Звезды князя Башун Виталий

Глава 5

Внутренний указатель направления показывал, что Альмилира быстро смещается от меня под углом куда-то налево (примерно на десять с половиной часов), поэтому мне приходится ее догонять. Судя по всему, какая-то смертельная опасность, с которой она не может справиться сама, гонит девушку по городу. И к стражникам за помощью она явно обратиться не может. Почему? Не мой вопрос. Главное, что девушка в беде, а невеста она мне или нет – решать будем потом. В голову с упорством голодного дятла долбила мысль: «Альмилира в беде… Альмилира в беде… Альмилира в беде…»

Через двадцать минут бега я потихоньку стал настигать беглянку. Скорость у нее была не очень велика, и я предположил, что ей приходится отбиваться от преследователей. Теперь бы самому не нарваться, но это уж как получится. По ходу дела я прикидывал, что и как. Ресурсы мои были, скажем прямо, не очень. В основном амулеты защиты и нападения, рассчитанные на малую, «гражданскую», дистанцию, и если у нападающих есть что-то более дальнобойное, например средние пехотные шарометы, предназначенные для стрельбы по целям на расстоянии до полукилометра, то мне придется туго. Да и малых, стандартных, помещающихся в поясной кобуре или кармане, мне хватит за глаза и за уши. Мои молнии и паралитические сети рассчитаны не более чем на тридцать-сорок метров, а самый малый армейский шаромет бьет до ста. Вот и крутись. Конечно же, в столице Градорики, так же как в Вильдории, существует запрет на применение войскового вооружения в пределах города, но бандиты всех мастей чаще всего плюют на закон с высокой горы. Их ловят, казнят, отправляют на каторгу, но они все равно продолжали и продолжают делать свое черное дело. А как же иначе бедному разбойнику заработать на кусок хлеба с копченым окороком? На дорогие гражданские амулеты денег нет, а пробивать щиты жертв чем-то надо. А чем лучше всего прошибать упрощенные образцы щитов, распространенные у населения? Конечно же, боевым оружием. Чаще всего достаточно угрозы, и ограбляемый предпочтет отдать деньги и ценности, чем проверять надежность своих амулетов. Сколько таких самонадеянных находили. Пара выстрелов, щит пробит, карманы наизнанку, а грабителя уже и след простыл – ищи-свищи.

Повернув в тупик, я ощутил всей кожей, что цель близка, и наддал. Но не тут-то было. Дорогу мне преградили люди (в смысле человеки) откровенно бандитской наружности. Двое выскочили передо мной, и старший среди них, высокий бородач в немного потрепанной, но крепкой и чистой одежде грузчика, с ухмылкой вдруг вежливо спросил на немного корявом вильдорском:

– Ньор Гаррад, если не ошибатся?

Будь я опытным агентом, наверняка бы не растерялся и ответил что-нибудь эдакое нейтральное. Например: «Простите, как вы сказали?» или «Нет, что вы, даже не тезка!» Но опытным агентом я не был и на мгновение растерялся. Этого для душегубов оказалось достаточно. Они неуловимо быстро выхватили из карманов шарометы (ну вот, я оказался прав) и тут же выстрелили. Не знаю, выдержал бы мой щит залп огнешарами почти в упор? Ждать и проверять я не стал – тело, затренированное по самое не могу дедушкой У, само кувырком ушло с линии атаки. В правой руке оказался амулет-молния, а в левой сменный кристалл-накопитель. Закончив перекат, я моментально ответил двумя выстрелами в бандитов и… попал. Хотя и не целился и не использовал самонаведение. Цели стояли рядышком на расстоянии метров шести, не более. Однако не успел я встать на ноги, а паленые и жженые тела бандитов рухнуть на мостовую, как мой динамический щит отразил два огнешара и почти совсем сдох. Пришлось, словно взбесившемуся с пьяных глаз зайцу, петляя, метнуться под крыльцо противоположного дома. К счастью, мое убежище оказалось каменным, а не деревянным, как многие другие. Очень кстати, поскольку на мраморные ступеньки моментально обрушился целый шквал огнешаров. Меня не задел ни один, однако по интенсивности обстрела стало понятно, что долго скрываться мне не удастся. Разбойники обстреливали крыльцо из средних шарометов, переведя регулятор на пробивающее действие, и крыльцо, брызгая крошкой, словно подгрызаемое крысами со стальными зубами, стало постепенно разваливаться.

Надо пояснить, что все армейские шарометы имеют переключатели в положение от одного до пяти. Огнешар в результате формируется либо с одним, либо с несколькими (до пяти) слоями оболочки из уплотненной магической энергии. В положении «один» шаромет обладает наивысшей скорострельностью и мощностью взрывного заряда. Однако в этом случае огнешар не способен глубоко проникать сквозь препятствие. Таким практически невозможно достать противника, спрятавшегося за кустами – ветки быстро обдерут единственный защитный слой и шар взорвется, не долетев до цели, – зато в брызги разнесет грудную клетку или голову. Зато пятислойные способны пробить насквозь бревно и взорваться, только встретив следующее препятствие, но при этом, попав в незащищенного человека, проделают в нем аккуратную дырочку с прижженными краями и полетят дальше, а боец даже в строю после этого может остаться. Вот и вопрос, когда и какой уровень устанавливать. В войсках очень много внимания уделяется тактике применения шарометов, как раз в области правильной установки регулятора в тех или иных ситуациях.

Самое обидное, что мне даже ответить не удастся – выбраться под таким обстрелом, найти цели, которые вряд ли, увидев судьбу своих подельников, стоят открыто в полный рост посредине улицы, прицелиться и ударить. Куда там. Хотя… у меня же не арбалет и не лук, пусть даже самый эльфийский. Я выставил из-под прикрытия амулет и, не целясь, выпустил все пять зарядов. Надеялся хоть немного утихомирить шквал огня, и это мне удалось. Кто-то даже вскрикнул… или мне показалось. Жаль, что не видно моих противников, но тут уж только высунься – никакой щит не спасет… хотя… мой амулет ведь и сам может зафиксировать ауру цели, тем более мне все равно, кого конкретно зацепит удар. А момент фиксации ауры я и сбоку увижу.

Выставив снова руку (противное ощущение – а вдруг попадут? Без руки мне как-то… хм… не с руки), я повел кистью с зажатым в ней амулетом из стороны в сторону. Есть! Магема самонаведения зафиксировала чью-то ауру. На секунду я засомневался: а вдруг это просто мирный прохожий, не успевший спрятаться? Впрочем, выхода у меня нет в любом случае: если я не буду огрызаться, меня сожрут. Выстрел – негромкий хлопок (это вам не полная мощность), один есть. Снова моя кисть, словно глаз насекомого на стебельке, шарит в направлении стрельбы. Новый захват цели – выстрел – хлопок…

– А-а-а-а… Грыму уби-ы-и-или-и-ы-ы-ы!! – чей-то подвывающий вопль ввинтился в уши.

Поморщившись, я снова выставил руку с амулетом в направлении голоса, и почти тут же зеленый индикатор известил о новом захвате цели. Выстрел – хлопок – вопль заткнулся, словно обрезало. Так же мгновенно прекратилась и стрельба. Разбойники явно были в растерянности, а я, сменив кристалл-накопитель (последний, между прочим, – ну не рассчитывал я на маленькую войну и не прихватил заплечный мешок накопителей), выскочил из своего убежища и рванул зигзагами в сторону дома, где находилась Альмилира.

С кем девушка воюет, в данный момент мне было неинтересно. Сначала надо уйти от преследователей, а потом уже выяснять, что да как. Насчет безопасного места задумка у меня была. Разумеется, динамический, точнее полудинамический, портал с точкой привязки к столичному градориканскому храму. Но для того, чтобы мой план сработал, надо хотя бы взять девушку за руку, активировать портал (полсекунды) и сделать шаг. То есть, в общем-то, пустяк – вырваться из ловушки, добежать до Альмилиры и… М-да. Хотя бы просто вырваться из ловушки.

Стрельба по движущейся мишени (по мне то есть) тут же возобновилась, но… как-то вяло. Хотя интенсивность, учитывая потери нападавших, даже несколько возросла, но, похоже, бандиты стреляли не в меня, а в кого-то еще. Возможно, стража подоспела, и теперь разбойникам есть с кем плотно подраться… не знаю. Не подглядывал. Драка – это ведь дело интимное.

Я почти добежал. Осталось повернуть направо в переулок, и вот он, искомый дом. Меня немного занесло на повороте… то есть я интуитивно отпрыгнул налево, и в то место, где я должен был оказаться, врезался огнешар, вздыбив неслабый фонтан раскаленной пыли. Но это же телодвижение позволило мне оказаться слева от новой тройки разбойников – ну не могут такие рожи служить в страже, – мчавшихся мне навстречу. Дальше я действовал, словно бездушный голем мастера Хлоца, холодно, равнодушно и отстраненно, будто не со мной все это происходит. Выронив амулет с последним кристаллом – чувствовал, что он мне еще очень понадобится, – я в подкате сбил с ног крайнего слева субтильного и шустрого мелкого типа, затем взлетел в воздух и пробил рукой – «каменным копьем» в горло среднему, одновременно приземляясь на грудь мелкого, и тут же, не теряя темпа, врезал крайнему правому пяткой в пах и локтем в висок. Я не думал и не рассуждал – чистое это гю-юрю или просто шо-шау, а может, и самая банальная уличная драка. Мой учитель – дедушка У – всегда советовал не давить в бою творческую инициативу мастерства рамками канона.

