Смерть Британии! «Царь нам дал приказ» Ланцов Михаил
Глава 15
– Итак, джентльмены, я вас внимательно слушаю, – сказала королева Виктория, обращаясь к слегка подавленной парочке премьер-министра и министра иностранных дел, только что вошедшей в кабинет и теперь сиротливо прячущей глаза.
– В Швеции возникли непредвиденные трудности…
– Вы проиграли борьбу за шведский престол?
– Ваше…
– Да или нет?
– Борьба еще не закончена, – попытался оправдаться Арчибальд Примроуз.
– В самом деле? – вопросительно подняла бровь королева.
– Конечно! Референдум еще не посчитан, и у нас есть шанс на то, что Швеция не выберет предложенный Россией сценарий.
– Вы считаете, что после статьи Александра, опубликованной в ряде ведущих шведских газет, у нас есть шансы? Что? На что вы надеялись, когда вываливали всю эту грязь?
– Ваше Королевское…
– Сэр, вы что, серьезно думали, что, выставив депутатов Риксдага агентами влияния Великобритании, которые брали деньги за лоббирование наших интересов, вы серьезно сможете укрепить позиции датского кандидата?
– Мы хотели добиться роспуска Риксдага, – сказал Арчибальд, с жалким видом смотря на королеву.
– Добились. Спасибо вам огромное, – усмехнулась Виктория. – Мы потратили огромные деньги для того, чтобы настроить на нужный лад депутатов. А вы взяли и весь наш труд пустили коту под хвост. Молодец!
– Кто же знал, что Риксдаг перед роспуском создаст комиссию по проведению референдума! Мы оказались совершенно не готовы к этому.
– Почему? – с некоторым нажимом произнесла королева. – Вы не знали, что шведы могут провести референдум, на который вынести вопрос о выборе новой королевской династии? Что молчите?
– Мне нечего сказать, – понурив голову, произнес Арчибальд. – Нам остается только ждать результатов подсчета голосов и готовить провокации на случай, если он будет не в нашу пользу.
– А вы что притихли, сэр? – обратилась королева к Гладстону.
– Что мне добавить к сказанному? – развел он руками. – По всей видимости, мы столкнулись с хорошо подготовленной провокацией русских. Мы смогли связаться с теми, кого он назвал в своей докладной записке – они отрицают разговор с каким-либо журналистом вообще. Мы показывали им фотографию – они ее не опознают. Кроме того, статья, написанная в том злополучном номере газеты, является для них откровением. Они отрицают какую-либо свою причастность к этой публикации.
– Вы думаете, они были не в курсе?
– Понятия не имею. Вы знаете, я хорошо разбираюсь в людях. Так вот, мне кажется, что и журналист, и депутаты не врут. Но тогда получается какая-то чертовщина.
– Вы проверили факт поездки вашего журналиста в Стокгольм?
– Да. Он действительно ездил в указанное им время. Мало того, в гостинице, где останавливался наш борзописец, портье, дежуривший в ту смену, опознал по фотографиям и журналиста, и депутатов. И не только он опознал.
– Я вас не понимаю, – покачала головой Виктория. – Они встречались или нет?
– Мы сами этого не понимаем. Вы понимаете, проверка показала, что у всех указанных депутатов были дела во время встречи, то есть они не могли на ней присутствовать. В то же время встреча состоялась, и журналист, по всей видимости, не врет.
– Получается замкнутый круг какой-то, – задумчиво произнесла королева. – Кто же из них врет?
– Я не знаю, – развел руками Гладстон. – И возможно, мы никогда не узнаем. Одно в этом деле ясно – нас обыграли по всем статьям. Мы потеряли Швецию на ближайшие десятилетия.
Глава 16
– Таким образом, операция «Алеутский кукан» завершилась вполне успешно. Дезинформация, предоставленная журналисту «Таймс» с помощью наших агентов, загримированных под известных шведских депутатов, привела к предсказуемой реакции Лондона.
– Петр Ильич, а что по результатам референдума? Вы уверены, что мы выиграли?
– Даже если это не так, мы решили использовать централизованный способ подсчета голосов, который позволяет подменять бюллетени в нужном нам объеме. Заготовки уже есть. Наши люди в комиссии, способные совершить подмену, присутствуют. А учитывая, что в голосовании, по предварительным подсчетам, приняло участие всего порядка пятидесяти пяти процентов избирателей, мы можем просто подбросить нужные бюллетени в общую массу.
– Это хорошо, но каково реальное положение дел?
– Мы пока не знаем, – развел руками Плотников. – В конце концов, это и не важно. Главное, чтобы Швеция проголосовала правильно. И она это сделает, хочет она или нет. За те годы, что мы сотрудничаем внутри альянса, наши инструменты влияния в этой стране вполне позволяют это сделать, – довольно улыбнулся Петр Ильич Плотников.
1 декабря 1884 года специальная комиссия подвела итоги референдума, согласно которому королем Швеции избирался Александр Александрович Романов, правитель Российской империи. Таким образом, создавалась личная уния Швеции и России. Безусловно, население королевства проголосовало на референдуме не столь однозначно, считая Россию варварской, дикой страной, из которой можно только выкачивать средства для собственной выгоды. Однако Император по большому счету и давал им права выбора, полностью и чутко контролируя весь избирательный процесс. А на удивленные вопросы некоторых представителей своего аппарата, нисколько не смущаясь, отвечал цитатой Уильяма Черчилля о демократии[59], само собой, не ссылаясь на автора.
Глава 17
– Итак, товарищи, у нас появилась серьезная проблема, – начал свой доклад Иосиф Павлович Джакели[60], министр иностранных дел Российской империи, сменивший на этом посту в 1884 году потерявшего доверие Свистунова, – ситуация в Югославии после внезапной кончины царя Николы I резко обострилась. Официальный наследник слишком мал и не имеет никакой партии поддержки. Обреновичи и Карагеоргиевичи же, напротив, оказались весьма и весьма основательно подготовлены. Фактически Югославское царство сейчас стоит на грани гражданской войны.
– Вы считаете, что смерть Николы I не случайна? – спросил Император.
– Мы думаем, что его отравили.
– Обреновичи и Карагеоргиевичи выступают единым фронтом?
– Отчасти. Обреновичи представляют интересы австрийского королевства, получая из рук Габсбургов не только деньги, но и указания. Карагеоргиевичи придерживаются британской позиции. В этой плоскости они, конечно, соперничают. Однако без какой-либо остроты, потому как их главным противником на политической арене является сильно ослабленная пророссийская партия малолетнего наследника короля Николы. Думаю, что после государственного переворота они смогут договориться о том, кто из них будет править официально, а кто выполнять функции премьер-министра, – улыбнулся Иосиф.
– Какие шансы у наследника? Данило, если я не ошибаюсь?
– Совершенно верно, Данило, – кивнул Иосиф Павлович. – Шансы у него очень призрачные. Все-таки четырнадцать лет – немного не тот возраст, когда можно успешно бороться с крепкими политическими партиями, у которых, кроме всего прочего, сильная поддержка в армии.
– Почему мы упустили эти кланы из сферы своего влияния? – обратился Император к Плотникову.
– Мы пытались их аккуратно завербовать, но банально не успели. Мой предшественник этим вопросом по какой-то причине вообще не занимался, а я, приняв дела и завершив чистку аппарата, получил тревожные сведения слишком поздно. Англичане в этой партии нас переиграли.
– Англичане?
– Да, я считаю, что они пытаются разыграть карту компромисса. Обреновичи выступают очень умеренными политиками, которые ориентируются на экономическое и политическое сотрудничество с Австрийским королевством, что для нас намного лучше, чем проанглийские Карагеоргиевичи.
– А что будет, если Российская империя вмешается и защитит трон Данило?
– Обреновичи и Карагеоргиевичи начнут боевые действия при активной поддержке всего блока NATO.
– И в чем она будет выражаться? – улыбнулся Александр. – Они погрозят нам пальчиком?
– Вряд ли, – горько усмехнулся Плотников. – По непроверенным донесениям нашего агента, на территории Австрийского королевства уже сейчас имеются несколько складов с обмундированием непонятного назначения. По крайней мере, ни к одной из европейских стран эта униформа отнесена быть не может. Реформа обмундирования австрийской армии также не получила подтверждения.
– Вы считаете, что NATO будет использовать нашу схему времен Гражданской войны в САСШ?
– Да. По крайней мере, другого объяснения этой униформе нет. Таким образом, получается, что на стороне блока Обреновичей и Карагеоргиевичей не только пятнадцать тысяч лояльных войск Югославского царства, но и неопределенное количество «добровольцевинтернационалистов», которые будут подходить со стороны Австрийского королевства, уже переодевшись в нужную униформу, с правильными документами, нашивками, знаменами и так далее.
– А если опротестовать этот шаг через Лигу – Наций?
– Вряд ли что-то получится, – грустно улыбнулся Джакели. – При выносе на голосование этого вопроса в Лиге Наций итог будет на стороне NATO просто потому, что там больше их представителей.
– Это очень плохо, товарищи, – слегка раздраженно произнес Александр и задумался. Только разобравшись в практически неразрешимом деле Швеции, которая была готова вывалиться из организации и оголить Датские проливы, приходилось втягиваться в новую, еще более проблематичную ситуацию. Югославское царство, конечно, не столь важно для Российской империи в плане геополитической безопасности, но уступать без боя его очень не хотелось. – Павел Ильич, – Александр прервал тишину, обратившись к начальнику Имперской разведки, – вы можете дать общую справку по вооруженным силам в Европе?
– Конечно, – кивнул Плотников и, достав из папки заранее подготовленный доклад, начал свое выступление.
– Всех не обязательно, – пояснил Император, – пройдитесь только по ключевым игрокам.
– Начнем с Великобритании, – продолжил после комментария Александра Плотников. – Ядро Королевского флота сейчас представлено пятью океанскими мониторами, сведенными в линейную эскадру Гранд-Флита. Кроме того, имеется один броненосный крейсер «Орландо», пятнадцать тяжелых фрегатов и двадцать корветов, сведенных в эскадру крейсеров. Фрегаты и корветы имеют парусно-винтовую силовую установку и батарейное размещение довольно умеренной артиллерии. Классические представители своего класса и ничем особенно не выделяются. Занесены в списки флота в течение последних пяти-семи лет, то есть новостройки.
– Странно, – произнес Император, – почему англичане вообще на них отвлекаются?
– Им нужно прикрыть чем-то свои индийские коммуникации. Пираты там до сих пор время от времени появляются.
– И что, эти парусники с ними справляются?
– Вполне. По крайней мере, заставляют сильно осторожничать.
– Сколько кораблей на стапелях?
– Если все пойдет так, как идет, то через год они спустят на воду еще два тяжелых океанских монитора типа «Опустошение» и пару броненосных крейсеров типа «Орландо».
– Малых судов они не строят?
– Пока нет, хотя Адмиралтейство рассматривает целый вал проектов канонерских лодок, минных заградителей, тральщиков и миноносцев. Но они держатся. Несмотря на то что ряд лордов распирает от желания наполнить флот этой мелочью, дырявый бюджет и завышенное самомнение пока останавливают Лондон от реализации подобных проектов. Более-менее серьезно рассматриваются проекты только тральщиков, но даже их не стоит ожидать раньше чем через два года.
– Хорошо, а что с армией?
– На текущий момент сформировано десять пехотных дивизий, пять артиллерийских и семь кавалерийских полков. Кроме того, имеется осадный дивизион и воздухоплавательный батальон, укомплектованный дирижаблями с газовыми двигателями. Общая численность армии сто семьдесят две тысячи человек. Материальная часть представлена семью сотнями артиллерийских орудий разных систем, тысячей механических пулеметов, ста семьюдесятью аэростатами и двадцатью дирижаблями.
– У них есть подготовленный резерв?
– Они только недавно озаботились этим вопросом. Там сейчас всего сто пятьдесят тысяч человек как по флоту, так и по армии. Моряки большей частью ходят на торговом флоте, армейцы – либо отставники, либо прошедшие срочную службу в учебных батальонах, коих сейчас действует всего десяток.
– Что по вооружению?
– Британская переделка нашей старой однозарядной винтовки В58 под патрон с дымным порохом, тяжелый шестизарядный револьвер и механические пулеметы. Артиллерия представлена, что во флоте, что в сухопутных частях, системами с раздельно-картузным заряжанием. Все стреляют дымным порохом. В качестве взрывчатого вещества используют пикриновую кислоту, но высокие требования к культуре производства привели к тому, что объемы выпуска снарядов очень умеренные. Несколько взрывов на складах, вызванных нарушением технологии, заставили их сильно повысить бдительность и внимание.
– Ясно. Идем дальше или у вас что-то еще есть по англичанам?
– В целом я уже все озвучил, дальше пойдут второстепенные детали. Дальше у меня по списку Италия. Военно-морской флот представлен двумя тяжелыми океанскими мониторами и броненосным крейсером. Их характеристики лишь немного уступают английским. В течение года смогут спустить на воду еще один монитор и еще один крейсер.
– А парусники?
– У Италии нет колоний, а выходы из Средиземного моря надежно прикрываются Гибралтаром. Их задача – поддерживать англичан, с чем они вполне справляются, в рамках своей экономики, разумеется.
– Что у них с реализацией концепции «Новой школы»?
– Семнадцать миноносцев, две легкие канонерские лодки, больше напоминающие бронированные катера, двадцать пять минных заградителей и сорок тральщиков. Запланированную программу по малым кораблям они полностью выполнили и в ближайшее время ничего нового вводить в строй не будут. По большому счету из-за Италии Лондон и не стремится строить свою мелочь, так как, если что, союзник закроет эту нишу.
– Армия?
– Кадровой армии в Итальянской диктатуре, в отличие от Британской империи, нет. Есть массовая, призывная. Текущая актуальная численность – двести тысяч человек активного состава, плюс миллион резервистов, прошедших через срочную службу. По конвенции 1881 года все страны NATO обязаны привести свое вооружение к единому образцу.
– То есть все образцы должны являться аналогами тому, что стоит на вооружении в Великобритании?
– Совершенно верно. Суммарно у итальянцев сейчас есть пять сотен относительно современных артиллерийских систем, семьсот пулеметов, триста аэростатов и сорок дирижаблей на газовом двигателе Отто.
– И как, управляются с воздухоплаванием?
– С трудом. Призывная армия все-таки. Квалификация личного состава отвратительная.
– Хорошо, пошли дальше.
– Третьим ключевым игроком NATO является Германская империя. В качестве флота у нее построен только один броненосный крейсер «Вильгельм», десять миноносцев, двенадцать минных заградителей и двадцать пять тральщиков. Судостроительная программа не очень обширная. Сейчас достраивается второй броненосный крейсер – «Фридрих». Ну и идут вялотекущие работы по строительству мелочи, по которой вообще сложно что-то сказать, потому что финансирование постоянно прерывается и графики срываются. Когда и что по этим образцам «Новой школы» будет построено, сможет сказать только провидец. Армия Германской империи на текущий момент самая сильная во всем блоке, представляет собой ударный кулак на суше. Кадровая часть представлена пятнадцатью пехотными дивизиями, семью артиллерийскими и двнадцатью кавалерийскими полками. Суммарно – свыше трехсот тысяч человек. При них тысяча орудий, полторы тысячи механических пулеметов, четыреста аэростатов и двадцать дирижаблей. Артиллерия, преимущественно как и во всем блоке NATO, представлена легкими полевыми пушками. Есть несколько осадных дивизионов с мортирами калибром шесть и восемь английских дюймов. В случае большой войны Берлин располагает тремя миллионами неплохо обученного резерва.
– Вооружение также унифицировано?
– Так точно, – кивнул Плотников.
– В остальных странах блока есть что-нибудь серьезное?
– Нет. У Бельгийского и Нидерландского королевства сейчас по одному броненосному крейсеру типа британского «Орландо» и все. А так – мелочь всякая. По две-три дивизии и несколько мелких корабликов, а то и их нет. В Швейцарии пять дивизий, но туго с артиллерией и нет кавалерии вовсе.
– Итого, сколько по вашим сведениям получается у всего блока войск?
– Если прямо сейчас NATO в Европе потребовалось выставить все свои силы, то они, теоретически, могут собрать флот, в который войдут: семь тяжелых океанских мониторов типа «Опустошение», четыре броненосных крейсера типа «Орландо», девяносто два миноносца, двести десять тральщиков, сто сорок семь минных заградителей, двадцать семь канонерских лодок. И армию в миллион человек личного состава при пяти миллионах обученного резерва, при трех с половиной тысячах орудий, пяти тысячах механических пулеметов, тысяче двадцати пяти аэростатах и ста дирижаблях с газовым двигателем «Отто».
– Серьезная сила, – задумчиво произнес Александр.
– Безусловно, – кивнул Плотников, – только вот воспользоваться ею они сейчас пока не могут. Их сдерживает слишком независимая позиция Испанской империи, у которой огромный «москитный флот» и большая призывная армия по типу итальянской. Поэтому Испания легко сможет приковать к себе значительные сухопутные силы блока и полностью парализовать судоходство в Гибралтарском проливе и северо-западной части Атлантического океана. Как вы понимаете, опасность повторения «французского террора» на коммуникациях англичан заставляет NATO очень осторожно относиться к слишком самостоятельно играющей Испанской империи.
– То есть даже если мы ввяжемся в войну в Югославском царстве, блок не решится на полноценные военные операции против нас?
– Скорее всего нет, но я не стал бы так рисковать, – задумчиво произнес Плотников. – С Испанией они могут и договориться. Боюсь, что в этом случае нам придется несладко, особенно учитывая, что большая судостроительная программа у нас только разворачивается, да и с армией есть определенные трудности.
– Ваше Императорское Величество, – вклинился в обсуждение с места Владимир Александрович, младший и единственный брат Императора, выживший после трагических событий 1867 года. После своего выздоровления от воспаления легких и общего восстановления в оздоровительном санатории возглавил Счетную палату при Государственном совете, которая занималась анализом статистических данных, собираемых по России и всему миру, а также подготавливала генеральный координирующий план для всех императорских предприятий. – Может быть, и мы позаимствуем у наших оппонентов метод ведения войны?
– В каком смысле?
– Они ведь планируют, как нам поведал Павел Ильич, использовать схему формальных добровольцев, которые стекаются в Югославию, дабы отстоять праведные интересы Обреновичей или Карагеоргиевичей. Почему бы нам не поступить так же, представляя на заседаниях Лиги Наций свои воинские контингенты в роли добровольцев, направляющихся в дружественную Югославию на защиту законной власти Петровичей?
Александр расплылся в улыбке, вспоминая гражданскую войну в Испании, что началась в том, уже частично забытом мире прошлой жизни в 1936 году.
– А что, мне нравится идея, – сказал Иосиф Павлович Джакели. – Думаю, формального повода для начала военных действий против Российской империи мы можем и не давать. Правда, Югославию, конечно, жалко.
– Югославия, товарищи, превращенная в выжженную землю, намного меньшая беда, чем Большая война, – сказал Император. – По крайней мере, пока. Для европейского театра военных действий у нас только восемь армейских корпусов[61] укомплектовано, да и то с младшим командным составом там очень плохо – едва половина состава. Да обученного резерва, что числится в Национальной гвардии, миллиона три, размазанного по всей Империи. Если добавить к этому мутное поведение Китая, агрессивный настрой Дунгарского эмирата и гражданские войны в Персии и Афганистане, в которых мы завязли по уши… – Александр тяжело вздохнул. – Нельзя нам ввязываться сейчас в Большую войну. У нас банально нет личного состава для заполнения фронта, а при маневренной войне на больших пространствах численное преимущество наших противников может очень неприятно аукнуться, – сказал Император и замолчал, грустно уставившись в окно.
Часть 3
«Балканский гамбит»
– Что вы делали, когда встречали врага лицом к лицу?
– Я ему улыбался.
Дважды Герой Советского Союза Виктор Николаевич Леонов
Глава 1
– Брат мой, – обратился австрийский король Максимилиан I[62] к русскому Императору, – мы все переживаем из-за возникших беспорядков в Югославском пределе. Думаете, что моему многострадальному государству радостно видеть на своих границах такое кипение страстей? Не удивлюсь, если какие-то из участников будут вступать в столкновение с моими пограничниками. Австрия – миролюбивое государство, и у нее слишком слабая армия, чтобы сдерживать этих шалунов.
– Тогда почему мой брат придерживается столь странной позиции? – с хорошо наигранным удивлением спросил Александр. – Ведь мы все знаем, что залог стабильности в Европе – это борьба со всевозможными бунтами, которые очень многим принесли слишком много вреда. Не вам ли, брат мой, знать, что такое дикий бунт под предводительством беспринципных популистов? Или вы забыли, как два десятилетия назад Вена оказалась охвачена пожаром революции? Не ваши ли кровные родственники умерли на столбе от рук грязных бандитов?
– Грешно такое поминать, – покачал головой резко помрачневший Максимилиан. – Вы же должны понимать, что одно дело – социалисты-анархисты, а другое дело – претензии на престол со стороны уважаемых дворян.
– Но позвольте, какие претензии? – все так же наигранно удивился русский Император. – Официальный и единственный законный наследник Югославского царства – Данило, сын почившего царя Николы. Ему осталось всего четыре года до совершеннолетия. При чем тут вообще эти Обреновичи и Карагеоргиевичи?
– А чем они плохи? – поддержал австрийского короля премьер-министр Британской империи Уильям Гладстон.
– А чем плохи вы, сэр, в роли Императора Британии?
– Что?
– Может быть, тем, что у Британии уже есть правящий род, и вы с претензией на престол Ее Величества будете выглядеть нелепо?
– Но позвольте! – слегка задохнувшись от неудобного и несвоевременного сравнения, попытался оправдаться Гладстон.
– Или вы планируете ее отравить и предъявить свои права на Британскую империю? – с легкой усмешкой произнес Александр, заставляя премьер-министра оправдываться.
– Нет! Что вы?! Конечно, нет!
– Тогда почему в подобной ситуации поддерживаете заговорщиков? Или для всех присутствующих факт отравления царя Николы ни о чем не говорит? Кто и зачем убил мирного и спокойного правителя? Он ведь вел весьма мягкую политику, проводил земельную реформу, упорядочивал законы и финансы. Кому это пришлось не по вкусу?
– Ваше Императорское Величество, – обратился к Александру канцлер Германской империи Лео фон Каприви, – кто именно отравил Его Царское Величество Николу, никому из нас неведомо. Думаю, нужно быть осторожнее в высказываниях, чтобы не обвинить случайно невиновных.
– Да, брат мой, мне кажется, вы приняли слишком близко к сердцу гибель Николы, – вновь активизировался Максимилиан. – Видит бог, мы все по нему скорбим, но не нужно так переживать. Тем более что в наших силах расследовать это преступление. Ведь так, сэр Уильям? – обратился он к премьер-министру Британской империи.
– Безусловно, – кивнул Гладстон. – Лига Наций не то что может, она должна расследовать это вопиющее преступление.
Глава 2
– Наша разведка докладывает, что сторонники Обреновичей и Карагеоргиевичей в качестве своей столицы выбрали город Нови-Сад, в котором активно пропагандируют новомодную итальянскую философию – фашизм, – докладывал Плотников Императору. – И надо сказать, небезуспешно. Под их знамена становятся все больше и больше жителей севера Югославского царства. Формируются народные дружины. Идут погромы.
– Погромы? – удивился Александр. – Кого? Ведь им сейчас нужно набирать очки среди населения.
– Они громят крупных помещиков, подвергая конфискации их имущество, чем зарабатывают огромную популярность среди простых крестьян, – Павел Ильич пожал плечами. – Помещиков мало кто любит. Особенно сейчас, когда перед бедняками рисуют молочные реки с кисельными берегами. Весь север Югославии бурлит. Если все так пойдет и дальше, то мы только силой оружия сможем установить за ней контроль. Силой оружия и очень большой крови. Я думаю, нам придется вырезать практически все местное население.
– Хорошо, – кивнул Император. – А что Данило? Он как себя ведет?
– Окопался в Цетине и держит за собой южную часть Югославии. Особенно приморскую. Тут Петровичей ценят и уважают, а потому не стремятся променять на весьма сомнительное учение.
– А центр?
– Там умеренные беспорядки. Грабежи. За те несколько месяцев, что идет восстание, Белград совершенно обезлюдел и сильно разграблен. На дорогах валяются трупы людей, и никому нет до них дела. Только бездомным псам, которые стали сбиваться в довольно крупные стаи.
– Как обстоят дела с подготовкой нашего воинского контингента?
– Мы потихоньку завозим в земли, контролируемые Данилой, продовольствие и помогаем малоимущим, что сильно стабилизирует положение на юге. Под видом гуманитарной помощи активно создаются армейские магазины и деревоземляные огневые точки для их прикрытия. Завозятся охранные гарнизоны. Уже сейчас мы смогли легализовать три тысячи «добровольцев».
– Вооружение?
– Самое современное. Мы завозили слаженные роты и батальоны со всем штатным вооружением. Если карабины, револьверы и пулеметы завезти не составило труда, впрочем, как и прочее оборудование, то с артиллерией имеются затруднения.
– Вы про тот протокол, который нам пришлось заключить с остальными участниками Лиги Наций?
– Именно так. Мы вправе продавать Петровичам артиллерийские системы и боеприпасы к ним, но только официально. А у них для этого нет денег. Вообще. Они едва сводят концы с концами из-за утери контроля над большей частью царства. Дать им в долг мы не можем как заинтересованная сторона.
– Хорошо. Какая сумма нужна?
– Вот, – Плотников протянул Императору листок из папки. – Тут расписаны все необходимые выплаты, которые им надлежит произвести, дабы соблюсти пункт договора.
– Вы хотите завышать цены?
– Да. Нам же нужно выглядеть максимально незаинтересованной стороной в этом деле. Хотя бы формально. Как вы говорили… «it’s only business»…
– Я думаю, наш друг в Испании сможет осуществить выдачу кредита Петровичам под залог крупных землевладений.
– Вы имеете в виду агента эль Мачо?
– Именно. Он, если мне не изменяет память, очень активно участвовал в спекуляциях последних лет. Думаю, подобная рискованная схема окажется вполне реальной.
– В спекуляциях, Ваше Императорское Величество, – поправил Александра Плотников, – а не в самоубийственных авантюрах.
– Почему же «в самоубийственных»? – улыбнулся Александр. – Вот, – он выложил перед Павлом Ильичом несколько листов с набранным текстом.
– Что это?
– Обзорная статья, которая выйдет в ряде уважаемых еженедельных изданий. В ней неизвестный, представившийся эль Гаспачо из исследовательского центра Shirehari, сделает доходчивый разбор сложившейся обстановки.
– Эль Гаспачо? – скептически переспросил Плотников.
– Именно так. Пусть ни у кого не будет сомнений в природе этих псевдонимов, – усмехнулся Александр. – В этом обзоре мы дадим наши разведывательные данные по вооруженным силам NATO.
– Но зачем?
– И проведем их детальный анализ, весьма реалистично смешивая с грязью. После чего опишем события в Югославии, представив их борьбой Российской империи и блока NATO за доминирование в регионе.
– Чего вы хотите добиться этой статьей?
– Самого что ни на есть простого, – улыбнулся Александр. – Расставить все точки над i в международной прессе до начала кампании. Вы понимаете в чем дело – газета-то испанская. И информация будет подана весьма необычно. Этот эль Гаспачо даст справку не только по вооруженным силам блока, но и по России, и придет к выводу, что открытого столкновения между лондонской песочницей и Москвой не будет. Хотя бы потому, что сил у NATO не хватит быстро смять русских, а любая затяжная война ставит Британскую империю на колени, так как Тихоокеанский флот Российской империи завершит дело французов и окончательно отрежет Туманный Альбион от Индии. После чего обобщит, сведя конфликт в Югославии к небольшому противоборству на условно нейтральной территории, расписав, кто за кого и почему. И предложит делать ставки в этой партии в покер. Карты ведь будут раскрыты далеко не сразу.
– Вы думаете, этот шаг подействует? – задумчиво произнес Павел Ильич.
– Убежден. По крайней мере, после этого и последующих забавно-сатирических обзоров и аналитических заметок, которые будут стараться получить все более-менее крупные нейтральные издания из-за популярности у читателей, нашим заклятым друзьям будет намного сложнее говорить о «кровавом режиме пингвинов», который процветает под руководством Петровичей.
– О чем? О кровавом режиме пингвинов? – с удивлением переспросил Плотников.
– Это я так шучу, – усмехнулся Александр. – Или вы не заметили, что наши «заклятые друзья» стараются в прессе залить помоями те режимы, которые им неугодны? Это, в общем-то, правильно. Только работать нужно тоньше. Явная пропаганда может в конечном счете дать сбой и обратный эффект, выставив ее авторов болванами.
После окончания общего совещания к Александру обратился Плотников.
– Ваше Императорское Величество, позвольте…
– Да, Павел Ильич, вы что-то хотели спросить?
– А зачем мы вообще ввязываемся в эту игру? Сейчас мы скорее всего выкрутимся и ограничимся небольшой войной в Югославии, которая, впрочем, не оставит там камня на камне. Но что потом? Англичане, итальянцы и немцы начнут серьезно готовиться к войне с нами. Большой войне. Тотальной войне. Разве она нам нужна? Почему мы не можем, как и раньше, лавировать между сталкивающимися силами в Европе? Что нам мешает? Зачем вообще нам война? Принимая дела, я не раз натыкался на ситуации, которые позволяли нам предотвратить образование NATO. Кроме того, операция «Щит и меч»[63]…
– И что там?
– Мы фактически контролируем все спецслужбы Германской империи. Почему вы не хотите устроить в ней государственный переворот и взять под свое крыло?
– А вы думаете, вся остальная Европа будет смотреть на это с флегматичным презрением? – улыбнулся Александр. – Вы поймите, Павел Ильич, в Германии сейчас мощный патриотический подъем, и нам туда лучше пока не соваться. Ну, устроим мы революцию или дворцовый переворот. И что дальше? И к власти в Берлине придут новые пангерманские пассионарии, вместо тех, которых мы очень хорошо уже успели изучить и обследовать. Мы поменяем шило на мыло, потратив большие ресурсы и рискнув репутацией на мировой арене
– Но…
– Что «но»? Вы сами мне докладывали, что наш старый друг Отто готовит смену Фридриху в лице Вильгельма, который уже сейчас горит идеями фашизма, как сухие поленья ярким пламенем. Кого мы можем в сложившихся условиях заменить в Берлине? Махнем придурковатого либерала на идейного и весьма неглупого фашиста? Спасибо, дорогой мой друг. Спасибо. Лучшего вы и не могли предложить.
– Мы можем устроить им то, что в свое время устроили англичане вашим родственникам в Санкт-Петербурге, – слегка боязливо произнес Плотников.
– И к чему это приведет?
– Мы вырежем всех Гогенцоллернов.
– А дальше?
– Дальше будет русская рулетка с непредсказуемым итогом, – пожал плечами Плотников.
– Вот именно, – улыбнулся Александр. – Мы сейчас не можем так рисковать. Фридрих хотя бы предсказуем. Кроме того, положение агента «Щит и меч» позволяет нам не только полностью контролировать ситуацию в Германской империи с точки зрения разведки, но и быть в курсе очень многих «телодвижений» их союзников по блоку.
Плотников был спокоен и задумчив.
– Именно поэтому мы занимаемся сейчас весьма спокойными и «непыльными» делами. Те же проекты «Аладдин» и «Заря». Внешне – мелочи. Однако их шаг, «направленный на стабилизацию и стандартизацию денежного обращения внутри альянса», позволяет нам потихоньку вымывать из их обращения золото и серебро. Небольшая червоточинка, но и она им вредит, а нам помогает. Да и других игр хватает. Или вы считаете, что те спекулятивные операции, которые мы вот уже пятнадцать лет производим на рынках Европы, – все тлен? Сколько получилось разорить крепких заводов? Молчите? И правильно. Нам сейчас ни к чему шумные дела. Не пришло их время. Мы сейчас вымываем кальций из их костей…
– А когда придет их время? – спокойно спросил Павел Ильич.
– Вы имеете в виду Германскую империю? – переспросил Император.
– Хотя бы. Обстановка на Балканах тоже очень сложная, но она хотя бы разрешима и не столь опасна для нас.
– Ситуация с Германией будет решена после начала Большой войны и нанесения им серьезного поражения на фронте. Вести многолетние боевые действия на истощение я не желаю, поэтому нужно будет совместить мощный, сокрушительный удар на фронте с паникой в Берлине. Нужно не просто сместить Гогенцоллернов, нужно ликвидировать в обществе всякие «ястребиные» чувства. Всему свое время. Тут главное не спешить. Это ясно?
– Вполне, – Плотников задумался. – Но NATO.
– А что NATO?
– Как получилось так, что вы допустили его создание? Ведь были хорошие шансы…
– Есть мнение, что было бы неплохо бить врага по частям. В этом есть рациональное зерно. Однако кроме собственно военной подоплеки у Большой войны есть еще очень важные, политическая и идеологическая, составляющие. Обе они сводятся к тому, что в нашем обществе до сих пор, несмотря на все усилия нашего Главного управления пропаганды, сохраняются весьма неудобные взгляды на французов и англичан. Благодаря обширной и неприятной практике многих прошлых лет, когда все уважаемые люди в России считали нормой изъясняться на французском языке и почитать все британское – лучшим в мире. Отчасти это так и есть – британская промышленность долгое время была впереди планеты всей. Но… но… – Александр задумался.
– Ваше Императорское Величество? – спросил слегка встревоженный Павел Ильич.
– Да, да. Так вот. Важнейшим побочным эффектом преклонения перед всем французским и английским, а с недавних пор и германским стал синдром тотального чужедомства, который никак и ничем не вытравить из нашего народа, кроме как Большой войной, густо смешанной с пропагандой. Нам нужно показать просвещенной части нашего общества в самых ярких красках, что пришел тот момент, когда все русское стало намного лучше французского, британского и германского, не говоря уже о всяких там австрийцах и итальянцах. Преклонение перед Западом нужно ликвидировать. Но не только словами, а и делом. Кроме того, перед нами стоит объективная задача проявки наших врагов, ведь тот же Туманный Альбион редко открыто позиционирует себя врагом. Он всегда действует исподтишка. Поэтому нужно создать условия, в которых этот вековой враг проявит себя в самом натуральном виде.
– Вы хотите положить ради формирования образа врага несколько сотен тысяч человек?
– И даже больше, – усмехнулся Александр. – Но не для того, чтобы сформировать образ врага, а для того, чтобы привить нашим соотечественникам уважение и любовь ко всему отечественному. К тому, чтобы они искренне воспринимали Россию как свою Родину, которой им и хочется и можется гордиться. И так, чтобы переубедить их в этом не мог никто, особенно говоруны из числа образованной братии. Поймите, Павел Ильич, мы с вами имеем дело с очень застарелой болезнью, которая не раз нам очень сильно портила жизнь и не раз повторит свой «подвиг», если мы ее не вытравим.
– Болезни? Что же это за болезнь такая страшная? – недоверчиво произнес Плотников.
– Вы, в связи со своим профилем, в курсе, что страсть чиновничьего люда к личным «гешефтикам» неистребима. Ее можно только остудить, но никак не пресечь в корне. А теперь сложите два плюс два.
– В каком смысле? – слегка смутился Плотников.
– В прямом. О чем мы говорили? – улыбнулся Александр. – Мы говорили о том, что в России у многих образованных людей традиционной модой является чужедомство, то есть почитание и превозношение всего иностранного несмотря ни на что. Наверное, пословицу про отсутствие пророка в своем Отечестве вы слышали не раз. В чиновничьем люде это приводит к тому, что «товарищи» начинают воспринимать Россию как средство обогащения, дабы потом приобщиться к «европейским ценностям и культуре». А это очень плохо. Я бы даже сказал – чрезвычайно плохо.
Плотников молча повернулся и посмотрел в окно.
– Вы не согласны?
– Нет, отчего же. Вполне согласен. Признаться, я никогда не смотрел на этот вопрос в таком ключе и не понимал многих проворовавшихся чиновников. На что они надеялись?
– На то, что потом смогут вкусить красивой жизни в Париже или Лондоне. Сколько наших аристократов и крупных чиновников уезжало за пределы Отечества, отслужив свое? И жили там на широкую ногу. А с каких средств? Вы в курсе проверок, учиненных по итогам Крымской войны?
– Конечно, – кивнул Плотников. – Как и в курсе того, сколько голов полетело постфактум за преступления перед царем, народом и Отечеством. Перед простыми солдатами и моряками. Вы не забыли и не пропустили даже такие мелочи, как поставки сапог с картонными подметками и гнилого леса для ремонта кораблей. Одних бывших интендантов разных мастей почитай сотни три пошло под трибунал. Помню едва удержавшиеся под контролем волнения ветеранов, которые, несмотря на все предпринимаемые усилия, спалили несколько домов этих негодяев. Вместе с семьями.
– И книгу «Первая мировая война», наверное, тоже видели?
– Безусловно. Хотя название несколько неожиданное, конечно, – задумчиво кивнул Плотников.
– Почему неожиданное? Война шла не только в Крыму, но и по многим театрам боевых действий. В Европе, в Азии…
– Да, это так. Но все же, – пожал он плечами, – как-то непривычно. И потом, слишком жесткими и хлесткими там были факты. Слишком честными и циничными оказались выводы. С фотографиями, картами, обширными техническими и историческими справками, данными в контексте происходящего. Мне достоверно известно, что в Букингемском дворце после выхода этой книги был натуральный скандал. Ее Королевское Величество… – Плотников запнулся.
– Не стесняйтесь, – улыбнулся Император.
Читать бесплатно другие книги:
