Подрывник будущего. «Русские бессмертны!» Голодный Александр

Переодеваясь в свой старый камуфляж, Николай даже маленько усомнился, что ему поверят в отряде. Еще, мол, сочтут перебежчиком, обеспечивающим безопасный проход оккупантам! Оказывается, все нормально.

Затормозив на полянке, окинув взглядом окрестности и вышедших навстречу партизан, понимаю: сомнения у бойцов Подполья все-таки присутствуют. Не видно ни одного вооруженного огнестрельным оружием парня. Наверняка держат нас на мушке, попрятавшись по укрытиям. А лицо у Павла, кстати, имеет уж очень характерное выражение.

Демонстративно спокойно выйдя из машины, снимаю шлем, броник, возвращаю на голову кепи. Винтовку за спину, поправить кобуру на поясе.

Рядом тем же самым занимается отец.

Не спеша подошедший командир жмет нам руки, заглядывает в машину, задерживает взгляд на пулемете.

А потом берет меня за плечи, смотрит в глаза и крепко прижимает к груди.

– Герой!..

Вечером в отряде состоялся настоящий маленький праздник.

Вообще, праздник начался с того момента, как бойцы увидели разгружаемые из машины оружие и боеприпасы. Вслед за стволами последовали тюки одежды. Много мы, оказывается, набрали – полный задний отсек. Имущество перекочевало в штаб, охваченные энтузиазмом парни кинулись готовить закрытый капонир для «Лендровера».

И каждый не отказал себе в удовольствии хоть секунду посидеть в удобных креслах автомобиля и взяться за ручки крупнокалиберного пулемета.

Мне поучаствовать в работе не довелось – просто не пустили.

Укрытие изготовили меньше чем за час. Рыкнув мотором, аккуратно заезжаю в выкопанную в склоне холма, перекрытую древесными стволами и плетеными щитами обширную землянку. Стены укреплены толстыми ветками, осыпаться не должны. Теперь маскировка въезда… никаких следов!

А с каким интересом ребята заглядывали в действующий прицел штурмовой винтовки! Я держал оружие перед собой, а они, внимательно слушая пояснения Николая, вникали в то, что видят в бою оккупанты.

И пусть я стоял, неотличимый от вражеских солдат, не было ни одного косого, даже сравнивающего с наемниками взгляда. Только уважение, восторг и дружба.

Радости и восторга добавилось, когда бойцов по одному стали вызывать в командирский погреб и выдавать «подарки».

Каждый получил штурмовую винтовку, все опытные бойцы – дополнительно пистолеты.

Нательное белье, одежда, камуфляж наемников, средства гигиены, посуда…

Избранным достались наручные часы и разгрузочные жилеты.

Так получилось, что в камуфляж Власты переоделась Маришка.

Ирония судьбы… Или насмешка.

Та женщина меня не любила, но в сексе себе не отказывала никогда.

Эта девушка посылает мне полные любви и обожания взгляды, но я ни за что не потяну ее в постель. Пусть она, как и Павел, считает меня героем… в жизни настоящего героя не могло быть столько грязи. Толерантной низости, начавшейся еще в «правозащитной» конторе. Как коснуться юной, чистой девушки губами, которые сначала, умело распаляя желание, целовала Ди и которыми потом я сам целовал тело наемницы?

Как обнять ее руками, которыми…

Нет, Марина, я слишком плохой человек. Возможно, выбрался из совсем было затянувшего болота, но его грязь осталась и снаружи, и внутри меня.

Да, это звучит красиво: «разведчик Подполья»…

Но куда деть месяцы безупречной, старательной работы сначала на «Молодежную правозащитную группу», а затем лучшим сапером вспомогательных сил оккупантов?

Если о них не знают окружающие меня патриоты, это не значит, что их не было совсем.

То, что удалось дважды взорвать трубу, уничтожить несколько наемников… этого не произошло бы без помощи отца, без товарищеской поддержки Николая.

Не могу сказать, что внимание и уважение бойцов Подполья тяготят и вызывают отторжение. Нет. Просто… какой-то отстраненной частью сознания я отчетливо понимаю, что не заслуживаю всего этого. Сделанного слишком мало, чтобы стать с ними наравне.

Хорошо, что дисциплина в отряде всегда остается на высоте. Разошлись по своим землянкам не отпускавшие меня до последнего радостные молодые бойцы, а мы засели в командирском погребе для обсуждения главной операции. Моей последней, в этом не может быть сомнений.

– Командир, я не могу выполнить такой приказ!

– Нет, ты его выполнишь, Сергей! И твой сын прав!

«Папа, тебе нельзя туда идти. Твоя задача – учить молодых бойцов, передавать им бесценный боевой опыт. В этом тебя заменить нельзя».

– Артем, как я могу тебя отправить туда одного?!

Можешь, папа. И отправишь, потому что есть такое слово: «надо». Хорошо, что Павел понимает это. А ты, дядя Коля, тоже не смотри так. Больше технических гениев в отряде нет, создание разминирующего «Змея Горыныча» теперь полностью на твоей совести.

Хорошо, что пришла в голову прочитанная когда-то в Интернете статья. Увлекаемая пороховыми движками конструкция вызовет сработку противопехоток, расчистив прямую дорогу к нефтегазопроводу. Но это произойдет потом, в будущем. Которого для меня уже не будет.

Если честно, я хотел отправиться в штаб наемников один. Разгромить с небольшой группой партизан подходящий конвой на подходе к Сити, закинуть обмотанные бинтами трупы в машину и рвануть через КПП. Сто процентов – досматривать «раненых» не будут, сразу пропустят в «госпиталь». Как будут уходить выполнившую задачу бойцы Подполья? Сложно сказать, но шансы у них будут, эти парни воюют с малолетства. Могут даже залечь в окопчики прямо тут, в степи, у самой дороги, замаскировавшись привезенными на джипе щитами. Переждать суматоху, потом выбираться за спиной обследующих местность рейнджеров. Если рейнджеры вообще туда сунутся, ведь я же не спать в штабе собираюсь.

Но командир решил твердо: добровольцы для самоубийственной акции будут. И они пойдут со мной до конца.

Соответственно, отцу и Николаю в эту группу не попасть никогда.

«А если у меня все-таки не выйдет с компьютерным вирусом?»

Сам я почти не сомневаюсь, но вопрос задать обязан.

– Расстреляешь их компьютеры. А до этого вы уничтожите всех штабных. Только этого хватит, чтобы оправдать акцию.

Как и в прошлый раз, командир продумал параллельную задачу. Уже для себя – не дожидаясь результата операции, партизанский отряд уйдет. Сто процентов, даже заваруха на шоссе отвлечет на себя все силы военных, что уж там говорить про штаб в центре Сити. Действия логичные, потому что налет вызовет мощнейший резонанс, искать бойцов Подполья будут скрупулезно, перетряхивая каждый уголок. Единственный шанс – ускользнуть до того, как кольцо поиска сомкнется.

Небольшим, облегчающим отход подарком станет стандартная тактическая рация. Она не привязана к метке и может работать в режиме сканирования диапазонов. Если рядом будут вестись переговоры, устройство их засечет.

Вечером, чтобы не встречать страдальческий, полный угрызений совести взгляд отца, вплотную занялся своими компьютерными разработками. Проверил код деструктивных программ, немного подправил модули, несколько раз продублировал получившийся командный файл. Жаль, что нельзя полноценно проверить работу вируса в действии, но внутреннее чутье подсказывает – сработает.

От трудов праведных отрывает прибытие гостьи. М-да, не сомневался, что Маришка забежит «поболтать». Лишь бы она…

Худшие опасения оправдались. Одного взгляда на девушку хватило, чтобы понять – уже все знает.

– Артем!..

Ей что, не говорили, что нельзя расстраивать бойца накануне важнейшей операции? Батя, а ты куда?!

– Схожу к командиру, сынок. Поговори с Маришкой.

Поговори… Даже не дождавшись ухода отца, девочка падает мне на грудь, плачет и ругает одновременно. Хорошо иногда быть немым: молча обнимаю Марину и глажу, успокаивая, по голове и плечам.

– Я с тобой… я ведь хотела…

Она хотела выйти за меня замуж. Там, на основной партизанской базе. Успела поговорить с отцом и получить его согласие. Но сегодня я выдвинул план операции с билетом в один конец.