Подхватив с земли свой амулет, метнулся вперед к цели. Больше препятствий на пути не было. Однако стоило мне почти подбежать к крыльцу нужного дома, как в дверном проеме распахнутой двери – скорее выбитой, чем аккуратно открытой – появилась тонкая длинноволосая фигурка в зеленом обтягивающем, так называемом охотничьем, эльфийском костюме. Голова фигурки была повязана темно-зеленой лентой с непонятным значком, вышитым на левом виске, а в руках… в своих хрупких руках она держала два средних шаромета (по два с лишним килограмма каждый) и с явно видимым удовольствием направляла их на меня. Эльфийка (ну как без них?) даже не озаботилась защитой, настолько была уверена в том, что я не смогу укрыться или как-то иначе избежать ее огня. Стрельба по-гаспарски на короткой дистанции создавала такую плотность залпа, что сметала все щиты, вплоть до офицерских, предназначенных для высшего командного состава. К недостаткам подобной стрельбы следует отнести большое рассеивание и немалую тренированность, которой должен обладать стрелок. Управлять двумя стволами то же самое, что виртуозно драться двумя мечами. Одна ошибка и… сам себе голову отчекрыжишь. В данном случае отстрелишь себе ногу или руку.

У меня был только один шанс спастись – опередить противницу, и я его не упустил. Выстрел из амулета в кувырке вперед достиг своей цели, и обугленный труп некогда прекрасной девушки навзничь рухнул на ступеньки, теряя оружие. Она все-таки успела дать залп в моем направлении, и веер огнешаров прошипел над самой моей макушкой.

Перепрыгнув через убитую, я со всей дури влетел в начало длинного коридора. И только потом понял, насколько был неправ. К счастью, ошибка не стоила мне жизни, как могло быть – отразить атаку врукопашную я был готов, но совсем упустил из виду дальнобойное оружие. В узком коридоре мое тело представляло собой яркий образчик стандартной ростовой мишени на полигоне. Если бы кто-нибудь меня там поджидал, то все – пакуйте покойничка, заказывайте музыку и проводите обряд прощания с душой.

В общем, когда я влетел в полутемный коридор, новая противница только спускалась вниз по лестнице в конце коридора, да и то скорее рассчитывая уточнить у боевой подруги, кого она там подстрелила. Во всяком случае, готовность к бою у нее была не самого высшего уровня. Этим я опять нагло воспользовался.

В состоянии боевого транса происходит мгновенная оценка противника и принятие наиболее эффективного решения. По крайней мере, в этой ситуации мне не требовалось анализировать массу параметров. Достаточно было уяснить одно – одним разрядом армейский щит эльфийки не пробить, а на второй она может уже и не дать мне шанс.

Наведение, выстрел всей мощью амулета, кристалл-накопитель осыпается пылью, грохот взрыва. Деревянная лестница, потеряв часть пролета и перил, загорелась. Пока она не успела толком раскочегариться, я в диком прыжке на пределе сил перепрыгнул провал и оказался на площадке между первым и вторым этажом. Не задерживаясь, проскочил на второй этаж и в комнате напротив лестницы увидел завершающий этап драмы. Как раз в этот момент удар одной из трех эльфиек, теснивших Альмилиру, пробил защиту девушки, и моя потенциальная невеста, с размаху впечатавшись в стенку, в бессознательном состоянии сползла на пол. Одна из ее противниц, выхватив кинжал, подскочила к ней и замахнулась для удара.

Я был метрах в шести от места событий и совершенно не успевал. Больше накопителей у меня в запасе не было, разве что самый минимум для портала. Стрелять нечем. Тогда в отчаянии, вложив все, что у меня было, в удар аурой, я сформировал нечто вроде шарика на упругой ленточке. Детская игрушка – бросаешь шарик, держа кончик ленточки, он летит, растягивая ленточку, затем, достигнув определенной точки, под действием силы упругости ленточки возвращается в руку. Нечто подобное я проделал со своей аурой. Такое в том числе я тренировал, отдыхая у Олевара. Толкнуть предмет, притянуть предмет, захватить предмет… В данной ситуации все, чего я хотел добиться, это хоть слабеньким воздействием толкнуть голову девушки с ножом, в надежде на то, что она отвлечется, и я как-нибудь успею прорваться к Альмилире.

Мир застыл, словно в статичной иллюзии, и только сгусток, сформированный из моей ауры, оплетенный ограничительной сеткой магемы, подпитанной из накопителя, вмонтированного в перстень на пальце правой руки, стремительно и без видимого напряжения влетел в висок эльфийки с ножом. Пробил его и… «Хватит» – решило что-то во мне. Сгусток вылетел назад с выплеском, будто капля воды, упавшая в чашу терпения. Вместе с ним в стороны вылетели осколки костей черепа, кровь и мозговое вещество. Сгусток вернулся на место и тут же впитался в руку. Мир снова пришел в движение, а я почувствовал такую слабость, что едва устоял на ногах. Так хотелось плюнуть на все, рухнуть на прохладный пол и забыться в сладком сне, а там уж пусть злодеи делают, что хотят, но ответственность за девушку и острая обида на то, что я могу проиграть в самый последний момент, не позволили мне расслабиться. На остатках сил я бросился между оставшимися двумя ошеломленными эльфийками – иначе вряд ли они позволили бы мне так легко проскочить, – подхватил невесту, активировал портал и буквально упал в мутную пленку овала, где отображался коридор храма в точке привязки.

Кинжал эльфийки все-таки успел сделать свое черное дело, к счастью, не до конца. Мой удар заставил его отклониться немного в сторону, и он, хоть и вошел по самую рукоятку, но, похоже, сердце не задел. Я не стал его вынимать. Слышал, и не раз, причем не только от Лю, будто неспециалист может навредить, если начнет сам извлекать из раны кинжал или стрелу.

В голове мутилось от слабости, но предстояло сделать последнее усилие – перейти в храм Вильдории. Хорошо, что я догадался разрешить семье гоблинов посещать храм, в определенных пределах, конечно. Поэтому первым делом активировал амулет связи, вызвал Лю и попросил встретить около портала. Скрывать его существование от моей второй семьи я уже не видел смысла – без доверия хоть к кому-нибудь можно свои планы сразу хоронить под сводный оркестр гвардейского полка.

Еще одно запредельное усилие – и мы с Альмилирой в храме Вильдории. Смутно помню встречающих, подхвативших из моих рук девушку. Вроде я еще просил известить герцогиню, в ответ на вопрос: «Кто вас так?» – пробормотал: «Эльфийки с зелеными повязками…» – и полностью отключился.

Наблюдатели от ДОК, который день впустую следившие за домом ювелира-гоблина, этим утром также не заметили ничего интересного. Подъехал длинный крытый фургон для перевозки мебели, движимый меланхоличным конем-тяжеловозом под чутким руководством старичка-гоблина, и остановился напротив дома. Из дверей выпорхнули молодые гоблины: девушка и паренек. Последний, совсем не Гаррад, а вовсе некий Дин – внучатый племянник старика. Всех домочадцев ювелира филеры давно знали в лицо, даже лучше, чем собственных жен и детей.

Вскоре улицу затопили обычные для гоблинов гвалт и суета. Повозку развернули и подогнали задом практически вплотную к дверям, после чего стали таскать туда и обратно различную мебель и вещи: стулья, столики, диванчики, свертки, ковры… в общем, ничего интересного. Все как всегда. Новую мебель разгружают, старую – загружают. Старую жмоты-торгаши гоблины или продадут, или, что маловероятно, выкинут на помойку. Суета продолжалась недолго. Грузчики попрыгали внутрь, и с ними молодая гоблинка – понятное дело, чтобы не «выпало» чего из старья по дороге, – тент задернули, и фургон не спеша задвинулся за угол, где и пропал с глаз наблюдателей.

В кабинете герцогини Варраики перезвон хрустальных колокольчиков амулета связи с секретарем оторвал грозную руководительницу тайной службы от очередных бумаг. Время до обеда считалось священным, и только нечто экстраординарное могло нарушить многолетний порядок.

– Что там?! – резко ответила эльфийка, недовольная тем, что ей помешали.

– Ваше сиятельство. Ребята снизу говорят, что какой-то орк прет, как носорог, настаивая на встрече с вами.

– Какой-то орк прет, а толпа сотрудников не может его обуздать?! И ради этого ты осмелился нарушить ход моих мыслей, – не скрывая раздражения, ответила эльфийка. – Его что, не могут проводить к первому попавшемуся дознавателю и выяснить какого… дуба он «прет, как носорог»? Ну-ка зайди.

– Дело в том, что-о-о-о… – замялся секретарь, входя в кабинет и аккуратно прикрывая за собой дверь, – почему-то не могут. Они смеются и говорят, что ваше сиятельство его хорошо знает, поэтому необходимо решение вашего сиятельства.

– Вот как? Хорошо знаю? Как его зовут они не сказали?

– Некто Трыг, ваше сиятельство.

– А-а-а-а, старина Трыг. Он все еще портит воздух в больнице при академии целительства?

– Не могу знать, ваше сиятельство!

– Конечно, не можешь. Тебе ведь не приходилось получать ранения в ходе боевых операций. Тогда бы ты знал Трыга. Когда-то он был славным бойцом и немало крови нам попортил. У него четыре жены, одни из лучших воинов племени шкуродеров, а это о многом говорит, – неожиданно даже для себя пустилась в воспоминания эльфийка. – В преклонных годах Трыг вместе с женами переселился в Вильдорию и стал работать, представляешь кем? Санитаром при академии целительства. Что-то ему там подправили. Сам профессор Лосоргор, между прочим. И он после выздоровления так и остался при больнице. На удивление, этот яростный воин оказался заботливой и, я бы сказала, нежной сиделкой. А уж предписания любого врачевателя воспринимает как прямое откровение Творца. Он будет часами ходить по пятам и добьется, чтобы ты прошел все процедуры, принял все зелья и лег в постельку… Наши ребята, да и доковские тоже, забыв о разногласиях, часто спорят, как долго продержатся новички против его занудства. Вот так-то. Вывод какой? А вывод такой – пока его не приму, он нашей службе работать не даст. Поэтому приглашай.

Секретарь выметнулся за дверь исполнять распоряжение, а с лица эльфийки медленно сползла улыбка, сменившись беспокойством и тревогой. Санитар из больницы, настойчиво требующий принять, вряд ли ломится к ней по пустякам или ради какой-то личной проблемы.

Орк, войдя в кабинет, откашлялся, словно басистый дух из бочки, и беспокойно покосился на секретаря, который, несмотря на ее рассказ, не собирался оставлять свою начальницу одну против хоть и постаревшего, но явно до сих пор сильного воина.

– Профессор велел передать наедине, а там уж как ваша милость решит.

Герцогиня знаком отправила секретаря за дверь и вопросительно уставилась на орка.

– Кхы-гм. Так что, ваша милость, профессор просил сообщить, что ваша дочь тяжело ранена и в данный момент находится у нас в больнице. Профессор лично контролировал ход операции. Говорит, за ее жизнь он ручаться не может, но шансы очень неплохие…

Герцогиня на секунду замерла, затем с силой надавила на активатор связи с секретарем:

– Мой выезд! Срочно! Удвоенную охрану. Квилирелли ко мне. Встретимся у экипажа. Действуй!

Эльфийка, сохраняя мрачную сосредоточенность, достала из ящика несколько боевых амулетов, в основном работы древних мастеров, но прихватила также и амулет-молнию, который очень зауважала после полевых испытаний, затем вышла из-за стола и жестом пригласила орка следовать за собой.

– Поедешь со мной. Расскажешь по дороге.

Ко входу уже подогнали личную магарету герцогини и две, попроще, охраны. С герцогиней сели ее неизменный помощник Квилирелли и Трыг.

Кортеж быстро добрался до здания академии. Варраика, не дожидаясь, когда ей откроют дверь магареты и даже когда та полностью остановится, выскочила из экипажа и, совсем уж неподобающе для герцогини, бегом припустила внутрь здания больницы.

– Профессор Лосоргор! Что с дочерью?!

– Врать не буду, Варраика… или все-таки ваше сиятельство…

– Ну, прости меня, дуру, за те слова, которыми я тебя крыла в прошлый залет в твои ласковые руки. Я была не права!

– А нарушать режим и полностью игнорировать мои предписания…

– Лосоргор! Сделаю все, что угодно, и признаю все, что хочешь, только не томи! Скажи, что с дочерью?!

– Ах, Варраика-Варраика. Все такая же нетерпеливая. Если бы не было с ней все более-менее благополучно, разве стал бы я тут болтать с тобой о пустяках, – профессор отбросил тон старого маразматика и деловито, словно докладывая начальству, проговорил: – У Альмилиры множественные гематомы, резаные раны и травмы. Есть несколько ожогов, характерных для ран, нанесенных боевыми шарометами. Похоже, защита сработала, но не до конца. Сотрясение мозга… однако, это все мелочи. Есть кое-что посерьезнее: перелом трех ребер, причем осколок одного из них едва не задел левое легкое, и – самое опасное – ножевое ранение. Клинок прошел буквально в сантиметре от сердца. Причем удар наносил настоящий профессионал. Уж я-то насмотрелся на вашего брата. Предполагаю, кто-то помешал убийце и слегка отклонил лезвие, а потом озаботился тем, чтобы очень вовремя доставить девушку ко мне. Еще пара часов – и никто не смог бы ей помочь.

– Кто этот спаситель?

– А вот это я сказать не могу. Ее доставили неизвестные прямо в приемный покой на наемной коляске. По виду – люди и… может быть, один из них орк. К сожалению, разглядеть в подробностях не удалось – темновато было, да и лица они будто ненароком скрывали… а если честно, то я был занят твоей дочерью, а не выяснением, кто да что. Уж извини. Однако обстоятельства мне показались весьма странными, и я решил тайно известить в первую очередь тебя, для чего и послал Трыга. Мало ли кто за дочкой твоей охотится?

– Благодарю тебя, Лосоргор. Ты все правильно сделал. Я твоя должница.

– Ну так, как всегда. Который уже раз. Не расплатишься, – усмехнулся старый эмпат-целитель.

– Ах, Лосоргор! Ты уже стольких моих ребят, и меня, и девочку мою от смерти спас, что я и не знаю, как с тобой расплатиться. А можно мне хоть одним глазком взглянуть на дочь?

– Что ж с тобой сделаешь? Ты же упрямее нашего Трыга. Смотри. Только разговаривать не пытайся – она пробудет в состоянии целительского сна еще семьдесят один час.

– Жаль. Нам очень важно знать, кто на нее напал.

– Понимаю. Напали раз, могут напасть и второй. У нас хорошая охрана, но-о-о-о…

– Не трудись, Лосоргор. Я привезла с собой отряд поддержки. Они лучшие и не пропустят никого.

– Ну вот и хорошо. Я потом представлю им санитарку, которая будет присматривать за девушкой, чтобы никто посторонний… впрочем, схема известная.

– Да. Известная. Мои ребята все сделают, как надо. Еще раз благодарю тебя за такую заботу.

– Пошли. Я сам тебя провожу.

– Скажи, а будет помнить Альмилира, что с ней произошло?

– Вопрос корректный, и ответ ты явно знаешь не хуже меня. Уже не раз такое случалось с твоими сотрудниками. Амнезия в подобных ситуациях – обычное явление. Так что, скорее всего, неделю, а то и две, она не будет помнить ничего. Потом память восстановится. Если не возникнут осложнения. Ну вот мы и пришли.

Герцогиня несколько минут простояла у кровати, глядя на дочь не как глава тайной службы, не как Великая мать Великого леса, а как самая обычная женщина, ребенок которой в данный момент борется за свою жизнь. Она со скорбью вглядывалась в исхудавшие, заострившиеся черты бледного до синевы лица с черными кругами под глазами. С болью разглядывала пропитанные мазями повязки на руках, лежащих поверх одеяла, и молчала. Не пыталась заговорить с девушкой, не закатывала истерики, не бросалась на грудь, заливая ее слезами.

Позволив себе пару минут слабости, герцогиня вышла из палаты и стала отдавать распоряжения Квилирелли. Большая часть сопровождавших ее охранников размещалась и обживалась поблизости, принимая под охрану важный объект. Подобное делалось уже не один раз, поэтому бойцы действовали четко и уверенно. Не так уж редко в палаты попадали персоны, как друзья, так и враги, которых некоторые граждане весьма высокого общественного положения мечтали видеть исключительно мертвыми… вопреки желанию короля.

Проснулся я хорошо отдохнувшим, бодрым и… нет, не веселым, но во всяком случае полным надежд на благополучный исход вчерашних похождений. Собственно, меня не удивило то, что я проспал почти сутки, и то, что проснулся я в храме неподалеку от портала, однако на мягком матрасе и раздетый до подштанников. Чистая и выглаженная одежда лежала рядышком на низкой скамеечке, соседствуя с кувшинчиком клюквенного морса.

Затем были обычные и привычные утренние процедуры, разминка в зале вместе со всей семьей гоблинов, которых я уже окончательно стал воспринимать как свою настоящую семью, умывание, завтрак – в этот раз очень плотный – и по окончании серьезный разговор с дедушкой У о храмовых делах. Мы с ним решили снабдить амулетами связи наиболее нужных членов клана хранителей, в том числе и Олевара, затем я обещал заняться проблемой налаживания производства основных магем из тех, что не могли скопировать маги, и, наконец, распорядился собрать известных клану жрецов. Пора всерьез браться за восстановление храмов. Для этого в первую очередь, с моей точки зрения, необходимо восстановить работу порталов. Я попросил дедушку У никому обо мне пока не рассказывать, хотя бы для того, чтобы избежать лишних вопросов: «Чего это такой молодой стал вдруг Верховным жрецом, когда такие опытные и более заслуженные остались в стороне?» Ну и по некоторым другим соображениям.

– И еще, дедушка У. Большая просьба никому из хранителей не сообщать о существовании порталов. Как я смог убедиться, среди хранителей тоже попадаются разные.

Старый ювелир встал и на полном серьезе поклонился мне.

– Я благодарю Верховного за доверие и со своей стороны обещаю: никто из моей семьи не предаст вас.

– Зачем такие торжественные слова? – Я даже немного смутился от подобного обращения. – Достаточно было просто сказать: «Да».

– Да.

– Что «да»? – теперь я не понял старика.

Ювелир усмехнулся и с долей ехидства повторил:

– Да! Если тебе так будет понятнее. А вообще, Ра, я очень рад, что наконец-то после стольких веков ожидания мне или хотя бы моим внукам, может быть, доведется увидеть возрождение храмов. Для этого я готов сделать все. Все, что в моих скромных силах. Не беспокойся. Все будет сделано в лучшем виде. Даже жрецов, прежде чем посвящать в тайны храма, мы проверим с помощью Лю. Гнилых не допустим. Вот только хорошо бы изготовить хоть небольшой запас амулетов для продажи.

– Этим я займусь в первую очередь. Потом мне надо будет сходить с отрядом охотников. Олевар обещал меня пристроить в ближайшую партию…

Дедушка У неожиданно прокашлялся, задумался и после некоторого колебания выдал:

– Знаешь, вчера вечером Олевар связался со мной. Это, конечно, не мое дело и, возможно, тайна храма, но наш хранитель уверен, что эльфы затевают что-то против тебя. Доказательств никаких. Так. Намеки. Но намеки очень прозрачные. Те бандиты, что напали на тебя… г-хм-м-м… в общем, напали именно на тебя, а не осуществляли прикрытие операции эльфиек. К сожалению, люди Олевара подошли с опозданием, однако никто не ожидал, что нападут такими силами… так вот, они сумели в последний момент отвлечь разбойников и даже до прибытия стражи захватить пленного. Тот показал, что незадолго до нападения к ним обратились с предложением работы две эльфийки. Кстати, обе с зелеными повязками на голове – это у эльфов знак смертника на задании. Так сказать: «Победа или смерть!» Эльфийки дали бандитам денег и снабдили оружием. Они сказали, что задача наемников – по сигналу двигаться за ними и ждать появления молодого парня. Дескать, парень маг, но ничего собой не представляет. Зовут Гаррад. Сами они его убить не могут, поэтому платят такие хорошие деньги за пустяковую работу людям.

– Почему же эльфийки сами не могли меня прикончить?

– Тут надо учитывать некоторые неписаные законы Градорики. Мне растолковал их Олевар. Люди стараются не влезать в дела эльфов, поскольку позиции градориканского Великого леса в правительстве Великого князя очень сильны, но и эльфы просто так не могут причинять вред людям. Каждый такой факт тщательно расследуется. Поэтому эльфийкам удобнее нанять людей для убийства человека, или орка, или даже гоблина, но со своими соплеменниками приходится разбираться без помощи людей.

– Да. Странная ситуация. Выходит, они знали или, во всяком случае, предполагали, что я брошусь на помощь невесте, а про зов и чувство направления, которыми я руководствовался, знали лучше меня, что, впрочем, логично.

– Скажи, Ра, – после некоторого молчания, заговорил дедушка У, – а почему бы тебе не обратиться за помощью к герцогине, матери Альмилиры? Все-таки ее дочь – твоя невеста? – На этих словах я поморщился, но ювелир, словно не заметив, продолжил: – Ты ее спас от смерти, следовательно, можешь рассчитывать хотя бы на небольшую благодарность.

– Нет, дедушка У. К сожалению, такой вариант не пройдет – герцогиня не просто мать, но еще и руководитель тайной стражи. Поэтому она, в первую очередь, обязана предусмотреть все возможные варианты развития событий, в том числе и то, что это я сам ранил Альмилиру, а потом, возможно, испугавшись последствий, притащил ее в больницу. Даже если она расценивает вероятность подобного как минимальную, все равно на ее месте я бы постарался некоего Гаррада, то ли свидетеля, то ли главного подозреваемого, попридержать где-нибудь под рукой, откуда этот скользкий тип не смог бы выскользнуть до тех пор, пока в нем не отпадет надобность. А свобода для меня многое значит, дедушка У. Особенно теперь, когда процесс вот-вот сдвинется с мертвой точки и начнется возрождение храма. А вместе с ним и освобождение моей земли. Знаешь что? Дай-ка герцогине один из амулетов связи и сообщи ей мой номер. Поговорим на расстоянии.

– Ты все-таки готов немного приоткрыться? Уж не хочешь ли и вправду стать мужем ее дочери?

Какое бы каменное выражение лица ни держал старый многомудрый ювелир, но аура предавала хозяина тела хуже продажного шпиона – дедушку У этот вопрос почему-то беспокоил не меньше, чем судьба храма.

