Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи Гольман Иосиф

Ольга Шеметова и Олег Багров

А мы идем на Север!

Господи, даже не верилось!

Но вот они, в руках. Самый дешевый вариант – гордилась собой умелый интернет-обитатель Шеметова. Сама же и распечатала на конторском принтере. Электронные авиабилеты Москва – Архангельск. Обратные брать не стали: даже загадывать сложно, сколько продлится такой неоднозначный процесс. Тем более он еще не начался.

Анна Ивановна настояла на заблаговременном прибытии. Минимум три дня адвокаты поживут в ее избе, подышат воздухом мест, где и произошли все романтическо-трагические события.

– Ну что, едете? – это Волик. Вышел из своего кабинетика, опять что-то жуя на ходу. Пока Марина не видит.

Они уже несколько раз тусовались вместе. Ольгу просто поражало, как маленькая и скромная виолончелист-математичка управляется с большим и шумным Воликом. Волик как будто был рожден для подчинения этой тихой леди. Уточним: для добровольного и радостного подчинения.

– Сегодня ночью вылетаем, – сообщила коллеге Ольга. Она чувствовала некую эйфорию, характерное состояние «перед боем». К тому же в этот бой Шеметова ехала с тем, с кем и в настоящую разведку сочла бы за счастье пойти.

– Везет вам, – вздохнул Томский, откусив очередной здоровенный кусок двойного бургера. – А мы тут в душной Москве.

– Ну так приезжайте к нам, в Архангельск, – наполовину пошутила Ольга.

Наполовину – потому что импульсивный и толстый Волик, обезумев от жары, вполне мог себе позволить махнуть на уик-энд в северную прохладную экзотику. Ему ж долг за «жука» не выплачивать!

Хотя, если уж про долг, Ольга пока тоже ни копейки не выплатила. Все время были какие-то причины: то платье подвернулось шикарное, то подруга соблазнила ценой на отличную косметику.

Но Шеметова не виновата! Она пыталась начать отдавать, Багров сказал, чтоб не лезла с мелочью, пусть лучше раз в квартал, чтоб сумма была ощутимой. Теперь, правда, Ольга понимает, что и для нее раз в квартал сумма получается ощутимой. И, чтобы не попасть в долговую яму – пусть даже вырытую руками любимого, – сразу отложила из полученного от Куницыной аванса тройную месячную норму. Из окончательного расчета отдаст столько же. Неплохое начало – полгода долга.

Подруга, еще с института, Галка, будучи в курсе ситуации, дала, мягко говоря, необычный совет – вообще ничего не отдавать. Все равно скоро поженитесь, не платить же деньги собственному мужу!

К такому радикальному повороту Ольга пока готова не была. Нет, она не против связать свою судьбу с Олеговой. Однако безо всяких меркантильных интересов.

– Вы пришлите, где точно будете, – наконец, прожевав, отозвался Волик на ее предложение.

«А ведь приедет!» – обрадовалась Шеметова. Очень бы неплохо! При всех своих пижонских заморочках Томский оставался четким, глубоко и ясно мыслящим профессиональным юристом. Да и хорошим другом.

– Обязательно пришлем, – пообещала она.

– Вы там поосторожней. – Это в разговор вступила Валентина Семеновна. Оно и понятно, молодые ребята едут в тмутаракань, да еще без ее отеческого (не материнского!) надзора. – Это ж Север все-таки!

– Валентина Семеновна, и вы туда же! – рассмеялась Ольга. – Мне мама уже столько инструкций дала. Еще раз официально заявляю: медведи по улицам Архангельска не ходят и на московских адвокатов не нападают.

– Медведи, может, и не нападают… – оставила за собой последнее слово бессменный секретарь.

«Хорошая у нас все же контора», – в очередной раз подумала Шеметова.

Интересно получается: собираются люди случайно, могли бы и всю жизнь друг друга не увидеть. Но вот раз – и встретились. А дальше – кто друзьями становится, кто врагами. «А кто – и мужем с женой», – помечтала она о себе с Багровым. Короче, случайность – двигатель прогресса!

Однако время бежало быстро – следовало ехать домой, собираться. До ночного рейса оставалось не так уж много. Ольга попрощалась с сослуживцами – Багров в их число не входил, поскольку сегодня с утра «закосил» и на работу не пошел. Напутствуемая шутками Волика и предостережениями Валентины Семеновны, наконец покинула стены родной конторы.

Дома собралась быстро – Шеметова всегда была легка на подъем, и в детстве, и в юности. Да и в старости, наверное, такой же останется. Однако думать о старости не хотелось, тем более что сегодня утром, причесываясь, она обнаружила в своих густых волосах предательский серебряный волосок-оборотень. Конечно, чтобы его увидеть, надо было сильно приглядываться. Но хороший адвокат наблюдает факт, а видит тенденцию.

Ладно, не будем о грустном. Тем более что впереди предстоит столько интересного.

С Багровым договорились встретиться на Павелецком, перед кассами аэроэкспресса. Олег Всеволодович пытался предложить Шеметовой заехать за ней на такси, однако Ольга отказалась. Московский трафик сделал бессмысленной такую услугу, как поездка на такси в аэропорт. Либо приедешь за два часа до регистрации, либо через два часа после взлета. Нет уж! Лучше на электричке.

Эх, если б Ольга Викторовна Шеметова не была такой дурой, им бы вообще не пришлось встречаться у вокзала. Просто бы выехали вместе из ее квартиры.

И ведь достаточно было предложить Олегу пожить у нее! Так нет, опять этот гнусный «кто-то», сидящий у нее в голове, придержал ее язык. И Олег, прямо в день приезда из Казани, съехал на вновь снятую квартиру.

И это еще не все!

Багров джентльменски предложил ей уехать с ним в снятую «двушку». И повод имелся весомый: круглая пуля от пневматического пистолета, разбившая окно, все-таки нашлась на полу Ольгиной спальни. И опять Шеметова сглупила. Опять отказалась. Как будто твердо решила выиграть в мировом первенстве звание «тупой и еще тупее».

Институтская подруга Галка откомментировала этот факт шеметовской биографии в своем стиле:

– Так, милая моя, ты его никогда не зацепишь.

– А я разве на рыбалке? – вяло отбивалась Ольга, чувствуя неубедительность собственных аргументов.

– А где же еще? – взмахивала руками видная и уверенная в себе подруга. – Или он твой, или чей-то. Ничейными хорошие мужики долго не остаются.

Против такой женской, выстраданной веками логики не попрешь. Но как-то не получалось у Шеметовой, переступив через себя, перейти на охотничье-рыболовецкую тропу. Может, на диком Севере получится? Там все охотники да рыболовы.

Опоздала всего на десять минут, а Багров уже ходил вдоль касс, нервно поглядывая на часы. Ольга не стала извиняться: они и на следующем поезде успевали, интервал – полчаса. Олег безмолвно взял ее сумку и нес теперь две. Купил два билета.

Вышли на перрон, сели в красную снаружи и белую изнутри комфортную электричку. Долго ехали по Москве, не узнавая спрятанную за полосой отчуждения деревьями, гаражами и заборами родную Москву. Наконец, пересекли МКАД – именно там случались самые бессмысленные и самые беспощадные пробки, – после чего беспрепятственно добрались до Домодедова.

В аэропорту их ожидал ставший привычным контроль, регистрация и – через полчаса стандартных авиационных «накладных расходов» – борт маленького реактивного самолета. А чего ему быть большим – лететь меньше двух часов.

…Все было почти так, как Шеметова и планировала.

Контроль, регистрация. Но именно теперь Ольга впервые внимательно прочитала то, что распечатала в конторе.

И даже сначала не сказала вслух Олегу. Следовало переварить самой.

Билет-то она действительно купила самый дешевый, в два раза дешевле средней цены. И лететь предстояло именно два часа, даже чуть меньше. Да только приземлиться они должны были не в северном Архангельске, а в северо-западном Санкт-Петербурге. Чтобы через девять с лишним часов ожидания (девять!) отправиться в Архангельск. Вот что делает с людьми спешка, рабочий перегруз и желание сэкономить.

В общем, романтическая ночь в архангельском отеле ей снова не грозила.

Смешно, но Шеметовой даже легче стало: не надо будет опять бессмысленно и безрезультатно препираться с собственным внутренним голосом. Но сперва нужно было объяснить ситуацию Олегу Всеволодовичу, что именно купила в электронной авиакассе его толковая и внимательная попутчица.

С некоторым опасением Ольга выполнила эту нелегкую миссию. Ожидала недовольства или, по меньшей мере, ехидных усмешек, однако Багров лишь рассмеялся.

– Хозяйственная ты наша! – двусмысленно похвалил он.

Нет, все-таки это была ехидная усмешка, решила про себя Ольга. Впрочем, было лучше, чем могло бы быть.

Тем временем на летное поле опустилась темнота.

На севере сейчас – белые ночи. А здесь ночь была, как ей и положено, черной. Лишь многочисленные аэропортовые огни рассекали тьму.

…Когда машина взлетела и круто набрала высоту, Ольга поверила: приключение началось. Приключение профессиональное. И, возможно, не только.

Далее было все, как обещали.

Что на сайте, что в билете четко написано: «длительное ожидание». Ну и черт с ним.

Олег, посмеиваясь, предложил ей, раз уж так вышло, поехать в город. Так они и сделали.

Ольга много раз гуляла по Питеру. И ни разу – белой ночью.

Сначала просто побродили по центру. Потом, за недорого – платил Олег, решительно отстранив девушку от финансовых дел, – наняли лодчонку и совершили фантастическое путешествие по Фонтанке и каналам.

Город – пустой и величественный – был освещен бледным небом и желтыми, неяркими в естественном свете фонарями. На Неве видели, как развели мост и большой корабль прошел вверх по реке.

Но главное крылось не в информации, а в ощущениях. Град Петра, построенный тираном и деспотом в прямом смысле на костях поколения, в итоге получился прекрасным.

Оправдывает ли это обстоятельство миллионы смертей в стылых болотах? Неизвестно. Ясно только, что и злодейство было великое. И город получился великий. История любит такое: сто ответов на один вопрос. И все верные.

Вернулись в аэропорт на такси, к утру. Досиживали в зале ожидания, на мягком диванчике.

Ольга, сама того не желая, задремала. Проснулась, поняв, что удобно устроилась на плече старшего коллеги. Ключевое слово здесь было «удобно». Поэтому Шеметова вновь сомкнула глаза и провалилась в приятное забытье. Ей хорошо, а он не протестует. Такая формула ее, как юриста, вполне устраивала.

Второй старт случился без десяти минут десять. И уже в одиннадцать сорок самолет мягко стукнул колесами по взлетке архангельского аэропорта со смешным названием Талаги.

«Ну, вот и все. Вперед – и в бой, а там видно будет», – подумала слегка выспавшаяся Ольга, принимая из рук Олега свою сумку, снятую с багажной полки.

Пока ей все нравилось. Даже дешевый билет с такой длинной пересадкой.

Архангельск – Заречье, с остановкой на Свят-озере

Куницыны и адвокаты

В середине дня, получив после ожидания багаж, покинули аэропорт. Сразу же почувствовали разницу. Точнее, не сразу, а в два авиапрыжка: сначала унеслись от удушливой московской жары, приправленной ароматом выхлопа семи миллионов автомобилей и битумными парами от перегретого асфальта.

В Питере дышать было уже комфортно. В Архангельске же дышать стало вкусно. И дело не только в прохладе, здесь тоже летом бывает за тридцать. Дело в природе, в могучих зеленых легких вековых лесах. Они в отличие от наших легких, кислород и потребляли, и синтезировали, причем последнее – в огромных количествах.

Дерево тут было везде: и живое, различных пород, насколько хватало глаз. И в постройках – кругом стояли деревянные дома, избы и даже имелась, как хвастались коренные архангелогородцы, многоэтажная башня-высотка, также непостижимо обошедшаяся без привычных кирпичей и бетона. Да что там говорить, тротуары и те можно было найти деревянные. В самом деле, лесной край.

Город располагался совсем рядом с аэропортом, в десятке километров, но рассмотрели его лишь из окна автомобиля, решили в качестве туристов побыть здесь на обратном пути, после судебного процесса. Времени до его начала оставалось не так много, а Шеметова, по совету многоопытного Гескина, хотела успеть, как сказал старый адвокат, «подышать воздухом событий».

Анна Ивановна встретить их не смогла, у нее случился какой-то аврал в домашнем хозяйстве. Встречали Виктор с дочкой. Имени ее, как и других Куницыных-младших, Ольга так и не запомнила. Только, как ей казалось, выучит – тут же выбегали еще две-три, одинаковые с лица, и Шеметова запутывалась окончательно.

Зато Виктора она узнала сразу: Анна Ивановна показывала фотокарточки. Причем, если бы даже Куницына показала фото мужа двадцатилетней давности, его тоже было бы легко узнать. Он вообще не менялся. Только усушивался на солнце и ветрах, точнее, выдубливался да смуглел. Сейчас Виктор выглядел так, будто усиленно принимал ультрафиолетовые ванны в какой-нибудь студии неестественной красоты.

Зато улыбался – совершенно естественно. И дочка, сопровождающая папу, тоже. Так радостно улыбались, что и Ольга, и Олег заразились, расплылись до ушей.

– Анна Ивановна очень просила извинить, – характерной скороговорочкой заговорил Виктор. – Сама так хотела, так хотела, но не получается (он смешно произносил «не получацца»).

– Никак не получацца, – сокрушалась и дочка. – Велела вас скорей везти, дома уже сама встречать будет.

Ну, не получацца – значит, не получацца. Москвичи точно знали, что это не от недостатка уважения. Да и нет таких правил, чтоб адвокатов встречали с какими-то протокольными почестями.

На стоянке их ждало необычное авто. «ГАЗ-69», старинный «козлик» цвета хаки, стоял намытый и начищенный, как будто сошедший с кадров старинных фильмов.

– Это у нас парадный, – с удовольствием сообщил Виктор. – Сам сделал. Собрал по винтику. Сложно было, но новодела практически нет. Восстанавливал родное. А что новое – точил, фрезеровал по родным чертежам.

– В Москве это был бы хороший бизнес, – оценил Олег Всеволодович. Он даже водить не умел, но в машинах разбирался и имел свое, всегда обоснованное, мнение. – Такую «самоделку» легко можно обменять на приличный кроссовер.

– Не хочу, – сказал Куницын.

– Почему? – не понял Багров. – Вещь классная, но не для ежедневной езды.

– Вещь классная, – кивнул в знак согласия Виктор. – А для каждодневной у меня «УАЗ-469» есть. По любой дороге пройдет, в любой мастерской чинится.

– Тогда понятно, – согласился Олег.

Они сели в неожиданно просторную машину – внешне «козлик» выглядел совсем миниатюрным. Виктор включил мотор – и поехали!

Ольга рассматривала спартанский интерьер парадной куницынской машины; даже она понимала, что все здесь, как в музее, – честное. Единственная примета времени – ремни безопасности. Их Виктор все-таки поставил, причем хорошие, инерционные. Сам пристегнулся и всех пассажиров оглядел, как стюардесса в самолете.

В лес въехали почти сразу, как покинули город.

Трасса оказалась на удивление приличная. Только вот расстояния большие. Куницын вел машину не лихо, но быстро и уверенно. За час они проезжали километров по восемьдесят в среднем. Однако всех этих километров было много, плюс – там, где не было мостов, – уходило время на ожидание паромов.

Места вокруг были красивые; однообразная зеленая стена вдруг раздвигалась, и глазам путешественников представало прозрачное озеро или быстрая речка с валунами, набросанными по берегам и в воде.

Ольга любовалась неброской красотой Севера, а Куницыны, похоже, давно к этому привыкли и уже не обращали внимания ни на холодные глаза озер, ни на бесконечные зеленые горизонты, ни на белые бочкоподобные, с неровными краями, облака, делавшие неяркое синее небо неестественно низким.

Машин на шоссе встречалось мало, чаще лесовозы, все почему-то мчавшиеся на предельной скорости. И хотя дорога была достаточно широкой, машину при расхождении с несущимися навстречу махинами ощутимо потряхивало воздушной волной.

Остановок не было, кроме одной, вынужденной.

Как раз когда приближался очередной здоровенный лесовоз, раздался странный хлопок. Машину резко потянуло вправо. Виктор оперативно отреагировал и, справившись с заносом, остановился на обочине.

– Слава богу, что не левое, – улыбнулся он.

– А какая разница? – не поняла Шеметова.

– Справа – обочина, слева – лесовоз, – кратко объяснил ей Багров.

А Виктор тем временем уже начал менять лопнувшее колесо.

Ни одного лишнего движения. Все аккуратно.

Впрочем, он работал не только быстро и точно. Он красиво работал.

Домкрат удобный и надежно закрепленный. Машина гарантированно обездвижена специальными складными башмаками. Выкрученные болты ни в коем случае не на землю, а в подставленное пластиковое блюдечко. На место их вернули – уже к новому колесу – предварительно смазанными плотной графитовой смазкой.

И закручивал болты Куницын не по наитию – хотя и его бы точно хватило для приемлемого результата, – а с помощью динамометрического ключа. Равно как подкачал поставленное колесо, контролируя манометром. Причем проверил не одно, замененное, а все четыре.

Вот и все. Машинка снова тронулась. Путешествие продолжилось – Архангельская область по размерам вполне могла сравняться с не самой маленькой европейской державой.

Несмотря на окружающие красоты, Ольга начала понемногу уставать. Даже закралась неприличная мысль, что, может, лучше бы Виктор поменял своего «козлика» на какой-нибудь корейский кроссовер – уж больно честно армейская машинка транслировала неровности дороги на тело пассажира.

Вдруг Куницын включил правый поворотник и стал притормаживать. Потом съехал в открывшийся в зеленой стене леса узкий проход, продвинул машину еще метров на пятьдесят и остановился совсем.

– Все, антракт, – весело сообщил он. – Мальчики – налево, девочки – направо. Обратно мальчики принесут по бревнышку, девочки – по паре веточек, – добавил Виктор.

Задача оказалась несложной.

Единственно, в Ольгиных руках оказалось штук пять сухих раскидистых палок. А в руках девочки, которая была на голову ниже Шеметовой, – целая охапка искусно подобранного хвороста. Как будто автомат укладывал, такая получилась цилиндрическая вязаночка.

Мужички вернулись еще раньше, и в самом деле притащив короткие бревна.

Вообще-то на экспромт было не похоже. Бревна – с затесами для удобного сидения – Шеметова сразу опробовала. Как раз на четверых лавочки. А поставили их по бокам выжженной в изумрудной траве горелой проплешины.

– Всегда здесь останавливаемся, – подтвердил ее догадку водитель. – Святое озеро – ровно полпути.

– Какое озеро? – не поняла Шеметова.

– Святое, – охотно повторил Виктор.

– Так где же оно? – Все это становилось похоже на розыгрыш.

– Вон, – махнул рукой в сторону зеленой природной изгороди из колючего кустарника Куницын.

Ольга не утерпела, встала, пошла в указанную сторону.

Подойдя вплотную, обнаружила узкую тропку, пробитую то ли людьми, то ли животными.

– Можно туда? – спросила она. Если б Виктор сказал, что нельзя, там медведи или жирафы, Ольга бы теперь тоже поверила.

– Отчего ж нет? – улыбнулся Куницын. – Там красота.

Ольга прошла еще буквально метров тридцать, окруженная со всех сторон непрозрачной зеленью, – тропка сильно петляла. И вдруг вышла на берег…

Это даже озером-то называть неудобно! Огромный водный горизонт! Противоположный берег, конечно, видно, но просторы такие, что свежий ветер накатывал на серый песчаный бережок ощутимую волну. И ни единого живого существа. Ни человека, ни зверя.

Хотя нет. Кое-что живое здесь имелось. Прямо перед ней, выпрыгнув из воды на полкорпуса, появился один из хозяев этого затерянного мира. И он явно не развлекался, судя по хищно раскрытой зубастой пасти.

– Нравится? – Виктор подошел сзади совершенно бесшумно.

– Очень, – искренне выдохнула Шеметова. Она никогда не видела ничего подобного.

– Ну, без дела-то не стой, – снова затараторил Куницын. – Сюда давай пяток рыбок, да и домой чуток не помешает. Я здесь нечасто бываю.

– А… как? – оторопела коренная москвичка.

– А вот, – продемонстрировал нехитрое приспособление Виктор. Ольга подумала, что это – самодельный спиннинг. Практически смотанная кольцами леска с приличным крючком на конце. Правда, непонятно было назначение поплавка и грузила.

– А как его обратно сматывать? – спросила девушка.

– Поймаешь рыб да смотаешь. – Виктор поставил у ее ног пластмассовое ведро, куда предварительно зачерпнул холодной озерной воды. А еще через минуту развеял девушкины сомнения, срезав гибкое удилище и примотав к нему снасти. – Давай, действуй.

И ушел.

Шеметова минуту стояла в некотором недоумении. А где черви? А как их насаживать? А как забрасывать?

Выручила девочка, подошедшая, как и папаша, без единого звука, как будто не по земле шла, а парила над ней.

– Они и так хватают, – сказал Куницына-младшая. – Можно с хлебом, можно с мошкой. Можно с волосом.

– Как с волосом? – поразилась Ольга.

– Вот так, – делом объяснила девочка, выдернув из густой кудрявой гривы несколько волосинок и смяв их сильными пальцами в нечто, похожее на муху.

Она ловко маханула удилищем, снасть коснулась воды – на расстоянии, как раз равном длине лески плюс длина удочки, – и вытянула на берег приличную, грамм на восемьсот, серебряную рыбину.

– Вот такие и таскай, – сказала она Ольге. – Сильно здоровые мне не нравятся. Эти нежнее, правда, чистить дольше.

Сообразив, что Ольга с первого раза не все поняла, девочка еще раз метнула снаряд и вытащила такого же, чуть побольше, серебристого красавчика. Ловко сняв с крючка, уронила добычу в ведро. Ни одного лишнего движения. Как у папы.

– У меня так не получится, – остановила ее Шеметова, поняв, что девочка сейчас уйдет и оставит москвичку наедине с бескрайней водой, килограммовой «мелочью» и неведомыми крокодилами, которые, между прочим, тоже могут попасться на крючок.

Девочка недоверчиво взглянула на Ольгу, не шутит ли. Поняв, что не шутит, осталась и за пять минут выполнила заказ отца. После чего, почти с полным ведерком, обе ушли к кострищу.

Там процесс шел вовсю. Виктор уже нарезал толстыми ломтями хлеб, черный и белый, накромсал в алюминиевую миску салата – помидоры, огурцы, редиска, зеленый и белый лук, зелень. Олег неумело чистил сваренные вкрутую яйца.

Мгновенно, в четыре руки, папа с дочкой почистили рыбу.

– Сегодня уж без ухи, – извинился Виктор. – А потом сварганю вам царскую.

Девчонка завернула подготовленную рыбу в фольгу, обмазала и обложила какими-то секретными добавками, после чего мгновенно запекла в только что прогоревших углях. Так что и без ухи было фантастически вкусно.

Именно фантастически.

Ольга такое никогда не пробовала. Да и много ли вообще людей пробовали только что пойманную рыбу? Не из испорченной городскими стоками реки, а из чистейшего озера, в котором вода практически не отличалась от родниковой.

– А кого мы едим? – с набитым ртом и обжигаясь от невозможности погодить с такой вкуснотой, спросила Ольга. А то как-то неудобно, ешь кого-то, и даже не знаешь кого.

– Сорога, – объяснил Виктор, сам плотно приложившись к аппетитному и ароматному, вкусно и горячо парящему блюду. – Плотва, по-вашему.

– Плотва? – удивился Багров. – Я, конечно, не рыбак, но ее даже называют уменьшительно, «плотвичка». А здесь вон какие здоровенные.

– Плотва, плотва, – подтвердил Куницын. – Я в справочнике смотрел. Просто здесь, на северах, простор для всего живого. Вот и вырастают. Это ж не бананы, рыбам круглый год лето не нужно.

– И везде так ловится? – спросила Ольга. – Закинул – вынул.

– Нет, конечно, – вздохнул Виктор. – Возле крупных городов уже многое повывели. Да, слава богу, Архангельский край велик. А в нашем районе вообще медвежьих углов хватает, там военные верховодили, никого не пускали. Мы-то намного южнее получаемся. Когда на Беломорье едем – целая экспедиция.

– А зачем едете? – это уже Багров.

– Ну, красиво. Детям показать. Чтоб знали, где живут, да Таиландам не завидовали. И, конечно, за рыбкой северной. Которой у нас в районе нет. Один голец чего стоит.

– Ну, название как-то не очень, – не оценила Шеметова.

– Название как раз очень, – не согласилась молчавшая до этого дочка. – Рыба-цветок его местные кличут.

– Цветок? – удивился даже много знающий Олег Всеволодович.

– А как его еще назвать? – теперь уже удивилась дочка. – Весь раскрашенный, бока ярко-желтые, брюхо красное, спинка зеленая в синеву и весь в пятнах черно-красных.

– Впечатляет, – согласился Багров. – Для самок, наверное?

– Для них, – ухмыльнулся Виктор. – Не для рыбаков же. Вообще-то он из редких лососей. Вкуса необыкновенного, да поймать сложно. Лешка у меня мастер по гольцам. Был, – глухо закончил он.

Беседа сама собой прервалась.

После еды для гостей наступило блаженство, слегка нарушаемое комарами. Их было не так много, ветерок с озера сдувал. Но лучше бы не было вообще, чтобы ничто не мешало полученным ощущениям. Да уж, такую еду в Москве ни один маньячный гурман не найдет. Ни за какие деньги.

Виктор с девочкой быстро и ловко собрали посуду, вымыли и упаковали то, что увозили с собой, закопали в землю то, что оставляли. Даже бревнышки отнесли в одним им ведомое хранилище.

Все. Поехали.

«Газончик» мгновенно завелся, пассажиры пристегнули ремни, и путешествие продолжилось.

Но если до остановки Ольга уже начала томиться длинной дорогой, то сейчас, после умятой ею запеченной гигантской плотвички, да после видов озера, да после изведанного ощущения одиночества и бескрайности, настроение у нее стало мечтательное и плавно перешло в приятную дрему.

Снова на теплом плече Багрова; да Олег Всеволодович и не возражал.

Проснулась, когда быстроходный раритет уже въезжал в деревню.

«Вот здесь все и происходило», – печально думала Шеметова, глядя на большие неновые дома, почерневшие от времени и от дождей, даже на вид крепкие и надежные.

Здесь мальчик рос под недоброй опекой своего тезки. Здесь, сам того не желая, готовился к главному поступку своей юной жизни. Расплачиваться за который, вполне возможно, придется жизнью оставшейся.

Деревня Заречье

Шеметова – деревенский детектив и бытописатель

Приехали не так уж и поздно, однако сильно уставшие. Сказывался длинный перелет и не менее длинный переезд.

Шеметова думала, вылезут из машины – и спать. Но не тут-то было.

Взглянув на стол – огромный, самодельный, из толстенных сосновых плах, – Ольга поняла, почему у Анны Ивановны «не получацца» их встретить. Потому что даже при помощи детей сварганить такое количество вкусностей за один день представлялось малореальным.

Но все стояло на столе: пресловутые «калитки» рыбные, мясные, с яйцом и луком, с капустой, с яблоками и морошкой – видов семи, если не больше. Рыба – ряпушка и щука – соленая, жареная, тушеная. Привезенных ими сорог – килограммовых «плотвичек» – дочки тоже уже готовили к превращению в кулинарные бриллианты. Мясо разных сортов и способов приготовления. Про овощи можно не упоминать – и без них стол просто ломился.

Странное дело! Минуту назад Шеметова смертельно хотела спать. Ничего больше не хотела, кроме как сменить неудобный сидячий сон на комфортабельный лежачий. А тут вдруг аппетит проснулся. И, судя по блеску глаз Багрова, не у нее одной.

Анна Ивановна зашла в дом – куда-то она отходила. Бросилась к Ольге, поцеловала. Потом степенно поздоровалась за руку с Олегом Всеволодовичем.

Виктор при ней не то чтобы стушевался. Но было понятно, кто в доме хозяин. Точнее, хозяйка. Впрочем, это точно не было каким-либо иерархическим или, хуже того, рабским подчинением. Это было добровольное подчинение по любви – так про себя определила Шеметова отношения в приютившем их на пару дней доме. «Вот бы мне так с Багровым», – позавидовала девушка. На крайний случай она была готова занять и подчиненное положение – временно. Лишь бы с Багровым.

В огромную комнату сошлись все многочисленные отпрыски Куницыных и бабушка, Мария Петровна, мама Анны Ивановны, тоже еще вполне крепкая, с крупными чертами решительного лица пожилая женщина.

– Об вас только и думала, – тихо сказала она, двумя руками пожимая Ольгину ладонь.

Да уж, захочешь – не забудешь, зачем они сюда приехали. Все красоты и все вкусности подчинены одной лишь сверхзадаче: вызволить из неволи их любимого и несчастного Лешку, не дать ему сгнить в каменном мешке. Или, по крайней мере, оставить хоть какую-то надежду на перемену его злой участи.

К сожалению, при трезвом рассмотрении задачи выводы были малоприятные. Борьба будет, разумеется, не за освобождение парня, а за теоретическую, полупризрачную возможность когда-нибудь увидеть его на воле.

Ольга в очередной раз здорово расстроилась. Конечно, она с самого начала понимала, во что ввязывается. Но одно дело – теория, а другое – беседовать с бабушкой «закрытого» навсегда молодого парнишки. Да и смертную казнь в России никто не отменял. Сейчас есть мораторий на ее применение – завтра может не быть.

Багров так не переживал. Олег Всеволодович вовсе не был бесчувственным. Просто жизненный опыт имел побольше и живую свою душу научился прикрывать от ежедневных болезненных уколов. Это лучше, чем инфаркт в тридцать лет.

Вскоре все сели за стол. Все – это одиннадцать человек, с детьми и бабушкой. Не успели начать, как подошли еще трое – две крепкие краснощекие женщины и средних лет мужчина, Глеб.

А потом Ольга и считать перестала, кто-то входил, кто-то выходил – движение было неостановимое, изба огромная, народ ее не переполнял.

И гости, и хозяева, несмотря на очевидный интерес к приехавшим московским адвокатам, надоедливыми не были. По крайней мере, Шеметова успела попробовать значительную часть выставленных на столе вкусностей. Но ублажение живота своего никак не мешало ей вникать в важную для дела информацию.

Например, бабушка Лешки, утянув Ольгу в сторонку, рассказала ей, как, собственно, это преступление века было раскрыто. Оно бы и никак не было раскрыто – продолжавшийся снегопад уничтожил все следы и запахи, кинолога с собакой даже не вызывали. Ребята же, забравшие у убитого майора его пистолет, сразу ушли с места событий, причем не в сторону деревни, а в сторону трассы, где их следы исчезли насовсем.

Пистолет, кстати, добавлял проблем, хотя и без него хватало. Зачем парни это сделали, неясно. Тем более сами же выбросили ненужную увесистую железку в заброшенный колодец. Но обвинение в хищении оружия добавилось.

Милиции понаехало – когда труп обнаружили – видимо-невидимо. Не только районное, но и областное начальство прибыло. Отрабатывали разные версии. Трясли даже архангельское преступное сообщество – может, крышевание местных не поделили? Искали среди «транзитных» – в ту зиму бежали два опасных преступника. Но их путь явно не лежал через Любино и окрестности.