– И с тобой меня не отпускают, туда отобрали только мужчин. А я… я ведь люблю тебя, молчун!

Первая любовь… Черт, как нехорошо получается! Все в этом проклятом мире получается не так, как должно было быть. И даже любовь несет с собой не радость, а горе.

Горячие, искренние, наполненные чувствами поцелуи покрывают мое лицо, чувствую живое тепло прижавшегося девичьего тела.

Что я могу ей ответить?

Сам не знаю, как получилось немного успокоить девушку. Она еще найдет себе нормального парня, я в это верю. Все проходит, даже первая любовь.

Наконец-то вернулся отец. Надо ложиться спать, завтра рано вставать. Вряд ли только завтрашний день окажется для меня длинным.

На прощание, не стесняясь бати, Маришка приникает к моим губам долгим поцелуем:

– Я всегда буду тебя помнить, Артем. Помнить и любить.

Ушла. И что-то мне совсем не стало легче.

Тяжело вздохнув, подходит отец, молча гладит по голове.

Еще раз вздохнув, роняет:

– Ты закончил с компьютером, сынок?

«Да».

– Давай тогда ложиться спать.

В первый раз в этом мире мне приснилась мама. Я вел ее за руку по улицам мертвого города, туда, где на водозаборе нас ждал отец. Вот уже видны водонапорные башни, вон папа машет нам рукой… Все еще не веря, мама всмотрелась, нерешительно ответила, а потом на ее лице расцвела счастливая улыбка…

– Артем…

Открываю глаза.

– Вставай, сынок. Пора.

В это утро я выбрился тщательнее обычного. Вчера, пока занимался с планшетом, командир вызвал в штаб тех, кто больше всего подходит для участия в операции, честно рассказал о предстоящем, о том, что возврата не будет, и спросил, кто станет добровольцем. Разве в партизанском отряде могли быть отказавшиеся?

Со мной пойдут Игорь и Алексей. Успели побывать в реальных делах, умеют обращаться с оружием, опытные и хладнокровные парни.

Завтрак. Учитывая, что обедать не придется… В общем, покушать надо плотно. Удивительно, но аппетит никуда не делся.

– Машина проверена, Артем, бак полный.

Это Николай. Благодарно киваю.

– Боекомплекты на пулемет сложены, вчера потренировал парней, короб сумеют подстегнуть, и новую ленту заправить – тоже. Ну, а сам ты умеешь. Только длинными не бей, а то разброс большой будет и заклинить от перегрева может.

«Да».

Выгоняю из капонира машину. Надев амуницию наемников, выстраиваемся перед капотом.

Командир строго и сосредоточенно смотрит в глаза:

– Артем, ты готов?

В голове проносится вихрь мыслей, но наружу выходит только правильный ответ:

«Да».

Я готов. Наконец-то полон стальной решимости доказать, что достоин называться человеком.

Подходят отец и Николай, крепко обнимают на прощание. Слов нет, да они и не нужны.

– Вперед, бойцы. Удачи.

Запустив мотор, двигаю рычаг коробки передач. Уходить будем, сделав крюк, чтобы оставлять как можно меньше следов. Впрочем, через три часа в лагере уже не останется никого.

Показалось, что от командирского погреба махнула рукой тонкая девичья фигурка. Нет, оборачиваться нельзя. Плохая примета.

Через сорок минут «Лендровер» выскочил на шоссе. Пустое в этот утренний час. Хорошо, потому что у нас впереди долгая поездка. Ходу!

Как и в прошлый раз, соседнюю базу проскакиваю по объездной, успев заметить далекий силуэт патрульного внедорожника. Пока доставшаяся от Власты информация подтверждается.

Минула еще пара часов пути… а вот это, похоже, наша будущая добыча. Впереди замаячил конвой.

Жестом отправляю Алексея к пулемету, кошусь на Игоря. Все нормально. У них сейчас оружие наемников, русские штурмовые винтовки спрятаны.

Плавно обгоняю чужие машины. Две цистерны, тентованный грузовик и внедорожник. С него посигналили, махнули рукой. Спокойно и даже небрежно Игорек отвечает, я наддаю. Теперь нам нужна фора минут в пять.

Времени оказалось даже больше. Хватило, чтобы выбрать позицию для «Лендровера», а партизанам подобраться и залечь, замаскировавшись, у самой дороги. Дальность на пулеметном прицеле выставлена, увесистая убойная машина ровно ходит на шарнире. Лишь бы сейчас не нагрянул кто из Сити! До города осталось не больше двадцати минут езды, грохот боя на КПП услышат обязательно. Это, кстати, тоже входит в план.

А вот и гости!

Они немного сбавили ход, заметив стоящий внедорожник и меня за пулеметом. Но о том, что сейчас будет открыт огонь, похоже, не подумали. Напрасно.

Дах-дах-дах!..

Фланговый огонь – самый губительный для транспорта, да и для пехоты тоже. Тело разорванного на куски пулеметчика вылетает из вражеского «Лендровера», сам пулемет сносят удачно попавшие пули. Как все-таки легко стрелять из этой грозной машины!

Взяв прицел чуть ниже, «стригу» экипаж джипа. А теперь по кабинам грузовиков.

В грохот крупняка вплетаются выстрелы штурмовых винтовок парней. Кто-то из наемников успел выпрыгнуть. Ничего, далеко не уйдет. В этом мире дизтопливо для автомобилей не в почете, а бензин имеет свойство отлично гореть. Переношу прицел.

Ба-бах!

Замыкающая колонну автоцистерна превращается в огненный шар. В емкости оставались пары бензина? Непростительное упущение. Не соблюли вы, ребята, технику безопасности.

Ба-бах!

И вторая цистерна достаточно эффектно рванула, заодно подпалив грузовик. Вижу, как от дороги, пригибаясь, бегут партизаны. Наверное, живых мишеней не осталось. Пора и мне заканчивать, только добавлю «Лендроверу».

Всаживаю короткую очередь в бак внедорожника. Горит!

Перескакиваю за руль, завожу машину.

Подбегают тяжело дышащие парни:

– Брат! Там мясо! Положили всех!

Киваю, тычу пальцем в лежащий на заднем сиденье сверток. Пока Леша меняет патронный короб пулемета, Игорь ловко обматывает мою шею бинтом, брызгает из пластиковой бутылки кровью косули. Добавлена вода, тара лежала в холодке, поэтому алое пятно наверняка выглядит натурально. Уже на ходу, скинув броники, бойцы повторяют процедуру «перевязки» друг с другом. Бросаю короткий взгляд назад: не отличить от тяжелораненых.

Партизаны прячут винтовки, ложатся на заднее сиденье, изображая умирающих. Очень правдоподобно.

К воротам города подлетаю, слегка виляя и тревожно, прерывисто сигналя. Тут уже в курсе заварухи: один из танков движется по дороге, за ним выстраиваются заполненные солдатами внедорожники.

Нас замечают сразу, пытаются перекричать шум моторов и друг друга. Сбавив скорость, с искаженным лицом отчаянно тычу рукой назад.

У ворот приходится остановиться. Они открыты, но наперерез выскакивает капитан:

– Рядовой, что случилось?!

Мать!.. Какой тупой вопрос!

Открываю рот якобы для ответа, кашляю и хватаюсь левой рукой за «раненое» горло.

Офицер понимает:

– Подполье?

Морщась, киваю: «Да».

– Их много?

Интернациональным жестом провожу большим пальцем по горлу: «До хрена!»

Капитан точно впечатлен – заметно по выражению лица. Правильно, пусть боится!

– Что с конвоем?

Перекрещенные кисти дают однозначный ответ. Он смотрит на мое перебинтованное горло, тела «тяжелораненых» на заднем сиденье…

– Мать!.. До госпиталя сам доберешься, солдат?

Киваю.

– Гони!

Все?!

Трогаюсь с места, проезжаю ворота, не выдержав, оглядываюсь назад. Выбросив столб копоти, танк резво срывается с места, за ним трогаются внедорожники. С одного в небо уходит небольшой самолетик. Разведывательный дрон!

Вовремя мы оттуда убрались.

Дорога к штабу не отложилась в сознании. Автоматически рулю, стремительно наполняясь переживаниями: «Только бы все получилось!»

Парни спешно срывают бинты, облачаются в бронежилеты.

У знакомых ворот двое часовых. Они успели обернуться на затормозивший «Лендровер» и тут же полегли от метких выстрелов партизан. Ну, а я, раз перебрался за пулемет… В какой стороне серверная? Ее не трогаем.

Убойная очередь щедро проходит по окнам левого крыла, разнося стекла и дырявя стену. А теперь вторая! Вешайтесь, гады, к вам пожаловал русский полярный зверек!

Третья!

Успев перенести прицел, как кегли в боулинге, вышибаю пару выскочивших из-за угла солдат. Вот и третий неудачно высунул башку, тут же поймав лбом крупнокалиберную пулю. Похоже, коллеги уничтоженных часовых. Надо бы зачистить.

Мои друзья понимают без слов. Пока я короткими очередями держу за углом возможных противников, парни отбегают в сторону и открывают огонь с колена. Не очень гладко – ответная пуля попадает в броню Алексея, заставляя его упасть. Но ничего: встает, щупает расколотую пластину в бронике, удивленно крутит головой. Партизаны машут мне, возвращаются. Понимаю: там закончено. Идем внутрь!

По коридорам штаба проходим, как нож сквозь масло. Схлопотав несколько пистолетных пуль в бронежилеты, не без этого, но оставив за спиной кучу трупов. Зря переживал за свой малый навык стрельбы – на близкой дистанции это не существенно. А профессионалов уровня Власты среди штабных не нашлось.

Выскакивающих вояк встречают пули, а двери запертых кабинетов я щедро прошиваю длинными очередями – магазинов для штурмовой винтовки навалом.

Запертую дверь в серверную выбиваю с ноги, одним ударом. Хлипкий замочек, от «добрых людей». Внутри никого. Отлично.

Показываю на компьютерные стойки, свой планшет, дважды киваю.

– Хорошо, брат. Мы тебя прикроем, займем позицию в коридоре. Будем держать их, сколько сможем. Постарайся успеть.

«Да».

Алексей хлопает по плечу, партизаны убегают. Сменить магазин на полный, винтовку на плечо, стволом вниз. У пистолета патрон в патроннике, кобура расстегнута. Теперь планшет.

Знакомый монитор стоит на том самом месте. Дисплей темный, но индикатор питания светится. Погашен программно? Шевелю мышкой – монитор просыпается, вижу рабочий стол. А ярлычков-то! Одно слово: ламеры.

Как совсем недавно наладчик Марк, выдвигаю ящик стола. Кабель на месте. Стыкую, выскакивает меню. «Обмен данных», дружок. Пароль? Однозначно, «Развитие». С мстительной радостью читаю волшебное «Пароль принят». Где «Гипер командер»?

В ровный гул серверов внезапно врываются звуки коротких очередей из коридора. Узнаю басовитый рык русских штурмовых винтовок. Подмога для штабных прочухалась быстро. Хреново.

Вот в развернувшемся окне структура накопителя моего планшета. Выделяю командный файл и, взмолившись всем сердцем, нежно вдавливаю «Enter».

«Установить патч?»

Да!

Грохот стрельбы нарастает.

«Произвести рассылку?»

Да!!

По-моему, замолчала одна русская винтовка.

«Передать управление ядром патчу?»

Да!!! Для всех программ по умолчанию!

Снова бьют обе, но длинными, безнадежными очередями, перекрываемыми лаем штурмовых винтовок наемников.

Изображение словно зависает на долю секунды, а потом на экране встает блокирующая заставка. На багровом фоне черными буквами: «Русские бессмертны». Получилось!

Вот и все, Артем. Вот и все.

Заскочивших в серверную солдат встречаю длинной очередью. Успел свалить парочку и расстрелять в дверной проем три рожка и магазин пистолета. Может, сумел зацепить кого-то из резко ворвавшейся новой тройки. Ответные пули ударили в голову и грудь, ломая броню, раздирая тело и вышибая сознание. Неподъемной тяжестью рухнула свинцовая, беспросветная чернота.

Первым чувством стало удивление. Снова ощутить свое тело… А это что?

Хлесткая пощечина дергает голову влево, теперь вправо.

– Очнись, урод! Скотина вонючая! Очнись!

Женский голос знаком… Власта?! Нет! Я же ее похоронил сам!

Открыв глаза, вижу перекошенное злобой лицо со следами плохо заживших прыщей, и, пока сознание ищет ответ, руки действуют сами. Левая хватает за свитер стоящей на коленях и опять замахивающейся девки, дергает вниз, а правая жестко пробивает навстречу наклонившемуся телу, в кадык. Ухватив двумя руками, перекидываю судорожно хрипящую, зажавшую горло вражину через себя, поднимаюсь на одно колено. Левая на затылок, правая обхватывает подбородок, рывок, хруст… Со свернутой набок головой, в агонии бьется… Марша?!

Не может быть!

Шокированно обвожу взглядом коридор. Да, это правозащитная контора, вот лестница на второй этаж, а под ногами тот самый пол, на который я тогда свалился.

Словно дождавшись этой секунды, резко заболели затылок и спина, заныло мужское «хозяйство».

Мать!.. Здорово она меня уделала.

Под неподвижной волонтершей растекается небольшая вонючая лужа. Хана сволочи.

И опять зависаю от мысли: «Было или почудилось?!»

Из ступора выводит понимание, что сижу возле трупа, а скоро может заявиться охранник. Надо сваливать.

Куда девать тело? Ближайшее закрытое место – площадка для машин за зданием. Без содроганий взваливаю увесистую покойницу на плечо и, покачиваясь, иду на выход.

По дороге вспоминаю то, что произошло неимоверно давно… или только сегодня. Подставу Ди.

В том, что это действительно подстава, убеждаюсь на парковке. Белый «Пежо» Дианы отсутствует, зато стоит потрепанная, черная, совершенно бандитского вида тонированная «девятка». Машина Марши?

Ключи с брелком противоугонки нашлись в боковом кармане ее куртки. Из другого извлекаю пистолет. Похоже, «макаров». Фигассе! Нехило подготовилась, тварюга. Вытянув обойму, убеждаюсь, что патроны боевые. Так, теперь мне и охранник не проблема.

Покойница отправляется на заднее сиденье, а я обратно в контору.

Прихватив тряпку и ведро из закутка уборщицы, ликвидирую, так сказать, следы кончины волонтерши.

Инвентарь в исходное, подумать, что делать дальше. В голове, кстати, полный раздрай, еще и гудит ощутимо, а на затылке растет болезненная шишка.

Пропажу Марши заметят наверняка, я первый подозреваемый. Конечно, ведь своей цели она не достигла, сама исчезла. Стоп. Ее цель! Обдумываю возможные действия. Что же, иногда грамотным поступком бывает отступление. Временное.

Двери в общий зал оказались открыты. Включаю ноут Мэтью, снимаю свой винлокер, набираю короткий текст.

Первая буквенно-цифровая группа получает подпись: «Для компов».

Вторая: «От сайта».

А внизу…

«Ди, ради тебя я готова на все». Убрать запятую для достоверности, поставить подпись «Марша».

Загудев, принтер выдал отпечатанный лист. Ноут не выключать, бумагу на клавиатуру.

Завтра для правозащитников радостный день. Пусть пока повеселятся.

Сев в машину и запустив двигатель, задумываюсь: «Куда ехать?»

Впрочем, все концы надо прятать в воду.

Где находится излюбленная прорубь городских «моржей», знаю прекрасно. Бывали тут с Серегой, ходили заценить закаляющихся девчат из института физкультуры. Конечно, симпатичные, и фигурки приятные, но до Власты им далеко.

Власты?..

Перед глазами словно наяву встает ее красивое, спортивное тело.

Черт! Было или нет?!

Кругом родная реальность, но отчетливо помню тот проклятый мир. И только сегодня утром меня на прощание обнял отец.

Помотав ноющей головой, прогоняю сводящие с ума мысли. Но одна намертво застревает в сознании: «Немой!»

– Я дома.

Звук собственного голоса радует и пугает одновременно.

– Меня зовут Артем, и я вернулся.

Да!

Выбирая обходные пути, руля по темным улицам, вдруг понимаю, что веду машину вполне уверенно. Разве что постоянно забываю включить поворотники. Правильно, на дороге вдоль минного поля я ими и не пользовался…