Крылья для двоих Молчанова Ирина

«И что они все в ней нашли? – недоумевала Лера, разглядывая рыжеволосую Олю Соломкину, собравшую на перемене вокруг себя почти весь класс. – Невесть какая умная, далеко не красавица, да и оратор из нее никакой. Может, она ведьма? Ну, да-а, с такими-то косичками только и колдовать... Хотя, если это прикрытие...»

– Привет, Лерк! – К ней незаметно подкрался сводный брат.

– И тебе. – Она заметила на черном рюкзаке мальчика чей-то пыльный след от ботинка и вздохнула.

– А где твои подруженции? – удивленно огляделся Антон.

– Тебя это правда интересует?

Брат кивнул на ее одноклассников и подозрительно спросил:

– Тебя что, изгнали?

Ей хотелось сказать ему что-нибудь едкое, но слов не нашлось, поэтому девушка лишь проворчала:

– Вот еще. Кто они такие, что изгнать меня... Не смеши!

– А почему ты одна стоишь? Поссорилась с девчонками?

Отвечать не хотелось, Лера сделала вид, что не расслышала его, и спросила сама:

– Какой у тебя урок?

– Матеша, – невесело протянул Антон.

– Снова тебя одноклассники отпинали?

– Никто меня не пинал! – Антон зло посмотрел на нее и указал на перешептывающихся девушек у дверей спортивного зала. – А вот у тебя, кажется, проблемка. Что, с тобой больше никто не дружит?

Он смотрел на нее с такой надеждой, что стало смешно.

– Тоша, мне все равно.

Мальчик недоверчиво тряхнул нечесаными волосами.

– Быть не может! Врешь ты все!

Она покосилась на довольную Соломкину, которая о чем-то весело рассказывала ребятам, и упрямо повторила:

– Мне все равно.

– Фигово одной, да? – настаивал брат, точно ему доставляли радость ее неприятности.

Лера с усмешкой щелкнула его по носу.

– Глупый ребенок! Плохо только тем, кто готов признать свое поражение, а это не про меня. Плохо тем, кто ходит и скулит. – Она пристально посмотрела на его рюкзак с четким следом от ботинка и прибавила: – Слабакам плохо, Антоша. А мне – в самый раз!

– Ой уж... – фыркнул мальчик.

– Иди на урок. И я тебя умоляю: хоть раз не позволяй всяким соплякам валять себя по полу, как тряпку!

Брат с ненавистью сузил глаза и выплюнул:

– Как хорошо, что тебя все бросили! Наконец-то... поймешь теперь!

«Глупенький, – сочувственно подумала Лера, глядя, как мальчуган чуть ли не бегом пересекает холл. – Знал бы его папаша, как сыночка унижают в школе, брови бы поседели».

Вернулся из столовой учитель по физкультуре с пакетом булочек и чашкой какао. Лера поймала на себе его удивленный взгляд, но, как обычно, значения не придала. В последние дни на нее многие поглядывали то изумленно, то сочувственно, а некоторые даже злорадно. С ней не перестали дружить, как вообразил брат, она сама предпочла отойти в сторону – уступить, чего раньше никогда не делала. Одноклассники не игнорировали Леру, не подкалывали, многие по-прежнему пытались заслужить ее одобрение, только теперь в их классе появилось еще одно весомое мнение. Неказистая Соломкина очаровала в одиннадцатом «Б» всех и каждого. Парни готовы были носить ее на руках, девчонки набивались в подруги, а Света с Мариной, совсем недавно строившие рыжей выскочке козни, ходили за ней по пятам, как две преданные собачки.

Лера всегда знала, что ее подруги продадут – недорого возьмут, но даже не представляла, насколько «недорого».

– Лера, неужто ты тоже будешь заниматься? – воскликнул учитель по физкультуре, шире распахивая дверь в спортивный зал. – Глазам своим не верю!

– Придется поверить. – Девушка приподняла целлофановый пакетик и добавила: – У меня даже форма есть.

– С ума сойти! – рассмеялся физрук. – Ну держись, у тебя несданных нормативов за десять лет накопилось.

– Переживу, – улыбнулась она, зная наверняка, что этот добряк одиннадцатиклассниц боится даже лишний круг по залу заставить пробежать, а уж про нормативы и не заикнется никогда.

В раздевалке, когда она вошла, резко прекратились разговоры.

– Я думаю, – нарочно громко произнесла Люда Персикова, засовывая громоздкие ноги в черные лосины, – нам нужно проголосовать.

– Можно нарезать бумажки, – предложила Марина, – напишем на них имена, и каждая вытащит.

– Да ну! – запротестовала Света и просительно посмотрела на Олю, которая закинула ногу на ногу и вытащила из сумочки дневник. – Оль, давайте каждый выберет по симпатии, а?

– Давайте, – ни на кого не глядя, сказала Оля.

– Я Леху беру! – тут же объявила Света.

– А я... – начала Марина, но Люда ее перебила:

– Постойте-ка! А если Леха не одной Свете нравится, что тогда?

– Тогда тяните жребий, – все так же разглядывая дневник, без интереса произнесла Соломкина.

Со скамейки поднялась Зина и обратилась к ней в своей любимой сюси-пусечной манере:

– Олюнька, ты ведь сама хотела с Лешиком пойти, разве нет? Давайте просто по совести разделим парней, вот и все дела!

Лера усмехнулась. Как разделить троих более менее нормальных парней на пятнадцать девчонок, ей представлялось с трудом.

Наконец атаманша Оля убрала дневник и обратила внимание на одноклассниц.

– У нас сейчас есть проблема поважнее, – заявила она.

– Какая?

– Что за проблема?

– О чем ты? – не на шутку перепуганно загалдели девчонки.

– А вот такая! Одной девочке из нашего класса не хватает мальчика. Что делать, ума не приложу.

– Какой еще девочке? – громким шепотом спросила Зина.

Лера стояла к ним спиной, поэтому не могла видеть лиц одноклассниц, но по возникшей тишине догадалась, кому не хватает парня. Гнев медленно поднялся к горлу и комом встал поперек. Уж кто-кто, а она всегда была последним человеком из трех одиннадцатых классов, кому мог не достаться какой-то мальчик.

Она обернулась, обвела притихших девушек взглядом и холодно произнесла:

– Какую бы ерунду вы ни придумали, меня можете смело исключить из своих списков!

Все молчали и переглядывались, одна Соломкина, ничуть не оробев, в тон ей ответила:

– Я знала, что ты так скажешь, поэтому в нашем списке тебя нет, не беспокойся.

– Чудесно, – пренебрежительно бросила Лера.

Она быстро переоделась в голубой спортивный костюм, а когда уже взялась за дверную ручку, чтобы выйти из раздевалки, услышала, как Зина прошептала:

– Она не пойдет на выпускной, что ли?

– Какая разница, – тихо сказала Света.

– Пусть, – вторила ей Марина.

Тогда Лера вернулась и подошла к Зине.

– Что ты там сказала про выпускной?

Девушка покраснела и замямлила:

– Подожди, Лера, все нормально... – Зина беспомощно поглядела на свою смелую подружку: – Так ведь, Оль?

Соломкина по-королевски кивнула:

– Мы пока только обсуждаем...

– А не рано ли говорить о выпускном?

– В самый раз! Мы хотим устроить бал-маскарад, нужно все детали обговорить заранее, поэтому...

– Что за бред?! – скривилась Лера. – Какой еще...

– Это не бред! – резко оборвала ее Оля. – Всем идея нравится, а если ты не хочешь принимать участия... – Она нарочно не договорила и умолкла.

– А меня, кажется, забыли спросить, – не без иронии улыбнулась Лера.

Оля пожала плечами.

– Типа того.

Самая миролюбивая из класса, Вика Быченко наморщила лоб и попросила:

– А ты скажи нам, Лер, что ты думаешь?

Ей так и хотелось крикнуть: «Вы все овцы, а ваш пастух наглая Соломкина», но Лера вовремя решила не опускаться до оскорблений. Она не хотела доставлять рыжей еще больше удовольствия своей импульсивностью, которая и так, по мнению профессионального овцевода и психолога Олечки, плохо сочеталась с лидерскими замашками.

– Я думаю, – как можно мягче произнесла Лера, – бал-маскарад больше подходит для новогодней ночи, чем для выпускного вечера. Но если Оля уже все решила...

– Да ничего еще не решено! – вмешалась пышка Люда Персикова, блуждая взглядом ярко накрашенных глаз по лицам одноклассниц, точно выискивая поддержку.

– Вот именно, – согласилась Быченко, – мы еще думаем, ничего не решено.

Лера быстро взглянула на Соломкину, едва заметно улыбнулась и, словно невзначай, обронила:

– Глупо делить парней, тянуть жребий и заниматься прочей ерундой. Выпускной – праздник всего класса, а не отдельно взятых парочек. Другое дело – Новый год.

Девчонки засовещались, принялись строить планы, перекрикивать друг друга, Олю с ее попытками вразумить всех в общем галдеже не было слышно.

Урок физкультуры прошел на удивление оживленно: играли в пионербол, делали упражнения, а девчонки все это время продолжали с жаром обсуждать предстоящий Новый год – думать о выпускном больше никому не хотелось.

Лера ликовала, наблюдая, как тихо негодует Соломкина. Одноклассницы мгновенно позабыли о своем новом лидере и вернулись под привычное крыло.

Марина похвалила ее спортивный костюм, Света подошла с вопросом: «Какой завтра первый урок?», а остальные с ней вроде никогда и не ссорились, поэтому путей к примирению им искать не приходилось.

Лера была со всеми приветлива, но когда бывшие подруги предложили пойти вместе домой, ответила безапелляционно: «Нам не по пути». Ей не требовалось каких-то доказательств: предавшие единожды предадут снова, она знала наверняка.

В раздевалке Леру неожиданно отозвала в сторону Оля и без обиняков спросила:

– Тебе не кажется...

– Нет, не кажется, – оборвала Лера.

– Дослушай! – потребовала рыжая, откидывая за спину косы. – Тебе не кажется, что нам глупо враждовать? Не лучше ли объединиться...

Лера рассмеялась ей в лицо:

– Ни-ко-гда.

Щеки Соломкиной покрылись румянцем, но она не ушла.

– К чему эта гордость? У нас много общего, мы можем поладить, если только ты немножко пойдешь мне навстречу.

Лера презрительно подняла глаза к потолку:

– А мне-то что с того?

– Мы похожи! Я поняла это сразу, как тебя увидела.

– Не уверена, что ты поняла все правильно.

Оля вздохнула.

– Если все из-за того плаща...

– Ерунда, уж не мне из-за него обижаться.

Рыжая посмотрела на стоящую в сторонке Зину и уточнила:

– Это твое окончательное решение?

Лера улыбнулась.

– Мне не нужна подружка, которая станет моим отражением, особенно если отражает она не самое лучшее, что во мне есть.

Оля ничего не возразила на это, обронила лишь: «Жаль!» – и вернулась к Зине.

Лера стала неторопливо одеваться.

Предложение Соломкиной ее удивило. Не раз и не два она ловила себя на мысли, что нахальная девица словно специально пытается ее задеть, что-то доказать, обратить на себя внимание, но ей даже в голову не пришло, что новенькая хочет всего лишь подружиться.

Девушка вышла из гардероба и, проходя мимо лестницы, заметила под ней черный рюкзак брата. Сам мальчик сидел тут же, возле батареи. Голова его покоилась на пыльных коленях. Он плакал.

– Снова Жирков с Лебедевым издевались? – полуутвердительно спросила она, присаживаясь рядом на корточки.

– Отстань, – буркнул Антон.

Лера попыталась поднять его голову, но брат оттолкнул ее руку.

– Оставь меня... Не видишь? Слабакам плохо, а ты – сильная, катись...

Лера недолго посидела с ним, не пытаясь утешать, а затем вернулась в гардероб.

Двух крупных мальчишек из класса брата она увидела сразу и решительно двинулась к ним. Девушка схватила хулиганов за волосы, первым делом стукнула хорошенько лбами, после чего предупредила:

– Еще хоть раз подойдете к моему брату – урою на школьном дворе!

– Ты сильно изменился, – заявил Глеб, усаживаясь прямо на землю и перезаряжая свой спортивный серебристый маркер.[10]

Артур смахнул с защитной маски растекшуюся краску и уселся рядом с другом.

Из-за «церквушки», за которой они укрылись, слышались крики и стрельба.

– Слабая команда попалась!

Глеб тихо засмеялся:

– Слабая не слабая, а подстрелить тебя разок успели.

– Я задумался!

– Вот и я про то же. – Глеб серьезно посмотрел на друга. – Что с тобой происходит? Это все чертова монашенка! Она плохо на тебя действует.

– Да нет, дело не в ней.

– В ней, я же вижу! Черт, Арт, зачем ты с ней связался... Я же тебе говорил, забей! – Глеб ткнул его дулом маркера в ребра. – Олеся – така-ая дура!

– О тебе она говорит обычно не лучше, – усмехнулся Артур.

– Еще бы! Просто хочет нас рассорить.

– Она думает то же самое про тебя. Слышал бы ты, какую она вчера мне лекцию прочла на тему: лучшие друзья – враги здоровым отношениям между мужчиной и женщиной.

– Что за фигня?! Лучшие друзья и есть лучшие друзья! Почему враги-то?

– Типа, лучшие друзья – худшее советчики, наговорят всякой ерунды, и пара расходится.

– Да ну! – громко возмутился друг.

– Тс-с... – прижал палец к маске Артур. – А то нас услышат, прибегут и расстреляют... прямо у стен часовни.

– Арт, – прошептал Глеб, – а ты когда ее бросишь?

Артур застонал и с негодованием покосился на него.

– И как после этого не верить монашенке с ее теорией о друзьях-разлучниках, скажи? – Он вскочил на ноги. – О чем ты только думаешь? Мы на войне! Хватит отсиживаться, вперед, в бой!

Глеб нехотя поднялся, и прежде чем они вышли из укрытия, со вздохом сказал:

– Хорошо же девчонка повернула тебе мозги. Просто не узнать!

Не успели ребята пройти нескольких шагов, как «церквушку» окружил отряд противников.

– Попались! – взвизгнула какая-то боевая девица, направляя на Глеба свой автомат.

Артур только хотел поднять оружие, как девушка выпустила по нему залп желтых шариков с краской. Парень покачнулся, как в фильмах герои перед смертью, и начал медленно оседать на землю.

– Ой! – испуганно воскликнула девушка, беспомощно оглядываясь на свою команду. – Что с ним? Вы же сказали, что это не больно! Вы же...

– Да придуривается! – хохотнул здоровяк с пистолетом.

– Шутит он, Селедка, не переживай! – подтвердил низкорослый паренек в красном шлеме.

Девушка недоверчиво подошла поближе к распростертому на земле телу и нерешительно потрогала его ногой, обутой в огромный кирзовый сапог.

– Кажется, не дышит... – дрожащим голосом пролепетала она, наклоняясь все ниже и ниже.

– Да брось, Селедка! – возмутился кто-то из команды девчонки.

Артур следил из-под ресниц за тем, как приближается синий шлем, видел за прозрачным забралом смазливое девичье личико и едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Юная автоматчица походила на перепуганного мышонка. Последнее время он перестал замечать симпатичных девушек, а сейчас – то ли слова Глеба на него подействовали, и Олеся оказалась-таки права насчет друзей-советчиков, то ли ему на самом деле вообще было наплевать на Олесю, – неожиданно захотелось, как раньше: веселиться и кадрить разных милашек. Самое главное – ни о чем не думать и не жалеть. Просто жить! Эти два слова сильно не нравились его нынешней подружке, но как раз им он был обязан своему счастливому существованию.

Парень дождался, пока девушка наклонится совсем близко, схватил ее и притянул к себе. Доверчивая Селедка даже пискнуть не успела, а он уже стащил с нее маску и приставил дуло спортивного маркера к виску.

– Опускайте оружие, ребята, а то я вышибу ей мозги! – крикнул Артур.

– Сбрендил? – возмутился мальчишка в красном шлеме.

– Не по правилам! – выступил вперед худощавый дылда в черной маске, размахивая громоздким маркером.

Артур поднялся с земли, придерживая девушку за шею, и стал медленно отходить вместе с ней.

– Да вы чё, пацаны, он не сделает этого! – заорал самый крупный парень из команды противника, одетый в серый камуфляж.

– Сделаю, сделаю... – продолжая отступать, волоча за собой притихшую Селедку, рассмеялся Артур.

Пока все отвлеклись, никем не замеченный Глеб отошел за бочки и открыл по противнику стрельбу.

Про девчонку парни тут же забыли, попрятались за укрытие в виде мешков, автомобильных шин, а кто-то успел нырнуть в «окопы».

Артур схватил девушку за руку и потащил за собой. Они пробежали мимо дозорной вышки со снайпером, деревянных домиков за забором, обогнули «госпиталь» и остановились за грузовиком с мешками.

– Ты сумасшедший? – тяжело дыша, спросила девчонка, безрезультатно пытаясь вырвать свою руку.

Он слегка огрел ее маркером и прошипел:

– Тихо, а то пристрелю!

Девица попалась симпатичная: кареглазая блондиночка с вишневыми губками. Артур только сейчас смог ее спокойно рассмотреть.

«Ничего, вполне мила, – оценил он, разглядывая фигурку пленницы под зеленым комбинезоном. – Худовата, но в целом сойдет».

– Что тебе надо? – тихо спросила девушка. – Что ты собираешься делать?

Он задумчиво склонил голову:

– А что делают с пленными?

Карие глаза расширились, и Селедка ахнула:

– Пыта-а-ают?

Артур улыбнулся.

– Ну зачем же уж так-то... – Его рука, в которой был зажат маркер, обняла девушку за талию. – Знаешь, во время войны солдаты входили в деревни и хватали первых попавшихся женщин...

– У тебя не все дома? – подозрительно сощурилась Селедка, откидывая с лица волосы.

– Ага, вообще никого нет. Поехали?

– Ты шутишь, да? Прикалываешься так?

Артур снял маску, бросил на притоптанную пожелтевшую траву, сжал в объятиях девушку и впился поцелуем в ее вишневые губы.

Захваченная врасплох, она не сразу оттолкнула его, но когда вырвалась, влепила пощечину. Ему не было больно, перчатка смягчила удар, поэтому Артур попытал счастья снова. На этот раз ему повезло больше, девушка перестала вырываться и между поцелуями спросила:

– Как хоть тебя зовут... я даже не знаю...

– Костя, – без раздумий ответил он, прижимая ее к грузовику.

– Подожди, Костя... я так не могу... – отстранилась девушка. – Со мной такого никогда не бывало! Вот так... сразу... Понимаешь?