Ричард Длинные Руки – гауграф Орловский Гай
Она хитренько улыбалась.
– А вы всегда прикидываетесь одним и тем же?.. Ладно, можете не отвечать. Если так уж стесняетесь, оденьтесь.
Это был недвусмысленный вызов, она нахально улыбалась, я опустился в кресло и предложил ровным голосом:
– Присядьте, пожалуйста. Поговорим.
Она села по ту сторону стола, хотя могла бы рядом, стул свободен, касалась бы меня коленом, а то и нашла бы повод прикоснуться грудью.
– Итак, сэр Ричард?
Думаю, ее губы сами складываются вот так, неважно, что она чувствует. И движения плечиками уже инстинктивные, так кошка при виде толстой мыши довольно мурлычет.
– И что, – сказал я, – по-прежнему будете утверждать, что выполняете приказы Кейдана?
Она лукаво прищурилась.
– Ну, конечно же! Я в самом деле так и делаю. Конечно, если не противоречат указаниям императора.
– Ага! – сказал я торжествующе.
– Что «ага»? – осведомилась она. – А как же иначе?.. Я была прислана в помощь Кейдану. И я ему помогаю. Но приоритет императора выше.
Я поинтересовался:
– Но как вам удалось повлиять на императора?
– Если сказать правду, – ответила она все еще щебечуще, но в глаза мне посмотрела открыто и прямо, – что так непривычно для красивой женщины… я ведь красивая?.. вы сами убедили императора выдернуть вас из рук рассвирепевшего Кейдана.
Я изумился:
– Это когда же?
– Когда сказали Кейдану, – напомнила она, – что все королевство уже в ваших руках. Император, он… политик. У него много земель, много королевств, больших и маленьких. Ему безразлично, кто кого здесь обидел. Он мог и дальше поддерживать Кейдана во всем, но тот потерял почти все королевство!.. А тут вы, сильный, энергичный, волевой, предприимчивый… расклад сложный, но император, как мне кажется, принял неплохое решение…
Я буркнул:
– Даже очень.
Она промурлыкала, подлащиваясь, играя глазками, оголенными плечиками и грудью:
– Разве я не самое верное решение приняла?
– Даже очень, – проворчал я.
Она старалась смотреть мне в глаза, хотя сижу голый, могла бы попытаться смутить, но я крепкий орешек, уже поняла, хотя явно недоумевает, почему тогда не набрасываюсь, если не скован всякими догмами, а я насмешливо улыбался, а сам прикидывал, что император Герман Третий, который так умело воспользовался моим отчаянным положением, вроде бы тот, который прислал на Каталаунский турнир золотой шлем для лучшего из лучших. Странный император, предпочитает в свою личную охрану брать надежных людей Севера. Впрочем, чего это я вижу странное как раз в обыденном, так всегда поступали владыки. Швейцарская охрана несла службу даже у спальни восточных султанов, и сейчас швейцарцы охраняют папский дворец. Вообще можно полагаться только на иностранцев, у них нет на месте службы родни, даже языка не знают.
Но меня подловили хитрее…
Ее узкие и красиво очерченные брови приподнялись, когда я поднялся, глаза расширились в изумлении, а пухлый чувственный рот приоткрылся. Я взял ее за руку и потащил, полуупирающуюся, к постели. Известно, что сопротивление, которое оказывает женщина, доказывает не столько ее добродетельность, сколько ее опытность, но леди Бабетта в самом деле явно сбита с толку.
Впрочем, в постели показала себя весьма искушенной, намного искушеннее всех по ту сторону Хребта и даже по эту, но я еще искушеннее уже по дефолту, и хотя не стал демонстрировать всей привычной даже для школьника техники, обойдемся, леди Бабетта была потрясена и наверняка сочла меня развращенным до мозга костей сластолюбцем… в прошлом, который отыскал себе развлечение еще интереснее, понять бы только какое.
Отдышавшись, она прошептала:
– Ах, сэр Ричард!.. Вы так искусно делаете вид, что это я вас совратила… что я просто польщена! Но вообще-то… зачем это вам понадобилось?
Я проговорил великодушно:
– Леди Бабетта, что за вопрос? У вас такие формы, такое все сочное, горячее и сладкое, что я просто сожрал бы вас всю.
Она хихикнула.
– Спасибо. Тем более приятно, что все правда, я такая. Но вы все-таки не ответили! Мы, женщины, чувствуем, когда напрыгивает самец, когда залезает мужчина, а когда взбирается политик.
– Ого, – сказал я с уважением. – И что, я политик?
– Вы все сразу, – ответила она с довольным смешком. – Впервые встречаю такое дивное сочетание! Как это пикантно…
– Так это же хорошо?
– Замечательно, – подтвердила она. – Только все равно интересно, что вам потребовалось, как политику?.. И еще любопытно, получили это нужное или нет? Впервые теряюсь в догадках.
Я пробормотал с показной неловкостью:
– Это и есть женская интуиция? Везде видеть подвох?
– Милый Ричард, ну, скажите! Зачем вам понадобилось меня вот так… я в восторге, правда! Но все-таки вы хотели чего-то еще помимо плотских утех. Вы такой, вам этой мелочи мало.
– Как и вам, леди Бабетта, – ответил я. – Как и вам. Мы стоим друг друга в неискренности. Хотите еще вина?
Она покачала головой.
– Мне кажется, вино не справляется с теми задачами, которые мы на него возлагаем.
– Верно, – согласился я.
– Вы даже не пьянеете, – сказала она обвиняюще.
– А вы ничего не выбалтываете, – ответил я с укором. – Зря на вас хорошее вино перевожу!
Она расхохоталась и бросилась мне на шею. Горячая мягкая грудь снова воспламенила меня, я зарычал и сладострастно распластал ее в постели.
Потом мы охлаждали себя вином, я еще и сожрал большой кусок мяса, Бабетта не ела, но смотрела с одобрением, женщинам всегда нравится, когда мужчины хорошо и быстро жрут.
Я промычал с набитым ртом:
– Как отнесся герцог Ульрих к тому, что я и есть ненавидимый им Ричард?
Раскрасневшаяся, как майская роза, со вспухшими губами, она лежала навзничь, раскинув в сладостном бессилии руки, на лице полное довольство и мечтательное выражение, но быстро посерьезнела и ответила почти по-деловому, хотя в голосе все еще чувствовалась сладкая истома:
– Ему пришлось очень быстро взвешивать на весах ненависть к вам и угрозу со стороны короля. Потеряв Сан-Мари, Кейдан либо постарался бы устранить помеху в лице герцога, чтобы установить личную власть в Ундерлендах, либо поставил бы во главе кого-то послушного вроде барона Кристина в обмен на свою поддержку.
Я сказал мрачно:
– То есть с герцогом мне все же лучше не встречаться?
Она проворковала чарующе:
– Общие интересы сближают.
Я буркнул:
– Я думал, это в отношении женщин.
Она покачала головой по смятой подушке, глазки весело блестят, а на покусанных губах улыбочка превосходства.
– Милый Ричард, женщины – всегда одиночки, как все кошки. Это мужчины легко сбиваются в стаи. Если увидите группу женщин, то это соперницы присматриваются друг к другу, их улыбки напоены ядом. Мужчины могут соперничать из-за добычи, но обычно она за горизонтом, а чтобы туда дойти, мужчины сбиваются в отряды и помогают друг другу. А у женщин добыча всегда рядом, потому соперничаем всегда и сразу.
Я уже не слушал, мне психология женщин по фигу, я не собираюсь их покорять, завоевывать, убалтывать или очаровывать, для этого есть низший сорт мужчин, именуемый бабниками, а если без литературного глянца, то зовут их куда похлеще…
– Значит, – сказал я, – о том, что я схвачен, вы сразу сообщили всем: герцогу, Витерлиху…
– Милый и, увы, безрассудный Витерлих сразу начал строить планы, как вас спасти. Я предложила ему просто прибыть в резиденцию короля и там ждать.
– Знали, что прибудет с отрядом?
Она засмеялась.
– Большинство мужчин абсолютно предсказуемы! Конечно же, барон Витерлих должен был явиться со свитой из вассалов, иначе это урон его чести.
– Он поступил правильно, – согласился я. – Как записано в рыцарском уставе.
Она внезапно хихикнула:
– А вы долго держались, сэр Ричард!
Я посерьезнел.
– Что вы имеете в виду?
– Постель, милый Ричард, что женщина еще может иметь в виду? Вы долго не давали себя затащить в постель. А потом сами перехватили инициативу.
– Бабетта, – ответил я лениво, – я просто следую старому правилу: не спи с тем, кого, может быть, придется выгонять с работы. Или с тем, кто однажды может выгнать тебя.
Она обняла меня за шею и влепила жаркий поцелуй.
– Вы правы. Мы настолько независимы друг от друга, что даже сами не заподозрим себя ни в чем… деловом.
Как же восхитительно врет, мелькнула мысль. И я вру. Это и есть основа хороших взаимоотношений, когда оба говорим то, что надо, а не то, что есть.
– Сейчас сразу в Геннегау? – спросила она. – Думаю, войско вам придется собирать отовсюду…
– Бабетта, – сказал я укоризненно, – от таких дум морщины, знаете?
Она испуганно отшатнулась.
– Ох, только не это!
– Ничего, – утешил я. – На пятках не страшно.
Она замахнулась на меня кулаком.
– Противный! Что вы меня так пугаете…
Глава 6
Я перемещался по стене, прячась за каменными зубцами, сканировал ночь, переходя с одного зрения на другое, останавливал взгляд на багровых точках и всматривался до рези в глазах, увеличивая изображение так, что из носа пошла кровь, а голова закружилась. Пришлось замереть и долгое время приходить в себя, затем снова пошел с одной стены на другую, пока наконец взгляд не зацепился за две размытые багровые тени.
Исчезники прячутся в зарослях достаточно близко от замка. Благородный сэр Гримоальд брезгает нечестивыми методами защиты, потому его часовые даже не поймут, если эти вот наблюдатели перелезут через стены и спокойно спустятся по ступенькам во двор.
Я стиснул челюсти, хорошо, двое обнаружены. Но вряд ли король послал только этих, больно уж расположились в неудобном месте…
Перебравшись на другую сторону, я отыскал еще две группы. Эти заняли позиции намного более выигрышные: по дороге из замка. А те двое, понятно, только для страховки. На случай, если вздумаю спуститься по веревке с другой стороны.
Бабетта просто оделась и вышла за дверь, с милой улыбкой попросив о ней не беспокоиться, все уладит сама. И сейчас я, намереваясь сам покинуть замок, думал с благодарностью о тех немногих женщинах, что свои проблемы решают сами. А высший класс, когда вот приходят в твою постель, а затем легко и просто говорят: не провожай, дорогу знаю, еще увидимся.
Сейчас я без своих доспехов и меча Арианта, без болтеров, молота и колец чувствую себя голым и беззащитным, куда еще заботиться и о женщине! Тем более надо ускользнуть из тайно осажденного замка. Арнульф вроде бы случайно проболтался, что прибыл не один, а с большим отрядом и, дескать, сразу же установил наблюдение за окрестностями и самим замком.
По стене прошли двое охранников: в железе, бодрые, подтянутые, в руках короткие копья, ими удобнее встречать нападение. Я прижался к камням, они протопали совсем рядом, один даже зацепил рукавом. Я выждал, когда удалились, и, перебросив веревку, начал спуск в серую для меня тьму. Понятно же, что хоть Арнульф и отбыл с докладом то ли к королю, то ли к императору, то ли к обоим, но наблюдение, естественно, не снял. И, конечно, наверняка там в кустах все с амулетами, позволяющими видеть незримников. Королевская службы охраны должна быть оснащена по высшему разряду…
Помня это, я спускался со всеми предосторожностями, как если бы оставался зримым. Незримник я только для стражей благородного сэра Гримоальда, прохаживаются над моей головой и время от времени поглядывают вниз, так что надо еще и тихо…
Ноги наконец коснулись земли, я, как ящерица, скользнул под защиту невысоких кустов. В неподвижном воздухе все еще стоит пряный запах роз, но где розы, там и колючки, я опасливо отодвинулся и начал на четвереньках пробираться в сторону ближайшей засады.
По телу пробежала незнакомая дрожь. Не холодная, не радостная, а нечто иное… Земля словно бы стала прозрачнее, как сквозь матовое стекло проступили свисающие корни растений, темные пятна и более светлые, то ли булыжники, то ли, напротив, песок, а вон и то, из-за чего так вот зрение перешло в другой диапазон: блестящая желтая искорка…
Дрожащими пальцами я вытащил меч, прислушался, везде тихо, начал осторожно ковырять землю и отбрасывать комья руками. Корни такие, как увидел, темное пятно – булыжник, но вижу размеры и края, продолжал рыть, пока кончик меча не достиг блестки.
Когда запустил ладонь в рыхлую землю, кончики пальцев нащупали холодный металл. Я подцепил пальцем и, стерев влажные комочки, всмотрелся в небольшую монету из золота. Странный портрет, четкая печать, даже по ободку зубчики, а такая чеканка просто невероятна для древних времен, требуется сложнейшее оборудование…
Вздохнув, я сунул монету в карман, позже разберусь, если вспомню. Сейчас дело о выживании, до нумизматики дойдем не скоро. Понятно только, что в пыточном подвале или еще как-то пробудилась способность видеть скрытое золото. Надеюсь, смогу увидеть его не только в земле.
Двое сидели за кустом, один дремал, второй смотрел в сторону замка. Я подкрался на цыпочках за спину, одного ударил мечом в шею, другого кулаком в лоб. Он захрипел, открыл и тут же закрыл глаза.
Я встряхнул его за грудь.
– Не прикидывайся. Если не слышишь, ладно, зарежу…
Он приоткрыл один глаз, сразу зыркнул в сторону напарника, но тот распластался в луже темной крови. Острие моего меча поблескивает в лунном свете, я покачал головой, когда страж попытался привстать, холодная сталь уперлась ему в горло.
– Тихо. Я знаю, что у вас еще две группы.
Он прохрипел:
– Ты… ты… не рыцарь…
– Еще какой, – заверил я. – Элитный.
– Рыцари не бьют в спину…
– А я рыцарь только с рыцарями, – пояснил я и ударил его ногой в лицо. – Сколько вас?
Он зажал ладонями разбитое лицо, кровь брызгала из переломанного носа между пальцами.
– Я рыцарь сэр Орнер виконт Клаукерда…
Я ударил его так, что он подлетел в воздух и шмякнулся, как распластанная лягушка.
– Ты мразь, – прошипел я, – а не рыцарь. Позоришь высокое звание… потому умрешь быстро и непочетно. Сколько вас?
Он прошептал, заливая землю кровью из переломанного лица:
– Не… знаю…
Я ударил снова.
– Должен знать.
– Но я…
Острое лезвие глубоко вошло в его горло, позвонки влажно хрустнули. Он захрипел, дернул пару раз ногами и затих. Я сорвал с его груди амулеты, потом разберусь, какой для чего. Пинком перевернул на спину его напарника, тот так и застыл с вытаращенными в удивлении глазами, как же так, это же они должны всех бить и нагибать, почему все не так, как обещано…
На двоих у них шесть камешков и хитро вырезанных из металла штучек. От всего на свете не предохранишься, я сложил все в поясную сумку и пошел крадучись вдоль замка. Сверху не заметят, понятно, а эти гады могут и встретить залпом из трех арбалетов…
Я мощно бил крыльями о воздух и несся, как гигантская стрела. После того, как Бабетта попрощалась и, глядя на меня с хитренькой усмешкой, исчезла, мне больше здесь заботиться не о ком. Она наверняка проскользнула за пределы замка, где ее ждут кони, хотя не исключаю и более экзотичные способы передвижения, о которых умалчивает.
Когда подпрыгнул и ударил по воздуху крыльями, сам потрясенно понял, что на этот раз сумел остаться незримником даже в личине ящера, чего раньше не удавалось. На стене что-то учуяли, когда я пронесся над их головами, у рыцаря на башне затрепетали перья на шлеме, однако никто не кричал, что видит крылатое чудовище, только посмотрели по сторонам, хлопая глазами.
Сперва несколько раз сбивался с ритма, проваливался, потом понял, что это происходит только в момент, когда пытаюсь увидеть крылья или лапы и определить их размеры, так что теперь просто лечу, не снижая скорости, и прикидываю, насколько проще будет с возвращениями. Да и со стартом, конечно.
Охнул, запоздало обнаружив, что не чувствую перевязи с мечом. В то же время не помню, чтобы меч остался на земле. Похоже, я теперь на уровне, что повыше. Логирд говорил, что они есть, есть, однако не все, что доступно было темному богу, будет доступно человеку…
Жаль только, что за способность к такому апгрейду пришлось заплатить недельными пытками в подземном каземате.
Крылья били по воздуху со злой энергией. Как ни измучили, но молодость берет свое, как сказал сэр Гримоальд. Хватило сытного обеда и не менее сытного ужина, плюс бесчисленное количество кофе, и снова злая энергия переливается в моем теле. Земля проплывает внизу медленно, но это потому, что стараюсь подняться повыше. Хоть и в личине исчезника, но почти в любом крупном отряде есть один-два с амулетами, от которых не укроется никакой незримник. А одинокие искатели приключений так вообще обвешаны амулетами, талисманами, а вдобавок еще и выучили с десяток заклинаний.
Вокруг замка было всего шесть человек, по двое в группе. Я оставил трупы, забрав амулеты, раздам своим лазутчикам. И хотя вроде бы нет особой нужды убивать всех, но надо было показать как королю, так и Арнульфу, что со мной шутки плохи. Если один раз попался по глупости и беспечности, потеряв осторожность, слишком все легко удавалось, то теперь пройду, как бич Божий, по всему, что встанет на пути или проявит враждебность.
Земля отдалилась, лес стал выглядеть как мшистое болото, покрытое зелеными кочками. Кругозор расширился, горизонт испуганно убежал во все стороны. Даже суслики и луговые собачки встают на задние лапки и вытягивают шеи, чтобы увидеть побольше и подальше, а муравьи залезают на вершинки растений, так что у меня обзор, которому любой орел позавидует.
Далеко впереди показалось темное быстро приближающееся пятно, разбилось на огромную стаю крупных птиц. Летят не клином, как положено, а, дураки набитые, беспорядочной стаей, как вороны. Я врезался в суматошное хлопанье крыльев, крики, кряканье и карканье, как летящая скала. Посыпались легкие удары в грудь, по крыльям, а я раскрыл пасть и ухватил одну на лету. Солоноватая кровь показалась сладкой, я проглотил добычу целиком, запоздало подумав, что там же с перьями и костями…
Да ладно, как-то же другие жрут, у птиц желудки другие, а я сейчас вроде птица, хоть и птеродактиль, они тоже птицы, хоть и ящерицы, и вообще птицы, рыбы и ящерицы – почти одно целое, во всяком случае – с чешуей.
Пару раз выгибал шею, очень неудобно и даже больно, старался взглянуть наверх, но ни багеров, ни гроссбагеров, хотя, как говорил Логирд, очень высоко двигаются корабли. Как высоко, не знаю. Не знаю, смогу ли добраться до них на своих двоих. В смысле, крыльях.
Впрочем, если очень надо, то, может быть, удалось бы отрастить даже четыре. Вон у стрекоз или мух по четыре, как и у бабочек… Нет, вряд ли это возможно при больших размерах. У птеродактилей, насколько помню, при всем их многообразии, крыльев было всего два.
Подо мной причудливо изгибается береговая линия, с такой высоты не увижу даже крупные корабли, но впереди моя лучшая на всем побережье бухта. Там, в защищенной от ветров гавани, строю новый порт, где будут большие доки, где выстрою флот, большой флот, посажу рыцарское войско и отправлю в крестовый поход за океан…
Сердце начало гордо бухать с такой силой, что ощутил жар во всем теле. Постройка флота – это даже важнее, чем завоевание королевства. Завоевывать – это прежде всего ломать, жечь и убивать, а вот строить – это уже принципиально иной уровень. И я, какой умница, уже вышел на него…
Что-то давно сэр Сатана не дает о себе знать. То ли махнул на меня рукой, что и радостно и… обидно, все-таки себя позиционирую как нечто крупное и значительное, словно все еще подросток, то ли ситуация идет так, что являться и подталкивать незачем, и так иду точно в указанном направлении, но, как те же подростки, громко кричу о независимости и особом и уникальном пути.
Сердце встрепенулось, впереди на береговой линии расцветает зловещее багровое пятно. Нехороший такой цветок, похожий одновременно и на розу, и на быстро растущий гнойный нарыв. Крылья сами изменили угол, я заработал ими чаще, стремительно снижаясь по крутой дуге.
Вот характерная подкова широкой морской бухты, красный огонь начал распадаться на отдельные пятна, я вскрикнул, узнав наконец-то свою гавань и свой новый порт, который строят на месте старого. Я никогда не видел Тараскон сверху, как и этой части Сан-Мари, сейчас трясет от бессилия, с каждым взмахом море приближается, горят не только дома, причал и склады, но и корабли в бухте…
Я все еще снижался, готовый вступить в бой, ярость душит с такой силой, что остро кольнула мысль, а не берет ли во мне верх Террос. Сжатые когти с усилием разжались. Судя по всему, корабли с моря неожиданно вошли в бухту и нанесли внезапный и жестокий удар. Поджегши корабли, высадили десант прямо на причал и принялись уничтожать мою великую и амбициозную стройку.
Ордоньес, мелькнула горькая мысль. Пират, которого я сделал адмиралом флотилии и послал через океан в этот город… Все-таки прежняя привольная жизнь взяла верх. Решил, что убивать и грабить беззащитное население куда интереснее, чем осесть и вести правильную, скучную жизнь.
Горят паруса, мачты, вспыхивают просмоленные корпуса судов, огонь над крышами складов. Я снизился и различил бегающие человеческие фигурки, то ли пытаются вытащить тюки с товаром, то ли сами поджигают.
В глазах потемнело от горечи. Удар нанесли в самое уязвимое и самое больное место. Все эти завоевания и захваты – ерунда. Все делается только для того, чтобы закончить строительство этого порта и начать постройку большого флота.
Ведь Тараскон вырос только благодаря порту. Нет таких жителей, которые прямо или косвенно не обслуживают корабли и моряков, начиная от шлюх и заканчивая главами торговых гильдий. Когда я начал масштабное расширение порта, в Тараскон прибыли сотни умелых плотников, столяров, кузнецов, каменотесов, инженеров и прочих ремесленников. Потому что для большого порта нужен и город побольше: придется строить новые большие дома, а это значит, понадобится больше строительного материала, потребуется больше мяса, одежды, овощей, тканей…
Сейчас горит не только порт, но и моя мечта о мощном флоте, который отправится через океан.
Ордоньес, сволочь, как ты мог? Переплыть океан, показать себя героем? Никогда еще пираты не решались на такое, но вместо того, чтобы прибыть, как я и велел, мирно, предпочел обрушиться всей мощью, сладострастно грабит и разрушает беззащитный порт…
Я круто взял в сторону, отсюда как на ладони весь город и окрестности, крылья понесли к гордому замку графа Дюрренгарда. Это большой риск, но надо спешить, я не стал нарезать круги и сразу опустился на вершине башни. Здесь вместо двери люк, я потянул за кольцо, крышка поднялась без скрипа, я быстро побежал вниз по винтовой лестнице. Из личины незримника вышел по дороге, во дворе охнули, когда я, огромный и чужой, выбежал из темного входа.
– Где сэр Дюрренгард? Отыскать срочно! А вы все быстро собирайте рыцарей и всех, способных держать оружие!
Один из молодых воинов подбежал, лицо растерянное, всмотрелся в меня.
– Сэр… ваша светлость? Откуда вы?
– Неважно откуда, – рыкнул я, – важно, куда кто пойдет! Быстро беги за Дюрренгардом!
Он сказал обиженно:
– Не кричите на меня, сэр Ричард… Я сейчас позову оруженосца.
Я стиснул зубы, на сапогах парня золотые шпоры, что значит, не погоняешь, как простого холопа. Со всех сторон сбегается народ, я быстрыми шагами направился к донжону.
Навстречу выбежала женщина в голубом платье, я узнал жену Дюрренгарда.
– Что случилось? Что за крик?.. Сэр… простите, сэр Ричард?
Она поклонилась, я ухватил ее за руку.
– Леди, срочно нужен ваш супруг. На порт напали пираты. Велите собрать всех, способных держать в руках оружие. Если не отобьем, они разрушат город!
Она вскрикнула:
– Пираты? Снова?
– Да.
Она прошептала, медленно бледнея:
– На город не посмеют…
– Эти посмеют, – сказал я с горечью. – И уничтожат полностью.
– Мой супруг на охоте, – сказала она торопливо. – С ним все гости графа…
Вдали прозвучал рог, сильный и нетерпеливый. Народ с криками бросился к воротам.
– Граф вернулся? – спросил я.
Она вскрикнула с облегчением:
– Да!.. Пойдемте пока в дом. А я отдам распоряжение дворцовой страже идти с вами.
Я сделал за ней шаг, однако ноги примерзли к полу. В холле навстречу грузно топает, скрежеща когтями по мраморным плитам, мощный ящер, сверху покрытый костяной броней, с шипастым гребнем, а морда втрое крупнее лошадиной.
Леди на ходу шлепнула его по морде, оглянулась.
– Пойдемте, сэр Ричард! В оружейной сами выберете оружие, что нужно раздать…
Я взглядом указал на ящера, страшась шевельнуться.
– А оно не укусит?
Она сказала с укором:
– Вот не подумала бы, что вы из робких мужчин.
– Женщины не любят робких мужчин, – пробормотал я, – кошки не любят осторожных крыс…
Она покачала головой.
– Сэр Ричард, что с вами? Это Кеша, домашний дракончик. Он еще маленький…
Я бочком протиснулся мимо ящера, кося взглядом и объясняя мысленно, что мы одной крови, что я вроде Маугли, а он великий и мудрый Каа, что отрастил себе аж четыре лапы, его все любят, а главное – уважают.
Ящер чуть повернул голову, рассматривая меня с великим удивлением, но не сдвинулся с места. Ноги мои ослабели, когда проходил в шаге от его морды с длинными алмазными зубами. Ощутился даже запах старой рыбы, а когда я удалялся, все еще чувствовал на спине недоумевающий взгляд: с чего это двуногое вздумало напрашиваться в родственники?
Некстати мелькнула мысль, что нечто подобное растет у Беатрисы. Болотный дракончик, уже чудище, а не милое существо, хотя для Беатрисы и ее дочери Франсуазы все такой же любимец…
Дверь резко распахнулась, граф Дюрренгард вошел уверенно и властно, с грацией прирожденного правителя и полководца. С ним вошла сила, шагал он широко, смотрел прямо, но чувствуется, что видит и все вокруг, такие люди замечают все, а за ним вдвинулись исполненные почтения его рыцари и гости, все еще покрытые пылью и пропитанные запахами леса.
– Сэр Ричард, – сказал он мощным голосом, – что-то стряслось?
– Да, – сказал я быстро, – берите всех воинов и ведите в порт. Пираты сожгли корабли в гавани, высаживаются на берег. Там жгут дома и склады. Когда дограбят – ударят на город.
Он мгновенно повернулся к своим гостям.
– Седлать коней!.. Новых, эти пусть отдыхают. Послать за баронами Кларенсом и Чедвигом, пусть приведут всех, кто сейчас на месте. Сэр Ричард, но как вы здесь оказались?.. И почему без охраны?
Я отмахнулся.
– Об этом потом. Сперва выбьем пиратов.
– Они не осмелятся пойти дальше, – сказал он, как и его жена.
– Эти осмелятся, – заверил я.
Глава 7
Герцог оказался прав, а я ошибся: пираты всего лишь разграбили склады, перетащив все ценное на корабли и захватив пленных. Мы ворвались в горящий порт, сотрясая набережную грозным цокотом подков и воинственными криками, но корабли уже снимались с якоря, только два задержались у причала, принимая тяжело нагруженных награбленным пиратов.
Герцог сразу повел конницу на перехват, три лодки отчалить успели, им вдогонку выпустили несколько стрел из арбалетов, а две порубили на месте, заставив бегущих к ним пиратов, нагруженных награбленным, бросить мешки и схватиться за оружие.
Схватка была короткой, уцелевшие жители порта сбегались со всех сторон и пытались погасить огонь или хотя бы не дать выгореть порту целиком. Рассыпавшиеся по всей набережной конники Дюрренгарда обнаружили еще с десяток пиратов, те бросили оружие, их повязали и привели ко мне.
Я смотрел с гневом и горечью, сколько потребовалось усилий, чтобы начать строительства порта, и как легко все уничтожить!
– Поставить колья, – велел я. – Что, не знаете, как?.. Я научу… И посадить этих животных так, чтобы умирали долго и чтобы все это видели.
Граф был шокирован с головы до ног, посмотрел на меня с ужасом.
– Это чересчур, сэр Ричард…
– Ничуть, – заверил я. – Мир жесток… особенно тот, из которого я пришел. В моем королевстве это считалось привычным делом. Зато после такой устрашающей казни уровень преступности сразу резко падал. И наше королевство продвинулось… дальше.
Через полчаса, когда плотники быстро и со злорадной радостью установили вдоль набережной десять высоких и свежеоструганных толстых кольев, связанных пиратов приволокли и неумело, но с энтузиазмом, начали сажать на колья, чтобы все в порту рассмотрели их нечеловеческие мучения.
Даже без подсказки плотники затесали колья так, чтобы конец был острый и достаточно длинный, но дальше расширялся, а то быстро проткнет насквозь, и все удовольствие кончится, а так можно долго наслаждаться мучениями сволочей, сжегших здесь все и убивших родных.
Герцог поднялся в седло, разобрал поводья.
– Надеюсь, – сказал он, – после такого в самом деле устрашатся…
Читать бесплатно другие книги:
