Миротворец Величко Андрей

Глава 2

Ловушка для «Скунса»

Остаток дня пролетел как одно мгновение. Едва закончился восьмичасовой рабочий день и отключились компьютеры, эксперты аналитического отдела и члены следственной группы получили возможность остаток дня провести по своему усмотрению.

Через час Каролина Флетчер, облаченная в длинное темно-синее вечернее платье, в компании двух элегантно одетых мужчин и в сопровождении четырех охранников из военной полиции покинула гостиницу.

В салоне «Крайслера» было просторно и комфортабельно. Впереди сидели двое военных полицейских, затянутые в светло-серые костюмы, несуразно смотревшиеся на их могучих плечах. Черные солнцезащитные очки также были неуместными в вечернее время, но охранникам на чье-то мнение было наплевать, они жили по своим стандартам.

Вслед за «Крайслером» двигался угловатый легкобронированный «Хаммер». Армейский внедорожник, выкрашенный в гражданский серебристый цвет, с затемненными стеклами смотрелся довольно презентабельно. В салоне вездехода находились еще двое сержантов военной полиции. Таков был категорический приказ руководителя международной следственной группы Джеймса Гучаса. Резидент ЦРУ пытался как можно надежнее прикрыть своих помощников, тем более что кто-то из них был предателем, и таким образом разведчик пытался предотвратить побег врага.

Пара американских машин быстро проскочила центр Тираны и выехала в район большого лесопарка, где среди вековых дубов высилось строение, напоминающее башню средневековой крепости. Мощный подвесной мост находился в опущенном состоянии над декоративным рвом. Перед мостом у толстых цепей застыли два швейцара в ярких нарядах турецких янычар, с выгнутыми ятаганами, заткнутыми за алые широкие кушаки.

Перед воротами находилась вместительная автомобильная стоянка. «Крайслер» встал между «Лексусом» золотистого цвета и строгим черным «БМВ», лобовое стекло которого протирал смуглолицый паренек в короткой кожаной куртке.

Остановив машину, чернокожий сержант обратился к Флетчер (другие национальности, кроме американцев, он не признавал):

— Мэм, это и есть «Албанская корчма». Внутри вас будут сопровождать Кайл и Маврик, — последовал кивок в сторону остановившегося на противоположной стороне «Хаммера», из салона которого выбрались двое здоровяков в таких же серых костюмах и несуразных солнцезащитных очках.

— Хорошо. — Каролина кивнула и взяла с сиденья, как успел заметить Кругов, неестественно увесистую дамскую сумочку. — А как же вы?

— Мы с Доком будем вас сопровождать в ночной клуб, — сверкнув белками глаз, пояснил чернокожий полицейский. — Так выпал жребий.

— Бывает, — неопределенно хмыкнула Каролина, выбираясь из салона «Крайслера». Родион подал женщине руку, Моше Кацц захлопнул за женщиной дверцу. Троица прошла по подвесному мосту мимо янычар, которые вблизи оказались искусно выполненными манекенами.

Холл ресторана представлял собой деревянную площадку, похожую на просторный пирс, возвышавшийся над водоемом, над которым было возведено два десятка небольших деревянных площадок, окруженных основательными деревянными перилами. В центре каждой такой площадки стоял грубо сколоченный стол и стулья, а от холла тянулись деревянные мостки, в воде плавали широколистные лилии с нежно-розовыми цветками и пластиковые чучела уток. Интерьер был одновременно грубым и романтическим, в общем, типичная ловушка для туристов.

— Здесь действительно мило, — хмыкнула Каролина, оглядев помещение ресторана. Перед новыми посетителями вырос метрдотель — толстый, черноусый албанец, в такой же одежде, как и манекены на входе, — и сразу же обратился к новым посетителям на неплохом английском языке с легким восточным акцентом. В несколько фраз он выяснил, что требовалось гостям, и гостеприимно указал на один из рукотворных островков.

Родион выбрал себе место, чтобы держать под наблюдением парадный и служебный входы. Едва гости расселись, возле них появилась пара официантов в ярких одеждах.

Пока Каролина делала заказ, Крутов с интересом наблюдал, как устроившиеся на ближайшей к холлу площадке военные полицейские обсуждали с официантом меню. Судя по выражению постных лиц, оба копа были явно недовольны. «Что, Чук и Гек, не привыкли к разносолам, желаете фастфуд? Захотели гамбургеров с синтетическими котлетами и жаренной на канцерогенах картошки?»

