Непричесанные мысли Лец Станислав Ежи

Предисловие

Философ-сатирик — подобное уникальное совмещение понятий точнее всего характеризует удивительно самобытную художественную личность Станислава Ежи Леца (1909–1966), польского поэта, дипломата, переводчика, единственного современного классика афористического жанра, каким его сделала публикация в 1957 г. и в 1964 г. двух небольших сборников сатирических сентенций под общим названием «Непричесанные мысли».

«Непричесанные мысли» принесли их автору мировую известность. Их переводы, появившиеся в США, Англии, ФРГ, Швейцарии, Италии и других странах Запада уже в 1960-е годы, долгое время возглавляли списки бестселлеров. «Мысли» Леца цитировали с трибуны ООН, их повторяли американские президенты и германские канцлеры, парламентарии разных стран.

Афоризмы Ежи Леца — это «беседа с самим собой» на виду у всех, это, как и все, созданное Лецем, — настоящая поэзия, которая, как он говорил, «имеет разнообразные обличья».

«Я хотел своим творчеством охватить мир», — писал он незадолго до смерти.

Настоящее издание — наиболее полное из всех, выходивших по-русски, — содержит свыше 1000 афоризмов Станислава Ежи Леца.

Станислав Ежи Лец родился 6 марта 1909 г. во Львове, крупном культурном центре польской Галиции, входившей тогда в состав Австро-Венгерской империи. Начальное образование он получал в Вене, а затем учился во Львове.

В 1933 г. выходит его первый поэтический сборник. Он активно сотрудничает в варшавских журналах, газетах, организует литературное кабаре «Театр Пересмешников».

В 1941 году, вслед за оккупацией Львова гитлеровцами Лец был арестован, но после двух лет концлагеря совершил дерзкий побег, переодевшись в форму убитого им эсэсовца, который должен был его расстрелять. За участие в войне получил Кавалерский Крест ордена Polonia Restituta.

В 1946 г. Лец был направлен в Вену в качестве атташе по вопросам культуры миссии Польской Республики. В 1950 году он уезжает в Израиль, но в 1952 году возвращается в Польшу.

В 1957 году появляется книга, принесшая ее автору мировую известность — Mysli nieuczesane (Непричесанные мысли).

Умер Станислав Ежи Лец 7 мая 1966 г. в Варшаве.

Афоризмы

Мир без психопатов? Он был бы ненормален.

Некролог был бы отличной визитной карточкой.

Обычно ступает по розам тот, кто топчет грядки.

Есть пьесы настолько слабые, что они не могут сойти со сцены.

Молчащих людей нельзя лишить слова.

Среди карликов время от времени вспыхивает эпидемия слоновой болезни.

Плоскость взаимопонимания — идеальное поле битвы.

Мысли освобождены от таможенной пошлины? Если не выходят из границ.

Действительность можно изменить, фикцию приходится выдумывать заново.

И смирительная рубашка должна соответствовать размеру безумия.

Если твой противник сделал ложный шаг — будь осторожен. Вы танцуете под одну музыку.

Дух времени порой страшит даже атеистов.

Почему я пишу такие короткие фразы? Потому что мне не хватает слов!

Подумай прежде, чем подумать!

Многие из моих друзей стали моими врагами, многие враги со мною подружились, а те, кому я безразличен, остались мне неизменно верны.

Рыба виновна, что глотает крючок, ведь это — чужая собственность.

Не зная других языков, никогда не поймешь молчания иностранцев.

Когда миф становится реальностью, чья это победа — материалистов или идеалистов?

Когда вода доходит до твоего рта, не огорчайся, что она не пригодна для питья.

«Я только погрожу пальчиком», — сказал он, кладя его на курок.

Кто первый уловил смысл анекдота, тот еще имеет время притвориться, что его не понял.

Миг осознания своей бездарности — это проблеск гения.

В некоторых театрах добились удивительного реализма — здесь даже несет со сцены портянками. Только люди нереальны.

Странно — «философии отчаяния» больше всего побаиваются оптимисты.

Опера еще не использовала всех своих возможностей, ведь нет такой глупости, которую нельзя было бы пропеть со сцены.

Драматическое искусство еще отстает от жизни — когда-то оно поднимется до уровня нашего повседневного актерства?

Человек победит! Человека?

Будем жить дольше! Чем другие.

Донос — «Ecce homo!» [1]

Есть писатели, непереводимые на иностранные языки. Их можно спокойно пропагандировать за границей.

Живи современностью, поскольку не можешь перенести этого на другое время.

Человек в собственной жизни играет лишь маленький эпизод.

Положительных героев не обязательно создавать, ими обычно назначают.

О своей эпохе больше говорят слова, которых избегают, чем те, какими злоупотребляют.

Бессмертный писатель умирает в своих эпигонах.

Если бы умственная узость являлась жизненным неудобством!

В некоторых источниках вдохновения Муза могла бы мыть ноги.

Шедевр будет понят даже дураком. Но насколько иначе!

Нет новых направлений в искусстве, есть одно — от человека к человеку.

А казалось бы, самая восприимчивая публика — пустоголовая!

Совесть рождается иногда в момент, когда начинают ощущать ее укоры.

Мы любим, чтобы наш внутренний голос доносился до нас извне.

Меня называют мастером безвыходного ситуационного юмора.

Дерзай обрести лавры! Но не с чужой головы.

Писатель, который не становится глубже, всегда остается на поверхности.

Как распознаются бури истории? После них еще долго ломит в костях.

Когда доводы шатки, позиция человека нередко становится жесткой.

Из-за трусости хранил свои мысли в чужих головах.

Ах, если бы мы могли видеть жизнь, а не ситуацию!

Как правило, арьергард прежнего авангарда — это авангард нового арьергарда.

Приближаясь к правде, мы иногда удаляемся от действительности.

Иногда трудно решить — то ли это произведение автора, то ли произведение искусства.

Бывает, что и человек делится на зоны оккупации различных сил.

Поэт рыбачит в потоке своего сознания.

Страшнее всего кляп, смазанный медом.

Лжепророки сами исполняют свои предсказания.

Сатирик должен оттачивать свой язык на оселке мудрости.

Не богохульствуй, если не принадлежишь к верующим!

Все люди — актеры. Откуда же взять для них репертуар?

И вечность прежде была поосновательнее.

Отсутствие таланта он восполнял отсутствием характера.

У людей вообще запоздалая реакция — понимание обычно приходит лишь к следующим поколениям.

Человек с человеком от века ведут один монолог.

Бывают эпохи, когда на ложе смерти философ может сказать: «Какое счастье, что я не был понят!»

С любой точки зрения нельзя быть слепым.

Жития некоторых святых я люблю читать с конца — в этом случае обретаешь веру, что кое-кто может снова стать человеком.

Он был прогрессивным верующим. Соглашался, что человек произошел от обезьяны, но уточнял — от обезьяны, спасшейся в Ноевом ковчеге.

Как справедливее всего судить о каком-либо государстве? Проще всего — на основе его суда.

Нужно стать известным человеком, чтобы позволить себе выступать инкогнито.

Тень способнее тебя — она делает то же самое безо всяких усилий.

На котурнах труднее сходить со сцены.

Художественным вкусом критика X. можно пользоваться как надежным компасом — он идеально испорчен.

Под палкой даже в барабане пробуждается Муза.

Сходят с ума лишь те, у кого есть с чего сходить.

Слабая память поколений укрепляет легенды.

А мышление — это социальная функция или функция мозга?

На человеческую память рассчитывать нельзя. На забвение, к сожалению, тоже.

А кто исследует отпечатки пальцев на пощечине?

Бывает, свиньи презрительно хрюкают, обращаясь к пастуху: «Подумаешь, свинопас!»

Когда враг потирает руки от удовольствия, настал момент реванша, если твои руки свободны!

Семейный круг циркулем не создашь.

Прогресс: наши пращуры ходили в звериных шкурах, нам и в своей не по себе.

Некрасиво показывать пальцем, даже на себя как на избавителя.

Спасти человека от пасти акулы может и людоед.

Интересуешься всяким дерьмом? Значит, сам навоз.

Я дотронулся до Венеры Милосской. «Держи руки при себе!» — вскричала она. Ясно, комплекс.

Идеальные подделки должны разделить судьбу оригиналов.

Извечная мечта палача — комплимент осужденного за высокое качество казни.

Первый человек не чувствовал себя одиноким, ведь он не умел считать.

Отговорка людоедов: «Человек — это скотина!»

Жаль тех, что не видят звезд, пока их не треснут по зубам.

Докопавшись до самых глубоких археологических слоев, мы, возможно, отыщем следы великой культуры, которая существовала до появления человека.

Он — это сплошная пустота, до краев наполненная эрудицией,

Может ли считать свою задачу выполненной миссионер, которого сожрали туземцы?

Если ты достиг вершины, то можешь пользоваться аргументом: «Дальше нам идти некуда!»

Кандалы не любят приковывать к себе внимание.

Чтобы быть собой, надо быть кем-то.

Глупости каждой эпохи для следующих поколений так же ценны, как и ее достижения.

Кто умирает от восторга, пусть не соглашается на воскрешение.

Чем реже встречаются ошибки, тем они ценнее.

«Не верь!» — шепчет тебе дьявол. «Верь!» — тут же подсказывает ангел. А иногда наоборот.

«Каждый шаг рискован! — любил повторять один балетмейстер. — Он может породить новый танец».

Есть в человеке тихая гордость: смерть все отступает от нас, но в конце концов сдается.

У подлинного избранника нет выбора.

Лучше всего делают подножку карлики — это их сфера.

Сколько обрядов есть у тех, кто ни во что не верит!

Справедливость всегда должна быть на своей стороне.

Совесть у него чистая. Не бывшая в употреблении.

Техника со временем дойдет до такого совершенства, что человек сможет обойтись без самого себя.

Дьяволы подразделяются на падших ангелов и на людей, сделавших карьеру.

Сатира никогда не выдерживает экзамена, потому что в жюри восседают ее объекты.

Я внимательно слежу за всем в творчестве этого писателя, начиная с Гомера.

Собственная немощь опасна так же, как чужая сила.

Прохладные отношения между людьми возникают вследствие взаимных трений. Что ты скажешь на это, физика?

Каждый «уголок юмора» — свидетельство размеров творческой свободы своего времени.

Если ты — полудурок, но часть коллектива, не огорчайся: сыщется и второй такой.

Те, что пользуются плодами преступления, пусть не роняют их семена на урожайную почву.

Правду держат под ключом как самое дорогое сокровище, те, что ее ценят меньше всего.

Спятивший не признает своими «Записки сумасшедшего».

У слепой веры взгляд неприятный.

Я задаю уклончивые вопросы, чтобы пресечь уклончивые ответы.

Обычно мы слышим лишь окончательную редакцию вздоха.

Человек, не знающий пощады, должен будет молить о ней.

Некоторым мыслям я предоставил право убежища в своей голове — не смог их выдворить.

Ложь ничем не отличается от правды — кроме того, что ею не является.

Чем позднее обезьяна превратилась бы в человека, тем больше сбереглось бы человеческой крови.

Я провозглашаю столь старые истины, что человечество их уже не помнит.

Людям, как я заметил, нравятся такие мысли, которые не заставляют думать.

Закон физики: чем выше поднимается вода, тем больший вес приобретает человеческая жизнь.

Человек есть мера всех вещей! Как удобно! В одном случае это великан, в другом — карлик.

Отсутствие прецедента — уже прецедент.

Критик сказал трагику, что тот недостаточно смешон.

Инструменты и орудия человек создавал постепенно, но искони человек был инструментом и орудием человека.

Поспевает ли за естественным приростом производство мыслей?

Не могу представить себе конца света до торжества истины!

Чтобы добраться до истоков, надо плыть против течения.

Общечеловеческие ценности — те, которых не провезешь контрабандой из одной страны в другую.

Разложение — удел и не самых сложных натур.

Повернись к людям спиной, они скажут «двуличный».

Дорожные указатели способны превратить шоссе в лабиринт.

Есть дальтоники, не различающие цвета, но зато подмечающие все оттенки.

Открытая натура. К сожалению, открытая настежь.

Его слова были завершением целой эпохи. Речь идет о поэте? Нет, о судье.

Он был совестью своего времени, которое ее не имело.

Вот страж закона — охраняет его так строго, что им никто не может воспользоваться.

Орфей спускается в ад не только в поисках Эвридики.

Быть шутом на поминках — глубоко человечная миссия.

Некоторые празднуют свои поражения, будучи приглашенными на пир победителей.

Хочешь петь в хоре? Тогда обрати внимание на палочку дирижера!

Подлинный мученик — тот, кому отказывают даже в праве так называться.

Среди слепцов и одноглазый подслеповат.

Я не согласен с математикой. Считаю, что сумма нулей — страшная величина.

Отсутствие иллюзий помещать в расход или в приход?

И четвероногие становятся на задние конечности. Чего не сделаешь ради еды или со страху!

Стрелка испорченного компаса не трясется — освобождена от ответственности.

Бывает, наказание влечет за собой вину.

Каннибалы предпочитают людей бесхребетных.

Мне ставят его в образец: «Он думает по-нашему!»

О, если бы существование человека было только предметом философии!

Табу неприкосновенны, но страшно размножаются.

Пророк может ошибаться. Только не в отношении срока, когда перестанет быть им.

Некоторые не отличают онанизма от «верности самому себе».

Самое оптимистичное — слова Бен Акибы: «Все это уже было!»

Не каждый человек, знающий слишком много, об этом догадывается.

Вслед за каждым «последним криком» литературы наступает ожидание ее последнего издыхания.

Следы многих преступлений ведут в будущее.

«Литература факта»? — Некоторые факты ее вовсе не желают.

Обнажать человека надо, не показывая при этом его грязного белья.

Сны зависят от положения спящего.

Трудно прочесть о собственной неграмотности.

Хотите почувствовать себя моложе на миллион лет? Войте во все горло!

Эх, если б знать шлягер, исполнявшийся на иерихонской трубе!

С того момента, как человек встал на ноги, он не может обрести равновесия.

Не обязательно много говорить тем, что могут распоряжаться жестами.

А, может быть, стены Иерихона пали от громких звуков фанфар внутри крепости?

Равноправие в эпоху бесправия — это уже кое-что!

Настоящая сатира — та, на которой ставят крест.

Люди рождаются по социальному заказу, но благодаря частной инициативе.

Наши дни сочтены. Статистиками.

Когда мы заселим пустыни, исчезнут оазисы.

Ближе всего друг к другу — противники на передней линии фронта.

Евнух сказал: «Что мне одна женщина, мне нужен гарем!».

Я пишу только по случаю. По случаю жизни.

На земле может завершиться органическая жизнь, но не организационная.

Иногда надо встать на котурны, чтобы, например, плюнуть в лицо тем, кто выше нас.

В начале было Слово. Только потом появилось Молчание.

Всегда побаиваются тех, кто жаждет властвовать над душами. Что они делают с телами?