– Нет, дедушка У! – твердо ответил я и по наитию добавил: – Теперь вопрос о моей женитьбе на Альмилире даже не рассматривается. Почему именно теперь? Да не знаю я почему! Просто утром я проснулся с четкой мыслью – Альмилира для меня самый близкий чело… э-э-э… друг. Но только друг. Может быть, любовница – врать не буду, всякое бывает. Но она никогда не сможет переломить себя и перестать командовать, а если переломит, то… а нужна ли мне в супруги сломленная жен… э-э-э-э… эльф. Точнее, эльфийка. Это же будет совсем другая личность. И не факт, что эта личность мне будет нравиться так же, как прежняя… В общем, я так решил – так и будет!

Я замолчал, окончательно запутавшись в словесах, а дедушка У, тонко улыбнувшись, не стал требовать подробностей и пояснений. Покивал головой, спросил, что мне понадобится в храме, кроме еды, и сколько заготовок приготовить для амулетов, после чего ушел по своим делам, а я взялся за перо и в подробностях расписал сколько и каких ингредиентов мне потребуется на первое время. В основном мне предстояло хорошенько припомнить курс алхимии и, в частности, способы создания копий кристаллов по образцу.

Лю только тяжело вздохнула, узнав, что я опять собираюсь надолго похоронить себя в лабиринте, но ничего не сказала и, если я правильно понял, пошла готовить мои любимые пельменчики с тремя сортами мяса и зеленью.

Глава 6

– Все амулеты снял, пассажир? Все до единого?! – в восьмой или девятый раз спросил у меня предводитель нашего отряда, здоровенный мужик, обликом то ли недомерок-орк, то ли каланча-гном. Пропорции тела у него были чисто гномьи, кряжистые и квадратные, а рост и нижние клыки – точь-в-точь орочьи. – И еще раз напоминаю, клятва на древнем артефакте, конечно, не позволит тебе рассказывать о том, что увидишь в походе, враз убьет, но и сам не тужься ее преодолеть. Уяснил?

– Да уяснил я, уяснил… – с некоторым раздражением ответил я.

– Уяснил он! – фыркнул, в свою очередь, предводитель. – Надо, чтобы не просто «уяснил», но и крепко вбил в свою башку как святой наказ. Только мы знаем, сколько таких «понятливых» осталось в проклятых джунглях. Им говоришь-говоришь, а они злятся, бесятся. Как же, они – самые умные! Чего там слушать темного варвара из простолюдинов? Что он может сказать умного? Не знаю, кто ты, да и не моего ума дело. Для нас ты пассажир, а не член отряда. Однако Олевар за тебя поручился и, случись что, спрос будет с него и его семьи. Все очень серьезно. Без хиханьки-хаханьки. Уясни главное, что нам он не хозяин, а мы не холопы. Мы с ним только сотрудничаем. Нам так выгоднее. Но и улететь, аки птицам вольным, нам никто помешать не сможет. Уяснил? – в который раз повторил он.

– Уяснил, – мрачно пообещал я.

Вообще слово «уяснил» было любимым у предводителя. Он его произносил часто и с удовольствием. Учителем бы ему… начальных классов. Однако, как только представил могучую фигуру у доски, нависающую над мелкими ребятишками и ревущую грозным голосом: «А-а-азззз!! Бу-у-у-уки! Ве-е-еди!» – так на смешки пробивает… вот как сейчас. Бедные дети!

– Что рже-о-ошь? Я что-то не так сказал?! А не оставить ли тебя здесь, паря? Ты и так нам, как телеге пятое колесо. Уяснил?

– Да это я так, о своем вспомнилось, – поспешил я отвести от себя грозу. – Случай из школы вспомнился. Извините.

– Мальчишка, – вздохнул командир и повернулся к отряду: – Через пятнадцать минут выходим на маршрут. Точка встречи с… – он с подозрением покосился на меня и продолжил, – сами знаете, с кем, не поменялась. Нас уже ждут.

Одиннадцать охотников за древностями, составлявшие наш отряд, завозились, в последний раз проверяя снаряжение, и стали потихоньку с ворчанием надевать плащи. Причем самые обычные. Без внедренных магем водоотталкивания. Водонепроницаемые, «дышащие» плащи, конечно, штука дорогая, но не так чтобы очень. Многие зажиточные крестьяне вполне могут себе позволить держать в хозяйстве парочку. Кстати, плащи без магем сказали мне о серьезности требований предводителя об оставлении всех амулетов больше, чем все его голословные угрозы. Мокнуть под осенним дождем, вместо того чтобы прикрыться недорогой магией, может заставить людей только острая необходимость. Я со вздохом снял последний амулет – медное колечко, которое было у меня на пальце долгие годы, и положил в сумку, остающуюся здесь, на базе, до нашего возвращения.