Наконец полицейские смогли договориться с официантом, и тот, сделав какие-то записи, поспешно удалился в сторону кухни.

— Ты будешь шашлык из молодого барашка? — отвлек Крутова от наблюдений вопрос Каролины.

— Буду, — машинально кивнул мужчина, сейчас его взгляд был прикован к холлу, где возле метрдотеля остановились два молодых албанца, своим внешним видом мало напоминающие посетителей подобных фешенебельных заведений. Небритые физиономии, покрытые густой щетиной, короткие плащи, потертые джинсы. Их глаза шныряли из стороны в сторону, албанцы явно кого-то искали. Да и метрдотель вел себя неестественно для своего положения: лицо его налилось кровью, он что-то быстро говорил, в отчаянии хватая за руки ближнего к себе парня.

— Керл, у тебя оружие есть? — склонившись к плечу американки, негромко спросил Родион.

— Есть, — тихо ответила Флетчер, указав на свою миниатюрную продолговатую сумочку.

— Можно взять?

— Нет, — мягко улыбнулась Каролина, с интересом наблюдая за нижней частью торса удаляющегося официанта, и с укоризной добавила: — Ты же знаешь, что это запрещено инструкцией. — Повернув голову, она широко раскрытыми глазами посмотрела на Родиона и спросила: — Ты что, хочешь взять нас в заложники?

Крутову было не до шуток и улыбок: оба албанца стояли на прежнем месте, сфокусировав на нем свои мрачные взгляды.

— Значит, так, приготовь оружие и будь готова нас защищать, — шевеля одними губами, громким шепотом Родион предупредил Каролину и незаметно перевел взгляд на полицейских. Оба сержанта что-то бурно обсуждали, видимо, уверенные, что их покой оберегают товарищи, оставшиеся снаружи. Никакой опасности охранники не замечали.

Как ни странно, Каролина отреагировала почти мгновенно, опустив правую руку вниз, неслышно открыла сумочку и извлекла наружу короткоствольный пистолет «хеклер кох».

— Что происходит? — Моше Кацц, наблюдая за действиями американки, тем не менее недоуменно уставился на Крутова и тут же перевел взгляд в сторону, куда смотрел русский. В этот момент в холл вошли еще двое албанцев, на возню возле метрдотеля обратили внимание и военные полицейские. Оба гиганта одновременно откинули полы пиджаков.

— Сейчас начнется, — прошептал Родион, положив ладони на грубо отшлифованную поверхность стола.

В следующее мгновение до них донесся звук громкого взрыва, витражи в момент прогнулись и тут же со звоном лопнули, разлетаясь разноцветными брызгами стеклянных осколков. Подобно артиллерийской шрапнели блестящие кусочки осыпали большую группу отдыхающих туристов. В одно мгновение ресторанный зал наполнился воплями ужаса.

Одновременно с прогремевшим взрывом сержанты вскочили на ноги, выхватывая из-под пиджаков длинноствольные «беретты», но нападавшие их опередили. Из-под плащей длинными очередями хлестнули очередями два хорватских пистолета-пулемета «аграм-2000».

Взмахнув руками, полицейские рухнули на дощатый пол. Один упал лицом вниз и завалился на бок, рука с зажатым пистолетом ударилась о край площадки. Второй повалился на спину, хватаясь руками за пробитую шею, из которой фонтанировала густая бурая кровь.

Едва прогремел взрыв, Крутов подхватил стол за край тяжелой крышки и опрокинул. Толстые доски были отличной защитой от пистолетных пуль. Моше Кацц нырнул под эту защиту, а Каролина Флетчер, вскинув двумя руками пистолет, несколько раз выстрелила.

Боевики, которые уже собирались броситься к ним, отпрянули назад, под защиту каменных стен. Один из них, получив пулю в колено, с криком растянулся на полу, следующая пуля добила его, и в следующую секунду в крышку стола густо задолбили пули.

Родион оглянулся в поисках выхода из сложившейся ситуации, отчетливо понимая, что тринадцатизарядного магазина Керл надолго не хватит, и тогда их можно будет брать голыми руками.

Все, что сейчас смог бы добыть полковник, это пистолет, зажатый в руке убитого сержанта из военной полиции. До убитого было не больше трех десятков метров, но не твердой суши, а водной глади водоема.

«Интересно, какая здесь глубина?»— подумал Крутов, но его размышления прервали пули из «аграм-2000», выбившие целый ворох щепок из крышки стола. Теперь уже выбирать не приходилось.

— Прикрой, Керл. — Родион сорвался с места, прежде чем женщина успела сообразить, что и к чему, и перемахнул через перила.

Воды в пруду оказалось по колено, но, что главное, дно было твердым и жестким. Очутившись в воде, Родион изо всех сил бросился к убитому, как морской слон на мелководье, поднимая вокруг себя каскады брызг. Пули свистели над головой, но ни одна его не зацепила.

Рывок, еще один, и вот он возле самой площадки, прикрытый деревянным настилом. Ухватившись за ствол «беретты», Крутов рванул ее на себя, но убитый сержант держал оружие мертвой хваткой. Укрывшись за балкой, служившей опорой площадки, Родион разжал по одному пальцы покойного полицейского.

Наконец в его ладони оказалась широкая рукоятка тяжелого пятнадцатизарядного армейского пистолета. Большой палец привычно взвел курок.

Из холла метнулась стремительная серая тень. Почти не целясь, Родион трижды выстрелил, албанец выронил маленький черный автомат и полетел кубарем в воду.

Теперь по нападавшим был открыт перекрестный огонь. Один из албанцев громко закричал. Не знавший албанского языка, Крутов догадался, что он зовет на помощь остальных боевиков.

Сжав двумя руками «беретту», Родион опустился на левое колено, ловя в прицел вход в ресторан. Он успел подстрелить еще одного боевика, когда тот оказался в светлом прямоугольнике дверей. Следующий за ним боевик вскинул руку с зажатым в ней круглым предметом. Но тут же следующая пуля ударила албанца в руку, дробя кости предплечья, рука мгновенно повисла безвольной плетью, круглый шар гранаты покатился по деревянному настилу. Боевик надрывно закричал, пытаясь отпрянуть назад, но получил еще две пули в грудь и тяжело завалился на спину. Следом раздался оглушительный взрыв, яркая вспышка озарила стены башни. Сорвавшись с места, Крутов забрался на настил и бросился в холл. Возле дверей лежали трупы убитых боевиков, среди которых можно было рассмотреть и тело мертвого метрдотеля. Его белая рубашка была залита кровью. Нападающие расстреляли несчастного сразу, как только началась заваруха…

Один из боевиков оказался жив, он лежал в углу, упираясь спиной в дверной косяк. Левая часть лица была в крови, левая рука вовсе представляла собой кровавое месиво. Но правый глаз зло пялился на Крутова, и в правой руке был зажат пистолет. Два выстрела прогремели одновременно. Смерть и на этот раз обошла Родиона, а вместо правого глаза боевика появилась черная с обожженными краями дыра.

Все было кончено. Со стороны кухни на Крутова пялилось несколько пар напуганных глаз, где-то в глубине зала жалобно поскуливали напуганные до смерти посетители. Из-за перевернутого стола выглянули Каролина и Моше. Родион махнул им рукой и только сейчас заметил, что ствольная коробка его пистолета находится в крайнем заднем положении, признак того, что все патроны расстреляны.

Опустив фиксатор, Родион поставил ствольную коробку в прежнее положение, потом подошел к площадке, где еще совсем недавно сидели военные полицейские. Второй сержант также был мертвым, его одежда была в крови, вокруг ног растеклась большая лужа бурой жидкости. На столе возле керамической пепельницы лежала связка ключей с электронным брелоком. Захватив ключи со стола, Крутов вернулся в холл, где его уже ждали Каролина и Моше Кацц, буравящие его ошалевшими взглядами. Он в очередной раз спас их и снова становился непризнанным вожаком, которому полковники двух разных государств были готовы беспрекословно подчиняться.

— Моше, останешься здесь, дождешься полиции и предъявишь свое удостоверение международного наблюдателя. А мне нужно срочно на базу, кое-что выяснить, — зло произнес Крутов, пряча за поясом брюк пистолет.

— Я сделаю все, как нужно, — глухо произнес израильтянин…

Еще десять минут назад «Крайслер» выглядел вполне пристойной машиной, теперь же это была груда искореженного железа, рядом стояли такие же изуродованные «Лексус» и «БМВ», возле последнего автомобиля лежал труп водителя, молодого человека в короткой кожаной куртке.

— Боже мой, — прошептала Каролина Флетчер, ладонью прикрыв рот. Только сейчас она осознала всю серьезность происходящего, но Крутов не позволил ей впасть в истерику.

— Керл, сейчас не до слез, — открывая дверцу «Хаммера», Родион ухватил женщину за руку, помог ей забраться в салон, сам быстро сел за руль внедорожника. Вставив ключ в замок зажигания, провернул. Мощный двигатель заработал ровным гулом, и машина в одном рывке покинула стоянку. Когда армейский вездеход влился в поток транспорта, Родион, изредка поглядывая на Флетчер, заговорил ровным спокойным голосом: — Каролина, слушай меня внимательно. Твоя честь и служебная карьера находятся в одной связке с моей свободой, и если сегодняшнюю комбинацию мы проиграем, все пойдет прахом.

Крутов не ошибся, полковник ВВС США, сделавшая сама себя, Каролина Флетчер осознала все сказанное партнером и, напоследок шмыгнув носом, мгновенно отбросила в сторону все сантименты и абсолютно спокойно спросила:

— Что я должна делать?

— Мне нужно, чтобы ты меня прикрыла. Что бы там ни произошло, ты должна меня прикрыть, в противном случае на эшафот идти придется вдвоем, — не отрываясь от дороги, произнес Родион.

— Я поняла, — твердо сказала Каролина, открыв сумочку, извлекла оттуда запасную обойму и привычным жестом заменила в пистолете пустую. Передернув затвор, дослала патрон в патронник.

«Хаммер» проскочил поворот, впереди замаячила ограда гостиницы «Улыбка». Крутов до предела вдавил педаль газа — тяжелый армейский внедорожник грозно зарычал и, подобно многотонному тарану, устремился в сторону гостиницы. Перед высокими воротами появились двое охранников, которые отчаянно замахали руками, но водитель даже не думал останавливаться, они сейчас для него не существовали.

Мощный удар, удивленные крики и громкий скрежет металла. Отшвырнув в сторону смятые ворота, «Хаммер» на полной скорости влетел на территорию гостиницы.

— Вперед! — рявкнул Крутов, когда внедорожник резко затормозил перед центральным входом в здание. Теперь не время хороших манер, теперь приходилось действовать, как в бою. Родион бежал впереди, Каролина, сжимая в руке пистолет, не отставала от него.

Странная парочка быстро пробежала по первому этажу и так же стремительно взлетела по лестнице на второй.

— Что происходит? — ничего не понимая, закричал встретившийся им в коридоре второго этажа Джеймс Гучас, но ни Крутов, ни Флетчер не удостоили его ответом. Родион бросился к номеру, где проживал Брюс Матерсон. Удар ногой, и дверь вместе с замком влетела вовнутрь номера.

— Вы с ума сошли! — из спальни выскочил военный юрист, но закончить свою гневную тираду он не успел, удар кулаком в грудь сбил его с ног.

Выхватив из-за пояса «беретту», Родион с бешено горящими глазами навис над Матерсоном. — Что, сука, не ждал? Сейчас я тебе, падла, мозги по стенке размажу.

— Чего ты хочешь? — завизжал капитан, чувствуя, как в его лоб с силой упирается ствол пистолета.

— «Албанская корчма», говоришь? — рычал Крутов, без жалости буравя лоб военного юриста пистолетом. — Говори, сука, когда тебя завербовал Джафар, говори, или я сейчас здесь устрою кровавую харчевню. Или корчму.

В номер вихрем влетел Джеймс Гучас с несколькими охранниками, но ствол «хеклер коха», направленный твердой рукой полковника Флетчер, заставил их остановиться. Тем не менее охранники были готовы открыть огонь, но Гучас, услышав прозвучавшее имя Джафара, коротко приказал:

— Не стрелять.

— Молись богу своему иуде, сука, — указательный палец надавил на собачку спускового крючка, раздался щелчок холостого выстрела.

— Вот черт, — выругался Родион и передернул ствольную коробку. — Забыл дослать патрон в патронник.

Второй раз он не успел надавить на спуск, капитан Матерсон с широко распахнутыми глазами и пузырьками пены в уголках рта закричал:

— Я все скажу, все… Только не надо больше… Три года назад в Эль-Кувейте я проигрался в казино, крупно проигрался. Арабы хотели меня продать в рабы бедуинам, но Джафар выкупил… — Матерсон жалобно всхлипнул и глухо зарыдал.

— Вот и все, — устало произнес Крутов и отбросил бесполезный пистолет, тяжело опускаясь в кресло.

Каролина также опустила свой пистолет и, развернувшись, вперила полный ненависти взгляд в бывшего коллегу.

Джеймс Гучас шагнул в комнату и приказал охранникам:

— Выйдите отсюда и заприте дверь, — и зло прикусил нижнюю губу.

— А ворота? — неуверенно спросил угрюмого вида солдат.

— А ворота немедленно восстановить и вон отсюда! — не сдержался от крика резидент ЦРУ.

Оба охранника спрятали свои пистолеты в кобуры и вышли, тщательно прикрыв за собой сломанную дверь…

Джеймс Гучас сунул в рот сигару, с остервенением вцепился в кончик зубами. Оглядевшись по сторонам, молча взял из рук Крутова зажигалку.

Затянувшись, резидент резко повернулся к скрючившемуся в дальнем углу гостиничного номера Брюсу Матерсону. Военный юрист, безвольно опустив руки, сидел на невысоком пуфике у окна, из которого было видно, как в свете множества фонарей суетится бригада ремонтников, под охраной нескольких военных полицейских восстанавливая ворота.

Немного в стороне от Матерсона устроился вернувшийся из «Албанской корчмы» Моше Кацц. Лицо израильтянина было непроницаемо, но в темно-коричневых, слегка навыкате глазах читалось облегчение. Опытному разведчику было ясно — найти предателя, значит, ухватить за хвост террористов.

На месте побоища в ресторане с албанскими полицейскими уже работали представители американского посольства. Несколько минут негромкой беседы, и полицейский начальник дал добро не будоражить общественное мнение кровавым побоищем и убийством нескольких американцев. А обойтись кратким сообщением об очередной разборке двух криминальных бригад — такое в последние годы было не редкостью в Тиране.

Крутов, успевший сменить мокрые вещи на спортивный костюм и удобные кеды, стоял у входной двери, подбрасывая на ладони зажигалку. Из всей бригады отсутствовала лишь Каролина Флетчер, все произошедшее оказалось слишком тяжелым испытанием в психологическом плане для молодой женщины, пусть даже дослужившейся до полковника ВВС. Гостиничный медик напичкал ее транквилизаторами, и Керл благополучно заснула.

Джеймс Гучас выпустил облако сигарного дыма и, собравшись с духом, подошел к Матерсону.

Присев напротив военного юриста на корточки, резидент тихим, но уверенным голосом заговорил:

— Брюс, ты уже пришел в себя и наверняка просчитал все возможные варианты защиты, и где-то в глубине души надеешься, что сможешь отвертеться. Все верно, только есть один небольшой нюанс: ты меня подставил. А значит, поставил крест на моей карьере, и самое лучше для меня было бы оформить тебе смерть при попытке к бегству. Но я сейчас опущу собственные амбиции и сделаю тебе предложение, от которого ты, подумав, не сможешь отказаться. Достаточно лишь хорошенько осмыслить то, что я тебе скажу, Брюс. Из-за тебя, сука, — внезапно по-змеиному зашипел Гучас, — погибли десятки американских солдат, а наше правительство этого не любит. Тебя будут судить закрытым судом и приговорят к электрическому стулу. Причем, как мне кажется, долго ждать смерти не придется. Это первое. Второе, если ты думаешь, что сможешь торговать имеющейся у тебя информацией, то это зря. Тебе введут пентал натрия, и ты все выложишь как на духу. Только не забывай, психотропные препараты весьма опасны и часто случаются летальные исходы. А твоя смерть мне только на руку.

Все время, пока говорил резидент ЦРУ, капитан лишь монотонно раскачивался, глядя в одну точку. Но как только Гучас замолчал, казалось, безучастный ко всему происходящему Брюс посмотрел ему прямо в лицо и хрипло спросил:

— Что я получу взамен, если заговорю?

— Ты сейчас все расскажешь нам, а я тебе оформлю сотрудничество со следствием, и соответственно твой адвокат сможет заключить сделку с судом. И вместо смертной казни получишь всего лишь срок, наверняка внушительный, но зато останешься в живых.

Матерсон долго раздумывать не стал и с готовностью кивнул.

— Я согласен, с чего начинать?

— Начни сначала, — хмыкнул Крутов, продолжая манипуляции с зажигалкой.

— Три года назад, во время моей очередной командировки в Кувейт, черт занес меня в казино. Тогда мне крупно везло, вначале я выиграл в рулетку больше ста тысяч долларов. Нужно было сразу уйти, а я остался. Меня буквально загипнотизировали желтые глаза дьявола…

— Меньше лирики, Матерсон, — прикрикнул на капитана резидент. — Вы же юрист, вот и излагайте факты.

— Да, да. Так вот, ближе к полуночи я спустил весь свой выигрыш и начал играть в кредит, а к утру у меня оказался долг перед казино больше трехсот тысяч долларов. Таких денег у меня, конечно же, не было. Хозяин заведения хотел меня продать в рабство бедуинам, вот тогда и появился Джафар.

Джеймс Гучас хотел что-то сказать, но его опередил Кругов:

— Брюс, вы часто посещали это игорное заведение?

— Нет, — замотал головой капитан. — Я попал туда первый раз, и это было чистой случайностью.

— Странно, — удивился Крутов, — насколько мне известно, казино открывает кредиты лишь своим постоянным клиентам. Это первое. И второе, нам известно, что вы были знакомы с Джафаром, когда оба служили в «Форт Брегге». Не с ним ли вы играли в рулетку?

— Я не был знаком с Джафаром в «Форт Брегге», — буквально взвился Матерсон, но внезапно осекся под тяжелым взглядом русского полковника, не догадываясь, что тот блефует, и тихим обреченным голосом продолжил: — Еще в Штатах я был должен ему крупную сумму денег, которой у меня не было.

— Поэтому вы и уехали на Ближний Восток? — продолжал напирать Крутов.

— Поэтому и уехал.

— Вот где и произошла вербовка, рыбка заглотила наживку, — произнес Родион. Он сунул в карман спортивной куртки зажигалку и продолжил свою мысль: — Долг за время просрочки вырос до астрономических размеров, потому поступило предложение поставить его на кон, чтобы отыграться. Вы рискнули, и долг увеличился вдвое.

После этих слов Брюс Матерсон лишь закрыл лицо руками, его плечи задрожали. Моше Кацц почесал переносицу и вопросительно посмотрел на Крутова. Но тот даже не глянул на него, продолжив разоблачение военного юриста.

— Не было случайности. Вас, Брюс, конкретно завербовали, и перевод в Косово также не был случайностью. Именно тогда начались переговоры о выдаче Югославией США крылатых ракет.

— Это правда? — прорычал Джеймс Гучас, сверкнув глазами. Окурок в его зубах принял почти вертикальное положение. Брюс Матерсон, не отрывая рук от лица, лишь закивал. — Подонок.

— В общем, с этим фактом мы разобрались, — ровным голосом продолжал Кругов. — Теперь меня интересует другой вопрос. После того как я заявил, что через несколько дней станет известно местонахождение логова Джафара, вы нам предложили посетить «Албанскую корчму», а сами тут же связались с ним. И что решили? Я жду ответа, Брюс.

Матерсон убрал руки от лица и заговорил:

— Я предложил выкрасть вас из «корчмы» и потом ликвидировать, скрыв труп, чтобы потом объявить о вашем побеге и тем самым отвести от себя подозрения. А Джафар сказал, что все решит сам, а мне приказал направить следствие в направлении Косова.

— Умно, ничего не скажешь, — поджав губы, скупо констатировал Крутов и уважительно добавил: — Вы действительно толковый юрист, жаль, что свои знания повернули против своих же соотечественников. И последний вопрос. Где находится Джафар, вы, естественно, не знаете?

Брюс Матерсон замотал головой.

— Ну, понятно, — зловеще произнес Родион, надвигаясь на капитана. — И как же вы связывались?

— Я звонил ему на спутниковый телефон.

— Что ж, думаю, пришло время позвонить вашему патрону. — Крутов посмотрел на Гучаса и сказал: — Нам понадобится специалист по спутниковой связи.

— У нас есть такой человек, — спохватился резидент. Покинув номер, он вернулся через несколько секунд в сопровождении дюжего охранника, который препроводил арестованного на первый этаж. На мгновение замешкавшись у выхода, резидент отчетливо и громко, чтобы его слышал безмолвно сидящий Моше Кацц, произнес: — Мистер Крутов, прошу прощения за то, что мы вас подозревали в предательстве. К тому же хочу совершенно искренне добавить — вы опасный противник, и слава богу, что мы союзники.

На эту высокопарную тираду Родион снисходительно усмехнулся и ответил:

— Извинения принимаются, а теперь давайте займемся Джафаром. Хотелось бы поскорее познакомиться с ним вживую…

Глава 3

Свет в конце туннеля

— Хорошо, как начнут развиваться события дальше — позвонишь, — прежде чем отключить телефон, произнес Джафар. Бросив трубку на стол, он прошел в соседнюю комнату, где после вечерней молитвы наслаждался прохладным айраном Ибрагим Фарук.

— Как дела? — спросил суданец вялым, утомленным голосом.

— Твои уголовники прикончили не только русского, но и нескольких американских военных копов, правда, и сами понесли потери, — сообщил бывший «зеленый берет».

— Ничего страшного, — миролюбиво произнес Фарук, — шпаны в этом городе полно. Если потребуется пушечное мясо, всегда сможем нанять, сколько потребуется.

Джафар искоса посмотрел на Ибрагима, но ничего не сказал. Тот сильно изменился за то время, что прожил в Албании. Расслабился, стал вялым, инертным, как будто внутри суданца разрушился поддерживающий его изнутри стержень. Причину американец знал: Фарук обзавелся домом, семьей (шутка ли, три жены), наконец он получил то, чего никогда в жизни не имел. Опытный воин, Джафар знал, что на войне такие люди долго не живут, они раскрыты для удара. Подобная расслабленность и увлечение комфортом стоили жизни многим лидерам палестинских боевых организаций, за которыми охотились израильские спецслужбы.

Впрочем, жизнь суданца Джафара нисколько не интересовала, главное — выполнить собственное задание, а уж потом, если понадобится, он сам лично отрежет голову Ибрагиму. Опустившись на ковер, американец скрестил по-турецки ноги и взял большую пиалу с айраном.

Мысли постепенно перестроились на другой лад. Если после гибели русского эксперта международная следственная группа будет продолжать искать похищенные ракеты в Албании, придется затаиться и ждать, когда заказчики обеспечат «коридор».

Прохладительный напиток сейчас показался бывшему лейтенанту войск специального назначения США кислым и противным. И ему мучительно хотелось забыть о том, что здесь он мусульманин, а не как совсем еще недавно гражданин самой демократической в мире страны, наплевать на все и от души приложиться к фляжке с виски.

Джафар скосил глаза на суданца и тут же отбросил шальную мысль, пусть и расслабленный, но все равно перед ним сидел отпетый религиозный фанатик.

«Этот и сам может мне запросто голову отрезать, если заподозрит, что не особо чту Аллаха и его пророка Мохаммеда», — посетила Джафара неутешительная мысль.

— Эмир, — в комнату с перекошенным лицом вбежал Карим Мусалдин. — Эмир, двор окружают албанские полицейские.

Оба террориста встрепенулись, Ибрагим Фарук неуловимым движением извлек из-под ковра короткоствольный автомат, а Джафар, стараясь держать себя в руках, как можно спокойнее спросил:

— Может, ты ошибся?

— Нет, — турок прижал к груди руки. — Они оставили за соседними дворами свои машины и небольшими группами подбираются к дому с двух сторон.

— Шайтан! — зарычал Джафар и подумал, что все-таки был прав, когда приказал Фаруку поставить вокруг дома камеры слежения, электроника себя оправдала. В считаные секунды боевики разобрали оружие и встали возле окон в ожидании появления полицейских.

Устраивать большую бойню в планы американца не входило. Поэтому, как только появились первые полицейские и перемахнули через каменный забор, в то же мгновение дом ожил вспышками автоматных очередей. Кто-то из штурмующих закричал, кто-то свалился обратно на улицу. Полицейские не приняли бой и, немного постреляв для острастки, отступили под защиту соседних домов. Через минуту раздались крики на албанском языке:

— Сдавайтесь, с вами говорит начальник полиции. Если вы не сдадитесь, мы пойдем на штурм и вас уничтожим.

Ибрагим Фарук значительно поднаторел за время проживания в Албании и в местном языке, и в здешних обычаях, поэтому, едва начальник полиции замолчал, суданец ему тут же ответил, визгливо выкрикивая своим картавым голосом:

— У меня заложники, и если пойдете на штурм, мы их убьем.

На противоположной стороне воцарилось молчание.

— Теперь будут ждать, когда их спецназ развернется в боевые порядки, — пояснил Карим Мусалдин.

— Пока они развернутся, мы уже будем далеко, — успокоил его Джафар и посмотрел на Фарука. — Главное, чтобы твои бабы нас не подвели.