Славный парень Кунц Дин

—  Кузину, с которой ты ходил на концерт.

—  Она была не моей кузиной. Барбары Эллен.

—  Как ее звали? — настаивала Линда.

—  Сюзанна.

—  Она приехала из Алабамы с банджо на колене?

—  Я просто рассказываю тебе, что произошло, раз уж ты хотела знать.

—  Должно быть, это правда. Ты не мог такое выдумать.

—  Слишком уж странно, не так ли?

—  Я хочу сказать лишь одно — не думаю, что ты вообще можешь что-нибудь выдумать.

—  Вот и хорошо. Теперь ты знаешь... я и Пит, мы вместе прошли через тот вечер ада. Они дважды спели «Если б у меня был «Хаммер». — Он указал на светофор. — Загорелся зеленый.

—  Вы прошли через что-то вместе, и это не «Питер-Пол-и-Мэри-мания», — сказала Линда, когда они проезжали перекресток.

Вот тут Тим решил перейти в наступление.

—  А чем ты зарабатываешь на жизнь, сидя дома?

—  Я — писательница.

—  И что ты пишешь?

—  Книги.

—  Какие книги?

—  Болезненные книги. Вгоняющие в депрессию, скручивающие желудок.

—  То, что нужно для чтения на пляже. Они опубликованы?

—  К сожалению. И критики их любят.

—  Перечисли. Может, я знаю названия?

—  Нет.

—  А вдруг?

—  Нет. Все равно я не собираюсь и дальше их писать, особенно если умру. Но даже если и не умру, буду писать что-то ещё.

—  И что же ты будешь писать?

—  Что-то не такое злобное. Не такое, где каждое предложение сочится горечью.

—  Эту цитату нужно поместить на обложку. «Предложения, которые не сочатся горечью». Я бы купил такую книгу, не задумываясь. Ты пишешь под именем Линды Пейкуэтт или у тебя есть псевдоним?

—  Я не хочу больше об этом говорить.

—  А о чем ты хочешь говорить?

—  Ни о чем.

—  Как скажешь.

Она искоса глянула на него, изогнув бровь.

Какое-то время они ехали молча по улицам, где проститутки обходились тем же минимумом одежды, что и Бритни Спирс, а алкаши сидели, прислонившись спиной к стене, а не валялись на мостовой. Потом попали в менее цивилизованный район, куда старались не заезжать молодые гангстеры на спортивных автомобилях или сверкающих «Кадиллаках».

Они проезжали мимо одноэтажных зданий и огороженных проволочным забором складских дворов, мимо скупок черного и цветного металла, где наверняка скупали и многое другое, мимо спортивного бара с закрашенными черным окнами, где под спортом могли понимать петушиные бои, пока наконец Линда не остановила «Эксплорер» у пустыря.

—  Согласно номерам на соседних зданиях, «Шеви» зарегистрирован именно здесь.

Дощатый забор отделял от улицы заросший сорняками участок земли.

—  Что теперь? — спросила Линда.

—  Давай поедим.

—  Он сказал, что найдет нас раньше, чем ты думаешь, — напомнила она Тиму.

—  Наемные убийцы любят бахвалиться."

—  Ты многое знаешь о наемных убийцах, так?

—  Они представляются такими крутыми, вот, мол, пришел большой плохой волк. Ты сказала, что не ела. Я тоже. Давай пообедаем.

Они поехали в Тастин, район среднего класса. Здесь алкоголики пили свою отраву в барах, а проститутки, появляясь в публичных местах, не оголялись, как попдивы.

Ресторан-кафетерий, который они выбрали, работал круглосуточно. В зале пахло беконом, картофелем-фри и хорошим кофе.

Они сели в кабинке с окном, из которого могли видеть «Эксплорер», оставленный на стоянке, автомобили, проезжающие по улице, и луну, молчаливо тонущую во внезапно набежавших облаках.

Она заказала чизбургер с беконом и картофелем- фри, а также оладью с маслом, чтобы съесть, пока будет готовиться все остальное.

После того как Тим заказал чизбургер с беконом и майонезом и попросил как следует прожарить его картофель-фри, он повернулся к Линде.

—  При такой фигуре, как у тебя, я не сомневался, что ты закажешь только овощной салат.

—  Точно, мне следовало щипать аругулу, чтобы пребывать в отличном настроении и не мучиться из- за того, что я толстая, когда завтра какой-нибудь террорист превратит меня в пар, взорвав атомную бомбу.

—  Разве в таком кафетерии может быть аругула?

—  В наши дни аругула есть везде. Ее найти легче, чем венерическую болезнь.

Вернулась официантка с рутбиром для Линды и черри-колой для Тима.

Автомобиль свернул с улицы, проехал мимо «Эксплорера». Остановился в дальнем конце стоянки.

—  Ты наверняка поддерживаешь себя в форме. Какие ты делаешь упражнения, чтобы поддерживать форму?

—  Я размышляю.

—  Размышления тоже сжигают калории?

—  Если думать о том, как разваливается мир, сердце можно легко разогнать до ста тридцати ударов в минуту и часами поддерживать такой ритм.

Фары только что заехавшего на стоянку автомобиля погасли. Из кабины никто не вышел.

Принесли оладью с маслом, Тим наблюдал, как ест Линда, пил черри-колу и жалел, что не заказал оладью себе.

—  Если тебе это кажется свиданием, тогда твоя личная жизнь более жалкая, чем моя.

—  Такое ощущение, что у нас свидание, не так ли?

—  Если тебе это кажется свиданием, тогда твоя личная жизнь более жалкая, чем моя.

—  Я не гордый. Мне приятно обедать с девушкой.

—  Только не говори мне, что именно так ты уговариваешь девушек пойти с тобой на свидание. И твой фирменный трюк: «За тобой охотится киллер, так что пойдем со мной».

Даже к тому времени, как принесли бургеры и картофель-фри, из автомобиля, остановившегося в дальнем конце стоянки, никто не появился.

—  Свидание нынче — дело непростое, — продолжил Тим. — Найти кого-то, вот я про что. Все хотят говорить об «Американском идоле» и Пилате.

—  А я не хочу слушать, как парень рассказывает, от какого дизайнера у него носки, и делится своими планами насчет будущей прически.

—  Парни об этом говорят? — с сомнением спросил он.

—  И насчет того, в каком салоне ему убрать волосы с груди. А когда он наконец решает, что пора перейти к главному, у тебя уже давно пропало всякое желание.

Расстояние и темнота не позволяли Тиму увидеть, кто сидит в автомобиле. Возможно, какая-то парочка просто ссорилась перед поздним обедом.

После непринужденной беседы и сытной еды Тим сказал:

—  Мне понадобится твой пистолет.

—  Если у тебя нет денег, я заплачу. Нет никакой необходимости стрелять, чтобы выбраться отсюда.

—  Может, такая необходимость и возникнет.

—  Ты про белый «Шеви» на автомобильной стоянке?

—  Как я понимаю, писатели очень наблюдательны, — в голосе Тима слышалось удивление.

—  Я этого не замечала. Как он нас нашел? Этот сукин сын засек нас у пустыря? Должно быть, оттуда и ехал следом за нами.

—  Я не вижу номерной знак. Может, это и не он. Просто похожий автомобиль.

—  Да, может. Может, это «Питер, Пол и Мэри».

—  Я бы хотел, чтобы ты ушла первой, через кухню и черный ход.

—  Именно это я обычно и говорю на свидании.

—  За кафетерием — переулок. Поверни направо, добеги до конца квартала. Там я тебя заберу.

—  Почему мы оба не можем уйти черным ходом, оставив твой внедорожник?

—  Без автомобиля шансов у нас нет. А кража автомобиля только удвоит наши проблемы.

—  Так ты собираешься пойти и застрелить его?

—  Он не знает, что я видел его автомобиль. Думает, что для нас он — человек-невидимка. Если я выйду один, он решит, что ты в туалете. Так что ты выиграешь время.

—  А что он сделает, когда ты уедешь без меня?

—  Может, придет сюда, чтобы найти тебя. Может, поедет за мной. Не знаю. Мне понятно только одно: если мы выйдем через парадную дверь, он нас вместе и пристрелит.

Обдумывая его слова, она жевала нижнюю губу.

До Тима вдруг дошло, что он очень уж пристально смотрит на ее губу. Когда поднял глаза, увидел, что она наблюдает за его взглядом.

—  Если хочешь, могу пожевать ее за тебя.

—  Если ты не собираешься его пристрелить, почему я не могу взять пистолет с собой? — спросила она.

—  Я не собираюсь стрелять первым. Но если он откроет огонь, мне бы не хотелось оказаться в ситуации, когда я смогу отбиваться, только швыряя в него ботинки.

— Мне очень нравится этот маленький пистолет.

—  Обещаю не сломать его.

—  Ты знаешь, как пользоваться пистолетом?

—  Я не из тех, кто заливает грудь воском, чтобы выдрать волосы.

С неохотой она подвинула к нему сумочку.

Тим положил сумочку на сиденье рядом с собой, огляделся, дабы убедиться, что никто из редких посетителей или официантка не смотрит на него, выудил из сумочки пистолет и сунул под гавайскую рубашку, за ремень.

Взгляд Линды вдруг стал не таким острым, как прежде, у Тима создалось ощущение, что она увидела в нем что-то новое и в значительной степени переменила отношение к нему.

—  Они открыты двадцать четыре часа в сутки. Мы можем просто сидеть и ждать, пока он уедет.

—  Мы можем сказать себе, что его здесь вовсе и нет, что это кто-то другой, не имеющий к нам никакого отношения. Мы можем сказать себе, что ничто и никто не мешает нам выйти через парадную дверь. Многие так бы и поступили.

—  В 1939 году так бы поступило гораздо меньше людей.

—  Жаль, что твой «Форд» — не настоящая машина времени.

—  Я бы туда вернулась. С удовольствием. Джек Бенни на радио. Бенни Гудман выступает в Императорском зале отеля «Уолдорф-Астория».

—  Гитлер в Чехословакии, в Польше... — напомнил он ей.

—  Я бы все равно туда вернулась.

Официантка спросила, будут ли они заказывать что-то ещё. Тим попросил принести чек.

Из белого «Шеви» так никто и не вышел. Лишь редкие автомобили проезжали по улице. Облака полностью закрыли луну.

Когда официантка принесла чек, Тим уже приготовил деньги, чтобы расплатиться и оставить на чай.

—  В переулке поворачивай направо, — напомнил он Линде. — Беги до конца квартала. Я буду ехать на запад.

Они выскользнули из кабинки. Она положила руку на его предплечье, и на мгновение он даже подумал, что она поцелует его в щеку. Но Линда отвернулась.

Под ремнем пистолет холодил живот.

Глава 12

Когда Тим Кэрриер миновал стеклянную дверь и вышел из кафетерия, весь воздух, казалось, вытянуло из ночи, оставив вакуум, которым он, понятное дело, дышать не мог.

Вдоль улицы под набирающим силу ветром гнулись королевские пальмы, показывая тем самым, что воздух никуда не делся.

При второй попытке воздух наполнил легкие, и Тим понял, что он в порядке, готов к схватке с любым противником.

Его паралич был вызван не страхом перед киллером, а боязнью перед тем, что обязательно бы началось после того, как он покончил бы с Краветом.

Долгие годы он успешно избегал внимания других людей. Но теперь все могло перемениться.

Изображая беззаботность, не выказывая ни малейшего интереса к «Шеви», Тим прямиком зашагал к «Эксплореру». Сел за руль, а когда лампочка в салоне погасла, тут же устремил взгляд на подозрительный автомобиль.

С этой, более выгодной позиции он видел человека за рулем, серое пятно его лица. Расстояние и сумрак не позволяли разглядеть более мелкие подробности, вот Тим и не мог сказать, сидит ли за рулем тот самый мужчина, которому он отдал в таверне десять тысяч долларов.

Он вытащил пистолет из-за ремня и положил на пассажирское сиденье.

Завел двигатель, но не зажег ни фары, ни подфарники. На самой малой скорости поехал к кафетерию, словно собирался забрать Линду у дверей.

В зеркало заднего обзора увидел, как водительская дверца «Шеви» открылась. Из кабины вылез высокий мужчина.

«Эксплорер» приблизился к кафетерию и медленно покатился параллельно зданию. Расстояние между внедорожником и мужчиной из «Шеви» все сокращалось. Шел мужчина, опустив голову, словно погруженный в собственные мысли.

Когда он вышел из тени под свет фонарей автостоянки, стало ясно, что рост и комплекция у него, как и у киллера, с которым Тим пообщался в таверне «Зажженная лампа».

Тим остановил внедорожник, придавив педаль тормоза, вроде бы дожидаясь Линды, но на самом деле чтобы заставить своего противника как можно дальше отойти от «Шевроле». Однако он понимал, что тянуть очень уж долго нельзя: киллер мог внезапно ускориться, подбежать к «Эксплореру» и застрелить его в водительском кресле.

В сорока ярдах по прямой находился выезд со стоянки. Тим выжидал, возможно, чуть дольше, чем следовало, потом включил фары, нажал на педаль газа, и внедорожник рванулся к улице.

Судьба, как обычно, решила подложить свинью, и на улице, до того пустынной, вдруг появились автомобили, целых три, которые мчались с запада на предельно разрешенной скорости.

В ожидании выстрела, звона разбиваемого стекла и пули в голову Тиму не оставалось ничего другого, как не снимать ноги с педали газа. Когда «Эксплорер» выскочил со стоянки, Тим сразу же понял, что поворот направо неминуемо приведет к потере скорости и один, а то и все три накатывающих автомобиля врежутся в задний борт «Эксплорера».

Завизжали тормоза, загудели клаксоны, фары, казалось, притягивали его. И вместо того чтобы поворачивать направо, он проскочил обе полосы, по которым автомобили ехали с запада на восток.

Уже без визга тормозов (клаксоны по-прежнему гудели) две легковушки и грузовичок проскочили мимо него. Ни один не задел задний бампер «Эксплорера», разве что внедорожник качнуло вызванными ими завихрениями воздуха.

С востока тоже приближались автомобили, но пока они находились на достаточно безопасном расстоянии, которое, правда, сокращалось с каждой секундой. Поворачивая на запад, он посмотрел на юг и увидел, что Кравет бежит обратно к «Шевроле».

Вскоре убийца уже скользнул за руль, захлопнул водительскую дверцу.

Тим продолжил разворот, пересек желтую линию, разделявшую разносторонние полосы движения, и поехал на восток, следом за автомобилями, с которыми едва не столкнулся.

Приближаясь к следующему перекрестку, посмотрел в зеркало заднего обзора, в боковое зеркало, и увидел, что «Шеви» выезжает со стоянки ресторана-кафетерия.

Не обращая внимания на знак «Стоп», Тим резко повернул налево, проехал пятнадцать ярдов на север по тихой улочке двухэтажных жилых домов, сделал U-образный поворот и остановился у тротуара, передним бампером к более широкой улице, на которой находился ресторан-кафетерий. Выключил освещение, но не двигатель. Схватил пистолет, распахнул дверцу, выбрался из внедорожника,' вышел на мостовую, изготовился к стрельбе, держа пистолет обеими руками.

«Шеви» он не видел, но по реву двигателя чувствовалось, что мощность его куда больше, чем у обычного седана. А форсированный двигатель говорил о том, что этот седан, какими бы сведениями ни располагал ДТС, мог принадлежать полиции.

Перекресток осветило сияние фар, а мгновением позже «Шеви» обогнул угол.

Не сходя с места, рискуя попасть под автомобиль, Тим трижды нажал на спусковой крючок. Целил не в лобовое стекло, не в стекло со стороны водителя, а в переднюю шину, а когда «Шеви» проскакивал мимо, дважды выстрелил в заднюю. Увидел, что передняя сдулась и превратилась в лохмотья, и у него были основания верить, что он попал и в заднюю.

Изумленный, не ожидавший, что по нему начнут стрелять, водитель потерял контроль над автомобилем. Седан запрыгнул на бордюрный камень, сшиб гидрант, проломил деревянный забор, разбрасывая обломки штакетин и потащив за собой ковер декоративных вьющихся растений.

Из обломка трубы, к которой крепился гидрант, ударила толстая струя воды, чтобы на высоте футов в двенадцать рассыпаться фонтаном брызг.

Когда «Шеви» остановился на лужайке, у Тима возникла мысль подбежать и открыть водительскую дверцу. Возможно, Кравета оглушило, он на какое- то время мог потерять ориентацию. И тогда у Тима появлялся шанс вытащить его из машины и забрать у него все оружие, прежде чем киллер успел бы им воспользоваться.

Тим не хотел убивать Кравета. Ему требовалось узнать, кто его нанял. Линда не могла чувствовать себя в безопасности, пока они не установили бы личность человека, который положил деньги на барную стойку в таверне «Зажженная лампа».

Но ступивший на кривую дорожку коп, который в свободное от службы время убивал по заказу, наверняка был слишком крутым парнем, чтобы уступить одной лишь угрозе. Он, конечно, мог назвать имя заказчика, поскольку понятия не имел, что такое честь, но только в одном случае: если б горячее дуло пистолета до предела натянуло одну из его ноздрей, а в глазах противника он увидел решимость довести дело до конца.

Однако в ту самую секунду, когда «Шеви» замер на траве, на крыльце дома, перед которым оказался, седан, вспыхнул фонарь. Открылась дверь, на крыльцо вышел бородач с пивным животом.

Вода, падающая на асфальт и мостовую с большой высоты, создавала такой высокий шумовой фон, что вой полицейской сирены тонул бы в этом грохоте, пока патрульная машина не оказалась бы в десятке-двух ярдах от поворота на улочку, где все и произошло.

Тим повернулся и, шлепая по воде, поспешил к «Эксплореру». Бросил пистолет на пассажирское сиденье. По словам Линды, в обойме было восемь патронов. Он выстрелил пять раз.

Для успешной реализации любого плана требовалась не только смелость, но расчетливость и эффективность действий.

Направляясь к. перекрестку, Тим увидел, что «Шеви» пытается вернуться с лужайки на дорогу. Из-под задних колес летели земля, трава, лепестки белых роз, словно колеса проворачивались, как на льду. С одним (может, и двумя) спущенным колесом, не говоря уже о других повреждениях, «Шеви» никак не годился для погони.

Однако, помимо расчетливости и эффективности действий, мудрый человек не забывает и о всякого рода неожиданностях.

Вместо того чтобы на глазах у Кравета пересечь перекресток и поехать на юг, где ждала Линда, Тим повернул налево. Включил фары, промчался на восток два квартала, свернул в перпендикулярную улицу и лишь потом, когда киллер уже не мог видеть его, повернул направо. По-прежнему смотрел в зеркало заднего обзора, держался настороже, но мысли его постоянно возвращались к пяти выстрелам.

Пистолет весил каких-то семь футов. Спусковой крючок смещался плавно, отдача была не сильной. Да и вообще у Тима сложилось ощущение, что с этим пистолетом он давно на «ты».

Он не знал, что и думать по этому поводу. Сказал себе, что далеко не каждое оружие казалось ему таким вот удобным, речь могла идти только об этом маленьком пистолете, но знал, что лжет самому себе.

Глава 13

Направляясь в глубь ресторана-кафетерия, Линда обернулась только раз и увидела, как парадная дверь закрылась за Тимом после того, как тот вышел в ночь.

Хотя она знала его лишь несколько часов, от мысли, что они больше не увидятся, у нее перехватило дыхание.

Он решил помочь ей, хотя мог оставить на съедение волкам. И у нее не было причин верить, что он покинет ее жизнь так же неожиданно, как вошел в нее.

Никаких причин, кроме жизненного опыта. Рано или поздно уходили все. Или проваливались в щель в полу. Или, кричащих, несмотря на сопротивление, их утаскивали в эту щель.

Дай человеку достаточно времени, и он сможет убедить себя, что одиночество — это наилучший вариант. Тут тебе и покой, и идеальные условия для размышлений, и даже свобода.

А если уж ты пришел к такому выводу, глупо открывать дверь и впускать кого-то к себе, не только в дом, но и в душу. Слишком велик риск потерять обретенные с таким трудом уравновешенность и спокойствие, которое зовется умиротворенностью.

Она не думала, что его могут застрелить, во всяком случае, здесь и в эту ночь, когда он был начеку.

Линда чувствовала, что его голыми руками не возьмешь, он не из тех, кого можно было убить, не прилагая к этому особых усилий. Тем не менее она готовила себя к тому, что, дойдя до конца переулка, будет ждать, ждать и ждать, но больше никогда не увидит Тима.

Дверь на кухню открылась ей навстречу, оттуда вышла официантка с подносом, уставленным блюдами с едой.

—  Это кухня, сладенькая, — указала она Линде. — Вход только для сотрудников.

—  Извините. Я искала туалет.

—  Тогда вам туда. — И официантка указала на дверь справа.

Линда зашла в туалет, где пахло хвойной отдушкой дезинфекционного средства и влажными бумажными полотенцами. Немного подождала, а потом вновь направилась к кухне, где пахло" гораздо лучше.

Прошла мимо духовок, длинного разделочного стола, глубоких контейнеров с горячим маслом, улыбнулась одному повару блюд быстрого приготовления, кивнула другому, миновала уже две трети кухни, прежде чем нарвалась на мужчину с большими ушными мочками. Он выходил из-за высокой стойки и едва не столкнулся с ней.

Линда не обратила бы внимания на его мочки, если бы в левой он не носил маленькую серебряную розу, а в правой — рубин. В остальном он выглядел, как бодибилдер с накачанными мышцами и чисто вымытый. К рубашке крепился бейдж, на котором Линда прочитала: «ДЕННИС ДЖОЛЛИ НОЧНОЙ МЕНЕДЖЕР».

—  Что вы тут делаете? — спросил он.

—  Ищу дверь черного хода, — ответила Линда, потому что он блокировал узкий проход и она не могла протиснуться мимо.

—  Сюда разрешено заходить только сотрудникам.

—  Да, я понимаю. Извините за вторжение, но я только воспользуюсь дверью черного хода и уйду.

—  Я не могу разрешить вам это сделать, мэм. Вы должны покинуть кухню.

Несмотря на серьги и красный галстук, чувствовалось, что он здесь начальник и не позволит посягать на свое право решить, что можно, а что — нет.

—  Именно это я и хочу сделать. Покинуть кухню через дверь черного хода.

—  Мэм, вы должны покинуть кухню тем же путем, каким пришли сюда.

—  Но дверь черного хода ближе. Если уйду тем же путем, каким пришла, то проведу на кухне больше времени. Так что проще показать мне, где дверь черного хода.

Тим уже выезжал с автостоянки. Если Кравет не последовал за «Эксплорером», если вошел в ресторан-кафетерий, чтобы отыскать ее, тогда ей следовало сматываться, и побыстрее.

—  Если у вас нет денег, чтобы оплатить чек, — сказал менеджер, — мы не будем поднимать шума.

—  По чеку заплатил мой парень. Он думает, что я в туалете. Я не хочу уезжать с ним. Хочу уйти сама.

Розовое, чистенькое лицо Денниса Джолли побледнело, водянистые глаза широко раскрылись в тревоге.

—  У него буйный нрав? Я не хочу, чтобы он пришел сюда, кипя от злобы, и начал вас искать.

—  Да вы посмотрите на себя. Такой качок. Справитесь с кем угодно.

—  И не думайте. Зачем мне с кем-то справляться?

Она изменила тактику.

—  И потом, он не буйный. Просто козел. Постоянно пускает в ход руки. Не хочу ехать с ним в одной машине. Позвольте мне выйти через дверь черного хода, и все дела.

—  Если он придет сюда, а вас здесь не будет, тогда он разозлится на вас. Вы должны уйти тем же путем, каким пришли.

—  Да что с вами такое? — возмутилась она.

—  Он дает волю рукам, — напомнил Деннис Джолли. — Если он не буйный, а всего лишь дает волю рукам, тогда позвольте ему отвезти вас домой. Он прихватит вас за бочок, пару-тройку раз пощупает грудь, это ерунда.

—  Это не ерунда.

Она оглянулась. Никаких признаков Кравета.

Если она не выберется отсюда в самом скором времени, то не сможет дожидаться Тима у пересечения проулка и улицы, когда тот подъедет туда.

—  Это не ерунда, — повторила она.

—  Когда он привезет вас домой, вы сможете не пустить его выше колен, зато он не разозлится на нас.

Линда шагнула к здоровяку вплотную, схватила за ремень, выдернула свободный конец из петли...

—  Эй!

...расстегнула ремень.

Он хлопал ей по рукам, безо всякого результата.

Страницы: «« 23456789 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«С грустью следил защитник православия за направлением сектантской мысли и думал: «Господи, до чего ...
«Тильда уходила из дому и раньше – обычное дело для кошки, не признающей никаких авторитетов. Уходил...
«Замуж! Замуж! Замуж!»… мечта Риты начала осуществляться весьма необычным способом – с помощью обряд...
«И спустя несколько секунд еще один хомо нормалис – плоская матрица человеческой души – шагнул в нов...
Перед вами краткий отчет о 7 днях нашего среднестатистического соотечественника... Рассказ-предупреж...
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной ...