Нечестивец Дрейк Шеннон
– Вы вполне обеспечены, так? – проницательно спросил он.
– Нам вполне хватает на жизнь, – ответила Камилла.
– То есть он пришел сюда не по мелочам, а надеясь найти некое сокровище.
– Вовсе нет! – возразила она, замечая, как граф подозрительно насупился на ее замечание о том, что они не нуждаются в деньгах. Ну да, с миру по нитке – дешевый трюк, как ни крути. – Лорд Стерлинг, – произнесла Камилла, стараясь выразить интонацией все свое негодование, раздражение и уверенность в себе. – У вас нет никакого права подозревать моего опекуна в покушении на кражу вашей собственности. Он…
– Он уверяет, что появился в моих владениях случайно. Вы видели ворота и стены. Трудно пройти там случайно, вы согласны?
Манеры его были безупречны, несмотря на маску, скроенную так, что закрывала его щеки и переносицу, но рот оставался свободным. Внезапно ей стало любопытно, что за внешность таится под маской. Неужели ужасный шрам настолько обезобразил его лицо, что он вынужден носить эту кожаную нашлепку?
Говорил он вполне свободно, и его спокойный тон почти рассеял ее страхи.
– Но я пока не виделась с Тристаном. Вы мне не позволили, – напомнила она. – Я не представляю, что привело его сюда. Знаю только, что надо доставить его домой, и как можно скорее. Клянусь вам, у него нет – и не может быть – никакой причины воровать.
– Вы сами вполне состоятельны?
– А вас это сильно удивило бы, сэр?
Он положил вилку и нож и окинул ее оценивающим взглядом:
– Да. Ваше платье прелестно, и вы умеете его носить, но, насколько я понимаю, оно несколько старомодно. Вы прибыли не в своем экипаже, а в наемном кебе, который, между прочим, уже отослали в Лондон.
Камилла напряглась, предвкушая печали грядущего дня. Как можно скорее надо вытаскивать отсюда Тристана, иначе можно распрощаться со своей столь желанной и жизненно важной работой.
Она положила вилку и нож.
– Возможно, у меня и нет огромного богатства, сэр. Но не в вашем смысле этого слова. Судьба наделила меня иным богатством: способностями и умением их применить. Я работаю, сэр, и получаю еженедельное жалованье.
Его синие глаза сузились так, что ресницы почти сомкнулись. Она резко вздохнула, поняв, что он превратно истолковал ее слова.
– Как вы смеете, сэр! – взорвалась она.
– Что я смею?
– Я не занимаюсь этим!
– Чем вы не занимаетесь?
– Тем самым, о чем вы думаете!
– Тогда чем же? – недоверчиво спросил он.
– Вы просто грубиян! – Разъяренная Камилла забыла сейчас о Тристане и совсем уж было собралась отбросить салфетку и подняться с места.
Граф накрыл ладонью руку Камиллы, удерживая ее на месте. Ему для этого пришлось потянуться через стол, и она теперь близко видела его лицо и чувствовала его напряжение – странное и жгучее – и мощь его стальной хватки.
– Мисс Монтгомери, мы сейчас обсуждаем важный вопрос, а именно: следует ли мне посадить вашего опекуна под арест. Если вы в поисках истины предпочитаете выискивать обиды, то обижайтесь в первую очередь на себя. Я всего лишь повторяю свой вопрос: чем вы занимаетесь?
Она почувствовала, как в ее груди поднимается волна гнева, но ей надо было смутить его взглядом и не дрогнуть, чтобы выйти на свободу, пока борьба еще имеет смысл.
– Я работаю, сэр, на музей, на отдел египетских древностей! – прошипела она.
Если бы она без обиняков доложила ему, что работает проституткой, то, верно, не услышала бы в ответ такого зловещего тона.
– Что вы делаете?
Слова графа слились в сплошной рык. Его реакция ошеломила ее, она нахмурилась и повторила:
– Полагаю, я выразилась достаточно ясно. Я работаю на музей, на отдел египетских древностей.
Он стремительно поднялся из-за стола, опрокинув стул.
– Я работаю абсолютно официально и, уверяю вас, вполне владею своей специальностью! – разъяснила она.
К ее непомерному удивлению, он теперь столь же свирепо ринулся вокруг стола.
– Милорд Стерлинг! – воззвала она, поднимаясь со стула.
Но его руки уже легли ей на плечи, и он уставился на нее с такой ненавистью во взгляде, что она не на шутку испугалась за себя.
– И вы заявляете, что ничего здесь не искали?! – рыкнул он.
Камилла прерывисто вздохнула:
– Вы думаете, что я искала здесь что-то? Я пришла вызволить отсюда человека, которого люблю. Мне искренне жаль, сэр, но ваше благородное происхождение еще не оправдание для диких, дурных манер – и насилия!
Его руки соскользнули с ее плеч, и он отступил на шаг. Но его глаза продолжали метать синие молнии, словно он хотел пронзить ее насквозь своим взглядом.
– Случись мне обнаружить, мисс Монтгомери, что ваши слова лживы, заверяю вас со всей определенностью, что вы даже и представить теперь не можете, до какой степени совершенства могут дойти мои дурные манеры и насилие.
Поморщившись, граф резко отвернулся, словно ему было невыносимо противно смотреть на нее. Он размашисто зашагал к двери и вышел. Дверь за ним захлопнулась с таким треском, что казалось, весь замок вздрогнул в ответ.
Он ушел, а Камилла, дрожа всем телом, так и стояла, уставившись на дверь.
– Вы и в самом деле мерзавец! – наконец выкрикнула она, уверенная, что он уже далеко и не слышит ее.
Дверь приоткрылась. Она замерла в ожидании.
Это была миссис Прайор.
– Бедняжка! – воскликнула она. – У него такой свирепый характер. Я пытаюсь заставить его понять это, но… честно говоря, он умеет быть добрым и очаровательным.
– Мне надо увидеться с моим опекуном. Я должна забрать его отсюда. – Камилла постаралась собрать остатки сил и добавила с чувством собственного достоинства: – И увезти подальше от этого чудовища.
– О боже! – всплеснула руками миссис Прайор. – На самом деле он не так уж и страшен. Видите ли… он просто шокирован, что вы работаете в музее, милая гостья.
– Но у меня вполне достойная работа! – сказала она.
– Да. Но… – Миссис Прайор слегка наклонила голову, изучающе рассматривая Камиллу. Наверное, она достаточно одобрительно отнеслась к тому, что увидела, и негромко пояснила: – Видите ли, все дело в том, что ваши работодатели – те, что работают в том отделе, – все были там, когда…
– Когда что?
– Когда убили родителей его сиятельства, – ответила миссис Прайор. – Это не ваша вина, дорогая, однако… Так пойдемте же, пожалуйста. Я отведу вас к вашему опекуну. – Она минуту помолчала. – Честно говоря, милая, он, может быть, несколько страшен лицом и, видимо, по этой причине иногда и срывается, но нельзя отрицать тот факт, что вся его жизнь пошла наперекосяк из-за тех безжалостных убийц.
Глава 3
Камилла едва поспевала за Эвелин.
– Подождите, пожалуйста. Я, конечно, слышала подобные пересуды. Да и весь Лондон наслышан об этом. Возможно, если бы я знала подробнее о том, что тогда случилось, я смогла бы…
Слово «помочь» так и не слетело у нее с языка, потому что в этот момент Эвелин внезапно замерла на месте и распахнула дверь. Камилла, разогнавшись, едва не уткнулась носом в ее спину. Но Эвелин заговорила так, будто и не слышала всего того, что Камилла высказывала ей на ходу.
– Пройдите, дитя. Ваш опекун здесь.
Все мысли о графе и его мерзких выходках вылетели из ее головы, пока она, мигая, вглядывалась во мрак затемненной комнаты. В камине бился огонь, и неверные тени метались по углам. Камилла почувствовала, как сердце сжалось в груди, когда она наконец отыскала взглядом фигуру человека, покоившегося на кровати. Он был недвижим.
– О боже! – Она прерывисто вдохнула и задрожала, колени ее подкосились.
Эвелин быстро обернулась и успела подхватить Камиллу под руки – иначе та осела бы на пол.
– Нет-нет, милая! Он так метался, что мы решили дать ему настойку опия. Он не умер. Впрочем, какую чепуху я несу. С ним все в порядке. Он, вероятно, еще не скоро придет в себя, но я вряд ли смогу помочь привести его в чувство. – Эвелин, казалось, потеряла присущее ей самообладание, как видно сопереживая неподдельному горю Камиллы и ужасаясь ее бурным эмоциям.
Не умер, не умер, не умер! Только эта мысль и билась в мозгу Камиллы. Остальные слова Эвелин канули в небытие, и Камилла в нашла в себе силы метнуться через всю комнату к кровати. Она склонилась над Тристаном – на лице румянец, дыхание глубокое и ровное.
Пока Камилла в нерешительности стояла над спящим, боясь прикоснуться к нему, он засопел и испустил мощный храп. Покраснев, она оглянулась на Эвелин Прайор, которая осталась ждать у двери.
– Как видите, вполне жив, – ласково уверила ее Эвелин.
Камилла кивнула и снова посмотрела на своего опекуна. На нем была роскошная льняная пижама – он никогда не носил таких вещей, это уж точно. Как видно, за ним хорошо ухаживали и обращались вполне уважительно. Судя по всему, чудовище Карлайла желало привести своих пленников в божеский вид, прежде чем предъявить им иск.
Она опустилась на колени перед ложем Тристана, нежно обняла за плечи и приникла головой к его груди.
– Тристан! – ласково прошептала она, и слезы навернулись ей на глаза.
Как бы ни грешил он в своей жизни, но он искупил все свои ошибки, когда спас ее, когда отдал ей все, что имел. Но зачем же он поступил так сейчас, когда она наконец достигла своей цели в жизни и могла сама позаботиться о семье?
– Жалкий фантазер! – пробормотала она, поднимая голову и отирая слезы. – Тристан, за каким чертом тебя сюда принесло? – с чувством прошептала она.
Он снова всхрапнул, заморгал и встретился с ней взглядом. Глаза его увлажнились от нежности – такую слабость мужчины редко обнаруживают.
– Камилла, малютка! Камилла… – Тристан нахмурился, словно сомневаясь в реальности ее появления здесь. Но такое усилие слишком утомило его. Глаза его закрылись, и она услышала только его глубокий вздох.
– Вот видите? – отозвалась Эвелин из дверей. – Вполне обихожен. Пойдемте теперь, милая. Я провожу вас туда, где вы сможете прилечь и поспать.
Камилла поднялась с колен, поцеловала Тристана в лоб, поправила его одеяла, затем повернулась и пошла к Эвелин. Женщина вышла вместе с ней из комнаты, плотно закрыла дверь и, ничего не сказав, достаточно проворно снова устремилась по коридору.
– Миссис Прайор, – проговорила Камилла, едва за ней поспевая, – я вижу, что с моим опекуном все в порядке, но вы же понимаете: я хочу непременно отвезти его домой.
– Сочувствую вам, но полагаю, Брайан все же намерен подать иск.
– Брайан? – озадаченно прошептала она.
– Граф Карлайл, – терпеливо пояснила миссис Прайор.
– Но зачем же? Нельзя так поступать!
– Надеюсь, вы сами сможете сказать ему это утром. О боже! Далась же вам эта работа в музее!
– Миссис Прайор, мне хорошо известно, что от яда египетских змей многие успели пострадать. В тех пустынных краях их предостаточно.
Миссис Прайор пристально посмотрела на Камиллу, и этот взгляд заставил ту поежиться, словно она выдала сейчас нечто такое, чего трудно ожидать от умной девушки.
– Вот и ваша дверь, мисс Монтгомери. Наш замок большой, и планировка довольно запутанная, его все время перестраивали, еще с норманнских времен, и архитекторы не всегда выбирали наилучшее решение! Полагаю, вам лучше воздержаться от ночных прогулок по замку. Могу похвастаться нашим новшеством: к вашей спальне примыкает удобная ванная комната. Ночные сорочки и туалетные принадлежности оставлены там для вас. Ну а утром, моя милая, так или иначе все решится.
– Да… благодарю вас. Хотя подождите! Возможно, если бы я знала больше…
– Граф ожидает меня, мисс Монтгомери. Приятных снов.
– Ах! Но Ральф, наш слуга…
– Тоже обихожен! – бросила миссис Прайор на ходу и скрылась за углом.
Несколько обескураженная такой бесцеремонностью, Камилла вышла в коридор, намереваясь догнать женщину и попробовать с ней объясниться.
Но навстречу ей, с той же бесцеремонностью, из-за угла вышел адский цербер. Он уселся в коридоре и уставился на нее. Она и не знала никогда, что охотничья собака может глумливо скалиться на человека, но именно эта гримаса обозначилась на морде животного.
Она погрозила ему пальцем и клятвенно заверила:
– А вы, сэр, получите за все – в свое время!
Собака зарычала.
Камилла быстро отступила в комнату, захлопнула дверь и, припав к створке спиной, закрыла глаза; ее сердце колотилось, и в груди бушевали противоречивые чувства. Она открыла глаза и шумно вздохнула.
Комната выглядела потрясающе. Кровать с красивым, в драпировках, пологом была покрыта вышитым стеганым одеялом жемчужного оттенка, и сверху горка из множества подушечек. Вся остальная обстановка была… в египетском стиле.
Удивляясь такому выбору, она подошла к туалетному столику и заметила, что украшения были копиями оригинальных египетских раритетов, они перемежались современным викторианским декором, что создавало несколько причудливый интерьер помещения. Простой гладкий столик был увенчан трехстворчатым зеркалом с резным символическим изображением бога-покровителя Гора – как водится, с распростертыми крыльями. Огромный сундук для белья украшали иероглифы, так же как и высокий гардероб. На стульях, что стояли около портьер, тоже была резьба в виде крыльев всемогущего Гора.
Камилла обернулась и поразилась огромному изваянию фараона. Она подошла ближе и прищурилась. Статуя была настоящей. Хатшепсут – женщина-фараон, накладная борода демонстрировала мужество женщины-правительницы.
Несомненно, эта статуя бесценна! Но почему здесь, в комнате для гостей? Ведь здесь не музей, подумала Камилла сердито.
По другую сторону дверей она обнаружила еще одно изваяние в натуральную величину – богини Анат. Эта богиня войны была призвана защищать фараона во время битвы. Обычно ее изображали со щитом, копьем и боевым топориком. Это изваяние было немного повреждено. Однако и это была находка исторической значимости. Бесценная реликвия! Здесь, в гостевой комнате!
Камилла отступила на шаг и подумала, не нарочно ли ее поселили сюда. У многих женщин сдали бы нервы от соседства с такими изваяниями. Она представила, как была бы напугана благородная дева – из тех, что впервые готовятся выехать в свет, – проснувшись среди ночи и заметив во тьме грозные силуэты богов. Впоследствии она верещала бы о кровавых убийствах, в полной уверенности, что статуи заклятого замка ожили и покушались на нее ночью… В отблесках пламени камина они действительно казались жутковатыми, призналась себе Камилла.
– Но я не боюсь! – сказала она вслух, затем поморщилась. Похоже, она убеждает в своем бесстрашии неких давно почивших мертвецов или мифических персонажей. – Какая чепуха! – прошептала она себе под нос.
На прикроватных тумбочках стояли зажженные светильники. Обе лампады тоже были украшены египетскими орнаментами. Но поражало то, что на обеих был изображен бог плодородия Мин с огромным поднятым фаллосом, в головном уборе с двумя перьями. Камилла никогда не считала себя ханжой, однако…
Покачав головой, она решила, что ее поселили в эту комнату только потому, что графа рассердила ее правда – о том, что она работает в музее. Наверняка он отослал ее сюда из чувства мести. Она улыбнулась. Отлично!
Камилла отважилась продолжить осмотр спальни и раздвинула портьеры за стульями. Там, как и положено, оказались окна. Она поняла, что некогда они были без рам и не такие широкие, как теперь. Оконные ниши демонстрировали толщину каменных стен замка, и это впечатлило ее больше, чем египетские артефакты. В незапамятные времена такие стены защищали замок Карлайл от стрел и мечей врагов. Теперь граф укрывался за этим надежным каменным бастионом от английского света.
Она невольно вздохнула при этом сравнении, ее так и подмывало вернуться к Тристану и как следует отчитать его – пусть даже он и не услышит. Но она знала, что за дверью ее встретит тот цербер, недремлющий страж. Она решительно отмела все эти мысли, подошла к кровати и взяла льняную сорочку, намереваясь принять ванну.
Туалетные принадлежности были, как и обещано, приготовлены, а банное помещение оборудовано по-современному: ванна, унитаз и водопровод. У графа, видимо, были искаженные понятия о справедливом возмездии, если он полагал, что эти древние ископаемые нарушат ее сон, тем не менее ванная была выше всяких похвал – она прежде и мечтать не могла о такой роскоши.
В ванной горела свеча, рядом стоял поднос с бренди и бокалами. Она решительно пустила горячую воду, разделась донага, налила себе бренди и уселась в массивную ванну.
Как странно! Этот вечер принес ей столько несчастий – но вот она здесь, нежится в горячей ванне и не спеша потягивает бренди. Нахмурившись, Камилла напомнила себе, что ситуация пока крайне напряженная.
Она и вправду почувствовала некое физическое напряжение, только не поняла отчего. Шестое чувство предупреждало ее об опасности. Она затаила дыхание: похоже, слышны какие-то звуки. Не шелест. Не шаги… Как будто… камень скребет по камню.
Она выждала, но звук не повторился. Может, ее воображение разыгралось? Внезапно из-за двери спальни раздался яростный лай. Что бы там ни потревожило ее чувства, но собака тоже почуяла это.
Камилла едва не выронила бокал с бренди, но все же ей удалось поставить его на коврик на полу. Она выскочила из воды и накинула парчовый халат, висевший на двери ванной. Первое, что пришло ей в голову, – надо бы запереться в комнате, но затем ее обуяло инстинктивное желание отыскать источник шума, столь досадившего ей.
Она влетела в спальню и услышала, как кто-то зовет ее.
– Мисс Монтгомери! – Граф Карлайл выкрикивал ее имя.
Она ринулась к двери, и та внезапно распахнулась. Они оба стояли теперь у порога, лицом к лицу. Его синие глаза сквозь прорези дьявольской маски пристально смотрели на нее – растерянную и испуганную, с разметавшимися волосами, в едва накинутом халате.
Она запахнула полы халата, судорожно разыскивая поясок.
В комнату вбежал пес. Он молча уселся у ног хозяина и застыл, напряженно принюхиваясь.
– Гмм. – Граф Карлайл кашлянул. – У вас все в порядке? – спросил он.
Ее голос куда-то пропал, и она просто кивнула.
– Вы слышали что-нибудь? – требовательно спросил он.
– Я… не уверена.
Он досадливо поморщился:
– Мисс Монтгомери, вы или слышали нечто, или же нет. Здесь был кто-то? – Он нахмурился, поскольку явно сомневался в такой возможности, но считал, что должен задать такой вопрос.
– Нет!
– Но вы что-то слышали?
– Я… так не думаю.
– Вы не думаете? Тогда зачем выскочили сюда из ванной полуодетой, словно все демоны ада гнались за вами?
– Мне показалось… я не знаю, – сказала Камилла, вздернув подбородок. – Какой-то скрежет, непонятно откуда. – Она приосанилась. – Но вы и ваш пес сами видите: здесь никого нет. Полагаю, такие древние стены иногда скрипят.
– Н-да, – протянул он вполголоса.
Камилла всей душой ненавидела эту маску. Она прятала все, кроме глаз, и обезоруживала ее, заставляя чувствовать загнанной. Она снова гордо выпрямилась:
– Я задержалась здесь не по своей воле, но надеюсь, что меня оставят в покое в столь поздний час.
К ее удивлению, граф явно не желал уходить.
– Вы полагаете, в этой комнате… беспокойно?
– Нет. Вы надеялись на иное?
Он нетерпеливо махнул рукой.
– Я не имею в виду декор, – сказал он.
– А что же?
– Тот скрип или что-то еще, что вы – и мой чудный монстр – явно слышали.
Камилла покачала головой, подумав, что, в некоем смысле, ее выставили набитой дурой. «Да! Мне хочется бежать из этой комнаты», – кричал ее внутренний голос. Но она не выкажет своих страхов перед этим мужчиной, никоим образом.
– Я вполне довольна и желаю остаться здесь одна, – произнесла она.
Граф пристально посмотрел на нее, и она подумала, что на этом он учтиво откланяется. Однако у него были другие соображения, и он сказал совсем не то, что она ожидала услышать.
– Тогда я оставлю собаку.
– Что?
– Обещаю, пока Аякс охраняет вас, никакие скрипы и стоны вам не угрожают.
– Аякс ненавидит меня! – сказала она.
– Не смешите. Подойдите сюда. Погладьте его по голове.
Камилла недоверчиво взглянула на графа.
Ничего страшного – он просто улыбался ей.
– Вы боитесь собаки?
– Сэр, не смешите меня. Я весьма уважительно отношусь к этим животным.
– Так за чем же дело стало? Вам нечего бояться, если я поручаю ему охранять вас.
Камилла шагнула вперед, стараясь ничем не обнаружить своего страха. Но сердце ее заколотилось чаще. Не из-за собаки. Из-за того, что этот мужчина стоит теперь рядом с ней.
Он крепко взял ее за руку – не жестко, а просто нетерпеливо. Затем положил ее ладонь на голову пса. Тот заскулил и постучал по полу хвостом.
Камилла почувствовала его прикосновение – теплое и живое. Ей пришло в голову сравнить графа со свернувшимся кольцом змеем – напружиненным, полным скрытой энергии. Его внутренний жар гипнотически завораживал. Она слегка подалась назад и взглянула на него:
– Я нисколько не боюсь. Уверена, ваш пес…
– Вы ему нравитесь.
– Как мило, – пробормотала она.
– Правда, нравитесь. Он умеет чувствовать характер человека. Ваш опекун его весьма настораживает.
Она выдавила из себя кривую улыбку:
– Вы желаете напомнить, милорд, что мы здесь на положении заключенных? И нас… задабривают? Что-то вроде того?
Она ожидала его гнева, но он иронически улыбнулся:
– Вроде того. Я оставлю здесь Аякса ради своего спокойствия и уверенности, что вы останетесь целы и невредимы в это темное время суток. Спокойной ночи, мисс Монтгомери.
– Постойте! – запротестовала она.
– Спокойной ночи, – повторил граф, повернулся и вышел, прикрыв за собою дверь так, что было ясно: любые протесты бесполезны.
Камилла проводила его взглядом сердитым и недоверчивым. Неужели он оставил собаку только потому, что подозревает ее? Или же потому, что хочет оградить ее от посягательств? Ее охраняют или остерегаются?
Аякс все смотрел на девушку, поскуливая, затем он подобрался к ней поближе, повиливая хвостом. Камилла снова потрепала его за ушами. Огромные глаза преданно смотрели на нее.
– Ах, какой ты, оказывается, замечательный и красивый мальчик, – заговорила она с ним. – Зачем ты так рычал на меня и скалил зубы? Хотел произвести впечатление?
Лампы внезапно замигали, хотя никакого сквозняка не было. Аякс глухо заворчал.
– Что там, малыш? – прошептала Камилла и невольно поежилась. Статуи оставались недвижимы, комната была пуста. – Знаешь, малыш, пойду-ка допью бренди. Честно тебе скажу – я рада, что ты со мной.
Аякс, должно быть, поверил ей. Когда она погасила лампы – все, кроме ночника на тумбочке, – он прыгнул на кровать и лег у ее ног. Хорошо, что кровать была достаточно велика и что чуткий страж останется с ней на всю ночь.
Наутро Камилла поздравила себя с первой победой – она подружилась с псом. И теперь могла свободно ходить по замку.
Она намеревалась сразу отправиться в комнату к Тристану и вывести его оттуда прежде, чем хозяин замка успеет их заметить. Камилла смогла бы защитить Тристана, если бы точно знала, что он сотворил и что об этом известно графу. Но когда она вышла из двери, ее приветствовал тот самый гигант, который привез их сюда ночью. Неужели он все утро простоял у нее под дверью? Похоже что так.
– Его сиятельство ждет вас в зимнем саду, – мрачно произнес слуга.
– Какой сюрприз, – пробормотала она. – Проводите, пожалуйста.
Аякс трусил рядом, пока слуга вел ее по коридорам, через площадку нижнего этажа, в противоположное крыло замка. Здесь был огромный зал – похоже, бальный, за ним открывался еще один светлый зал. Сквозь ряд окон вдоль потолка пробивались лучи утреннего солнца, освещая мраморный пол и обои на стенах.
Граф стоял в зале, заложив руки за спину, и смотрел в высокое окно, выходящее в сад.
– Доброе утро, мисс Монтгомери, – сказал он, обернувшись к Камилле. Он был в маске, из-за этого она внимательно вглядывалась в его глаза – темно-синие, проницательные.
– И в самом деле, доброе.
– Удалось вам выспаться после вчерашнего беспокойства? – вежливо осведомился граф, словно она была здесь желанной гостьей.
– Я отлично выспалась, спасибо.
– Аякс не беспокоил?
– Он просто ягненок, мне миссис Прайор так и сказала.
– Старается, – с удовольствием согласился он. – Что ж, позавтракайте со мной, мисс Монтгомери. Надеюсь, наш стол вам понравится. Омлеты, овсяная каша, тосты, джем, бекон, рыба…
– Я не привыкла к плотным завтракам, лорд Стерлинг, однако благодарю вас за щедрость. Мне не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством.
Он улыбнулся несколько мрачно:
– Гостеприимство нас нисколько не разоряет.
– Более чем заметно.
– Приношу мои искренние извинения за свое неподобающее поведение вчера вечером, но вы захватили меня врасплох. Итак, вы работаете на музей?
Камилла глубоко вздохнула:
– Я достаточно умна для этого, уверяю вас.
Он подошел к столу, накрытому белоснежной скатертью, заставленному сияющей посудой и сотейниками на жаровнях. Налил в чашку кофе из кофеварки.
– Чаю, мисс Монтгомери? Или вы предпочитаете кофе?
– Чай – это замечательно, спасибо, – улыбнулась она.
– Как долго вы уже работаете в музее? – спросил он.
– Примерно полгода.
– И появление вашего опекуна никак не связано с вашей работой здесь? – За внешне вежливыми словами таилась нешуточная угроза.
Камилла подумала, что он ей больше нравился в непритворном гневе. Сейчас ее раздражали его по-кошачьи мягкие движения и приторная любезность.
Она взяла из его рук чашку с чаем, вздохнула – ничего не поделаешь – и уселась на стул, который он предупредительно выдвинул. Сам он присел рядом, развернув свой стул так, что его колени почти касались ее платья.
– Лорд Стерлинг, заверяю вас, Тристан никоим образом не связан с моей работой! – Она не стала уточнять, что всегда старалась как можно меньше посвящать своего опекуна в дела музея. – Клянусь, я получила работу благодаря знаниям, труду и упорству! И сейчас ужасно боюсь потерять место из-за всех этих событий, – добавила она с горечью. – Сэр Джон не потерпит прогулов.
– Сэр Джон?
– Сэр Джон Мэттьюз. Он мой непосредственный начальник.
– Но за работой отдела надзирает лорд Дэвид Уимбли, – едко заметил граф.
Читать бесплатно другие книги:
