Боевой выход Гончар Анатолий

– Серега, первым идешь ты, – без обиняков предложил он, и Ефимов согласно качнул головой. – Идем налегке, рюкзаки на месте. Десять минут на сборы хватит?

– Вполне, – ответил старший прапорщик.

А чего собирать, если надо лишь все оставить как есть и взять в руки оружие? Разве что радистам перед тем, как взваливать на плечи рюкзаки с радиостанциями, предстояло выложить из них запасные аккумуляторы.

– Каретников, – тихо окликнул он лежащего под кустом и сладко позевывающего радиста, – все слышал?

– Угу, – уныло подтвердил тот, вставать с притепленного коврика не хотелось.

– Тогда живо по тройкам. Через, – Ефимов взглянул на часы, – восемь минут начало движения.

Каретников приглушенно вздохнул и, взглянув на уже начавшего выкладывать аккумуляторные батареи Гришина, поднялся на ноги…

Небольшая ложбинка, в которую они спустились, выгодно отличалась от всего окружающего леса яркой насыщенностью росшей в ней зелени. В чем тут была причина – в близко залегающих подпочвенных водах или в особых питательных веществах, находящихся в почве, – это было неизвестно, но факт оставался фактом: росшие здесь кустарники составляли резкий контраст всему остальному лесу. Ко всему прочему, эта ложбинка оказалась сплошь изрыта большими и малыми ямами-котлованами. Создавалось впечатление, будто в незапамятные времена какой-то великан беспорядочно исковырял ее гигантской лопатой. Теперь же все это пространство густо поросло кустарниками и кривоватыми деревьями. Получалось так, что группа то спускалась, то поднималась на очередной бугорок. Словно гигантская сороконожка, она, изгибаясь согласно рельефу местности, растянулась в почти стометровую цепочку. А заросли росшего здесь орешника становились все гуще.

– Чи, – окликнул Сергей впереди идущего Довыденко.

Тот повел головой: «Уж не послышалось ли?»

– Чи, – второй раз окликнул группник, и только после этого пулеметчик остановился и повернулся к своему командиру.

«Замедлить шаг. Сократить дистанцию», – показал старший прапорщик, после чего Довыденко развернулся, спеша передать команду дальше. И в этот момент грянул выстрел. Совсем рядом, одиночный, и, может, именно поэтому так сильно ударивший по нервам. Ефимов прянул в сторону, щелкнул предохранителем и, сместившись чуть вперед, оказался в двух шагах от бросившегося на землю пулеметчика. Лицо Довыденко покрывала мертвенная бледность. Еще не поставленный на сошки «РПК» он держал в правой руке, а левой поспешно скидывал оттягивающий плечи рюкзак. Сергей же сместился еще правее и в ожидании новых выстрелов замер, вслушиваясь в тишину. Мгновения бежали, но новых выстрелов не было. А без них Ефимов даже не мог точно определить, где именно стреляли – ясно, что спереди, понятно, что совсем близко, но где: справа или слева? Не зная этого, начинать действовать, выдавать свои позиции движением было слишком рискованно. Секунды превратились в бесконечность, по-прежнему стояла тишина, и в душе Сергея, уже готовившегося вступить в бой, начала разрастаться новая тревога.

«Непроизвольный, случайный выстрел?» Сергей подскочил, словно ошпаренный кипятком.

– Наблюдай, – зло, хоть и приглушенно, рявкнул он распластавшемуся за пулеметом Довыденко (словно тот был в чем-то виноват), а сам, остервенело раздвинув ближайшие кусты, шагнул вперед. На душе стало совсем пакостно. Воображение нарисовало бойца с простреленной собственной пулей ногой. Случайный выстрел плюс закон подлости равно самострелу. «Только этого мне сейчас и не хватало! Первый боевой выход, и надо же…» Он не додумал, из-за бугра выглянул, как всегда, чуть растрепанный рядовой Прищепа.

– Командир, Юдин… случайно… предохранитель слетел… наверное, о ветку…

– Цел?

– А что с ним будет? – развел руками контрактник, словно недоумевая от такой наивности нового группника.

– Вот зараза! – зло выругался Ефимов, чувствуя немалое облегчение, но, тем не менее, едва сдерживаясь, чтобы не пойти и не отмутузить разведчика, допустившего столь непростительную ошибку.

– Что произошло? – со спины появился ротный.

– А, – отмахнулся Ефимов, – у Юдина автомат с предохранителя слетел, может, за ветку зацепился, вот и…

– Понятно, тогда топаем дальше, – спокойно воспринял произошедшее Фадеев и, махнув рукой, скомандовал: – Вперед!

– Вперед! – повторил за ним Ефимов и, подождав, когда мимо пройдет уже пришедший в себя Довыденко, потопал следом.

«Предохранитель у него за ветку зацепился, – мысленно матерился Сергей. – Ага, как же, стопудово сам снял. Кругом кусты, в пяти шагах ничего не видно, везде «чехи» мерещатся. Да еще, поди, и палец на спусковой крючок положил. Хорошо, хоть не убил никого…»

Он все еще продолжал рассуждать подобным образом, когда они наконец выбрались из зеленого переплетения ореховых ветвей и начали движение по гораздо более редкому буковому лесу.

На то, чтобы обойти квадрат по периметру, потребовалось несколько часов. Сергей время от времени менял направление, и каждый час, во время выходов в эфир, снимал координаты местности. Двигались медленно, внимательно осматривая окружающее пространство, но ни малейших признаков недавнего присутствия боевиков замечено не было. Когда до места забазирования оставалась считаная сотня метров, шедший во второй тройке ядра Фадеев предостерегающе поднял руку.

Донесшееся сзади «чи» заставило Ефимова остановиться и, в свою очередь, остановить впереди идущего.

– Чи, – шедший сразу за группником сержант Калинин постучал по погону и показал в тыл группы.

«Что у них там?» – мысль, так до конца и не оформившись, исчезла вместе со звуком хрустнувшей под ногой ветки. Ругнувшись на самого себя, Сергей уже осторожнее зашагал в направлении застывшего в ожидании командира роты.

– Давай сюда сапера. Пусть вон то, – Фадеев ткнул указательным пальцем левой руки куда-то за переплетения ореховых веток, – местечко проверит.

– Прищепу ко мне! – тихим шепотом скомандовал Ефимов, и услышавший его боец сделал несколько шагов вперед, чтобы передать команду дальше. Вскоре послышались приближающиеся шаги – нештатный сапер спешил к вызвавшему его командиру.

Тайник можно было заметить, если только долго и специально приглядываться. Приблизившийся к нему Прищепа отложил в сторону миноискатель и, разложив специально купленную перед командировкой небольшую туристическую лопатку, осторожно начал снимать дерн. Почти тотчас под ним обнаружился полиэтилен упаковочной пленки.

– Помоги, – повернув голову, тихонечко попросил Прищепа распластавшегося за небольшим бугорком Кудинова.

– Лежи, – одернул начавшего было подниматься снайпера Ефимов, – я сам сейчас помогу.

Стоявший за толстым стволом бука Фадеев хотел было остановить не совсем к месту рискующего группника, но затем мысленно махнул рукой – тайник оказался тщательно замаскирован, на подходе мин не было, значит, делавший его больше рассчитывал на то, что спрятанное не найдут, а не тратил силы на установку хитроумной минной ловушки.

– Товарищ прапорщик, с другой стороны, – Прищепа показал на кусок полиэтилена, торчащий из-под земли, но Ефимов улыбнулся, переложил автомат из правой руки в левую и, достав из разгрузки нож, полоснул им по центру упаковочной пленки. Туго стянутый полиэтилен разъехался в разные стороны, открыв взору спецназовцев аккуратно уложенные друг на друга чехлы защитного цвета.

– Палатки альпийского типа, – уверенно заявил непонятно когда успевший подойти к тайнику Фадеев.

Сергей оглянулся и непроизвольно пожал плечами: может и альпийского, черт его знает, он-то в них не разбирается.

– Вытаскивай по одной, – скомандовал ротный, и Прищепа, нагнувшись, начал доставать и укладывать на траве найденное вражеское имущество.

И только теперь стало видно, что старания делавшего тайник бандита пропали втуне – несмотря на двойной слой полиэтилена, затекающая с поверхности влага все же нашла себе путь, и все палатки, а их было семь штук, оказались изрядно подпорченными. Та же участь постигла и все шесть комплектов защитного обмундирования. Пригодными к использованию оставались лишь стоявшие на дне полтора десятка пол-литровых банок с томатной пастой.

– Кидай обратно, – не столько огорченно, сколько брезгливо посмотрев на найденное «добро», скомандовал Ефимов, и Прищепа, почти обиженно шмыгнув носом, тут же пнул носком берца один из чехлов. Тот скользнул по полиэтилену и полетел на дно ямы.

– Стоп, – Фадеев цапнул сапера за плечо, – не торопись. – И, уже обращаясь к Ефимову: – Серега, сейчас мы все это «добро» дотащим до «базы», там сфотографируем и «уничтожим».

При слове «уничтожим» Ефимов хмыкнул.

– А ты что думаешь, результаты просто так делаются? – На лице майора появилось выражение какой-то непонятной грусти. – Иногда для этого немного соображать приходится. Зови вторую тройку ядра, пусть забирают все: и палатки, и камуфляж, и банки тоже берут. Я еще подумаю и, может, в отряд парочку захвачу. – И, повернувшись к залегшим за деревьями бойцам: – Кудинов, айда сюда…

– …Ты голову-то не ломай, – уже на ходу продолжал вразумлять чересчур уж честного (или бестолкового?) подчиненного майор Фадеев. Впереди уже показались поваленные деревья, за которыми сидели бойцы из группы Гуревича, и можно было позволить себе некоторую расслабленность и поболтать. – Он и результат-то не ахти какой, да к тому же практически все по-честному – тайник был? Был. А что его содержимое малость в негодность пришло, так оно, может, и к лучшему. Сообщим, что уничтожили, – и нет проблем. А были бы палатки целыми – вышестоящее начальство их бы себе тут же и зацапало. Порезать было бы жалко, а тащить для дяди кому хочется? Вот то-то и оно. И пойми: сделать результат – это еще половина дела, вторая – грамотно его подать. Так что бери фотоаппарат – и вперед!

Командир роты говорил что-то еще, а шедший рядом Ефимов молчал, понимая, что в чем-то командир роты неоспоримо прав.

Казалось бы, в поиск спецназовцы вышли не так уж и давно, но когда они наконец вернулись к месту забазирования групп, день уже клонился к вечеру.

– У меня без происшествий, – доложил ротному вышедший им навстречу капитан Гуревич.

– Хорошо. – Фадеев снял с пояса фляжку и, открутив пробку, жадно припал к горлышку.

Пока ротный беседовал со вторым группником, Ефимов, уже успевший отдать распоряжения относительно найденных вещей, наблюдал, как бойцы расползались по своим позициям и, вытащив из оставленных здесь «РРок» баклажки с водой, вторя командиру роты, поспешно восполняли потерянную жидкость. За последние четыре часа на пути группы не попалось ни одного ручейка. Самому же Сергею пить не хотелось, разве что за компанию…

– За водой ходили? – утолив жажду, спросил Фадеев с усмешкой рассматривающего притащенные «трофеи» Гуревича.

– Нет, – отрицательно мотнул головой тот, – вас ждал.

– Правильно делал, – одобрил ротный. – Отряди человек пять, пусть соберут бутылки у обеих групп и топают за водой. Только поторопи, темнеет.

– Угу, – командир первой группы еще раз взглянул на раскладываемые на земле палатки и, скептически хмыкнув, отправился выполнять командирское указание.

– Вот с этого места будет лучше, – посоветовал Фадеев стоявшему с задумчивым видом и медленно поднимающему фотоаппарат Ефимову.

– Уже щелкал…

Сергей в очередной раз «нацелился» объективом на вражеское барахло и нажал кнопку. На сделанных снимках палатки выглядели совершенно новыми, да и камуфляжи, сгнившие еще сильнее, тоже были уложены так, чтобы предстать во всей красе и не «засветиться» подпорченными местами.

Сделав еще пару снимков, старший прапорщик повернулся к ожидающему его дальнейших команд Калинину (именно он со своей тройкой занимался раскладыванием «натюрморта»):

– Доставайте ножи, все это «добро» в лоскуты и – за ближайший кустарник.

– Есть, – ответил сержант, вытаскивая из мародерника небольшой, но остро отточенный выкидной нож.

– Только ты, прежде чем они в кусты все это оттащат, и в разрезанном виде сфоткай их на всякий случай, – усмехнулся Фадеев.

– Думаешь, стоит? – Ефимов сразу понял, к чему клонит ротный, но сомнения по поводу того, что кому-то из вышестоящего начальства могут понадобиться «чеховские» шмотки, все же были.

– Естественно, стоит. – Ротный глядел, как ткань быстро расползается под острыми лезвиями. – Ты уже сообщение передал?

– Да, – Сергей показал на что-то бормочущего в эфир радиста, – вот уже минут десять «беседует». Даже размеры камуфляжа уточнили… – На этих словах старший прапорщик осекся.

– Вот и я о том же, – усмехнулся командир роты. Когда же его взгляд выхватил спешно направившегося в их сторону рядового Каретникова, он расплылся в улыбке. – Гляди, сейчас! – В предвкушении реплики радиста его улыбка стала еще шире.

– Товарищ старший прапорщик! «Центр» приказал отобрать четыре самых лучших палатки для Ханкалы, – растерянно доложил радист, глядя, во что под ножами разведчиков превратились найденные «трофеи», но затем его взгляд коснулся лица улыбающегося во всю ширь ротного. И Костик тоже расплылся понимающей улыбкой.

– Вот видишь, я же говорил, – лицо Фадеева исказилось презрительной гримасой. – Ништяков им захотелось… Фотографируй, Серега, фотографируй! А то не поверят, что уничтожил. И обидятся.

– А как же Ханкала? – взгляд радиста вновь стал растерянным.

– Сразу соображать надо было, – ответил Ефимов. На самом деле он не слишком удивился прозорливости ротного – вышестоящее начальство иногда походило на сороку, требуя себе в качестве подарков и трофейные ножи, и имущество, и вынутое из тайников кофе, сгущенку и прочие «чеховские» ништяки. – Опоздали. Передавайте «Центру»: «Захваченное… – Сергей поспешил поправиться… – Найденное имущество уничтожено методом разрезания». И пошли все к черту.

– Все, товарищ старший прапорщик, разрезали! – доложился убирающий нож Калинин.

– Тогда хватайте эту хрень, и вон за те кусты шиповника. – Ствол автомата качнулся в просвет между деревьями.

Подумав, Сергей все же направил объектив и щелкнул весь этот хлам в уже разрезанном виде. Для истории.

– Давай, потащили! – Сержант первым ухватил охапку тряпок и поволок в указанном направлении.

Ефимов начал неторопливо убирать фотоаппарат в чехол. В этот момент там, куда совсем недавно за водой ушли бойцы Гуревича, одна за другой, сливаясь воедино, громыхнули две автоматные очереди.

– Сучий потрох! – матюгнулся Фадеев.

– Первая, третья тройка, ко мне! – громко, приказал старший прапорщик. Таиться и по-прежнему говорить шепотом смысла уже не было, со стороны ручья донеслось еще несколько разрозненных очередей.

– Гуревич, одну тройку, обоих радистов, и за мной, – гаркнул ротный. – Ефимов, остаешься за старшего.

– Понял.

Слегка огорчившись, Ефимов, тем не менее, и не подумал протестовать. В конце концов, старшим здесь должен был остаться кто-то из командиров, а у ручья как-никак были бойцы Гуревича. Так что сам бог именно ему и велел идти им на помощь.

– Твои две тройки со мной… тоже…

– Да я понял, – поспешил заверить старший прапорщик. – Кудинов, Прищепа, с командиром! – кивнул он в сторону ротного.

Бойцы второй группы не заставили себя ждать, вытягиваясь в цепочку и начиная движение вслед за спешившим в направлении ручья майором Фадеевым. Следом бежали две тройки заметно нервничающего Гуревича. Выстрелы уже стихли, и только звучавшее в отдалении эхо все еще несло звуки закончившейся перестрелки.

Пока спецназовцы второй группы, ведомые майором Фадеевым, занимали небольшую, возвышающуюся над ручьем высотку, капитан Гуревич вышел к своим залегшим близ ручья бойцам и, выяснив подробности состоявшейся перестрелки, поспешил с докладом к командиру роты.

– Сахнов только-только к берегу ручья приблизился, а тут парочка-тройка бородатых из кустов вылезла. Почти лоб в лоб.

– Ну и? – Тон был таков, словно ротный заранее знал продолжение.

– Да что, шмальнули друг в друга и разбежались. – Тяжело дыша, Гуревич в сердцах плюнул на землю. – Преследовать будем?

– А смысл? Они уже смылись, разбредясь по всему лесу. Отыщешь их! Как же! Еще и на глупую пулю нарвешься. Шабаш! – Фадеев махнул рукой. – Набирайте воду, и на «базу». А то по темени назад переться придется.

– А с перестрелкой как? Доложим? – Гуревич настороженно зыркнул по сторонам. Словно начальство сидело в кустах и могло подслушать.

– Вообще, что ли? – Фадеев едва удержался, чтобы не крутануть пальцем у виска. – Чтобы тебя потом еще и дураком выставили?

– Да я так, на всякий случай, – смущенно признался командир первой группы, мол, вместе не так давно работаем, как командира тебя еще не знаю, мало ли у тебя какие заскоки…

– Ладно, – майор примирительно махнул рукой, – не бери в голову. Прищепа, – негромко окликнул он залегшего за поваленным деревом контрактника, – ты со своей тройкой в замыкании.

Тот понимающе кивнул и продолжил наблюдение за расстилающимся под ногами лесом. Стремительно темнело. Ротный мысленно матюгался, а шедший первым Гуревич был только рад, что о случившейся перестрелке решили не докладывать.

Получасом позже, как следует перекусив, совместив обед и ужин, Ефимов и ротный забрались в дневку и растянулись на разложенных со вчерашнего дня ковриках. Они некоторое время лежали молча, затем ротный, видимо, вспомнив о дневных событиях, начал вразумлять новоявленного командира группы:

– Ты лишний раз на рожон не лезь, – шепот был столь тих, что Ефимов едва улавливал смысл сказанных слов, – твое дело командовать. Понятно, что по сравнению с нами они совсем мальчишки (по возрасту майор был не многим моложе Ефимова), и мне их жаль не меньше твоего… Но… – на одно мгновение глубокомысленно замолчал Фадеев.

– Да я, – хотел что-то сказать Ефимов, но ротный не дал ему такой возможности.

– Я прекрасно тебя понимаю, иногда кажется, что лучше «вперед» и погибнуть самому, чем послать бойца. Возможно, в пехоте в какой-то мере это оправдано (справа – слева свои), и то не всегда. Но мы работаем в тылу противника, и если погибает командир, вероятность гибели группы увеличится в разы. У нас в отряде и без того неоправданно большие потери среди командного состава. И как минимум половина из-за того, что лезут туда, куда должны были послать солдата. Боятся, что те сделают что-то не так, не справятся? Так пусть научат… – Похоже, Вадим не на шутку разнервничался и, высказавшись, некоторое время лежал молча. – А знаешь, – заговорил он снова, – когда я оказался здесь в своей первой командировке, майор Грелкин, бывший у меня командиром роты, приказал нам, группникам, ходить на БЗ только с «Валами» и «АПСБ».

– Почему? – не сразу догадался Ефимов, хотя что-то подобное он уже слышал.

– Да я тогда тоже не на раз врубился в командирский замысел, а лишь когда при очередном боестолкновении попробовал с «Валом» повоевать. Скажу тебе, штука еще та…

– Я понял, – Ефимов усмехнулся, представив себе внезапно прозревшего группника.

– Во-во, автомат у тебя в руках грохочет, глушит все вокруг. Стреляешь сам – уже вроде бы и не страшно. А тут долбишь, долбишь, а выстрелов своих не слышишь, разве что щелчки затвора, а чужие пули вокруг только чмокать успевают, «ВОГи» над головой рвутся. Жуть! И получается, проще малость заныкаться и начать командовать людьми, чем палить в противника самому. И главное, пользы гораздо больше. Мы же все по молодости дурные, пока не обожжемся, не поумнеем. И через раз, вместо того чтобы командовать группой, работаем простыми бойцами.

– Не спорю, – Сергей был полностью согласен с командиром роты, тем более что в бою он именно так и собирался делать – командовать, а не действовать в роли рядового разведчика. Но то в бою. В бою он без раздумий отправил бы солдата на смерть, зная, что это спасет жизни других, а послать бойца, когда сам и вся группа в безопасности, туда, где того, возможно, ждет гибель. Нет, Сергей еще не был готов к этому шагу. Но ротный был прав, и поступать по-другому он, как командир группы, не имел права.

– Так ты говоришь, по сведениям твоего агента, эмиссары Басаева предпринимают попытки закупить переносные зенитно-ракетные комплексы? – главный гэрэушник горной группировки полковник Черных, сев на краешек стола, с задумчивым видом разглядывал висевшую на стене карту. Напротив него расположился подполковник Остапенко. Подполковник только что вернулся из соседнего селения, на окраине которого и состоялась его встреча с агентом. Расстегнутая разгрузка еще висела на плечах, автомат стоял возле кресла.

– Да, только его данные могли и устареть, по словам Вахи, переданным им сведениям как минимум две недели.

– Значит, ваххабиты вполне могли достигнуть своей цели, – заключил полковник. Не доверять «старому» агенту у него оснований не было. – Но информации по поводу появления у них «ПЗРК» пока не поступало ни по одному из каналов.

– Может, стоит соотнестись с фешерами? – Зная, что полковник не слишком жалует работников Федеральной службы безопасности, Остапенко, тем не менее, считал подобное сотрудничество полезным, а иногда и вовсе жизненно необходимым.

– Возможно, ты прав. Тем более если закупка «ПЗРК» напрямую связана с так называемым «Большим сюрпризом», то дело действительно начинает попахивать неприятностями. Возможно, фээсбэшникам что-то удастся выяснить по своим собственным каналам. Во всяком случае, я думаю, в этом деле нам следует пойти на взаимовыгодное сотрудничество. Завтра же переговорю с Ярцевым, а пока подготовь радиограммы во все отряды СпН об активизации разведывательных действий. Если «ПЗРК» уже закуплены и находятся на территории Чечни, то они ни в коем случае не должны выйти за ее пределы. Лучше уж вертолет со спецназовцами, чем «Боинг» с парой сотен иностранных туристов.

– Ага, – устало согласился Остапенко и, поднявшись на ноги, пошел выполнять указание начальника.

Достоинства старшего сержанта Шадрина Сергей оценил сразу же по окончании выполнения боевой задачи.

– Командир. – Радостно улыбающейся физиономии Виталика было невозможно не узнать, даже несмотря на закрывающие пол-лица противопылевые очки. – Как БЗ, командир?

– Нормалек. – На Виталика воистину было невозможно злиться.

Спрыгнув с брони, Шадрин поспешил к своему группнику.

– Давай помогу, командир, – рука сержанта потянулась к лямке стягиваемого прапорщиком рюкзака.

– Я сам, – отмахнулся Ефимов, и все продолжающий улыбаться Шадрин не стал настаивать.

– Ничего? – это уже поинтересовался приехавший во главе колонны майор Бурмистров.

– Увы, – огорченно развел руками Ефимов.

– Да я же говорил, район туфтовый. Там духов никогда не было! – авторитетно заявил Шадрин и, победно хмыкнув, направился в сторону усаживающейся в машину группы.

Ефимов мысленно улыбнулся: «…никогда не было». Свежо предание, свежо…

– Залезай живее, бродяги потные! – донеслось несколькими секундами спустя. – Поживее! Никого не потеряли? Давай, давай! Провериться в троечках, оружие, имущество. – И уже в сторону садящегося на БТР Ефимова: – Командир, личный состав, оружие и имущество в наличии!

– Шустер! – повернув голову, добродушно улыбнулся Бурмистров.

– Ага, – с непонятным для себя удовлетворением согласился с ним Ефимов. – С худой овцы хоть шерсти клок. – И, усаживаясь на поджопник: – Какая-никакая, а польза… Хоть самому не бегать, не проверять.

Но вся прелесть иметь такого заместителя, как Шадрин, раскрылась по прибытии в ПВД, когда тот без всяких понуканий с командирской стороны взял на себя обязанности по сдаче и оружия, и инженерного имущества, распорядился пересчитать и сдать старшине выложенные тут же на плацу гранаты, проверил, сданы ли на зарядку аккумуляторные батареи, да еще на всякий случай вроде как договорился, чтобы «поскорее да получше». Подобное старание продолжилось и наутро, и длилось все дни, что группа находилась в ПВД. В часы, свободные от занятий и занятые хозяйственными работами, Ефимов наслаждался ничегонеделанием. О таком заме можно было только мечтать.

Но вот на очередном БЗ Виталика с группой снова не оказалось. С утра он «слегка выпил» – по словам самого Шадрина, «спасаясь от зубной боли», и Сергей, недолго думая, заставил Баранова переписать БЧС заново. В новом списке старшего сержанта Шадрина не было. Виталик не напрашивался.