Великие мифы и легенды. 100 историй о подвигах, мире богов, тайнах рождения и смерти Мудрова Ирина
Снегурочка добра и нежна, поэтому, в отличие от злого Морозки, сварливой Зимы и смешной Масленицы, сказки всегда рисуют Снегурочку печальной белолицей красавицей, полной неизъяснимой, прохладной прелести.
Крупеничка
Прекрасная царевна, взятая в полон злыми татарами. Желая спастись из Золотой Орды хоть бы и после смерти, девушка попросила о помощи мудрую старуху – и чародейка обратила ее в гречневое зернышко.
Спрятала его старуха, пошла на Русь. Схоронила она гречневое зернышко в чистом поле – и начало то зернышко в рост идти, и выросла из того зернышка греча о семидесяти семи зернах. Повеяли ветры со всех четырех сторон, разнесли те семьдесят семь зерен на семьдесят семь полей. с той поры на Руси расплодилась греча.
Соловей-разбойник
О том, кто такой Соловей-разбойник, высказывались разные предположения. Исследователи XIX века полагали, что он олицетворяет силы при роды, в частности разрушительную силу ветра. Позже были обнаружены некоторые исторические аналогии. Можно считать, что в былине о Соловье отразилась борьба за образование единого государства, которую киевские князья вели с лесными славянскими племенами, желавшими сохранить свою обособленность.
Со временем образ Соловья-разбойника вобрал в себя черты врага-захватчика. В некоторых вариантах былины он назван по отчеству – Ахматович, или Рахматович. Возможно, это воспоминание о татарском хане Ахмате, совершившем в XIV веке набег на Москву.
Имя «Соловей» в применении к злобному чудовищу кажется довольно странным. Возможно, это слово имело в древности еще какое-то, пока не выясненное значение. Но не исключено, что имя ему дано на основании древнейшего уподобления свиста бури громозвучному пению этой птицы. В образе Соловья-разбойника народная фантазия олицетворяла демона бурной, грозной тучи.
Первым подвигом Ильи Муромца после того, как он покинул родное село, была победа над Соловьем-разбойником. Эта былина считается наиболее древней в цикле, в ее основе лежит мифологический мотив борьбы героя с чудовищем.
За десять верст раздался его свист – и даже богатырский конь под Ильею Муромцем споткнулся:
- Темны леса к земле приклонилися,
- Мать-река Смородина со песком сомутилася.
Эпитет «разбойник» объясняется разрушительными свой ст вами бури и тем стародавним воззрением, которое с олицетворениями туч соединяло разбойничий, воровской характер. Закрытие тучами и зимними туманами небесных светил называлось на старинном поэтическом языке похищением золота; в подвалах Соловья-разбойника лежала несчетная золотая казна; точно так в летней засухе и в отсутствии дождей зимою видели похищение живой воды и урожаев.
Ставр Годинович
Персонаж героического эпоса русского народа. Былина о Ставре известна во множестве записей, но все они сводятся к двум основным вариантам, условно называемым «богатырским» и «новеллистическим».
В богатырском варианте жена Ставра выдает себя за грозного посла, побеждает семерых богаты рей, лучше княжеских лучников стреляет из лука. В новеллистическом варианте она не наделена богатырской силой, а приезжает к княжьему двору под видом жениха, сватающегося к дочери (или племяннице) князя Владимира. Из испытаний, которые устраивает ей князь, Василиса выходит победительницей не при помощи силы, а хитростью.
Некоторые исследователи считают, что эта былина имеет под собой историческую основу. В одной из летописей сообщается, что в 1118 году Владимир Мономах разгневался на новгородских бояр и на сотского Ставра – и заточил его. В 1960 году на стене Софийского собора в Киеве была обнаружена процарапанная надпись: «Господи помози рабу своему Ставрови недостойному рабу твоему», сделанную почерком XI–XII веков. Видимо, это автограф боярина, послужившего прообразом былинного Ставра, который был грамотен и обладал красивым, выработанным почерком».
Вольга Святославич
Этого одного из старейших богатырей назвали в честь Волхва, божества всяческих чудес, превращений и колдовства, обладающего неимоверной силой.
Он является олицетворением хитромудрости, сродной с колдовством. Вещий богатырь-знахарь, разъезжающий со своей дружиною по городам, выбивающий, как сказано в былинах, «с мужичков дани-выходы», являет собою яркое воплощение «змеиной мудрости», объединенной с красотою-молодечеством.
Много совершил он чудесных подвигов, только ни чего не смог поделать с сохой, позабытой на недопаханной ниве любимым сыном Матери сырой земли Микулой Селяниновичем.
Микула Селянинович
Пахарь-исполин – один из самых монументальных и загадочных образов русско го эпоса. Это гигантский осколок некогда бывшего цикла сказаний. В настоящее время известно лишь два былинных сюжета о Микуле Селяниновиче.
На княжий отряд нападают разбой ники, Микула обращает их в бегство, и Вольга награждает Микулу «тремя городами со крестьянами». Былина заканчивается тем, что Микула Селянинович называет свое имя. Это свидетельствует об особой значительности и изначальной общеизвестности этого образа. По мнению многих исследователей, он принадлежит к древнейшему пласту русского эпоса и первоначально был не просто земледельцем, а богом земледелия. Не случайно противопоставление Микулы Вольге и явное первого над вторым превосходство. Дело в том, что Вольгу обычно отождествляют с богом охоты. В древнейшие времена охота была для человека основным источником существования, а затем, в конце каменного века, ее сменило земледелие. Таким образом, то, что в былине Микула оказывается сильнее Вольги и всей его дружины, верно отражает процесс исторического развития.
В другой былине Микула Селянинович противопоставляется богатырю Святогору. Святогор – также один из древнейших мифологических персонажей русского эпоса. Он олицетворяет абсолютную вселенскую силу. Сильнее него нет никого на свете, он настолько огромен и тяжел, что его «не держит мать сыра земля», и он ездит на своем богатырском коне по горам. В этой былине образ Микулы приобретает особое звучание.
Однако со временем образ Микулы стал восприниматься иначе – как олицетворение русского крестьянина-труженика.
Cвятогор-богатырь
Особо почитаемый народом былинный герой – старейший из всей дружины богатырской. Святогор принадлежит к древнейшему, мифологическому поколению героев русского эпоса. О нем можно сказать, что это старинный богатырь-стихия.
Святогор силен настолько, что сила тяготит его самого: «Грузно от силушки, как от тяжкого бремени». Сила Святогора существует сама по себе, не имея ни цели, ни применения, она прибывает день тот дня, а растратить ее некуда: нет на свете богатыря, с которым мог бы Святогор померяться силой.
В былине, в которой встречаются Святогор с Микулой Селяниновичем, богатырем-пахарем, рассказано, что Святогор не смог поднять сумку Микулы, а в сумке той была таинственная тяга – сила земли. В этой былине русский народ-пахарь воспел мощь и силу мирной, трудовой жизни, бывшей ему милее кочевой воинской, которая по степенно уходила в прошлое.
На смену Святогору приходит плеяда богатырей во главе с Ильей Муромцем. Илья Муромец – представитель новой, уже исторической «богатырской» эпохи. Его сила качественно иная – человеческая, и он отказывается принять противоречащую его природе стихийную силу Святогора. Когда Святогор, почуяв свою кончину, хотел вдохнуть свою непомерную силу в Илью, тот ему ответил: «Не надо мне больше силы, а то не будет носить меня Мать сыра земля».
Илья Муромец
Центральный герой русского героического эпоса. Ему посвящено более десяти былинных сюжетов, каждый из которых известен во множестве записей. Подвиги его не могут изгладиться из памяти народа-пахаря, которого охранял этот богатырь.
В. Я. Пропп, один из крупнейших ученых-фольклористов XX века, писал: «Образ Ильи – наиболее зрелое и наиболее совершенное создание русского эпоса. (…)
Только могучий народ в одну из решающих эпох своей истории мог создать этот монументальный и величественный, но вместе с тем простой в своей человечности образ национального героя».
Былины об Илье Муромце складывались в период с XI по XIV век, в эпоху борьбы русского народа с половцами, совершавшими набеги на Русь, а затем с монголо-татарами, под игом которых Русь находилась более двухсот лет.
Былиной о происхождении Ильи и обретении им силы открывается поэтическая биография Ильи Муромца. Он – «крестьянский сын» и происходит из села Карачарова близ города Мурома. Село Карачарово действительно существует, оно находится в двух верстах от Мурома вверх по Оке. По местному преданию, былинный герой погребен в своем родном селе, под часовней возле дороги на Муром. В Муроме в конце XX века Илье Муромцу был поставлен памятник.
Однако иногда Илья в былинах называется Моровлином, или Муравлином, что дало некоторым исследователям основание предполагать, что ро диной богатыря был город Карачев близ Моровийска на Черниговщине.
Илья тридцать лет и три года не мог ходить и, едва поднявшись на ноги, сделался олицетворением несокрушимой силы богатырской дружины.
Илья Муромец – воин, защитник родины. В одной из былин он говорит:
- У меня сделаны заповеди великий (…)
- Сохранять мне надо стольный Киев-град,
- Сберегать я буду церкви Божий
- Сохранять буду веру православную.
В отличие от большинства эпических героев, Илья Муромец наделен не только силой и храбростью, но и вполне определенным мировоззрением. Он отвергает общепринятое в Средние века представление о том, что долг воина заключается прежде всего в верной службе своему господину. К князю Владимиру Илья относится критически и определяет смысл своей жизни следующим образом:
- «Я иду служить за веру христианскую,
- Да за землю российскую,
- Да за славный за Киев-град,
- За вдов, за сирот, за бедных людей (…)».
Был ли у Ильи Муромца исторический прототип, или он представляет собой собирательный образ – неизвестно. В летописях имя Ильи Муромца не упоминается ни разу. Но известно, что в XII веке в Киево-Печерской лавре рядом с Нестором-летописцем и первым русским иконописцем Алимпием был погребен некий Илья из Мурома.
Добрыня Никитич
Средний из трех богатырей, основных героев русского героического эпоса.
Его срединное положение обусловлено не толь ко возрастом, но и тем, что в его образе нет крайностей, в нем гармонично сочетаются различные качества: храбрость воина – и мудрость дипломата, светские манеры («вежество») – и образованность. В тех былинах, где Добрыня не является главным героем, он обычно выступает в качестве мудрого помощника, примирителя ссорящихся.
Историческим прототипом Добрыни Никитича часто называют воеводу Добрыню, дядю князя Владимира Святого со стороны матери, видного военного и государственного деятеля. Летопись говорит о нем: «…бе Добрыня храбр и наряден муж». Однако историческому Добрыне была свойственна и жестокость, также отмеченная в летописях. В частности, о его участии в установлении христианства в Новгороде в 990 году там говорится, что он крестил новгородцев «огнем». Скорее всего, Добрыня Никитич – образ собирательный. Его имя образовано от слова «добро», означающего в древнерусском языке всю совокупность положительных качеств.
Былина «Добрыня и Змей» – центральная и самая древняя в цикле былин о Добрыне. Змееборчество – один из наиболее распространенных сюжетов в фольклоре народов всего мира. Змей – традиционное воплощение зла, и победа героя над змеем знаменует торжество положительного начала во вселенском масштабе.
Борьба героя со змеем часто встречается и в сказках, но сказки с подобным сюжетом обязательно заканчиваются женитьбой героя на спасенной им девушке. Добрыня же предлагает спасенной им от Змея княжьей племяннице «покрестосоваться» – поменяться крестами и тем самым стать назваными братом и сестрой, и впоследствии, когда князь говорит: «Дак благословляю тебе ее взять в замужество», отказывается, поскольку она ему «сестра крестовая». Такой поступок Добрыни объясняется тем, что подвиг эпического героя, в отличие от героя сказочного, обязательно должен быть бескорыстным.
Некоторые исследователи соотносят былину о Добрыне и Змее с историческим событием – крещением Руси, полагая, что «Пучай-река» – это Почайна, в которой князь Владимир Святой в 988 году крестил киевлян. Змей – воплощение язычества, а Добрыня, победивший Змея при помощи «шапки земли греческой», – символ христианства, пришедшего на Русь из Византии, бывшей частью Греции. «Шапка земли греческой» присутствует почти во всех вариантах былины.
Алеша Попович
Младший из трех богатырей, основных героев русского эпоса. Имя Алеша в Древней Руси было уменьшительным от Александра. В летописях упоминается не сколько Александров Поповичей, живших в разное время. Один из них сражался с половцами и в 1100 году, другой был дружинником ростовского князя Константина Всеволодовича и в 1216 году участвовал в Липицкой битве против владимирского князя Юрия; третий – погиб в битве с татарами при Калке в 1223 году.
Вопрос о том, послужил ли какой-нибудь из этих героев прообразом Алеши Поповича, или же произошел обратный процесс, и летописцы, составлявшие летописи через несколько веков после описываемых в них событий, наделили реальных персонажей именем былинного богатыря, – остается открытым.
В былинах говорится, что Алеша родился в Ростове Великом и был сыном «ростовского попа».
В разных былинах образ Алеши Поповича поворачивается разными гранями. В более древних он прежде всего воин, отважный, хотя и несколько безрассудный – «напуском смелый». Позже Алеша нередко предстает легкомысленным хвастуном и «бабьим прелестником».
Центральная былина из цикла об Алеше Поповиче рассказывает о его победе над Тугарином Змеевичем. В своей основе эта былина одна из самых древних. В ней Алеша Попович еще не находится на службе у князя Владимира, а является независимым странствующим воином, разъезжающим по свету со своим товарищем-оруженосцем в поисках подвигов и приключений. В образе Тугарина слились воедино два персонажа: более древний, мифический – крылатый змей, и более поздний, исторический – половецкий хан Тугоркан, убитый в Киеве в 1096 году.
О змеиной природе Тугарина говорит его отчество – Змеевич, а также способность летать по воздуху. Но в былине крылья не являются его неотъемлемой принадлежностью: он их «надевает», причем почти во всех вариантах былины указывается, что крылья – «бумажные».
Исторически достоверно упоминание о том, что слуги несут Тугарина «на золотой доске» – такой способ передвижения был характерен для степных владык.
Победил Алеша Тугарина и привез в Киев на княжий двор Тугаринову голову, бросил среди двора Владимирова. «Гой, еси, Алеша Попович млад! Ты мне свет дал, пожалуй ты живи в Киеве, служи мне, князю Владимиру!» – было к нему радостное слово князя стольнокиевского. Радость князя отразилась радостью по всему Киеву, разошлась от Киева по всей Руси…
Интересен образ княгини Апраксии, неверной жены князя Владимира. Прообразом ее можно считать Евпраксию Всеволодовну, сестру Владимира Мономаха. Евпраксия была выдана замуж за саксонского графа Штадена, вскоре овдовела и стала женой императора Священной Римской империи Генриха IV. Современники называли Евпраксию «бесстыдной, развратной женщиной». Впоследствии она бежала от мужа, обвинив его во многих злодеяниях, и вернулась в Киев. Народная молва могла приписать ей связь с Тугорканом, хотя в действительности он был убит за год до ее возвращения в Киев.
Василий Буслаев
Новгородский богатырь, чей образ связывается с бесшабашной и неустрашимой силой и энергией, силой, которую некуда девать. Сродни его характер был буйной разбойной натуре. Он повстречался с Морской Пучиной – Кругом Глаза. Это поэтическое отождествление образа Океана-моря с прекрасной женщиной, наделенной волшебными свойствами, умом и душою. Она требовала к себе такого же трепетного и уважительного отношения, а на него Василий Буслаев оказался неспособен.
Этот новгородский богатырь Василий Буслаев, который не знал, куда девать свою богатырскую силушку, имел и такую же дружину свою. Плыл как-то Василий Буслаев «через море к зеленым лужкам». Видит – лежит впереди Морская Пучина – Кругом Глаза. Начал Василий вокруг Морской Пучины похаживать, сафьян-сапожком ее попинывать. Посмотрела на богатыря новгородского Морская Пучина – Кругом Глаза: «Не пинай меня, говорит, не то сам тут будешь!»
Смешлива была дружина Буслаевича, начали дружинники Пучину перескакивать: все до единого перескочили. Прыгнул Василий – да не перескочил, задел за Пучину пальцем правой ноги… Тут ему и последний, смертный час пришел!
Садко
Герой русского былинного эпоса. Былина о нем относится к новгородскому циклу былин. Возникновение новгородских былин исследователи датируют XII веком, временем упадка Киевской Руси и расцвета Новгорода. Новгород был крупнейшим торговым городом.
Герой новгородской былины Садко – не воин-богатырь, а купец. Был он прежде беден, имел из всего добра только «гусли звончаты», с которыми хаживал на пиры званые, веселил народ. За его мастерство песенника подарил ему Морской царь три рыбки-золотые перья. Закупил на них Садко товару видимо-невидимо, стал он богатым гостем-купцом господина Великого Новгорода…
Былина состоит из трех частей, которые встречаются и в качестве самостоятельных былин. В наиболее древней части былины рассказывается о пребывании Садко в подводном царстве. Этот сюжет восходит к мифам о путешествии героя в «иной мир». Такие мифы встречаются у всех народов. В мифах многих народов встречается и образ певца-музыканта, завораживающего своей игрой все живое и неживое. Рассказ о том, как Садко разбогател при помощи золотых рыб, подаренных ему Морским царем, в былину был включен позже. Некоторые сказители в этой части былины говорят не «Морской», а «Водяной» царь. Самой поздней частью былины является колоритный рассказ о том, как Садко пытался «повыкупитъ все товары новгородские».
Некоторые исследователи считают, что у былинного Садко был реальный прототип – богатый новгородец Садко Сытинич, упомянутый в летописи в связи с тем, что он в 1167 году построил в Новгороде каменную церковь во имя Бориса и Глеба.
Троян
Легендарный царь. Жил он давно. Собой красавец, да только уши у него были ослиные. Царь очень боялся, что кто-нибудь об этом узнает: на людях показывался только в высокой шапке, а брадобреев, которые его брили и волей-неволей узнавали его тайну, приказывал казнить.
Однажды брадобрей, которому пришел черед брить царя, послал вместо себя подмастерья. Вот стал подмастерье брить царя. Говорит царь: «Очень уж ты молод. Отец-то у тебя есть?» Подмастерье отвечает: «Нету, давно помер. Я с матушкой живу – один у нее сын». Пожалел царь Троян парня, не велел его казнить. Только крепко-накрепко приказал молчать про царевы уши. Парень поклялся, что никому ни словечка не проронит, и царь назначил его своим постоянным брадобреем.
Парень, как и пообещал, держал язык за зубами. Да только не стало ему с тех пор покоя – до смерти хотелось кому-нибудь поведать царский секрет.
Видит старуха мать – сына что-то гложет, и стала спрашивать, не захворал ли он. Отвечает ей парень: «Не тревожьтесь, матушка, я здоров. Только вот знаю одну тайну, а рассказать никому не могу». Тогда мать посоветовала: «А ты открой свою тайну земле. Никто о ней не узнает, а тебе полегчает».
Парень так и сделал. Ушел подальше в поле, вы копал в земле ямку и шепнул в нее: «У царя Трояна ослиные уши!»
Прошло время. Однажды занес ветер в ту ямку семечко, выросло из семечка дерево. Проходил мимо пастух, срезал с дерева ветку, сделал себе дудку. Запела дудка человеческим голосом: «У царя Трояна ослиные уши!» Разнеслась ее песня по всему свету.
Прослышал царь Троян, что его тайна уже всем известна, призвал брадобрея, закричал, затопал нога ми: «Как посмел ты, несчастный, проболтаться? Я тебя пожалел, а ты меня перед всем светом опозорил!»
Брадобрей упал на колени, рассказал, как было дело. Царь не поверил. «Покажи, – говорит, – мне это голосистое дерево. И если ты солгал, то не сносить тебе головы».
Повел брадобрей царя в чистое поле, срезал с де рева ветку, сделал дудку. Дунул царь в дудку, запела она человеческим голосом: «У царя Трояна ослиные уши!»
Понял царь, что все тайное когда-нибудь становится явным, простил брадобрея и перестал с тех пор прятать свои уши: ослиные, так ослиные. И всё было хорошо.
Легендарный князь Святослав
Тридцать три года княжил в Киеве Игорь Рюрикович после смерти в 912 году воспитателя своего Вещего Олега. С трудом преодолевал Игорь опасности, грозившие неокрепшему Русскому государству. Козни плели хитрые византийцы. Нападали из Приднепровских степей половецкие ханы. От Дона и Волги наступали на славян хазары. Игорь ходил в походы на византийцев. Один раз войско его было разбито. Другой раз князь возвратился с полпути, взяв с Византии дань и заключив с ней мир. Игорь отражал набеги печенегов и брал дань с подвластных ему славянских племен. Племя древлян восстало и убило киевского князя. Маленький сын Игоря Святослав остался с матерью.
Мать Святослава, мудрая княгиня Ольга, решила страшно отомстить древлянам за смерть мужа. Заманила она древлянских послов в Киев и заживо погребла в ладье. Притворно помирившись с древлянами, Ольга пригласила их лучших людей на поминальный пир у могилы Игоря. Когда гости заснули, княгиня приказала всех их перебить.
Ольга желала, чтобы сын рос мужественным воином. Княгиня отдала маленького сына на воспитание славному ратнику Асмунду. Асмунд учил княжича владеть оружием, конем и ладьей, охотиться, ловить рыбу, бегать и плавать, не снимая брони, легко переносить голод и стужу. Искусству полководца обучал Святослава знаменитый воевода Свенельд, командир киевской дружины, не знавший поражений в схватках с половцами, византийцами и хазарами. От него княжич узнал, как выбирать путь в походах, вести разведку, готовить воинов к битве, штурмовать и защищать крепости. В 946 году дружина киевского князя Святослава Игоревича выступила против древлян. Войска сошлись и стали друг против друга. Мальчик выехал вперед и с трудом бросил в сторону неприятеля боевое копье. «Князь начал! – крикнули Свенельд и Асмунд. – Вперед, дружина, за князем!» Древляне были разбиты и покорены.
Когда Святослав подрос и возмужал, стал он собирать к себе в дружину храбрецов. В походах князь ходил легко, как барс, и много воевал. Он не брал с собой ни возов, ни котлов – ел конину, зверину или говядину, зажарив ее на углях. Князь не имел шатра, но спал, подостлав конский потник, положа голову на седло. Такими же были и все воины Святослава.
Княгиня Ольга умело правила государством, которое защищал юный Святослав. Она объехала всю Русь от южных пределов до самого севера новгородских земель, налаживая дороги и переправы, строя места сбора дани. Княгиня давала людям уставы и назначала оброки, поощряла торговлю, творила суд и расправу на Руси. Ольга поехала в Константинополь и долго ждала приема в императорском дворце. Она приняла христианство, увидев государственную пользу этой религии. Когда же император послал в Киев за подарками и военной помощью, княгиня ответила: «Дам, если ты простоишь перед моим дворцом столько, сколько я стояла в константинопольской гавани!» Ольга убеждала Святослава принять христианство, но он не изменил вере дружины и народа. Князь свято чтил древних славянских богов и обычаи предков. Он презирал обман и всегда, выступая в поход, посылал сказать врагам: «Иду на вы». В сражении князь был впереди воинов, первым принимая удары и последним кончая битву.
Прослышал Святослав, что свирепые хазары, поклонявшиеся Богу Иегове, обложили данью славянское племя вятичей, живших к северо-востоку от Киева. Быстро собрался князь с дружиной и пришел к вятичам, просившим его о помощи. Святослав принял вятичей в государство Русское а хазарскому кагану послал вызов на смертный бой. Великий Хазарский каганат не устоял против натиска россов. Святослав штурмом взял столицу каганата Белую Вежу (Саркел) и разрушил ее до основания, так что археологи и по сей день не могут найти места, где она стояла. С тех пор о хазарах не было ни слуху, ни духу.
Византийского императора Никифора беспокоили сведения о росте могущества Русского государства. Он послал в Киев хитроумного вельможу Калокира с богатыми дарами. Византийский посол просил у Святослава помощи против царя Болгарии Петра, прельщая князя знатной добычей и воинской славой. Святослав выступил в поход в 967 году. Болгарский царь Петр был союзником Византии. Против воли своего народа он вредил Русскому государству. Византийский император боялся и болгар, и россов. Он надеялся ослабить тех и других, сталкивая их между собой. Но Святослав разгадал хитрость византийского императора. Киевская дружина хорошо знала морские дороги в Византию и вскоре достигла берегов Болгарии. Войско царя Петра, предупрежденного византийцами, хотело помешать россам высадиться с ладьей. Воины Святослава сошли на берег Дуная и, сомкнув щиты, устремились в бой. Россы шаг за шагом теснили царских дружинников, пока не обратили их в бегство. Болгары, жившие в придунайских городах и селах, мирно встречали дружину киевского князя. Царь Петр заперся в крепости Доростол и вскоре умер. Святослав не хотел завоевывать Болгарию. Он поселился в Переяславце на Дунае, заняв лишь пограничные со славянами земли. С Болгарией князь заключил мир, сорвав происки византийцев.
Не знал князь, что, пока он воевал на Дунае, византийцы подговорили печенегов напасть на его владения. Надеясь на легкую добычу, печенеги осадили Киев. Они окружили город так, что нельзя было ни выйти, ни послать весть. Княгиня Ольга не имела войска, чтобы сразиться с полчищами печенегов. Молодой киевлянин, знавший печенежский язык, вызвался пробраться из города и дать весть своим. Он взял в руку уздечку и прошел через вражий стан, спрашивая, не видел ли кто его коня. Юноша переплыл Днепр и рассказал россам, что киевляне совсем изнемогли от голода и жажды. Воевода Претич, собрав небольшую дружину, смело бросился на по мощь Киеву. Печенежский хан подумал, что возвращается сам Святослав с дружиной. Он испугался и сказал Претичу: «Будь мне другом». Хан и воевода подали друг другу руки. Печенег подарил Претичу коня, саблю и стрелы. Претич отдарился броней, щитом и мечом. Однако печенеги не ушли совсем. Они разбили стан на реке Лыбеди, угрожая Киеву. И послали киевляне сказать Святославу: «Ты, князь, ищешь чужой земли, а свою покинул. А нас чуть было не взяли печенеги, и мать, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь – возьмут нас. Неужели не жаль тебе своей отчизны, матери и детей?» Смутился Святослав, выслушав киевских гонцов, и решил скорее возвращаться домой. Россы сели на быстрых коней и поскакали степями к Киеву. Неприятели разбежались при одной вести о возвращении великого князя. Приветствовал Святослав мать и детей своих и сокрушался о том, что они перенесли.
Пылая гневом, собрал князь сильное войско и пошел в Дикое поле против печенегов. Не устояли степные воины в бою, побежали, прогнал Святослав печенегов. Наступил на Руси долгожданный мир. Но князь и дружина не желали сидеть в Киеве и прохлаждаться, отдыхая от славных дел. В том же 968 году совещался князь Святослав со старой дружиной и задумал новый поход. Вскоре пятьсот боевых ладей с испытанными воинами князя по Оке вышли на Волгу. Россы начали войну с Волжской Булгарией. В упорных боях Святослав взял столицу Булгарии и освободил весь Волжский путь, соединявший Европу и Азию, для росской торговли.
По дороге с Каспия дружина Святослава воевала с храбрыми племенами Северного Кавказа – ясами и касогами. Одолев их, Святослав основал новое княжество на берегу пролива между Черным и Азовским морями. Столицей княжества он сделал город Тмутаракань – древнюю Гермонассу. Торговый путь по Дону был открыт для Руси.
В 969 году сказал Святослав своей матери и старым боярам: «Не любо мне сидеть а Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае. Там середина земли моей. Туда стекаются все блага из Византии, из Чехии и Венгрии, из Руси». – «Видишь – я больна, куда хочешь уйти от меня? – отвечала Ольга. – Когда похоронишь меня, отправляйся, куда захочешь».
Князь не покинул больную мать, он заботливо ухаживал за ней, пока Ольга не скончалась. Святослав исполнил завещание княгини и похоронил ее по христианскому обычаю. Тем временем войска нового болгарского царя Бориса напали на россов и взяли Переяславец. Раздав земли Руси детям, Святослав в 970 году вновь пошел на Дунай. Малая дружина была с киевским князем, когда воины царя Бориса вышли на лютую битву под стенами Переяславца. Увидел Святослав, что одолевают болгары, и воскликнул: «Здесь нам и умереть! Постоим же мужественно, братья и дружина!» Князь вдохновил ратоборцев своим примером. Россы победили и взяли Переяславец. Стремительным броском Святослав вновь отвоевал восемьдесят крепостей на Дунае. От пленных он узнал, что царь Борис напал на россов по наущению византийского императора. Князь заключил с Болгарией мир, а в Константинополь послал сказать: «Хочу идти на вас и взять столицу вашу!»
Византийский император Иоанн Цимисхий хотел напугать россов бесчисленной своей армией. Великий князь ответил византийским посланцам: «Император по невежеству своему считает россов слабыми женщинами и хочет устрашить их своими угрозами, как пугают детей разными чучелами».
Началась война с Византийской империей. К дружине Святослава присоединялись болгарские, венгерские и печенежские ратники. Его небольшое войско смело наступало во Фракии против огромной армии, разделившись на два отряда. В неравном бою один из отрядов разноплеменного воинства Святослава был разбит. Узнав о поражении товарищей, князь с дружиной спешно двинулся против главных сил неприятеля. На обширной фракийской равнине враги сошлись. Сверкая доспехами, выстроились в поле бесчисленные имперские легионы и закованные с ног до головы в латы всадники. Россы уставили копья и сомкнули щиты, наподобие стены. Святослав выступил перед строем и обратился к дружине, ободряя воинов на решающую битву. Его слова запомнились и россам, и грекам. Речь князя на поле боя была почти одинаково записана в русской летописи и византийской хронике. «Уже нам некуда деться, волей или неволей надо стоять». «Да не посрамим земли Русской, – слышали россы речь князя, – но ляжем костьми, ибо мертвые сраму не имут. Если же побежим, будет нам стыд. Не отступим, но станем крепко. Я пойду перед вами – если моя голова падет, тогда делайте что хотите!» И воины закричали в ответ: «Где твоя голова – там и свои головы сложим!» «Погибнет слава, спутница росского оружия, – слышали речь Святослава во вражьем войске, – если мы постыдно уступим византийцам. С храбростью предков наших и мыслью, что русская сила была доселе непобедима, сразимся мужественно… У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями, или, совершив знаменитые подвиги, умереть со славой!»
Задрожали испытанные в боях византийские легионы, зная, что их противник отважен до безумия и даже побежденные россы никогда не сдаются живыми неприятелю. Дружинники же Святослава поклялись друг другу или победить, или погибнуть. «И ополчились россы, – гласит летопись, – и была сеча великая, и одолел Святослав, и бежали греки».
Громя византийские крепости, Святослав шел на Константинополь. Император Иоанн Цимисхий послал ему богатые дары: золото и драгоценные ткани. Князь не взглянул на дары и отдал их слугам, а себе взял только меч. «Грозен и лют этот князь, – решили византийские послы, – он презирает золото, а любит лишь острое железо».
«Делать нечего, – сказали послы, вернувшись к императору, – станем платить росскому князю дань». Тогда Цимисхий послал сказать Святославу: «Не ходи к Константинополю, но возьми да ни, сколько хочешь». Россы взяли дань на всех живых воинов и за убитых и с честью вернулись в Переяславец. На следующий год император на рушил мир и с огромной армией осадил столицу Болгарии Преслав. Болгары героически защищались. Император взял город обманом и пленил болгарского царя. Отряд россов, помогавший оборонять город, до последнего бился в охваченных огнем зданиях. Россы предпочли сгореть но не сдаться.
Дружина Святослава встретила армию императора Иоанна Цимисхия недалеко от крепости Доростол. Несмотря на неравенство сил, князь повел воинов в атаку. Двенадцать раз опрокидывали они тяжелую кавалерию и пехоту византийцев, но под напором бесчисленных легионов вынуждены были отступить и укрепиться в Доростоле.
Осажденные в Доростоле россы не раз делали вылазки и сражались с византийцами под стена ми крепости. Святослав вызывал на бой императора Иоанна Цимисхия. Однажды он увидел воина в драгоценных латах под имперским знаменем. Князь пробил себе дорогу сквозь император скую гвардию и сразил ее начальника, думая, что это Цимисхий.
В Доростоле было мало запасов. Вскоре начался голод. Святослав задумал смелое предприятие и приготовил к плаванью свою ладью. Ночью, при свете молний, он пробился сквозь неприятельский флот на Дунае, добыл продовольствие и привез его в Доростол. Император понял, что не может победить Святослава в открытом бою. В золоченом вооружении, украшенном драгоценными каменьями, окруженный большой свитой вельмож выехал Иоанн Цимисхий на берег Дуная, чтобы говорить с росским князем о мире. Святослав приплыл к месту встречи в простой белой одежде и вел переговоры, сидя в ладье рядом с гребцами. Он был среднего роста, густобров и голубоглаз, с длинными усами и большим чубом на бритой голове. На нем не было драгоценностей, кроме серьги с жемчужинами и рубином. Киевский князь согласился заключить мир с Византией. Но император Иоанн Цимисхий вел переговоры с черными мыслями. Он тайно отправил посла к печенежскому хану Куре. Византиец передал печенегам подарки и уговаривал их напасть на поредевшую в боях дружину россов, когда те, взяв богатую дань, пойдут на Русь.
«Обойди, князь, днепровские пороги на конях, – советовал Святославу мудрый воевода Свенельд. – Не к добру стоят у порогов печенеги!» Но Святослав не хотел оставлять ладьи. Конницу под предводительством Свенельда князь отправил в Киев степью, а сам пошел водой.
В пути, в безлюдных местах, войско Святослава застала зима. Князь терпел голод и холод наравне с воинами. Весной 972 года дружина Святослава пошла в ладьях через днепровские пороги. Однажды россы пристали к острову посреди Днепра. В это время свирепый хан Куря собрал несметное войско и предательски напал на россов. Не дрогнули Святослав и дружина, когда бросилась на них огромная печенежская орда, мужественно приняли бой. В лютой сече сложили головы великий князь и все его воины. Не посрамили богатыри славы росского оружия, не отступив, полегли костьми, ибо «мертвые сраму не имут». Подвиги Святослава навеки остались в памяти народной.
ИНДИЙСКИЕ МИФЫ
Творение мира
Вначале не было ничего. Не было ни солнца, ни луны, ни звезд. Только воды простирались беспредельно; из тьмы первозданного хаоса, покоившегося без движения, словно в глубоком сне, воды возник ли прежде иных творений. Воды породили огонь. Великой силой тепла в них рождено было Золотое Яйцо. Тогда еще не было года, ибо некому было отмерять время; но столько, сколько длится год, плавало Золотое Яйцо в водах, в безбрежном и бездонном океане. Через год из Золотого Зародыша возник Прародитель Брахма. Он разбил Яйцо, и оно раскололось надвое. Верхняя половина его стала Небом, нижняя– Землею, а между ними, чтобы разделить их, Брахма поместил воздушное пространство. И он утвердил землю среди вод, и создал страны света, и положил начало времени. Так была сотворена все ленная.
Но тогда творец огляделся вокруг и увидел, что нет никого, кроме него, во всей вселенной; и ему стало страшно. С той поры страх при ходит ко всякому, кто остается один. Но он помыслил: «Ведь здесь нет никого, кроме меня. Кого же мне бояться?» И страх его прошел; ибо страх может быть перед кем-то другим. Но и радости не ведал он; и потому тот, кто пребывает один, не ведает радости.
Он помыслил: «Как мне сотворить потомство?» И силою мысли своей он породил шестерых сыновей.
Когда Брахма создал небо, и землю, и воздушное пространство и от сыновей его пошли все живые существа во вселенной, сам он, утомленный творением, удалился отдыхать под сенью шелковичного дерева, а власть над мирами передал своим потомкам – богам и асурам. Асуры были старшими братьями богов. Они были могучи и мудры и ведали тайны волшебства – майя, могли принимать различные образы или становиться невидимыми. Им принадлежали несметные сокровища, которые они хранили в своих твердынях в горных пещерах. И были у них три укрепленных города: сначала на небе, потом на земле – один из железа, другой из серебра, третий из золота; впоследствии они соединили эти три города в один, возвышающийся над землею; и они построили себе города в подземном царстве.
Некогда асуры были благочестивы и добродетельны, они соблюдали священные обряды, и счастье пребывало с ними. Но потом они возгордились своей силой и своей мудростью и склонились ко злу; и счастье покинуло их и перешло к богам. Индра, властитель богов, сокрушил в битвах многих могучих асуров. Грозный бог Рудра, по рождение гнева Брахмы, довершил их разгром, испепелив их волшебные три города, вознесенные над землею.
Богиня Савитри
На заре творения, томимый одиночеством, Брахма разделился надвое, и из тела его возникла женщина. Он назвал ее Савитри. Когда он взглянул на нее, в сердце его родилась любовь, и он вскричал: «О, сколь ты прекрасна!»
Он не мог наглядеться на нее. Смущенная его неотрывным взглядом, Савитри отошла в сторону и стала по правую руку от него. Но Брахма все еще не хотел оторвать от нее взор, и на плечах его возникла вторая голова, обращенная вправо. Савитри встала слева от него, и слева у Брахмы появилась третья голова. Когда она спряталась за его спину, четвертая голова выросла у него сзади. Она взлетела в поднебесье – и тогда стало у Брахмы пять голов.
Брахма сделал Савитри своей супругой. Первая из богинь, она породила науки и искусства и питает их своею грудью; покровительница мудрых и благочестивых, она одаряет их благоденствием и потомством и ходатайствует за них перед своим супругом, великим Брахмой.
Но однажды между супругами произошла размолвка. Это случилось, когда Брахма вместе со всеми богами и богинями вознамерился совершить торжественный обряд жертвоприношения. В том обряде каждому богу и каждой богине указано было свое место и на каждого возложены свои обязанности, от неукоснительного исполнения которых зависел общий успех. Все уже было готово, чтобы начать обряд, и не было уже времени медлить, как вдруг оказалось, что нет на своем месте Савитри.
Разгневанный Брахма послал жреца позвать ее, но Савитри не стала торопиться. «Еще не готово мое платье, не готово мое убранство для торжественного обряда», – сказала она посланцу Брахмы.
Жрец вернулся в собрание богов один, без Савитри, и передал Брахме слова его супруги. Тогда Творец вселенной разгневался еще больше и сказал владыке небесного царства: «Ступай, Индра, найди мне жену немедля. Пусть станет ею первая же дева, которую ты встретишь по дороге».
Индра тотчас отправился исполнять веление Брахмы. Вскоре он встретил юную и красивую пастушку Гаятри. Индра взял ее за руку и привел в собрание богов; и Гаятри склонилась к стопам Прародителя. И тогда Брахма возгласил: «Я беру эту прекрасную деву в супруги».
Когда жрецы готовы были приступить к свершению обряда, Савитри вступила в собрание богов и с нею Шачи, Лакшми и другие богини. Увидев на своем месте Гаятри в уборе невесты, увенчанную дивными цветами, блистающую драгоценностями, супруга Брахмы воскликнула в гневе: «О Самосущий! Неужели ты задумал отвергнуть меня, законную жену твою? Ты, кого почитают Творцом все ленной, Прародителем богов и смертных, не убоявшись греха, венчаешься с простои пастушкой! И небожители и люди будут смеяться над тобою!»
«О Савитри, – отвечал ей Брахма, – я не хотел причинить тебе обиду. Но я не мог начать обряд без жены, а тебя не было на твоем месте. Вот Индра и привел мне эту юную и кроткую деву: он, и Вишну, и божественные мудрецы отдали ее мне в супруги. Успокойся, о Савитри, да утихнет твой гнев. Никогда больше не буду я ничем огорчать тебя!»
Но Савитри не в силах была унять свое негодование. «Ты причинил мне жестокую обиду, о Брахма, ты опозорил меня перед всеми небожителями! – сказала она. – Не будет тебе от меня прощения! Отныне перестанут люди почитать, как прежде, Прародителя и поклоняться ему. Только раз в году будут поминать его брахманы в храмах». Затем она обратилась к царю богов: «Не будет и тебе прощения от меня, о лукавый Индра! Придет время, и враг твой возьмет тебя в плен и отнимет у тебя власть над небесным царством».
И Вишну наказала гневная Савитри: «Некогда Бхригу обрек тебя проклятием родиться на земле в облике смертного. Знай же, Вишну, что в земной своей жизни ты лишишься любимой супруги – ее похитит твой враг, и ты изведаешь страдания в разлуке с нею от тоски, ревности и унижения. А в другом своем рождении ты, давший мне в соперницы пастушку, сам будешь пастухом и долгие годы будешь пасти царский скот на земле».
Не простила Савитри и божественным подвижникам их участия в приглашении Гаятри на жертвоприношение. «Отныне, – сказала она им, – не благочестие, но жажда стяжания будет побуждать жрецов совершать предписанные обряды, жадность обуяет вас, и вечно вы будете зариться на чужое!»
И негодующая Савитри покинула собрание богов. Удрученные стояли небожители, горестно размышляя о мрачных ее предсказаниях. Но тогда кроткая и незлобивая Гаятри вступилась за тех, кому предрекла кару яростная богиня. «Да будут вовек благословенны, – молвила Гаятри, – те, кто с чистым сердцем будет чтить великого Брахму и славить имя его.
А твой плен и унижение будут недолги, о могучий Индра. Снова вернется к тебе власть в небесном граде Амаравати, и боги и люди будут почитать тебя и прославлять твою отвагу и твои подвиги.
И ты не предавайся печали, великий Вишну. После долгой разлуки ты вновь обретешь свою возлюбленную супругу. А будучи пастухом у земного государя, ты прославишь доблестью свое имя, избавишь свой народ от великого злодея и вновь вернешься в небесное, царство.
А жажда земных благ овладеет только земными жрецами, но небесным мудрецам и подвижникам она останется чуждой».
Благодарные деве Гаятри, боги и мудрецы мирно и согласно завершили торжественный обряд жертвоприношения, и тогда Брахма, желая примирения с супругой, послал за ней Вишну и Лакшми с наказом привести ее непременно. Сначала гордая Савитри не хотела и слушать их, но потом склонилась на их мольбы и уговоры и вернулась с ними в собрание богов.
Обрадованный ее возвращением Брахма предал в ее руки судьбу Гаятри. Кроткая дева смиренно опустилась к ногам Савитри и обняла ее колени. Грозная богиня смягчилась; она подняла склонившуюся перед ней пастушку, ласково положила ей руки на плечи и сказала: «Нет твоей вины в случившемся, Гаятри. Жена должна подчиняться велениям мужа. Своевольная жена приносит мужу горе, лишает его счастья и здоровья, сокращает дни его жизни. Не будем же ссорой огорчать Брахму, порадуем его благочестием и покорностью. Следуй за мною во всем, будь второй Савитри, и никогда не будет соперничества между нами». И Гаятри обещала впредь во всем следовать Савитри, не перечить ей и исполнять все ее желания.
Кали
Страшная битва между богами и асурами длилась целых сто лет, Буйвол Махиша, потомок богини Дити, рассеял войска богов и вторгся в их царство. Он захватил власть и воцарился над миром.
Богам пришлось покориться асуру-буйволу. Но нелегко было им выносить его гнет; удрученные, они пошли к Брахме, Шиве и Вишну и рассказали им о бесчинствах Махиши: «Он отобрал все наши сокровища и превратил нас в своих слуг, и мы живем в постоянном страхе, не смея ослушаться его приказаний; богинь, наших жен, он заставил служить в своем доме. Своими рогами он вырывает из земли горы и баламутит океан, добывая сокровища его недр. И никто не может справиться с ним».
Выслушав богов, властители вселенной разгневались; пламя их гнева изошло из их уст и слилось в огненное облако, подобное горе; в том облаке воплотились силы всех богов. Из этой огненной тучи, озарившей грозным блеском вселенную, возникла женщина. Пламя Шивы стало ее лицом, силы Ямы – ее волосами, мощь Винту создала ее руки, бог луны сотворил ее грудь, опоясала ее сила Индры, могущество Варуны даровало ей ноги, Притхиви, богиня земли, сотворила ее бедра, пятки ей создал Сурья, зубы – Брахма, глаза – Агни, брови – Ашвины, нос – Кубера, уши – Ваю. Так возникла Великая богиня, могуществом и грозным нравом превосшедшая всех богов и асуров. Боги дали ей оружие. Шива дал ей трезубец, Вишну– боевой диск, Агни – копье, Ваю – лук и колчан, полный стрел, Индра, владыка богов, – свою прославленную ваджру, Яма – жезл, Варуна– петлю, Брахма даровал ей свое ожерелье, Сурья – свои лучи, Вишвакарман дал топор, искусно сработанный, и драгоценные ожерелья и перстни, Химават, Владыка гор, – льва, чтобы ездить на нем, Кубера – чашу с вином.
«Да победишь ты!» – вскричали небожители, а богиня издала воинственный клич, потрясший миры, и, оседлав льва, отправилась на битву. Асур Махиша, услышав этот устрашающий клич, вышел ей на встречу со своим войском. Он увидел тысячерукую богиню, простершую длани, которые затмили все небо; под ее поступью содрогались земля и подземные миры. И началась битва.
Тысячи врагов напали на богиню – на колесницах, на слонах и верхом на конях, – поражая ее ударами палиц, и мечей, и топоров, и копий. Но Великая богиня, играючи, отразила удары и, невозмутимая и бестрепетная, обрушила свое оружие на бесчисленное войско асуров. Лев, на котором она восседала, с развевающейся гривой ворвался в ряды асуров словно пламя пожара в лесную чащу. А из дыхания Богини возникли сотни грозных воинов, последовавших за нею в сражение. Богиня рубила могучих асуров своим мечом, ошеломляла их ударами палицы, колола копьем и пронзала стрелами, набрасывала им петлю на шею и волочила за собой по земле. Тысячами валились под ее ударами асуры, обезглавленные, рассеченные пополам, на сквозь пронзенные или изрубленные в куски. Но некоторые из них, даже лишась головы, еще продолжали сжимать в руках оружие и сражаться с Богиней; и потоки крови лились по земле там, где она про носилась верхом на своем льве.
Сам буйволоподобный Махиша появился на поле битвы, устрашая воинов Богини своим обликом и грозным ревом. Он кинулся на них и одних потоптал копытами, других воздел на рога, третьих сразил ударами хвоста. Он устремился на льва Богини, и под ударами его копыт сотряслась и растрескалась земля; хвостом же он хлестал по великому океану, который взволновался как в самую страшную бурю и выплеснулся из берегов; рогами Махиша рвал в клочья тучи в небе, а от его дыхания валились высокие утесы и горы.
Тогда Богиня набросила на Махишу страшную петлю Варуны и затянула ее крепко. Но тотчас асур покинул буйволиное тело и превратился во льва. Богиня взмахнула мечом Калы – Времени – и снесла голову льву, но в то же мгновение Махиша обернулся человеком, держащим в одной руке жезл, в другой – щит. Богиня схватила свой лук и пронзила стрелой человека с жезлом и щитом; но тот в один миг превратился в огромного слона и с ужасающим ревом устремился на Богиню и ее льва, размахивая чудовищным хоботом. Богиня топором отрубила хобот слону, но тогда Махиша принял свой прежний облик буйвола и принялся рыть землю рогами и метать в Богиню огромные горы и скалы.
Гневная Богиня отпила между тем хмельной влаги из кубка владыки богатств, царя царей Куберы, и глаза ее покраснели и загорелись, как пламя, и красная влага потекла у нее по губам. «Реви, безумный, пока я пью вино! – сказала она. – Скоро боги взревут, ли куя, когда узнают, что я убила тебя!» Исполинским прыжком она взвилась в воздух и сверху обрушилась на великого асура. Ногой она ступила на голову буйвола и копьем пригвоздила его тело к земле. Стремясь ускользнуть от гибели, Махиша попытался принять новый облик и высунулся наполовину из буйволиной пасти, но Богиня тот час мечом отсекла ему голову.
Махиша пал на землю бездыханный, и боги возликовали и воз гласили хвалу Великой богине. Гандхарвы воспели ее славу, а апсары пляской почтили ее победу. И когда небожители преклонились пе ред Богиней, она им сказала: «Всякий раз, когда вам будет грозить большая опасность, взывайте ко мне, и я приду вам на помощь». И она исчезла.
Царство Индры
Когда была добыта амрита из вод океана и боги победили асуров и изгнали их в подземный мир, Индра воцарился над вселенной, и наступили счастливые времена. Тучи проливали обильные дожди, земля дарила богатые урожаи, жители миров благоденствовали, следуя стезей добродетели и долга. Цари правили по законам справедливости, заботясь о благе подданных, брахманы совершали предписанные обряды и исполняли благочестивые обеты в мирных лесных обителях. И могучий Индра, победитель асуров, видя, что все живые существа во вселенной наслаждаются миром, счастьем и процветанием, сам преисполнился великой радости.
И он правил мирно в своем небесном царстве, в тысячевратном городе Амаравати, полном золота и драгоценных камней. Путь в тот небесный город лежит через северные горы, до вершины Меру и от нее далее по звездной дороге; но прекрасный город небожителей невидим для глаз грешника. Близ города Индры зеленеет дивная роща Нандана, место отдохновения богов и небесных мудрецов. У входа в город стоит на страже божественный слон Айравата, огромный, как облако, прародитель слонов, возникший из вод молочного океана; на нем объезжает свои владения Индра, когда мир царит во вселенной и отдыхает его боевая колесница. В самом городе – сто великолепных дворцов, но самый большой из них – украшенный лотосами дворец Индры, который он сам построил. В том дворце Индра восседает на троне под белым опахалом со своей супругой Шачи, окруженный богами и святыми мудрецами. Туда, в царство Индры, уходят герои, павшие в битве. Там простирает ветви с благоухающими цветами чудесное дерево Париджата, которое Индра подарил богине Шачи. Там вечно цветут сады, и ни холод, ни жара не угнетают обитателей небесного града. Они не ведают ни старости, ни недугов, ни страха. Взоры их услаждают плясками прекрасные апсары, а гандхарвы нежат их слух восхитительными мелодиями. Но только благочестивых и добрых людей, исполнивших свой долг на земле, и доблестных воинов, не отвративших лица перед смертью в бою, принимает в своей блаженной обители Индра.
Сказание о потопе
Ману, потомок Адити, поселился на земле в уединенной обители близ южных гор. Однажды поутру, когда он умывал руки, как это делают и по сей день, ему попалась в воде, принесенной для умывания, маленькая рыбка. Она ему сказала: «Сохрани мне жизнь, и я спасу тебя». – «От чего ты спасешь меня?» – спросил удивленный Ману. Рыба сказала: «Придет потоп и погубит все живые существа. От него я спасу тебя». – «Как же мне сохранить тебе жизнь?» И она сказала: «Нам, рыбам, пока мы так милы, отовсюду грозит смерть. Одна рыба пожирает другую. Ты сначала держи меня в кувшине, когда я из него вырасту, выкопай пруд и держи меня там; и когда я вырасту еще больше, отнеси меня к морю и выпусти на простор, ибо тогда смерть уже не будет грозить мне ниоткуда». Ману так и сделал. Вскоре она выросла и стала огромной рыбою джхаша с рогом на голове; а это самая большая из всех рыб. И Ману выпустил ее в море. Тогда она сказала: «В такой-то год будет потоп. Ты сделай корабль и жди меня. А когда настанет потоп, взойди на корабль, и я спасу тебя».
И в том году, который ему указала рыба, Ману построил корабль. Когда настал потоп, он взошел на корабль, и рыба приплыла к нему. Повинуясь ее велению, Ману взял с собою семена различных растений. Потом он привязал веревку к рогу рыбы, и она быстро по влекла его судно по бушующим волнам. Не видно стало земли, скрылись из глаз страны света; одна вода была вокруг них. Ману и рыба были единственными живыми существами в этом водном хаосе. Свирепые ветры раскачивали корабль из стороны в сторону. Но рыба все плыла и плыла вперед по водной пустыне и наконец привела корабль Ману к высочайшей горе Хималая. Тогда она сказала Ману: «Я спасла тебя. Привяжи корабль к дереву. Но будь осторожен, во да может смыть тебя. Спускайся постепенно, вслед за спадом воды». Ману последовал совету рыбы. С тех пор это место в северных горах называется «Спуск Ману».
А потоп смыл все живые существа. Один Ману остался, чтобы продолжить человеческий род на земле.
Агни, бог огня
Когда Агни появился на свет, боги замыслили учредить жертвоприношение. И они хотели, чтобы Агни стал их жрецом, они хотели, чтобы он стал Возносителем жертвы. Но он устрашился: «Когда я вознесу жертву и догорит жертвенный огонь, кончится и жизнь моя». И он бежал от богов и спрятался в водах.
Но когда Агни скрылся, воспряли духом демоны, ибо не стало огней на земле, разгоняющих ночной мрак, и ночь была отдана демонам в безраздельное владение. «Мы должны найти Агни», – сказа ли боги и во главе с Варуной, владыкою ночи и владыкою вод, от правились на поиски. Рыба выдала богам местопребывание Агни – она была обеспокоена жаром, распространившимся в воде. В гневе Агни проклял ее – и силою его проклятия рыбы стали с той поры за конной добычей людей, употребляющих рыбу в пищу.
Варуна воззвал к Агни: «Вернись! Ману, спасшийся от потопа, должен свершить жертвоприношение, чтобы продолжить человеческий род на земле. Кто же кроме тебя вознесет его жертву богам? Вернись, о Агни!» Агни возразил: «Уже гибли жертвенные огни на земле. Из страха гибели я бежал, пак буйвол от стрелы охотника. Я вернусь, если вы дадите мне бессмертие».
Боги сказали: «Ты будешь нашим бессмертным жрецом, о Агни, такова милость Брахмы. Никогда не будет тебе ущерба при обряде, и жертва будет принадлежать тебе. И вселенная будет вечно почитать тебя». И Агни вернулся; вместе со своим братом Сомой он стал владыкою жертвоприношений.
Ганеша-победитель
У бога Шивы и богини Парвати были два сына – Картикейя (бог войны) и Ганеша (бог мудрости и устранитель препятствий в делах). По внешности и по характеру братья очень отличались друг от друга. Шестилетний Картикейя, высокий, худой, вспыльчивый, слыл искусным воином. Хобот и грузная фигура делали Ганешу похожим на слона. Зато нравом он обладал спокойным и добрым. От рождения Ганеша был очень красивым мальчиком, и вот как случилось, что он стал похож не на мальчика, а на слона.
Когда Ганеше пошел второй месяц, Парвати решила совершить обряд наречения имени.
Начались приготовления к празднеству. Всем богам были разосланы приглашения. Да и кто бы из них не пожелал прийти на праздник к великому Шиве! Наконец настал долгожданный день. Парвати надела на Ганешу красивое платье и драгоценности и уложила его в золотую колыбель.
Все боги, пожаловавшие на торжество, были восхищены красотою мальчика и принесли ему много подарков. Только бог Шани, стоя позади всех, упорно не поднимал глаз.
Перед уходом из дому он из-за чего-то поссорился со своей супругой, и та, видя, что Шани принарядился и собирается на праздник, вышла из себя. Ей хотелось, чтобы он остался дома и она смогла бы излить на него весь свой гнев. Но Шани ее капризы так надоели, что он во что бы то ни стало решил уйти. И тогда она его прокляла. «Первый, на кого упадет твой взгляд, останется без головы», – сказала она ему на прощанье. Вот почему Шани ни на кого и не смотрел.
Заметив это, Парвати взяла Ганешу на руки и подо шла к Шани. Отвернувшись, он рассказал ей о проклятии супруги. Но гордость за сына затуманила Парвати голову, и она сказала:
– Полюбуйся, Шани, какой красивый у меня сын, и к тому же его отец – Великий Шива! Забудь о проклятии, посмотри на него.
Едва Шани взглянул на Ганешу, как голова мальчика отделилась от туловища и исчезла. Боги замерли. Веселье прервалось, все опечалились. Парвати сперва будто окаменела, а потом, глядя на безглавого сына, громко зарыдала. К счастью, рядом был Вишну – устранитель всех бед.
– Если Ганеше немедля приставить чью-нибудь голову, она прирастет, – сказал он.
Первым на глаза Шиве попался слоненок. И Шива, не задумываясь, оторвал у него голову и приставил к телу мальчика. Мальчик ожил. Парвати обрадовалась, но, видя, как на лице Ганеши болтается хобот, опечалилась снова. «Теперь все будут смеяться над моим сыном и никто не станет почитать его», – подумала она. Но Ганеша не унывал. Он очень любил отца и мать, был послушным, преданным сыном. В благодарность за его преданность и терпеливость Шива благословил сына: «Да будешь ты самым умным, самым добрым и самым почитаемым из всех богов!» Парвати была счастлива. Так с тех пор и стали чтить Ганешу и за ним – всех других богов.
Однажды Картикейя и Ганеша играли на берегу святого озера Манасаровар. Ганеша брал сласти в хобот и протягивал их Картикейе. Когда Картикейя пытался схватить эти сласти, Ганеша ловко подбрасывал их вверх и съедал, а Картикейя так и оставался стоять с разинутым ртом.
«Так мне никогда не победить Ганешу, – решил Картикейя. – Лучше побегу с ним наперегонки. Гане ша грузный, неуклюжий, быстро бегать не умеет».
Но мудрый Ганеша прекрасно понял, что затевает его брат. Пряча улыбку, он сказал:
– Братец, зачем нам бегать наперегонки, все равно я обгоню тебя.
Спорили они, спорили и наконец порешили:
– Кто за пятнадцать дней обойдет вокруг трех миров и вернется первым, тот и будет победителем.
На другой день Картикейя ровно в четыре часа сел на своего павлина и отправился в путь.
«И как это Ганеша собирается обогнать меня, – размышлял по дороге Картикейя, – он такой неуклюжий, что ему ступить и то трудно, а когда Ганеша идет, его грузное тело все трясется и переваливается с боку на бок. А оттого, что он обжора и целый день лопает сласти, он разжирел еще больше. К тому же Ганеша ездит верхом только на мыши. Разве ее шаг может сравниться с павлиньим? Когда я приеду, он, конечно, все еще будет купаться в озере. Тогда-то, победив Ганешу, я получу звание первого!»
Между тем Ганеша, вдоволь накупавшись и наевшись сластей, принялся за расчеты. Он точно высчитал время, когда должен возвратиться Картикейя, и спокойно погрузился в чтение. И в тот день, когда Картикейя должен был подойти к дому, Ганеша явился к своей матери Парвати, свершил вокруг нее парикраму, поклонился и сел рядом.
Усталый, запыхавшийся Картикейя вбежал в дом и видит: сидит Ганеша возле матери. Что за чудо!
– Разве ты, братец, уже успел обойти вокруг трех миров? – воскликнул он.
Ганеша, весело рассмеявшись, ответил:
– А я никуда и не ездил. Сидя здесь, я обошел вокруг трех миров.
– Но разве это возможно? – спросил Картикейя. И Ганеша сказал:
– Послушай, братец мой старший: мать главнее трех миров, и совершить парикраму вокруг нее – больше, чем обойти три мира.
Услышав это, Парвати улыбнулась. Картикейя попросил отца рассудить их. Выслушав сыновей, Шива принял сторону Ганеши.
Так умный, любящий Ганеша прослыл первым, лучшим.
И когда сказание о преданном Ганеше стало хорошо известно повсюду, среди богов произошел спор:
– Кого же теперь из богов люди будут почитать первым, кому первому станут они поклоняться, кому первому будут приносить жертвы, первому возжигать священный огонь?
Каждый хотел, чтобы все эти почести прежде других достались ему. Чтобы положить конец спору, самый старый бог – Брахма – сказал:
– Уважение заслужит тот, кто трижды обойдет вокруг земли и вернется первым.
Услышав о таком решении, боги собрались в указанном месте, чтобы участвовать в состязании. Едва под али знак, каждый сел на свое животное, и состязание началось. Только грузный, неуклюжий Ганеша на своей большой мыши отправился обратно к себе домой. «На мыши далеко не уедешь, – размышлял он по дороге. – Но что же делать? Да, вспомнил! Брахма несколько раз говорил, что мать по своей доброте, кротости и любви к детям важнее земли. А тело отца Шивы вмещает весь мир. Почему бы не совершить парикраму вокруг них?»
Порешил он так и отправился на своей мыши к снежной вершине Кайласа (гора, обитель Шивы).
Приехал туда Ганеша, смотрит – отец Шива сидит, погруженный в глубокое созерцание.
– Мама, иди скорее, сядь рядом с отцом, – сказал он Парвати, взяв ее за руку.
– Что случилось, Ганеша? – удивленно спросила мать.
– Это я расскажу тебе потом, а сейчас, пожалуйста, сделай, как я прошу.
– Ну хорошо. – Она подошла к Шиве и села рядом.
Ганеша сперва поклонился в ноги своим родителям, затем семь раз совершил вокруг них парикраму и отправился в покои Брахмы.
Как раз в это время возвратились с состязания и другие боги. Застав у Брахмы Ганешу, они подумали: «Как видно, Ганеша не смог одолеть расстояние и вернулся с полдороги. А сейчас вот сидит у ног Брахмы и говорит ему льстивые слова, чтобы как-нибудь извинить свое поражение». Но когда почтенный Брахма объявил всем богам, что звание первого получил Ганеша, те удивились и возмутились.
– Как же это так, великий Брахма, ведь Ганеша не участвовал в состязаниях! Как же он мог выиграть?
Тогда Брахма объявил им:
– Ганеша не только семь раз обошел вокруг земли – он обошел семь раз вокруг вселенной!
– Разве возможно такое? – воскликнули изумленные боги.
– Ганеша – любящий и почитающий своих родителей сын; семь раз он совершил вокруг них парикраму. Кто же сомневается в том, что мать родная превыше матери-земли, а господь Шива – это вся вселенная! Вот потому-то Ганеша и стал победителем, – ответил богам Брахма.
Так и закрепилось за преданным своим родителям, верным сыном Ганешей звание первого – лучшего из богов.
Слепорожденный Андхака
Однажды, когда Шива пребывал со своею супругой на горе Мандара, прекрасная Парвати неслышно подошла к нему сзади и, шутя, закрыла ему глаза своими руками, подобными золотым лотосам. И тотчас вселенная погрузилась во мрак. А на челе Шивы выступил пот, рожденный страстью, и капля его упала на землю и превратилась в дитя ужасающего облика – уродливое, темное, волосатое существо с косматой головой и бородою. И так как оно родилось во тьме, у него не было глаз. Оно взревело страшным голосом и принялось плясать, хохоча и рыдая.
А у Шивы во лбу появился тогда третий глаз, сияющий, как солнце, и извергающий пламя. Дочь гор отняла свои руки от очей Владыки, и свет воссиял повсюду. Она увидела чудовищное дитя и спросила: «Кто это?» – «Это дитя, обладающее великой силой и свирепостью, родилось, когда ты закрыла мне глаза, – отвечал Шива. – Оно родилось из моего пота, имя его – Андхака, Слепец. Возьми его под свое покровительство. Пусть подруги твои вместе с тобою охраняют его». И Парвати преисполнилась жалости к уродливому дитяти и взяла его под свою защиту.
А в то время вождь асуров Хираньянетра предавался в лесах суровому подвижничеству ради обретения сына. Многие годы пребывал он в совершенной неподвижности, словно деревянный, а исполнив обет, обратился к Шиве и просил его о даре. «Нет у меня сына, который бы продолжил мой род, и потому я принял на себя этот обет, – сказал Хираньянетра. – Даруй же мне могучего сына, достойного стать царем асуров».
Шива, удовлетворенный его подвижничеством, сказал: «О владыка асуров, не суждено родиться сыну от тебя, но я отдам тебе моего сына Андхаку. Он равен тебе могуществом, и его не одолеет никакой враг. Прими его как собственного сына, и он будет твоим счастьем». Вождь асуров принял дар Шивы; он восхвалил великого бога, обошел его почтительно справа налево и с новообретенным сыном удалился в свои владения.
Читать бесплатно другие книги:
