Ночная охота (сборник) Роллинс Джеймс

13 октября. 10 часов 13 минут. Абердарон, Уэльс

Грей вел внедорожник вниз по склону к церкви на берегу моря. Они ехали всю ночь, сменяя друг друга за рулем, стараясь хоть немного выспаться в промежутках. Все были измучены до предела.

В зеркале заднего обзора Грей видел Рейчел, которая сидела, уставившись в окно. Она не спала ни минуты. Глаза у нее запали. Итальянка то и дело прижимала ладонь к животу, несомненно напуганная тем, что зрело у нее внутри, – биотоксином, способным убить ее за три дня.

У другого окна сидела женщина, отравившая Рейчел, с виду совершенно невозмутимая. Сейхан проспала почти всю ночь. Она нисколько не опасалась того, что ее спутники сбегут. Они даже не могли попросить о помощи. Если Сейхан задержат, Рейчел умрет.

– Господин профессор! – громко окликнул Грей.

Бойл, задремавший на заднем сиденье между женщинами, зашевелился. Руфус, выбравшись из грузового отделения, потянулся.

– Уже приехали? – заспанным голосом спросил Бойл.

– Почти.

– Да уж пора бы, черт побери.

Ночь выдалась длинной. Беглецы покинули Озерный край верхом на пони, следуя по тропам, которыми их вел профессор. Задолго до восхода солнца они добрались до горной деревушки Саттертуэйт, где оставили своих лошадей в крестьянском дворе. Затем Грей замкнул нужные провода и завел без ключа «Лендровер».

Но до того, во время долгой езды верхом по горам, Грей подробно расспросил профессора о том, что им было приказано найти, – о ключе к «Книге Судного дня». Согласно Бойлу, легенда, связанная с этой старинной книгой, утверждала, что в загадочном латинском тексте спрятана карта, открывающая дорогу к несметным сокровищам.

– Все это полная ерунда, уверяю вас, – решительным тоном заключил Бойл, многозначительно глядя на Сейхан.

Та лишь пожала плечами. У нее тоже был свой приказ.

Желая получить хоть какие-нибудь указания о дальнейших действиях, Грей постарался вытянуть из профессора все о путешествиях отца Джованни, и в первую очередь о том, куда отправился ватиканский археолог после посещения каменного кольца в торфяном болоте. Бойл подробностей не знал, поскольку в последнее время отец Джованни становился все более скрытным. Профессор предложил лишь одну ниточку, за которую можно было ухватиться.

– После этой находки в Озерном крае Марко отправился исследовать другое место, обозначенное в «Земельной описи» как «опустошенное». Эта запись является самой первой.

Далее Бойл объяснил, как островок в Ирландском море стал первым, охарактеризованным в «Земельной описи» таким загадочным образом. Остров Бардси находится у побережья Уэльса. По словам Бойла, отец Джованни собирался встретиться с одним священником, хорошо знающим историю острова.

Именно туда они сейчас и направлялись. Покинув Озерный край, они ехали на юг всю ночь, возвратились обратно в Ливерпуль, а оттуда повернули дальше в Уэльс. Их целью была самая крайняя оконечность полуострова Ллин, полоска земли, указывающая прямо на Ирландию.

Остров Бардси находился в двух милях от берега. Грей первым заметил его серо-зеленый горб на фоне темнеющего неба. Островок был крошечный, меньше двух миль в поперечнике. Дождевой заряд, скользнув по гребню островка, медленно продолжал путь к побережью.

К счастью, первая цель пути находилась гораздо ближе. Церковь Святого Хиуина стояла на высоком берегу, обращенная к ветру и волнам. Именно здесь отец Джованни начал свои поиски.

Грей свернул на стоянку.

Церковь из серого камня венчала красная черепичная крыша. Большие готические окна смотрели на унылое кладбище. Внизу раскинулась рыбацкая деревушка с кривыми улочками и пестрыми каменными домами.

Все вышли из машины, разминаясь и поеживаясь от холодного ветра, дующего со стороны моря. Волны тяжело накатывали на берег. В воздухе пахло водорослями и солью.

– Я останусь у машины, – заявила Сейхан. – Не хочу, чтобы ее снова угнали.

Грей даже не потрудился ей ответить. Сделав над собой усилие, он подавил вспышку ярости – не потому, что не хотел провоцировать Сейхан, а потому, что она не заслуживала никакого ответа.

Радуясь возможности избавиться от нее, Грей повел остальных за церковь, к пристроенному домику священника. По дороге в Уэльс он с телефона Сейхан позвонил в церковь Святого Хиуина и договорился о встрече с отцом Тимоти Раем.

Священник сначала очень обрадовался интересу, проявленному к его исследованиям, но затем он узнал о причине визита.

– Марко нет в живых? – воскликнул отец Рай. – Не могу в это поверить! Я виделся с ним всего каких-нибудь пару месяцев назад.

Грею хотелось верить, что священник располагает информацией, которой можно будет воспользоваться.

Не успели они подойти к двери пристроенного домика, как она распахнулась. Священник оказался старше, чем предположил по его голосу Грей. Тощий, с редкими клочками седых волос на голове, он утопал в большом, не по размеру, шерстяном свитере. Отец Рай ковылял с трудом, опираясь на сучковатую палку, но вышел навстречу гостям с радушной улыбкой на лице.

– Заходите скорее в дом, пока ветер не выбил вам все зубы. – Священник замахал костлявой рукой, указывая на дверь. – Я уже поставил на плиту чайник, а старуха Мэгги занесла корзинку пирожков с клюквой – лучше не сыскать во всем Уэльсе.

Отец Рай провел гостей в комнату с дощатым полом. Балки перекрытия были такими низкими, что Ковальски пришлось пригнуться. Стены оказались сложены из того же камня, что и у основного здания церкви, а в маленьком камине плясали веселые языки пламени. Длинный стол был накрыт к утреннему чаю.

От аппетитного аромата свежей выпечки у Грея заурчало в желудке, но он не хотел без необходимости затягивать визит. Время давило ему на грудь. Он оглянулся на Рейчел. Пожилой священник, с первого взгляда проникнувшись к ней симпатией, буквально вел ее за руку к столу.

– Садитесь вот сюда. Рядом со мной.

Отец Рай суетился возле стола. Бойл задержался в дверях с Руфусом, не зная, оставлять ли собаку на холоде.

– А вы чего там ждете? – с укором промолвил священник. – Проходите в тепло.

Приглашение относилось к обоим. Руфус вбежал в дом, опередив своего хозяина. Направившись прямиком к огню, собака проворно улеглась на пол и свернулась клубком.

Как только все сели за стол, Грей нетерпеливо произнес:

– Отец Рай, вы можете нам сказать, почему отец Джованни…

– Бедный мальчик, – прервал его священник, осеняя себя крестным знамением. – Да упокоится он с миром! – Обернувшись к Рейчел, он потрепал ее по руке. – И я помолюсь за здоровье вашего дяди, оставшегося в Риме. Я знаю, что они с Марко были большими друзьями.

– Да, это так. Спасибо.

Священник снова повернулся к Грею:

– Марко… так, дайте-ка подумать… Впервые он приехал сюда года три назад.

– То есть сразу же после того, как он побывал на моих раскопках, – добавил Бойл.

– После этого он приезжал сюда довольно часто, исколесил весь Уэльс. Мы с ним подолгу беседовали о самых разных вещах. Затем, в июне прошлого года, Марко вернулся с острова Бардси очень взволнованным. Как будто его там что-то до смерти напугало. Всю ночь он провел в церкви в молитвах. Я слышал, как Марко – поймите, я вовсе не подслушивал, – как он снова и снова просил о прощении. А когда на следующее утро я проснулся, его уже не было.

Грей вернулся к первому приезду итальянского священника.

– Отец Джованни говорил вам, почему приехал именно сюда?

– Да. Он совершал паломничество на остров Бардси. Подобно многим до него. Чтобы почтить память умерших.

Грей тщетно пытался разобраться в услышанном. Определенно, отец Джованни не был до конца откровенен с пожилым священником. Однако некоторые слова приобретали смысл.

– О каких умерших вы говорите?

– О двадцати тысячах святых, похороненных на Бардси. – Старик указал в окошко, выходящее на море. Островок почти совсем скрылся из виду за пеленой дождя. – Марко хотел узнать о них все.

Грей поймал себя на том, что испытывает такое же желание.

– И что вы ему сказали?

– То, что говорю всем паломникам. Остров Бардси является священным местом. У него долгая история, восходящая к первым поселенцам на этих прекрасных землях. К тем, кто расставлял каменные столбы и строил древние святилища.

Бойл встрепенулся.

– Вы говорите про племена, в эпоху неолита впервые заселившие Британские острова?

– Совершенно верно. На Бардси до сих пор можно видеть остатки их поселения. Остров считался священным еще в те времена. Там обитали цари. Вы знакомы с кельтскими преданиями о фоморийцах?

Грей покачал головой. Бойл не отрывал взгляда от священника. Несомненно, он понимал, о чем идет речь, но хотел услышать все от самого отца Рая.

– И что такое эти фоморийцы? – спросила Рейчел.

– Не что, а кто. Согласно ирландским легендам, когда кельты впервые попали на эти острова, они обнаружили, что здесь живет какой-то древний народ, совершенно чудовищный. Предположительно, это были потомки Хама, проклятого Ноем. На протяжении нескольких столетий кельты и фоморийцы сражались за право обладать Ирландией. И хотя фоморийцы плохо умели обращаться с оружием, они насылали на незваных пришельцев мор.

– Мор? – переспросил Грей.

– Да. Говоря словами одной ирландской оды, они умели насылать на своих врагов «великую иссушающую смерть».

Грей оглянулся на Рейчел и Бойла. Возможно ли, что это была та самая болезнь, которая скосила жителей горной деревушки?

– За столетия набралось множество рассказов, – продолжал отец Рай, – о великих войнах между двумя народами, чередовавшимися с непродолжительными промежутками настороженного перемирия. Ирландские сказители признают, что именно фоморийцы передали кельтам искусство обрабатывать землю. Но в конце концов на острове Тори состоялась последняя великая битва, которая завершилась гибелью царя фоморийцев.

– Но какое отношение имеет все это к острову Бардси? – спросил Бойл.

Священник удивленно поднял брови:

– Как я уже говорил, Бардси издавна полюбили цари. Согласно местным преданиям, именно на Бардси жила фоморийская царица. Она была великой богиней, обладала даром лечить больных и даже исцелять от мора.

– Неудивительно, что Марко постоянно наведывался сюда, – пробормотал себе под нос профессор.

Грею захотелось спросить, что он имел в виду, но отец Рай не собирался останавливаться.

– И вот кельты полностью овладели островами. Но даже их жрецы-друиды признавали, что эта область является священной. Свой центр знаний они создали на расположенном неподалеку острове Англси. Туда съезжались ученики со всей Европы. Можете себе представить? Однако наиболее священным друиды считали Бардси. Только самым почитаемым друидам позволялось быть похороненными на острове. И в их числе был знаменитейший друид всех времен.

Судя по всему, Бойлу была знакома эта легенда.

– Мерлин.

Сейхан стояла позади «Лендровера», прячась от ветра. Открывая и закрывая нож с выкидным лезвием, она следила за дверью домика священника. Сейхан не опасалась, что кто-нибудь попытается бежать или воспользуется телефоном. Впрочем, чтобы обезопаситься, она все-таки перерезала телефонный провод.

Можно было бы просто пройти в дом вместе с остальными, однако Сейхан была не сильна в том, чтобы решать исторические головоломки. Она сама прекрасно сознавала, в чем заключается ее истинный талант. Кроме того, ей не хотелось отвлекать внимание Грея. Сейхан чувствовала исходящую от него ярость, которая распалялась тем больше, чем ближе к нему она оказывалась. Поэтому ей лучше было остаться в стороне ради полной сосредоточенности Грея.

Ради всеобщего блага.

Сейхан отметила, как вскоре после их приезда в соседнюю деревушку завернул седан «Ауди». За ними присматривали издалека. Криста Магнуссен, куратор Сейхан, держала ее на коротком поводке, отслеживая все перемещения маленького отряда. Охотники мастерски меняли машины. Сейхан насчитала по крайней мере три хвоста. Если не знать, где искать, обнаружить их было бы невозможно.

Но только не для Сейхан.

Резко дернув рукой, она закрыла выдвинутое лезвие и убрала нож в карман. Даже сейчас, чувствуя на себе пытливые взгляды, она остро испытывала необходимость двигаться. Отойдя от машины, Сейхан неспешно направилась к дверям старой церкви. Каменный фасад был холодный и внушительный и такой же твердый, как эти люди, живущие нелегким трудом за счет моря. Тяжесть веков казалась буквально осязаемой. Даже двери были массивными, покрытыми царапинами, старыми. Дернув за ручку, Сейхан обнаружила, что церковь открыта.

Она никогда не переставала удивляться, натыкаясь на незапертые двери.

В этом было что-то неправильное, противоестественное.

Не раздумывая, Сейхан потянула дверь на себя. Ветер усиливался. Неизвестно, сколько еще остальные будут отсутствовать. Войдя в церковь, Сейхан прошла в неф. Ожидая увидеть мрачное, строгое убранство, она удивилась, обнаружив светлое и просторное помещение. Выкрашенные в светло-кремовый цвет стены улавливали и задерживали скудный свет, проникающий в сводчатые окна. По обе стороны стояли скамьи, отполированные временем, а центральный проход был застелен светло-голубым ковром.

В церкви никого не было, но Сейхан с удивлением поймала себя на том, что не может пройти дальше. Внезапно охваченная усталостью, она шагнула к ближайшей скамье и села, уставившись на распятие. Сейхан не была религиозной, но сейчас остро прочувствовала боль на лице вырезанного из дерева Христа.

Ей была хорошо знакома эта мучительная боль.

Сейхан учащенно дышала, не в силах оторвать взгляд. Вдруг у нее перед глазами все расплылось. Слезы нахлынули внезапно, поднимаясь откуда-то из потаенных глубин души. Женщина закрыла лицо, словно пытаясь их остановить, спрятать, опровергнуть само их существование.

Она долго сидела, уронив голову, не в силах пошевелиться. У нее в груди нарастало внутреннее напряжение. Наконец оно достигло критической точки – словно что-то огромное стремилось протиснуться в крохотное отверстие. Сейхан ждала, когда это ощущение пройдет, и наконец оно исчезло, оставив у нее в душе пустоту и необъяснимое разочарование. Все ее тело содрогнулось, всего один раз. Сделав судорожный глубокий вдох, Сейхан вытерла глаза и встала.

Развернувшись спиной к распятию, она направилась к выходу из церкви. Налетевший порыв ветра ударил ей в грудь и захлопнул дверь у нее за спиной. Это напомнило Сейхан важный урок.

Двери нужно запирать на замок.

Как ни старался Грей, в его голосе прозвучала презрительная насмешка.

– Вы хотите сказать, что Мерлин похоронен на острове Бардси?

Улыбнувшись, отец Рай отпил глоток чая.

– Разумеется, в здешних краях все любят повторять эту легенду. В ней говорится, что Мерлин был похоронен на острове в стеклянном гробу. Конечно, это кажется не более чем красивой выдумкой, и все-таки легенда замечательная, вы не находите? – Священник подмигнул Рейчел. – Хотя многие, и в том числе некоторые серьезные историки, верят в то, что прообразом Авалона из цикла легенд о короле Артуре является как раз остров Бардси.

Ковальски спросил ртом, набитым пирожками:

– А что такое Авалон?

Грей ткнул великана под столом. Он не хотел, чтобы пожилой священник распространялся о старинных преданиях. Им нужно было выяснить как можно больше об отце Джованни.

Но было уже слишком поздно.

– Согласно кельтской легенде, – пустился в объяснения отец Рай, – остров Авалон представлял собой рай на земле. Именно там был выкован Экскалибур, меч короля Артура. Там правила сестра Артура, фея Моргана. На острове росли необычайно вкусные яблоки, по которым он и получил свое название, от валлийского слова afal, «яблоко». Считалось, что на Авалоне заживают раны и исцеляются болезни. Артуровский цикл заканчивается тем, что после битвы у Камланна раненого короля Артура переправляют на остров к фее Моргане. И разумеется, как я уже говорил, именно на Авалоне был похоронен чародей Мерлин.

По мере того как Бойл слушал рассказ священника, его лицо становилось все более кислым.

– Вздор, – наконец решительно заявил он. – Все, кому не лень, утверждают, что Авалон и замок Камелот находятся именно в их краях.

Однако отец Рай нисколько не обиделся на замечание профессора.

– Как я сказал, это лишь легенда. Но, как и Авалон, Бардси издревле считался целительным местом. Это утверждение приводится даже в путевых заметках, написанных в тысяча сто восемьдесят восьмом году. Автора поразило то, что жители Бардси на удивление почти не болеют и «мало кто из них умирает, не дожив до глубокой старости». И еще, разумеется, нельзя забывать про волшебные яблоки.

– Про яблоки? – удивился Ковальски.

– Может быть, мы лучше пропустим эти мифы, – заметил Грей, стараясь вернуть разговор к отцу Джованни.

– Это вовсе не мифы. – Встав, отец Рай подошел к столику у плиты, схватил из миски яблоко и бросил его Грею. – Молодой человек, разве это похоже на миф? Сын Мэгги не далее как на прошлой неделе сорвал это яблоко с яблони, растущей на острове.

Нахмурившись, Грей подозрительно скосился на плод размером с кулак.

– Других таких яблок нет на всей земле, – с гордостью продолжал отец Рай. – Несколько лет назад яблоки с этого дерева были отправлены в Национальное собрание фруктов в Кент. Там их изучили и установили две вещи. Во-первых, яблоки относятся к какому-то новому, неизвестному сорту. И во-вторых, они просто поразительно устойчивы к гнили и заболеваниям. Затем была исследована сама старая ветвистая яблоня, и оказалось, что у нее тоже отменное здоровье. Ботаники пришли к выводу, что это дерево – единственное, сохранившееся от яблоневого сада, который тысячу лет назад посадили на острове монахи аббатства Пресвятой Богородицы.

Грей снова посмотрел на небольшое яблоко, чувствуя, как от него веет древней историей. Кто бы во что ни верил, но с этим островом действительно связана долгая, странная история исцелений: сперва фоморийская царица, затем кельтские легенды про Авалон, и, наконец, теперь сам Грей держал в руке нечто, как было научно доказано, необычайно жизнестойкое.

Грей выглянул в окошко на поднимающийся над морем зеленый горб.

Что такого особенного в этом острове?

Но отец Рай, судя по всему, еще не закончил свой урок истории.

– Однако со временем приходит конец всему, – снова заговорил священник. – И кельты не были исключением. Их покорили римляне, но только после многолетних жестоких войн. И все это время римляне утверждали, что друиды насылают на их войска проклятия, точно так же, как давным-давно поступали с кельтами фоморийцы. А потом на смену друидам пришла католическая церковь, взявшая эти языческие земли под свое крыло. В тринадцатом веке на острове было основано аббатство. Там до сих пор сохранились развалины колокольни.

Бойл вернул разговор к исходной точке.

– Но что насчет двадцати тысяч святых, о которых вы упомянули в самом начале?

Отец Рай выслушал его, кивая и одновременно попивая чай, при этом ему каким-то образом удавалось не пролить ни капли.

– Бардси известен как «остров двадцати тысяч святых». В этом названии отражено количество христианских мучеников, похороненных там.

– Так много? – засомневался Бойл. – Разумеется, никаких археологических свидетельств такого массового захоронения нет?

– Вы правы. Полагаю, легенду нужно воспринимать скорее как аллегорию, а не в буквальном смысле. Хотя среди местных жителей из поколения в поколение передаются слухи о том, что на Бардси приходила великая смерть, иссушающая болезнь, поразившая почти всех жителей острова и монахов. Их трупы были сожжены дотла, а пепел развеян над морем.

Этот сценарий был знаком Грею. То же самое произошло в горной деревушке. Все свидетельства сожжены и развеяны, остались только слухи и загадочная запись в «Книге Судного дня».

– Так или иначе, с тех самых пор, как сюда пришла христианская церковь, остров считается священным. Со временем Бардси превратился в место паломничества, и так продолжается и по сей день. Ватикан постановил, что три паломничества на Бардси заменяют одно в Рим. Если хотите знать мое мнение, очень выгодная сделка. И многие считают так же. – Отец Рай махнул в сторону церкви: – Самая древняя часть церкви Святого Хиуина была возведена еще в тысяча сто тридцать седьмом году. Через ее двери прошли тысячи и тысячи паломников, спешащих на Бардси. В том числе большинство тогдашних ирландских и английских праведников.

Словно в ответ на слова священника, входная дверь распахнулась настежь и в дом ворвался высокий мальчишка, пышущий энергией своих тринадцати лет. Быстро стащив с головы шапку, мальчишка встряхнул волосами, такими огненно-рыжими, что в комнате, казалось, вспыхнул пожар.

– Ну вот и ты, Лайл, – сказал отец Рай, поднимаясь из-за стола. – Ну что, твой отец приготовил для наших гостей лодку?

Лайл обвел взглядом собравшихся.

– Приготовил, святой отец. Он приказал мне сбегать за ними. Сказал, что надо поторопиться. Ветер уже поднялся сильный.

Священник понурился, жалея о расставании с гостями.

– Вам лучше трогаться в путь. Если разыграется шторм, добраться до острова не удастся.

Грей кивнул.

– Пошли.

Все направились к двери.

– Можно моя собака останется у вас? – обратился к священнику Бойл. – Есть только одно, чего Руфус терпеть не может, и это – плавать на лодке.

Отец Рай улыбнулся:

– Буду очень рад. Вы сможете забрать собаку на обратном пути.

Похоже, Руфус тоже остался доволен таким решением. Опустив морду на лапы, он снова уставился на огонь.

Когда Грей уже выходил на улицу, отец Рай окликнул:

– Лайл, когда доберетесь до острова, не забудь показать гостям пещеру отшельника.

Грей обернулся.

Отец Рай подмигнул ему.

– Там похоронен Мерлин.

11 часов 22 минуты

Рейчел с сомнением посмотрела на средство переправы, хотя маленькая лодка выглядела достаточно прочной. Это был катамаран с закрытой капитанской рубкой на носу и открытой палубой на корме. Молодой женщине уже приходилось плавать на таких лодках, когда она занималась подводным плаванием на Средиземном море. Они отличались необычайной устойчивостью и надежностью.

И все же сейчас, глядя на качающуюся на волнах лодку, Рейчел испытывала растущее беспокойство. Зажимая одной рукой воротник на шее, она всмотрелась в даль, не обращая внимания на пронизывающий ветер. В воздухе пахло дождем. Хотя на берегу еще было сухо, со стороны моря надвигался ливень.

Должно быть, выражение лица Рейчел было достаточно красноречивым.

– «Бенли» – отличное судно, – заверил паромщик, одетый в толстый свитер и желтый дождевик. Это был Оуэн Брайс, отец Лайла.

Мальчишка носился по качающейся палубе с ловкостью рыжеволосой обезьяны. Отец с гордостью проводил его взглядом.

– Не волнуйтесь, мисс. Мы доставим вас на остров в целости и сохранности. «Бенли» сидит низко и легко заходит на волну.

Рейчел не поняла ни слова из его объяснений, но морской жаргон придал ей уверенности. Похоже, капитан знал, о чем говорит.

Подойдя к борту, Лайл протянул руку. Ухватившись, Рейчел перепрыгнула с пристани на лодку. Грей и профессор, уже поднявшиеся на борт, о чем-то разговаривали вполголоса. Ковальски и Сейхан были последними.

Стараясь держаться подальше от Сейхан, Рейчел села рядом с Греем. И все же она остро ощущала присутствие своего врага – не потому, что Сейхан таращилась на нее, а потому, что, наоборот, умышленно даже не смотрела в ее сторону. Рейчел это очень злило. Она считала, что заслуживает по крайней мере того, чтобы ее замечали.

Рейчел не хотелось больше думать о Сейхан и качающейся лодке, и она повернулась к Грею. В этот момент с булькающим ревом заработали два подвесных мотора катамарана, так что Грей вынужден был почти кричать:

– Я случайно услышал, как вы в домике священника обмолвились, будто нет ничего удивительного в том, что отец Джованни постоянно приезжал сюда.

Рейчел тоже слышала эти слова. Бойл произнес их, когда отец Рай рассказывал про языческую царицу.

Профессор кивнул:

– Точно. Как историк, занимающийся Британией эпохи неолита, я знаком с ирландскими преданиями о чудовищных фоморийцах, которые якобы первыми заселили эти земли. В них говорится, что это были гиганты, пожиравшие людей живьем. Однако Марко, несомненно, заинтересовало замечание викария о том, что это были потомки Хама, библейского персонажа. Вот почему его внимание оказалось приковано к этим местам.

– Это еще почему? – спросил Грей.

– Начнем с того, что все кельтские предания пересказывались устно. Передавались из уст в уста. И до нас они дошли только благодаря ирландским монахам, которые, переживая в уединении кровавые невзгоды Средних веков, скрупулезно переписывали и иллюстрировали древние летописи. Именно они пронесли через те мрачные времена память о зарождении западной цивилизации. И в том числе сохранили ирландские предания и саги, впервые записав их. Но вы должны понимать, что монахи все равно оставались в первую очередь христианами, поэтому, пересказывая старинные предания, они придавали им библейскую окраску.

– Так, в частности, фоморийцы превратились в потомков Хама, – сказал Грей.

– Совершенно верно. На самом деле в Библии не указан явно народ, происходящий из проклятых потомков Хама, однако иудейские и ранние христианские теологи понимали под этим проклятием то, что у потомков Хама была черная кожа. Кстати, именно этим в свое время оправдывалась работорговля.

Грей откинулся назад, постепенно начиная понимать.

– Значит, вы хотите сказать, что кельты описывали фоморийскую царицу как «черную», а уже потом монахи превратили ее в потомка Хама.

– Чернокожая царица, способная исцелять больных, – подтвердил Бойл.

– А для отца Джованни она, по всей видимости, стала раннеязыческим воплощением Черной Мадонны.

Грей устремил взор на приближающийся остров. Лодка вышла в открытое море, и волнение заметно усилилось.

– Быть может, легенды о фее Моргане и Авалоне также связаны с этой мифологией. Еще одна женщина, обладающая чудодейственными целительными силами.

Рейчел широко раскрыла глаза.

– Неудивительно, что отец Джованни был буквально одержим этими местами.

– Да, по этой причине, а также из-за ключа. – Скрестив руки на груди, Бойл уверенно стоял на качающейся палубе.

– Из-за ключа к «Книге Судного дня»? – спросила Рейчел. – По-моему, вы сами говорили, что все это вздор.

– Пусть сам я и думаю так, но Марко думал иначе. Во всех легендах о ключе утверждается, что он позволит отпереть путь к несметным сокровищам, которые спасут мир. Марко считал, что я на верном пути, изучая места, обозначенные как «опустошенные». И я постепенно склоняюсь к мысли, что он был прав.

– Это еще почему? – спросил Грей.

– Вспомните рассказы отца Рая. Он говорил о том, как фоморийцы сражались с захватчиками кельтами, насылая на них мор. Считалось, что то же самое делали друиды, когда на Британские острова вторглись римляне. Так что напрашивается вопрос: а что, если кельты научились у покоренных фоморийцев чему-то помимо умения возделывать землю? Новому средству ведения войны, новому оружию. Быть может, во всех этих легендах есть зерно истины. Правда, похороненная в «Книге Судного дня».

Рейчел начала понимать, к чему клонит профессор, но Грей ее опередил.

– Вы полагаете, что умение насылать мор дожило до одиннадцатого столетия. Возможно, это была ранняя форма биологической войны.

Рейчел мысленно представила себе иссохшие тела из торфяника. Исхудавшие до предела, с бурно разросшимися во внутренностях грибами.

– А что, если кто-то отравил эти деревни каким-то паразитирующим грибком? – спросил Грей. – И если это так, то кто?

– Как я уже говорил, все деревни, обозначенные в «Книге Судного дня» как «опустошенные», были расположены в местах столкновений язычников и христиан. И полагаю, особенно красноречивым является тот факт, что первым пораженным местом стал остров Бардси. Земля, священная для друидов. Едва ли им пришлось по душе, что там обосновались христиане и монахи.

– Значит, вы думаете, что всех их уничтожила какая-то тайная секта друидов?

– А затем они перенесли войну на территорию Англии. Подозреваю, друиды начали заражать пограничные деревни в надежде, что болезнь распространится по всей стране.

Лодка налетела на высокую волну, и профессору пришлось ухватиться за ограждение. Сев на скамью, он продолжал:

– Быть может, тайная цель «Книги Судного дня» заключалась в том, чтобы выявить все такие места, следить за ними. Переписчики, составлявшие книгу, посылались во все уголки Англии, чтобы собирать сведения у крестьян и жителей городов. Несомненно, все они также были королевскими шпионами.

– И как, получилось? – спросила Рейчел, захваченная увлекательным рассказом.

– Ну, дальше нескольких очагов дело не пошло, – пожав плечами, сказал Бойл. – Должно быть, кому-то удалось найти способ отбивать эти нападения. После чего все было надежно похоронено.

– Ключ к «Книге Судного дня», – промолвил Грей. – Похоже, это и есть лекарство.

Профессор, задумавшись, потер кончик носа.

– А мы на правильном пути? – спросил Грей, многозначительно взглянув на Рейчел.

Права на ошибку у них не было.

Он накрыл руку молодой женщины ладонью, пожимая ее, но тотчас снова отстранился. А Рейчел хотелось бы, чтобы он задержался. Кожа Грея была горячей, его рукопожатие придало ей уверенности.

Бойл ответил на вопрос Грея:

– Несомненно, Марко верил в существование ключа. И, судя по жутковатому содержимому кожаного мешочка, ему удалось что-то обнаружить. А еще нам известно, что свои поиски он начал здесь, на Бардси.