Чичваркин и «К». Лужники – Лондон, или Путь гениального торговца Дорохов Роман

7.1. Схватка двух «К»

Летом 2005 года рынок торговли мобильными телефонами пережил самое сильное потрясение за всю свою историю. Первый удар приняли на себя «компьютерщики». В конце июля милиционеры арестовали склад сборщика компьютеров K-Systems, которого обвинили в торговле контрабандой. Тогда это был бренд номер один на российском рынке «персоналок», и проверка лидера должна была показать остальным: до вас тоже дойдет очередь. Во всяком случае именно так воспринял действия милиции основатель K-Systems и ее совладелец Эдуард Воронецкий.

Его поначалу шокировало, что расследовать контрабанду – экономическое по природе своей преступление – к нему пришли не сотрудники управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД. Склад K-Systems на $2 млн арестовали следователи из управления специальных технических мероприятий (управление «К»). Что это за управление? На сайте МВД историю его создания начали издалека: «В конце прошлого столетия в результате интенсивного развития и внедрения в повседневную жизнь информационных технологий в мире активизировались процессы формирования глобального информационного пространства, повлекшие за собой и появление новых вызовов и угроз».

Если перевести с канцелярского языка на человеческий, получится следующее. В 90-х наступила эпоха персональных компьютеров и Интернета, а бороться с высокотехнологичными преступлениями на территории России невозможно: ни законов, ни специалистов. Когда приняли Уголовный кодекс РФ в 1997 году, в нем нашлись целых три «компьютерные» статьи: «Незаконный доступ к информации ЭВМ, их систем и сетей» (статья 272), «Создание, распространение и использование вредоносных программ для ЭВМ» (273) и «Нарушение правил эксплуатации ЭВМ, их систем и сетей» (274). Чтобы ловить киберпреступников, в МВД сначала создали спецподразделение по борьбе с преступлениями в области информационных технологий. В 2001 году оно превратилось в управление «К».

Чтобы ловить киберпреступников, в МВД сначала создали спецподразделение по борьбе с преступлениями в области информационных технологий. В 2001 году оно превратилось в управление «К».

На самом деле тот, кто заполнял этот раздел на сайте милицейского ведомства, немного лукавил. С 1992 года в составе МВД действует Бюро специальных технических мероприятий (БСТМ), в его состав сегодня и входит управление «К». В интернет-энциклопедии «Википедия» пишут, что это самое засекреченное подразделение МВД – у него даже нет отдельного раздела на сайте, зато в разделе «пресса» вы найдете не одно интервью с его руководителями.

Зато на сайте есть список задач управления «К». В нем вы найдете борьбу с разными преступлениями, прежде всего в Интернете, – от детской порнографии (про взрослую, кстати, там ничего нет), распространения вирусов, взлома чужих компьютеров до кибермошенничества. Но там не только «виртуальные» преступления: продажа контрафактных программ, фильмов и использование незаконной радиоэлектроники тоже под контролем управления «К». Только вот никакой борьбы с контрабандой в списке задач управления нет и в помине! А буква «К» в названии, очевидно, означает «компьютер».

Поручить специалистам по компьютерным сетям расследовать преступления на таможне? Нелогично: контрабанда компьютерных плат от незаконного импорта подгузников, автозапчастей или швейцарских часов отличается лишь логотипами на коробках. Поэтому борьба управления «К» с контрабандой удивила всех, кто торговал компьютерной техникой. «Это первый прецедент за все 12 лет моей работы на этом рынке, – рассказывал в 2005 году вице-президент сборщика компьютеров «Формоза» Владимир Шаров, – они [управление «К»] до сих пор занимались программным обеспечением и вопросами безопасности». Шаров знал, о чем говорил: до K-Systems лидером рынка «персоналок» была именно «Формоза», и с милицией ее сотрудники встречались по работе не раз и не два.

По данным Воронецкого, управление «К» летом 2005 года решило вообще изучить каналы поставок контрабанды в Россию. А в K-Systems они пришли потому, что компания – лидер рынка. Воронецкий уверял, что купил комплектующие у российских же компаний-дистрибьюторов на территории России и у него нет никаких законных способов проверить, контрабанда это или нет. Представители Государственного таможенного комитета вступили с ним в заочную полемику. Мне они тогда заявили, что, согласно новому Таможенному кодексу, покупатели должны проверять, покупают контрабанду или нет. Но как проверить, рассказать почему-то не смогли.

Удивительно и то, что совладелец компании решился рассказать об обыске у себя на складе журналисту. Летом 2005 года не многие бизнесмены желали открыто обсуждать вопросы контрабанды. Гораздо охотнее они общались на условиях анонимности. В голос жаловались, что законы дают массу возможностей для злоупотреблений. Например, следователи могут возбудить уголовное дело по контрабанде без какихнибудь жалоб, арестовать товар как вещдок и продать потом за 10% стоимости «своим» компаниям. И даже если суд потом признает, что вы были правы, – все, что вы получите, это 10% стоимости вашего товара. Но гораздо чаще следователи просто предлагали «выкупить» товар обратно за половину реальной цены. Представитель компании – дистрибьютора компьютерного «железа» рассказывал, что с милицейским грабежом сталкивались практически все оптовики на этом рынке.

Следователи могли возбудить уголовное дело по контрабанде без какихнибудь жалоб, арестовать товар как вещдок и продать потом за 10% стоимости «своим» компаниям. Но гораздо чаще следователи просто предлагали «выкупить» товар обратно за половину реальной цены.

Это не пустые слова: как раз в июле 2005 года в подмосковном Нахабине был задержан капитан управления по борьбе с экономическими преступлениями Виталий Рагалев. Он вымогал у компании «Экспохолод» $250 000 за закрытие уголовного дела. Капитан с ходу предложил оперативникам больше $2,5 млн за свою свободу – квартирой в Москве и машиной Subaru Infinity. Как писала газета «Газета», перед задержанием Рагалева оперативники записывали его переговоры с бизнесменом. Рагалев бахвалился былыми подвигами:

– В том году мы мочили так, что электронщики [торговцы компьютерами] визжали. Мы у них две машины на 3 млн забрали. И звиздец им настал… Потом они не знали, как свою задницу прикрыть. А если вам мало, мы поднимем бумаги, выясним, кому продали все 15 фур, разошлем по регионам и до суда все холодильники опечатаем. Понимаете, какие вам претензии предъявят?

«Электронщики» – это, как мне рассказывали знакомые бизнесмены, бывшие в курсе истории, довольно крупный российский сборщик компьютеров. «Милиции лучше бы начать с таможенных брокеров, хотя они и без того – известный источник доходов правоохранительных органов», – сетовал после ситуации с K-Systems еще один «электронщик».

Через десять дней после выхода статьи в «Ведомостях» следователи управления «К» от претензий к K-Systems отказались. А следующий удар нанесли как раз по крупному таможенному брокеру. Он занимался «растаможкой» мобильных телефонов.

7.2. Оттенки черного

В Советском Союзе дело с производством потребительских товаров обстояло неважно. У большевиков простые, надежные и недорогие гранатометы получались куда лучше, чем телефоны, видеомагнитофоны или брюки. Так в России было не всегда, конечно. Например, в Санкт-Петербурге шведский производитель телефонов Ericsson выпускал телефоны, которые устраивали всех ценой и качеством. Шведы продавали в России столько телефонов, что даже перенесли в Петербург свою штаб-квартиру – компания на какоето время превратилась в русский бизнес со шведскими владельцами. Утопия? Нет, все это было – в 1917 году. И чем потом все закончилось, мы все прекрасно знаем.

В СанктПетербурге шведский производитель телефонов Ericsson выпускал телефоны, которые устраивали всех ценой и качеством. Компания на какоето время превратилась в русский бизнес со шведскими владельцами… Все это было – в 1917 году.

Поэтому в 90-х почти никаких конкурентоспособных товаров в России не делали. Дорогую электронику везли из Японии, дешевую – из Кореи, сверхдешевую и ненадежную – из Китая, одежду отовсюду – из Европы, Таиланда, Турции, Малайзии. Почти все прилавки магазинов тех лет проходили через таможню. Точнее, должны были проходить.

В теории за ввоз товаров в Россию все должны платить ввозную пошлину (если она есть) и налог на добавленную стоимость при перепродаже. Исключение составляют только товары, которые ввозишь для себя, – и то, если покупка дорогая, какую-то пошлину заплатить заставят. В эпоху 90-х потребительские товары в Россию везли челноки. Начинающие надевали на себя по десять пар джинсов, более опытные просто платили взятку, если их ловили. Серьезные челноки возили контейнерами и с таможней договаривались через таможенных брокеров.

Таможенный брокер – это официальный посредник, у которого есть право совершать таможенные операции. Государство ведет реестр таможенных брокеров и не регистрирует в этом качестве кого попало: в штате компании-брокера должно быть не меньше двух специалистов по таможенному оформлению с соответствующими аттестатами, договор страхования риска своей гражданской ответственности. Но в 90-х только зарождались и рынки, и сама система управления. На практике таможенными брокерами были просто компании, которые умели «договариваться» с таможней, чтобы та не проверяла груз. В лучшем случае они занижали цену ввезенного товара и недоплачивали пошлину, в худшем – провозили телевизоры под видом зеленого горошка и почти ничего вообще не платили.

Потом бизнес самых успешных челноков превратился в современную розницу, – но в Россию малайзийские майки и компьютеры из Китая ввозили, как и прежде. В старой схеме были заинтересованы в первую очередь сами таможенники: – для них работа с «карманными» таможенными брокерами оказалась золотым дном. Те, кто хотел работать согласно законам, не могли конкурировать с контрабандой по ценам. В 2000-х за каждый ввезенный мобильный телефон нужно было оплатить НДС – 18% от цены, и еще 5% от цены составляла ввозная пошлина, итого 23%. А таможенные брокеры брали за свои услуги 3–7% цены.

Дело в том, что с 2002 года действовал приказ руководства таможни № 757 (его потом обновили приказом под № 196). О нем подробно написала в 2004 году в статье «Три цвета импорта: Таможня и бизнес» доцент кафедры экономической социологии Высшей школы экономики Светлана Барсукова. Его суть была в том, что размер таможенных платежей определяли с помощью специальных дифференцированных [то есть разбитых на группы] таможенных ставок, которые рассчитывали по цене груза. Минимальная цена груза, согласно приказу № 757, определялась уровнем его визирования: чем этот уровень выше, тем ниже может быть цена. Звучит сложно? На практике это выглядело так: «На таможенном посту 14-дюймовый телевизор не может стоить ниже $150 при оформлении, в таможенном управлении – не меньше 130, а в ГТК, соответственно, 100», – писала Барсукова.

То есть получалось, что доступ «к телу» высокопоставленных таможенников превратился в серьезный ресурс, которым его обладатели торговали не стесняясь. Закончилось тем, что весь поток грузов проходил через таможенных брокеров. По оценке председателя правления Конфедерации по защите прав потребителей Дмитрия Янина, «в черную» в 2005 году в Россию ввозили 90% мобильных телефонов. Да все 100%, возражает сегодня Чичваркин, – у сетей салонов не было своих связей с таможенниками, и все попытки провезти телефоны на стандартных для 2005 года условиях заканчивались провалом. Он сам пытался возить «в белую» телефоны стандарта CDMA для сети «Сонет», но таможенники не дали ему оформить ни одного документа. Время от времени появлялись бунтари и на компьютерном рынке, пытавшиеся провозить и продавать все в полном соответствии с законами. Они рассуждали так: лучше мы будем все делать, как того требуют законы, – зато всегда отстоим свой товар в суде, когда его конфискуют как вещдок и продадут за долю цены.

Разумно? А вот и нет. Милиции, для того чтобы конфисковать и продать чужое, вовсе не нужно реальное дело о контрабанде. Можно продать «скоропортящийся» товар, а потом извиниться за ошибку следствия и вернуть те самые 10% цены, за которую купила вещдоки «правильная» фирмаперепродавец.

Постойте, скажете вы, но ведь российские розничные компании тогда не возили технику в Россию сами! Они же утверждали, что покупают телефоны, компьютеры и телевизоры у других компаний, а сами напрямую ничего не ввозят! Представитель иностранной компании – производителя цифровой техники объясняет, что все крупные компании уже давно к 2005 году договаривались напрямую о поставках с иностранцами, но «растаможивали» импорт как все – через коррумпированных таможенных брокеров. Однако признать это вслух – значит расписаться в соучастии в контрабанде. Но Чичваркин возражает. По его словам, все договоры с иностранными поставщиками до августа 2005 года были маркетинговыми, а поставками товара из-за границы никому, кроме близких к таможенникам компаний, заниматься не давали – прямые договоры были просто невозможны.

7.3. Торговый дом «ГУИН»

Не прошло и месяца после истории с K-Systems, как управление «К» снова напомнило о себе. Во вторник 16 августа оно отрапортовало о крупной победе: перекрыт крупный канал, по которому в обход таможни ввозились сотовые телефоны для крупнейших сетей! Как написали милиционеры в прессрелизе:

«Из Финляндии и Германии контрабандный товар грузовыми самолетами доставлялся на грузовые терминалы аэропорта «Шереметьево», а впоследствии поступал на склады временного хранения аэропорта, откуда с поддельными документами перемещался на внутренний склад вне территории таможенного контроля. Впоследствии контрабандный груз вывозился автотранспортом на склады крупнейших компаний, занимающихся реализацией сотовых телефонов на всей территории Российской Федерации».

Под арест попали 10 фур с телефонами весом 300 тонн – всего предположительно 80 000 телефонов. Предположительно, потому что милиция держала прессу на голодном пайке и телефоны мерила лишь фурами и тоннами. Груз предназначался для крупных розничных сетей – «Евросети», Dixis, «Связного», «Бета Линка», Divizion и «Телефон.ru». «Коммерсанту» не пожелавшие назваться следователи рассказали, что подозреваемый – руководитель ВАТ-ТСВ Яков Ардашников. Потом милиционеры пришли на склады сетей салонов и наложили арест еще на 300 000 телефонов, посчитал в 2005 году Эльдар Муртазин из Mobile Research Group. Милиция эти сведения не подтверждала и не опровергала, операторы рассказывали только о собственных потерях. А в начале сентября сотрудники управления «К» арестовали целый самолет, который привез телефоны в аэропорт «Шереметьево», – по оценкам экспертов, там было около 100 000 телефонов.

Вицепрезидент «Евросети» Борис Левин говорит, что телефонами тогда занимался десяток таможенных брокеров, и Ардашников был из них самым крупным. С ним работали почти все крупные компании, и «Евросеть» в том числе. Еще до августа 2005 года у Ардашникова появились проблемы: милиция стала изымать телефоны, которые проходили через его компанию, – но потом все както утряслось. А в июле 2005 года сотрудники управления «К» впервые пришли с обыском в «Евросеть». «Они ничего не изъяли, это было чтото вроде знакомства», – вспоминает Левин. Милиционеры предупредили его:

– Вам Ардашников наверняка сказал, что его проблемы решены, на самом деле это не так. Имейте это в виду. С ним может произойти все что угодно.

«Мы с ними откровенно общались, никакого антагонизма не было», – рассказывает мне Левин. Сотрудникам управления «К» он тогда даже между делом рассказал историю Андрея Власкина. И даже потом, когда милиция арестовала телефоны, никакого конфликта у «Евросети» с управлением «К» не случилось – хотя она, как и другие сети, уже заплатила за свою долю товара общей стоимостью в $70–100 млн и свои деньги в итоге потеряла.

Кстати, а куда потом делась гигантская партия телефонов и прочей цифровой техники, которую изъяли как вещдок? Следствие о контрабанде еще не закончилось, а они уже поступили в продажу. По действовавшим тогда законам вещественные доказательства должны храниться на складах компаний, аккредитованных при Российском фонде федерального имущества (РФФИ). Если они портятся, морально устаревают или издержки на хранение сопоставимы с их стоимостью, вещдоки можно продать. Продажей занимался РФФИ по постановлению того органа, который изъял вещдоки, он же устанавливал минимальную цену – телефоны изымал следственный комитет при МВД.

Поэтому в начале февраля 2006 года начальник Главного управления по надзору за процессуальной деятельностью Генпрокуратуры Александр Кизлык написал письмо первому замначальника Следственного комитета при МВД Евгению Тимлеву. Доказательств вины контрабандистов уже достаточно, писал Кизлык, «в связи с чем оснований для его возврата владельцам не имеется». Телефоны морально устаревают, их хранение стоит 15 000 рублей в сутки, поэтому продать вещдоки можно за 82 с небольшим миллиона рублей.

Распродажа удалась на славу. Кому попало ее, естественно, провести не поручили. Продажей занялись аккредитованные при РФФИ компании – ООО «Уникум2000», ООО «Торговый дом «ГУИН» и ООО «Камос-Т». Телефон Lart они продавали по 5 рублей 16 копеек, Philips – за 55 рублей 53 копейки, МР3-плеер Iriver – за 172 рубля 95 копеек, фотоаппарат Rover Shot – за 291 рубль 55 копеек, а сумку для телефона «Евросеть» – за 3 рубля 97 копеек. Эти цены заинтересовали Национальный антикоррупционный комитет (НАК). Его глава Кирилл Кабанов пожаловался в феврале Герману Грефу, тогда – министру экономразвития. Он заметил интересную вещь: список товаров в поручениях РФФИ, по которым товары отдавали фирмам, оказался вдвое длиннее списка на сайте РФФИ, а цена товаров в обоих случаях совпала. «Они уже давно часть налево продали, пока на складе лежало», – заявил Кабанов газете «Ведомости» в 2006 году.

Всетаки в МВД знают, какие дела необходимо расследовать до победного конца, а какие не нужно даже и начинать.

Но жалобы в тот раз остались без внимания. Все-таки в МВД знают, какие дела необходимо расследовать до победного конца, а какие не нужно даже и начинать. Вот дело о контрабанде расследуют до сих пор. В августе 2010 года власти Монако задержали Якова Ардашникова. Суд королевства уже принял решение выдать его России по запросу генпрокуратуры, и в 2011 году, похоже, беглый таможенный брокер вернется на родину. Знаете, во сколько оценили ущерб от неуплаты таможенных пошлин из-за действий Ардашникова? Его фирмы ввезли в Россию, по версии следствия, телефонов на 570 млн рублей – немногим больше $20 млн по курсу 2005 года. А теперь посчитайте, сколько государство недосчиталось только потому, что партию телефонов, плееров и фотоаппаратов в $70 млн продали в 35 раз дешевле! Даже если предположить, что электроника за полгода подешевела вдвое, а ее хранение обошлось государству за полгода в миллион долларов – все равно выходит, что организаторы распродажи через РФФИ заработали на ней больше Ардашникова. Ах да, – вы же не думаете, что в магазинах продали хоть один телефон по пять рублей?

7.4. Белый шум

У истории с изъятыми в 2005 году телефонами было два серьезных последствия, изменивших ландшафт рынка сотовой связи. Первое всплыло наружу только через три года. Лишившись своих телефонов, сети салонов залезли в долги. А когда через три года наступил кризис, долговое бремя оказалось неподъемным почти для всех компаний, у которых изъяли телефоны 16 августа. Обанкротился «Беталинк», Dixis перешел за долги под конроль «Альфа-групп» и потом закрылся, «Цифроград» достался «Русским фондам» и тоже закрылся, «Телефон.ру» купила сеть МТС. А Divizion просто исчез без следа после 2008 года. Эта сеть развивалась за счет франчайзи, которые, вероятно, просто сменили вывеску. А некоторые и менять не стали – зачем, ведь теперь за нее платить не надо, а марка известная. Деловая пресса про Divizion осенью 2008 года просто забыла. Сайт компании работает до сих пор – на нем опять же рекламируют новинки 2008 года.

На плаву остались два игрока – «Евросеть» и «Связной». Но это ясно сейчас. А в августе 2005 года продавцы телефонов начали думать, как жить дальше. Возить телефоны как прежде, «растаможивать» через таможенных брокеров – значит постоянно рисковать своим товаром.

Представители пяти крупнейших сетей салонов сотовой связи и еще троих производителей договорились ввозить все сами и «в белую». Помогло и государство.

Через некоторое время состоялась встреча представителей пяти крупнейших сетей салонов сотовой связи и еще троих производителей. Они договорились ввозить все сами и «в белую». Помогло и государство. Министр экономики и развития Герман Греф вызвал всех игроков рынка к себе «на ковер» для откровенной беседы, вспоминает Тимур Артемьев. Греф предложил сделку: торговцы теперь работают без посредников и платят все государству по установленным законами ставкам, а он им лично гарантирует оформление грузов на таможне четко и в срок: «Если будет задержка хоть на два дня, сразу звоните мне в приемную». Артемьев считает, что Греф, которому подчинялась и таможня, должен был договориться с крупнейшими импортерами до того, как управление «К» бросилось изымать тоннами телефоны как вещдоки.

Первой возить телефоны самой собралась «Евросеть». Она подала документы буквально на следующей неделе после того, как милиция задержала фуры с телефонами. Все выглядело совершенно фантастически, если сравнивать с рынком компьютерной техники. На компьютерах сколотили первоначальный капитал многие из тех, кого принято считать олигархами. Например, ими еще в конце 80-х торговал Борис Березовский. Владельцы компьютерных компаний старше основателей сетей салонов сотовой связи лет на 15–20 как минимум. Они люди более осторожные и вообще предпочитают не ссориться с властями. К 2005 году, когда управление «К» взялось за сотовую связь, практически у каждой крупной компьютерной компании уже имелся опыт общения с милиционерами. Но они никогда ничего не вытаскивали на публику и всегда договаривались. Когда их коллеги с сотового рынка вдруг решили оформлять груз на таможне самостоятельно, компьютерщики крутили пальцем у виска. Но к началу 2006 года закупали телефоны самостоятельно и ввозили их в Россию уже «Евросеть», «Связной», «Беталинк», Dixis, Divizion и «Ультра».

Итоги атаки на сети салонов выглядели внушительно. Всего за год – с 2004 до 2005 года – средняя цена «белой» трубки выросла втрое, с $30 до $100. А общая стоимость телефонов, ввезенных в Россию легально, увеличилась в 20 раз! Неужели настал хеппиэнд?

Всего за год – с 2004 до 2005 года – средняя цена «белой» трубки выросла втрое, с $30 до $100. А общая стоимость телефонов, ввезенных в Россию легально, увеличилась в 20 раз!

8.1. Motoдаром

Начало прямых поставок телефонов в Россию пришлось для «Евросети» очень кстати. В это время Чичваркин решил завалить страну дешевыми телефонами Motorola С115, и для этого он договорился ввозить электронику тяжелыми транспортными самолетами «Ан 22 «Антей» грузоподъемностью 60 тонн.

Вообщето завоевать с помощью этой модели российский рынок годом раньше хотел «Вымпелком». Дело было так. Еще в 2004 году Motorola выпустила модель С115, ее тогда продавали за $50. И по этой цене новинка стала хитом 2004 года: по оценке Mobile Research Group, из 25 млн проданных в России за этот год телефонов почти миллион составили именно C115. У этого телефона был монохромный экран, он вообще умел делать только две вещи – звонить и обмениваться SMS. Но у него был самый емкий среди телефонов Motorola аккумулятор, и сама модель оказалась надежной: энтузиасты рассказывали, что телефон выдерживает удар в деревянную стену с расстояния пяти метров.

В 2004 году конкурс на разработку дешевых телефонов для развивающихся стран объявила международная ассоциация GSM (GSMA) – самое авторитетное в мире объединение операторов сотовой связи и производителей телефонов. Перед участниками конкурса ставили задачу – предложить мобильный телефон, который в рознице будет стоить меньше $40. В ассоциации считали, что дешевый телефон позволит увеличить число абонентов сотовой связи в мире на треть – с полутора миллиардов человек до двух. На покупку дешевых трубок подписалось множество операторов из развивающихся стран, и призом победителю стал бы заказ на производство миллионными сериями – один лишь такой объем заказа позволил бы снизить стоимость производства. Выиграла Motorola с семейством телефонов, аналогичных C115. Она обещала, что с апреля по сентябрь выпустит для ассоциации 6 млн дешевых телефонов.

«Вымпелком» в этом тендере не принимал участие – среди топменеджеров оператора о нем, кажется, вообще никто ничего не знал. Итоги конкурса подвели на ежегодном конгрессе GSMA в Барселоне, куда приехал гендиректор «Вымпелкома» Александр Изосимов. Он сразу загорелся идеей и пообещал договориться с GSMA, чтобы дешевый телефон появился и в России. Потом, как рассказывали представители Motorola, «Вымпелком» даже заказал в компании 2 млн C115 через ассоциацию и на тех же условиях, что и другие развивающиеся страны, – то есть в рознице модель должна была стоить $40. Оцените масштаб затеи: ровно треть от всего тендера GSMA! А через пару месяцев оператор передумал. Изосимов же рассказывал, что эти 2 млн в России хотела продать сама Motorola, а «Вымпелком» лишь пытался распространить на розничные сети те скидки, которые ассоциация предлагала своим членам-операторам, но не нашел никакой возможности сделать это в соответствии с российскими законами. По слухам, за кульбит с C115 «Вымпелком» едва не исключили из GSMA. Жизнь переменчива: через три года Изосимов возглавит совет директоров ассоциации.

«Мы хотели сделать так, чтобы человек с любой зарплатой мог себе позволить телефон за 900 рублей», – рассказывает Элдар Разроев.

Не найдя общего языка с «Вымпелкомом», Motorola сама предлагала продавцам телефонов партию в 2 млн С115 на тех же условиях, что и для членов GSMA. Чичваркин сначала принял идею телефона за $40 в штыки: дескать, в 2005 году в России многие покупают второй или даже третий телефон и предпочитают модели подороже. А потом вдруг загорелся – и бросился реализовывать со свойственным «Евросети» размахом. «Мы хотели сделать телефон, доступный любому, – рассказывает о C115 Элдар Разроев, – человек с любой зарплатой мог себе позволить телефон за 900 рублей». Он считает, что тогда это было крайне заманчивое предложение – да и сейчас новый телефон за 900 рублей не купишь. «Причем действительно качественный, надежный телефон», – уверен Разроев. Он до сих пор, пять лет спустя, встречает людей, которые используют С115. «Евросеть» договорилась закупить у Motorola очень много C115 и выбила себе для них выгодную цену – за каждый телефон платила всего $20.

8.2. ОпасноMoto

Самостоятельно первую партию телефонов «Евросеть» ввезла в феврале 2006 года. Элдар Разроев рассказывает: «Мы все профессионально подготовили, все было предельно чисто. И раздразнили мы этих ребят не на шутку».

«Этих ребят» – это о сотрудниках управления «К». Разроев говорит, что оттуда к нему и Левину несколько раз приходили и предлагали помощь: «Ребята, у вас будут проблемы, зачем они вам, давайте мы их вам поможем решить». Таких гонцов Разроев называет «клоунами» и «странными людьми»: они неумело и даже комично изображали из себя крутых парней. «Было понятно, кто их прислал, но сами инициаторы не светились», – заключает Разроев. И он, и Левин отказались от помощи непрошеных помощников.

В марте загруженный под завязку «Антей» сел в Шереметьево. Таможенники по своим каналам явно получили какую-то информацию – они проверили все документы и заглянули в каждую из 167 500 коробок с телефонами Motorola, которые привез АН-22. Проверка заняла неделю, зато таможенники отдавали «Евросети» телефоны с чистой совестью. Но радоваться было рано. Сразу на выезде из Шереметьева всю партию арестовали сотрудники управления «К». Они отвезли ее на склад ООО «Камос-Т» – помните, в феврале аккредитованная при РФФИ компания продавала телефоны за 5 рублей? Так что место для новой партии у нее на складе теперь нашлось.

Сразу на выезде из Шереметьева всю партию из 167 500 коробок с телефонами «Motorola» арестовали сотрудники управления «К».

Борису Левину сотрудники управления «К» объяснили, что причина ареста – неправильно заполненные документы на партию в 50 000 телефонов C115 ценой в миллион долларов – столько «Евросеть» должна была заплатить за них Motorola. Они показали Левину декларацию соответствия качества, а в нем указаны шесть стран, где изготавливают Motorola C115 – Китай, Тайвань и другие. Среди них не было Бразилии – а на всех телефонах было написано «Made in Brazil». В Motorola Левину сказали, что для «Евросети» не хватило мощностей других заводов и пришлось телефоны делать в Бразилии. Московский офис американской компании уже заказал другую декларацию, которая должна была быть готова через день или два. Кстати, почему управление «К» изъяло остальные 116 500 телефонов ценой в $19 млн, милиционеры говорить не стали.

– Мы в тот момент были лопухами, – вздыхает Левин. Потом он узнал, что декларация соответствия не нужна для того, чтобы заплатить все налоги и сборы таможеннникам, без нее нельзя лишь продавать телефоны в магазинах.

«Евросеть» обвинили в контрабанде – ввозе в страну телефонов без надлежащих документов. В пятницу 31 марта Разроев рассказал журналистам об изъятии телефонов Motorola. По его словам, впервые в России арестовали товар, прошедший проверку таможни. Во вторник 4 апреля прессслужба МВД распространила другую версию: прибывший из Пакистана груз задержали в ходе спецоперации управления «К» вместе с ФСБ, телефоны не предназначались для использования на территории России. Процитирую дословно:

«Партия телефонов была произведена в Бразилии, Китае и Сингапуре для их внутреннего использования, то есть адаптированная для конкретной страны и оператора связи, не отвечающая российским требованиям».

Эти строчки развеселили всех, кто занимается сотовой связью. Телефоны и оборудование для сетей связи во всем мире стандартное, и его у нас совершенно не выпускают. Оно работает на одних и тех же частотах. Законы электродинамики задаются уравнениями Максвелла, которые одинаково действуют как внутри России, так и за ее границами. Милиционеры обвинили «Евросеть» даже в том, что телефоны вообще «контрафактные», то есть поддельные. Еще раз: их сделали не на заводах Motorola.

«Тут уже на дыбы встала Motorola, – улыбается Борис Левин. – Какой контрафакт – это наш телефон! Контрафакт, это когда в подвале ктото чтото сделал и написал Motorola корявыми буквами». И вообще, телефоны привезли из Сингапура, а не из Пакистана! Motorola сама зафрахтовала «Ан22» и застраховала риски на весь полет. Запахло международным скандалом, и после заявления Motorola произошло уникальное событие: в первый раз за всю историю МВД отозвало собственный прессрелиз.

Запахло международным скандалом, и после заявления Motorola произошло уникальное событие: в первый раз за всю историю МВД отозвало собственный прессрелиз.

Но отдавать вещдоки на $20 млн никто не собирался. 14 апреля в «Евросети» узнали, что по факту ввоза телефонов в Россию теперь есть уголовное дело. Его возбудил следователь по особо важным делам Московской региональной прокуратуры по надзору за исполнением законов на воздушном и водном транспорте Дмитрий Латыш. Основания – статья 188 часть 1 («Контрабанда», наказание – до пяти лет тюрьмы) и статья 238 часть 1 («Выпуск или продажа товаров… не отвечающих требованиям безопасности», до двух лет тюрьмы). В контрабанде обвинили сотрудника таможенного брокера «Динамика Интерлайн», а в торговле опасными товарами – «неустановленные лица», которые хотели продать 50 000 телефонов С115, сделанных «в неустановленное время не позднее 20 марта 2006 года в неустановленном месте на принадлежащем компании Motorola заводе». Использование именно партии C115 «может создать угрозу здоровью пользователей», написал следователь в постановлении о возбуждении дела, ссылаясь на экспертизу ФГУП «Центр информационных технологий и систем органов исполнительной власти» (ЦИТиС).

8.3. Бразильские вредители

За какието две недели после ареста партии телефонов милиция успела обвинить «Евросеть» в нарушении трех законов – то есть в контрабанде, продаже поддельных телефонов и торговле трубками, вредными для здоровья. После унизительного прессрелиза про продажу подделок следователи поняли, что проигрывают информационную войну с «Евросетью», – и пошли ва-банк. В понедельник 17 апреля они устроили прессконференцию, на которой присутствовали высшие чины антихакерского подразделения милиции и следователь, возбудивший дело по злополучным телефонам Motorola.

Они ответили на все вопросы, которые накапливались у людей еще с лета 2005 года. Как могли. Их можно понять – до «Евросети» еще никто ни разу не оспаривал действия милиции, изымающей свой товар в качестве вещественных доказательств. «Евросети» было не впервой воевать в информационном поле. Она сразу же использовала весь свой опыт, накопленный на спорах с Samsung, «Вымпелкомом» и другими партнерами. На прессконференцию управления «К» умудрился пройти президент «Евросети» Элдар Разроев – и тут же, прямо перед началом, раздал журналистам список интересовавших его вопросов.

Впрочем, самые наболевшие вопросы были известны и без Разроева. Хотели знать: почему борцы с киберпреступниками занялись контрабандой? Пожалуйста, вам объяснит самый высший чин в структуре подразделения «К», начальник бюро специальных технических мероприятий МВД России генералполковник милиции Борис Николаевич Мирошников:

«Подразделение «К», которое, в соответствии с разделением функциональных обязанностей в министерстве, занимается борьбой с незаконным оборотом радиоэлектронных средств, к которым относятся в том числе и сотовые аппараты, так и специальные средства. В ходе исполнения своих функций наше подразделение, к сожалению, систематически наталкивается на ситуацию, когда наш рынок сотовых аппаратов наполняется контрабандными товарами, контрафактными товарами. Вы знаете, достаточно громко звучало дело августа прошлого года, когда была изъята беспрецедентно большая партия такого рода товаров».

Удивительно, ведь таможенного брокера Ардашникова и продавцов телефонов обвиняли – и до сих пор обвиняют – только в контрабанде и ни разу – в продаже подделок! А как же быть с телефонами, которые потом перепродали через компании, аккредитованные РФФИ? Им можно торговать контрафактом? Мирошников продолжал:

«Почему нас беспокоят такого рода процессы? <…> Когда речь идет о контрабанде, то налицо нанесение экономического ущерба стране. О последствиях я не говорю, но сам по себе факт уже достаточен для того, чтобы пристально заниматься этими процессами. <…> Поскольку эти изделия достаточно высокотехнологичны, они взаимодействуют со всеми отраслями высокой техники, которые работают в нашей стране. В том числе и сети связи. Это очень тонкая, сверхчувствительная зона, и если в эту зону попадают изделия, не соответствующие установленным правилам, то мы имеем дело с нарушением нормального функционирования сетей связи как общего пользования, так и специального назначения. <…> Ну и, кроме того, наиболее важное состоит в том, что такого рода изделия не всегда бывают равнодушными к здоровью человека. Вот соответствие этих изделий всем предъявляемым государством требованиям, защищающим здоровье каждого отдельного человека, – это тоже очень важное требование, за соблюдением которого мы будем следить».

Следователь Латыш уточняет: пока обвиняют специалиста по таможенному оформлению компании «Динамика Интерлайн» в том, что он «переместил в крупном размере через таможенную границу РФ с обманным использованием документов товары – мобильные телефоны общим количеством 167 500 штук, в том числе и модель С115 в количестве 50 000 штук».

Но ведь таможня проверила эту партию и решила, что с ней все чисто? Мирошников говорит: телефоны сделаны в Бразилии, а в сертификате соответствия эту страну не указали. На вопрос журналиста о том, что сертификат соответствия вообще не нужен для таможенного оформления, никто из милиционеров не отвечает. А Мирошников уточняет: все вредные телефоны подлежат уничтожению. Латыш позже признает: вредные для здоровья C115 действительно выпустила Motorola на одном из своих заводов, то есть это всетаки не контрафакт. Его тут же спрашивают: а остальные C115 от Motorola уничтожать будете? Их же только за 2004 год в России продали почти миллион! Латыш успокаивает: нет, Motorola с других заводов мы уничтожать не будем.

А Мирошников еще раз объясняет:

«В чем конкретный вред, я вам могу сказать. В превышении уровня излучения. Государство защищает своих граждан, проводя соответствующие экспертизы и проверяя подлинные документы на эти товары. И вот на бытовом уровне представьте себе ситуацию. Вы решили своему сыну или любому другому близкому человеку сделать подарок на день рождения. Вы купили в соответствующем магазине телефон, который вот так выглядит. Вы знаете, что наши врачи вообще не рекомендуют долго увлекаться переговорами, потому что эти приборы обязаны излучать некие сигналы. Что касается детей, то особо эта рекомендация сильна. Так вот, вы за свои деньги приобретаете изделие, которое может нанести вред здоровью ваших близких. Вот суть. Пока мы не исследуем, что этот аппарат не вредит, естественно, не можем выпускать на наш рынок».

Но другие телефоны C115 управление «К» трогать не будет, еще раз повторил Латыш. Глава представительства Motorola Козлов заявил милиции, что привезенная «Евросетью» партия Motorola – первая в России, выпущенная в Бразилии. Чем же так плох бразильский завод, никто не объяснил. Журналисты запутались: ведь в Бразилии телефоны только собирают, а всю микроэлектронику для телефонов выпускают в Китае, и она одна и та же внутри всех телефонов Motorola – что в Азии, что в Латинской Америке.

Привлекут ли к ответственности Motorola? Заместитель Мирошникова Константин Мачабели говорит, что его этот вопрос тоже беспокоит: «Ждем окончания следствия».

8.4. MotoВоскрешение

После таких обвинений возмутились в американской штаб-квартире Motorola. Они требовали, чтобы эксперты компании приняли участие в повторном изучении уровня излучения якобы вредных телефонов, но безуспешно. Утром 25 апреля сотрудники управления «К» привезли на двух фурах 10 тонн телефонов C115 на территорию предприятия «Промотходы» в Марьине. Уничтожить вредоносные телефоны приказал следователь Латыш. 30 рабочих предприятия сортировали коробки с телефонами: в один ящик складывали сами телефоны без аккумуляторов, в другой – зарядные устройства, в третий – упаковку. Телефоны потом бросали в специальный контейнерприемник с 40 ножами, с помощью которых собранные в Бразилии трубки разрезали на мелкие части. После размельчения отходы раскладывали в специальные мешки. «Специалисты еще проведут экспертизу отходов, чтобы установить, насколько они опасны и подлежат ли вообще захоронению», – заявила журналистам сотрудник управления «К» Ирина Зубарева. Предположительно уничтожение 50 000 телефонов заняло девять часов. Сюжет с предприятия «Промотходы» показали центральные телеканалы. Подписал акт об уничтожении всей партии телефонов сотрудник управления «К» Владимир Князев. Что удивительно – подписал через три дня после начала уничтожения, 27 апреля.

Когда телефоны уничтожили, Разроев заявил, что «Евросеть» за них не заплатит ни копейки: это товар Motorola, и обеспечить его доставку должны американцы. Он предупредил их: если «Евросеть» не получит все остальные телефоны, то платить и за них $19 млн она не будет. «Менеджмент Motorola хотел отсидеться, а тут началась настоящая истерика, – вспоминает Разроев, – они кричали – это ваши проблемы, а нам отдайте деньги».

У Motorola появились проблемы в России и с патентными правами. В конце апреля неизвестная компания RussGPS пожаловалась в милицию – якобы Motorola незаконно использовала ее патент номер 31183 «Мобильный терминал связи» в моделях, которые как раз изъяли у «Евросети». RussGPS заявила, что будет добиваться от американцев, чтобы те подписали с ними лицензионное соглашение и заплатили за патент.

В представительство Motorola постоянно приходили какието люди в погонах и требовали документы, угрожая устроить маскишоу.

Милиция тоже начала давить на сотрудников российского представительства Motorola. В представительство постоянно приходили какието люди в погонах и требовали документы, угрожая устроить маскишоу. В Москве тогда побывали все вице-президенты американской компании, они встречались с чинами в правоохранительных органах и дошли даже до генпрокурора. Чтобы продолжать работу в Москве, Motorola наняла юристов компании Baker&MkKenzie. А потом в штаб-квартире наконец осознали, что серьезная международная корпорация не должна позволять кому попало вытирать об себя ноги. Ее лоббисты достучались до администрации Джорджа Буша. В середине июля 2006 года должен была состояться саммит «Большой восьмерки», и на встрече Джорджа Буша с Владимиром Путиным американцы вдруг захотели обсуждать проблемы Motorola в России.

Путин тут же дал отмашку Герману Грефу разобраться с «Евросетью» и Motorola в течение месяца – или вернуть телефоны «Евросети», или посадить контрабандистов и перепродавцов опасных телефонов. За три дня до саммита в Петербурге Греф собрал всех участников конфликта: Разроева и Левина, сотрудников Motorola, представителей генпрокуратуры, был там даже глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко. Один из участников рассказывает:

На встрече Греф стал задавать правильные вопросы: «А скажите, сертификаты соответствия были?» – «Были». – «А они нужны для растаможки?» – «Нет, не нужны». – «Тогда объясните мне, почему все телефоны задержаны и почему, собственно говоря, вы не возвращаете основную партию телефонов, к которой нет претензий, и почему были уничтожены телефоны без проведения надлежащей экспертизы?»

После встречи все вопросы к телефонам сняли, а милиционеры бросились изучать – почему же самолет летел в Москву из Пакистана, не было ли там наркотиков? Не найдя ничего, «Евросети» ровно через месяц вернули 112 500 телефонов Motorola на $19 млн.

А потом произошло удивительное. Сразу после уничтожения С115 в Марьине Motorola обратилась за помощью к операторам сотовой связи. Она предоставила сотовикам номера IMEI – специального регистрационного номера телефона, уникального для каждой трубки. При каждом вашем подключении к сети сотовой связи оператор регистрирует номер IMEI вашего телефона, и он потом какоето время хранится в базе связистов. И уже летом якобы уничтоженные телефоны вдруг волшебным образом стали выходить на связь! Motorola пожаловалась в Генпрокуратуру, и те – уже официально – запросили у операторов данные по якобы уничтоженным C115, работающим в их сетях. Оказалось, что «воскресли» 30 000 из 50 000 телефонов «уничтоженной» партии. «Гудини отдыхает, Гудини – мальчик по сравнению с милицией», – смеется Разроев.

Уже летом якобы уничтоженные телефоны волшебным образом стали выходить на связь! «Воскресли» 30 000 из 50 000 телефонов «уничтоженной» партии.

В октябре 2006 года прокуратура возбудила уголовное дело против милиционеров, торговавших C115. Ирина Зубарева из управления «К» уверяла «Ведомости», что воскреснуть телефоны не могли: их уничтожали целый день на глазах десятков журналистов. Один из свидетелей уничтожения рассказал, что посторонних посмотреть на уничтожение телефонов пустили только в первый день. Тогда зрителям показали 15–20 контейнеров, в каждом было около 1000 аппаратов – значит, в порошок стерли не больше 20 000 телефонов.

8.5. Кому можно продавать вредные телефоны

Когда у «Евросети» появились факты, что в России с якобы уничтоженными телефонами ходят две тысячи человек, она подала заявление в прокуратуру и добилась возбуждения уголовного дела. Правда, мне Левин рассказывает, что никакого дела «Евросеть» не возбуждала – он вообще был «против крови». А Разроев узнал о возбуждении уголовного дела от журналиста «Ведомостей», когда тот готовил статью в номер. Но это и неважно – по резонансному делу, которое обсуждали Буш с Путиным, прокуратура не могла не искать виноватых.

Фигурантами оказались несколько сотрудников управления «К» и следователь Латыш. Под суд пошли, как водится, только те, чья подпись стоит на ключевых бумагах. Подписавшего липовый акт об уничтожении телефонов сотрудника управления «К» Владимира Князева оштрафовали на 50 000 рублей. Около $2000! Это смешная сумма – если учесть, что «Евросеть» должна была заплатить Motorola за 30 000 распроданных милицией телефонов $600 000, а продать их собиралась вдвое дороже. Дмитрий Латыш отдал распоряжение уничтожить телефоны, и его до 2008 года периодически вызывали на допросы, пока он не уволился и не пропал. Через год он сам сдался властям, а в 2010 году получил год и три месяца в колониипоселении. «Обычная жадность погубила карьеру бывшего следователя Московской региональной прокуратуры на транспорте Дмитрия Латыша», – написала официальная «Российская газета». Еще в рамках этого дела подозревали оперуполномоченного 38-го отдела управления «К» Валентина Грошева и директора автономной некоммерческой организации «Национальный консультативный центр промышленной экологии и судебной экспертизы» Алексея Карпова – за экспертизу, признавшую телефоны Motorola вредными. Грошев даже провел в СИЗО четыре месяца. Потом его выпустили. Телефоны Motorola до их предположительного уничтожения хранились на складах компании «Стелс», но ее владельцев в тот раз не наказали. Потом «Стелс» оказался замешанным в другую громкую историю с перепродажей чужого имущества.

Остальные отделались легким испугом. Это выглядит невероятно после яркого выступления руководителей управления «К» в апреле 2006 года. Помните Мирошникова? «Вот вы за свои деньги приобретаете изделие, которое может нанести вред здоровью ваших близких»? – «Пока мы не исследуем, что этот аппарат не вредит, естественно, не можем выпускать на наш рынок»? Исследовали. Вроде бы убедились, что аппарат вредит. И выпустили исподтишка. И что потом? Одного оштрафовали на 50 000 рублей, другого посадили на год с небольшим. Причем тот, кого посадили, еще и не сотрудник родного управления.

Почему так вышло? Чичваркин говорит, что в Motorola его попросили оставить милиционеров в покое, и откровенно об этом жалеет. Он до сих пор считает: в 2006 году был реальный шанс раскрутить дело об уничтоженных телефонах и посадить настоящих организаторов «наезда» на «Евросеть» и перепродажи телефонов. Ими он считает руководителей управления «К» Мирошникова и Мачабели. В Motorola признают, что действительно попросили Чичваркина оставить милицию в покое. Дело в том, что у Motorola во всем мире ключевой бизнес – рации для военных и силовиков, и в разгар битвы за телефоны все российские силовые ведомства прекратили покупать рации американской компании. Но человек из Motorola уверен, что это бы ничего не дало: уволили бы Мирошникова, за него бы потом заступились его друзья из ФСБ – он сам пришел оттуда в МВД в 2001 году.

Удивительно другое. Почему в управлении «К» с самого начала действовали так самоуверенно и по сути сами себя загнали в безвыходную ситуацию, напоследок еще и опозорившись на всю страну? Журнал «Русский Newsweek» написал со ссылкой на слухи, что якобы весной 2005 года на Шереметьевскую таможню прибыл человек, представившийся посланником управления «К». Он обозначил новый дополнительный побор за ввоз телефонов в страну: $1 с одной трубки. Не такие уж большие деньги, если подумать: объем рынка сотовых телефонов в 2005 году был порядка 20 млн, так что речь шла о какихто $20 млн. Но Якову Ардашникову это предложение почему-то не понравилось, а потом начался передел выгодного рынка.

Мне тоже рассказывали похожую версию. Управление «К», похоже, было совершенно не заинтересовано в «обелении» рынка, ему нужно было лишь развернуть финансовый поток. Никто не ожидал, что импортеры все как один бросятся исполнять закон! Когда стало ясно, что доходный рынок утекает сквозь пальцы, потребовалось провести операцию устрашения, а в это время «Евросеть» как раз начала возить телефоны «Антеями». «Естественно, оборотни знали, что с документами все в порядке, но рассчитывали то ли на нашу робость, то ли на поддержку ФСБ», – предполагает Чичваркин. Он вообще стал первым бизнесменом в России, который публично возмутился незаконным арестом принадлежащих ему товаров и сумел добиться их возвращения. Остальные предпочитали договариваться или молча терпели обиды. По данным Чичваркина, весной 2006 года управление «К» ограбило сети Divizion, «Цифроград» и «Телефон.ру». «Цифроград» выкупил свои телефоны за 30% стоимости, Divizion лишился рабочего капитала и постепенно зачах, а «Телефон.ру» задолжал из-за милиционеров $10 млн компании Samsung. В апреле 2006 года сотрудники управления «К» арестовали склад «Техносилы» с электроникой на $30 млн.

Чичваркин вообще стал первым бизнесменом в России, который публично возмутился незаконным арестом принадлежащих ему товаров и сумел добиться их возвращения.

А через три года на взятке попались два сотрудника управления «К», принимавших участие в аресте партии телефонов Motorola для «Евросети», Владислав Филиппов и Валентин Грошев. На них пожаловался председатель совета директоров компании «АРБ-Инкасс» Валерий Белозеров. Пятеро сотрудников управления «К» обвинили его фирму в проведении незаконных банковских операций и изъяли компьютеры с документацией. Начальник 38-го отдела управления «К» Владислав Филиппов, его подчиненный Валентин Грошев вместе с бизнесменом Антоном Чайкой потребовали за прекращение преследования $200 000 – коммерсанта милиционеры представили Белозерову как родственника генпрокурора. При передаче денег злоумышленники и попались. Чайку взяли с поличным, он согласился сотрудничать со следствием и поехал под контролем оперативников передавать деньги начальнику отделения 38-го отдела управления «К» майору Владиславу Филиппову. Тот встретил бизнесмена на новеньком Mercedes-Benz G55 AMG. Как только Филиппов пересчитал меченые купюры, его задержали с поличным. В карманах майора нашли 30 платиновых банковских карточек, 30 000 евро и несколько мобильных телефонов Vertu, писала газета «Время новостей».

8.6. Победа над рейдером

«Евросеть» в 2006 году подала пример другим компаниям: с милицейским произволом можно бороться и добиваться, чтобы тебе вернули незаконно изъятые товары. Первые последователи у Чичваркина появились годом позже. Тогда же и возник термин «товарное рейдерство». В апреле 2007 года на складе московской компьютерной компании «Компоненты и системы» несколько дней хозяйничали сотрудники отдела по борьбе с экономическими преступлениями (УБЭП) УВД СевероЗападного административного округа Москвы. Они заподозрили «компьютерщиков» в контрабанде и вывезли со склада в качестве вещдоков технику – ноутбуки, системные платы, мониторы и т. д. – на 260 млн рублей. Адвокатам «Компонентов и систем» удалось одержать серьезную победу: они заставили следователей зафиксировать не только количество ноутбуков, мониторов и т. д., но и их серийные номера.

Владельцы «Компонентов и систем» понимали, что стали жертвами товарных рейдеров. Они не первый день работали на рынке компьютерной техники и знали, как устроена схема такого рейдерства. Товар у компании изымают как вещественное доказательство под прикрытием какого-нибудь уголовного дела, чаще всего – о контрабанде. Дело в том, что это так называемое преступление без потерпевших в отличие от краж, обмана потребителей и т. д. – а значит, и для возбуждения дела не нужно заявление пострадавших. Изъятое отвозят на склад фирмы, аккредитованной при Российском фонде федерального имущества (РФФИ). А потом по постановлению следователя решают, что товар скоропортящийся, или стремительно устаревающий, или хранить его слишком дорого – а значит, нужно его продать. Стоимость, по которой можно продать «испорченный» товар, должен посчитать специально нанятый оценщик вроде тех, что оценили мобильные телефоны в 5 рублей в 2005 году. Товар продают те же аккредитованные при РФФИ компании. Даже если законный владелец товара добьется, чтобы изъятие признали незаконным, ему вернут лишь то, что государство выручило, – те самые 5 рублей за один телефон.

Партия техники «Компонентов и систем» была слишком большой, чтобы ее быстро распродали в магазинах. Поэтому владельцы компании стали ждать, у кого из конкурентов всплывет их техника. Ждать потребовалось недолго – в начале мая часть изъятого поступила в продажу в компании «Ультра Электроникс». Ее основали в 2001 году отставной офицер РСВН Михаил Кутузов и недоучившийся студент МИФИ Алексей Галущенко. «Ультра» позиционировала себя как дискаунтер, который использует современную компьютерную систему автоматизации заказов и обходится небольшим штатом, за счет чего держит низкие цены. Но пришедшие на склад «Ультры» следователи СКП обнаружили, что компания нашла способ снизить свои цены еще лучше: она по дешевке закупала у аккредитованных при РФФИ фирм товары. Здесь нашли технику не только «Компонентов и систем», но и компании «Санрайз» и других.

Следователи по результатам обысков составили предполагаемую схему мошенничества, от которого пострадали «компьютерщики». Они, кстати, стали далеко не первыми жертвами злоумышленников. По данным следствия, преступную группу организовали бизнесмены Роман Чубатов и Борис Лисагор. Безработный бывший житель Волгограда Лисагор раньше руководил психоневрологическим диспансером, а недоучившийся педагог Роман Чубатов когдато работал в школе учителем географии. Оба приехали в Москву, чтобы заняться бизнесом. Один из участников этой группы, замначальника ОБЭП УВД по СЗАО Москвы Сергей Рябуха, в феврале 2007 года заподозрил компанию «Фазар» во ввозе контрабанды и добился проведения обыска на складе. Во время обыска подчиненные Рябухи подбросили на склад фальшивые документы с поддельными печатями и изъяли холодильники, плиты и другие товары «Фазара» на 145 млн рублей и еще одной компании, «Гейзер», на 4,4 млн рублей. «Гейзер» к «Фазару» вообще не имел никакого отношения, просто одна компания хранила свои товары на складе другой и поплатилась. Участники группы, по версии следствия, договорились с экспертомоценщиком компании «Экспертизы собственности» Натальей Гегечкори, и та оценила стоимость изъятого в 12 млн рублей. Потом аккредитованная при РФФИ компания «Экон+» продала товары другой компании, «Стелс», – а та ими торговала уже по рыночной цене. И последняя деталь: Роман Чубатов был гендиректором «Стелс» и исполнительным директором «Экон+». Кстати, это на складе компании «Стелс» хранились телефоны Motorola C115 «Евросети», пока их все якобы не увезли уничтожать на предприятие «Промотходы».

А при чем же здесь компания «Ультра Электроникс»? Системные платы – не холодильники, их на ближайшем рынке с ходу не продашь, поэтому милиционеры сбывали компьютерные товары именно здесь. Совладельцы «Ультры» утверждали, что никогда ничем похожим не занимались – просто нерадивые менеджеры их компании купили товары какойто фирмы «Изумруд», с которой раньше никогда не работали. А дальше произошло удивительное. Ассоциация предприятий компьютерных и информационных технологий (АП КИТ) – в нее входят все крупные игроки этого рынка – «Ультре» не поверила и объявила бойкот. Добил «Ультру» затяжной обыск на складе, который длился почти все лето 2007 года. Через год она обанкротилась.

А дело по «Экон+» постепенно разрасталось. Оказалось, что в преступную группировку вошли ни много ни мало бывший прокурор Тушинской межрайонной прокуратуры Борис Нерсесян (находится в международном розыске) и старший следователь той же прокуратуры Павел Кирилин. Эксперт-оценщик компании «Экспертизы собственности» Наталья Гегечкори попала еще в одну громкую историю. По данным нижегородской газеты «Новое дело», она оценила в 153 рубля каждый из четырех боевых (хотя и устаревших) истребителей «МиГ-31», которые собирались продать Сирии. А еще нижегородцы утверждают, что Гегечкори породнилась с Александром Коржаковым, бывшим руководителем охраны Бориса Ельцина. Ее сын Константин Хрусталев был женат на дочери Коржакова. Он работал в Госнаркоконтроле и умер в 2009 году в здании ФКСН по западному округу. «По неофициальным данным правоохранительных органов, смерть обоих офицеров могла наступить от передозировки наркотиков», – писал тогда «Коммерсант».

А дело по перепродаже товаров «Компонентов и систем», «Фазара» и «Гейзера» суд присяжных рассмотрел летом 2010 года. В мошенничестве тогда обвиняли семнадцать человек, среди них организаторов Бориса Лисагора и Романа Чубатова и обычных участников: бизнесменов Якова Заяца, Алексея Паринова, Андрея Стефановского и Артура Чижука, бывшего прокурора СевероЗападного округа (СЗАО) Валерия Самойлова, прокурора Тушинской межрайпрокуратуры Бориса Нерсесяна (находится в международном розыске), бывшего следователя той же же прокуратуры Павла Кирилина, замначальника ОБЭП – начальника 3-й оперативно-розыскной части (ОРЧ) УВД по СЗАО Сергея Володина, замначальника ОБЭП – начальника 1-й ОРЧ Сергея Рябуху, замначальника ОБЭП Константина Давыдова, Владимира Лукьянова, Алексея Коренских, старших оперуполномоченных 1-й ОРЧ Михаила Захарова и Андрея Клинова и эксперта «Экспертизы собственности» Наталью Гегечкори.

Хотя дело рассматривали присяжные, но в закрытом режиме: часть материалов была засекречена. Как рассказал знакомый с деталями дела источник, тому имелось две причины. Вопервых, следствие занималось «прослушкой» сотрудников прокуратуры, а те ездили в московскую прокуратуру и в генеральную прокуратуру, где им их коллеги рассказали на несколько томов компромата. Вовторых, выяснилось, что один из владельцев «Ультры» Михаил Кутузов – соучредитель компании «Безопасность и связь», которая занималась безопасностью связи в московской прокуратуре. И все данные, которые туда попадали, автоматом «утекали» тем, за кем следили.

Присяжные вынесли парадоксальный приговор: организатором признали только Самойлова, а Лисагора, Чубатова и Коренских – обычными членами группы. Кирилина, Чижука, Рябуху и Лукьянова обвинили в мошенничестве и превышении полномочий, а остальных полностью оправдали «в связи с недоказанностью». Один из пострадавших от действий осужденной преступной группы удивляется: она не смогла бы ничего перепродать по дешевке без помощи оценщицы, – но Наталью Гегечкори присяжные оправдали по всем статьям.

Благодаря нашумевшему делу «Евросети» произошло невероятное: товарное рейдерство на рынке компьютеров и мобильных телефонов практически искоренили.

Благодаря этому нашумевшему делу произошло невероятное: товарное рейдерство на рынке компьютеров и мобильных телефонов практически искоренили. Летом 2007 года АП КИТ вместе с Ассоциацией торговых компаний и товаропроизводителей электробытовой и компьютерной техники РАТЭК занялись лоббированием поправок в законы, которые исключили бы возможность торговать изъятым у компаний имуществом. Они предлагали ввести уголовную ответственность для нерадивых оценщиков, разрешить продажу изъятого только по решению суда (а не следователя, как было раньше) и обязать сохранять товар у собственника под расписку. Эти поправки президент России Дмитрий Медведев подписал 22 апреля 2010 года.

А еще все члены АП КИТ теперь не покупают у других компаний чужие товары. Достаточно заявить, что тебя незаконно лишили ноутбуков или жестких дисков с такими-то серийными номерами, и она попадет в «черный список» АП КИТ. Это помогает не только от товарных рейдеров. Например, у крупного компьютерного дистрибьютора OCS в ноябре «преступники в форме ДПС» отняли две фуры с грузом на $2 млн. А через неделю украденные фуры с техникой нашли: преступники физически не смогли бы ее продать.

9.1. Дистрибьюторы в штатском

После фиаско в 2006 году милиция не собиралась оставлять в покое ни «Евросеть», ни Motorola. «Когда это ворье посадили, все перешло на личности», – рассказывает Элдар Разроев. Он путает: никого из управления «К» за телефоны C115 так и не посадили, хотя в 2007 году Трошев провел несколько месяцев в СИЗО. Чичваркин у себя в блоге написал, что какойто посредник, который раньше предлагал вернуть партию конфискованных телефонов за полцены, после возбуждения уголовного дела против милиционеров встретил его на парковке и попросил оставить в покое какого-то сотрудника управления «К», которого «Евросеть» якобы заказала посадить в тюрьму.

Милиция занялась «Евросетью» всерьез, и первым делом следователи скопировали все документы компании. Разроев вспоминает, что полгода он ходил в Следственный комитет как на работу и в каждом кабинете с пола до потолка стояли коробки «Евросети» с этими документами. Милиционеры под увеличительным стеклом изучили весь бизнес и не нашли к чему придраться с 2004 года – и Разроев этим гордится. Изымали документы и в Motorola – причем не только связанные с «Евросетью». Так продолжалось несколько лет до тех пор, пока Motorola не сдала все документы по 2005–2006 году в электронный архив в центральном офисе, а в российском их не уничтожили.

Милиционеры под увеличительным стеклом изучили весь бизнес и не нашли, к чему придраться с 2004 года.

Дело не ограничилось допросами. Милиция подслушивала телефонные разговоры, для «прослушки» используя передвижную базовую станцию на автомашине, которая целыми днями стояла рядом с офисом. Менять номер телефона бесполезно – милиционеры использовали систему идентификации по голосу и «вылавливали» тех, чей голос им был нужен.

Никаких обвинений Motorola больше не предъявили. В августе 2007 года следователи заподозрили в причастности к контрабанде на Шереметьевской таможне в 2005 году крупнейшие розничные сети. Как тогда писали «Ведомости», они обыскали дома недавно назначенного президента «Евросети» Алексея Чуйкина, совладельцев «Евросети» Тимура Артемьева и Евгения Чичваркина, вице-президента «Евросети» по безопасности Бориса Левина, вице-президента «Евросети» по финансам Александра Папина, совладельца Dixis Андрея Шлыкова, совладельца «Северена» («Цифрограда») Валериана Ревина, офис «Северена» («Цифрограда») на Складочной улице, склад «Евросети» в проезде Черепановых, главный офис «Евросети» в Бумажном переулке, склад и офис Dixis на СадовоКудринской, склад «Беталинка» в Котляковском проезде и офис «Беталинка» на Полковой улице. По словам Чичваркина, этот список не полон: обыскивали даже квартиры его родителей.

Сотрудников этих компаний потом часами допрашивали в прокуратуре. Это подозрительно смахивало на изучение опыта успешных компаний в бизнес-школах. В том же году в офис крупного британского дистрибьютора 20:20 Mobile Group однажды зашел некий предприниматель из России и договорился о встрече с руководством компании. Британцам он сказал, что представляет российскую компанию ТА-57. Ее якобы учредили сотрудники ФСБ, они теперь займутся своим бизнесом и будут возить в Россию телефоны Motorola огромными партиями. Бизнесмен сказал, что прямо сейчас готов купить большую партию и сразу заплатить за нее наличными. И это в Британии, где люди даже в гастрономах давно платят кредитками, а наличными суммы больше 100 фунтов носит разве что мафия!

Сотрудники 20:20 Mobile Group пообещали подумать, а сами бросились звонить в офис Motorola. Там им объяснили: с Россией американцы давно работают напрямую, и посредники из ФСБ им не нужны. После отказа 20:20 Mobile Group еще один представитель ТА-57 пришел с угрозами в московский офис Motorola. Встречался с людьми ТА-57 и Борис Левин. Они ему пообещали, что скоро будут возить в Россию Motorola большими партиями. Motorola был первым прямым партнером «Евросети» из числа западных производителей телефонов, и Левин лишь усмехнулся: как привезете – приходите.

По данным системы «СПАРК-Интерфакс», компания ТА-57 была зарегистрирована 21 июня 2006 года в подмосковном Королёве. Кстати, ТА-57 – это легендарные полевые телефоны, их использовали армии многих стран мира. Владельцы ТА-57 (компании, а не телефона) – граждане России, имена которых в «СПАРК-Интерфакс» не значатся. В 2006 году эта компания продала товаров на 274,5 млн рублей с убытком в 187 000 рублей. Больше о доходах она не отчитывалась – видимо, бизнес не задался. При чем здесь ФСБ, спросите вы. Но по делу против «Евросети» и Motorola управление «К» работало вместе с ФСБ: вместе изымали как вещдоки 167 500 телефонов, вместе изучали «подозрительную» остановку на дозаправку самолета «Ан22» в Пакистане по пути из Сингапура в Москву. Чичваркин считает, что выходцу из ФСБ генералу Мирошникову, руководителю службы «К», постоянно помогают его бывшие коллеги. Он говорить что «ТА-57» создали сотрудники управления «К», чтобы подмять под себя канал поставок телефонов Motorola – бизнес остальных дистрибуторов в России силовики собирались заблокировать.