«Черная пехота». Штрафник из будущего Конторович Александр
Еще через двадцать минут, унося с собой медицинский документ, наша троица грузилась в зеленую «таблетку». За рулем дремал водитель, еще один санитар сидел рядом с ним. Мотор взревел, и мы выехали за ворота. Сидевший рядом с водителем санитар обернулся ко мне:
– Ну, здоров, злодей! Сколько мы уже не виделись? Год, полтора?
– Год точно. На юбилее группы мы с тобой крайний раз общались. Ты еще шампанского всем подливал.
– Точно! На фиг вся эта комедия нужна была? Можешь при ребятах говорить, тут все свои.
– Я и сам-то толком не знаю, что тут за катавасия закрутилась. Подбросили мне тут в квартиру «левый» ствол и патронов кулек. И еще кое-что по мелочи. Я сначала на ментов грешил, перезвонил Максимычу, как и полагается.
– И что?
– А ничего! Максимыч сказал, что ничего не знает. А потом на звонки мои больше не отвечал.
– Ну, может, занят был или еще какие дела были?
– Я ему три дня звонил! И не только ему, между прочим!
– И что?
– То же самое. «Разберемся». А потом – тишина. Трубку не берут.
– Хреново.
– И я о том же. Менты меня все-таки закрыли, хоть я и избавился от их «подарков». Наградной ствол изъяли, стали шить какую-то хренотень. Меня Вовка вытащил.
– Черный?
– Он самый. Под подписку о невыезде. Он же посоветовал мне мотать отсель, и как можно быстрее.
– Серьезный совет. Просто так он его бы не дал.
– Да. Он того мента пробил – гнилушка. Мастер «заказух».
– Даже так?!
– Так. За мной плотно «хвоста» пустили, трубку на кнопку поставили. Даже и в палату «чудо-кровать» закатили. Так что все, что я в палате говорил, они слышали. Во всяком случае, писали.
– Твое счастье, что главврач человек правильный.
– Вадимыч – голова! И спец от бога, и душа у него чистая. Скольких ребят он с того света вынул! И скольким так помог!
– И не говори. Сейчас что делать будем?
– На «хвост» вам не сядут?
– Зае… Трудно им это будет. Саня, что там, в эфире? – обернулся он к одному из «медбратьев». Тот сосредоточенно гонял сканер.
– Чисто, Пал Петрович. Нет ничего, обычная активность.
– Миха?
– За нами машин нет. От больницы никто не вел.
– Лады, ребята. Помогите мне снять всю эту бутафорию, – кивнул я на перевязанную ногу.
– Ну ты и навертел!
– Нинкина работа. Не зря она в драмкружке в свое время гримированием занималась.
– Как же, помню. Это ж она тогда Вальку под зомби разукрасила?
– Ага. А он в таком виде утром из дому вышел…
– Было дело!
– Ну так вот, Палыч, слушай сюда…
«Скорый поезд номер сто один прибыл на первый путь. Стоянка поезда пятнадцать минут».
Потянувшись, я спрыгнул с полки и затопал к выходу. На улице гомонили бабульки со всякой съестной снедью. Купив кулек семечек, я отошел к краю платформы и достал мобильник. Абонент откликнулся с пятого гудка.
– Генрих Николаевич?
– Да, кто это?
– Котов беспокоит. Не забыли еще такого?
– Как же, как же! Забудешь тут вас! И куда ж это вы с больной ногой-то делись вдруг?
– А вам-то не все едино?
– Не все, уважаемый, не все. Вы же подписку давали о невыезде, забыли?
– Забыл. И вам тоже советую забыть.
– Напрасно вы так! Только свое положение зря усугубляете.
– Это чем же?
– Ну, меру пресечения вам ведь могут и изменить…
– Вы меня для этого сначала отыщите.
– Напрасно вы считаете, что мы этого не сумеем. Мы контора серьезная, и злить нас неразумно.
– А что ж вы тогда мелкими провокациями занимаетесь? Стволы левые подбрасываете, патроны?
– Это ваши домыслы, уважаемый. Ничего общего с действительностью они не имеют.
– Равно как и все липовое «дело». Что-то не так?
– И это ваши домыслы.
– Ну, что ж, тогда слушай сюда. Дело, тебе порученное, ты провалил. Глупо и бездарно. Тебе контора подарок преподнесла, сделали мне дома и на работе закладку. А ты, как последний лох, даже этого реализовать не сумел. Так?
Аскеров молчал.
– Далее продолжим. Закрыть ты меня все же сумел. И опять все просрал. Спихнул дело следователю, не подумав башкой неумной, как это я, такой хитрый, – и вдруг такой мелочи не учел? Дело и рассыпалось. Думаю я, что втык тебе за это был неслабый. Однако же дали возможность реабилитироваться. Посадил ты мне «хвостов» в больницу, микрофончик воткнул и успокоился. Куда же я, одноногий-то, денусь? А то, что лично в этом удостовериться надо было бы, – опять башка недодумала? Это тебе не коммерсов трусливых прикручивать и не с узбеков деньги трясти! Тут голова нужна, а ее-то и нет!
– Ты еще поплачешь тут, у меня в камере, сволочь!
– Нет, милок, ты скорее нарыдаешься. Время-то упущено, и ответ держать придется уже скоро. Думаешь, не просек я, чей ты заказ исполняешь? Один ты телефоны слушать можешь?
– А…
– Да, дорогой, да. За деньги у нас теперь много можно сделать.
И снова Аскеров не отзывался.
– Так что когда тебя будут башкой в унитаз макать, ты им все это и поведай. Авось и полегчает чуток. На время. Ты спросишь меня, а чегой-то я вдруг добрым стал? А? Чего молчишь?
– Что тебе надо с-с-с…
– У меня же семья еще есть, не забыл?
– Нет!!
– Вот и славно. Назначаю тебя ответственным за ее безопасное существование. Понял?
– Не понял…
– Экий ты недогадливый. У тебя комп на столе включен?
– Да…
– Набери в любом поисковике – Великобритания. Набрал?
– Ну, да. И что?
– «Enter» нажми. Что видишь? Ткни мышкой первую ссылку, не ленись.
– Зачем это?
– Флаг британский видишь? Нарисовать его на листе бумаги сможешь?
– Смогу. И что?
– Вот и приложи этот лист себе к заднице. И вообрази, как она будет выглядеть, если с моей семьей что-то произойдет. Даже если малыша собака бродячая случайно покусает, отвечать за это будешь отныне ты лично. Понял, баран?!!
– Ты с ума сошел!
– Помогли сойти. И ты в списке помощников первый стоишь. Мой послужной список ты же не видел, не допустили?
– Нет.
– Так полюбопытствуй. Папу попроси, пусть дружков потрясет. Что-нибудь да нароешь. Или уж сразу на слово поверь, я пока в брехне на такую тему замечен не был. У меня только личное кладбище – с половину футбольного поля. Ты, щенок, для меня вообще не противник. Так, пыль на дороге. И папашка твой заодно с тобой. В любое время, когда захочу, тогда и приду. И все твои дружки продажные не помогут, понял? Вы с папашей теперь всю недолгую оставшуюся вам жизнь каждого шороха бояться будете. Так что цель теперь одна – пылинки сдувать с моей семьи, усек, скотина?
Аскеров набрался смелости промолчать.
– Ответа не слышу!
– Усек…
– Вот с этой мыслью теперь ложись и вставай. Искать меня и не думай даже. Твои дружки мне об этом первому доложат. Я отложу все дела. И приду. К тебе, недоносок.
Нажав клавишу отбоя, я положил телефон на лавочку. Пусть подберет кто-нибудь любопытный. Авось добавят седых волос моим догоняющим. Умом тронутся, пытаясь проанализировать все последующие разговоры.
Подойдя к поезду, я поднялся по лесенке. Через несколько часов уже Лазаревское. Там, в домике недалеко от моря, живет седой Матвеич. Когда-то он, офицер еще советской выучки, шел в одном строю с ребятами Кира. Там мы и познакомились. После подрыва на мине он уже не мог воевать. Но еще долго заведовал у Кира хозяйством. Потом вернулся в Россию и осел в Лазаревском. Он и должен был переправить меня в Абхазию морем, минуя пограничные посты.
Кир встретил меня прямо на причале. Мы обнялись. Следом за ним подошли ребята – встречать приехало человек десять, так что какое-то время я только и делал, что отвечал на вопросы. О причинах столь странного способа прибытия никто не спрашивал. Понимали, если это именно так, то причины есть. Закинув сумку в багажник, я сел к Киру. Ребята запрыгнули в грузовики, и вся кавалькада порулила к городу.
Уже усевшись в машину, Кир повернулся ко мне:
– Колись, злодей, что стряслось-то?
– Давай я тебе все по порядку расскажу, а уж ты сам прикинешь, что и как.
Рассказ оказался неожиданно долгим. Кир часто переспрашивал, задавал уточняющие вопросы. Пару раз кому-то звонил, связей у него хватало повсюду. Наконец я закончил повествование. Мы уже подъезжали к части.
– Вот что я тебе скажу, Сергеич. К командиру надо сходить. Ему расскажи.
– Не вопрос. Я и сам хотел тебе это предложить.
– Ты не думай там чего! В любом случае ты наш, и никому тебя схавать мы не дадим. Просто он чуток более меня знает, глядишь, и подскажет чего дельного. Я ж все больше тут, по земле, хожу. А он и наверху бывает чаще, да и в твоей конторе завязки имеет.
– Не больше же моих?
– Может, и больше. Во всяком случае, втроем думать лучше.
– Это ты точно сказал. Когда пойдем?
– Сразу, он как раз на базе, я звонил.
Разговор затянулся далеко за полночь. Трижды опустел чайник, когда наконец мы выработали линию поведения. Совместными усилиями меня убедили отказаться от намерения заныкаться где-то в дальнем углу. Изначально я как раз и собирался это сделать.
– Где умный человек прячет лист? – спросил меня Кир.
– Честертона прочитал? В лесу, где ж еще.
– Так где же прятать старого спеца? В компании таких же спецов. Это в деревне к тебе незаметно подойти можно, а тут, на базе, – фигушки!
– А если официальный запрос сделают?
– На здоровье! Границу ты не пересекал. А «левый» паспорт у тебя есть. Остался еще?
– Цел. С собой я его привез.
Паспорт у меня действительно был. Еще несколько лет назад, когда наше правительство вдруг озаботилось в очередной раз поддержанием законности и правопорядка, компетентные органы открыли охоту на «наемников». Где они их нашли, так и осталось для меня тайной. Но неприятностей многие мои бывшие сослуживцы успели огрести немало. Тогда Влад и принес нам всем «левые» украинские паспорта с нашими фотографиями. Так у меня появился документ прикрытия. По крайней мере, ребятам теперь можно было с чистой совестью отвечать, что граждан России среди добровольцев не имеется.
– Вот и здорово! – Командир прошелся по комнате. – По нему тебя поставим на довольствие. Послать запрос в Украину мы не можем, все-таки мы – непризнанное государство. А стало быть, и вопросов нам никто не задаст о твоем происхождении. Со стороны миссии ООН, как миротворцев, к нам претензий не будет. Будешь, как раньше, инструктором.
– Ну и что ж, мне тут безвылазно сидеть теперь?
– Зачем? Лагерь у нас в горах есть, вполне жить можно. Там работать будешь. С семьей тоже вопрос решим. Поселим рядом с базой, присмотрим. Все нормально будет, не переживай.
– Ну и ладно. Хоть какую-то пользу принесу. А то я там, у себя, уже мхом обрастать начал.
– Да пока ты обрастешь, я уже поседею! Давай двигай, устраивайся. Завтра с утра зайдешь, определим тебе фронт работы. Мало не будет, не обольщайся!
– Когда я от дела бегал? Даже лучше будет, не закисну.
Вернувшись в привычную комнату, я присел на кровать. Кир устроился в кресле. Помолчали. Он сунул руку за спинку кресла и вытащил бутылку вина.
– Я тут тебе припас чуток. Будешь?
– А то! Давай! Кстати, совсем забыл – держи.
Я вытащил из сумки трофейный, еще с войны, «люгер» и две запасные обоймы.
– Патроны замени, старые. Могут подвести. Извини, но новых нет. Вот и кобура к нему. Родная! Не новодел.
– Ну, ты прямо Дед Мороз! Жаль, Новый год уже прошел.
– Там, в сумке, еще один – командиру. С утра переберу, вычищу. Как раз, когда пойду к нему и отдам.
– Хороший подарок! Не знаю, как и благодарить!
– Да ладно уж тебе! Мог бы – еще притащил. У меня запас небольшой есть.
– Где нарыл-то?
– Там и нарыл. Помнишь, я про тайник рассказывал? Оттуда и стволы.
– Надо же! Пистолет-то как новенький!
– А что ему сделается-то? В сорок первом выпустили, тогда же я его и положил. Солидолом залил и в тряпку завернул. Он почти без доступа воздуха пролежал все это время. Я проверял, все работает, как часики швейцарские.
– Спасибо! Ну, давай, за встречу и за удачу! – Кир разлил по стаканам вино. Мы чокнулись.
– Отдыхай пока. – Он встал и повернулся к двери. – Утром загляну, перед построением.
Глава 4
Полог палатки приоткрылся, и внутрь заглянул дежурный курсант.
– Товарищ инструктор! Там база на связь вызывает!
– Чего рано-то так? Стряслось что-то?
– Не знаю. Говорят, срочно.
Выскочив из спальника, я подхватил автомат и разгрузку. Быстро влез в ботинки и бегом припустился к рации.
– На связи шестьдесят четвертый!
– Здоров же ты спать!
– На часы посмотри! До подъема еще два часа!
– Ладно, замяли. Слушай сюда. Карта с собой?
– Сейчас, – положив манипулятор, я вытащил из разгрузки карту, – ну взял. Дальше что?
– Отметка двадцать один. Нашел?
– Так… Где это… Ага! Нашел.
– Со стороны дороги в этом направлении отходит группа неизвестных. Они сегодня мину на дороге поставили, грузовик подорвался. Им на хвост сели, так что они быстро идут. Поднимай ребят и перекрой им тропу, она там одна.
– Сколько их?
– Предположительно человек десять.
– У меня тут семеро курсантов, да нас двое. Лагерь без охраны не оставим, значит, пойдут всего семь человек. Часа через три-четыре дойдем.
– Ну и они тоже где-то часов через пять там будут. Вы должны успеть до их подхода.
– Постараемся.
– Главное – задержите их. Там за ними ребята из отряда идут, они все сами сделают. Лишь бы эти уйти через границу не успели.
– Лады. Мне с ними всерьез бодаться не с руки. Ребята всего как месяц оружие в руки взяли, в бою еще никто и не был.
– Вам всего час продержаться надо-то.
– Сделаем. Отбой, конец связи.
– Конец связи. Семьдесят семь.
– Семьдесят семь.
Положив манипулятор, я обернулся к дежурному.
– Так. Всем срочный подъем по тревоге. Брать только оружие и боеприпасы. Ты и Джангаев остаетесь тут – охранять лагерь до нашего возвращения. Не спать! Смотреть в оба! Джангаеву – к пулемету. Ждать нас, быть постоянно на связи. Мы со своими станциями до базы не добьем, будете нас ретранслировать. Все, пошел!
Через несколько минут пятеро курсантов уже стояли у палатки. Пока они строились, я успел ополоснуться и чувствовал себя посвежевшим. Подошедшему Петровичу я в двух словах пояснил обстановку. Он покачал головой:
– Странно. Чего это их именно по данной тропе понесло? Да еще днем? Удобнее места для отхода есть, да и отсидеться они вполне в лесу могли бы.
– А черт их знает! На хвост им как-то сели же? Может быть, застукали при установке, может, еще чего, кто знает? По связи всего и не скажешь ведь.
Я осмотрел курсантов. Что мы имеем? Семь автоматов, две «семерки» и пять «пятерок», один подствольник – у Петровича, три пистолета. Два у меня и один у Петровича. Одиннадцать гранат. Патроны – как положено при выходе. Все. Негусто? Как сказать…
– Петрович, давай командуй. Я с Ханом – в головной дозор. Связь – по варианту два.
– Давай двигай.
Кивнув курсанту, я двинулся по тропе. Отстав метров на сто, двинулась и основная группа. Хан бодро топал впереди. Он вообще-то не совсем местный, его семья приехала сюда лет пятнадцать назад из Татарии, аккурат перед войной. Он тогда вовсе пацаном был. Однако войну видел, и похоже, что запомнил ее надолго. Парень шустрый, и толк будет. За чуть раскосые глаза и прилипло к нему это прозвище.
Солнце уже взошло и начало понемногу припекать. Скоро совсем разойдется, и тогда будет невесело. А пока можно двигаться быстро. Примерно через два часа мы вышли на начало тропы. До места осталось еще около двух километров ходу.
– Товарищ инструктор!
– Да, Хан, что у тебя?
– Мы можем путь срезать, быстрее придем.
– Это как же?
– А тут есть тропка, можем обойти вон ту горку.
– На карте покажи.
Хан поглядел на карту и покачал головой.
– Нет тут ничего. Не обозначена здесь тропа.
– А она тут точно есть? Не путаешь?
– Я же местный! Мы охотились тут много раз, вот я ее и знаю.
– Так. Передых, ждем ребят.
Через несколько минут Хан повторил свое предложение. Петрович кивнул.
– Принимается. Вы оба двигайте по этой тропе, срежете угол. Мы по основной рванем, а вдруг они быстрее идут, чем мы предполагаем? Если все сейчас угол срежем, можем у них за спиной и выйти. И что тогда? А так можем в два огня поставить, и будет им кисло.
– Разумно. Запас времени еще есть, можем и так сделать. Как раз и путь отхода им отрежем. Надо бы на базу сообщить.
– Нет, – покачал головой Петрович, – граница рядом, наверняка амеры эфир пасут. Перехватят и сообщат этим мерзюкам. Думаешь, они без поддержки идут?
– Ну да, так бы они и пошли на авось! Со спутника уже все просмотрели не единожды.
– И я о том же. Так двигайте. Наши уже тоже скоро подойти должны.
Мы с Ханом рванули вперед. Уже сворачивая с основной тропы, я притормозил. Что-то привлекло внимание. Что? Я остановился и огляделся. За что-то же зацепился мой глаз? Где это? Вот оно! Кусочек смятой фольги сиротливо лежал около камня. Я приподнял его. Фольга от сигаретной пачки. Тиснение мелкое. У наших сигарет фольга гладкая. Сухая, в воде не намокала, было бы видно. Позавчера был дождь, значит, лежит она тут недавно.
– Хан! Тут местные ходят?
– Да. Тропа известная. Ходят тут люди. Охотники бывают. Пастухи. Да много еще кто может пройти.
– А сигареты импортные у них могут быть?
– Конечно. В Очамчыре на рынке все, что хочешь, купить можно. И русские сигареты есть, и еще всякие.
– Хм. Ну ладно, может быть, это я на старости лет такой подозрительный стал. Пошли.
Минут через десять Хан поднял руку и сбавил скорость. Пришли? Нет еще, по прикидкам нам идти еще метров семьсот как минимум. В чем же дело? Я догнал его.
– Что там, Хан?
– Ходил тут кто-то.
– Ну, ты же сам говорил, что тут люди ходят часто.
– Я про ту тропу говорил. Про эту вообще мало кто знает. С грузом тут ходить плохо, места неудобные есть.
– А почему ты решил, что они с грузом идут?
– На землю посмотрите. Вот ручеек человек переходил, в воду наступил, видите?
– Вижу.
– След глубокий. Вот мой след рядом, он не такой. Человек тяжелый или нес что-то тяжелое.
– Обожди.
Я присел рядом. Вот он – след. Правая нога, где левая? Вот и она. Н-да, судя по следу, человек невысок, а значит – и не тяжел. Груз? Да, скорее всего.
– Хан! В арьергард. Спину мне прикрывать будешь. Оружие с предохранителя сними, патрон в ствол. Стрелять только в случае явной необходимости. На меня смотри, понял? Я не стреляю – и ты молчишь.
Вытащив из разгрузки ПББС, я прикрутил его на автомат. Сменил магазин, зарядил спецпатроны. Их у нас мало – по одному магазину у каждого инструктора. После всех этих приготовлений я показал Хану, чтобы он шел позади, метрах в десяти. Держа автомат наготове, я осторожно стал передвигаться вперед.
Тихо-тихо идем, веточек не трогаем. Что там у нас впереди? Еще след? Точнее, следы. Человек пять, не меньше. Идут кучно, след в след. Это уж точно не охотники. Вернее, очень специфические охотники. За двуногой дичью. Блин, я еще с утра чуял какую-то подлянку! Делать нечего, идем вперед. Метров триста прошли – никого. Где же они, други любезные? Еще сто метров, еще… Стоп! Я осторожно присел, стараясь не делать резких движений. Впереди виднелось ущелье, по которому и шла основная тропа. Наша же сворачивала влево и огибала крутой бугор. Следы вели именно туда. Проход между скалами бугра – всего метра три. Дальше он расширялся и заворачивал направо. Если бы я хотел прикрыть себе спину, то часового посадил бы именно тут.
Вытащив бинокль, я осмотрел проход. Камни, камни – здесь неудобно. Мало укрытий, и для стрельбы надо поднимать голову. Куст! Самое то, что надо. В одном месте веточки странно прорежены. Зверь? Ага, вместо сочных верхних веток обгрыз нижние, менее вкусные. Ну, может, это зверь такой? Как же обойти это пастбище извращенца? А если правее? Там, по горке, над их головами?
– Хан!
Читать бесплатно другие книги:
