Война с кентаврами Иванович Юрий
– Но почему бы нам не привлечь в союз более сильного соратника? Я имею в виду Водоформа.
Крафа скривился с сомнением:
– Пусть его пришлось бы использовать и не против плагри, но о таком союзнике я мечтаю с момента нашего последнего расставания с тобой. Ситиньялло при желании мог бы не просто уничтожить кровожадных монстров, а сотворить с ними такую же трансформацию, как некие силы мира без правительств сотворили с Сельестром Чари. Ну… это тот урод-путешественник, которого я развоплотил…
– Помню.
– То есть заставил бы кентавров жрать только свежую травку и сено. Так что я сразу подумал о нем как о самом желанном союзнике. В связи с чем недавно предпринял вылазку в мир Огненной Патоки и попытался наладить мосты дружбы.
– Вон ты как, везде успеваешь! – вырвалось у графа.
– А как ты думал! Огромную партию синтезированного белка я для Водоформа забросил, а уже к самому горному массиву наладил автоматическую доставку своего подарка. Причем отправил голосовые послания, в которых скрупулезно указал: от кого подарок и с какими определенными дружескими пожеланиями он доставлен. Сразу-то ожидать просветления разума у Ситиньялло Подрикарчера не стоит, одна поставка ему вряд ли поможет. Но вторую доставку я устроить пока еще не успел. Как и узнать реакцию больного Врубу на свой подарок.
– Тут и я могу помочь, знаю, где взять гигантские горы белка, – внес и свою лепту союзник. – Главное, чтобы Водоформ осознал высшую меру справедливости и не превратился в урода, подобного плагри или иным… хм… узурпаторам миров.
– А на меня чего при этом косишься? – рассмеялся Крафа. – Хочешь меня обидеть? И в отместку не получить свою любимую супругу?
– Я так и знал! – мгновенно вскипел граф и стал вынимать плазмер из кобуры.
– Да что за человек такой?! – воскликнул Гегемон, хлопая себя ладонями по ляжкам. – Ни шуток не понимаешь, ни темы разговора не придерживаешься! И напоминаю: если ты меня убьешь, то уж точно никогда своих родных не увидишь. Уж от постороннего, а тем более случайного визита я свой мир прекрасно оградил. Ну вот… Значит, продолжаем переговоры, и в пункт номер два, после создания запаса ядерных бомб, заносим пункт подкормки неуправляемого Вашшарга, как они себя сами называют. Кстати, у меня все-таки теплится надежда, что найденный нами стальной советник сумеет зарядиться и донести до своего воспитанника правила хорошего тона.
Дмитрий убрал ладонь с рукоятки плазмера и кивнул:
– Хорошо бы… Но ты вовремя напомнил про тот самый мир без правительств. У него ведь и название есть, вполне символическое: Альтруистов. Так почему бы у них не попросить помощи в обуздании плагри?
– Я туда – ни ногой! – категорически заявил Трибун. – Они меня тут же превратят в овощ, ибо стремление к власти и даже к руководству для них неприемлемо. А ты, если желаешь, можешь прыгнуть к ним за помощью, хоть немедленно. Координаты у тебя имеются.
Светозаров и думать долго на эту тему не стал. Самому соваться в такое место было чревато. Там вначале делали частичную лоботомию, подчищали сознание и вводили насильно новые стереотипы и нормы поведения. И только потом могли спросить: «Чего надо?» Грехов за собой землянин не чувствовал, но в любом случае не желал лишиться даже части своих воспоминаний. Да и мало ли какие в мире Альтруистов понятия о морали? Вдруг у них там невинные развлечения с законной супругой в кровати считают поводом для немедленной казни?
Так что лучше не соваться в воду, не зная броду!
– А вот как бы к ним какое сообщение забросить? – сказал он. – И ответ получить.
– Еще раз повторяю, ты сам и пробуй.
Дмитрий припомнил, как колдун Купидон Азаров отправлял в Свинг Реальностей невинных подростков. Но озвучивать свое не совсем корректное предложение не стал. Острой надобности не было, чтобы выискивать добровольца для такого рискового дела. Только и предложил:
– Разве что можно появиться на орбите вокруг планеты и толкнуть на поверхность капсулу с посланием…
– Угу! А обратное письмо как получишь? Да и вообще сомневаюсь, чтобы альтруисты бросили свой устоявшийся мир и ринулись уничтожать каких-то там кентавров с примесью драконов. Они и пойманного в плен людоеда не испугались, а посадили в клетку, куда бесстрашно заходили дети. И о чем это говорит? Вот именно: что хотят, то и воротят! Не удивлюсь, что там проживают решившие изменить свою внешность Водоформы.
Светозаров крякнул:
– Да! Это мы уже заговариваться начали!.. Давай-ка лучше вернемся к обсуждению вопросов и условий, связанных с нашими близкими. Мою жену… – словно подсчитывая что-то в уме, он глянул на верхушку скалы, где продолжала высвечиваться бегущая строка, – ты мне вернешь через час и двадцать пять минут. Иначе ни о каком союзе не может быть и речи!
Крафа погрустнел:
– Жаль! Я обещал Александре, что ты сам за ней заскочишь и заодно удостоверишься в моем вполне благочинном образе жизни…
– Это не обсуждается!
– Ну ладно, отдам я твою ненаглядную. Пусть сама о моем столичном мире рассказывает.
– И мою мать возвращаешь вместе с Сашей!
– Так вообще неинтересно! Я мечтал вам встречу организовать, сюрприз. Целое представление уже приготовил, – вполне искренне расстроился узурпатор сорока шести миров. – Неужели ты хочешь сорвать все подготовительные мероприятия?
– Да плевать я на них хотел! – опять стал заводиться Светозаров. – Я мать больше двадцати лет не видел, а ты мне собираешься какие-то представления устраивать?!
– Ладно, ладно! И ее тебе верну, хотя сразу, одновременно с графиней, не получится. Да, да, при всем желании! Не надо на меня так угрожающе пялиться! Не в моей власти некоторые деяния, точно так же как и эта Опорная Станция тебе не во всем подчиняется. Твои женщины хоть и недалеко друг от друга, но уж в слишком разных вселенных и при разных обстоятельствах пребывают.
– Да что ж ты за пиявка такая?! Все выкрутиться пытаешься и солгать! – В сердцах Дмитрий даже на ноги вскочил. – А отца ты мне когда вернешь?!
Вся мимика Гегемона показала, что он ошарашен. Как говорится, «завис». Да и связность речи утратилась:
– А-а-а…. э-э-э… а кто твой отец?
Теперь уже растерялся его собеседник:
– Кто, кто… Мой отец! И только не надо тут из себя строить наивного недоумка!
– Мм?.. Но твоя мать вроде утверждала, что ее муж погиб! Практически у нее на глазах. И было это лет восемь назад. С чего ты взял, что он жив и его местонахождение мне известно?
«Что-то здесь не так! – подумал Дмитрий. – Зов крови мне дал понять ясно и давно, что моя мать жива. И узнал я об этом еще до подтверждения данного факта Крафой. А значит, и мое восприятие отца – вполне верное и явственное. Если мое новое умение не ошибается в определении иных моих родственников по крови, то и в остальных случаях ошибки быть не должно. Или все-таки бывает? В любом случае надо вначале поговорить с Александрой, потом с матерью…»
Представив себе этот момент, он чуть не поперхнулся резким вдохом. Настолько нереальной, но в то же время желанной ему показалась предстоящая встреча. В ее преддверии даже нападать на узурпатора и похитителя людей расхотелось. Хотя некоторые моменты следовало уточнить немедленно. Если эта пиявка, конечно, не соврет!..
– Есть у меня такие сведения, есть, – начал он. – Но давай уточним: ведь моя мать попала в твой мир или в одну из твоих ловушек вместе с моим отцом?
Крафа в недоумении пожал плечами, а потом решительно выдохнул:
– Давай разбираться! В моей практике подобных ошибок уже давно не случалось, но мало ли что… Вдруг нечто и перепуталось, из того, что я помню. Начнем с имени: твоя мать Анастасия Ивановна Светозарова. По ее словам, уроженка города со странным названием Комсомольск-на-Амуре. Так? Отлично! Она еще, помимо тебя, упоминала о потерянной младшей дочери Елене. Ага! И такая есть. Значит, с ней все сходится. Ну а мужа, который погиб (я-то справки не наводил, информация из иных уст), звали Вальтер Гирник. Как по отчеству – не ведаю, но в том мире он имел титул барона…
Дмитрий выдохнул с некоторым облегчением: в случае чьей-то гибели речь совсем не шла о его отце. Правда, напрягало расхождение в общей картине. То ли мать скрывала настоящее имя отца, то ли вообще ни разу о нем не заикнулась. Хотя тут же пришла мысль, что родителей раскидало во время первого, совсем неконтролируемого прыжка по разным мирам. И вполне возможно, что матери пришлось вообще находиться в жутко стесненных условиях, в чужой стране, в незнакомой среде и без всяких средств к существованию. А возможно и самое худшее: оказалась в рабстве, как случилось с Еленой.
Так что сразу вот так кричать во всеуслышание: «Нет! Меня обманули, подменили отца!» – не следовало. Лучше сдержаться и ответить как-то нейтрально:
– Даже не знаю… Отец вообще-то обожал менять имена… – И Дмитрий постарался вернуть разговор в первоначальное русло: – Ну а что сейчас с матерью? И откуда ты вообще о ней узнал?
И уже в который раз за время разговора Гегемон показался несколько растерянным и смятенным:
– Да как тебе сказать?.. Тут все так запутанно получается… – Он, на что-то решившись, вдруг полез во внутренний карман своего пыльного, измазанного охотничьего френча. Достал некий предмет, похожий на квадратную батарейку, и, что-то на нем понажимав, воскликнул: – О! Вот и она! Если узнаешь, последние наши сомнения развеяны!
Повернув устройство к Дмитрию, он открыл взгляду своего собеседника зависшую в пространстве картинку. А вернее, пространственную фотографию, на которой была запечатлена женщина с огромным букетом белых роз.
И Дмитрий, забыв дышать, уставился на такие родные, узнаваемые на любом расстоянии черты матери. Она выглядела очень молодо, около тридцати пяти, всего лишь чуточку старше, чем на памятной фотографии двадцатилетней давности. Молодая. Очаровательная. И дивно прекрасная.
Минут пять висела полная тишина, а потом Трибун деликатно прокашлялся, привлекая к себе внимание, и заговорил:
– Твоя наследственная аура мне сразу показалась знакомой. Но когда мы гостили у Водоформа, у меня почти не было времени сесть и спокойно проанализировать замеченное сходство. Но как только я разместил твою Александру в гостевых покоях, сразу же уточнил, прыгнув куда надо. Вот с тех пор и готовлю сюрприз всему твоему семейству. Саше намекнул, что твоя мать скоро прибудет в гости, а им… в смысле ей, Анастасии, сообщил, что есть возможность познакомиться с молодой женщиной, которая является фактическим членом семейства Светозаровых. Ну и очень мне хочется все устроить красиво и торжественно…
Так и продолжавший стоять граф сделал шаг к рассказчику с таким видом, словно собрался его душить голыми руками. И зашипел:
– Немедленно!.. Рассказывай о матери все!..
Тот лишь головой замотал от раздражения:
– Да мне-то что?! Не хочешь всем устроить праздник – твое дело! Не умеешь сам радоваться сюрпризам и другим не даешь. Вот теперь и слушай! Родственничек!..
От последнего слова, сказанного с невероятным ехидством и подспудным значением, Светозаров даже отпрянул назад на полшага, словно от пощечины. Но тут же сообразил:
– Да это и последнему козлу понятно, что некая родственная кровь в нас всегда отыщется! Ведь ты за сотни лет где только не перебывал, в каких мирах только своим зверством не отметился.
После такого обвинения узурпатор сорока шести миров неожиданно… рассмеялся:
– Нет!.. Ты неисправим! Ха-ха! Надо же так упираться в стереотипы! Ой! Не могу! – Но смеялся недолго. – А ведь мы с тобой теперь и в самом деле родственники. Причем гораздо более близкие, чем можно было бы считать по генеалогическим древам тысячелетней давности. Вот, посмотри!
И зависшее изображение Анастасии Светозаровой сменилось иным, где она в более простом платье держала на руках карапуза месяцев десяти на вид. Потом появилось следующее, тоже с карапузом на вытянутых руках.
Дмитрий пялился на изображение матери и чувствовал, что начинает скатываться в пропасть самого гигантского в своей жизни разочарования. Ему вдруг подумалось, представилось, привиделось самое страшное: что данный ребенок, который явно находится на руках у своей матери, принадлежит…
Хорошо, что Гегемон переключил свой виртуальный проектор на показ следующего изображения. На нем мать, так и держа ребенка на руках, уже сама вольготно расположилась на коленях у незнакомого мужчины. И, судя по тому, как его руки властно, без всякого стеснения прижимали женщину, это и был отец забавного карапуза.
«Ну пусть хоть он! – сразу отлегло от сердца. – Лишь бы не этот!..»
Но «этот» гнусным и мерзким голосом продолжал с хихиканьем:
– Ну вот, сюрприза не получится, и ты уже знаешь, что у тебя есть маленький братик. Он тебе нравится? Понятно… ха-ха! Это всегда так происходит в семьях, когда старший сын вдруг узнает, что он не единственный наследник родительских сокровищ, недвижимости и прочего достояния.
– А-а-а… что?..
– Что между нами родственного? Твой брат является моим внуком. Потому что этот мужчина – мой сын! – Тяжело вздохнув, Крафа совершенно серьезно спросил: – Ну и как тебе такие вот зигзаги пространства?
Не дождавшись ответа, он продолжил показ трехмерных изображений. Через раз комментируя запечатленные события, где мать Дмитрия, улыбающаяся и счастливая, занимала, как правило, центральное место в экспозиции:
– Вот здесь малышу пять месяцев… А здесь – три… А тут Анастасия еще во время беременности, пикник в лесу… Здесь они с Гривином… Гривин Эзенберро – это мой сын, в путешествии… Вот еще более ранний снимок: они же, на смотровой площадке самой великой вершины… Здесь возле самого гигантского водопада… Ну а эти вот: со свадебной церемонии…
Как граф Дин Свирепый Шахматный ни был расстроен и как ни досадовал в душе, но и у него глаза широко открылись, когда он с некоторым трудом узнал мать в немыслимом по роскоши подвенечном платье и умопомрачительной по красоте короне. Стоящий рядом с ней, в не менее ценной короне, Гривин Эзенберро смотрелся скромным почтовым служащим, на которого по ошибке надели мундир какого-то принца. А вот его супруга являла собой средоточие достойного величия, глубинной сексуальной притягательности и горячей обворожительности. Подлинность изображений не вызывала сомнений. Все естественно, без всякой ретуши или фотошопа, все с трепетным и откровенным любованием.
Смена изображений ускорилась, показывая лучше, чем на всяком видео, весь день свадьбы, от начала до конца. Как сказал довольный дед, в памяти виртуального проектора было около трех тысяч фотографий только со свадьбы.
– Вот сейчас сижу и опасаюсь только одного, – начал Крафа. – Не плазмера там какого-то и не гнева Александры, которая недоумевает, куда делся я и почему нет обещанной доставки супруга. Гораздо хуже дело обстоит с невесткой. Я ведь ей пообещал, что будет сюрприз, а его нет… увы! Так что при следующей встрече с Анастасией у меня будут крупные неприятности. А она так в последнее время здорово отрепетировала свой взгляд «Недовольство», что об него и порезаться можно. Но если кто удостаивается ее взглядов «Презрение» или «Ненависть», тому ничего больше не остается, как сразу на себя руки наложить. И что интересно, этот подкаблучник Гривин и пальцем не пошевелит, чтобы за отца вступиться. Или хотя бы посоветовать осмелился, мол, выслушай вначале оправдания отца… Одна надежда на тебя, Дин, когда вытолкну твою тушку пред ее ясны очи…
Тут вновь Дмитрий обрел дар речи:
– А этот… твой Гривин…. Он кто?
– По короне не видно?
– Король?
– Ха! Будут еще мои сыновья всякими королевствами заниматься! – оскорбился Крафа от всей души. – Бери выше: император! – И тут же его голос стал ревнивым и подозрительным: – Или он тебе кажется недостойным этого высокого титула?
– Да нет вроде… Солидный мужик… не уродливый… – Заметив сдвинутые гневно брови союзника, Светозаров резко сменил тон с растерянного на озлобленный: – …Как его папаша! И выглядит довольно честным на вид и открытым. А значит, наверняка не знает обо всех папочкиных злодействах и кровавых преступлениях! Но когда узнает – удавит собственными руками!
Гегемон невесело усмехнулся:
– Ну вот, если бы и были какие сомнения в вашем родстве с Анастасией, сейчас последние развеялись. Ты весь в нее! Так только она умеет запинать морально человека, не давая оправдаться. – И резко сменил тему разговора: – Возвращаясь к плагри… Где мы возьмем ядерные бомбы? В своих мирах я их не держу и производство категорически запрещаю…
– И правильно делаешь! А где взять, не проблема! – заверил Светозаров чисто по инерции, вспоминая о родной Земле и об одном государстве на ней, которое решило присвоить себе функции всемирного полицейского. – Надо будет лишь внимательно прочитать инструкции, а то как бы бомбы у нас в карманах не разорвались.
Он осмотрел с ног до головы пыльного, устало восседающего на камне Трибуна Решающего, и мысленно воскликнул:
«Твою папуаса гирлянду! И это вот существо считается моим родственником?!»
Действительность и в самом деле поражала своей непредсказуемостью и разнообразием.
Глава седьмая
Количество родственников растет
Два часа пришлось высидеть паре Торговцев, и хорошо, что оказалась масса тем для обсуждения. Не говоря уже о том, что враги вдруг оказались родственниками. Конечно, фотографии могли быть подделкой, и тот, кто их демонстрировал, не внушал доверия. Подлый узурпатор мог что угодно выдумать, преследуя свои цели. Но все-таки сердцем Дмитрий Петрович в странные изменения в жизни матери почти поверил.
Нужно было встретиться с матерью и все выяснить.
И все это время вторым потоком сознания Светозаров анализировал обстановку и размышлял, что ему даст такой странный титул, как оператор Опорной Станции. А скорей всего это и не титул, а рутинная обязанность. Ведь часто так получается: ждешь бонусов, а получаешь лишнюю головную боль. А вдруг эта древнейшая загадочная технико-магическая система возжелает с таким трудом отысканного оператора оставить тут навечно? Ведь уже сейчас нельзя отсюда спрыгнуть ни гостю, ни «избранному». А если для якобы «своего» и вообще запрещено перемещение в межмирское пространство?
За все это время новых инструкций в бегущей строке не было. Светозаров решил воспользоваться зовом крови и посмотреть, что там с его близкими.
Начал, как обычно, с будущего сына, которого носила под сердцем Александра. И увиденные эмоции ему не понравились. Будущая мамаша выглядела жутко расстроенной и испуганной. Что-то там было не так. Но косвенно пока подтверждались высказывания Крафы. Мол, она ждет нас обоих, я-то ведь за тобой отправился!
«Вот уж мне стыдно будет, если все окажется правдой и переполох поднялся по моей вине…»
Затем для сравнения глянул, что творится с будущей дочуркой, которую у него обманом заполучила Тани Хелке. Виконтесса более чем бурно проводила данный отрезок времени: она с кем-то сражалась! И не только магически, а еще и физически, ворочая тяжеленным для нее и громоздким оружием. И все это – с немалым риском для жизни.
«Да-с! Эта мадам не может жить спокойно и благообразно! И ладно бы только себя гробила, так ведь что она с ребенком творит?! Нет, надо будет ее выдернуть из мира Мерлан чуть ли не в первую очередь! Сдам ее на руки властям мира Зелени, и пусть сидит в какой-нибудь башне тюремной, пока не родит. Не хватало мне так за дочь переживать! И какая она после таких этапов своего развития родится? Потом мучайся, воспитывай и перевоспитывай!»
Третьей на очереди была Комета. Впрочем, от ее космической величественности уже мало что осталось: мать чем-то была жутко недовольна и вынашивала планы мести.
«Ну… если это она собирается Крафе мстить, то вряд ли сможет ему что-то противопоставить. Но ведь она может через своего супруга действовать, как его?.. Через Гривина. А этого императора его папаша, кажется, слишком уж любит, так что… мне его уже заранее жалко! Только вот никак понять не могу: почему мать без отца? Неужели она его предала?.. Стоп! Нечего на эту тему фантазировать! Вскоре все узнаю… А что там с отцом?..»
Отец, представлявшийся Астероидом, пока продолжал спать. А следовательно, и в самом деле никакой непосредственной связи со своей супругой не имел.
Времени хватило и для нового поиска. Дмитрий попытался отыскать сестру Елену, и это ему удалось легко, с наскока. Леночка, если судить по доносящимся эмоциям, находилась вся в хлопотах, в попытках нечто организовать и в желании кого-то дозваться. Но что самое интересное и загадочное, к эмоциям сестры вдруг примешались какие-то помехи. Словно кто-то посторонний подключился к линии связи и что-то кричал. Хорошо хоть, эти неразборчивые крики не походили на ругань или угрозы рассерженного абонента. Скорей в странных воплях слышалась радость.
«Все-таки с Еленой что-то не так… – подумал Дмитрий. – То она створы между мирами видит разноцветными, то вот зов крови ее как-то странно подслушивает… Или она тоже двумя потоками сознания научилась работать? Надо будет у нее при первой же встрече поинтересоваться…»
С родственниками определился, и весь второй поток сознания переключил на Станцию. Тут вообще было очень сложно сманеврировать: нельзя было показывать, что сам здесь всего второй раз, а уж постройки так вообще в первый раз «проявились». Как нельзя и дать понять Гегемону, что ничего от тебя не зависит и пока сам Дмитрий тут в роли статиста. Точно так же, как и «гость». Но вот что дальше делать?
Если местная система распознавания вдруг затеет организацию начальной школы? Или еще каким-то образом заставит оператора изучать нечто, попавшее в сферу его ответственности? Или вообще, как уже проскакивали опасения, заставит жить здесь вечно, только изредка принимая гостей?
Утешала фраза о том, что перемещения блокированы только на два часа. Значит, потом все-таки можно будет отсюда спрыгнуть. Вот только стоит ли так спешить? Не лучше ли еще на какое-то время здесь остаться и заняться изучением нежданно свалившегося в руки богатства? Ведь вполне возможно, что здешние устройства или магические структуры если уж не позволяют контролировать полмира и замок Свинг Реальности в придачу, то наверняка могут дать некие иные подсказки. Как бороться с теми же плагри, например. Да и наверняка здесь будет столько таинственного, что ради этого, как говорится, можно и мать родную позабыть.
Другой вопрос, что времени нет.
«В принципе его всегда нет! – прорвалась досада. – Особенно в последние месяцы. Даже не верится, что когда-то мы с Бонзаем тупо напивались, как дебильные ушлепки, и ничем, кроме поиска красивых девиц, не интересовались. Или я постарел, или мир с ума сошел… Но все теперь будет зависеть от того, что мне автоматика (или что там ее заменяет?) Станции напишет. Однако пять-десять минут стоит потратить, чтобы заглянуть в эти пирамидальные кубики-рубики…»
И тут же навалились опасения. Даже при разрешении систем здешней безопасности войти в помещения – это еще не значило, что оператор выйдет оттуда живым. А все потому, что почти все последние деяния проходят ну совершенно непланово. То ли сам виноват, то ли злой рок вмешался, то ли какие-то межмирские силы.
В мир Янтарный хотел заглянуть на минутку – завис на несколько суток. У колокола хотел только помешать Крафе – так их обоих, «надорвавшихся» от таких усилий, закинуло в изолятор Свинга Реальностей. Вместо того чтобы попасть к себе, в замок Свирепой долины, оказался на Опорной Станции. Которая вдруг поменяла вид и стала проводить какую-то перенастройку.
А что будет после такой перенастройки? Не вредна ли она?
Сразу пришел на память рассказ Крафы о том, как некий Торговец нашел подобную станцию, побывал там и потом благополучно… двинулся мозгами. Сразу желание пропадает тут находиться… А если вдруг высветится надпись: «Оператор! Двигайтесь в помещение такое-то и спуститесь там в подвал такой-то!», как на нее отреагировать? Подчиняться или нет? Вдруг в системе Опорных Станций произошел сбой, и они, «взращивая» нового оператора, которого нагло выдергивают из межмирского пространства, просто скармливают его древнему полуразумному кактусу?
Вроде и абсурд, но граф Дин Свирепый и не такие чудеса встречал во вселенных. Поспрашивать того же Крафу, так он стократно больше поведать может на эту тему. Так что остерегаться этой Станции следует всенепременно. Хотя бы уже из-за следующего размышления:
«Вот почему, спрашивается, за тысячи лет ни один Торговец так и не попал сюда? Почему никто, особенно в самом расцвете цивилизации Торговцев, не сподобился стать оператором? В том числе и сам Трибун Решающий, исходивший межмирское пространство вдоль и поперек? Если верить Шу’эс Лаву (Крафа пока отвергнем как заведомого лгуна!), в те времена царили полная открытость, вселенское доверие, и подобная информация не могла быть сокрыта от коллег. Или все-таки могла? Особенно если к этому сокрытию свои подлые ручонки приложили Трибун Решающий и его клика? Как бы у него спросить? Да еще и шантаж при этом маленький устроить? Получится так получится, а нет, так тоже не обижусь…»
И Светозаров, увидев по надписи, что до конца перенастройки осталось десять минут, опять сменил тему разговора:
– Вот ты наверняка думаешь: почему я тебя сюда, в свою самую сокровенную тайну, переместил?
– Естественно! – тут же охотно отозвался Гегемон. – Этот вопрос у меня постоянно в голове вертится. А что, пришла пора тебе приоткрыть ворота истины?
– Истина в любом случае восторжествует. Просто я тебя не стал протаскивать в свои миры, мало ли что…
– Наивный! Неужели ты сомневаешься в моих силах? Ведь при желании я мог бы взять информацию о мире вашего рождения из головы твоей матери. А уж в сознании твоей Александры наверняка стократно больше информации. Используй я ее и желай я тебя уничтожить, от тебя бы давно мокрого места не осталось. Что примолк? Разве не так?
При этом узурпатор миров откровенно посмеивался и нагло ехидничал. Но самое неприятное, что смутившийся Дмитрий и в самом деле вынужден был признать его полную правоту.
Максимальными усилиями воли он скрыл все свои эмоции и даже смог улыбнуться в ответ:
– Тогда тем более тебе нечего опасаться. Потому что здесь, на Опорной Станции, все это время шло полное сканирование как твоих ответов, так и всего сознания. И если ты желаешь в самом деле стать моим союзником, то данная проверка тебе не повредит. А вот за каждое слово лжи с тебя очень скоро будет особый спрос.
Крафа думал недолго и с равнодушием пожал плечами:
– Проверяй, сколько тебе влезет! Если я чего и скрыл, то лишь по причине старческого склероза или по нежеланию унизить тебя или обидеть.
– Даже так? Ну ладно, тогда освети мне еще одну тему напоследок, и можно будет сделать окончательные выводы об искренности твоих намерений… Скажи, ты раньше бывал на какой-нибудь из Опорных Станций?
– Увы, судьба мне такого подарка не подбрасывала.
– И готов утверждать, что не знаешь и не знал наших коллег, которые имели бы допуск на перемещение по таким же вот объектам?
– Даже не знал, что для этого нужен допуск. А о таком человеке, который якобы бывал на Станции, я тебе уже рассказывал. Все приняли его повествования за бред сумасшедшего. А я лично тогда даже не стал интересоваться подробностями.
– Ладно, с этим понятно… А вот пытки ты устраивал разумным созданиям?
– О-о! Вот тебя куда занесло…
– Отвечай!
Окрика Гегемон не испугался, напустив на лицо притворное выражение скорби:
– Пытки? Конечно, устраивал. Как и казни самых неисправимых и твердолобых врагов. Как же без этого? На войне как на войне.
– Ты еще скажи, что из-за твоих действий не погибали безвинные?
– Ха! Не знаю, как ты воевал, союзник и родственничек, – тон Крафы с шутливого резко перешел в обвинительный: – Но можешь ли ты утверждать, что во время твоих действий пали только виноватые? Только те, кто уже не достоин был прощения и которые яро отказались встать на путь исправления? Много ли ты разбирался, когда уничтожал главных врагов и где-то в стороне кровавыми пятнами располагались их сторонники и соратники? А ведь и среди них было множество невинных, обманутых, а то и попросту запуганных. Ну? Чего замолк? Ведь даже отшельники, всю жизнь проведшие в уединении, не имеют права утверждать, что они никого в своей жизни не обидели. Чего уж тогда мне перед тобой оправдываться, когда приходится любое нововведение в любом из миров просчитывать предварительно тысячи, миллионы раз! Просчитывать и… все равно ошибаться…
Он скривился и поник головой.
А графу так и захотелось спросить, как пытавшихся убежать невольников из числа Торговцев зверски калечили во время побегов. Конечно, об остальных беглецах Светозаров только догадывался, но вот сну Ледовой Владычицы почему-то верил. А в нем Крафа лично травил некую беглянку, мать Владычицы, болотными тварями. Зубастые монстры не просто останавливали непослушную женщину, они отгрызали ей руки и ноги, а узурпатор только и делал в это время, что со смешками кровь останавливал у жертвы, чтобы та не умерла раньше времени. А потом еще и угрожал весьма скорыми принудительными ласками в постели.
Вроде и можно было выплеснуть несколько конкретных вопросов, но возникали сомнения:
«Этот изменчивый тип пока не знает, что мы можем к нему подобраться со стороны Болотного мира. И если вдруг догадается после моих вопросов, то может и там устроить как для меня, так и для Бонзая с его отрядом кровавую ловушку. Значит… пока припирать его фактами рановато… Да и отговорку он всегда может найти, заявив, что та женщина редкая преступница, да в придачу еще и садомазохистка. Мол, знала, на что идет, но все равно срывалась частенько на это дело – рисковать среди зубастых тварей. Ладно, пока придержу свои вопросы… да и время уже окончилось!»
Глава восьмая
Поломки или саботаж?
Два часа истекли, и надпись сменилась:
«Перенастройка завершена. Код доступа: Дин 0001/508. Позывной: Земля. Доступ в комплекс вспомогательных помещений открыт. Доступ гостям в центральный сегмент открыт по приглашению и после перечня. При желании там можно оставлять любого гостя на какое угодно время. В течение этого времени возможна доставка пищи для поддержки жизнедеятельности гостя. Производится расконсервация внутренних помещений. Даны запросы на соседние Станции сектора. Идет восстановление периметра глобальной связи. Для правильной работы периметра требуются позывные других операторов…»
Дальше сообщение пошло по второму кругу, и Дин перевел дух, пытаясь осмыслить, чему он только что стал свидетелем. И, наверное, поэтому оба его потока сознания не смогли правильно проанализировать поведение Крафы. А тот обратил внимание на повышенную заинтересованность союзника и проследил за направлением его взгляда. А потом и вообще сконцентрировался на зрачках хозяина станции и узрел там чудо: отражение бегущей строки. Сам-то он ее не видел, а вот отражение усек. Правда, и в зрачках он ничего не смог бы прочитать при всем желании, поэтому попытался попросту угадать:
– Ну и каковы выводы твоего детектора лжи? Что он там такого высветил своей строчкой, что ты замер, как истукан?
Ушлость узурпатора быстро вернула Светозарову способность здраво мыслить и следить за своими действиями. Но вопрос послужил хорошей подсказкой для ответа:
– Оказывается, не всегда ты говорил правду и в некоторых случаях скрывался за полуправдой…
– В каких конкретно? – вроде искренне удивился Гегемон.
– Это сейчас неважно. Пока отдохни еще немножко и никуда не уходи.
Граф встал и двинулся к ближайшей двери. Над той сразу загорелась надпись:
«Неисправность. Разгерметизация. Входить не рекомендуется!»
Дмитрий замер на месте, раздумывая, и двинулся ко второй двери. На ней, на уровне солнечного сплетения появился отпечаток руки и надпись: «Параметр ознакомительного сканирования». То есть данное действие могло восприниматься как разовое, и каждый раз лапать дверь не придется. Приложил правую ладонь, несильно толкнул и, когда проход открылся, быстро вошел. Потому что спину так и царапал ревнивый взгляд Крафы, наверняка замышлявшего некую гадость.
Дверь негромко хлопнула сзади, а Дмитрий уже во все глаза рассматривал увиденное. Причем только стоило присмотреться к чему-нибудь, как тут же в памяти всплывали подсказки. Пусть и не в виде бегущей строки, но весьма похоже.
Изнутри футуристическое здание отличалось совершенно иной экстравагантностью. Что для любого Торговца не могло быть в принципе чем-то из ряда вон выходящим. Просторный холл высотой метров десять, в ширину двадцать и в длину метров тридцать. И над всем этим как бы зависшая в подсознании надпись: «Главный портал жилых помещений».
На стенах не то окна, не то голограммы, не то картины с разными, довольно мирными видами природы. С одной стороны глубокое горное ущелье, с другой зеленая полянка, и за ней – гигантские сосны и ели. Учитывая необычность данного места, это могли быть и виды с натуры. Стена напротив удивляла широкой лестницей, которая на первой площадке уходила налево и направо. В холле – два столика, с десяток кресел и два длинных предмета, смахивающих на диваны. На столиках изящные подсвечники, каждый на четыре свечи. Правда, пустые, без каких-либо восковых изделий.
И опять Светозарова подгоняло время. Интуиция ему шепнула, что именно здесь он вряд ли отыщет, а тем более быстро, ответы на все свои вопросы. И нечего даром стоять. Но хоть одним глазком все равно нужно было глянуть на следующие помещения. Понимая, что ловушек для оператора тут вроде не должно быть, он ринулся бегом через холл, взлетел по лестнице налево и оказался на втором этаже. Коридор – таких широких и в его академии целителей не было. Десяток дверей высотой пять метров, способных удовлетворить самый изысканный вкус ценителей резьбы по дереву.
И опять подсказка: «Гостевые покои».
Поворот налево, там продолжение коридора и четыре двери: «Банкетный зал».
Лестница опять сходилась, уводя на третий этаж. Но так как жить пока тут нужды не было, граф помчался обратно, на ходу прихватив со столика подсвечник.
«Пусть у меня будет вид, словно я занят небольшой перестановкой!»
Но, уже выйдя к центральному сегменту Станции, по удивленному взгляду «гостя» понял, что будет выглядеть полным идиотом, если третья дверь не откроется по причине аварийности помещений или еще какой напасти.
«Ладно, тогда скажу, что прихватил для своей матери некий опознавательный сувенир. Не поверит Крафа – его проблемы!»
Врать не пришлось, третья дверь открылась так же легко, как и вторая.
А вот за ней уже оказалась, скорей всего, именно та самая «операторская», в которой и надлежало работать проживающим здесь людям. Ну, или не людям, потому что кресла стояли настолько разнообразные, а консоли управления такие непонятные, что закрадывалась мысль о том, что тут работали представители разных видов разумных существ.
Но как-то успокаивал тот факт, что ни высохших мумий, ни прочих останков ни в одном из кресел не наблюдалось.
Гигантский зал полукругом, радиус которого достигал тридцати метров. Пол матовый, напоминающий гигантский экран. Вместо потолка сфера, которую, как кажется, ничего не ограничивает. Просто мрачная бесконечная бездна. Без единой искорки света.
«Да-а-а… тут такие технологии присутствуют! – поразился Светозаров. – Мир Ситулгайна по сравнении с ними – каменный век. Даже страшно становится…»
Хотелось хоть капельку понять: что здесь, для чего и как этим можно пользоваться? Поэтому с некоторым раболепием в сознании и движениях граф оставил массивный подсвечник у входа, приблизился к одному из кресел, которое явно предназначалось для человека, внимательно его ощупал вначале, а потом и уселся. Так как ничего не произошло и оркестр не грянул, не столько возложил руки, как просто коснулся ими совершенно гладкой, однородной матовой панели. Раз уж тут прошла какая-то перенастройка, то как еще иначе можно войти в режим управления или ознакомления?
Подействовало. Панель вроде стала прогреваться. Появились какие-то контуры схем, затеплились гирлянды огоньков, заключенные в окружности изображения стали перемигиваться, и громадное количество пульсирующих светодиодов заалело красным светом. А затем и надписи над разными секторами панели появились:
«Связи с замком Свинг Реальностей – нет. Перекрыты центральные приемные шлюзы, каналы переходов запечатаны».
«Отсутствует связь с другими Опорными Станциями. Для выхода на них нужны коды переписки и позывные удаленных операторов».
«Полностью блокирована связь с удаленными замками других систем. Нет доступа к иным реальностям».
Как ни поджимало убегающее время, Дмитрий просидел с отвисшей челюстью минут пять.
– «Утопи меня волна», как выражается Яша Праймер… – пробормотал он, когда немного оправился от волнения и стал опять аккуратно водить руками над панелью. – Куда это я попал? И как это все можно осмыслить? Неужели возможно существование не просто иных вселенных, а даже реальностей? Но какое тогда основное отличие иной реальности, скажем, от мира Кабаний? Или от вселенной мира Ситулгайна? Они ведь полностью изолированы от остальных миров, у них своя, совершенно иная действительность… Я всегда и думал, что иные миры, тот же мир Ягонов, – это иная реальность, совершенно не относящаяся к Вселенной, где находится Солнечная система. А тут получается, что наша реальность охвачена местной сетью Опорных Станций, над которыми, в свою очередь, довлеет Свинг Реальностей? Или это Станции над ним довлеют? Как бы в этом разобраться… Да плюс ко всему еще и другие замки существуют?! В иных реальностях?! М-да! Кто бы только помог мне во всем этом разобраться… И где обещанные плюшки этой самой перенастройки? Эй! – крикнул он, обращаясь к панели и начинающейся за ней черноте. – Э-ге-ге! Слышит меня кто? Кто здесь может ответить на вопросы? Мне подсказок в сознании маловато… Эй! Даете мне знания или нет?
Вместо ответа – полная тишина. Даже подсказки прекратились.
Добавочные пять минут с криками и манипуляциями над пультом ничего нового не принесли. А значит, следовало отправляться в дверь под номером первым. Или под номером третьим, неважно. Наверняка где-то там должна быть некая классная комната или обучающий комплекс. Потому что не может подобная станция управляться дикарем, попавшим сюда по ошибке или случайному стечению обстоятельств и не умеющим обращаться ни с чем, кроме дубины.
Читать бесплатно другие книги:
