Приют вечного сна Грановский Антон
Ульяна слегка покраснела. Как любая творческая личность, она была падка на лесть, но в устах преуспевающего импозантного Прозорова лестные слова звучали как-то странно.
– За недостатком времени буду краток. – Гошка достал из кармана пиджака какой-то листок и положил его перед Ульяной. – Взгляни-ка…
Ульяна взглянула. Наморщила лоб и отрицательно качнула головой:
– Ничего не понимаю. Это что – разрешение на съемку?
– Да. А вот… – положил он на столик еще один листок, – договор на производство фильма. Здесь стоит твоя фамилия. Прочти и, если согласна, подпиши.
Ульяна уткнулась носом в договор, держа листок в длинных, подрагивающих от волнения пальцах. Перед глазами у нее мелькали строчки: «в связи с особой важностью проекта…», «полная творческая свобода…», «сумма гонорара…», «оплата сразу после подписания договора… вся сумма лично в руки или на банковский счет лицензиара…»
Наконец Ульяна отложила договор, взяла бокал и сделала несколько больших глотков. Потом поставила почти опустевший бокал на стол и взглянула на Прозорова недоверчиво.
– Это все серьезно?
– Абсолютно, – кивнул он.
– Что же такого важного в документальном фильме про полярную станцию?
– Понимаешь… – Прозоров понизил голос. – Кому-то там, наверху, взбрело в голову снять ролик о нашей новой полярной станции «Заря-1». Через месяц к нам приезжают высокие иностранные гости, и фильм должен сломать стереотипы.
– Какие стереотипы?
Гошка усмехнулся:
– Макарская, ты что, голливудских фильмов не смотришь? Вспомни, как там изображают наши станции и наших полярников – пьяные мужики в драных тулупах измеряют температуру воды медицинским термометром. И это еще в лучшем случае.
– Гм… – Ульяна прищурилась. – А я, значит, должна разрушить данный стереотип. И зачем?
– Что – зачем? – не понял Прозоров.
– Зачем его разрушать?
Гошка усмехнулся.
– Видишь ли… Дело в том, что те самые высокие гости собираются инвестировать деньги в новый исследовательский проект. Со всеми вытекающими последствиями. Но прежде чем они станут вникать во всякие технические нюансы и сложности, мы хотим преподнести им красивую картинку. Что-то вроде рекламного буклета. Понимаешь?
– Или что-то вроде рекламного ролика, – с сухой усмешкой проговорила Ульяна.
– Верно.
Ульяна снова взяла в руки договор и взглянула на строчку, куда была вписана сумма гонорара. «Однако… Таких деньжищ и за десять коровников не заработаешь», – подумала она. Облизнула пересохшие губы, взглянула на Прозорова и спросила:
– Когда должен быть готов фильм?
– Через неделю.
– Слишком мало времени.
– Я понимаю. Но время не ждет!
Ульяна задумалась. Было очевидно, что за неделю хороший фильм не сделаешь. Правда, если у нее останется отснятый материал… Что ж, с ним можно будет поработать…
Ульяна вновь взглянула на Прозорова.
– Какая концепция удовлетворит заказчика?
– На твое усмотрение, – ответил большой начальник Гошка. – Ты ведь художник, тебе и карты в руки. Но лучше, если ролик будет представлять собой нечто вроде репортажа. Поменьше глянца и побольше настоящей жизни.
– Настоящей?
– Да. Но в определенных рамках, конечно.
– Что ты имеешь в виду?
Прозоров улыбнулся:
– Установка простая: никакого негатива и максимум позитива. Как в любой рекламе.
Ульяна хмыкнула:
– Ты противоречишь сам себе.
– Я знаю, – согласился Прозоров. – Но ты умная и талантливая, а значит, сможешь сделать так, как надо.
