Департамент «Х». Прощальная молитва Самаров Сергей

1. СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ КОСТЯ РАДИМОВ: КТО СМОТРИТ, ТОТ ВИДИТ

Погода испортилась окончательно. Виной всему был ветер, перешедший даже градацию штормового. А это обещало вероятное отключение электричества. В последнее время такие картины стали уже почти привычными. Как только поднимется сильный ветер, где-то перехлестывает давно провисшие провода, за которыми в последние годы никто не следит как полагается. На подстанции, естественно, срабатывает автомат, и в домах военного городка отключается электричество. В самой воинской части – всего на несколько секунд, потому что другой автомат подключает аварийную линию, идущую из соседнего района области. А в поселке ДОС[1] – надолго.

Старший лейтенант Костя Радимов постоял на крыльце, прислушиваясь к вою ветра. Когда, после очередного затяжного порыва, услышал треск, он сразу понял, что произошло. Вернее, произошло то, что должно произойти было обязательно. Невдалеке что-то блеснуло, улица на мгновение осветилась искрами, и во всем поселке погас свет. Скорее всего, погас надолго. По крайней мере, сегодня его точно не подключат, потому что авария произошла нешуточная. Придется, видимо, вызывать спецов из райцентра.

Еще накануне, проходя мимо старой березы, Костя что-то почувствовал. Не так чтобы уж совсем явно, но все же на доли секунды мелькнула перед глазами яркая картинка, как падает дерево – и падает, слава богу, не в сторону жилого одноэтажного дома, которому она может крышу снести, а только в сторону дороги. Падает и рвет протянутые от столба к столбу провода. Тогда же, уже будучи в штабе бригады, Костя сказал о своем видении заместителю начальника штаба майору Кроплякову, хорошо знающему, что старший лейтенант просто так о своих видениях никогда и никому не рассказывает.

– Завтра же спилим, – пообещал майор.

Но спилить вовремя не удалось, потому что требовалось отключить всю сеть и временно демонтировать провода, поскольку валить березу можно было только в сторону дороги, а в любом другом направлении она могла задеть жилые дома. В результате дерево все же упало прямо на провода. Те замкнулись, сыпанули искрами, но автомат на подстанции свою задачу выполнил, и поселок ДОС остался без электричества.

Теперь, когда автомат отключил электричество, провода опасности не представляли. Старший лейтенант хотел было пойти посмотреть, но за его спиной заскрипела дверь, и на крыльцо в легком халатике вышла его жена Татьяна.

– Тебя, – сказала она и протянула мужу телефонную трубку. – Сам начальник штаба.

Радимов взял трубку и по-уставному ответил:

– Старший лейтенант Радимов. Слушаю, товарищ подполковник.

– Как дела, Костя? – спросил подполковник Волченков.

– Похоже, старая береза на провода упала, и замкнуло, товарищ подполковник.

– Та самая?

– Так точно.

– Понятно. И у нас тьма египетская. Дорогу-то в темноте найдешь?

– Куда?

– К командиру.

– Найду, конечно, товарищ подполковник.

– Приходи. Мы ждем. Поторопись.

– Уже иду. Только трубку жене отдам...

Татьяна открыла дверь, но сама не вышла, только руку протянула. Костя вложил в нее трубку и спустился с крыльца, на ходу застегивая бушлат. Жену можно было не предупреждать об уходе – она слышала, куда вызвали Радимова...

В кабинете командира бригады полковника Ромодановского сидел начальник штаба подполковник Волченков и какой-то незнакомый высокий лысоватый человек, по военным меркам, предпенсионного возраста. Он держал перед собой папку с документами и листал страницы, но при виде старшего лейтенанта тут же закрыл папку, а ладони положил сверху так, чтобы не видно было надписи на обложке. Радимов весь напрягся, сосредоточился и вдруг, сам не понимая как, догадался, что это его личное дело. То есть не то стандартное личное дело, что ведется на каждого офицера в отделе кадров, а нечто схожее с ним, только имеющее свою особую специфику. Что это за специфика, тоже нетрудно догадаться, потому что Костя сам прекрасно осознавал, чем отличается от других людей и что в нем может кого-то заинтересовать. Тем более что таким редким даром обладает офицер спецназа военной разведки.

– Вот и наш Константин Эдуардович Нециолковский, – пошутил командир бригады.

Старший лейтенант возразить, естественно, не мог, хотя эта глупая кличка надоела ему самому еще в детстве. Придумал ее в школе учитель географии, не обладающий педагогическим тактом общения с учениками.

– Старший лейтенант Радимов по вашему приказанию прибыл, – отчеканил он, никак не отреагировав на шутку командира.

– Познакомься, Костя, – сказал начальник штаба подполковник Волченков. – Генерал-лейтенант Апраксин специально по твою душу прибыл. Чуть позже вы с ним наедине поговорите, а пока товарищ генерал хотел бы задать тебе парочку неожиданных вопросов.

– Что за папка лежит передо мной? – сразу спросил генерал.

Косте Радимову с генералами так вот беседовать пока не доводилось, но его это нисколько не смутило. К тому же старший лейтенант понимал, что этот генерал не имеет отношения к спецназу ГРУ, поскольку даже у командующего войсками спецназа ГРУ всего лишь полковничье звание.

– Досье на меня, товарищ генерал, предельно вежливо начал Костя. – Не личное дело из управления кадров ГРУ, а натуральное досье, описывающее мои скромные способности.

– Правильно, – согласился генерал, даже не удивившись. Он незаметно взял со стола авторучку, зажал ее пальцами и быстро спрятал руки под столешницу.

– А теперь скажи, в какой руке я держу авторучку – в правой или в левой?

– Извините, товарищ генерал, я не цыганка-гадалка и так не умею. То, что мне необходимо знать, приходит в голову само. Просто приходит, и все. А угадывать я не буду, это не мой профиль.

Генерал кивнул и снова положил руки на папку.

– Вот тут, в досье, как ты говоришь, расписана одна странная история, когда ты остановил колонну перед минным полем. Как сам это объяснишь?

История эта и помогла Константину Радимову осознать свои необычные способности настолько явственно, что в дальнейшем он даже пытался их использовать, и небезуспешно. Раньше тоже бывало, что в голове вдруг возникали яркие картинки каких-то будущих событий, и в скором времени они становились действительностью. Однако долгие годы Костя не обращал внимания на свой дар, считая, что такое, или нечто похожее, должно происходить со всеми. И только повзрослев, понял, что этот дар особый, отличающий его от других людей. Управлять им было очень сложно, тем не менее старший лейтенант учился и учился этому, стараясь не формировать события, а пользоваться своими собственными умственными способностями. Будучи от природы хорошим аналитиком, он умел сопоставлять факты.

Та давняя история относилась к тем временам, когда батальон спецназа ГРУ был в командировке на Северном Кавказе. В ночном скоростном рейде рота спецназовцев должна была выйти в район, где, согласно данных разведки, обнаружилось скопление боевиков. Ночной маршрут пролегал в основном через покрытые хвойными лесами горы. И вдруг что-то тогда толкнуло Костю сменить командира одного из взводов минут на пятнадцать раньше, чем полагалось. И вовремя, потому что тот командир вывел бы роту на минное поле. Причем колонна двигалась по старой заросшей тропе, которая была не заминирована до середины, пока не заходила в глубину минного поля. Расчет того, кто ставил мины, был прост – при взрыве первой мины колонна рассыплется в стороны, и тогда начнут рваться другие мины, плотно установленные вдоль тропы. В темноте ведущий мог не заметить натяжитель мины на тропе, а если даже случайно перешагнул бы через него, все равно нашелся бы кто-нибудь, кто зацепил бы проволоку.

Сначала, видимо, сработала интуиция. Именно она, как считал сам старший лейтенант Радимов, толкнула его раньше времени сменить ведущего. А вскоре он понял, что заставило ее сработать: перед глазами вдруг замелькали картинки многочисленных взрывов, сначала на самой тропе, потом вокруг нее. Они были настолько яркими и четкими, что казались почти реальными. Тут же такая сильная боль прошила голову, что Костя обхватил ее руками и крепко сжал. Реакция сработала «на автомате»: Радимов дал команду остановиться, подсветил фонариком и, как оказалось, почти занес ногу, чтобы наступить прямо на натяжитель.

К нему подбежал командир роты, и они вместе все тщательно проверили. Тропу пересекали три натяжителя от «МОН-50», еще несколько были расположены рядом с ней. После первого взрыва солдаты, естественно, шарахнулись бы в сторону и зацепили другие натяжители.

После этого эпизода способностями старшего лейтенанта Радимова заинтересовалось командование, но тогда сочли произошедшее чистой случайностью. А через месяц в рейде по ущелью старший лейтенант остановил свою БМП перед поворотом и выслал двух пулеметчиков на верхний уровень, приказав расстрелять кусты. Как оказалось, в кустах засела группа бандитов с подготовленным к стрельбе «РПГ-7». После этого случая уже стали конкретно говорить о его своеобразных способностях. Дальше – больше. Наконец за старшим лейтенантом Радимовым укрепилась репутация человека, умеющего предвидеть опасность...

Полковник Ромодановский и подполковник Волченков вышли, оставив старшего лейтенанта для приватной беседы с генерал-лейтенантом Апраксиным.

– Ты, старлей, что-нибудь чувствовал, когда тебя сюда вызвали. Или даже чуть раньше, когда мы о тебе здесь разговаривали? – спросил генерал.

– Весна была, товарищ генерал...

– Извини, я сегодня не пил, и точно знаю, что сейчас середина осени.

– В душе, товарищ генерал, была весна. Вам знакомо это ощущение? Чувствуешь какое-то обновление, ждешь перемен. Я сегодня на крыльцо вышел и увидел, как ветром березу повалило, из-за чего провода оборвались. Вся улица минимум на сутки без электричества осталась, а я даже не расстроился. Обновления жду...

– Вот я и привез тебе обновление. Приехал с предложением сменить место службы.

Старший лейтенант Радимов ничего не ответил, ожидая продолжения.

– Ты, конечно, ничего не слышал о Департаменте «Х». – Слова генерала прозвучали не как вопрос, а как утверждение.

– Никак нет, товарищ генерал. Не слышал, – ответил Костя.

– Это новая, только еще создаваемая структура, и о ней мало кто знает. Командование ГРУ узнало только из шифрованного письма правительства.

– Извините, товарищ генерал, можно вопрос?

– Спрашивай.

– Если я правильно понял, вы предлагаете мне перейти на службу в Департамент «Х»?

– Именно так. Ты правильно понял.

– И распроститься со спецназом ГРУ? Вообще с ГРУ?

– Вообще распроститься с Министерством обороны.

– Это новая структура ФСБ?

– Нет. И не ФСБ, и не СВР[2], и даже не ФСО[3]. Просто Департамент «Х». Большего сказать пока не могу, не имею права. Департамент подчиняется напрямую правительству. В качестве некоторой компенсации обещаю примерно двукратное увеличение жалованья и повышение в звании сразу после прохождения испытательного срока. А не пройдешь испытательный срок, твое место и твоя должность остаются за тобой.

– Но я же не могу просто так взять и перейти неизвестно куда. Я даже не знаю, какие буду исполнять обязанности.

– Не будет только командных обязанностей, а в остальном приблизительно все то же, что и в спецназе ГРУ. Личный состав мы подбираем особый, с определенным даром. Именно он будет нужен при исполнении служебных обязанностей в Департаменте.

– А что говорит мое командование? – поинтересовался старший лейтенант.

– Командование громко вздыхает. Но оно получило приказ содействовать моей миссии и потому возражать не может. Замечу, что для тебя лично это большое повышение. Ну, и Москва тоже кое-что значит, поскольку служба будет проходить непосредственно в столице.

– Вот уж где я меньше всего хотел бы жить и служить... – вздохнул Радимов. – Терпеть не могу суету и беготню. Только у меня просьба, товарищ генерал. Не говорите моей жене, пока я сам для себя не решу. Ведь Москва – предел ее мечтаний. Сколько я могу думать?

– Желательно, чтобы я получил ответ до завтрашнего утра. Утром я уезжаю.

– Да, маловато.

– Хорошенько подумай и прислушайся к себе. Могу пообещать, что служба будет нелегкой, но чрезвычайно интересной.

– Ну, хотя бы намекните, товарищ генерал, на функциональные обязанности. Чтобы принять правильное решение, я должен знать, с чем придется иметь дело.

– Твоя должность будет называться «офицер-испытатель». Придется часто работать и совместно со спецназом ГРУ в качестве страховки. Повторяю, я рекомендую прислушаться к своим внутренним ощущениям, и правильное решение придет. Я уверен. – Генерал поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Радимов продолжал сидеть в задумчивости, взгляд его был устремлен в одну точку. Вдруг он встрепенулся, тоже встал и, вытянувшись перед генералом, сказал:

– Я согласен, товарищ генерал. Кажется, я сейчас что-то увидел, только еще не понял, что это было. Но такое, чего не видел никогда...

2. КАПИТАН ТАМАРА СТАВРОВА: НЕ ГОВОРИТЬ, ЧТОБЫ СЛЫШАЛИ

– Медицинскую книжку, – отложив ручку в сторону, сказала она по-деловому сухо.

– У меня ее нет. Я вообще-то не местный, я из Москвы.

– Понятно. Так выписали бы в регистратуре. Ну да ладно. Что у вас такое экстренное произошло, что потребовалось попасть ко мне, к тому же, кажется, без талончика. – Она чуть устало посмотрела на пациента, и он сразу оценил ее властный, будто приказывающий взгляд, даже почувствовал в ногах легкую вялость.

– Со мной ничего не случилось, – сказал пациент. – Возможно, случится, но с вами...

Взгляд ее стал еще тяжелее.

– Вижу, у вас действительно ко мне серьезное дело. Слушаю вас. Не напрягайтесь. Я не буду на вас воздействовать. Не напрягайтесь...

Капитан медицинской службы попала в самую точку. Гость или пациент, она еще не поняла, кто это, настолько боялся воздействия сильного психотерапевта, самого сильного, какого ему смогли предложить, что его внутреннее сопротивление возможности суггестии[4] было весьма очевидным.

– Представиться можно? – спросил он.

– Желательно.

– Генерал-лейтенант Апраксин.

– Министерство внутренних дел? – Поскольку капитан Тамара Васильевна Ставрова служила в поликлинике областного управления внутренних дел, она заподозрила, что к ней пожаловал кто-то из московского начальства.

– Нет.

– Тогда какое отношение вы имеете к нашей поликлинике? Кто-то пристроил? Извините, но я не принимаю посторонних посетителей. И не потому, что я человек недобрый или не уважаю свое руководство, просто у меня не хватает времени на всех моих постоянных больных. Я ведь ему не лекарства выписываю, а провожу долговременное психотерапевтическое лечение. Извините.

– Я не больной, Тамара Васильевна. Я прибыл к вам с деловым предложением. Ваше руководство в курсе дела, но я попросил не предупреждать вас, поскольку хотел первоначально составить о вас собственное мнение.

Она помолчала несколько секунд, соображая, что может означать такое странное вступление, но так ничего и не придумала, только сказала:

– Продолжайте. Я слушаю вас.

– В настоящее время я представляю новую силовую структуру, называемую условно Департамент «Х». Вы о ней пока ничего не слышали. Об этой структуре знает очень мало людей, и хорошо, если будет знать как можно меньше.

– Департамент «Х» подчиняется Министерству внутренних дел?

– Нет. Мы самостоятельная структура достаточно высокого уровня и входим в подчинение непосредственно кабинету министров, как и ваше нынешнее министерство.

– Однако я по-прежнему не понимаю, какое могу иметь отношение к вашему Департаменту.

– Самое непосредственное. Нам рекомендовали вас, как сотрудника, чей послужной список и деловые качества нас вполне удовлетворяют.

– Я ничего не могу вам ответить, поскольку не готова к такому разговору. Вы предлагаете мне аналогичную должность в своем Департаменте?

– Нет. Мы предлагаем вам должность офицера-испытателя.

Ставрова удивленно пожала плечами и ответила с некоторым легким смешком:

– Что это такое? Что я буду испытывать? Если соглашусь, конечно.

Генерал, расслабившись, откинулся на спинку стула и постарался несколько смягчить тон разговора.

– А вот этого я вам пока сказать не могу. Не имею права разглашать то, чем будет заниматься наш Департамент.

– Кот в мешке, грубо говоря...

– Да. Но со своими плюсами. Во-первых, смена места жительства. Москва не самый плохой город для проживания.

– Спорный вопрос, если не сказать, что очень спорный. Есть, конечно, в Москве свои плюсы, но минусов гораздо больше. И я, честно говоря, туда не рвусь. Если бы разговор шел, скажем, о профессиональном росте, я могла бы подумать. А так...

– Насколько я знаю, в настоящее время, капитан, вы занимаетесь реабилитацией бойцов, воевавших в «горячих точках».

– Так точно, товарищ генерал.

– Сами в «горячих точках» не были, хотя дважды писали рапорт с просьбой отправить вас с очередной группой на Северный Кавказ.

– Так точно, товарищ генерал. Мне надо было изучить на месте, с какими ситуациями приходится иметь дело бойцам.

– Похвальное желание. Однако вы и сами, как я понимаю, хороший боец. По крайней мере хороший спортсмен-боец.

– У меня второй дан по карате-кекусинкай.

– Профессиональный рост, о котором я говорю, несколько отличается от профессионального роста кабинетного психотерапевта. Я предлагаю вам должность боевого офицера спецназа, и вы сможете использовать ваш талант психотерапевта в боевых условиях.

– Я не очень понимаю, как можно использовать гипноз в боевых условиях.

– Мне говорили, что помимо классического вы прекрасно владеете эриксоновским и цыганским гипнозом.

– Да, у меня есть определенные навыки в этих методах.

– Не сомневаюсь, что вы кое-что слышали о так называемом методе НКВД, разработанном и созданном по приказу Берии во время войны.

– Очень смутно знакома, больше по слухам, и сильно в них сомневаюсь.

– Напрасно. Такой метод существует и хорошо зарекомендовал себя во многих серьезных ситуациях. Обучение этому методу – разве это не профессиональный рост?

Капитан Ставрова ненадолго задумалась, потом, слегка улыбнувшись, произнесла:

– Признаюсь, товарищ генерал, вы меня заинтриговали.

– В дополнение ко всему добавлю, что зарплата будет вдвое превышать ваше теперешнее жалованье и сразу после прохождения испытательного срока получите очередное офицерское звание. В случае, если не пройдете испытательный срок, за вами сохраняется прежнее место службы. Я подробно изучил ваше досье. Что вас держит в этом городе, кроме работы?

Тамара Васильевна слегка нахмурилась.

– По большому счету ничего не держит.

– Тогда советую оценить все преимущества новой службы. Она будет серьезной и опасной, но интересной.

– Я подумаю. Сколько времени вы мне даете?

– До утра хотелось бы получить ответ. Признаюсь, очень хотелось бы положительный.

– Так быстро? – удивилась она. – Впрочем, советоваться мне не с кем, я человек одинокий.

– Извините за бестактность, но об этом я тоже хотел спросить. Вы очень привлекательная женщина, но личная жизнь как-то не сложилась. Этому есть объективное объяснение?

– Есть. Мои навыки гипнотизера. Я дважды чуть было не вышла замуж. И оба раза отношения прекращались, потому что мне непроизвольно удавалось читать мысли жениха.

– Так же, как и ваших подруг? Они тоже жаловались, что вы читаете их мысли.

– Неужели... Неужели это так? – растерялась Тамара Васильевна.

– В вашем досье указаны шесть таких случаев.

– Вы, товарищ генерал, многое обо мне знаете, – горько усмехнулась Ставрова.

– Мы не набираем к себе людей по объявлениям и по распределению из высших учебных заведений. Нам нужны только избранные. Вы – из их числа.

Тамара Васильевна привыкла поступать всегда по-своему. Так и на этот раз.

– Пожалуй, я соглашусь, товарищ генерал.

– И не будете ждать до утра?

– Если я согласилась, значит, ждать нет смысла.

– Ну, что ж, тогда заглянем вместе к начальнику вашей поликлиники. Он ждет меня. Кстати, надеется, что я приду один, и думаю, весьма, расстроится, когда увидит нас вместе.

3. КАПИТАН СТАНИСЛАВ СТАРОГОРОВ: ЛУЧШЕ НЕ СПАТЬ, ЧТОБЫ ПОКОЙ НЕ СНИЛСЯ

Капитан Старогоров приехал домой, в Москву, только утром.

Он хотел отгулять положенный ему отпуск до того, как в погранотряд после «учебки» прибудет пополнение очередного призыва, потому что пополнение он привык принимать сам, и всегда сам отбирал солдат для службы на своей заставе. Глаз у капитана на людей был наметанный. Лучшие пограничники, как он знал, получаются из парней упертых, с твердым характером, который всегда можно прочесть во взгляде. И офицерский состав подбирал такой, чтобы умел с солдатами ладить. Поэтому на заставе всегда был порядок.

За капитаном Старогоровым машину в аэропорт Жуковский, где приземлился военно-транспортный самолет из Цхинвала, никто не прислал. И даже жена не приехала. Зато прибыл микроавтобус за попутчиками капитана, и молодой полковник ФСБ, с которым Старогоров мимолетно встречался в Цхинвале, предложил подвезти Станислава Юрьевича. Грех было отказываться, и Старогоров с радостью согласился.

– Вы к себе в управление? – спросил полковник.

Хотя управление погранвойск снова передали в подчинение ФСБ, само управление находилось далековато от здания ФСБ.

– Нет, товарищ полковник. Я туда после обеда загляну. У меня и дел-то всего – отпуск оформить. Сначала домой...

– Москвич?

– Нет, я с Урала. Оренбургская область. Жена у меня москвичка.

– А служите где?

– В Дагестане. На грузинской границе.

– Жену с собой не берете?

– Что ей там делать? Она в музыкальной школе преподает, и там для нее работы нет. Да и детям лучше в Москве учиться. Сами понимаете, в дагестанских школах какая учеба...

– Давно дома не были?

– Чуть меньше года.

– Тогда, понятно, сначала домой... А вот мы к себе на Лубянку. Доберетесь оттуда?

– Конечно, метро близко.

– Договорились.

Полковник отвернулся и стал смотреть на дорогу. А Станислав Юрьевич достал мобильник, чтобы позвонить жене и предупредить о своем прилете, но едва он включил трубку, как раздался звонок вызова. Номер был незнакомый, тем не менее капитан ответил сразу, решив, что звонит кто-то с заставы и там произошло что-то неординарное.

– Слушаю, капитан Старогоров.

– Наконец-то добрался до вас, – сказал незнакомый голос. – Станислав Юрьевич, вы где сейчас находитесь?

– А кто спрашивает? – вопросом на вопрос ответил Старогоров.

– Ах да, я не представился. Генерал-лейтенант Апраксин. Так где вы сейчас?

– В машине. Из Жуковского еду.

– Куда?

– Собирался домой, правда, машина едет до Лубянки.

– Вот и хорошо. Я как раз на Лубянке нахожусь. Значит, так, капитан... Я попрошу заказать на вас пропуск. Войдете через центральный подъезд, там дежурный позвонит, и вас встретят. Нужно поговорить. Срочно и серьезно. Это в ваших интересах.

– Понял, товарищ генерал. – И капитан задумчиво положил трубку в карман.

– Что, не дают до дома добраться? – обернулся к нему полковник. – Сразу генералы вызывают?

– К вам в управление приглашают. Кто такой генерал-лейтенант Апраксин?

– Апраксин? – пожал плечами полковник. – Не знаю. А он точно из наших?

– Встречу у вас назначил. А уж чей он...

– Разберетесь на месте. Генерал-майоров у нас много, а генерал-лейтенанты все вроде бы на счету. Ничем не могу помочь, такого не знаю, – глядя на дорогу, проговорил полковник.

– На заставу к себе вы, значит, не заезжали? – сразу начал генерал-лейтенант Апраксин, как только Старогоров сел по другую сторону письменного стола.

– А я разве должен был заехать, товарищ генерал? – старательно изобразил он удивление.

– На заставе сказали, что вы обязательно заедете, раз уж находитесь на Кавказе, хотя и в другой точке. Они даже ждали вас, чтобы устроить какие-то соревнования.

– Соревнования? – не понял капитан.

– У вас там какой-то старший прапорщик появился, говорят, отменно пистолетом владеет.

– Да, товарищ генерал, я знаю об этом, но его еще не видел. Рассчитываю познакомиться после отпуска.

– Буду рад, если у вас это не получится.

– То есть? – не понял Старогоров.

– Вас не удивило мое предложение о встрече?

– Поскольку управление погранвойск входит в состав ФСБ, признаюсь, я не слишком удивился. Тем более что возвращаюсь сейчас из Южной Осетии и подозреваю, что у ФСБ могли возникнуть ко мне вопросы по обустройству границы и поведению грузинских пограничников.

– Да, вопросы возникнуть могут, – согласился генерал-лейтенант, но это не мое дело, поскольку я не представляю ни управление погранвойск, ни ФСБ, а представляю в настоящее время новую структуру, условно называемую Департамент «Х». Мы напрямую подчиняемся Совету министров России, то есть являемся самостоятельной единицей, не имеющей отношения к другим силовым структурам. За исключением одного – поскольку структура новая, мы вынуждены на данном этапе собирать кадры отовсюду, причем не просто собирать, а выбирать лучшие, причем для этого наделены особыми полномочиями. Именно опираясь на эти полномочия, я пригласил тебя, капитан, на собеседование по поводу перевода на новое место службы, – незаметно перешел на «ты» генерал.

Предложение застало Староговора врасплох, он даже слегка растерялся.

– Если честно, товарищ генерал, я настолько удовлетворен своим нынешним положением, что даже не думаю об иной службе и совершенно не готов к разговору.

– Я предполагал и это, – сказал Апраксин, – поэтому у меня есть несколько доводов в пользу такого перехода. Правда, для начала я хочу задать несколько вопросов. Что связывает тебя со службой в погранвойсках?

– Нравится мне эта служба, вот и все. Ответственностью своей нравится, – не задумываясь ответил капитан. – Кроме того, я, по сути дела, и создал свою заставу. До меня там была только казарма и группа вооруженных военнослужащих. Именно группа, но не более. А я сделал настоящую заставу.

– Тем не менее с заставой в любом случае придется расстаться. Насколько я знаю, уже начали готовить документы о твоем переводе с повышением в Махачкалу. Я же предлагаю тебе службу в Москве. С частыми командировками, правда, но все же в Москве. При этом почти двукратное повышение должностного оклада и очередное звание сразу после прохождения испытательного срока.

– А что, товарищ генерал, будет входить в мои обязанности?

– Твоя должность будет называться «офицер-испытатель». Большего я пока сказать не могу. Но работа интересная и опасная. По большому счету мы являемся спецназом, только с выполнением собственных функций. Ты – прекрасный организатор, капитан, и человек с повышенным чувством ответственности. К тому же у тебя высокая боевая подготовка. Ты же считаешься, кажется, лучшим стрелком погранвойск?

– Вроде бы да. Никто из моих коллег пока не смог повторить мои результаты. Я стреляю и на бегу, и в прыжке, вперед и в стороны, и за спину. И обычно стреляю точно. Но как это у меня получается, сам сказать не могу.

– Ну вот, а говоришь, что не спецназовец. Такому умению любой спецназовец позавидует. В боевой обстановке свои навыки проверял?

– Когда пришел на заставу. Чеченская банда, по численности превышающая вдвое, уходила в Грузию на зимние квартиры. Так мы не пропустили...

– Вот такие офицеры нам и нужны. К тому же и жить будешь дома, чему твоя жена очень обрадуется.

– Она что, в курсе? – удивился Старогоров.

– А как ты думаешь, мог я упустить такой шанс давления на тебя?

– А как мое командование?

– Естественно, я начал разговор с твоим командованием. Если бы оно и желало возразить, то не смогло бы, потому что приказ идет из слишком высоких инстанций. От себя добавлю маленький штрих: нам просто необходим человек, который хорошо знает ситуацию в Южной Осетии. Вероятно, будут туда командировки.

Старогоров немного помолчал, потом вдруг вздохнул и сказал:

– Скорее всего, товарищ генерал, я соглашусь. Да, я согласен...

ГЛАВА ПЕРВАЯ