Потерянный «Эльф» Таругин Олег

ГЛАВА 26

…Кэлахир с изумлением смотрит на яркий распускающийся цветок в руках Пришельца. Следом приходит грохот. Грохот страшного оружия Древних ошеломляюще бьет по ушам, забивая их плотной пеленой мгновенной глухоты. И это хорошо, потому что не слышен его собственный пронзительный животный крик, вырывающийся против воли.

Правда, кричит Кэлахир лишь после того, как непонятные, но от этого не становящиеся менее смертоносными маленькие снаряды из оружия Пришельца пронзают его тело.

И практически сразу приходит новое, зарождающееся где-то внутри тела, ощущение. Больше всего это похоже на работу взбесившегося Железного Пса, огромного демоноподобного чудовища из книги одного эльфийского мага. Монстр по-хозяйски устраивает свое могучее тело и приступает к делу. Он рвет внутренности Кэлахира со вкусом и остервенением, полосует когтями легкие, вонзает стальные клыки в хрупкую плоть его живого сердца. Зверь не торопится, наслаждаясь своей страшной забавой. Полу эльфу даже кажется, что он видит, как чудовище иногда оборачивается на него и испытующе смотрит, щерясь окровавленной пастью…

Прохладная женская ладонь ложится на пышущий жаром лоб, и Кэлахир чувствует, как железный пес у него внутри испуганно поджимает хвост, недовольно ворчит и… отступает! Он уходит медленно, мрачно озираясь и обдавая его мертвым взглядом багровых глаз, от которого становится холодно. Очень холодно…

Ушел…

Кэлахир с трудом заставил себя открыть тяжелые, будто свинец, веки. Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы рассеять серый рваный туман, плавающий перед глазами. Наконец это получилось, и он с недоумением уставился на озабоченно склонившуюся над ним эльфийку.

Прохладная ладонь девушки касалась его лба, губы что-то негромко бормотали под нос. Усталое, с темными кругами под глазами, лицо напряженно хмурилось.

Прислушавшись к своим ощущениям, Кэлахир понял, что лежит на жесткой кровати, от которой шел отчетливый запах застарелой пыли — от него сразу же засвербело в носу и захотелось чихнуть. Что он и сделал, причем несколько раз. И немедленно об этом пожалел! Боль снова вернулась в его измученное тело, пусть и не с прежней интенсивностью, и Кэлахир зло зашипел. Эльфийка слабо улыбнулась. Было видно, что она едва держится на ногах от усталости. Кэлахир еще подивился этому обстоятельству — где это она так успела наработаться? — когда девушка отошла от него и с облегченным вздохом опустилась в кресло, стоявшее рядом с ложем полуэльфа. Миг — и она заснула.

Кэлахир понаблюдал за ней несколько минут, подозревая какой-то подвох, и только после того, как убедился, что эльфийка на самом деле спит, отвел от нее глаза и осмотрелся. Большая комната, даже зал, с огромным, почти во всю стену, окном. За окном виден безбрежный океан деревьев и медленно плывущие над ними облака. Кэлахир пригляделся и презрительно поморщился. Иллюзия! На самом деле это просто картина, пусть и выполненная с необыкновенным мастерством. Интересно, кто это потратил магическую энергию на столь бесполезное колдовство, да еще и поддерживает его? Вызвав соответствующее заклинание — несмотря на недавнее ранение, магия давалась ему достаточно легко, — полуэльф убедился, что он по-прежнему на территории Запретной Пустоши, правда, судя по ощущениям, отчего-то под землей. Портал, видимо, рассыпался, когда он потерял от боли сознание, и их выбросило недалеко от того места, где он столкнулся с Пришельцем. Или остатки защитных заклинаний Пустоши погасили его магическое плетение.

Полукровка повернулся в другую сторону. Ряд кроватей тянулся куда-то в царивший в остальной части комнаты полумрак. Кэлахир решил было, что перед ним опять иллюзия, но, присмотревшись, убедился, что на сей раз глаза его не обманывают — они с эльфийкой действительно находились в довольно большом и длинном зале. Возле каждой из нескольких десятков кроватей стояла небольшая тумбочка; на ближайшей в живописном беспорядке валялись его клинки, метательные ножи, смятый плащ и множество всяких других мелких вещиц и амулетов, что обычно были распиханы у него по карманам. Кэлахир скосил глаза. Нет, слава богам, он не был раздет — только сапоги сняты, да у рубахи-балахона полностью распущена шнуровка, обнажая раненую грудь. В тех местах, куда угодили невидимые снаряды из оружия проклятого чужака, виднелись уродливые, но вполне зажившие шрамы. Однако! Неужели это «родственница» подлечила его?! Скорее, можно было бы ожидать, что она воспользуется его беспомощным состоянием и добьет противника. По крайней мере, он сам поступил бы именно так.

Полуэльф приподнялся и, преодолев приступ дурноты, сел на кровати. Его мучили два желания. Нестерпимо хотелось пить, и страшно чесались раны. Но если со вторым можно было смириться, то первое требовало немедленного удовлетворения — горло пересохло и саднило, будто обожженное. Косо глянув на сладко спящую эльфийку — не могла поставить кувшин с водой, зараза! — Кэлахир осторожно встал и как был босой побрел в темноту. В ту сторону, откуда доносился негромкий звук капающей воды. Довольно скоро ему посчастливилось найти комнату с небольшим овальным бассейном, над которым нависала металлическая блестящая гроздь из каких-то рычажков и крутящихся штуковин. Из нее-то и падала в пожелтевший от времени бассейн вода: кап, кап, кап. Потратив некоторое время, Кэлахир все-таки разобрался, что надо нажимать, а что — крутить, и вода хлынула настоящим потоком.

Еще немного пришлось повозиться, чтобы отрегулировать ее температуру: удивительное дело, но здесь была самая настоящая горячая вода! Последнему полуэльф подивился особо — каким это образом в Запретной Пустоши действуют такие хитроумные приспособления? Похожие он видел лишь однажды в подземном городе у деда. Но там-то жили эльфы, а сюда неимоверно долгое время путь был закрыт любым живым существам — кто, спрашивается, следил за исправностью водопровода! Так вроде бы глубинники называли это устройство. У них, правда, воду подогревал жар самой земли, а кто здесь-то этим занимается? Впрочем, раздумывал Кэлахир недолго, поскольку его занимали гораздо более насущные проблемы. Сначала он долго пил прямо из ладоней, а затем, утолив жажду, сбросил с себя одежду и, включив воду в полную силу, с наслаждением прыгнул в бассейн.

Посвежевший и довольный Кэлахир, к которому с каждым мгновением возвращались силы, вернулся в комнату. Девушка по-прежнему спала, свернувшись в кресле клубочком, будто домашняя кошка. Полуэльф остановился напротив и с кривой ухмылкой уставился на нее.

«Впрочем, кто его знает, сколько ей на самом деле лет?» — пришла в голову неожиданная мысль. И следом его охватило чувство жгучей ненависти — значит, вы все такие юные и молодые, а я старюсь, подобно жалким людишкам?! А вот я сейчас попорчу твое прелестное личико, милая! Каково тогда будет тебе?!

Одним прыжком полуэльф преодолел расстояние до тумбочки, где лежало его оружие. Но не успел он протянуть к нему руки, как страшный удар в грудь отбросил его назад. Повторное возвращение в сознание было не менее мучительным, чем первое. К тому же снова дико заболела грудь. Выругавшись, Кэлахир кое-как сел на полу.

Так, ну и что же это было? Кто его так приголубил?

Ответ стоял напротив него.

Сначала взгляд остановился на непривычно высоких шнурованных ботинках со сложной, ребристой подошвой. На нее налипли комья земли и засохшие травинки. С интересом изучив странную обувь, Кэлахир поднял взгляд выше. Свободные пятнистые штаны, широкий пояс с массивной пряжкой и привешенным сбоку своего рода саадаком, из которого торчала рукоять оружия, похожего на то, каким ранил его Пришелец, но более массивного и совершенного, что ли? Кэлахир не смог бы объяснить, почему он так решил, но был готов поклясться, что угадал. Куртка из того же, что и штаны, материала — пятна на ней постоянно меняли на глазах свои очертания и цвет, не позволяя взгляду зацепиться за что-нибудь, отчего вся фигура казалась какой-то текучей и размытой. Полуэльф похолодел. До него вдруг дошло, кого он сейчас увидит! Ведь воинов в этих костюмах он уже встречал!

Обреченно выдохнув, он поднял голову. Да, все было именно так, как он и подумал, — перед ним стоял воин-зомби. Один из тех, что рвал на куски людских разведчиков в лесу, или другой, было непонятно, но какое это имело значение? Над толстым защитным наплечником маскировочной раскраски виднелась неестественно бледная, землистого цвета шея и нижняя челюсть, слегка тронутая тленом разложения. Верхняя же часть головы живого мертвеца была скрыта под массивным шлемом с матово-черным забралом. Зомби возвышался над ним угрюмой башней, вызывая у полуэльфа только одно ощущение — собственной ничтожности и слабости. Кэлахир отстраненно подумал, что все это время зомби, очевидно, преспокойно следил за ним из полумрака залы, прикрытый пологом маскирующего заклинания. А он, дурак, даже не удосужился прощупать окружающее пространство магией! Тем более, что природа как раз этого плетения уже была ему известна, и он сам применял ее несколько раз!

Кэлахир зыркнул в сторону эльфийки — та все так же сладко посапывала в кресле — и с тоской подумал, что, если он сейчас попробует ее позвать, мертвый воин может воспринять это как угрозу и нападет на него. Боевые же навыки ходячих трупов он имел возможность наблюдать в лесу. И совершенно точно знал — магия против этого противника бессильна. Зомби тем временем, видимо, тоже пришел к определенному решению. Он неторопливо подошел к Кэлахиру и, выбросив руку подобно атакующей змее, крепко ухватил его за ворот рубахи. Полуэльф вяло дернулся, больше из необходимости обозначить свой протест, нежели действительно сопротивляясь. Мертвец не обратил на это ни малейшего внимания, легко вздернув его на ноги. Кэлахир поморщился — запашок от зомби шел еще тот. Противник тем временем поволок его куда-то в дальний конец зала. Хотя полуэльф и несся за своим конвоиром более чем торопливо, темным зрением он все же успел разглядеть развешанное на стенах непривычного вида оружие и детали экипировки, весьма похожей на ту, в какую был одет живой-мертвый.

«Да это же казарма! — внезапно сообразил Кэлахир. — Видимо, здесь раньше жили эти воины, пока не погибли. Неужели теперь это место стало их логовом? Тогда мое положение становится просто отвратительным. Того и гляди, объявятся приятели моего мучителя и кому-то из них захочется свежего мяса! Вот уж не думал, что закончу жизнь в качестве блюда для зомби. Впрочем, может, этот дружок и не станет кого-то ждать, а закусит мною сам… Интересно, отчего он не сожрал эльфийку и меня раньше? Сыт? Или только что появился и не заметил эту дурочку?…»

Его размышления были прерваны самым бесцеремонным образом: зомби швырнул его в проход, пролетев через который Кэлахир оказался в здоровенном круглом зале с кучей зеркал на стенах. Некоторые из них были, правда, разбиты, и осколки устилали пол под тем местом, где они ранее висели. Возле стен располагались длинные скамьи и деревянные подставки с массой самого разнообразного оружия. Оружие разительно отличалось от того, что видел полукровка в казарме, являясь скорее учебным, нежели боевым. Пол застилал какой-то пружинящий, но одновременно и мягкий материал. Из освещения была только пара тускло горящих светильников под самым потолком, но живой-мертвый, впрочем, как и сам полукровка, не нуждался в дополнительном освещении.

«Тренировочный зал, — понял Кэлахир. — А вот и „ученики“!»

На лавках в расслабленных позах сидели еще двое зомби. Они были неподвижны и никак не прореагировали на появление товарища и пленника… или не пленника, а будущей пищи.

«Видать, сыты, твари», — вяло подумал полуэльф. В следующее мгновение он получил очередной увесистый толчок и кубарем полетел в центр зала. Притащивший его зомби подошел к сидевшим сотоварищам и молча замер напротив них. Кэлахир растер саднившее после удара мертвеца плечо и осторожно прикинул — удастся ли допрыгнуть до стойки с длинными широкими мечами, расположенной неподалеку. Но, с другой стороны, не смешно ли идти с мечом на врага, что владеет оружием, плюющимся молниями? Стоявший воин медленно повернул голову в его сторону. Кэлахир замер. Даже не видя за забралом шлема глаз мертвеца, он безошибочно понял, что тот смотрит на него и, по всей видимости, принимает какое-то решение. И вряд ли это решение придется по вкусу ему, Кэлахиру!

Так и получилось. Зомби подошел и резко взмахнул рукой, приказывая подняться. Полуэльф нехотя встал. Тускло светившие лампы слегка зажужжали и засветились чуть ярче. Кэлахир сморгнул, перестраивая усиленное магией зрение на новый режим.

В следующий миг он получил сильнейший удар ногой в грудь и отлетел назад, словно пушинка. Дыхание мгновенно перехватило, и Кэлахиру осталось лишь судорожно разевать рот, пытаясь сделать хоть один вздох. От дикой боли потемнело в глазах, а в груди вновь растеклось жидкое пламя — особенно там, куда попали невидимые стрелы Пришельца. Кэлахир с трудом разогнулся, с третьей попытки поднявшись на подкашивающиеся ноги, и с ненавистью взглянул на безучастного зомби. Очень хотелось крикнуть что-то обидное, но Кэлахир прекрасно понимал, что мертвецу наплевать на его ругань. Один из сидевших лениво протянул руку к стойке с оружием и вытащил из нее узкий деревянный меч. Взвесив его на ладони, живой-мертвый резко бросил учебное оружие Кэлахиру. Полуэльф на лету поймал клинок. Поднятые хотят поразвлечься? Ну что ж, придется следовать установленным ими правилам. И Кэлахир ринулся в отчаянную атаку. Он старался достать своего врага, демонстрируя все известные ему приемы и применяя все обманные уловки, что показали ему Наставники или он сам подглядел у других мастеров. На него снизошло настоящее вдохновение; пожалуй, никогда еще за свою жизнь он не вел бой так! Его учителя, доведись им сейчас оказаться здесь, были бы восхищены! Вот только все его старания оказывались совершенно напрасными, и зомби уклонялся от яростных атак, казалось, даже не прикладывая к этому особых усилий. Он совершал скупые, расчетливые движения и всегда оказывался чуть в стороне от ударов Кэлахира. А самым оскорбительным для полуэльфа было то, что живой-мертвый не атаковал. Он будто издевался над ним, давая показать все, на что был способен Кэлахир, и полуэльф с усталой тоской стал понимать, что в какой-то момент зомби наскучит эта игра и он прикончит его одним движением.

Однако все случилось совсем не так, и схватка была остановлена самым неожиданным образом. Одно из уцелевших зеркал вдруг заволокло жемчужное сияние, тут же сменившееся изображением какого-то непонятного помещения. А на переднем плане появился… проклятый чужак-Пришелец! Несколько мгновений он удивленно пялился на происходящее, и вдруг, осознав, кого видит, завопил на каком-то незнакомом языке:

— Давай, братуха! Врежь этому ушастому — задай ему, суке, по-нашему, по-десантному!.. Только не убивай — оставь и мне чуток!

Но зомби при первых же звуках его голоса повели себя неожиданно. Сидящие вскочили на ноги, а дравшийся с Кэлахиром воин вдруг резко остановился и вытянулся, словно новобранец перед строгим сержантом-наставником. Полуэльф не успел — да и не захотел! — остановить свой очередной выпад, и деревянный клинок ударил неупокоенного под нижнюю челюсть, неожиданно легко пробив мертвую плоть и прокладывая себе дорогу дальше в голову.

Сухой неприятный треск… Короткая вспышка… Меч вырвался из рук ошарашенного полуэльфа, и не менее ошарашенный Алексей увидел, как одетый в незнакомый камуфляж здоровяк с торчащим из шеи учебным мечом, сделав несколько неуверенных шагов, с грохотом завалился на спину. Шлем слетел с головы, обнажая изъеденное язвами разложения лицо с затянутыми мутными бельмами мертвыми глазами. Тело зомби зашлось в конвульсиях, а от головы — это было видно совершенно отчетливо! — пошел дымок, похожий на тот, что образуется от горящей проводки.

Полуэльф отскочил назад и замер в низкой защитной стойке, буравя капитана ненавидящим взглядом и пытаясь одновременно контролировать периферийным зрением остальных противников. Однако оба парня в камуфляжной форме по-прежнему стояли у стены, замерев по стойке «смирно», будто гибель товарища их никоим образом не тронула. Алексей вновь взглянул на бьющегося в агонии человека. Мощное тело еще несколько раз вздрогнуло и замерло, распластавшись по татами. Над его уродливой головой все так же курилось легкое белесое облачко. Неожиданно лицо погибшего начало на глазах расползаться, будто перегретый, тающий студень, — зрелище оказалось настолько мерзким, что Алексей явственно ощутил подступившую к горлу тошноту. И тут же на висящем в воздухе голографическом экране вспыхнул тревожный огонек и поползла видимая лишь ему надпись на каком-то смутно знакомом языке, немедленно продублированная Веркой телепатически:

«…внимание, полная деактивация наноимплантатов в теле оператора-носителя, физическое разрушение церебрального управляющего чипа… тест-сигнал не проходит… майор Ковач мертв окончательно… условно-живой объект номер „47“ уничтожен и исключен из штатного расписания…»

Алексей с трудом сглотнул и пораженно потряс головой:

— Ну, ни хрена себе у вас тут кумитэ,[5] ребята…

ГЛАВА 27

Ситуация складывалась довольно идиотская: разделенные узкой полоской голографической проекции, в нескольких километрах друг от друга застыло четверо людей… нет, скорее существ. По одну сторону искрящегося прямоугольника — ошарашенный капитан, по другую — пребывающий в легкой прострации полуэльф и двое стоящих навытяжку парней с закрытыми глубокими шлемами лицами. Правда, где-то за кадром еще оставалась спящая Яллаттан и находящиеся на нулевом уровне «условно-живые» с порядковыми номерами «9» и «32», но их пока в расчет можно было не брать.

Первым опомнился полуэльф, прямо из защитной стойки рванувшийся было к выходу из помещения. Однако именно «рванувшийся было» — ближайший к нему парень сделал молниеносное движение, вряд ли доступное обычному человеку, и сбитый с ног жесткой подсечкой беглец полетел на пол, попутно испытав головой крепость дверного косяка. Схватив его за ногу, «камуфлированный» невозмутимо оттащил обмякшее тело на середину зала и снова вытянулся по стойке «смирно», поедая невидимыми за забралом шлема глазами голографического Алексея. Молчание, кажется, затягивалось, и капитан, смущенно кашлянув, брякнул первое, что пришло на ум. Точнее, не пришло, а было навеяно самой ситуацией:

— Кто… э… такие? Доложить!

Кажется, угадал: оба условно-живых еще более вытянулись и четко отрапортовались, причем, на удивление, на русском языке. Голоса у них были совершенно одинаковые, глухие и какие-то немного надтреснутые:

— Автономная боевая единица объект «8», старший сержант Вулди, подразделение специального назначения «Воины Забвения», статус системы — зеленый.

— Автономная боевая единица объект «12», капитан Грачецкий, подразделение специального назначения «Воины Забвения», статус системы — зеленый, — и, видимо, на правах старшего продолжил доклад: — В ходе учебно-боевого тренинга окончательно уничтожен и выведен из штатного расписания объект «47», майор Ковач. Объект «9», сержант Краали, и объект «32», прапорщик Доков, производят боевое охранение спецобъекта «прима». Языком общения выбран стандартный русский. Доклад завершен.

— Вы знаете, кто я? — опускаясь обратно в кресло, спросил капитан, понемногу успокаиваясь. С эльфийкой все в порядке, с полуэльфом… тоже. В смысле, что, пока рядом с ним хотя бы один из этих парней, он не опасен.

— Так точно. Вы старший офицер-оператор управления планетарной компьютерной сетью. Мы перешли под ваше командование после получения автоматического уведомления системы.

— Сколько вас?

— В состоянии активного функционирования — четверо. Сорок шесть объектов окончательно уничтожены в ходе боевых действий и нештатных ситуаций. Еще пятьдесят — временно инактивированы в криогенном хранилище. Примерное время реактивации всего личного состава — пять часов.

— Ясно, — немного помедлив, Алексей неожиданно добавил (если играть в эти игры, так уж играть всерьез! Хоть покомандовать…): — Вольно. Если ему, — он кивнул на пребывающего без сознания полуэльфа, — нужна помощь, окажите. Потом заприте где-нибудь и выставьте охрану. За пленного отвечаете лично, капитан! А вы, сержант, — Алексей перевел взгляд на второго, — займитесь охраной девушки, с ней ничего и ни при каких обстоятельствах не должно случиться! Что нужно для реактивации всего личного состава?

— Только ваш приказ. Процесс полностью автоматический…

— Хорошо, запускайте процесс. Пять часов? Значит, через пять часов пять минут доложите о выполнении и готовности подразделения. Все, выполнять. При необходимости сможете связаться со мной?

— Так точно. Канал связи между объектом «прима» и виртуальной системой «Эльфа» функционирует в полном объеме. Необходимо уточнение боевой задачи.

— Слушаю?

— Возможно ли в дальнейшем использование пленного и объекта охраны в качестве питательной массы?

— Что?! — не понял капитан, однако в душе шевельнулось тревожное подозрение.

— Для нормального функционирования условно-живых автономных боевых единиц необходима органическая питательная масса.

— Поясните последнее… э… понятие?

— Поддержание функциональной активности биологического носителя достигается употреблением органической пищи.

— Вы что, едите… человеческое мясо?! — с ужасом простонал Алексей, начиная понимать, что его подчиненные — вовсе не киношные киборги, как показалось вначале.

— Да. Объема мышечной ткани и внутренних органов одного человеческого тела хватает для поддержания функциональной активности двух условно-живых автономных боевых единиц сроком до трех суток.

— Твою мать… Ну, вот что: Я КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЮ использование пленного и девушки в качестве… э… питательной… этой, как ты ее назвал? — массы! Ясно? Это приказ! Тоже ясно?

— Так точно. Оба живых объекта ни при каких условиях не могут быть использованы в качестве органической пищи. Принято к исполнению.

— Добро, отбой. Верка, покажи еще раз женщину, — с усилием выдохнув, Алексей потряс головой — вот так ничего себе! — и внезапно осекся, осознав, насколько глупо прозвучало последнее «покажи женщину». Впрочем, виртуальная система никакого внимания на двусмысленность фразы не обратила, послушно выведя на экран знакомое помещение. Яллаттан по-прежнему спала в кресле, разве что слегка порозовевшее лицо девушки больше уже не выглядело таким безмерно-усталым. Капитан даже расслышал ее негромкое сопение, спустя несколько секунд заглушенное мягкими шагами «условно-живого» старшего сержанта, приступившего к выполнению боевой задачи. Вулди козырнул в сторону висящего в воздухе экрана двусторонней связи и беззвучно опустился на ближайшую койку, возложив мертвую ладонь на ребристую рукоять торчащего из открытой кобуры оружия. В этот момент он до идиотизма напоминал Терминатора из фильма, когда тот охранял сон Сары и Джона в гараже по дороге в Мексику — такой же невозмутимый, готовый любой ценой выполнить поставленную задачу и такой же неживой. С подозрением хмыкнув — питательная масса, говорите? Блин… — Алексей приказал Верке разорвать соединение.

Новой задачи перед виртуальной системой он поставить не успел.

— Внимание! Приоритет «ноль»! Зафиксирована повторная активация разового ключа доступа одним из нарушивших ближайший периметр объектов. Мои действия? Воспринять сигнал? Игнорировать?

— Что такое «разовый ключ»? Кто его активировал?

— Средство доступа к локальной компьютерной сети корабля и системы оборонного пояса города. Посылает кодированный сигнал из двенадцати буквенно-цифровых последовательностей, воспринимаемых сенсорной системой. Позволяет активировать оборонную систему и обеспечить доступ внутрь корабля. Показать активировавший ключ объект?

— Да, — коротко скомандовал капитан, мало что понявший из этого заумного объяснения.

На экране перед ним крупно возник облаченный в боевые доспехи эльф с благородным, отмеченным интеллектом и властностью лицом. Одна ладонь его лежала на эфесе убранного в ножны клинка, другая сжимала висящий на длинном шейном шнурке металлический прямоугольник. Судя по нахмуренному лицу, результат его не слишком удовлетворял. Правда, даже сработай ключ как следует, вряд ли что-либо бы изменилось: эльф вместе со своими бойцами стоял вдоль левого борта, все люки которого намертво запаяло излучение ядерного взрыва. Да, скорее всего, он и не знал, что именно должно произойти в ответ на активацию невесть как оказавшегося в его руках ключа.

— Воспринять сигнал? Игнорировать? — повторила виртуальная сеть. — Ожидаю команды.

— Игнорировать, — буркнул капитан — блин, она еще спрашивает! Наверняка его предшественнику, настоящему офицеру Астафьеву, таких вопросов бы не задавала! Кстати, гм, предшественнику ли? Из какого там года этот корабль? А на его, Алексея, собственном календарике какой? Вот то-то же! Не вяжется оно все, ой, не вяжется! Снова как-то задом наперед выходит!..

— Молодец, сынок, а я все ждал, когда ж ты наконец поймешь! — Голос отца еще не стих, когда Алексей уже начал оборачиваться. И одновременно его ноздрей коснулся привычный и совершенно чуждый для этого места запах табачного дыма. Улыбающийся отец сидел в ложементе на следующем ярусе и курил, стряхивая пепел прямо на пол.

— Папа…

— Команда некорректна, — встревожилась Верка.

— Это не команда, — отмахнулся Алексей, вставая с кресла. И, неожиданно связав одно с другим, подозрительно спросил: — Верка, в рубке, кроме меня, еще кто-то есть?

— Нет, — без малейшей заминки отрапортовала бортовая сеть. — Посторонних биологических, виртуальных либо механических объектов внутри помещения не обнаружено.

— Хорошо, — кивнул капитан, — тогда не обращай внимания, сейчас я буду много разговаривать, — он искоса глянул на довольно ухмыляющегося отца, — сам с собой. Не воспринимай это как команды и информируй меня в случае необходимости. И следи за этими… за объектами в пределах периметра которые, хорошо?

— Принято, — равнодушно согласилась Верка — приказ ее нисколько не удивил. Функция надпрограммного самообучения была давным-давно заблокирована, и самостоятельно стать более «человечным» виртуальный искусственный интеллект не мог. Алексей же об этой функции и вовсе понятия не имел.

— Я ждал тебя, папа, — как и там, в руинах, Алексей чувствовал некую скованность. Конечно, не такую, как раньше, но все же… — Ждал и никак не мог понять, отчего ты так мало мне рассказал…

— Мало, сынок? Ты и сейчас знаешь куда больше, чем все остальные, живущие в этом мире. Даже те, чьими стараниями Дальир все быстрее и быстрее несется к черте, за которой уже ничего нет. Жаль, что они сами этого не понимают.

— Кто они? — Алексей подошел к отцу и опустился в соседний ложемент. Легкие облачка потревоженной многовековой пыли немедленно взвились в воздух, и капитан едва удержался, чтобы не чихнуть.

— Кто? Об этом, если ты не против, чуть позже, ладно? А сейчас мы поговорим о том, что ты и сам уже почти понял. Ты ведь задавал себе вопрос, отчего именно с тобой все это произошло, а, офицер Астафьев? — подмигнул ему отец.

— Да уж… вот именно, что «офицер Астафьев», — криво усмехнулся в ответ капитан.

— Ну и? Что же ты понял?

— Да не знаю, папа… похоже, это как-то связано с нашей семьей — меня-то корабль опознал, да и раньше Яллаттан говорила, что почувствовала мою кровь в заклинании… и мне почему-то кажется, что она не ошиблась.

— Верно, молодец, ежик. — Отец удовлетворенно кивнул. — Ну, раз так, давай больше не будем ходить вокруг да около. Все, что здесь происходит, и на самом деле связано с нашей семьей. Этой истории в сумме уже больше тысячи лет — почти столько же, сколько нашему роду, сынок! В 2198 году твой правнук Сергей Астафьев отправился… ну, или, если хочешь — еще отправится в полет в составе команды колониального транспорта «Эльф», историю которого ты уже знаешь. Спустя поколение уже его внук занял пост старшего офицера-оператора недавно созданной боевой компьютерной сети. Это случилось как раз перед самой Войной Ангелов. Колония Дальний Мир доживала последние дни, уже была объявлена красная степень готовности, однако для нашей истории гораздо важнее иное: все члены нашей семьи владели магией, и внук корабельного офицера Сергея Астафьева не был исключением. Скорее, наоборот: у него эта способность проявилась в полную силу. И сам он об этом прекрасно знал, долгие годы скрывая и тайно развивая ее. А не скрывать он не мог никак: окружающие (да, если честно, и он сам) считали его обычным человеком, доверив один из наиболее ответственных постов в новосозданной армейской иерархии.

В принципе, он мог бы повлиять на ход самоубийственного конфликта: хотя команду на полную боевую активацию планетарной сети давал не он, дежурный офицер мог бы заблокировать ее, пусть не предотвратив, но хотя бы отложив на время гибель мира. Но Александр — так звали внука Сергея Астафьева — остался верен присяге и в нужный момент выполнил боевой алгоритм добавочной активации. Мир рухнул во тьму…

Александру повезло — дежурить пришлось на втором подземном уровне, почти на двадцать метров эшелонированном под землю, где располагался центральный пульт управления. Это почти наверняка гарантировало его защиту даже в случае удара по городу — объект «прима», по замыслу командования, должен был уцелеть в любом случае. Конечно, у магов не было своего оружия массового поражения, однако никто не знал, сумеют ли они перехватить управление или попросту отклонить боеголовку или наведенную с орбиты плазменную воронку — как, собственно, и вышло. Затем было два часа термоядерного безумия, щедро сдобренного боевой магией, и растянувшиеся на десятилетия сумерки мира. Зараженная радиацией почва, руины на месте крупных городов, сгоревшие леса, отравленная вода и почти полностью уничтоженная техногенная инфраструктура Дальира…

Уцелеть удалось немногим, в основном тем, кто находился в укрепленных убежищах или командных пунктах, то есть военным. Как, впрочем, и на любой войне, где, по статистике, на одного убитого солдата приходится до десятка погибших мирных жителей. И Война Ангелов, при всей ее скоротечности, исключением не стала. Секретные заводы, склады боевого имущества и исследовательские центры в глубине горных массивов, десятки километров тоннелей, связующих их с расположенными под городами бункерами и командными центрами, стали местами наибольшего скопления выживших. Уцелели также и те, кто перед «часом X» догадался уйти подальше от крупных городов или промышленных объектов, например, в занимающие полконтинента леса или на побережье. Остальные — и обычные люди, и маги-в большинстве погибли: выжигающие целые площади удары не делали между ними никакого различия. Повелевающим волшебной силой удавалось отклонить одну направленную на их город или поселок боеголовку, но головной модуль боевой компьютерной сети тут же вносил поправку, и ей на смену приходили несколько запущенных с орбитальных бомбардировщиков новых ракет. Которые накрывали уже не только заданную цель, но и все близлежащие объекты: не способный постичь причину магического противодействия суперкомпьютер все чаще и чаще ошибался, уже не делая между противниками никакого различия.

Люди, как водится, позабыли, что в мире существуют силы, которым никогда нельзя давать слишком много воли. По крайней мере, до тех пор, пока ты твердо не решил покончить жизнь самоубийством… Радиации же и вовсе было наплевать на восприимчивость или невосприимчивость к магии — альфа, бета и гамма-частицы одинаково-безразлично убивали и тех, и других.

Внуку бывшего навигационного офицера «Эльфа» Сергея Астафьева, дальирцу во втором поколении Александру, выжить в этой скоротечной войне удалось.

Второй волной короткой войны пришли мутации…

ОТЕЦ. ИНТЕРЛЮДИЯ (ПРОДОЛЖЕНИЕ): ПРОШЛОЕ

— Пока все понятно? — Отец затушил и выбросил через плечо окурок. Мог бы, наверное, и не тушить — для колониального транспорта «Эльф» его все равно не существовало, и он это прекрасно знал.

— Да, — утвердительно кивнул Алексей. — Кроме одного: при чем тут наша семья? То, что и эльфы, и гномы — это мутировавшие ветви человеческой расы, я и сам понял, только не знал, в чем причина. Гномы — дальние потомки тех, кто укрылся под землей, эльфы — в лесах, надо полагать, да?

— Примерно так, — кивнул отец, — эльфы, как это ни смешно, действительно Перворожденные, первая волна мутаций, наибольшие дозы поглощенной радиации — укрытий в лесах практически не было. Деформированные ушные раковины, светлые волосы, доминантный разрез глаз, низкая способность к деторождению и самое главное — необычно большая продолжительность жизни. Все остальное уже результат применения ими же самими созданной школы магии, к которой у них были наибольшие в Дальире способности.

С гномами попроще — по сути, кроме низкого роста и плотного телосложения, никаких отличий от человеческого генома у них нет. Ну, разве что с детьми тоже проблема. Благодаря стенам и фильтрам подземных убежищ первые годы они почти не подвергались воздействию мутагенных факторов. А рост… двух-трех привыкших жить под землей поколений вполне хватило для закрепления этого признака. Зато, в отличие от тех же эльфов, им удалось сохранить огромную часть былых знаний, прежде всего технических. Ведь среди первых спасшихся было много не только военных, но и ученых, инженеров, специалистов по электронным системам.

— Значит, гномы — не просто технари-рукодельники, шахтеры и металлурги, как в нашей фэнтези?

— Конечно, нет, — усмехнулся отец, — все в точности наоборот: гномы — научная и техническая элита Дальира. А вот в магии они особых прорывов не достигли — не до того, видно, было. Выдающихся воинов, способных добиться победы без помощи своей древней машинерии, среди них тоже почти нет: в этом смысле им никогда не догнать ни людей, ни эльфов.

— А люди?

— А вот с нами, сынок, все чуть сложнее… Те, кого в этом мире называют «людьми», — это, как ни крути, господствующая раса. Земные ученые, видать, слегка преувеличили роль радиации в возникновении мутаций — у страха глаза велики. Мы почти не изменились. В отличие от других рас, по-прежнему плодимся и размножаемся, как и было завещано, умеем воевать и строить и, увы, не перестаем вынашивать наполеоновские планы очередного передела мира… правда, сейчас в этой игре ведем отнюдь не мы.

— Кто? — вскинулся Алексей, но отец шутливо погрозил пальцем:

— Не спеши и не путай старого папаню! Хоть мы с этого и начали, говорить об этом пока еще рано. Есть, как минимум, еще один очень и очень важный вопрос, ответ на который тебе не известен, но… угадаешь, ежик, о чем я?

Несколько секунд — пока отец не спеша вытряхивал из смятой пачки новую сигарету и прикуривал — Алексей напряженно думал, перебирая в уме все, сказанное отцом: история колонии, таинственное магическое излучение, раскол и последующая война, возникновение эльфов и гномов, их семья, какие-то неведомые силы, собирающиеся переделать мир, — впрочем, на последние два вопроса он пока отвечать не собирался… Неожиданно он понял:

— Отец… папа, что вообще такое — магия? Почему здесь она есть, а на Земле — нет?

— Хм… — Отец задумчиво рассматривал тлеющий уголек сигареты, хорошо заметный в наступавших сумерках — снаружи уже почти стемнело. Второй, еще более безумный, нежели первый, день подходил к концу. — Молодец. Честно говоря, я был уверен, что ты не поймешь, о чем речь! Извини за недоверие, сынок, удивил старика…

— Какой ты старик?! — возмутился капитан, однако тот лишь махнул рукой:

— Вернулся бы в восемьдесят девятом из Афгана, был бы сейчас именно стариком. Ладно… В любом случае, ты угадал, именно об этом я и хотел тебе рассказать… — Отец помолчал, будто собираясь с мыслями: — То, о чем ты сейчас узнаешь, пока не известно никому в мире. И здесь, и на Земле. Да и не будет известно в ближайшие годы. А вот насколько долго не будет — как раз от тебя и зависит, сын, — как видишь, с ролью нашей семьи это тоже связано, причем напрямую.

Ну а магия?… Магия везде, сынок. В ней абсолютно нет ничего иррационального или мистического, это просто новый вид… ну, пусть будет «энергии» или «излучения», пока не доступный измерению человеческими приборами. Если пытаться — только пытаться! — выразить ее сущность языком современной науки, магия — это физическое состояние вообще всего в мире; самого мира, грубо говоря! Материи, энергии, времени, пространства… Это та самая, никому пока не известная, частица самого мироздания, которая может быть превращена во что угодно. Но превращена при одном условии: заставить ее трансформировать может лишь человеческий разум.

— Она что, живая? Сверхразум? Какая-нибудь там «энергия жизни»?

— Ох, сынок… — Отец тяжело вздохнул, выбрасывая очередную недокуренную сигарету. — Вот так и знал, что ты скажешь какую-нибудь подобную глупость! Да нет же! Никакого отношения ни к жизни как таковой, ни к Высшим силам магия не имеет! Как, впрочем, и к смерти. Это просто инструмент для посвященного и знающего, удобный и безотказный инструмент, и не более того. Обратил внимание, как я ее назвал? Состояние. Но не чего-то одного, а всего сразу! СОСТОЯНИЕ — то есть то, что может быть ИЗМЕНЕНО по чьему-либо желанию. А жизнь и смерть? Ты ведь уже столкнулся с посмертием! Убедился, что никакого отношения к магии оно не имеет, хоть иногда и используется магами в качестве заклинания? Вот то-то же… Впрочем, ладно, надеюсь, дальше ты поймешь, что имеется в виду…

Ободряюще взглянув на сына, Астафьев-старший откинулся в ложементе, вытянув ноги. Помолчал несколько секунд, с усмешкой наблюдая за напряженно хмурящимся Алексеем, и заговорил, возвращаясь к прежней теме:

— Так вот, сынок, магия есть везде во Вселенной — она так же естественна, как гравитация или электромагнитное излучение. То, что ты с подачи старого хитреца Веллахима называешь Изначальный Поток, пронизывает все Мироздание за одним небольшим исключением.

Отец помолчал, не то ожидая вопроса, не то давая Алексею время осознать сказанное.

— Гигантская пространственная сфера радиусом в сотни световых лет, в геометрическом центре которой расположена Солнечная система, полностью лишена магии. Но лишена не навсегда: достаточно убрать возведенный миллионы лет назад незримый барьер, и наш мир окунется в волны магического потока. Догадаешься, почему?

— Эта сфера… люди ведь еще не вышли за ее пределы?

— Молодец. Да, ты прав. Самый дальний из гиперпространственных прыжков пока не превышал четырехсот с небольшим световых лет. Единственным кораблем, не по своей воле вырвавшимся за пределы сферы, был «Эльф». Дальше рассказывать?

— Да, папа… — Алексей взглянул в залитые густой синевой обзорные экраны. Понимание сказанного уже забрезжило в его разуме, однако пока не оформилось в полноценную мысль.

— Электромагнитная буря, зашвырнувшая человеческий корабль на другой конец Вселенной, не была случайностью. Как не случайна и сама эта лишенная магии сфера. Как не случаен Дальир и то, что в нем происходит… Скажи, ежик, что будет, если живущие на Земле люди вдруг овладеют магией? Вот Прямо завтра-послезавтра возьмут — и овладеют?

Алексей вздохнул и промолчал: вот теперь он и на самом деле начал понимать, что происходит. Впрочем, отец и не ждал от него ответа:

— Рухнет экономика? Да наплевать! Ни голод, ни товарный дефицит никому не грозят — магия позволит создавать все из ничего. Религиозные бунты? Тоже чушь — магическое чудо не имеет к истинной Вере ровным счетом ни малейшего отношения, и со временем люди сумеют в этом разобраться. Для истинно верующего все эти балаганные магические чудеса ничего не будут значить. Так что же тогда? Что? Скажи?

— Война, папа… раскол и война между магами и немагами. А чуть позже — между сильными магами и магами слабыми… затем между кланами… между народами…

— Верно, сын. Война. В точности такая же, как здесь. — Отец кивнул в сторону ближайшего иллюминатора и продолжил: — Миры, открытые для магии, — это и есть естественное состояние Вселенной. Но ни один из них пока не обитаем, нигде не зародилось и не зародится даже подобия разума — за исключением, опять же, Дальира. Во Вселенной нет никаких кровожадных чужих, никаких большеглазых зеленых человечков или думающей протоплазмы, единственная разумная форма жизни — человек. Но пока наш разум заключен внутри огромной сферы. Время открыть людям дорогу к по-настоящему дальним звездам еще не пришло. Через сто лет мы научимся прыгать через гиперпространство, колонизируем расположенные в пределах четырехсот световых лет миры — и встанет вопрос, достойно ли человечество пойти ДАЛЬШЕ. Не только и не столько физически, в пространстве, сколько духовно, в нашем сознании и разуме. Слишком многое изменится, если выпустить наш разум из сдерживающей его клетки. Слишком многое станет другим с приходом магии. Вообще другим. Да что там «многое», сам ведь теперь понимаешь: ВСЕ ИЗМЕНИТСЯ! Поэтому…

— Поэтому было решено провести экзамен, да? — негромко продолжил Алексей, по-прежнему глядя в темнеющее кварцевое стекло. — Своего рода тест на нашу реакцию на магию. И не простой, а еще и с опережением времени; заранее, так сказать. И если бы мы его сдали, к моменту первого гиперпрыжка никакого барьера уже бы не было и никто о нем даже не узнал. Но мы, как водится, провалили его, этот экзамен…

— Еще нет, — ничуть не удивившись словам сына, спокойно ответил отец, — окончательное решение пока не принято. Экзамен не окончен, потому что кое-кто еще не тянул свой билет и не отвечал. Кто он такой, я, пожалуй, объяснять не стану, да и кто будет экзаменовать — тоже. Сам догадаешься, надеюсь.

— Экзаменатор — ты? — неожиданно отвернувшись от обзорного экрана, Алексей взглянул отцу прямо в глаза. — Да?

— Сыно-о-ок… — Собеседник печально улыбнулся и покачал головой. — Неужели ты и на самом деле такого высокого мнения обо мне? Нет, конечно. Не я.

— А кто же тогда ты? Извини, пап, но что-то мне подсказывает, что ты — это именно ты, мой отец, непостижимым образом вернувшийся ко мне. Но в то же время я чувствую и другое — ты пришел не просто повидаться с сыном, не просто выполнить давнее обещание и не просто помочь ему не ошибиться в чем-то, о чем так и не сказал ни слова. Я прав?

— Прав, сынок… — Теперь отец глядел на него не только с грустью, но и с какой-то нескрываемой нежностью. — Что ж, молодец, догадался. Да нет, ежик, ты не думай — я отвечу. Теперь уже можно. Я не экзаменатор и не судья, это так. Но я… ну, предположим, наблюдатель. Тот, кому доверяют и к чьему мнению, возможно, прислушаются. Я не вправе что-либо изменить, не вправе ускорить или приостановить события, но… так уж вышло, что ход этого, как ты выразился, «экзамена» связан именно с нашей семьей.

— Расскажешь, папа?

— Да, — отец вытащил из пачки новую сигарету, задумчиво покрутил ее в пальцах и спрятал обратно, — расскажу. Слушай…

Старшему офицеру-оператору планетарной компьютерной сети Александру Астафьеву удалось выжить в скоротечной Войне Ангелов. Подземный пункт управления, конечно, как следует тряхнуло, когда над городом из крохотного металлического бутона боеголовки расцвел огненный цветок ядерного взрыва, но на этом война для него и завершилась. Осталось лишь сорванное со своих мест оборудование да тревожные сообщения центрального модуля Сети, уведомляющие дежурного офицера о выводе из строя или полной потере контроля над теми или иными ее функциями. В принципе, оставшихся тридцати с лишним процентов функциональности вполне хватало для продолжения боевых действий, однако никакого смысла в этом не было. Мир в том виде, в каком его создали без малого двести лет назад первые колонисты, перестал существовать.

И возникший на его пышущих радиацией и остаточными эманациями примененной магии обломках новый мир никоим образом не собирался быть похожим на своего прародителя. Техногенное оружие отныне было историей. Настоящим стала магия, только магия и ничего, кроме магии. Впрочем, выжившие об этом еще не знали. Как и о том, что и им самим, и их детям еще предстоит сделать страшное открытие: ИСПОЛЬЗОВАТЬ МАГИЮ НА САМОМ ДЕЛЕ МОГУТ ВСЕ. Не существует никакого разделения на «магов» и «немагов», есть лишь разные уровни чувствительности к ней! Так что пришедшая из кровавого человеческого прошлого война изначально была бессмысленной и ненужной.

Но это чуть позже. А пока война продолжалась, теперь уже между отдельными людьми. В общей суматохе первых послевоенных дней и недель Александру не удалось скрыть от нескольких дежуривших вместе с ним офицеров, так же как и он укрывшихся в подземельях объекта «прима», своих магических способностей. И он вынужден был впервые применить их для защиты собственной жизни. Применить — и выйти победителем. Теперь в огромной одиннадцатиуровневой башне объекта «прима» он был единственным живым. Именно единственным, поскольку собственный гарнизон охраны численностью в сто человек к живым можно было отнести с большой натяжкой. Точнее, с приставкой «условно»: созданные по секретной технологии бойцы несли внутри миллионы нанороботов, в десятки раз повышавших выносливость, живучесть, способности к регенерации и боевые возможности. Даже погибая физически, они не умирали — после биологической смерти мозговых клеток управление полностью переходило к вживленному в мозг чипу. Уничтожить техногенного зомби было нелегко. Для этого требовалось либо физически разрушить его тело, либо повредить церебральный чип-имплант. Во всем же остальном «условно-живые» «Воины Забвения», как называлось их подразделение, были идеальными солдатами — не чувствующими усталости, имеющими практически неограниченную продолжительность функционирования, наделенными отработанными до полного автоматизма боевыми навыками. Единственным недостатком была необходимость раз в двое-трое суток употреблять в пищу специальную питательную массу, запасы которой были ограниченны. Нанороботы контролировали процессы разложения, наращивали отмершие ткани, но для этого им требовался «строительный» материал, прежде всего — животные белки. Отправив половину личного состава в криогенное хранилище, Александр частично решил эту проблему. Остальные, по-прежнему продолжающие охранять объект «прима»… и самого Александра, самостоятельно нашли выход — в качестве питательной массы прекрасно подходила любая органика… любая живая органика.

Так родилась страшная легенда о кровожадных зомби, поднятых из могил обитающим в Черной Башне (естественный цвет антирадарного покрытия «объекта») великим магом и пожирающих любого встреченного человека.

Шли годы. Мир медленно приходил в себя после страшной войны. Мутации привели к образованию двух новых рас — гномов и эльфов, названных так по аналогии с древними книгами, сохранившимися в единичных экземплярах и считавшимися величайшими реликвиями. Естественно, никто уже не помнил о том, что это были за книги, и тем более не помнил о значении слова «фэнтези». Александр, отшельничавший в башне в окружении верных охранников-зомби, познавал магию, год за годом становясь все более и более сильным волшебником. Ничего иного ему просто не оставалось, лишь погружаться в понимание Истинной Силы да общаться с единственным собеседником — суперкомпьютером, некогда бывшим центральным модулем всепланетной боевой сети.

И с каждым новым годом все острее становилось понимание того, что именно он, старший офицер-оператор Александр Астафьев, — один из тех, кто повинен в гибели привычного мира. Не введи он тогда, 17 июля далекого 2352 года, семь цифр добавочного кода — и боевая сеть на некоторое время осталась бы инактивированной. Орбитальные бомбардировщики зависли бы на низких орбитах, боевые спутники не обрушили вниз потоки раскаленной плазмы, мобильные ракетные комплексы не нанесли удары по заранее рассчитанным целям, большая часть которых являлась мирными городами и поселками…

Поддерживаемая полубезумным суперкомпьютером идея оказалась губительной, и Александр постепенно сошел с ума, окончательно уверившись в том, что именно на его совести лежит ответственность за сотни тысяч погубленных жизней. Годы и безумие стерли воспоминания об остальных дежуривших вместе с ним офицерах, которые вряд ли допустили бы невыполнение Александром Астафьевым приказа — в его сознании вина за случившееся лежала лишь на нем одном. И тогда он захотел все изменить, обманув само Время и сделав так, чтобы никогда не родиться на свет, бывший оператор компьютерной сети решил вернуться в далекое прошлое ради изменения не менее далекого будущего.

На создание немыслимо сложного заклинания, разом опровергающего все постулаты молодой школы дальирской магии, ушло несколько лет. За это время Александр уверился еще в одном: в подвале башни (а именно — на третьем подземном уровне) зреет и ждет своего часа немыслимое, чудовищное зло в лице головного модуля планетарной компьютерной сети, вынашивающего планы тотального уничтожения жизни на планете. Да, много лет назад именно он, Александр, активировал Сеть, но разве это не она подала команду бомбардировщикам и ракетам? Разве не она корректировала удары и наводила на цели боеголовки? Разве не она столько лет ждет удобного момента, чтобы довести начатое до конца?

Параноидальная уверенность в коварных намерениях уцелевшей части планетарной сети (на самом деле вполне безобидной и вообще мало на что способной) поддерживалась еще и тем, что некоторое время назад он не сумел ее отключить. Что именно Александр тогда сделал неправильно, он так и не понял, но с тех пор у него больше не было полного доступа к Сети — что лишь еще больше утвердило несчастного в ее злых помыслах. Уничтожить головной модуль физически он тоже не мог: после неудачной попытки его доступ на минус-третий уровень был аннулирован компьютером. Александр попытался было «справиться со злом» при помощи взрывчатки и магии, однако лишь вызвал обвал, наглухо запечатавший оба самых глубоких уровня башни.

Это стало последней каплей — ведь теперь недосягаемое зло наверняка «озлилось» окончательно и вот-вот вырвется наружу, с легкостью разметав ненадежный заслон изломанного железобетона и его собственной магии! Откладывать инициацию заклинания дальше было нельзя! Еще раз проверив все расчеты и сплетения компонент и оглядев ставшую ему домом комнату с гротескно-огромным креслом, созданным при помощи магии еще в те годы, когда он учился использовать Силу, Александр Астафьев привел в действие свою многолетнюю волшбу.

Надматериальная сущность Дальира содрогнулась от чудовищного магического удара — еще ни один маг в его короткой истории не инициировал заклинания такой мощи.

Изначальный Поток вышел из берегов, неудержимой магической волной разрывая в клочья и сминая любую творимую волшбу… и порождая вошедшие в древние летописи легенды об «одиноком темном маге», повелителе зомби, чудовищным заклинанием сотворившем в глубине заброшенной территории нечто непонятное и оттого вдвойне более страшное и злое. Как бы то ни было, заклинание сработало именно так, как и предполагал «одинокий темный маг». Сам он отправился на далекую Землю, намереваясь отыскать истоки своего рода и прервать его. А вокруг разрушенной столицы схлопнулась невидимая полусфера охранного заклинания, основанного на магии его собственной крови и жестко привязанного к многокилометровому периметру оборонного пояса города. Гораздо позже эльфийские маги, возводя вокруг непреодолимой стены свою защиту, почувствуют, что лежит в ее основе, и назовут магическую сферу Стеной Смерти.

Впрочем, на этом жизнь порожденного сумасшедшим магом заклинания не завершилась — ему предстояло ждать еще множество лет, поддерживая астральный канал, связующий прародину человечества с Дальиром. И, если ему не удастся прервать свой род (а такой возможности Александр, как ни странно, не исключал, постаравшись заранее подстраховаться), вырвать из неведомой временной реальности его далекого предка, переложив на его плечи бремя ответственности за уничтожение «копящего силы» в подвале башни «Зла»…

О том, что этот неведомый предок на самом деле окажется его далеким потомком, Александр даже не догадывался.

Как и о том, что своим появлением в далеком прошлом Земли именно он замкнет тысячелетнюю временную петлю, в которой потомок превратится в предка, положив начало всему пока что несуществующему роду Астафьевых…

ГЛАВА 28

— Что они говорят?! — разъяренно переспросил командующий ограниченным гномьим контингентом.

Рыжебородый полковник виновато засопел и мрачно ответил, продолжая сверлить взглядом землю: