Принц пустыни Филдинг Лиз

Он видел сотни фотографий леди Роуз на обложках журналов, но ему не хотелось пользоваться их дружбой с принцессой Люси, чтобы с ней познакомиться.

Голубые глаза, нежное овальное личико, длинные светлые волосы, стройная фигура – все это, несомненно, прекрасно, но Роуз Нэпьер не хватало озорства, загадочности, которая ему так нравилась в женщинах.

Но, как выяснилось, в действительности она была совсем другой.

Когда она вошла в ВИП-зону зала ожидания, все ожило, словно из-за тучи выглянуло солнце.

То, что он принял за бледность, на самом деле оказалось светом. Золотым сиянием.

В ее прекрасных голубых глазах за розовой вуалью искрилась жизненная сила, чего не было ни на одной фотографии, которые попадались ему на глаза. Но больше всего его поразили ее соблазнительные полные губы, темные, сладкие и сочные, словно сердцевина спелого инжира. Они полностью завладели его вниманием, и он, не удержавшись, повернулся и уставился на них.

На долю секунды девушка потеряла самообладание и казалась такой же растерянной, как и он, но по другой причине. Очевидно, Люси не удалось предупредить ее о том, что во время этой поездки у нее будет сопровождающий. Все же она быстро взяла себя в руки, и Калил обнаружил, что, помимо прочих достоинств, у нее есть чувство юмора.

Неожиданно это открытие усыпило его бдительность, и все его старания держать дистанцию и сохранять официальный тон пошли прахом.

Ее спокойное «Я рада, что вы так считаете» было двусмысленным, и он не имел ни малейшего понятия, позабавила ли ее его фамильярность или разозлила.

Благодаря многочисленным бракам и связям отца у него появилось множество сестер разного возраста. Они все без исключения были дерзкими и своенравными. Он видел их в разном настроении и не помнил, когда в последний раз ему не удалось определить, о чем думает женщина.

Сейчас, когда ему следовало полностью сосредоточиться на своем поручении, он больше всего на свете хотел, чтобы она подняла вуаль и ее губы предложили ему…

Осознав, что он все еще держит ее за руку, Калил быстро нашел достойный ответ.

– Вы не только красивы, но и проницательны, мэм, – спокойно произнес он, отпустив ее руку. – Впредь я буду осторожнее.

На ее лице не дрогнул ни один мускул, только выражение глаз немного изменилось. Он скорее почувствовал это, чем увидел, но все же понял – их шуточная перепалка доставила ей удовольствие.

– Называйте меня Роуз, – сказала она.

– Прошу прощения, мэм?

– В письме Люси говорится, что в вашем обществе я буду чувствовать себя спокойнее, чем рядом с одним из телохранителей эмира.

Лидии пришлось приложить больше усилий, чем обычно, чтобы держаться с достоинством, присущим благородной особе. Должно быть, у принцессы Люси очень насыщенная жизнь, раз она считает, что с Калилом аль-Заки можно чувствовать себя спокойно.

Когда его взгляд прожигал ее насквозь и заставлял кровь кипеть, слово «спокойное» пришло бы ей на ум последним, реши она описать свое состояние.

– Сделайте мне еще одно одолжение: не обращайтесь ко мне «мэм». Меня зовут… – уверенно продолжила она, но внезапно замолчала. Одно дело играть роль на презентациях, совсем другое – лгать этому мужчине, глядя ему в глаза. Ей не хотелось перед ним притворяться. – Я бы предпочла, чтобы вы называли меня Роуз.

– Роуз, – протянул он. Его голос был похож на дикий мед.

– Вы сможете сами пристегнуться, леди Роуз? – спросила стюардесса, забирая у нее стакан. – Мы взлетаем.

– О… – Снова это ужасное слово. – Да, ко нечно.

– Я могу вам помочь, Роуз? – спросил он, наблюдая за тем, как она возится с пряжкой ремня безопасности.

– Нет! – Лидия покачала головой и, к своему большому облегчению, наконец застегнула пряжку. – Благодарю вас, мистер…

– Кэл, – подсказал он. – Большинство людей называют меня Кэл. – Он сексуально улыбнулся, и возле его рта залегли очаровательные складки. – Те, кто чувствует себя рядом со мной спокойно.

Лидии с трудом удалось сдержать истерический смех. Она сделала паузу не потому, что забыла его имя. Этот мужчина произвел на нее неизгладимое впечатление, и она только теперь вспомнила важную часть письма принцессы Люси. Ту, в которой упоминалось, что Калил аль-Заки – кузен ее мужа. Произнеся слово «мистер», она вдруг вспомнила это и осознала, кем он был на самом деле. Не простым сотрудником посольства, которому поручили сопровождать почетную гостью в Баб-эль-Сама и следить за тем, чтобы она не попала в беду.

Нет, для такой важной птицы, как леди Роуз, этого недостаточно. Будучи кузиной королевы, патронессой дюжины благотворительных организаций и номинальным руководителем еще одной, основанной ее покойными родителями, она являлась фигурой международного значения и заслуживала соответствующего отношения.

Калил аль-Заки, на плечи которого легла обязанность сопровождать почетную гостью, был кузеном посла, шейха Ханифа аль-Хатиба, и племянником самого эмира.

– Кэл, – пропищала она, закрыв глаза и вцепившись в подлокотники, когда самолет оторвался от земли и ее вдавило в сиденье. Впервые в жизни она радовалась, что испытывает страх перед взлетом, поскольку это поможет ей отвлечься.

Когда они поднимутся в воздух, у нее будет уйма времени, чтобы гадать, как он отреагирует, если узнает, что она самозванка.

Но в тот момент, когда у нее от ужаса перехватило дыхание, сильные теплые пальцы сжали ее ладонь, и она, снова задышав, открыла глаза.

– Простите, – сказал Кэл, – но мне эта часть полета никогда не доставляла удовольствия.

Разумеется, он говорит неправду. Он просто хочет ее поддержать. Впервые в жизни она пожалела о том, что не является леди Роуз.

– Теперь вам лучше? – спросила Лидия, все еще нервничая, когда несколько минут спустя лампочка на ее поясе безопасности со звуком выключилась. Она старалась сохранять спокойствие, несмотря на то что его рука сжимала ее руку и все у нее внутри продолжало трепетать, хотя земля уже осталась далеко внизу.

– Думаю, да, – серьезно ответил Кэл, но не отстранился.

Если бы не появление стюардессы, они бы, наверное, держались за руки до самой посадки. Она бы не возражала против этого.

– Мне проводить вас в вашу комнату, чтобы вы смогли переодеться до того, как я принесу чай? – спросила Атийя.

– Да, спасибо. – Расстегнув неловкими пальцами ремень безопасности, Лидия поднялась, чтобы проследовать за стюардессой.

Она очень удивилась, когда обнаружила, что в роскошно обставленной комнате есть не только кровать, но и ванная с душевой кабиной.

– Мне помочь вам переодеться? – предложила Атийя.

Лидия заверила ее, что справится сама. Оставшись в одиночестве, она прислонилась спиной к двери, провела пальцами по руке, которую до этого держал Кэл аль-Заки, и глубоко дышала до тех пор, пока частота пульса не стала нормальной.

Кэл смотрел вслед удаляющейся Роуз. Единственной целью его деда, потерявшего трон и родину, но не состояние, было получать удовольствие от жизни. Он принадлежал к сливкам общества, слыл знатоком женщин и красивых вещей. Отец Калила, повзрослев, пошел по его стопам. Сам Калил тоже был близок к этому.

В юности он проводил зимние каникулы на заснеженных склонах Гстаада и Аспена, а летние – либо во дворце в Италии, либо на вилле на юге Франции. В школу он ходил в Англии, затем учился в университетах Оксфорда и Парижа, а аспирантуру заканчивал в Штатах.

Он воспитывался и жил в атмосфере материального достатка и вседозволенности. Ему никогда никто ни в чем не отказывал. В женском теле для него не осталось никаких тайн. Леди Роуз, по его мнению, была слишком худой, чтобы считаться настоящей красавицей.

Тогда почему он находил ее изящные лодыжки такими соблазнительными? Почему, когда она шла, плавно покачивая бедрами, ему хотелось провести рукой по плавному изгибу от талии до колена? Раздеть ее и медленно, дюйм за дюймом, исследовать губами нежную кремовую кожу?

Овладеть ею?

– Вам что-нибудь принести, сэр? – спросила вернувшаяся стюардесса.

Ему следовало выпить ледяной воды, а еще лучше – принять холодный душ.

Калил попросил воды, но Атийя вернулась с пустыми руками.

– Сэр, капитан Джекобс приветствует вас на борту и приглашает в кабину. Я принесу воду туда, – сказала она, не сомневаясь, что он согласится.

Ему сейчас меньше всего этого хотелось, но он не мог отказать капитану в такой любезности. Здравый смысл подсказывал, что ему нужно отвлечься от мыслей о Роуз.

Увидев, как она вцепилась в подлокотники при взлете, он инстинктивно взял ее за руку. Это было ошибкой, так же как сесть рядом с ней. Ему поручили ее защищать. В том, что он держал ее за руку, чтобы успокоить, не было ничего предосудительного, но сидеть здесь до ее возвращения и гадать, влечет ли его к ней или он себе это навоображал, ему не стоило.

Тем более что он уже знал ответ.

Затем он вспомнил названное стюардессой имя.

– Джекобс? Это, случайно, не Майк Джекобс?

«Ты в большой беде, Лидия Янг».

Она с самого начала осознавала всю серьезность того, что собиралась сделать для Роуз, и они вместе обдумали в номере отеля все возможные повороты событий.

Тогда она еще могла передумать. Сейчас, когда самолет поднялся в воздух, уже слишком поздно.

Поздно стало в тот момент, когда она вышла из номера отеля в роскошном костюме и элегантных туфлях леди Роуз.

Но она понимала, что не смогла бы повернуть назад.

Она десять лет изображала кузину королевы и благодаря этой работе имела то, что немного скрашивало жизнь ее матери. Она многим обязана леди Роуз и собиралась довести дело до конца. Сексуальное влечение к племяннику эмира будет ей только мешать.

– Возьми себя в руки, Лиди, – твердо сказала она себе. – Ты сможешь перед ним устоять. Ты это уже проходила, забыла?

Пять лет назад она сильно обожглась, влюбившись в безумно красивого актера, которому заплатили, чтобы он затащил ее в постель. А ведь его она тоже считала своим прекрасным принцем.

С тех пор прошло много времени, но при воспоминании об этом ее до сих пор бросало в дрожь.

Фотографии девственницы «леди Роуз» в постели с мужчиной могли бы принести миллионы людям, которые это подстроили. Весь мир увидел бы их под заголовками вроде «Ангел лишился невинности» с вопросительным знаком в конце. Этого предположения на первой странице было бы достаточно, чтобы распродать огромные тиражи печатных изданий.

Она подошла к тумбочке, на которой стоял элегантный кожаный чемоданчик, и открыла его. Внутри было все, что могло понадобиться женщине: лучшие средства для ухода за кожей, дорогая косметика, флакончики с духами и туалетной водой.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Лидия открыла один флакон и вдохнула легкий сладковатый аромат. Затем, когда она нанесла немного духов на запястье, ее ноздри уловили в нем терпкую нотку, напомнившую ей о запретных желаниях. Так же, как огонь в глазах Кэла аль-Заки.

Уронив флакон, словно он обжег ей пальцы, она открыла дорожную сумку. Сверху, в замшевых мешочках со шнурками, лежали футляры для драгоценностей, которые сейчас были на ней, а также более простые украшения, предназначенные для отдыха.

Также Роуз упаковала несколько последних бестселлеров в твердой обложке, чтобы Лидия могла скоротать время в дороге. Она не ожидала, что у ее «заместительницы» будет компания.

В письме принцессы Люси к Роуз говорилось, что решение за ней. Люси советовала Роуз попросить Кэла показать ей достопримечательности, но в то же время давала понять: если ей захочется побыть одной, Кэл не станет навязываться.

«О чем думала эта женщина?

Неужели она никогда не видела Кэла?»

Любая на месте Лидии наверняка подумала бы, что принцесса Люси решила помочь подруге завести небольшую любовную интрижку.

Разумеется, эта идея нелепа.

Не то чтобы Роуз не заслуживала романтических отношений с темноглазым принцем, чья улыбка могла сразить ее наповал.

Никто больше Роуз не заслуживал счастья, но все, кто ее знал, должны были бы понимать – краткосрочные любовные приключения для нее неприемлемы.

Собираясь расстегнуть заколку, с помощью которой крошечная шляпка крепилась к волосам, Лидия помедлила, вспомнив слова из письма Люси.

«Не думай о Руперте».

В этом она была полностью согласна с Люси. Дед Роуз, журналисты и поклонники, которые думали, что знают ее, могли настаивать на помолвке, но Лидия видела Роуз и Руперта вместе. Между ними не существовало никакой связи, никакого влечения.

Роуз отпустила по этому поводу шутку, но Лидию ей провести не удалось. Она видела отчаяние на ее лице. Тем, кому Роуз действительно небезразлична, следовало отговорить ее от брака, вступить в который она собиралась лишь потому, что он слишком многих устраивал.

Могла ли принцесса Люси надеяться на то, что, если Роуз и Калил окажутся вместе, между ними проскочит искра, которой вовсе не обязательно превращаться в пламя? Несомненно, неделя флирта с Кэлом аль-Заки взбодрила бы Роуз, придала бы ей сил.

А может, все гораздо проще?

Может, Люси сделала ставку на вездесущих папарацци? Увидев Роуз и Кэла наедине в романтической обстановке, они непременно сделают соответствующие выводы и сочинят статью, которая принесет им целое состояние.

Кого волнует, правда в ней или нет?

«Отличный план, Люси», – подумала Лидия, испытывая симпатию к этой женщине, несмотря на все проблемы, которые та ей создала.

Леди Роуз привыкла браться за любое дело сама. Даже сейчас, одолжив у Лидии одежду и машину, она отправилась на поиски приключений, чувствуя себя абсолютно свободной, ведь никто не догадывался о подмене. Она могла делать все что угодно, пока весь мир наблюдает за ее двойником.

Лидия начала вынимать шпильки из волос, постепенно избавляясь от образа леди Роуз, как после очередной презентации.

На этот раз она не будет жертвой. Она сумеет удержать ситуацию под контролем.

Когда волосы каскадом рассыпались по ее плечам, она вырвалась из мира мечтаний, в котором Кэл касался ее руки, лица, шеи, губ, и произнесла ругательство, которое леди Роуз не употребляла и, возможно, никогда даже не слышала.

Чтобы уложить волосы в такую же прическу, какая была у нее утром, ей понадобится целая вечность. В отличие от леди Роуз ей некому помочь. Впрочем, это не помешает ей отказаться от задуманного. Она не скомпрометирует Роуз. Задача перед ней поставлена, и она ее выполнит. То, что Роуз всегда появлялась на людях с высокой прической, еще не означает, что в остальное время она не может носить волосы распущенными. Сейчас у нее отпуск, и она имеет полное право расслабиться.

В конце концов, кто знает, что она делает, говорит и носит за закрытыми дверями?

Уж точно не Калил аль-Заки.

Лидия поняла, что нашла ответ на вопрос, как ей вести себя дальше.

Вместо того чтобы следующие семь дней копировать леди Роуз, она просто будет самой собой. Она уже положила этому начало, воспользовавшись остроумными фразами, подслушанными в супермаркете.

Оставаясь самой собой, она сможет решить проблему, связанную с влечением к Кэлу аль-Заки.

Лидия всегда защищалась от назойливых мужчин, которые, глядя на нее, видели только принцессу-девственницу и хотели либо поклоняться ей, либо заниматься с ней сексом.

Ей пришлось основательно над этим поработать, зато теперь ей не составляло труда держать мужчин на расстоянии. Она прокололась всего однажды, но актер, которому заплатили, был очень убедителен и терпелив. Жаль, что у него нашлась всего одна зрительница, иначе его непременно номинировали бы на «Оскар».

«В конце концов, Кэл – всего лишь один из мужчин, флиртующих с леди Роуз, и я не должна об этом забывать», – сказала себе Лидия, расчесывая волосы. После этого она приняла душ и надела вещи, которые выбрала для нее Роуз.

«Но какова его роль? Восторженного почитателя или коварного соблазнителя? Хороший вопрос».

Добавив к своему наряду простую золотую цепочку и серьги-гвоздики, Лидия посмотрела на свое отражение в зеркале в полный рост.

Она не походила на саму себя, поскольку в реальной жизни отдавала предпочтение джинсам и стильным топам. В то же время это была и не совсем леди Роуз, но для тех, кто никогда не встречался ни с одной из них, образ получился вполне подходящим. Выбрав книгу, она глубоко вдохнула и вернулась в главную часть салона.

В ее отсутствие сиденья развернули, столик накрыли кружевной скатертью, и теперь это помещение напоминало уютную гостиную.

Которая оказалась пуста.