Сменный Кен для Барби Луганцева Татьяна

Глава 8

– Я испугался до смерти, когда мне сообщили, что ты в больнице. Я уж подумал, с тобой что-то случилось, – встретил Джулию режиссер Андрей Арнольдович, когда она приехала на съемки.

– Стало плохо одной моей знакомой, соседке Марины… Ее отвезли в больницу, я дежурила там, вроде обошлось… Марину похоронили?

– Да, мы все были на похоронах, – кивнул Андрей, отводя глаза.

– Я ни за что бы не пошла… Не могу видеть знакомого в гробу!

– Никто тебя не осуждает, Джулия, успокойся! Все знают, что ты на похороны не ходишь. Все знают, как ты относилась к Марине и как она любила тебя. К тому же ты дала на похороны такие деньги!

– Маленькая толика того, что я могу сделать для Марины… Памятник я ей тоже поставлю, а еще…

– Что?

– Еще я найду, кто это сделал, – совершенно серьезно, без всякого пафоса сказала Джульетта.

– Ты?! – искренне удивился Андрей Арнольдович. – А это разве твоя задача? Я назначил тебе новую помощницу.

– Я знаю, но, честно говоря, не могу пока с ней работать… Я отпустила ее домой, сама справлюсь.

– Джульетта, ты какая-то не такая… – осторожно начал Андрей Арнольдович.

– Плохо в кадре работала? – напряглась она.

– Нет, идеально, как всегда.

– Что тогда?

– Ушла ты куда-то мыслями от нас… думаешь не о том.

– Если это не сказывается на моей игре, то это не твоя забота, – несколько агрессивно ответила Джульетта.

– Джульетточка, я не хотел тебя обидеть… просто я боюсь, что ты займешься не своим делом, отвлечешься от искусства, – стушевался Андрей Арнольдович.

– Не бойся, я профессионал и пленку тебе не испорчу.

– Ты обиделась на меня? – ужаснулся Андрей.

– За что? – Красивые синие глаза Джулии оставались непроницаемы и для него, и для всех окружающих. – Ты лучше скажи мне – в кого была влюблена Марина?

– Ты что? Откуда я знаю?

– Соберись, Андрей. Ты же режиссер! А все режиссеры – наблюдательные люди! Какая-то старушка и то заметила перемены в своей соседке, связав это с тем, что она влюбилась. А ты? Ты что, ничего не подметил?

Андрей Арнольдович заметно растерялся.

– Мне, конечно, лестно, что ты думаешь, будто я человек наблюдательный, но что-то ничего на ум не идет… Дело в том, что я особо не обращал на нее внимания, не наблюдал за ней. Вот если бы что-то произошло с тобой, тогда – другое дело!

– То есть за мной ты следишь, не так ли?

– Не слежу, конечно, – смутился режиссер, – но тебя я как-то вижу… А Марина всегда была рядом, всегда в хорошем настроении и всегда такая…

– Никакая! – закончила за него мысль актриса. – Такая удобная для всех «серая мышка». Всегда на месте, всегда с улыбкой, никогда с ней ничего не может случиться, потому что у нее не может быть ничего своего, ничего личного. Она – для всех «человечек-обслуга», с которым ничего никогда не происходит, и вдруг – раз – и произошло! И все в шоке! Никто не ожидал! Все впервые задумались об этой девушке: что могло с ней случиться? Как же так? Заметили только, когда она пропала.

– Нечего возразить…

– Все мы виноваты! – бросила Джульетта, обильно поливая ватные диски средством для очищения кожи и стирая с лица толстый слой тонального грима.

– И теперь ты хочешь что-то узнать?

– У нее в доме все перевернули вверх дном, – придвинулась к Андрею Арнольдовичу Джулия. – Это наводит на серьезные размышления.

– Я не знал…

Джульетта рассказала Андрею Арнольдовичу все, что знала о Марине. Режиссер был старым другом ее матери, крестным отцом Джулии и просто мудрым человеком. Но даже он ей ничего не смог посоветовать.

– А почему залезли и устроили погром в квартире соседки Марины? – спросил режиссер.

– Я тоже думала об этом… Не знаю. Загадка какая-то.

– Что-нибудь пропало?

– Соседка еще в больнице, пока в квартире все разгребет, может, и поймет, что пропало… Хотя, что у нее может пропасть-то? Римма Захаровна говорила, что у нее нет никаких драгоценностей. Но эти два преступления наверняка как-то связаны, – полностью очистила лицо от грима Джульетта и выразительно посмотрела на Андрея Арнольдовича.

– Слушай, я думаю, тебе нужно обратиться к нашему оператору Максиму Ионову.

– Зачем? – не поняла Джулия, она не очень хорошо относилась к этому человеку, он казался ей несколько странным. А вот как к профессионалу к нему вопросов не было.

– А он у нас человек наблюдательный, замечает даже то, что в голову не придет.

– Хорошо, спасибо за подсказку.

– Он в тебя влюблен, – строго предупредил режиссер.

– Думаешь? Я вообще-то ловила на себе странный взгляд… – передернула плечами актриса.

– А еще говорят, что он питается пауками, – подбодрил ее Андрей Арнольдович.

– Прекрати! Я уже боюсь!

– Я снимаю с ним уже восьмую картину и совсем ничего не знаю о нем как о человеке, – вдруг сообщил режиссер.

– Как бы ни получилось с ним, как с Мариной: захочешь побольше о человеке разузнать, а возможности такой уже не будет… – вздохнула она.

– Мне не нравится твое настроение, оно какое-то депрессивное. – Режиссер взял кусочек ватки и снял кусочек грима с ее уха, который она не заметила. – А я знаю одно хорошее средство от депрессии!

– Это какое?

– Берешь качественный рыбий жир. Если есть знакомые в Норвегии или человек, ездящий туда в командировки, то лучше его купить там. Жир в Норвегии самый лучший. И принимать по чайной ложке каждый день, запивая персиковым соком. Депрессию как рукой снимет!

Джульетта задумалась. Она как любой нормальный человек ненавидела рыбий жир.

– Именно персиковым соком запивать?

– Только им!

– Не знаю, как депрессия, а вот понос точно обеспечен… А когда ты весь день не можешь слезть с рундука, то уже не до депрессии… И слава богу, что у меня нет знакомых в Норвегии. Что называется – пронесло! – вздохнула Джульетта.

– А я ведь серьезно говорю!

– Кто бы сомневался… А где Максим?

– Уже уехал. Ты же знаешь, он первый срывается.

– А где он живет?

– За городом, Коровинское шоссе, дом пятьдесят. А зачем тебе? Ты не вздумай поехать к нему одна, – всполошился Андрей Арнольдович.

– Он меня съест?

– Говорят, что Максим пьет, говорят, что сатанист, и еще много чего говорят…

– Хорошие у вас работнички, а ты сказал, что ничего не знаешь о нем, хотя вон сколько всего интересного наговорил, – отметила Джульетта и побросала косметику со столика себе в сумку.

– Тебя подвезти?

– Спасибо, я сама.

Глава 9

Стоял теплый июньский вечер. Джулия вышла на парковку машин и подошла к своей «ауди».

«Что-то я стала уставать. В конце съемочного дня словно душу вынули. Раньше такого не было, старею, наверное… – подумала она, поправляя зеркало заднего вида и растирая себе виски. – Это еще хорошо, что хоть с первого дубля все прошло».

Джульетта зевнула, включила навигатор и тронулась в путь. Зазвонил телефон, Джульетте пришлось правой рукой шарить в сумке, находя любые предметы, кроме мобильника.

– Черт!

Телефон не умолкал. Джулия схватила сумку за дно и с остервенением вытряхнула ее на сиденье рядом. Со стороны это смотрелось, будто остервенелая тетка выколачивает из кого-то душу. И именно когда она наконец-таки нащупала корпус телефона, он прекратил звонить.

– Какой идиот?! – посмотрела на мобильник Джульетта. – Господи! Двадцать сообщений и десять неотвеченных вызовов, и все с одного номера.

Джулия включила поворотник, следя за дорогой, и одновременно нажала на кнопку вызова.

– Да, – ответил приятный мужской голос.

– Вы маньяк? С какой радости вы мне названиваете целый день?

– Джульетта? Это – Мирон. Извини, – засмеялся Бударин. – Я-то знал, что ты на съемках, вот не решался звонить, эсэмэски слал.

– Так что тебе надо?

– Хотел встретиться, – замялся Мирослав.

– Это исключено, – сразу же отрезала Джульетта, сама удивляясь своей категоричности.

– Совсем не глянулся? – спросил Мирон, и она рассмеялась.

– Интересно ты выражаешься. Глянулся, не глянулся. Я просто ничего не хочу и никому не верю.

– Так жить нельзя!

– Можно, мой опыт подсказывает, что только так и можно. – У тебя такое романтичное имя…

– Это только имя.

– То есть ты непробиваема?

– Нет.

– Как же мне будет тяжело, – вздохнул Мирослав. – Цветами актрису не удивить. Красивых, воспылавших страстью мужчин вокруг тебя полно… никому не веришь… Что же мне делать?

– Оставить меня в покое. Или в твоей коллекции есть вакантное место для меня? Стринги могу и так подарить, пришлю по почте.

– Я не обижу тебя, – тихо сказал Мирослав.

– Сам-то себе веришь?

– Не знаю…

– Вот и я не знаю…

– Джулия, ты едешь домой?

– Почему тебя это так интересует?

– Ты не одна? Ты едешь к мужчине?

– Мирон, прекрати! Я сейчас отключу связь!

– Извини, я не имею права… Я хотел попросить тебя об одной услуге.

– Говори.

– Это лучше бы при личной встрече.

– Хитрец!

– Это касается Марины и Риммы Захаровны.

– Знаешь, чем взять, – выехала на шоссе Джулия. – Хорошо, я сейчас еду на Коровинское шоссе, дом пятьдесят, на встречу с одним человеком, а потом смогу встретиться с тобой…

– Я могу приехать к тебе.

– Не стоит, я на машине. Давай так, когда я освобожусь, сама тебе позвоню.

– Хорошо, договорились. До встречи, Джульетта, – попрощался он, и от звука его голоса у нее вдруг совершенно изменилось настроение.

«Что это такое? Это всего лишь частный детектив с честными, веселыми глазами и открытой улыбкой, и я вдруг растаяла… А он потом похвастается перед друзьями, глядя в экран телевизора. Видите эту белобрысую тетку? Так вот! Было! Ой, как было! Нет, Джульетта, ты уж держи себя в руках!»

Всю дорогу до дома Максима Ионова она пролетела на одном дыхании, и это ее пугало. Ведь эта необыкновенная окрыленность появилась у нее после того, как на горизонте замаячила встреча с Мирославом.

«Гнать, гнать надо эти мысли из своей старой, больной головы», – думала Джульетта, а сама все сильнее нажимала на педаль газа.

Коровинское шоссе представляло собой весьма цивилизованное место с освещенной дорогой и асфальтированным покрытием вплоть до сорок шестого дома, а дальше дороги не было. «Дом пятьдесят… Может, Андрей что-то напутал? Вот ведь невезуха!»

Джулия вышла из машины и осмотрелась. Завидев первого встречного, она метнулась к нему и обратилась к юноше с сигаретой во рту.

– Простите, а дом номер пятьдесят у вас есть? Мне нужен Максим Ионов, может, знаете?

Паренек окинул ее хмурым подозрительным взглядом:

– А вы ему кто?

– Да никто…

– Вот и нечего шататься по ночам, – резюмировал незнакомец, стряхивая пепел.

– Так вы его знаете? Скажите, в каком доме он живет?

– А вы ему кто? – с издевкой в голосе снова повторил свой вопрос парнишка.

– А вот я сейчас нажму сигнал и буду держать до упора, пока не выбегут твои родители, а затем я сообщу им, что ты куришь здесь украдкой. А я ему коллега по работе… Ну, так?..

Юноша сплюнул на землю, выказывая этим пренебрежение к шантажу. Джульетта повернулась и пошла к машине, все равно от парня ничего не узнаешь.

– Подождите! – вдруг услышала Джулия. – Он живет в доме номер пятьдесят…

– Я не вижу этого дома, – не поворачивая головы, ответила она, открывая дверцу машины.

– Да подождите же вы! – негодовал парень. – Это прямо через лес… Дороги нет! Он только на своем «хаммере» и проезжает! Дом сорок восьмой – это развалины, в нем никто не живет, а следующий дом Ионова… А по нечетной стороне вообще никого нет.

– Дима, ты с кем говоришь? Что ты делаешь на улице? – раздался строгий женский голос из окна ближайшего дома.

– Я по телефону разговариваю! Уже иду, мама! – громко ответил парень.

– Спасибо, – поблагодарила его Джулия и посмотрела на дорогу в ухабах, скрывающуюся за лесом.

«Не проеду… Или машину всю разобью», – подумала она и, взяв сумку, решила дойти до дома Максима пешком. Так явно получилось быстрее и надежнее. На парня она больше не смотрела, а на его слова о «гиблом месте» тоже не обратила внимания. Когда она ступила на эту дорогу, то сразу поняла, что иначе как «гиблым местом» ее и не назовешь. Ямы, ухабы, колдобины, выступающие корни деревьев и густой лес вокруг.

«Просто Лукоморье какое-то…»

Освещения не было вообще, Джульетта постоянно спотыкалась, в рот лезла мошкара и паутина. Самым неприятным было то, что дороге не было конца.

«А лесок-то, похоже, большой… Но и назад уже нет смысла идти… Пойду уж по дороге прямо, – решила Джульетта. – А вообще-то Андрей Арнольдович мог бы предупредить. „Не езди к нему!“ Тоже мне! Так бы и говорил, что живет этот Ионов в тьмутаракани… Днем-то страшно идти… Хотя он мог и не знать. Максим ни с кем не общается, очень замкнут. Даже не знаю, был ли у него кто в гостях? И правда, о чем я только думаю? Поехать на ночь глядя неизвестно куда, не совсем понятно для чего… Иду одна, ночью, место глухое… Просто находка для маньяков. Хотя что я нагнетаю? Какой маньяк здесь что забыл? Одинокие прохожие – и то случайно», – подбадривала себя как могла Джульетта.

Под ногами иногда хрустели веточки, временами ей казалось, что из кустов за ней кто-то наблюдает. Леденела и покрывалась потом спина, и дрожали коленки. Чем дальше Джулия заходила в лес, тем тоскливее ей становилось. Назад идти уже не то что не имело смысла, а казалось вообще опасным. А сколько еще надо было продвигаться вперед, Джульетта тоже не знала. Чтобы не впасть окончательно в отчаяние, она попыталась отвлечься от грустных мыслей.

Что она знала о Максиме Ионове? По отчеству вроде Михайлович… Он отличный оператор и очень замкнутый человек. Мрачный тип. Высокий, худой, бледный, с большим носом, впалыми щеками и мрачно горящими темными глазами… Да, Джульетта очень хорошо помнила его взгляд. Бр-р-р! Даже вспомнить неприятно. Действительно ли Максим неровно к ней дышит, как сказал Андрей? Все может быть… «Вполне возможно, что я просто нравлюсь ему в кадре… А какая, собственно, разница? Нравлюсь, не нравлюсь… Я же не на свидание к нему собралась? Всего лишь пару вопросов задам, и все…»

В какой-то момент Джулия все-таки отчаялась и достала телефон. Ее пальцы не с первого раза, но набрали нужный номер.

– Да, Джульетта, – ответил почти сразу спокойный голос Мирона, словно он знал, что она позвонит.

– Я не отрываю от дела? – спросила она, стуча зубами.

– От чьего-то тела? Вроде нет…

– Прямо даже не верится! – взорвалась она. – Я звоню, может, мне помощь нужна, а ты все с шуточками!

Джулия от возмущения вся вспыхнула и замолчала. Впереди сквозь темную стену непроглядного леса чуть забрезжил какой-то просвет. В это время трубка промурлыкала ей сладким голосом:

– Не сердись, я же не вижу, в какой ты ситуации. Ты где? Все еще на Коровинском, дом пятьдесят?

– Если бы… – простучала чечетку зубами Джульетта.

– Что у тебя произошло? – спросил Мирослав, и звук его голоса вселил в Джульетту уверенность. К тому же перед ее глазами предстала залитая лунным светом лужайка с большим мрачным домом.

– Не обманул, Дима… – прошептала она.

– Кто обманул? Какой Дима? Ты все-таки не одна? – завалил ее вопросами Мирослав.

– Я надеюсь, что я не одна в этом лесу! – повысила она голос.

– В каком лесу? Джулия, ты опять напилась? – не понимал он.

– Хам! – лаконично прокомментировала она. – Я больше не нуждаюсь в твоей помощи! Пока!

И она прервала связь, а затем и вовсе выключила телефон, сказав Мирону «бай-бай!»

– Тоже мне! – фыркнула она с облегчением, выйдя, наконец, на открытое пространство. – И без его ухмылок и очков: один – ноль, два – ноль, десять – двадцать, справлюсь… Чего я вообще ему позвонила? Тысяча знакомых… Да тому же Андрею бы позвонила или муженьку бывшему… Зачем ему-то? Знаю несколько дней и на тебе! В минуту опасности набираю именно этому типчику… – негодовала, причем вслух, Джульетта.

Появившийся в поле зрения дом прибавил ей уверенности. Но чем ближе она к нему подходила, тем больше он ей не нравился. Вокруг дома были сплошные пеньки, словно лес заболел лишаем. Дом был темно-серого цвета, с черной крышей, черными коваными решетками на окнах и не внушал доверия.

– Милый домик… – хмыкнула Джулия, машинально трогая такую же черную кованую калитку, которая тут же открылась, так как была не заперта.

«Я бы тоже не закрывалась в таком уединенном месте… Зачем? Кто ко мне полезет? Максим точно должен быть не в себе, чтобы жить в таком удалении от людей», – пропыхтела по тропинке Джульетта и позвонила в дверной звонок. Почему-то только сейчас ее посетила нелепейшая мысль: «А вдруг это не дом номер пятьдесят? К кому тогда я ворвусь вот так, ночью? Тут только кладбища рядом не хватает…»

Но отступать было уже поздно, да и некуда. И она продолжила звонить. «Машина-то у них, надеюсь, есть? За любые деньги попрошу подвезти обратно к моей машине». Джульетта поняла, что дом пустой, тем более что и света в окнах не было.

– Вот ведь, черт! Все-таки надо выбираться отсюда, надеюсь, что у Мирослава есть джип, – выругалась она и позвонила по известному телефону.

– Да, дорогая, – ответил знакомый несносный голос, давая понять, что знает, кто звонит.

– Послушай, Мирон…

– Что?

– Ты очень занят?

– Ты все еще в лесу? – засмеялся Мирон.

– Когда ты звонил, то есть я, в прошлый раз, я сказала, что у меня проблемы, и ты продолжаешь издеваться? – снова завелась она.

– Да не кипятись ты! Говори, что случилось.

И тут Джулии показалось, что у нее начались галлюцинации, так как входная дверь очень медленно и плавно стала открываться. В черном зияющем проеме возник Максим Ионов в черной футболке и темных брюках. Единственным светлым пятном на фоне темноты было бледное лицо оператора с горящими глазами.

Джулия растерялась всего лишь на мгновение, а потом громко сказала в телефон:

– А вообще-то мне твоя помощь теперь точно не нужна! Понял? Все! Больше не позвоню ни за что! Легкомысленный тип!

И Джулия выключила и связь, и телефон, и улыбнулась как можно приветливее.

– Привет, Максим!

Он смотрел на нее с удивлением, не веря своим глазам.

Джулия оглянулась. Нет, вроде позади нее никто не стоял с косой наперевес.

– Максим… Ты меня узнаешь? Это я… Прости, что без предупреждения…

– Джульетта?! – наконец подал хоть какой-то признак жизни оператор.

– Ура! Меня узнали! Бинго!

Как-то нелепо смотрелось ее веселье в этом весьма мрачном месте.

– Господи! Джульетта… я… я… – Максим был очень растерян.

– Я не знала, что так тебя напрягу. Я проезжала мимо, машина сломалась. Вспомнила, Андрей Арнольдович говорил, что ты здесь живешь, вот думаю, дай зайду… Извини, что не вовремя… Я пойду? – теперь уже несколько растерялась и Джулия.

– Что ты! Конечно, заходи! Джульетта… Я просто не ожидал, я… – засуетился Максим.

И тут Джулия почувствовала, что Андрей был прав: Максим смотрел на нее глазами обожателя и тайного воздыхателя, явно влюбленного человека, который ни на что не надеялся в реальной жизни.

– Спасибо, – сказала она и вошла в дом, тряхнув своими пышными светлыми волосами.

Она оказалась в не менее мрачной, просторной, с низкими потолками прихожей. Джулия увидела в глазах Максима восхищение, и ей стало не по себе. Аккуратная, хорошо сложенная женщина с исключительно женственными формами в красивом трикотажном черном платье в мелкий голубой цветочек, под цвет больших, красивых глаз, сейчас подведенных черными стрелками. Ровный бледный цвет кожи и нежные розовые губы… Да, она знала, что притягательна. Максим был всегда замкнут и необщителен, да и она внимания на него не обращала. А сейчас оператор от неожиданности не успел скрыть волнения, и Джулию это определенно напрягло.

– Ну? – спросила она, когда пауза явно затянулась.

– Ах, да! Проходи! Вот сюда, – он огромной ручищей пригласил войти.

Она прошла под аркой из серого камня в гостиную, но Максим провел ее дальше, на кухню, и предложил сесть в маленькое кресло у небольшого круглого стола.

Кухня по своим размерам значительно уступала прихожей. Почему Максим провел гостью именно сюда, оставалось загадкой. Тем более, что на кухне у Максима творился форменный беспорядок. Гора грязной посуды, куча использованных салфеток, крошки на столе, на полу и батарея пустых винных и пивных бутылок.

На кухне были обычные ободранные шкафы с металлическими панелями, которые явно не блистали чистотой, вытяжки огромной плиты на шесть конфорок, не маленького размера посудомоечная машина, у которой даже не закрывалась крышка из-за воткнутой туда грязной сковородки.

Максим судорожно сметал крошки со стола не вполне свежим полотенцем.

– Ты устала? Голодна?

– Нет, нет, не беспокойся. Я чуть-чуть посижу и уйду, – заверила его Джульетта.

– Куда же ты, на ночь глядя-то?

– Ой, я приехала по делу… – отмахнулась Джульетта и поинтересовалась: – Максим, ты один? Я тебе не помешала?

– Конечно, один… Почему ты спрашиваешь?

– Да так… Ты не женат?

– Был когда-то давно…

– И дом у тебя стоит в таком глухом месте… – задумалась Джулия.

– Я не очень люблю общество и пустые разговоры… Мне нравится находиться в одиночестве… – глухо произнес Максим, от чего у Джульетты поползли мурашки по спине.

Она опустила ресницы, боясь выдать себя, боясь, что он заметит ее волнение. Ведь его камера по кадрам, по десятым долям секунды изучила каждую черточку ее лица.

– Я сейчас подумала… Мы же знакомы очень много лет, столько фильмов сделали вместе, фильмов восемь, наверное…

– Одиннадцать, – поправил ее Максим. – Я помню каждый фильм. Ты – самая любимая моя актриса!

– Спасибо.

– Кофе? Я не могу не угостить тебя с дороги…

Джульетта незаметно бросила взгляд на кофемашину вполне пристойного вида.