Муза винодела Хантер Келли

Она встала и подошла к корзине с розами. Отобрав несколько цветков кремового, бледно-розового и абрикосового тонов, вернулась к столу и поставила их в вазу.

– А что насчет скатертей? – задал вопрос Иниго.

– Никаких скатертей на этих столах, – отрезала Симона, погладив великолепную столешницу. – Давайте теперь подумаем о другом варианте оформления. Используем, пожалуй, белые тарелки с красным и золотым ободками, гладкие серебряные столовые приборы и белые салфетки.

– Очень мило, – резюмировал Иниго, мгновенно сервировав второй стол.

Симона вытащила из корзины еще несколько роз, на сей раз более ярких оттенков, и поставила их в вазу. Наконец она отступила, критически оценивая оба стола. Обе композиции получились очень живописными и прекрасно сочетались с интерьером зала.

– Габи? Ну, что ты думаешь?

– По-моему, тебе лучше не торопиться, Габриель.

Симона почувствовала, что от этих негромко произнесенных слов ее пульс зачастил, дыхание сбилось, а в глазах появился жадный блеск. Однако ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Рафаэль заметил это.

– Привет, Раф.

Он по-прежнему был в рабочей одежде. И по-прежнему был опасен…

– Добрый вечер, принцесса, – пробормотал он. В его синих глазах искрилась насмешка. – Это твоя идея?

– Моя? Нет. – Симона кивнула в сторону Габриель. – Просто я, будучи подружкой невесты, стараюсь как можно лучше выполнять свои обязанности. Поэтому, раз уж ты здесь, я и тебе предлагаю сделать выбор.

Рафаэль посмотрел на столы.

– Тот, который с красным, – сказал он, не задумываясь.

– Очень авторитетно, – пробормотала Габриель.

– В самом деле? – удивилась Симона, заметив, что их мнения совпали.

Рафаэль посмотрел на нее:

– Ну а тебе не нравится этот вариант?

– Этот вариант нравится мне, – многозначительно произнес Иниго.

Раф бросил на менеджера насмешливо-мрачный взгляд:

– Иниго, ты же знаешь, я в эти игры не играю.

– О, знаю. – Улыбка Иниго была дерзкой. – Дело в том, что мнение женщины не может быть убедительным.

– Дай ему время, – прошептала Габриель подруге. – Иниго еще недостаточно знаком с тобой. Думаю, скоро он пересмотрит свои взгляды.

– Ладно, а пока скажи, какой вариант больше нравится тебе?

Габи улыбнулась:

– Красный, по-моему, великолепен.

– Иниго, мы приняли решение насчет сервировки, – подвела итог Симона.

Рафаэль заторопился к выходу.

– Останься, – попросила его Габриель. – Ну пожалуйста, Раф.

«Пожалуйста» сыграло решающую роль. Он немедленно сдался, бросив:

– Говори, что тебе от меня нужно?

– Ты. Здесь.

Это полностью совпадало с желанием Симоны.

– Иниго, итак, мы останавливаемся на более ярком варианте. – Она устало улыбнулась. – Что там у нас дальше?

– Меню, – напомнил Иниго. – Или вы хотите начать с выбора вин, а потом подобрать под них соответствующие блюда?

– Пожалуй, так и поступим, – согласилась Симона. – Начнем, Габи?

– Во-первых, обязательно нужно белое вино, – тут же включилась в обсуждение невеста. – Кроме того, у нас есть «Каберне совиньон» и великолепное шампанское.

– Не буду спорить, – заметил Иниго. – Наш повар то и дело наведывается в погреб, чтобы лишний раз взглянуть на шампанское, перед которым можно склонить голову. Не желаете ли открыть бутылочку на пробу?

– Желаем, – дружно поддержали его предложение Симона и Габриель, забыв о початой бутылке вина, оставленной в номере Симоны.

– А из красного я бы посоветовал «Слезы ангела», – продолжил он. – Могу и ее прихватить для пробы.

– Мне казалось, ваше вино называется «Земля ангела», – рассеянно проговорила Симона.

– Все верно, – улыбнулась Габриель. – Но это особая партия. Раф и я разливали вино по бутылкам в тот год, когда я впервые сюда приехала. И он позволил мне дать ему имя.

– Ничего себе имечко! – Симона покосилась на Рафаэля. Лицо его было абсолютно бесстрастным. Он закрыт для нее.

– Вероятно, в то время я была довольно мрачной особой, – призналась Габриель. – Ну, тут уж ничего не поделаешь. Мне было шестнадцать, меня впервые поцеловали… Далеко не самый лучший период моей жизни, но и у него были свои плюсы, – добавила она, с улыбкой посмотрев на брата. – Кстати, вино отличное.

В этом Симона не сомневалась.

– Просто сгораю от желания попробовать. Ну а пока давайте взглянем, что нам предлагают из белых сортов?

Стараясь не обращать внимания на Рафаэля, она занялась картой вин. Что там Габриель говорила насчет «Семильон бланк»? Оно хорошо подходит ко всяким канапе.

Габи начала быстро перелистывать страницы, пока не нашла нужный раздел. Симона заглянула ей через плечо. Все вина были австралийскими. Она ничего не знала о белых австралийских винах.

– Может, что-нибудь местное?

– Только не из этого района, – вмешался Рафаэль, решив наконец подключиться к обсуждению. – Здесь правят красные вина, не белые. И чтобы это сочеталось с винами из Кавернеса, я бы предложил начать с конца страницы… да там и остаться. Вот, к примеру, это. – Он указал на одно из названий. – Или вот эти два.

– Такая авторитарность иногда несколько подавляет, верно? – пробормотала Габриель.

– Пожалуй, – согласилась Симона. Ее взгляд скрестился с взглядом Рафаэля, что, впрочем, не имело никакого отношения к выбору вин. Скорее это был поединок, призванный установить, кто из них лучше способен контролировать те природные силы, что притягивают их друг к другу. – Какая жалость, что Иниго нет здесь! Он, наверное, упал бы в обморок от тона Рафа.

– Зато ты можешь полюбоваться, как упаду в обморок я, – вздохнула Габриель. – Я только что увидела, сколько они стоят. – Она подняла глаза на брата. – У меня просто не хватит совести просить Харрисона заплатить за эти вина.

Харрисон – их отец, вспомнила Симона. В течение многих лет Жозе, мать, не разрешала ему видеться с детьми, и Рафаэль встретился с ним, только когда уехал из Кавернеса. Харрисон тепло принял его. Так же как и Габриель, когда через год та появилась в Австралии. Мужчина с большим сердцем. К тому же с завидным терпением. Чем он сейчас занимается? Разводит скот? На этом рынке цены всегда скачут то вверх, то вниз.

– Попроси Люка заплатить за вино, – предложила она.

– Попроси меня, – заявил Рафаэль, улыбнувшись уголком рта, что всегда заставляло сжиматься сердце Симоны. – Сколько раз ты собираешься выходить замуж, ангелочек?

– Один, – отрезала Габриель.

– Тогда сделай вот как, – начал он. – Харрисон захочет заплатить, а ты попробуй его остановить. И то же самое сделаю я. – Он бросил взгляд на Симону. – Деньги Дювалье нам не нужны.

– Разве гордыня не является смертным грехом? – заметила Симона.

– Подожди, – пообещал он мрачно, – и ты их увидишь. Все семь.

– Как скажешь. – Она неожиданно размечталась. Губы Рафаэля на ее губах, горячие и голодные. Ее руки на его теле, отчаянные и жадные. Желание вспыхнуло глубоко внутри. Сколько еще она продержится? И что сможет противопоставить его железному контролю? – И каков следующий? Похоть?

– О боже, – простонала Габриель. – Мне, наверное, следует притвориться, что меня здесь нет. К тому же я только что вспомнила об очень важной встрече.

– Останься, – взмолились Симона и Рафаэль хором.

– Ведь это, собственно, твоя идея, помнишь? – заметила Симона.

– О чем, черт возьми, я думала? – Габи потерла пальцами виски. – Ах да. Я хотела помочь вам заключить перемирие. Хотя бы на время моей свадьбы. Глупая!

Симона раскаялась:

– Извини, дорогая. Больше не буду.

Иниго появился в дверях, неся в одной руке ведерко с шампанским, в другой – бутылку красного вина.

– Не следует ли из вашего молчания, что решение по поводу вин принято? – с надеждой спросил он, сгружая все на стол.

– Не совсем, – объяснила Габриель. – Но мы выбрали три варианта.

– Какие?

Услышав ответ, Иниго просиял:

– Вы не будете разочарованы. Мысль о том, что вы потратите массу времени на изучение списка, приводила меня в ужас. – Он достал из ведерка шампанское, показал его Симоне, а потом, по ее кивку, ловко вышиб пробку и наполнил три бокала.

– А остальное отнесите, пожалуйста, на кухню, – распорядилась она. – И скажите повару, что нас интересует его мнение по поводу того, какой вид канапе больше подходит к шампанскому.

– Вы серьезно? – Иниго посмотрел на Рафаэля: – Она это серьезно?

Тот кивнул:

– Она просто обожает командовать.

– Ну, это не совсем так. – Симона изобразила милую улыбку. Ну, как можно вести себя прилично, если он все время ее подначивает? – Я предпочитаю считать, что просто даю возможность каждому делать его работу. – Она подняла ведерко с шампанским и протянула его Иниго. – На кухню.

– На кухню, – протянул менеджер. – Иду, иду. О, теперь я понял план, и, надо сказать, он мне нравится. Я и себе налью стаканчик, немного помедитирую над ним, а потом пригублю и сконцентрируюсь на составлении свадебного меню. Да, принесу-ка я те белые вина, которые вы выбрали, и открою красное вино, чтобы оно немного подышало. Вот так, значит, и пойдем, вот по такому, значит, плану. Дыши, моя крошка, дыши. Я знаю, мы встретимся снова, – уходя, мурлыкал себе под нос Иниго.

– Поздравляю, – сухо бросил Рафаэль. – Ты одержала победу.

– Разве это не наша общая победа? – удивилась Симона, приподняв левую бровь.

– Симона, – строго сказала Габриель, – не раздражай его. А то я не ручаюсь за последствия. Вам с Рафом уже не двенадцать лет. Едва ли он отомстит тебе, всего лишь подложив лягушку в туфельку.

– Жаль, – вздохнула Симона. – Я люблю лягушек. – В детстве она строила для них домики в каком-нибудь тенистом уголке сада, и Рафаэль знал это. Лягушки, которых он подкладывал в туфельки, были подарком, а не местью за ее дерзость. – За лягушек, – провозгласила она, поднимая бокал с пенящейся жидкостью.

– За детей Кавернеса, – подхватила ее подруга. – Чтобы они никогда не плакали.

– Неплохо, – улыбнулась Симона. – Только чересчур оптимистично.

– А скажите, милые дамы, сколько вы уже выпили? – поинтересовался Рафаэль.

– Вечно ты все портишь. – Габриель бросила на брата убийственный взгляд.

– Ага, никакого чувства момента, – согласилась с ней Симона, потягивая шампанское. – М-м-м… замечательно. Лучше бы сам попробовал, чем ворчать.

Она вовсе не была пьяна. Если Рафаэль немного расслабится, то и она сможет это себе позволить, и тогда появится шанс, что вечер пройдет без кровопролития.

Губы Рафаэля сжались, когда он взял со стола третий бокал. Было видно, что он испытывает жажду и чертовски зол. Может, она слишком поспешно распорядилась отнести бутылку на кухню?

– Это любимый сорт Люка, – заметила Симона. – Тебе нравится?

– Супер, – коротко ответил Раф. – Но не думаю, что тебя интересует мое мнение.

– Решила выяснить. Так, на всякий случай. Мне часто приходится этим заниматься. Можно сказать, привычка.

– А чем, собственно, ты занимаешься, принцесса? Ну, кроме того, что отдаешь распоряжения, конечно.

Он опять нарывается. И плевать, что он прекрасен, как ангел.

– Да ничем особенным. – Она лениво махнула рукой. – Шатаюсь по окрестностям Кавернеса. Присматриваю за положением дел на виноградниках и в замке. В общем, занимаюсь маркетингом для одного из отделений компании Дювалье. Вот и все. Сущие пустяки.

– Ты еще подбираешь персонал, – напомнила Габриель.

Симона покачала головой:

– Это обязанность Люка.

– Но ведь это ты предложила, чтобы Жозе подыскали работу где-нибудь в другом месте.

– А… – Симона сделала глубокий вдох. – Это… Ну да.

Долгое молчание Рафаэля насторожило ее. Его пристальный взгляд – еще больше.

– Ты уволила Жозе? – Голос его был очень мягок. Слишком мягок. – Ты?

– Да. – Симона попыталась сохранить самообладание. Она уволила мать Рафа с должности, которую та занимала целых тридцать лет. Но у нее были на то серьезные причины. Рафаэль жил в Австралии и не мог понять, в каком положении оказалась бы Габи, став женой Люка, если бы Жозе осталась экономкой Кавернеса. – Я.

– Почему?

Этот вопрос требовал продуманного ответа. Несмотря на то что Раф уже несколько лет не поддерживал никаких отношений с Жозе, критиковать его мать неразумно.

– Потому что я хотела, чтобы она уехала из Кавернеса.

– Почему?

– Может, нам стоит закрыть эту тему?

– Слишком поздно. Мы ее уже открыли. Так почему ты уволила Жозе?

– Потому что настало время, – отчеканила Симона, проклиная его за то, что он требует правды, а ей очень трудно объяснить ему все. – Потому что я не собиралась спокойно сидеть и смотреть, как она будет отравлять жизнь Люку и Габриель. И потому, – она гордо вздернула подбородок, – что в моих силах было сделать это.

Рафаэль залпом осушил бокал. Он выглядел так, будто ему пришлось проглотить горькое лекарство, а не великолепное шампанское.

– Хорошо, – мрачно произнес он.

– Что? – недоуменно переспросила Симона.

– Я бы сделал то же самое.

Он?..

– Что?

– Ты слышала.

– Да, но… – Неужели он действительно одобрил ее поступок? – Это что, комплимент?

– Не знаю. – Рафаэль покусывал нижнюю губу. – Возможно. Чертовски трудно произнести это вслух.

– Думаю, не так уж трудно, – проговорила она. И с быстрой вызывающей улыбкой добавила: – Так, значит, мы друзья?

– Нет, это всего лишь означает, что у нас есть общий враг и ты произвела на меня впечатление своей решительной безжалостностью.

Ей показалось или в его глазах мелькнула тень улыбки?

– У меня был хороший учитель, – призналась она. – Он научил меня защищать тех, кого я люблю. Возможно, я не всегда быстро учусь, но этот урок усвоила.

– Жозе, кстати, не будет на свадьбе, – заметила Габриель, но ее нарочито небрежный тон все же не смог скрыть огорчения. – Она сказала, что не совсем оправилась после пневмонии и не отважится на такое далекое путешествие.

– Разве ты не этого хотела? – удивилась Симона. – Я считала, ты специально решила устроить свадьбу здесь, чтобы обойтись без нее.

– Ну, это только одна из причин. Но не единственная. К тому же потом я передумала.

– Напрасно, – жестко бросил Рафаэль. Да, он умеет любить, но Симоне не надо напоминать, что он умеет и ненавидеть.

– Загляните к ней, возвращаясь из свадебного путешествия, – посоветовала Симона. – Может, пожив отдельно, она сумеет наконец признать, что вы…

– Неужели тот, кто учил тебя защищать тех, кого ты любишь, не учил тебя не верить сказкам? – пробормотал Раф.

– Да, но, похоже, это так и не прижилось. В отличие от своего учителя, я верю в прощение и искупление. Я верю, что с некоторыми усилиями с обеих сторон нормальные отношения могут быть восстановлены.

– Оптимистка.

– Трус.

– О боже, – вздохнула Габриель.

– Еще вина? – В дверях появился Иниго с тремя бутылками в руках. Он посмотрел на пустой бокал Рафа. – Ну, кто тут страдает от жажды? – И, понизив голос, обратился к Симоне: – Наш повар хочет сделать вам одно предложение. Когда вы найдете время?

– Может быть, позже.

– Я спешу, – заявил Иниго, сверкнув белозубой улыбкой. – Мне нужно вернуться на кухню, присмотреть за моим шампанским. – Он показал на маленький медный колокольчик, стоявший на краю стола. – Звякните, когда закончите.

– Я пойду с вами, – вдруг заторопилась Габриель. – Мне необходимо кое-что уточнить насчет меню.

– По-моему, ты говорила, что вроде как потеряла способность делать выбор, – попробовала остановить ее Симона.

– Но сейчас она вроде как вернулась. Хотя выбор вина я все равно оставляю за вами. Только вот… пожалуйста, без драки, ребята. Договорились? – И, бросив на брата убийственный взгляд, Габриель последовала за Иниго.

После ее ухода за столом воцарилось молчание. Симона осталась один на один с мужчиной, которому когда-то отдала свое сердце, и вся бравада покинула ее.

– Продолжим разговор? – поинтересовалась она наконец. – Или просто выпьем?

Рафаэль молча взял бутылку белого вина и наполнил бокалы на четверть. Хороший ответ.

Симона отпила немного и сосредоточила все внимание на напитке. То же самое сделал и Рафаэль.

– Слишком легкое? – спросила она.

Он кивнул и налил из следующей бутылки.

Это вино было более плотным, с мягким фруктовым послевкусием.

– Приятное… – пробормотала Симона. Рафаэль не сказал ничего, наливая вино из последней, третьей, бутылки.

Это было еще одно очень хорошее вино. Немного крепкое. Легкая острая нотка. Приятное послевкусие. Но все же она выбрала именно второе.

– Ну, так какое, принцесса?

– Мне нравится, когда ты называешь меня принцессой, – проговорила Симона лениво. – Этакая милая дерзость. – Она отпила еще глоток.

– Какое? – повторил он сухо.

– Второе.

Рафаэль кивнул и отставил бутылку в сторону. Согласен ли он с ее выбором, можно было только догадываться. Возможно, ему просто хотелось поскорее покончить с этим и уйти. Кстати, идея не так уж плоха.

Его рука потянулась к бутылке красного вина. «Слезы ангела». Название, пробуждающее воспоминания. Прекрасный насыщенный цвет. Симона понюхала, сделала глоток. Потом другой. Вино было изумительное.

– О да, Люку это точно понравится.

– А тебе? – Рафаэль едва прикоснулся к своему бокалу. Его взгляд не отрывался от ее лица. – Тебе понравилось?

– Тебе правда это интересно?

Он отвел взгляд в сторону:

– Нет.

Опять наступило молчание. Оба сожалели о том, что могло бы быть, но не было.

– Оно превосходно, – сказала Симона едва слышно. – Так же как и ты.

Рафаэль вздрогнул, словно она ударила его.

– Скажи Габриель, что мне пришлось уйти. – Его голос звучал хрипло, словно он сорвал его. – Скажи, мне очень жаль, но… в общем, скажи, что в день свадьбы все будет в порядке.

– Скажу… – Опустив глаза, Симона смотрела на темную, мерцающую жидкость в бокале. Перед глазами все расплывалось. Слезы подступали. Ее слезы.

– Симона… – Как только он произнес ее имя, она ощутила боль и наслаждение одновременно. – Я рад, что тебе понравилось вино.

Она дала волю слезам, как только стихли его шаги.