Чужак. Охотник Дравин Игорь

Глава 16

Зря кое-кто это сделал

— Как? Это? Произошло?

Мой голос срывался и булькал. Ненависть расшибала голову. Мне нужно срочно кого-то убить, и я даже знаю кого. Ту тварь, герцога. Жаль, что он уже умер. Жаль, что его тело и тела остальных сожгли вместе с замком баронета церковники. Жаль, что они не позволили тайной страже Кароса забрать хоть одно тело для поднятия и допроса. Как жаль. Моя рука с треском сломала край стола.

— Последний день перед возвращением тварей на землю, — ровным голосом сказал Арн. — Я тогда патрулировал окрестности Белгора со своей сотней. В этот раз последствия вздоха заняли две с половиной недели. Будь оно все проклято! — сорвался он на крик.

Молчание.

— Сотни людей покидали город, — подключился Нэт, — сотни. Среди них были и эти ублюдки. Дуняша и волчицы пошли в театр. В перерыве их угостили вином несколько восхищенных их красотой смертников. Видевшие все это охотники и стражи только посмеивались. Очередные жертвы волчиц. После окончания представления все пошли к ним домой. Дуняша тоже. Ей было интересно, а кухню она с утра оставила на служанок. Матвей вместе с остальными мастерами внутреннего круга как раз обсуждал сообщение Лайдлака из Бренна. Сообщение о личе и всем остальном. Засиделись допоздна. Когда он пришел и не застал Дуняшу, то поднял тревогу.

— А Молчун? — спросил я.

— Молчуна тоже угостили таким вином, — сказал Нэт, — а девки — девки обслуживали посетителей. Проклятый порошок синего лотоса. Все мастера внутреннего круга знали о твоем сообщении, но знать и предполагать, что подобные твари будут и в Белгоре, что они осмелятся здесь…

Он замолчал. Порыв ярости прошел по битком забитому охотниками залу. Оскаленные лица, сжатые кулаки. Ненависть. Ненависть пришла в клуб Матвея. Ненависть пришла в Белгор после известия о похищении волчиц и Дуняши.

— Стража и охотники рассыпались по всему Белгору, — продолжил Арн. — В дом волчиц вломились в первую очередь. Никого не нашли. Ни девушек, ни смертников. Никого не нашли и в городе, хотя прочесали все. К утру стало ясно, что их в Белгоре нет. Из ворот они тоже не выходили. Днем на стене были обнаружены следы веревок. Обнаружили, когда уже все было ясно. Когда мы знали, где они. С наступлением утра все охотники и часть стражи покинули Белгор и стали обыскивать окрестности. Один из моих стражников, бывший королевский егерь, заметил следы. Обычные свежие следы десятка лошадей, ведущие в погань. Часть лошадей несла двойной груз. Я сообщил охотникам и помчался с отрядом к погани. Следы привели нас к северо-западному комплексу. Мы спустились внутрь, нас там ждали. Десятки зомби и скелетонов атаковали нас. Потеряв шестнадцать человек, я приказал отступить и возвращаться в Белгор.

Молчание.

Потерянный взгляд Арна. Оставить в погани Дуняшу и волчиц. Несмотря на потери, стража наверняка рвалась в бой. Он приказал отступить. Молодец. Все сделал правильно. Стражники Белгора — лучшие воины королевства, но внутри они — мясо.

— Через пятнадцать минут, — начал Яг Топор, — у комплекса было несколько команд и одиночек. Я тоже там был. Мы пытались зайти с других входов, но не смогли.

— Кто? — глухо спросил я.

— Айрт, Сунир, Грайд, Конас, Райт, Жарил, Вист, Сипак, Донак Черный. Как старший мастер, я приказал отступить и вернуться в город. Близился вечер, и измененные могли усилить натиск.

Я молча застонал. Девять братьев. Восемь охотников и мастер. Конаса я знал. С остальными общался на уровне «привет, пока». Шестнадцать стражников. Двадцать пять отличных парней. Гнилые в Белгоре не задерживаются. Не тот город. «…Измененные могли усилить натиск. Близился вечер…» Я понимал, что скрывается за этими словами. Невероятный по напряжению и отчаянности бой. Охотников атаковали с двух сторон. Из погани лезли твари, а в спину били измененные. Охотники вступили в открытый бой. Они сделали то, за что всегда презирали смертников. Охотники нарушили свое основополагающее правило. Девять погибло, а сколько было ранено и искалечено. Как потом они в темноте пробивались к городу? Это была бойня.

Это сделал талантливый организатор. Это сделал герцог. Организовал похищение в последний день и засаду в погани. План удался. Блестящий план. За один день погибло больше охотников, чем за прошлый год. Как жаль, что ты умер. Как жаль. Я не ошибался насчет нескольких команд. Герцог ударил со всех сторон. Две команды были нейтрализованы — островитяне и люди маркиза, — но одна осталась. Собрали информацию об охотнике Владе и похитили волчиц. Похитили Дуняшу. Похитили через пару дней после смерти организатора. Двойной удар. Похитили охотников, как планировала эта тварь, и похитили моих близких. Двойная боль. Сволочь. Будь ты проклят Проклятым.

— На следующее утро, — продолжил Яг, — несколько мастеров-одиночек спустились в тот комплекс. Никого не нашли, хотя обыскали все до четвертого уровня. Дальше не имело смысла. Никаких следов, не нашли даже тел. Крови волчиц у нас не было. Да если бы и была, то в погани от нее мало проку. Девчонки пропали.

Боже, как больно. Когда охотники ставили Белгор на уши, я принимал поздравления от мастеров и зевак. Ловил восхищенные взгляды соратников по штурму замка баронета, а в это время девчонок перекидывали через стену. Когда мои братья и стражники обнаружили след, я сидел у герцогини, а Кар отправлял сообщение. Всего несколько слов заставили охотников в Бренне завыть от горя и ярости. Несколько слов превратили победу в разгром. «Арна Черная, Лира, Ната, Мори, Иса, Евдокия пропали в погани. Похищены».

Невероятная скачка к порталу. Мы поили коней эликсиром жизни и опять вскакивали в седла. Портал — и вновь скачка. Путь в Белгор, занимающий четыре дня, был проделан за два. Дальние окрестности Белгора встретили нас редкими измененными тварями. Пару их атак мы восприняли с радостью. Пушок, чувствуя мое состояние, совсем обезумел. Все это время во мне теплилась надежда. Дикая, исступленная надежда. Чудовищная для меня год назад надежда. Они погибли, шептал я себе. Просто погибли. Слишком хорошо я знал, что происходит с женщинами, специально привезенными в погань. Я понимал весь ужас Литы, погибшей год назад. Есть у охотников и стражников Белгора одно правило. Встретил черный караван и не можешь помочь — убей женщин. Избавь их от предстоящего ужаса. Волчицам в погани при встрече с тварями грозила просто смерть. Но шанс нарваться на хозяина был всегда. Ими восхищались, их любили и берегли. Никогда гильдия не давала Арне и ее команде разрешения на посещение уровней, где могли находиться хозяева погани. Дикая смесь демона и человека. Надежды теперь нет. Заканчивались третьи сутки, как они пропали. Все.

— Где Матвей? — спросил я.

— В погани с остальными, — ответил Яг. — Скоро должен вернуться.

Скоро вечер, и твари проснутся. Охотники опять изменили своему правилу. Спящих тварей можно не заметить и попасть в трудную ситуацию, но так легче найти девчонок. Гораздо легче.

— Кар у себя?

— Да.

Я встал из-за стола и вышел на улицу. Боль и ненависть не ушли. Я просто запер их в комнату и закрыл дверь. Будет время, и я вновь позволю им вырваться. Но не сейчас. Не люблю незавершенных дел. А с тобой, верховая сука, я посчитаюсь. Это стало очень личным. Зря ты это сделал. Я шел к площади и ловил на себе сочувственные взгляды. Жаль. Я с радостью воспринял бы злорадные. Мне нужно кого-то убить.

Перед дверью гильдейского дома кучковались охотники и стража. Все ждут радостных известий. Все ждут, что нашли тела девчонок, пусть даже обнаружили зомби, которыми они стали. Наивные. Нет никаких шансов. Не с верховой тварью. Северо-западный комплекс. Привет из прошлого. Тварь. Я понял твой намек. Пара охотников у дверей Кара посторонилась, и я вошел внутрь.

— Свободен? — спросил я.

— Да.

Кар оторвал свой взгляд от кучи бумаг на столе. Землистое лицо, мешки под глазами. Дела гильдии не должны стоять на месте. И всему миру плевать на его чувства. Есть мечники сильнее него. Есть маги сильнее него. Есть мастера сильнее него, но главой гильдии становятся не лучшие бойцы. Для такой работы сила вторична. Нужны другие качества.

— Вот отчет и извинения ночников за свое невольное участие в деле семьи Рато.

Я протянул Кару бумаги. Он лениво пролистал их и забросил в ящик. Посмотрел мне в глаза:

— Прости меня, Влад. Я не смог их защитить.

Глухой голос и виноватые глаза.

— При чем тут ты? Гильдия не смогла этого сделать, сотни охотников не смогли. Я не смог. Закончили. У меня к тебе два дела. Первое — возьми Керина под охрану. Плотную охрану. Он раскрыл секрет булата. Гильдии это пригодится. Второе — моя кровь сколько еще будет действовать?

— Три дня. Но в погани это… Сам понимаешь.

— Понимаю. Матвей на поводке чувств?

— Да. Откуда ты это знаешь? — равнодушно спросил он.

— Отлично. Значит, завтра привязываете и меня. А насчет знания… Я знаю Матвея.

Кар начал массировать виски.

— Ты понимаешь, — наконец начал он, — как это опасно. Если ты подберешься к ним близко. Если сможешь на них настроиться. Если они будут в сознании, то ты ощутишь все их чувства и эмоции. Ты знаешь, что делают с женщинами хозяева?

— Знаю. Что с того?

— Может быть, и ничего, но в крайнем случае ты можешь сойти с ума. Почувствуешь ты их или нет, это не так важно.

— Плевать. В Белгоре только меня и Матвея можно посадить на поводок. Шансы удваиваются. Сойти с ума можно, но тебя в свое время это не остановило.

Молчание.

— Хорошо, — сказал Кар. — Завтра тебя привяжут. Журнал выходов можешь не смотреть. В погани работают только поисковики. Скажешь, куда отправляешься, и там никого не будет.

— До завтра, Кар.

Я вышел из кабинета. Одно дело закончено. Надо сделать еще одно, подготовиться к выходу — и спать. Странная забота Кара о моем разуме. Неужели он думал, что я могу поступить иначе? Плевать. Я шел по улице и никого не замечал. Как назло, ни одна крякуша не залетела в город. Мне надо убить хоть одну тварь, но за стену я не пойду. Потерплю до завтра. Сейчас нужно найти Керина. Верховая сволочь решила, что проведенный без потерь штурм оказался слишком легкой для меня задачей. Вот положил бы я половину отряда — тогда да. Тогда крови было бы достаточно. То, что я едва не умер, его не интересует. Год назад он пытался уничтожить меня физически. Теперь — физически и морально. Все время с начала очередного испытания он бьет по самому больному и смотрит, как я на это отреагирую. Нет, сволочь, я в петлю не полезу. Один раз я уже попытался сделать глупость, хватит. Не дождешься. А то, что моя кровь может и не помочь мне связаться с группой поддержки, то, что они по ней могут меня и не найти… Это важно? За жизнь я по-прежнему не цепляюсь. Как удобно устроена мостовая в городе. Дождь совершенно не мешает идти. Улицы в Белгоре не знают луж. Странно, что раньше на это я не обращал внимания. Вот из таких мелочей и складывается жизнь. Вот и рынок, а теперь — к Керину.

— Влад, — хлопнул меня по спине Дорн, — чего стоишь и мокнешь. Заходи ко мне в лавку.

Я действительно стою. Что со мной? Плевать. В лавке Дорна никого нет. Зайду.

— Выпей. — Гном протянул мне кружку.

Выпью. Пиво хорошо скользнуло в горло.

— Дорн, не подскажешь, где…

Кашель скрутил меня, из глаз брызнули слезы. Какое пиво. Гномья водка. Со мной что-то происходит.

— Ну вот, начал в себя приходить.

Довольный голос Дорна над ухом. А я никуда не уходил. Наверно, задумался под дождем.

— А за Керином я сейчас сбегаю. Ты посиди здесь, присмотри за товаром. Сопрут ведь.

Дорн выбежал из лавки. По телу начала разливаться волна тепла. Я встал и осмотрелся. А где приказчики Дорна? Нет никого. Кто украдет? В Белгоре остались только свои. Никто ничего не возьмет. Хотя оружие великолепное. Я подошел к стеллажу. Хищные изгибы сабель, строгая красота мечей, прекрасные в своем уродстве секиры. Никогда не любил их, но пользоваться умел. Может, взять в погань? Я снял тяжелую секиру. Хорошая вещь. Килограмма три общего веса. Длинное древко украшено медными гвоздями. Рука не соскользнет. Полумесяц лезвия и длинный шип на обухе. Можно раскалывать броню или пробивать ее с одного удара. А мне только один удар и нужен. Нет. Не один. Мне нужно шесть ударов наверняка. Каждый должен располовинить тело. Каждый. Еще есть время. Еще есть четверо суток. Только потом тела девчонок будут разорваны личинками новых тварей. Пройдет еще несколько дней, и в погани появятся новые хозяева вместо старых. Старые отдадут свою суть личинкам. Такой вот вариант передачи навыков и всего остального распространен в погани. Хорошо, что они не могут сами себя клонировать, иначе с Белгором давно было бы покончено. Нет, личинки могут развиваться и самостоятельно, но Падшему этого не нужно. Пройдет несколько десятилетий, прежде чем личинки станут собой что-то представлять. А все это время обучай их, корми и защищай. Мне нужно прорваться сквозь охрану и нанести шесть ударов, мне нужно только шесть. Что будет дальше, не так уж важно. Буду решать потом. Решено. Я возьму секиру с собой.

— Влад. Влад.

Меня трясут за плечо. Не заметил. Плохо.

— Влад, — грустный Керин протягивает мне сверток, — после твоего отъезда я взялся за это. Закончил только сегодня. Посмотри.

Я развернул сверток. Пара. Клайд и айдал, сделаны из булата. Нет, это будет получше секиры. Я стиснул в объятиях Керина. Друг сделал то, что мне сейчас больше всего нужно.

— Спасибо.

Вытащив из сбруи старую пару, я вогнал в ножны новые мечи. Отлично. Завтра я порезвлюсь в погани.

— Керин, я поговорил с Каром. У тебя будет охрана.

— Я уже поговорил, — грустно усмехается Дорн. — Как пропали девчонки, так и поговорил. Если эта сволочь может спокойно разгуливать по Белгору, — стиснул он кулаки, — то чего можно ждать от остальных. Керин два дня назад мне все рассказал. Не зря переводил отличную сталь.

Отлично. Всегда приветствовал здравый смысл и разумную инициативу.

— Увидимся.

Я вышел из лавки и направился домой. Осталось еще одно дело сделать — и можно отправляться в погань. Последний квест форевер.

— Влад, будешь есть?

Не понял. Я поднял голову. Сижу в зале корчмы. Как я здесь очутился? Лайда, одна из девчонок мамки Жулы. Пустой зал. Больше никого нет. Хион уже зашел. Лайда стоит рядом и тщательно пытается сдержать слезы.

— Будешь? Все горячее.

Губки у девчонки подрагивают. Так, собраться. Хватит.

— Неси и садись рядом.

Я откинулся на спинку скамьи. Непорядок. Что со мной происходит? Непорядок. На «Я» это непохоже. Да и как он это может сделать? Ведь он — это я. Я, который был раньше. Я, который был доволен своей жизнью. Или не так? Мозговедов здесь нет.

— Влад.

Лайда принесла еду и пиво. Присела рядом и стала поклевывать печенье. Вкусно. Лайда готовит не хуже…

— Не думать.

Прав. Лайда просто отлично готовит. Она уже три года подрабатывает в корчме.

— Ты одна? — утолив голод, спросил я у девчонки.

— Да, гости разъехались, и Матвей предложил мне…

Губки у девчонки снова задрожали, и она расплакалась. Черт. Совсем не думаю. Я прижал ее к себе. Лайда спрятала свою головку у меня на груди и заревела в голос. Я гладил ее по волосам. Боль попыталась нахлынуть вновь. Прочь. Потом. Все потом.

— Успокойся, Лайда.

Я отстранил девчонку от себя, достал платок и вытер слезы.

— Я сейчас в баню, а ты принеси мне в комнату бумагу и чернила. Хорошо?

— Да.

Она опять разревелась. Нет, со мной явно не в порядке. Голова совсем отказывается думать. Все. Я поднялся и направился на задний двор. Пошло оно все в баню.

Парилка встретила меня жаром. Молодец, Лайда. Обо всем подумала. Я с наслаждением принялся сдирать с себя грязь. Как хорошо. А завтра будет еще лучше. Завтра будет великолепно. Приведя себя в порядок и переодевшись в чистое, я вернулся в корчму.

— Влад, — окликнула меня Лайда. — Матвей вернулся и просит тебя зайти.

Я поднялся в комнату учителя.

— Здравствуй, Влад. — Матвей обнял меня и указал на стул.

Выглядел он как обычно. Даже по глазам нельзя было догадаться о его чувствах. Но я знал, что творится у него в душе. Я испытывал то же самое.

— Я хочу с тобой поговорить.

Молчание. Глаза в глаза. Боль в боль.

— Ты не спрашивал, а я не рассказывал о своем прошлом. Теперь я это сделаю. Лайда рассказала мне о твоей просьбе. Послушай меня. Тридцать лет назад я стал самым молодым в истории гильдии охотников магистром. Первым магистром, который был не магом. Не скажу, что я считал себя достойным, но и полным неумехой я не был. Я внес в работу гильдии свежую струю. Я много слышал от деда о работе спецслужб на Земле. Часть их наработок я попытался применить здесь. Я расширил интересы гильдии. До меня она обращала мало внимания на то, что ее напрямую не касалось. Я наладил тесные контакты со многими организациями. Среди них была и церковь. Контакты и связи были и раньше, но не на таком уровне. Гильдия стала получать гораздо больше информации. Иногда это помогало, иногда нет. Похищение девушек как раз из второго. Ты можешь обвинять себя, можешь обвинять меня, гвардейца, передавшего тебе свои умения, ты можешь обвинять кого угодно. Пользы от этого не будет, и правды в этом нет. Нельзя все происходящее рассматривать как собственную ошибку или, что еще хуже, как ошибку других. Бывает. Так ты любишь говорить. Среди пользы от контактов с церковной властью была и возможность участвовать в судьбе людей, появившихся в гнилых пятнах. Участвовать в судьбе подобных моему деду. Год назад я сказал тебе, что ты второй за двадцать пять лет отпущенный церковью человек, о котором знает гильдия. Я знаю о трех. Дед, ты и она.

Двадцать пять лет назад в гнилом пятне оказалась девушка. Ее звали Анджела. Она была американкой. Я взял ее, как и тебя, в корчму, которая досталась мне от деда. Уже в то время многие вопросы решались здесь. Здание гильдии было представительским центром организации, а корчма ее душой. Анджела, адвокат и феминистка, стала служанкой. Если бы ты знал об ее отношении к происходящему. Если бы ты слышал ее речи. Охотники специально стали приходить в корчму, чтобы послушать поток ругани, направленный на меня и них. Тогда их лексикон обогатился такими словами, как мужской шовинизм, сексизм, недоносок, и многими другими. Слово харасмент они узнали после шлепка одного из охотников по ее попке. Это был театр. Я проклинал все на свете. Проклинал деда и проклинал себя. Проклинал себя за то, что влюбился, как мальчишка, в эту фурию. Я едва не забросил дела гильдии. Я был счастлив в погани, когда убивал тварей. Однажды я доигрался. Я чудом остался жив. Меня принесли в корчму, и я находился между жизнью и смертью. Тогда в Белгоре было семь магов жизни. Они помогали мне, но выходила меня она. Когда я стал выздоравливать, место заботливой женщины опять заняла фурия. Я не выдержал и попытался убежать из корчмы куда угодно, только подальше от этой ведьмы. Я еще не оправился от ран, и Анджела меня перехватила у выхода. Получив несколько пощечин, я был закинут в эту комнату. Я не выдержал и высказал ей все, что о ней думаю. Получив еще несколько пощечин, несмотря на раны, я был нежно изнасилован. Сам процесс сопровождался нелестными комментариями об умственных способностях всех мужчин вообще и моих в частности.

Она давно любила меня, а я этого не замечал. Гордость и положение служанки не давали ей возможности сказать об этом прямо. Место фурии заняла любящая меня женщина, любимая женщина, моя жена. Моя третья боевая единица в команде. Она стала ею через несколько лет. Я учил ее вместе с Каром. Я был счастлив. Нас было трое. Я, Анджела и Молчун. Двое воинов и магиня. Двое мастеров и охотница. А восемнадцать лет назад она принесла мне Дуняшу. Через год я оставил ее в погани. Она попала в ловушку. Твари начали сбегаться на ее кровь со всего уровня. Анджела умоляла нас уйти. Мы не имели времени ее освободить. Я ее бросил. Я приказал Молчуну прорываться к выходу, а сам стал прикрывать ему спину и с расстояния увидел, как твари, облепившие ее тело, вспыхнули вместе с ней. Анджела была магиней огня. Огонь кипел в ее крови.

Я оставил свой пост магистра. Я перестал быть охотником и посвятил все свое время дочке. Только она спасала меня от безумия. Она и Молчун, который тоже перестал быть охотником. Я поклялся, что никогда Евдокия не повторит судьбу матери. Погань ненавидит женское счастье. Я запретил ей становиться магиней, несмотря на великолепные способности Дуняши к магии смерти. Я смог жить дальше. Я простил сам себя за оставленную в погани жену. Она была права. Нет смысла погибать троим там, где двое могут спастись. Дуняшу похитили, и я в первый раз за долгие годы вновь спустился в погань. Я ищу ее и волчиц. Ты тоже будешь их искать. Но я тебе хочу сказать. Я хочу, чтобы ты вбил себе в голову. Нет смысла погибать семерым, если шесть обречены, а седьмой может спастись. Или, еще хуже, погибать десятерым. Кар сформировал тебе команду прикрытия. Если ты не вернешься, они тебя не бросят. Не вини себя, не вини никого в произошедшем. Если кого-то и можно винить, так это меня. Если бы Дуняша была магиней смерти, а не необученной девчонкой, то этого могло и не произойти. Маги смерти могут почувствовать этот проклятый лотос.

Молчание.

— Помни, что я сказал, и иди спать. Завтра будет трудный день.

Я вышел и направился в свою комнату. Исповедь Матвея удивления не вызывала. Нечто подобное я и предполагал. Присев на стул, я быстро написал завещание и скрепил его кровью. Все, последнее дело сделано. Теперь можно и уснуть.

Морфей.

— Влад, а что ты мне привезешь в подарок на день рождения?

Счастливая Дуняша крутилась в зале. Я не мог ничего ответить и предупредить ее о темном тумане, вползавшем постепенно в корчму. Горло было перехвачено судорогой, а тело не слушалось.

— Влад, ты почему молчишь?

— Дуняша!

Горло снова…

Черт. Мой крик выбросил меня из сна. Холодный пот струился по вискам. Нет, так дальше не пойдет. Контроль разума во сне не поможет. Бешено хотелось курить. Еще раз попробую.

Морфей.

Синема.

…Прорвав копьем защиту и отбросив тварь, я нырнул в проем. Щит за спиной вернулся на место. Тварь отлетела в угол. Пресс — и ходу. Я побежал внутрь подземелья, глупая тварь за мной. То, что надо. Лич вернется не раньше, чем прикончит меня. Я остановился в большой сквозной комнате. То, что надо. Бой. Копье вновь отбрасывает тварь к стене. Пара шагов — и меч упирается в грудь лича. Защита. Я едва успеваю увернуться от шипов твари, как воздушный кулак впечатывает меня в стенку. Щит Трона рассыпался…

— Влад, держись.

Арна, перекинувшись, атакует лича сзади. Мори заплела пол вокруг его ног. Иса и Лира выпустили плети воды. Страшное оружие ближнего боя. Ната сзади. Я пытаюсь встать, но слишком сильный был удар. Ноги не слушаются, в голове туман. Дикий крик. Я пытаюсь встать. Арна разорвана шипами, Иса и Лира сломанными куклами валятся на пол. Лич ударил воздушным кулаком. Мори воздвигает стену, а Ната пытается спасти подруг. Лич бросает огнешар. Пламя охватывает девчонок. Нет!

Я обнаруживаю себя на полу. Боже. Так нельзя. Я уже начинаю сходить с ума без всякого поводка чувств.

— Влад. С тобой все в порядке?

В темноте дверного проема стоит Лайда. Наверно, мой вопль мог и мертвого разбудить.

— Влад?

— Извини, что разбудил тебя, Лайда. Прости.

Она садится рядом со мной. Черт, ну почему я не умею ставить полог.

— Я не спала. Мне страшно.

— Мне тоже.

Я подхватываю Лайду на руки и опускаю на кровать. Ложусь рядом и крепко прижимаю девчонку к себе. Боль вырывается из своего заточения. В моем горле комок, а по лицу текут слезы. Руки Лайды зарываются в мои волосы. Прижимаю ее к себе еще сильнее. Мне она нужна. Я не могу быть один. Морфей прерывает поцелуй девчонки.

— Влад.

Тихий шепот в ухо вытаскивает меня из сна. Слава Создателю, что мне ничего не снилось.

— Влад, мне надо вставать, — шепчет Лайда.

Я полностью прихожу в себя. Девчонка в кольце моих рук. Обнаженная девчонка. Когда я успел? Я ведь сразу заснул. Руки разжимаются, и Лайда обретает свободу.

— Я что-то сделал с тобой? — спросил я.

— Нет, — улыбнулась она. — Ты ничего со мной не сделал, кроме того, что помог первый раз за все время спокойно уснуть.

— И ты мне. Спасибо. — Я поцеловал ее в лоб.

Лайда выскользнула из постели и начала надевать халат. Ну, я скотина. На ее теле несколько свежих синяков. Так сжимать девчонку…

— Ты будешь мясо на завтрак? — спрашивает Лайда от двери.

— Конечно, и прости меня за синяки. Я не хотел.

— Через двадцать минут спускайся. А синяки пройдут. Сама виновата. Ты со мной ничего ночью не сделал, я сама сделала с тобой.

Лайда выскользнула из комнаты. Мокрое пятно на постели. К черту все. Погань зовет. Я поднялся с постели, подошел к мешку и стал разбирать доспехи. Корацина пробита в десятке мест. Хорошо меня лич приложил. Как довезли, совершенно непонятно. До этого момента я особо не обращал внимания. Не до того было. Придется в готике. Бегать по погани я не собираюсь. Другая у меня задача. Так, наподбородник к черту. Нижнее забрало гораздо удобнее. Правда, придется следить за горлом. Туда меня достать — раз плюнуть. Гибкий горжет является слабой защитой от сильного удара. Ничего страшного, я так всегда делаю.

Внизу ждал накрытый стол, Матвей, Кар и Такр Красный.

— В этом будешь? — приветствовал меня Матвей.

— Не устанешь? — осведомился Кар.

Такр лишь скептически улыбнулся.

— Я бегать не собираюсь.

Охотники переглянулись и стали завтракать. Лайда хорошо готовит. Время от времени я замечал на себе внимательный взгляд Матвея. Позже поймет мои слова. Наконец с завтраком было покончено.

— Куда пойдешь? — осведомился Кар.

— В северо-западный. Там все началось, там и закончится.

— Дело твое, — поморщился Кар. — Такр, привяжи его.

Кар не одобряет. Понятное дело. Начальные уровни этого комплекса были обысканы. Тел не нашли — следовательно, девчонки у хозяев или у хозяина погани. А они мозги имеют, к сожалению. Узнав об интересе охотников к этому месту, они наверняка спрячут коконы с девчонками в другом комплексе. Они не боятся охотников, тоже к сожалению. Хозяева стараются избежать в таком деле любых накладок. Так думает Кар. Правильно думает. Так бы я сам думал, если бы не одно «но». А Матвей меня понял. Он понял, что я имел в виду, когда сказал, что там все началось. Там я первый раз спустился в погань. Там все и началось. Такр поднес к моему лбу платки девчонок. Рассек голову ножом и приложил их к ране. Пробормотал заклинание привязки. Все. Я вытер кровь и залил порез иноином.

— С тобой пойдут Глав, Трон и Яг. Но сильно на них не рассчитывай. Сам знаешь.

Знаю, Кар. Но команда спасения отличная. Оборотень, маг и воин. Вернее, все они воины, но для Глава и Трона сталь не основное оружие, а вот для Яга боевой топор — это все. Команда может подстраховать от любых случайностей. Нельзя работать магией — в ход вступает сталь. Нельзя сталью — а когти оборотня на что? Не сталь и не магия. Среднее между ними. Все мастера. А как же иначе. Я вспомнил свой поединок с наринцами. За право быть в составе моей спасательной команды споры были наверняка на порядок ожесточеннее. Только у меня и Матвея есть реальный шанс отыскать девчонок через «поводок». Место Глава даже не обсуждается. Сильнейший оборотень и воздыхатель Дуняши. Трон — повелитель воздуха и один из сильнейших магов-охотников. Этот чуть поскандалил. А вот как добыл себе место Яг, я даже знать не хочу. Оттолкнуть Лайдлака многого стоит. Хотя тот может находиться в команде Матвея…

Охотники поднялись и вышли.

— Спасибо, Лайда. Спасибо за все.

— Глупый ты, Влад. Ты думаешь, что никто не видит, что с тобой происходит? Таким тебе в погань нельзя было идти. Да и мне ты давно нравишься, — слегка улыбнулась она. — Возвращайся.

Эх, девчонки, девчонки. Хоть вы и считаетесь падшими женщинами, но в городе к вам относятся как к боевым подругам, и вы платите тем же. Боль не ушла. Она стала менее острой и затаилась в ожидании мести. Вперед.

— А где Молчун? — спросил я у Матвея.

Каюсь, вчера было не до него. Матвей нахмурился:

— В храме Единого. Пытался покончить с собой. Едва успели откачать. Теперь под надзором церковников.

Твари. Вы мне и за Молчуна ответите. Успели откачать. За этими словами скрывается смерть Молчуна. Маг смерти почувствовал небольшой выброс своей силы и поднял тревогу. В Белгоре положено умирать в больнице или в погани, в редких случаях — на поединке, а теперь церковники пытаются понять, насколько душа Яра пребывает во тьме. Иногда легче человеку дать умереть, чем мучить его жизнью. Эвтаназия здесь обычное дело, хотя и очень не одобряемое церковью.

— Ты уверен в своих силах? — вновь озаботился готикой Матвей.

— Матвей, я помню твои слова. Бегать за тварями и от них я не собираюсь.

Глаза Матвея расширились. Он все понял. Я плевать хотел на свое обещание не применять маскировку магии. Если узнают, черт с этим. Рано или поздно все равно это произойдет. А сейчас вокруг меня будут братья.

— Я, пожалуй, задержусь на полчаса с выходом. — Матвей кивнул на улицу. — И остальных тоже придержу.

Так и есть, Лайдлак, Инс и Вайк поджидали его там. Мечник, маг и оборотень. Даже в такой ситуации Матвей не хочет, чтобы обо мне знали лишнее. Намек понял.

Я оседлал Пушка и выехал со двора. Путь к воротам много времени не занял. Но пережил за это время я много. Охотники и горожане остались верны своей привычке никогда не провожать уходящих в погань. Не прощаться с ними. Со мною и не прощались. Меня не провожали. Просто все жители города нашли себе занятия на улице и около ворот. В другое время было бы смешно увидеть охотников, играющих в карты на мостовой. Женщин, затевающих срочную стирку во дворе. Детей, молчаливых детей, вдруг решивших подмести улицу, и купцов, решивших обсудить свои дела на веранде. В другое время, но не теперь. Провожаемый сотнями глаз, я совершенно не хотел смеяться. Я хотел шутить. Рассмешить тварей до смерти. Вы ведь пошутили в Белгоре, теперь наша очередь. Весь город хочет этого.

Я встретился с охотниками у ворот, и, провожаемые тоскливыми взглядами Арна и остальных стражников, мы выехали из города. Отъехав, я остановил Пушка.

— Братья, — обратился я к молчаливым спутникам. — Ради возможности оказать помощь девчонкам я пойду на все. Слышите, на все. Если я смогу их найти. Если мне понадобится ваша помощь. Если вы услышите меня и сможете прийти, то ничему не удивляйтесь. Главное — это помочь волчицам и Дуняше. Остальное не принципиально. Потом, если вы захотите, можете рассказать об удивившем вас кому угодно. Сами решайте.

Я послал Пушка вперед. Команда последовала следом. До комплекса мы добрались без происшествий. Прикончить пару измененных за дело не считается. Вот и северо-западный комплекс. Я первый раз видел его в свете Хиона. Мы остановились в ста метрах от центрального входа и покинули седла. Охотники начали устраивать лагерь, а я в последний раз проверял снаряжение. Ремни, защелки, оружие, эликсиры — все в порядке.

— Влад, — обратился ко мне Глав, — ты уверен, что они могут быть здесь?

Если бы Падший сейчас его увидел, то сердце у него наверняка бы екнуло. Мука, ярость, ненависть были написаны у него на лице одновременно. А ведь это его первые слова за все время, прошедшее после получения сообщения от Кара. Наверняка он себя тоже винил, что не был рядом. Вчера в корчме он только сидел и слушал. Я знаю, что обнаружу девчонок. Верховая сволочь об этом позаботится. Сценарий им продуман идеально. Как же, портить такое представление отсутствием главного героя в финальном акте! Я буду рядом с девчонками по-любому. А дальше все зависит от меня. Финал трагедии только в моих руках. Я его сыграю, сыграю по-своему. Я плохой актер. Слышишь, ты. Я клоун! Я — фигляр!

— Успокойся ты. Не время.

Я спокоен. Драма превратится в кровавый фарс, когда я доберусь до второстепенных персонажей. А насчет меня… Я никогда не любил хеппи-энды. В них нет реальности. В них нет жизни.

— Глав, я не уверен в том, что могу их найти, я это знаю. Это разные вещи.

В глазах Глава и остальных появилась надежда. Оставив замерших братьев, я пошел к двери. Кожа, теперь пуховик и зеркала, искры, сонар — пока хватит, а дальше будем посмотреть. Скользнув в приоткрытую створку, я накинул сферу молчания на себя. Вперед.

Первый уровень, первая часть, забавно, что именно отсюда начался мой путь охотника, а теперь его хотят прервать десяток скелетонов-воинов и пара рыцарей. Дети, на что вы надеетесь. Я иду на сцену, неужели вы хотите не пустить туда главного героя! Представление сорвать хотите? Кто вам позволит… Я потянулся за мечами.