Ульяна побарабанила пальцами по столу. Что-то во всей этой истории ей не нравилось. Деньги, конечно, хорошие, но и ответственность… Вдруг она сделает совсем не то, чего от нее ждут? Люди уровня Прозорова легко могут перекрыть ей кис-лород. Нет, не сам Гошка, конечно, а те, кто над ним, и те, кто рядом с ним. Да и с творческой стороны как-то все это… неприятно и нечисто.
Ульяна облизнула губы кончиком языка и неуверенно проговорила:
– Видишь ли, Гошка… Вообще-то у меня наклевывался другой проект.
– Вот как? – вскинул брови собеседник. – Но ведь ты только что сказала, что свободна.
– Да, но… – Поняв, что зарапортовалась, Ульяна нахмурилась. – Ладно, давай начистоту. Если честно, я бы могла снять этот фильм.
– Но тебя что-то останавливает?
– Есть один вопрос.
– Только один?
– Нет, но он – самый важный. Могу я потом на основе отснятого материала смонтировать новый фильм – настоящий, с полным метражом и со своей авторской концепцией?
Прозоров качнул головой:
– Прости, но нет.
Ульяна вздохнула:
– Так я и думала. Значит, опять халтура.
– Прости, – растерянно проговорил Прозоров, внимательно вглядываясь в ее лицо. – Я привык общаться с дельцами и пиарщиками и совсем уже забыл, как нужно разговаривать с художниками. Я думал, это хорошая работа. Но если ты не согласна…
– Я согласна, – возразила Ульяна. – Не то чтобы твое предложение было жутко интересно с творческой стороны, но мне нужны деньги.
Прозоров вздохнул с облегчением.
– Вот и отлично. Я сразу сказал – лучшей кандидатуры, чем ты, не найти. Если бы ты не согласилась, мне бы пришлось остаться в Москве еще на день или два. А это…
У Прозорова снова зазвонил телефон.
– Прости. – Он приложил сотовый к уху. – Да… Да, конечно. Уже выезжаю… Нет, без меня не начинайте. – Сложив трубку и убрав ее в карман, Прозоров посмотрел на Ульяну с грустью: – Мне нужно ехать. Извини, что все так спонтанно и бегом.
Ульяна вытянула из пачки новую сигарету и усмехнулась:
– С вами, дельцами, всегда так. Только встретишься и сразу нужно прощаться.
Прозоров мягко засмеялся, достал из кармана пиджака серебристый прямоугольник и положил на стол.
– Вот тебе визитная карточка координатора проекта. Свяжись с ним – и он все тебе расскажет. Да, и закажи себе еще чего-нибудь. Счет уже оплачен.
– Оплачен? Еще до того, как я заказала?
Прозоров улыбнулся.
– Одна из привилегий моей должности. – Он поднялся из-за стола, нагнулся и поцеловал Ульяну в щеку. – Будь здорова и не скучай! Когда вернешься в Москву, я тебя разыщу, и мы пообедаем по-настоящему, без моих дурацких понтов и идиотской спешки. Пока!
– Пока, – рассеянно кивнула Ульяна.
Прозоров повернулся и стремительно зашагал к выходу, однако двое охранников оказались еще стремительнее. К тому моменту когда босс достиг двери, один из них уже вышел на улицу и, бросая по сторонам быстрые взгляды, придержал для Прозорова створку и проводил его до черного представительского «Мерседеса».
«Странно все это», – подумала Ульяна, когда «Мерседес» уехал. По идее, она должна бы радоваться, а на душе почему-то тяжело. Даже какое-то неприятное предчувствие гложет. С чего бы, интересно?
Ульяна вздохнула: ладно, не стоит о плохом думать. Повернулась и подозвала официантку.
– Я могу взять все, что хочу, и это входит в оплаченный счет, правда? – уточнила она.
Официантка улыбнулась и кивнула:
– Правда.
– Гм… А у вас есть французское шампанское?
– Нет.
Ульяна досадливо поморщилась:
– Черт, надо было назначать встречу во французском ресторане… Тогда дайте мне самый дорогой суши-набор и бутылку сливового вина. Да, и не забудьте десерт.
– Что именно?
– На ваш вкус, цена меня не интересует.
3
На пороге стоял крупногабаритный парень в джинсах, кедах и в мягком коричневом свитере.
– Здравствуйте! – поприветствовал он Ульяну и неловко улыбнулся. – Вот я и пришел.
Ульяна оглядела грузную фигуру парня, остановила взгляд на его широком простоватом лице и усмехнулась:
– Привет, Медвед! Ты кто?
– Меня зовут Иван Рогов, – представился верзила. – А вы Ульяна?
– Скорее да, чем нет. Проходи, Медвед!
Ульяна посторонилась, и великан, неуклюже переставляя ноги, вошел в прихожую. Ульяна снова оглядела его с ног до головы.
– Значит, ты и есть мой оператор?
– Да.
– Отлично. И откуда ты взялся?
Лицо парня слегка вытянулось от удивления.
– В каком смысле?
– Что ты окончил?
– Окончил ВГИК. Два года назад.
– Всего два? – Ульяна скептически хмыкнула. – Видимо, у тебя очень влиятельные друзья.
– Я был лучшим на курсе, – с некоторой обидой в голосе произнес верзила. – Потом работал на дециметровом канале. А оттуда почти случайно попал в президентский пул. Там проработал полгода.
– Да ты, я вижу, муравей авторитетный. Ладно, Медвед, не парься. Проходи в комнату, будем знакомиться ближе и обговаривать нюансы нашего путешествия.
В комнате Ульяна достала из кармана листок, выданный ей координатором проекта, скользнула по нему взглядом и снова сунула в карман.
– Помнется, – заметил Рогов, кивнув на листок.
Ульяна махнула рукой:
– Не страшно. Там ничего важного. Итак, Медвед, завтра мы с тобой вылетаем на Север. Ты когда-нибудь был за полярным кругом?
Иван покачал головой:
– Не-а. А вы?
– Во-первых, не «вы», а «ты», – назидательно поправила Ульяна. – Во-вторых, я тоже нет. Дальше Архангельска никогда не забиралась, да и там была всего раз.
– А я даже туда не добирался, – вздохнул Иван. – Зато был в Новосибирске.
– И как там?
– Чего – как?
– Кормят неплохо?
Лицо верзилы озадаченно вытянулось. Ульяна засмеялась:
– Ладно, извини за дурацкую шутку. Просто ты такой… упитанный. Когда будем идти рядом, не наступи мне на ногу. И поменьше ворочай плечами, а то столкнешь меня в какой-нибудь сугроб.
Иван молчал, обиженно насупившись.
– Прости, что-то я опять зарапортовалась, – примирительно заговорила Ульяна. – Будем считать, что знакомство состоялось. Теперь о работе. Ты когда-нибудь видел фильмы Ларса фон Триера?
– Конечно.
– Так вот, мы с тобой его переплюнем. Но работаю я жестко и все решения принимаю сама. Если захочешь мне что-нибудь посоветовать, делай это вежливо и подобострастно, без всяких повышенных тонов, а то я могу вспылить. Усек?
Великан кивнул и сказал:
– Кажется, да.
Ульяна посмотрела на его хмурую физиономию и не удержалась от улыбки.
– Ты мне нравишься, Медвед. Буду тебя так звать. Надеюсь, возражений нет? Вот и хорошо. Думаю, мы сработаемся.
4
Уже два часа, прильнув к холодному стеклу иллюминатора, Ульяна Макарская летела на Север. Ее слегка знобило, но не от холода, а от волнения. Смотреть вниз было жутковато, поскольку там ни черта не было видно, кроме воды. Лишь один раз промелькнула какая-то суша, а когда Ульяна поинтересовалась, что это, один из пассажиров самолета лениво проговорил:
– Новая Земля.
– Мы за полярным кругом?
– Да.
Известие заставило Ульяну передернуть плечами. Однако, помимо волнения, она чувствовала и что-то такое, что вполне можно было назвать тихим восторгом.
Когда-то ей и двум ее сокурсницам предложили отправиться в командировку на Сахалин. Сокурсницы отказались, и их не стоило за это винить. Время было тяжелое – конец девяностых, Сахалин представлялся москвичам враждебной, таинственной планетой, чем-то вроде Марса. Ульяна тоже думала отказаться, но отец, мужчина жесткий и насмешливый, отхлебнул из своей неизменной бутылки пива, глянул на дочь в холодноватый прищур и сказал:
– Дура. Неужели не хочешь приключений?
– Я бы лучше полетела в Париж или Рим, – в тон ему сказала Ульяна.
– В Париже ты и так когда-нибудь побываешь. А вот на Сахалине, скорее всего, никогда. Используй свой шанс, девочка. Пока молода, забирайся в самые экзотические места. Если не успеешь до тридцати пяти – не успеешь уже никогда.
Несколько последующих лет Ульяна следовала совету отца и увидела многие удивительные уголки. Например, кроме Сахалина, Камчатку, Северную провинцию Китая.
А насчет Парижа и Рима отец оказался прав. В каждом из великих городов Ульяна бывала так часто, что они ей успели надоесть.
И вот она за полярным кругом. До Северного полюса – подать рукой. Кто из смертных добирался сюда? Сущие единицы. И теперь Ульяна Макарская в их числе.
Глядя в иллюминатор, Ульяна припомнила скупые строчки информационной записки, которую подготовил для нее координатор, и пыталась соотнести их с белым океаном, который видела внизу.
«Устойчивый снежный покров образуется в середине сентября. Сходит снег лишь в конце июня. Лето короткое и холодное…» В это, пожалуй, можно поверить.
«В растительном покрове господствуют мхи и лишайники. Встречаются также полярный мак, камнеломки, крупки, полярная ива. Из млекопитающих встречаются белый медведь и реже песец. В водах, омывающих острова, водятся нерпа, морской заяц, гренландский тюлень, морж, нарвал и белуха. Наиболее многочисленны птицы: люрики, чистики, кайра, моевка, белая чайка, бургомистр и др., образующие летом так называемые птичьи базары».
«Люрики и чистики? – с усмешкой подумала Ульяна. – Как они, интересно, выглядят, эти люрики?»
– Девушка! – окликнул ее сипловатый мужской голос. – Простите, не знаю, как вас зовут… Хотите коньяку?
Ульяна отлипла от иллюминатора и обернулась.
В кресле сидел невысокий, темноволосый, хорошо сложенный парень в белом свитере.
– Мы, кажется, не успели познакомиться, – сказал он приветливо.
– Мы и не пытались, – усмехнулась Ульяна.
Брюнет улыбнулся:
– Меня зовут Дмитрий. А молчаливый парень, который сидит рядом со мной, – Витя Хворостов. Он один из лучших альпинистов России.
– Я очень рада, – кивнула Ульяна и хотела снова отвернуться к окну.
– А как зовут вас? – остановил ее вопрос брюнета. – У вас ведь есть имя?
Ульяна вновь посмотрела на парня. Довольно симпатичный. На вид лет тридцать семь. Лицо загорелое, ухоженное.
– Меня зовут Ульяна.
Дмитрий кивнул на Ивана:
– А вашего друга?
– Он не друг, а мой верный паж. И зовут его Медвед.
– Приятно познакомиться. – Дмитрий пожал протянутую Иваном руку и снова взглянул на Ульяну. – Вы летите снимать фильм про станцию «Заря», верно?
– Именно так. – Ульяна прищурилась. – А вы работаете на Севере?
– Скорее развлекаюсь. – Дмитрий улыбнулся. – Нет, правда. Я лечу на Север за развлечениями. Вы знаете что-нибудь об айсбергах?
– Только то, что это отколовшиеся от материка горы.
– Точно, горы. И я собираюсь покорить одну из них. Витя мне поможет. Правда, Витя?
Молчаливый альпинист хмуро кивнул. Ульяна усмехнулась:
– Кажется, я понимаю. В какой-то передаче говорили, что восхождение на айсберги – последний писк у богатых балбесов.
– Совершенно верно! – засмеялся Дмитрий. – И я как раз из тех балбесов.
Ульяна взглянула на Дмитрия внимательнее, и на этот раз в ее глазах зажегся неподдельный интерес.
– Любите карабкаться на горы? – уточнила она.
– Обожаю!
– И как вы залезете на айсберг? Перепрыгнете на него с берега?
Дмитрий хмыкнул.
– Я бы рад, но, увы, это невозможно. Айсберги не подплывают к берегу.
– Почему?
– Льды всегда двигаются от центра. Откалываются от береговых шельфовых ледников, падают в воду и плывут в океан.
– Ясно. Значит, к айсбергу вас доставит вертолет или какой-нибудь ледокол. Веселое развлечение.
– Хотите попробовать? – внезапно предложил Дмитрий.
Ульяна усмехнулась:
– Ну уж нет. Лазить по кускам льда – такое не для меня. Не мой размер.
– Нужный размер я бы вам подыскал, – весело возразил Дмитрий. – Между прочим, отдельные айсберги по величине превышают некоторые страны. Лет двадцать назад от шельфового ледника откололся айсберг размером с государство Люксембург!
Ульяна утрированно присвистнула:
– Вот это да! И что же с ним стало?
– Он уплыл в море и унес на себе аргентинскую опорную станцию и советскую летнюю базу.
– Вы не шутите?
Дмитрий качнул головой:
– Нет. А в шестидесятых годах от Антарктиды откололись и уплыли в море айсберги с пятью американскими исследовательскими станциями. Представляете – целых пять станций!
Ульяна снова присвистнула.
– Жуть! У меня аж дух захватывает.
Дмитрий улыбнулся:
– Тут все не так, как в цивилизованном мире. Иногда, когда я лечу на Север, воображаю себя космонавтом, отправившимся на далекую планету. И знаете, сравнение совсем не притянуто за уши.
«Покорение вершины айсберга… А ведь это интересно! И обалденно романтично!» – мелькнуло у Ульяны. Внезапно в ней проснулся профессионал. Покорение плавающих гор – отличная тема для документального фильма.
– И сколько лет айсберги плавают в море? – спросила она у Дмитрия.
Тот пожал плечами:
– Да когда как. Обычно лет десять, после чего тают. Но некоторые могут плавать у берегов Арктики по тридцать лет.
Ульяна перевела взгляд на молчаливого бородача, который хмуро смотрел в окно и, казалось, совсем не прислушивался к их беседе.
– А ваш спутник и правда крутой альпинист?
Дмитрий кивнул:
– Правда.
– И он не слишком любит разговаривать, верно?
– Да, говорить он не мастер. Но в покорении айсбергов ему нет равных!
– Жаль, что мы расстанемся, – с искренним сожалением сказала Ульяна. – Я бы хотела узнать о вашем проекте побольше.
– Так мы с вами еще долго не расстанемся, – с улыбкой возразил Дмитрий.
– Как это? – не поняла Ульяна. – Вы что, тоже летите на полярную станцию «Заря»?
– Ну да. Там наш перевалочный пункт.
На лице Ульяны появилась растерянность.
– Вот как… – неопределенно проговорила она. – А я почему-то думала, что станция «Заря» – закрытый объект.
– Закрытый, – согласился Дмитрий. – Но не для меня. Видите ли, я вложил довольно много денег в ее строительство.
– В каком смысле?
– В прямом. К тому же львиная доля оборудования станции куплена на мои деньги. Вернее – на деньги моей корпорации.
– Вот оно что. Значит, у вас есть корпорация? И как же она называется?
– «Буров». Слышали про такую?
Ульяна наморщила лоб и качнула головой:
Читать бесплатно другие книги:
