Дикий ученик Ковальков Александр

Глава 3

Пробуждение принесло чувство умиротворенности и блаженной неги. Замечательное ощущение, когда спать уже совсем не хочется, но можно просто поваляться в постели, ни о чем не думая, расслабив все, что можно. Упс, совсем расслабляться нельзя. Пришлось срочно срываться с кровати и бежать в туалет.

Расслабленное состояние ушло. Что ж, раз отдыхать не хочется, пойду умоюсь. Я специально не связывался с учителем по мыслесвязи – он все равно почувствовал мое пробуждение, но не предпринял никаких попыток поторопить.

После душа возникло зверское чувство голода. К накрытому столу я не пришел – прилетел. Несколько раз до меня пытались достучаться Олег с Настей, но бросили это гиблое дело, решив дождаться окончания завтрака. Насытившись, оглядел учиненный разгром и удовлетворенно развалился в кресле, сыто прикрыв глаза.

– Наелся, готов слушать? – спросила Настя, ехидно окидывая взглядом мой заметно округлившийся животик.

– Угумс, – большего выдавить из себя не смог.

– Тогда слушай. К вечеру приедут наблюдатели. – «Ого, я проспал почти двое суток!» – Один из них обязательно окажется мастером душ. Разговору наедине мы помешать не вправе, так что будь предельно собран и внимателен. Прямой агрессии можешь не опасаться, но воздействие на тебя будет мощнейшим. На их атаки не отвечай, только защищайся.

«Бла, бла, бла…» – лениво думал я, не особо вслушиваясь в Настины наставления. Все это было обмусолено месяц назад, стал бы я иначе так упорно заниматься ментальной магией. Эти мастера душ, или, как они себя называют, целители душ, – те еще типчики. Ментальная магия магией как таковой не является – это просто навыки разума, подпитываемые внутренней энергией организма, то же и с «целительством» душ. С магом человек, владеющий только этими навыками, не идентифицируется. Но воздействие на оппонента может оказать колоссальное. Инквизиторские мастера душ, относя себя к воинству божьему, а конкретнее последователи ангелов, просто стабилизируют душу в заданном состоянии, убирая из нее «ненужные метания». Человек из-за такого воздействия становится совершенно послушным чужой воле – абсолютный раб. Зачем что-то делать, чего-то добиваться, если все в руках божьих посланников на Земле – церкви. А еще вернее – в руках тех, кого раньше называли инквизиторами и кого ныне вроде как и нет официально. Разумеется, такое фиксированное состояние послушания не очень долговечно, но при постоянных воздействиях эффект остается навсегда.

Да и сами мастера лишь продукт продолжительной промывки мозгов духовно сильных личностей (не сильно верующих, а именно духовно сильных). Они старательно истязают себя аскетизмом и телесными наказаниями, доводя душу до состояния частичного отторжения и замораживания. Такое подвешенное состояние продлевает время жизни тела, постепенно полностью разрушая душу. Единственное спасение от полного распада – так называемый духовный вампиризм чужими метаниями, который ненадолго расшевеливает и оживляет собственную душу. Выдрессированный «целитель» находится в полной зависимости от своего наперсника-инквизитора, служа ему как цепной пес.

Именно для защиты от высасывания моих «метаний» я и занимался столь усиленно ментальной магией, укрепляя связи между душой, разумом и телом. До полного слияния трех составляющих мне еще как до соседней Вселенной пешком – никогда не достигну, но отбить атаку на душу с помощью разума смогу, а слабые нападки, неосознанно проецируемые мастерами душ, даже не замечу…

– Я перед ним тут распинаюсь, объясняю, что и как делать, а он меня даже не слушает! – вывел меня из размышлений гневный голосок Насти.

Хм… а в гневе она еще прекрасней. Вьющиеся, слегка растрепанные светлые волосы, сверкающие негодованием зеленющие глаза, раскрасневшиеся щечки. А я уже месяц не имел возможности к ней прикоснуться.

– Нет, вы посмотрите на него! Он тут о бабах думает, даже взгляд масленым стал!

Встрепенувшись в кресле, спешно нарастил защиту разума. Как она смогла ее пробить так, что я даже не почувствовал? Обеспечив неприкосновенность мыслей, снова посмотрел на Настю, приготовившись выслушивать порцию гневных высказываний. Взгляд сам зацепился за вызывающе торчащие сосочки, просвечивающие сквозь плотно облегающий топик, переместился на подтянутый животик и стройные ножки.

Осторожные прикосновения чужого разума были остановлены на самых верхних слоях блока. Не страшно. Шансов прочесть мои мысли у нее нет.

– Опять о бабах думает!

Епрст! Как она так легко читает мои мысли? С такими успехами отбиться от атак инквизиторов шансы просто нулевые.

Тут уж я не поскупился и воспользовался абсолютно всеми навыками, выстраивая такую мешанину из всевозможных типов защит, что даже учитель не вдруг прошибет. Окончив построение, прислушался к окружающему меня. Все находилось как в тумане, даже слух частично приглушен. Немного перестарался. Нельзя себя так ограничивать. Несколько секунд – и мешающие щиты преобразованы или убраны.

Вернувшийся слух донес до меня хохот Олега и Насти.

– Не читала она твоих мыслей, у тебя все на роже написано!

Тьфу! И стоило так корячиться?

– Кстати, отлично справился с построением защиты, только времени затрачено много. Постарайся поддерживать ее постоянно. Пробить можно, но только обладая огромным опытом и скоростью во взламывании чужого разума.

Похвала учителя перебила легкую обиду на Настин развод. Пряники в виде похвалы выпадали гораздо реже, чем кнут. Следующее высказывание учителя обрадовало еще больше:

– До приезда гостей можешь быть свободен, прогуляйся по окрестностям, отдохни.

Не успели затихнуть последние слова Олега, как я, подхватив на руки Настю, скрылся за дверью.

– И куда это вы меня тащите, молодой человек? – Голос возмущенный, но в глазах веселые искорки. Можно не обращать внимания. – Немедленно поставьте даму на землю!

– Никак невозможно. Проводится спецоперация по похищению девушки с целью изнасилования. Попытки побега исключены.

– Изнасилования? – красиво выгнула бровь объект похищения.

– Да, – подтвердил я, – многократного.

– Тогда ладно, можно, – покорилась красавица, обхватив меня руками за шею.

Вы когда-нибудь пробовали нести на руках девушку, одновременно целуясь? Жутко приятно, но неудобно, постоянно приходится отрываться, проверяя дорогу. Добравшись до машины, первым делом пристегнул Настю ремнем безопасности – теперь точно не сбежит!

Пепелац взрыкнул мощным мотором радостно, но слегка укоризненно: «Хозяин, почему так долго? Я уже застоялся!» Ничего, вот пройду обряд, тогда покатаемся всласть, а пока только небольшая поездочка. Тут недалеко, всего пара километров. Ласковое солнышко, журчание небольшой речушки, впадающей в озеро, дурманящий запах лесных трав… и вокруг ни души! Только мы с Настей да Пепелац, естественно.

– Насть, – блаженно щурясь от попадающих в глаза лучей солнца и вдыхая одуряющий запах разгоряченного женского тела и лесных трав, позвал я, – вот скажи мне, только честно, не надо этих хождений вокруг да около…

– Сказать что? – поинтересовалась она, пока я формулировал вопрос.

– Олег же вполне мог послать инквизиторов далеко и надолго. Вся эта история с их настойчивыми притязаниями на мою тушку и яйца выеденного не стоит. Так зачем учителю все это понадобилось?

– А чем тебя не устраивает версия о нежелании обострять отношения с церковью до состояния войны?

– Настюх, я же не вчера родился. – Девушка только хмыкнула. – Ну да, конечно, до твоих двух с гаком столетий…

Договорить мне не дал больно врезавшийся в ребра острый локоток и попытка придушить нежными, но стальными пальчиками. Пришлось изображать раскаяние, мол, само с языка сорвалось, брякнул не подумав… И вообще ей столько лет, на сколько она выглядит, а выглядит она ослепительно. Через полчаса доказывания моего искреннего восхищения я, переведя дух, вернулся к прерванной теме.

– У учителя, как и у всех его учеников, – при этом я выразительно глянул на девушку, – насколько мне известно, довольно часто случались локальные конфликты с представителями инквизиции. Впрочем, как и с другими ныне здравствующими и почившими в бозе магическими школами. Если я правильно понял, то и один обученный прирожденный маг вполне может справиться даже в открытом бою с десятком-другим магистров магии или инквизиторов. Никто просто не рискнул бы с нами связываться.

– Не совсем верно, – улыбнулась красавица, – но в целом правильно. Вот только при четко организованной засаде шансов нет даже у нас. Да и я, если помнишь, чуть не погибла от обычной пули-артефакта.

– Настен, – я поцеловал место ее раны прямо над холмиком правой груди, – ты не воин и слишком рано расслабилась. Ты же сама говорила, что привыкла с людьми работать, а не убивать их. – Не удержавшись, поцеловал еще раз, но, ввиду отсутствия шрама, промахнулся и, поймав губами аппетитно торчащую земляничку на небольшом холмике, слегка прикусил.

Прижав девушку к себе, продолжил мысль:

– В случае опасности тебя бы просто спрятали, а остальные ученики вместе с Олегом в это время уладили бы все проблемы. Как я понял по вашим обмолвкам, такое происходило не раз.

– Значит, я тебе уже надоела и ты решил сослать меня подальше? А сам будешь в это время развлекаться? – изобразила обиду Настя.

Ее острые коготки, пройдя сквозь волосы, вцепились мне в ухо. Через секунду к ним присоединились и крепкие острые зубки.

Нет, убеждать такую потрясную девушку, что она самая-самая и я был бы рад видеть ее постоянно, занятие приятное – не спорю. Но хотелось бы закончить начатый разговор. Нескоро, но мне это удалось.

– И все-таки?

– Ладно, – устало вздохнула моя зеленоглазая бестия, – если хочешь, то я скажу тебе одну, но самую главную причину. Остальное сам додумаешь. – Я согласно кивнул. – Во время обряда в храме необходимо присутствие двух жрецов других богов – традиция, которую нельзя нарушать. Кронос, может, и мертвый бог, но обряд проходит в его храме и может проходить только так, как заведено. Кронос был Верховным богом, и присутствие жрецов других богов во время ритуала как бы подтверждало его главенство. Не забывай, что изначально обряд Принятия Силы означал переход из послушника в младшие жрецы, это уже мы приспособили его для прирожденных магов. В каком качестве служители других богов там присутствуют – неважно. Например, к моему обряду Олег просто поймал двух инквизиторов и заставил немного поприсутствовать. – «Угу, спрашивать, что с ними случилось дальше, бессмысленно. И так ясно, что отправились в туристическую поездку в мир иной». – Важно другое. Важна их сила. А при нынешних раскладах инквизиторы сами предоставят как минимум одного очень сильного мастера душ. Уверена, что Олег под это дело еще и вытребовал с них что-то интересное для себя.

– Понятно. Дальше учитель решил совместить приятное для него – мою муштру – с полезным, по его мнению, для меня – ускоренными темпами и садистскими методами.

– Ну вот видишь, Тимка, – ее рука взъерошила мне волосы на голове, – ты и сам можешь сделать почти правильные выводы.

– А почему «почти»? – изобразил я удивление.

– Да потому, что я считаю, тебя надо было гонять еще сильнее, дабы на разные глупые размышления времени не оставалось, – лукаво улыбнулась она.

– Ах ты…

Мое искреннее негодование прервали мягкие вкусные губы.

После, пользуясь необычной сегодняшней разговорчивостью девушки, я решил прояснить еще один вопрос, который раньше, к моему стыду, просто не поднимал. Впрочем, при столь интенсивном графике обучения – ничего удивительного.

– Насть, объясни одну простую вещь, о которой раньше как-то забывал спросить… Вот мы – прирожденные маги, есть еще огненные, воздушные, короче, стихийники, есть маги церкви, вроде даже колдуны есть, демонологи. А чем мы отличаемся от остальных, кроме Силы?

Глаза Насти во время моего монолога приобретали удивленное выражение, а затем поляну заполнил звонкий серебристый смех.

– Ты как скажешь, так хоть стой, хоть падай, – сквозь смех выдавила из себя она. – Ладно, проведу ликбез. Слушай. Обычные маги, будь то стихийники, целители, некроманты, развивают свою ауру на прием, хранение и выделение каких-то определенных видов энергии. Всю Силу такой маг хранит в ауре, используя внутреннюю энергию только для создания каркаса плетений. Чем больше и чаще маг использует определенный тип Силы, тем больше он может ее накапливать и тем большую часть ауры она занимает, заменяя те места, которые изначально были предназначены для других Сил. Да еще и внутренняя энергия постепенно начинает подстраиваться под используемый эталон, незначительно, но изменяясь. Изначально ученик мага, пока не научился работать с энергиями, может на дилетантском уровне оперировать всеми типами Сил, но при этом имеет предрасположенность к управлению одной-двумя, реже тремя энергиями. По мере обучения чему-то одному ему становится все легче управлять этим и все труднее другим. Немаловажную роль играет и слабый магический фон. Именно поэтому редко можно встретить мага-целителя или некроманта, владеющего одновременно еще и стихиями. Хотя… – Девушка сожалеюще вздохнула. – Сейчас вообще редко можно встретить обученного мага.

Тряхнув головой, она продолжила:

– Чаще встречаются специалисты в области двух близких стихий – огонь – воздух, воздух – вода, вода – земля. Впрочем, – она поморщилась, – все это разделение на стихийников больше для упрощения восприятия, чем для действительно реального отражения положения дел. После обряда можно будет на этом поподробнее заострить внимание, а сейчас достаточно. Целитель-некромант – это уже из области фантастики, хоть жизнь и смерть и близкородственны, но имеют разную «полярность». Ауру такого мага просто разорвет из-за конфликта Сил. Тут может помочь преобразование Силы из одного типа в другой, но из-за большого процента потери энергии такой способ малоэффективен и не используется. В принципе некоторые целители пользуются накопителями, заполненными энергией смерти, но и тут есть существенное ограничение. Слабый, плохо обученный маг не сможет на должном уровне управляться с разнополярными Силами. А действительно могучих и опытных целителей или некромантов, способных на такое, у нас практически не встречается.

Встряхнув пакет из-под сока, Настя укоризненно взглянула на меня. Что делать, я еще не полностью контролирую свое тело, усиленные физические нагрузки приводят к обильному потоотделению, вызывая приступы жажды. Притянув телекинезом стаканчик, она сотворила незамысловатое плетение, и он на глазах начал наполняться кристально чистой водой. Я завистливо вздохнул. Пока мне недоступен даже такой простейший уровень. Отпив, она продолжила:

– Ну и отдельной когортой идут колдуны. Их аура абсолютно неразвита, и напрямую воздействовать на окружающий мир они не могут. В принципе колдун – это обычный человек, научившийся управлять своей внутренней энергией. Для воздействия на окружающий мир они используют так называемую магию слова и жеста – фиксируют на подсознательном уровне выплеск трансформированной по нужным параметрам внутренней энергии, закрепляя это действо на какой-то определенный жест или звук. Очень неудобный способ. Прожив достаточное время, колдун теоретически сможет стать магом, но по факту такое происходит очень редко. Надо обладать огромным запасом времени, терпения и усидчивости на совершение однотипных упражнений и вхождений в транс. До того как запылали костры инквизиции, любимый способ колдунов повысить свое могущество был призвать демона.

– Ты хочешь сказать, что все эти истории про продавших душу – правда? – удивился я.

– Такой большой, а в сказки веришь, – хмыкнула Настя. – Нет. Они не продавали душу. Хотя в какой-то степени эта версия тоже имеет под собой основание. Поглощать души могут только сильнейшие из демонов, да и делают они это сразу по призыву, не откладывая в долгий ящик, а призывали в основном мелочь. Просто после определенного ритуала между демоном и колдуном устанавливалась связь, благодаря которой они обменивались энергией. Человек по образовавшемуся каналу передает часть своей внутренней энергии, а взамен получает гораздо больше Силы Хаоса. Для демона это тоже один из способов быстро поднять свой уровень, и идут они на ритуал с охотой. Проблемы, из-за которых колдунов не любили и простые смертные, и маги, начинались уже после. При длительной связи, а оборвать канал может только сильный и обладающий огромными знаниями маг, внутренняя энергия колдуна начинает постепенно замещаться Хаосом. Неконтролируемые мутации, резкие скачки настроения и повышенная агрессивность – только часть следствия такого замещения. Представь себе обладающее огромной силой существо с полностью разрушенным разумом и одержимое только одной целью – убить. А именно к этому рано или поздно приводила такая связь. Но самое страшное – когда у колдуна под воздействием Хаоса не полностью пропадает разум, а только частично. В таком случае это существо убить сложнее стократ, ибо по возможностям оно становится вровень со средними по силе демонами. Сам понимаешь, что борьба инквизиции с колдунами на этом фоне была встречена на ура. Ну а те уже подсуетились и насчет магов. Попутно уничтожая или складируя у себя все доступные книги по магии. Кстати, многие церковники подходят под определение колдунов, вот только балуются они призывами ангелов. И то только высшие иерархи.

Прирожденные же маги отличаются от прочих тем, что имеют больший объем внутренних сил, а их аура, хотя в данном случае более уместно определение «информационное поле», неоднородна, а имеет множество пластов. У нас нет четко структурированного разделения ауры на конкретные типы Сил, и в одном и том же «месте» ауры располагаются различные энергии, но на разных слоях. Да и при нужде легко можно трансформировать один тип энергии в другой, практически без потерь. Почему «информационное поле»? Да потому, что мы используем ауру не только и не столько для накопления в ней энергии или как средство воздействия на окружающий мир, сколько как средство его познания. После обряда ты поймешь, что я имею в виду. – Вид у Насти стал совсем как у преподавателя в школе или институте, втолковывающего непутевому, но любимому ученику прописные истины. Даже интонация сделалась соответствующей. Определенно, она не один год потратила на преподавание. Если бы на ней сейчас был хоть клочок одежды, я б вполне почувствовал себя маленьким школьником перед строгой учительницей. – Мы способны накапливать все типы Сил, оперировать ими одновременно, и сочетание «целитель-некромант» для нас обычно. Главное – это научиться «видеть» и «ощущать» нужную энергию. Естественно, что каждый прирожденный маг предпочитает использовать что-то конкретное, но именно «предпочитает», а не «вынужден».

Самое же главное наше отличие от остальных в том, что мы не ограничены в способах воздействия на мир. Будь то ритуальная, вербальная или мануальная магия, создание заклинаний с помощью плетений, мысленного представления цепочки рун или их начертания или воплощения в окружающем – нам доступно все это. Кстати, – Настена наставительно подняла палец, – руны и плетения суть одно и то же. Просто руны – это идеально выверенные для каждого конкретного случая части плетения, и, соединенные воедино, они гораздо компактнее и экономичнее, за счет чего и возможно их мысленное воплощение и активация. К сожалению, обучение рунам возможно только от учителя к ученику и в нашем мире не осталось никого, кто знал бы их более десятка-другого. И то некоторые руны оказываются бесполезны, являясь лишь обращением к исчезнувшим богам. Но и такие огрызки былых знаний могут дать огромное преимущество перед остальными. Сильнейшие и опытнейшие прирожденные могут воздействовать на мир напрямую, усилием мысли.

Переведя дух, зеленоглазый лектор куснула меня за ухо и зашептала:

– По секрету могу сказать: у меня есть подозрение, что Олег уже вплотную подошел к изменению окружающего мира усилием мысли.

Я не успел придумать следующий вопрос, как мои мысли были прерваны самым наглым образом:

– Надеюсь, я ответила на твои вопросы? А то кто-то, не будем указывать на него пальцем, – в подтверждение своих слов она ударила кулачком в мою грудь, – при похищении говорил что-то о многократном… – И многозначительным, но предполагающим только одно толкование взглядом посмотрела на меня.

Возвращались уставшие, но довольные. Стресс, накопленный за последние полтора месяца периода интенсивного обучения, растворился без следа. Интересно, на какой подарок намекала Настя напоследок, утверждая, что мне понравится? Вот раззадорила любопытство и отказывается говорить, как я ее ни пытал. Только после обряда, когда у меня будет заслуженный отпускной месяц, расскажет. Придется лопаться от неудовлетворенного любопытства.

Я едва успел привести себя в порядок и морально подготовиться к встрече, как по мыслесвязи учитель передал, чтобы я вышел к нему.

Инквизиторами оказались сухой сморщенный старик и молодой парень. Фигуры обоих носили следы долгого воздержания от всех жизненных благ и самоистязания. Мастера душ. Оба. Неутешительный вывод.

Олег, не желая тянуть кота за хвост, оставил нас наедине.

– Сын мой… – начал молодой, с фанатичным блеском в глазах. Я поморщился. Понимаю, если бы так меня назвал старик, но этот младше меня. – Я должен предупредить, что как верный раб божий, ты обязан отринуть служение сатанинским прихвостням…

«Как же меня достало с детства это обращение «Раб»! Я не раб, тем более не «верный». Ты еще начни разглагольствовать по поводу: отринуть служение Сатане и вернуться в лоно матери-Церкви», – подумал я.

И точно. Начал, гад фанатичный.

– …Встань на путь добра и служения Господу нашему! Подумай о своей бессмертной душе… – продолжил вещать он.

«Блин. Я такой же служитель сатанинского культа, как они служители церкви и Господа. Их методы и цели гораздо дальше от церкви (по крайней мере, официальной) и Господа, чем я. Кронос – мертвый бог, не требующий ни жертв, ни молитв, он скорее является чем-то вроде изображения на гербе нашей школы. Вроде и присутствует, а есть не просит, как горшок на полке. По крайней мере, никто из нас не разжигал костры под людьми во славу своего бога. Это благодаря инквизиторам была развязана война между служителями культов богов, благодаря этим кровожадным фанатикам маги – исчезающий вид, несмотря на пользу, которую они могут принести. Как же, кто-то надеется на свои силы – явный богохульник и еретик!» – Мысли текли вяло и неторопливо, основное внимание я уделял не доносившимся до меня словам и их обдумыванию, а попыткам воздействия на меня с помощью искусства мастеров душ.

Молодой аж слюной брызгал, увлекшись проповедью и все больше и больше возвышая голос. Вопли фанатика раздавались еще минут пятнадцать. За это время старик не проронил ни слова, сверля меня взглядом и постепенно увеличивая свое давление.

– Оставь его, – неожиданно раздался сухой и скрипучий старческий голос. Как ножом по стеклу! Молодой немедленно утихомирился. – Он потерян для нас и Господа нашего.

А сразу этого понять нельзя было, обязательно разводить всю эту канитель? Вдобавок старик увлекся и давил на грани открытой атаки. Я еле сдержался от ментального удара ему по мозгам. Или я потерян для них именно по той причине, что уже достаточно подготовлен, чтобы противостоять их бредням (нет, некоторые слова вроде как и правильные, только от творимых ими действий отличаются как день и ночь) и давлению?

К нам зашел Олег и достал с груди цепочку со сверкающим и переливающимся всеми цветами радуги камнем, творя зубодробительное по сложности плетение. У меня аж волосы дыбом встали от огромного количества Силы, стягиваемой магом.

– Закончили? Тогда приступим.

– Что это значит? – Опять этот скрипучий голос.

– Не думали же вы, что я буду проводить обряд Принятия Силы тут, полностью полагаясь на ваше слово? Обряд пройдет в храме Кроноса, там все ваши ухищрения станут бесполезными.

Молодой уже готов был разразиться гневной и длинной тирадой, но был остановлен повелительным жестом старика и кивком в знак согласия.

Я даже слегка разочаровался – не ожидал такой быстрой капитуляции. Может, все наши страхи по поводу их провокации на деле ложные? Возможно, просто хотят выведать секреты обряда? Так их нет. Ну… кроме обязательного присутствия двух жрецов.

Инквизиторы бестрепетно шагнули первыми в открывшийся зев портала. Мы вслед за ними, мгновенно перенесшись из дома в огромный, тускло освещенный зал храма. Процесс перехода почувствовать не удалось.

Стены и потолок терялись во мраке, не позволяя оценить реальные размеры и разглядеть обстановку. В центре огненный круг – там высится громадный алтарь с помостом перед ним и двумя небольшими прямоугольными возвышениями сбоку – жертвенными алтарями. Можно расслабиться, отбросить все тревоги и настроиться на прохождение обряда. Здесь инквизиторские штучки нам не страшны. Храм хоть и мертвого бога, но враждебных магических действий по отношению к нам не допустит.

Обоих инквизиторов Олег поставил на жертвенные алтари, приказав даже не дышать до начала обряда.

– Не знаю, для чего эти штуки, но они полностью экранированы, и буйство магических энергий при обряде вас не затронет, – произнес он.

«Заодно и мешать не сможете», – мысленно добавил я. Жаль, что для обряда не требуется принести в жертву двух инквизиторов, только их присутствие.

– Теперь ты. Ложишься на алтарь, когда будешь готов, выпускаешь всю накопленную внутреннюю энергию в браслеты. В тебя начнет поступать поток Силы. – Учитель замолчал и пристально посмотрел мне в глаза, подчеркивая важность сказанного. – Работаешь в два потока: Силу, преобразованную во внутреннюю энергию, отправляешь в браслеты и, одновременно с этим, пропущенную через себя, но не переработанную – на алтарь. Во время обряда отстраняться от боли бесполезно, болеть будет не тело – душа. Именно она подвергается изменению, наращивая новые слои. Не теряй концентрацию – это смерть. Выбрасывать магию в окружающее пространство нельзя: нарушится стабильность энергетических потоков. Интенсивность пронизывающей магии достигнет максимально возможных для тебя пределов и на этом остановится.

Все это обсуждалось уже много раз, но слушал я внимательно, морально настраиваясь. Решившись, подошел и лег спиной на главный алтарь. Странно, камень, а лежать удобно, как на ортопедическом матрасе. Учитель занял место у пьедестала, зачитывая заклинание на древнем языке, выбрасывая в пространство накопленную Силу. В древние времена это было обращением к богу, сейчас – дань традиции.

Пора. Сливаю все доступные мне Силы в браслеты. Легкий магический ветерок пролетает по залу. Алтари окутываются прозрачными пологами. Мой полог имеет одностороннюю пропускную способность вовнутрь, инквизиторские – полностью непроницаемы. Учитель выходит за границу образовывающегося круга, скрываясь из виду. Все правильно. Дальше все зависит только от меня.

Пронизывающие меня потоки магической энергии постепенно становятся сильнее. Вот уже стремительный ручеек энергии превращается в полноводную реку, а затем и в бурный горный поток. Удерживать концентрацию все сложнее. Отупляющая боль, от которой нельзя защититься, пронизывает все мое естество. Ничего, учитель и посильнее наказывал.

Я плавал в бушующем океане энергии, едва с ней справляясь, но и начиная ощущать частью себя. Браслеты, переполняясь Силой, стали расползаться по моему телу. Краем сознания я отмечал, как они полностью покрыли поверхность рук, перебрались на шею и грудь.

Что-то пошло не так. Моя энергетическая оболочка едва не рвалась, тело начало отказывать, не выдерживая нагрузки и повышая температуру. И ничего нельзя сделать. Прервать обряд значит окончить свой жизненный путь самоубийством. Когда кожа стала покрываться волдырями ожогов, а от одежды пошел дымок, я понял, что попал в полтора (а теперь два) процента статистической вероятности взбесившейся магии.

Стараясь не нарушить концентрацию, пытаюсь найти выход из сложившейся ситуации. Трое предыдущих погибли, несмотря на подготовку, а на теорию они затратили гораздо больше времени. Шанс выжить мизерный. А что, если?.. Усилием воли выхожу из тела. Бушующий шквал энергии буквально сплющивает сознание, многократно усиливая нагрузку. Используя все знания и навыки ментальной магии, постепенно подстраиваю себя под магические возмущения, сливаясь с ними, но оставаясь собой. Тело перестало покрываться волдырями, а температура пришла в относительную норму. Кажется, получается.

Буйство магии постепенно сошло на нет. Вот замерцали окружающие алтари пологи…

Старый мастер душ переглянулся с молодым. Сейчас. Ученик слишком силен. Нельзя отдавать его в руки врагу.

Слаженный удар высвободившейся из нательных крестов-амулетов энергии разрушил пологи вокруг инквизиторов, но не достиг тела ученика, рассеявшись в отголосках магических возмущений.

Олег, готовый к такому повороту событий, отреагировал мгновенно. Фанатики не успели применить свое мастерство и, ничего не почувствовав, осели пеплом на алтари. В следующий миг жертвенники впитали души инквизиторов, а тело ученика исчезло во вспышке, оставив после себя девственно-чистый алтарь.

– Настя меня убьет, – обреченно простонал маг.

Глава 4

Сознание было кристально чистым. Мысли носились, обгоняя одна другую и улетая в неведомые дали, но не задевали меня. Осталось разобраться, где они носятся – явно не в голове. Ощущение тела отсутствовало, как и все остальные чувства. Вот одна мысль чуток подзадержалась, принеся с собой кусочек воспоминаний: «Если ты проснулся и у тебя ничего не болит, значит, ты умер». А что такое «умер»? Непонятно.

«Мысля, стой. Стой, тебе говорят! – Любопытство проснулось и начало задерживать все пролетающие мысли, впитывая их как губка. – Хм… Губка? Это тоже интересно! О! Вон и воспоминания крутятся неподалеку. Надо срочно узнать, что означают все эти слова».

Разнообразные обрывки мыслей и воспоминаний повалили в меня по возрастающей, оседая в глубинах сознания. Теперь не убегут. Сознание начало ворочаться, поудобнее складывая и систематизируя память и мысли, постепенно впитывая в себя и сращивая разрозненные куски. Потом пришло осознание себя. Ощущение тела, зрение, слух – все это оставалось недоступным. Я плавал плотным комком в пустоте. На грани восприятия чувствовались энергетические линии.

Пора подводить итоги: обряд завершился неправильно, но я скорее жив, чем мертв. Мыслю – значит, существую. Дотянуться до энергетических линий никак не получается, впрочем, как и сдвинуться с места. Надо выбираться из такого подвешенного состояния.

Мысли носились роем, выхватывая из прочитанных фэнтезюшек то одно, то другое решение. Опробовав все, я отчаялся. Ни мысленное перемещение, ни попытки растянуться, ни вытянуть из себя жгутики, ни… Да ничего не помогало! Отбросить панику! Почему я зациклился на книжках? Мне же учитель передал столько знаний! Так какого черта я даже не попытался использовать их? Перелопатив все знания, вложенные в меня Олегом за время обучения, я так ничего и не достиг.

Время здесь даже не ощущается. А что происходит в реальном мире? Сколько там прошло минут, часов, дней, а может, лет? Надеюсь, учитель не решит похоронить меня, а подключит к аппарату жизнеобеспечения. Главное, чтобы у него хватило терпения дождаться моего пробуждения и не подвергнуть эвтаназии… Она запрещена, но Олегу наши законы побоку.

Грустные мысли не прибавили оптимизма, и я, для упокоения души, мысленно вздохнул и так же мысленно выматерился. Матерился долго, поминая инквизиторов вкупе со всеми предками и их сношения с флорой и фауной, включая результаты некромантских экспериментов. Пропесочил и учителя, втравившего в магические заморочки. Для полного облегчения закончил свое творчество, пройдясь по прогрызенному червями дохлому Кроносу, пожалев, что его отец не был кастрирован еще до зачатия сына. В конце тирады заметил, что энергетические линии ощущаются более полно и насыщенно не только на краю восприятия, но и несколько ближе. Помогло!

Теперь матерился, поминая инквизиторов, учителя и Кроноса, как по отдельности, так и всех вместе, постоянно контролируя восприятие. Никаких результатов.

Может, надо с полной отдачей и воодушевлением, как в первый раз, материться?

Сказано – сделано. Эх, что это были за творения! Творческий процесс ругани так захлестнул меня, что я никак не хотел останавливаться, костеря всю компанию на различные лады.

Опять никакого видимого результата, только появился какой-то зловещий багряный отблеск, несущий в себе непонятную угрозу. Попытаемся впитать!

Фух… Чуть на части не разорвало. Боюсь, повторных корчей своей души от впитывания этих зловещих отблесков не перенесу. А смысла терпеть повторно – нет. Ничего не изменилось.

«Долго же мне еще здесь торчать», – подумал я, мысленно вздохнув.

Линии на краю восприятия приблизились еще чуток. Что я такого сделал? Вздохнул, поглотив и растворив в себе окружающую пустоту – дошло до меня наконец. Надо «дышать» чаще. Зря я костерил Олега на чем свет стоит, да и «о мертвых либо хорошо, либо ничего» тоже надо было вспомнить: Кронос хоть и дохлый, но герб нашей школы.

Спустя вечность я вплотную приблизился к границе с энергетическими линиями, но дотянуться до них не получалось. Злость захлестнула меня. Столько поглощать и растворять в себе пустоту, превозмогая себя и частично растворяясь в ней… И все зря! Мое сознание приобрело зловещий отблеск, впитанный с таким трудом. Оно начало корежиться, изменяясь, наливаясь внутренним светом.

Рывок. Уцепился за один энергоканал. Тот замерцал, постепенно истончаясь. Еще рывок – зацепился еще за три канала сразу. Я снова оказался в своем теле, уцепившись за все обрывки энергоканалов! Внутренние энергетические линии повреждены, частично перекручены, но мои. Родные пенаты! Как я соскучился сам по себе. Вот только очнуться не удается.

Я с энтузиазмом принялся восстанавливать свою внутреннюю энергетическую структуру, не скупясь затрачивая внутреннюю энергию. Потом восстановится, главное – очнуться. Странно: браслеты не только увеличились и расползлись по телу, они еще и вросли в мою энергоструктуру, стали ее частью. Особенно сильно переплелись в районе затылка.

Затылка? Я начал восстановление снизу вверх от места, где осознал себя. Получается, сейчас я мыслю не головой? Так, место моего сосредоточения… да, в районе солнечного сплетения. А как я там оказался? В результате долгих размышлений появилась только одна рабочая гипотеза: в конце обряда я немного расслабился и начал мечтать о месячном отпуске с Настей, вот непонятное завершение ритуала меня и перехватило на полпути от головы…

Все энергетические линии восстановлены, но с пробуждением стоит обождать. До сих пор мне не удавалось посмотреть на свой мозг, а тут такая возможность… Я постарался максимально запомнить расположение всех энергетических линий, куда они ведут, и сопоставить со своими знаниями о том, какая за что отвечает и на что влияет.

Так, так, так… Опять от моего мозга идут линии к странному образованию в районе затылка. Надо и его как следует изучить. Странно, все образование представляло собой зубодробительную конструкцию неестественного происхождения. Она была центром объединения браслетов, но в то же время и частью меня, перехватив основные энергоканалы, более всего напоминая мне описания контролирующих плетений, используемых в том числе и для Духов-Охранников, только на несколько порядков сложнее.

Я черточку за черточкой отпечатывал в сознании все плетение, пытаясь запомнить и осознать малейшие детали, добиваясь полноценного мысленного воспроизведения. Неизвестно, смогу ли в дальнейшем войти в такое состояние полного доступа к внутреннему зрению, а учителю придется показать инородное образование. Во избежание, так сказать.

Запомнил. Следующим у нас на очереди толстый и даже на вид прочный прозрачный энергоканал, уходящий из моего тела вовне. Он подсоединен к плетению и, похоже, подпитывает его. Странно. Может, это все своеобразный аппарат поддержания жизни в бессознательном теле?

Ладно, рассуждения пора заканчивать и приводить себя в чувство. И… И что не так? Проклятый управляющий контур не дает соединиться самому с собой, отталкивая все попытки перехвата контроля.

Я мысленно восстановил в памяти плетение, ища слабое место. О его разрушении даже не было разговора – неизвестно, к чему приведет. А вот перехватить контроль… К сожалению, моих познаний явно недостаточно для тонкого воздействия и понимания его сути. Единственный вариант – попытаться отсоединить подпитывающую линию и подсоединиться туда самому.

В пустоте помогла злость. Может, и тут поспособствует?

Я стал постепенно накручивать себя, злясь на чужой контроль, на неспособность очнуться, на неопределенность положения. Мое сознание начало испускать то самое багряное свечение, что я впитал в себя. Ну, кто бы меня ни контролировал, – держись!

Явственно представив в сознании плетение и исходящий из него вовне луч, я рванул всего себя в точку их соединения. Мощный поток энергии начал вливаться в меня, как только я оказался между лучом и плетением. Сознание расплылось по контуру, вливаясь в энергоканалы, вот я взял под свой контроль плетение, все тело, внутренние органы и осторожно приступил к слиянию с мозгом. В последний момент, подчиняясь внутреннему наитию, отсоединил внешний луч от плетения, намертво заварив образовавшийся разрыв на точку слияния всех линий в голове. Пришла уверенность: контроль над плетением теперь принадлежит только мне и не доступен никому иному. Я открыл глаза.

Я лежал на упругом и мягком возвышении у стены в большой комнате возле окна. Тело было непослушным и отказывалось двигаться. Жутко хотелось пить, но не было сил даже на хрип, чтобы привлечь внимание кого-нибудь, кто мог бы меня напоить, а заодно и накормить. С ложечки.

Сбоку выпорхнула девчушка лет шести-семи на вид, с внешностью ангелочка. Она что-то щебетала на неизвестном языке, явно обращаясь ко мне. Видя мое непонимание, девочка обиженно надула губки и с укором поглядела на меня.

«Пить», – мысленно прохрипел я.

«Ты умеешь общаться мысленно?» – В мыслях девочки сквозило удивление.

«Да. Дай, пожалуйста, попить».

Девочка понятливо кивнула и исчезла из поля зрения. Вернулась спустя несколько секунд, прислонив к моим губам край кубка с одуряюще пахнущей жидкостью. Вместе с жидкостью в меня вселился такой приток сил, что я мгновенно почувствовал себя лучше и даже смог сесть.

«Спасибо, – поблагодарил я. – Чудесный напиток».

«Не за что. А ты кто? Как ты попал к дедушке? Там, где ты был, интересно?» – вопросы посыпались как из рога изобилия.

Несмотря на улучшившееся самочувствие, такой нескончаемый поток мыслеобразов вызвал нешуточную головную боль. Я даже застонал, обхватив голову руками.

«Ой. Ты еще плохо себя чувствуешь? – заметила она мое состояние. – Знаю, я научу тебя нормальному языку, и мы сможем поболтать! Мы же с тобой поболтаем? Ты не откажешься поговорить со мной? – еще чаще затараторила девочка, вызвав у меня новый приступ мигрени. – Сейчас вспомню, как это делается… Только недавно обучали…» – сообщила она, накладывая ладони на мой многострадальный отросток шеи.

Что значит: «вспомню, как делается»? Вместо ответа в меня ухнул информационный пакет, от которого мысли разбежались и попрятались по самым дальним закоулкам сознания. Осталась одна, самая настойчивая: «Меня хотели расплющить!»

«Получилось?» – пробился в мою голову вопрос девочки, полный любопытства.

– Сейчас, – пробормотал я по-русски – и уже на новом языке: – Посмотрим!

В голове моментально раздался звон, вспыхнули и погасли звезды, просочившись через дневное небо и потолок, а сознание попыталось трусливо сбежать. Ни фига себе язык! Не слова, а сплошные многовариантные образы. Так и свихнуться недолго.

«Ну вот, ты мне помешал, и я не то тебе передала, – раздался обиженный голосок в моей голове, вызывая очередной приступ мигрени. – Ничего, сейчас исправим!»

Отказаться я не успел. Знание первого «языка» отодвинулось на задворки сознания, отгородившись нерушимой стеной, на его место пришел, раскрываясь, новый пакет. Сначала перед моим мысленным взором промелькнули буквы алфавита с соответствующими им звуками, потом различные сочетания букв и правила их произношения, следом начали мелькать образы предметов с названием и действий с их обозначением, затем связные фразы и целые предложения. Информация о языке, его фразеологизмах и идиомах лилась в меня потоком, постепенно усиливая и без того невыносимую головную боль. Промелькнула мысль, что Олег с девочкой явно знакомы, иначе откуда у нее такие садистские наклонности, и я погрузился в темноту, уходя в спасительное забытье.

Очнулся совершенно разбитым. Кажется, такое состояние начинает у меня входить в привычку. Та же комната с окном. Единственное отличие: кряхтя и постанывая от просыпающейся при малейшем движении мигрени, удалось доковылять до окна.

В саду играла знакомая девочка. Перед ней разворачивалась умопомрачительно качественная иллюзия городка эпохи Средневековья, послушно подстраиваясь под взгляд и приближая место, на котором сосредоточено внимание. Толпы праздношатающихся людей в непривычных для меня нарядах на улочках. Вот в нескольких местах народ начал жаться к домам, давая проехать всадникам. От девочки отлетела маленькая искорка и пропала в толпе, вызвав там оживление. Решив посмотреть на результаты ее воздействия, я дождался очередной искорки и внимательно наблюдал за ней. Вот она пролетела сквозь стены дома, залетела в подвал со множеством склянок, пучков сухих трав и различных вещей непонятного назначения. Там она поменяла местами две колбочки, впитавшись в одну из них.

И это все? А, тут еще находится парень, химичащий со склянками. Точно, он потянулся к колбочке, в которую впиталась искорка! После, наверное, пяти минут махинаций со смешиванием составляющих он, горестно вздохнув, решительно выпил полученную смесь.

Не знаю эффекта, ожидаемого парнем, но точно не приобретение нежно-фиолетового оттенка кожи, зеленых пупырышек и покрытых слизью волос…

– Правда, здорово получилось? – спросила девочка, теребя меня за остатки джинсов, местами истлевших во время обряда, и требовательным взглядом ожидая похвалы.

И как она здесь очутилась? Только что в саду была. Но вопрос ребенка требует ответа.

– Да, занимательный эффект. Я, конечно, понимаю, иллюзия и все такое, но тебе не кажется это довольно жестокой шуткой?

– Не-а, – довольно промурлыкала девочка. – Он пытался приготовить себе зелье, чтобы отворотить невесту. Я только помогла!

Я рассмеялся, представив реакцию иллюзорной невесты на такого женишка.

– А как тебя зовут, проказница?

– Ну… – Девочка смущенно шаркнула ножкой. – Дед и некоторые люди так и зовут – Проказница. Но вообще – Лика.

– Приятно познакомиться, Лика. Меня зовут Тимофей. Не скажешь, где я оказался и куда делся мой учитель Олег? – Пора бы уже прояснить обстановку.

– Как где? Ты у деда дома! – возмущенная моей непонятливостью, заявила Лика. – А твоего учителя я не знаю. И имя мне твое не нравится, я буду звать тебя Трим. Трим, расскажи мне сказку! – Тут же, без перехода, потребовала она.

– Кхм… Сказку? Так сразу и не вспомнишь… – Я сел на свою кровать, поморщившись от продолжающейся головной боли.

– Хочешь пить? – спросила девочка, протягивая кубок с уже знакомым напитком.

Выпив, почувствовал себя бодрым и полным сил. Ни следа от прежней разбитости организма. Я горячо поблагодарил Лику и расцеловал в обе щечки, отчего она засмущалась и покраснела.

Вернувшаяся способность трезво мыслить позволила по-новому взглянуть на ситуацию. Странная девочка использует магию так искусно, что не вызывает ни малейших возмущений Сил. А как она у меня в мозгах покопалась – учителю такой уровень недоступен. Добавим к этому ее полную нечитаемость, даже отблеска ее ауры не удается увидеть. Об учителе она и не слышала, а он у нас фигура известная в магических кругах. Впрочем, появление кубка с напитком из ниоткуда – фокус очень сильный. По Силе и умению Олег ей ощутимо уступает, а он один из сильнейших магов. Приходим к выводу: ясно, что ничего не ясно…

Размышляя об окруживших меня странностях, рассказал Лике сказочку про Конька-Горбунка. Ей понравилось, но слова «Русь» и «Земля» ей ничего не сказали.

Все это время я машинально катал Лику на коленке, ловя и щекоча ей то ножку, то ручку, а она весело смеялась. Я внимательно посмотрел на бесенка в ангельском обличье. В голове мелькнула мысль: «Кто же она такая, что в возрасте пяти-шести лет умеет столько, сколько не снилось нашим магам?»

– Лика, а сколько тебе лет? – неожиданно вырвался у меня вопрос.

Девчушка посмотрела на меня немного обиженно.

– Тебе разве не говорили, что задавать женщинам такие вопросы бестактно? – серьезным тоном высказала она свое возмущение. – Через три года я стану уже совсем-совсем взрослой и смогу гулять одна, без присмотра родителей. Тогда я бы не посмотрела, что ты хороший, и, как мама советовала, перестала бы с тобой играть! – Лика отвернулась от меня, надув губки, впрочем продолжая раскачиваться на моих коленях.

Я поднял руки в жесте раскаяния и безоговорочной капитуляции:

– Прости, просто интересно, сколько это: почти взрослая?

– Через месяц мне будет ровно девятьсот девяносто семь лет! – заявила девочка, гордясь своей почти взрослостью.

Я выпал в осадок. Верилось в ее возраст с трудом, но оснований не верить не было. На всякий случай повосторгался вместе с ней ее взрослостью.

– Лика, ты говорила про дедушку. Кто он и почему я его не видел?

– Дед – это дед. Он сказал, что если увидит тебя, то сделает тебе плохо. Ты его разозлил, хотя подаркам он обрадовался. Говорит, редко жрецы чужих богов добровольно приносят себя в жертву на его алтарях.

Вот тут уж меня прошиб холодный пот. Я глубоко вздохнул, посмотрел на Ликины ушки, представил, как они сворачиваются в трубочку, и решил обождать.

– Твоего дедушку случайно не Кронос зовут? – Утвердительный кивок заставил нервно поджаться место предчувствия неприятностей. Догадываюсь о причинах его негодования, как и о возникновении зловещих багряных отблесков… – Он очень зол?

– Не, не очень. Я же с тобой играю, – заявила Лика и с грустью добавила: – А так было бы не с кем. Скоро он тебя на Ойкум отправит. Я буду скучать.

– На какой еще Ойкум?

– Один из пяти обитаемых миров под куполом. Там красиво. – Она мечтательно закатила глазки. – Вырасту – сразу туда гулять пойду!