Свой путь Руда Александра

– Подождите,– попросила я, чувствуя, как мои мозги закипают.

Пришлось сходить в туалетную комнату, сунуть голову под холодную воду. После этого я стала значительно более связно мыслить.

– Еще раз сначала,– потребовала я.

Мигрипаэль закатил глаза к потолку, но терпеливо пояснил:

– Я ехал по своим делам. Услышал непонятные звуки. Решил посмотреть, что это. Увидел шляпу на вас. Мне понравилась. Решил ее купить. Пришел в кафе. Веду с вами переговоры. Все понятно?

– Нечего со мной разговаривать как с идиоткой,– проворчала я.– Я уже протрезвела. Мне все понятно.

– Сколько вы предлагаете? – Раз в торговлю вступил Отто, значит, мне можно расслабиться.

В результате эльф и полугном сошлись на пяти золотых – очень значительной сумме.

– Не забудьте, что это эксклюзив, больше ничего подобного вы нигде не найдете,– мурлыкал Отто, пересчитывая деньги.

– Поэтому я ее и покупаю.– Эльф бережно положил шапку себе в сумку.

– Почему? – спросила я.– Просто скажите мне, почему вы это сделали? Зачем она вам?

– Я коллекционер. Коллекционирую всякие нелепые и жуткие вещи. Ваше умение петь я бы тоже с удовольствием присоединил к своей коллекции. Было приятно иметь дело.

С непроницаемо-вежливым лицом эльф удалился.

Я с громким лязгом захлопнула рот.

– Знаешь… – Отто задумчиво крутил в руках пустую кружку.– Может, стоит твою сестру попросить еще что-то сделать своими руками? Ладно, как бы то ни было, удачную сделку надо обмыть. Только я тебя умоляю – не пой, а то свою долю отдашь мне как компенсацию за слуховые пытки!

Я подавилась рвущейся наружу песенной строкой.

Глава 2
Немного романтики

Отто ворвался в мою комнату, принеся с собой морозный воздух и комки тающего снега.

– Ты забыла! – обвиняюще провозгласил он.– А ну одевайся! Идем скорее, все уже нас ждут.

– Я не пойду.

Полугном присел на краешек кровати и заметил мои слезы.

– Ну-ка, ну-ка, золотце мое... Кто тебя обидел? Что случилось?

– Ничего!

– Точно?

– Да.

– Н-да,– задумался мой лучший друг.– Выглядишь ты нормально. Но что-то тут не так...

Он резво подскочил, пошарил под одеялом и с победным криком извлек из-под него книжку.

– А я думаю, на чем я сижу? Эльфийский любовный роман? – Отто посмотрел на меня с ужасом.– Ты читаешь это?

– Да, и я никуда не пойду, пока не узнаю, чем все закончится.

– Ну-у-у?

– Я как раз остановилась на том месте, когда ее выдают замуж за нелюбимого, и она так страдает, так страдает!..

Отто быстро пробежал глазами по странице:

– «Из прекрасных глаз бежали слезы. «Любимый!» – вскричала Лалилель, прислоняясь к его мужественной груди»... Это у эльфа-то мужественная грудь? – Полугном пролистал еще пару страниц: – «Ах!» – при виде его мужского орудия бедняжка упала в обморок». Не думал, что у эльфов они такие страшные.

– Она невинная девушка,– попробовала я оправдать героиню.– Вот и упала в обморок от... от удивления!

– Ага! Они у эльфов еще и удивительные! Теперь понятно, почему они так плохо размножаются.

– Отдай книгу! – рявкнула я.

– Все-все. Вот тебе конец: « – Моя драгоценная жена,– прошептал Усмириэль, прижимая ее к себе.– Мой единственный! – Она была полностью счастлива». Все, сердца воссоединились, пойдем уже.

– В начале книжки она не любила его! – возмутилась я.– Я хочу прочитать, куда они дели ее предыдущего любимого.

– Съели! – осклабился полугном.– Что тебе известно о тайных пороках эльфов? – И он кинул в меня шубкой.

Пока мы бежали по утоптанному снегу в корпус гномьего общежития, лучший друг пытался выяснить, зачем я читаю любовные романы.

– Мне романтики не хватает,– отбивалась я.– Страстной любви, горячих чувств.

– Чувств? Так найди себе парня!

– Отто, ты жесткий чурбан. В обычной жизни все так просто и неинтересно. А там – дуэли, охапки цветов, балы...

Мы зашли в комнату Отто, отчаянно споря.

– Мне не нужна девушка, которая падает в обморок при виде моего мужского достоинства! – кричал Отто, не замечая отвисшие челюсти находящихся в комнате.

– Гм... а что, был прецедент? – спросил Трохим, наш однокурсник.

Отто покраснел и свалил все на меня:

– Ола любовными романами увлеклась. Романтики ей не хватает!

– Давайте уже пьянствовать! – отмахнулась от них я.

Полугном не оставил в покое мою попытку прикоснуться к прекрасному, поэтому от верного друга я пряталась в углу любимого кабачка «Больше пей!», углубившись в новый роман.

– Опять! – простонали у меня над ухом, вырывая из грез о мужественном возлюбленном, готовом на все ради меня.

– Отто,– сказала я, вцепившись в книгу обеими руками.– Если мир мне не может обеспечить нужной доли романтики, я вынуждена ее добирать самостоятельно. Не трогай меня!

– Ах так! – возмутился Отто.– Ты даже не поинтересовалась, как у меня дела. Лучшего друга менять на книжонку!

Я ничего не ответила. В этот момент главный герой объяснялся в любви главной героине, и мне было не до Отто.

Прошло несколько дней. Я все время просиживала в кабачке, не отвлекаясь ни на занятия, ни на что иное и тоннами поглощала романы.

– Панна! – За мой столик кто-то уселся.

– Тут занято!

– Простите, панна, но вы мне так понравились, я не могу отказать себе в удовольствии тут посидеть.

– Что? – Я подняла голову.

– У вас очаровательный профиль! Такой чудный носик! Изящные ручки! А блеск ваших глаз может затмить дневной свет! – Пока непрошеный сосед переводил дух после длинной тирады, я украдкой посмотрела в вынутое из сумки зеркальце – проверить блеск глаз. Насколько я помнила из курса общей медицины, яркий свет из глаз выдавал либо покусанных вурдалаком, либо жертв порчи.

Утешив себя привычным отражением, я обратила внимание на нежданного обожателя. Молодой человек с тонкой полоской усиков, длинными иссиня-черными волосами, схваченными в хвост, в алой шелковой рубашке. Тонкие изящные пальцы с аккуратным маникюром.

– Дон Альберто,– представился он.

– Ольгерда Ляха.

– Вы позволите поцеловать вашу ручку?

– Нет,– я спрятала под стол руки с далеко не таким совершенным маникюром, как у Альберто.

– Вы прекрасны,– проговорил дон Альберто низким голосом.

Я огляделась:

– Вы меня ни с кем не путаете?

– Нет,– оскорбился ухажер.– Я вижу, кто сидит передо мной,– прелестная фея!

Назвать меня прелестной феей было довольно трудно. Фигура далека от изящества, волосы наспех скручены в узел, широкая теплая рубашка и зимняя юбка делали меня бесформенной бабой,– но комплимент мне понравился.

– Вас можно проводить домой? Уже достаточно поздно.

Я согласилась, понимая, что от дона Альберто просто не отделаться.

Поклонник поднялся из-за стола, явив мне мускулистые ноги в обтягивающих брюках из черной кожи.

«И не холодно же ему!» – подивилась я.

Он подал мне шубку, сам облачился в широкий черный плащ и открыл передо мной двери.

Пока мы медленно шли по утоптанному снегу, причем дон Альберто поддерживал меня под локоток, я думала: «Это сон. Быть такого не может». Ситуация срочно требовала разрешения.

– Дон Альберто! Почему вы ко мне прицепились?

– Прицепился? – Дон Альберто прижал руки к груди.– А что, это преступление, если мне понравилась девушка?

– Нет, но...

– Никаких но! – мягко перебил меня дон.– Я наблюдаю за вами уже не первый день. Вы мне очень, очень понравились. Вот и все. Если я вам неприятен, на этом и расстанемся.

– Все нормально,– пожала я плечами. Когда это я была против поклонника?

Мы церемонно попрощались возле подъезда, хотя я, чего уж скрывать, надеялась на поцелуй.

Утром меня разбудил громкий вопль Лиры, моей соседки по комнате:

– Какая прелесть! Ола, Ола, вставай скорее!

– Что? – пробурчала я.

– Цветы только что принесли! Тебе. От дона Альберто. Представляешь? Зимой! Огромный букет! Ты знаешь, сколько это стоит?

Размеры букета мне польстили. Поэтому я отправилась за водой на кухню с самым большим кувшином, какой мы смогли найти в комнате. Дефилируя по коридору черепашьим шагом, я постаралась сообщить всем встречным о том, что мне «вот букетик подарили, за водой иду. Хотя, думаю, в этот кувшин не влезет».

Следующим вечером дон Альберто повел меня в театр. Во время представления поглаживал мою руку. Вся в радужных надеждах я ожидала поцелуя во время прощания, но отнюдь не в ладошку.

Еще два дня целомудренных прогулок заснеженными парками, и дон Альберто поинтересовался:

– Можно вас поцеловать?

Я подавила в себе желание сказать «давно пора» и спокойно ответила:

– Конечно.

– Я просто боялся, что вы смутитесь, вам может это показаться неприличным...

– Смотря куда вы собираетесь меня целовать,– кокетливо сказала я.

– В губы,– прошептал дон Альбрто.– Вы такая невинная, нежная. Прошу вас, если у вас подогнутся ноги или вы будете терять сознание, обопритесь об меня, не смущайтесь.

– От поцелуя у меня ноги подогнутся, только если вы мне приток воздуха перекроете,– подозрительно сказала я.– Кстати, не такая уж я и невинная. Мы начальное целительство проходим. Так что в общих чертах я очень даже в курсе.

– Ну и как? – требовала вечером отчета у меня Лира.

– Ничего особенного. Обыкновенный поцелуй. С чего он взял, что у меня ноги подогнутся?

– Может, так должны вести себя все порядочные девушки? – задумалась Лира.

– Моя мама мне про это ничего не говорила, а уж она-то пыталась воспитать меня как порядочную во всех отношениях.

Пока я собиралась ко сну, Лира предавалась активной мыслительной деятельности. И стоило мне угреться под одеялом, как она заявила:

– Слушай сюда: «Он страстно поцеловал Лалилель. Его язык проник ей в рот, раздвинув пухлые губки. Девушка почувствовала, как ноги у нее подогнулись, и была вынуждена схватиться за лацкан его камзола».

– Что-то знакомое,– пробормотала я.

– Ну да, это тот роман, который ты читала три недели назад. Я его тут почитываю на досуге.

– Ага, вспомнила. Во всех любовных романах у девушек ноги подгибаются от поцелуя. Я еще думала – ну и дуры!

– Значит, на свете есть еще и дураки, которые считают, что так и надо,– заключила подруга.

Засыпая, я думала: прошло уже три недели с тех пор, как Отто тянул меня на пьянку. А потом мы поругались в кабачке. Как же давно я не видела моего лучшего друга! Он все дуется на меня из-за этих глупых романов!

На следующий день дон Альберто заявил:

– Как порядочный человек, я должен познакомиться с вашими родителями.

– Зачем? Ты жениться на мне вздумал?

– Пока нет, но я считаю, что должен получить благословение вашего отца на дальнейшее ухаживание.

– Мои родители живут далеко отсюда,– попробовала отказаться я.

– Ничего, мы поедем вместе.

Я представила себе эту картину: мама с папой рядышком за столом, ехидные лица младших сестер, спешно приехавшие на семейный совет бабушки, в окна заглядывают соседи... После этого мне придется выйти за него замуж, что бы я ни думала по этому поводу. Кошмар!

– Нет,– решительно сказала я.– С моими родителями знакомиться пока не нужно.

– Я настаиваю.

– Дон Альберто! Я взрослая девушка и имею право делать все, что мне хочется, без вмешательства родителей. А уж тем более целоваться с тобой у двери общежития.

– Ольгерда! Мне так нравится ваш непокорный характер, но я все же настаиваю. Иначе я буду вынужден сделать это без вашего участия!

– Что?! Не смей лезть к моим родителям, иначе ты пожалеешь! Даю слово мага! – разъярилась я.

Дон Альберто печально поцеловал мою руку и удалился. Я посмотрела ему вслед и поняла, что мне срочно требуется мужская помощь.

– Отто,– я нашла лучшего друга в гномьем кабачке,– мне нужна твоя помощь.

– Что, любовные романы закончились? – язвительно спросил он.– Помочь купить новых?

– Нет,– растерялась я.– Мне в личном плане твоя помощь нужна.

– Да что ты! Помнится, совсем недавно ты предпочитала общение с глупыми книжонками.

– А ты мне мешал читать, между прочим!

– Ну и иди и проси помощи у своих книг!

– Ты думаешь, я не обойдусь без твоей помощи? Тоже мне, пуп земли!

– Тогда вали отсюда и не отрывай меня от дела.

– Тоже мне, дело – сидеть пьянствовать!

– Получше, чем забивать себе голову всякой чепухой, вместо того чтобы жизнью наслаждаться.

– То, что я делаю, касается только меня.– Я постаралась ответить гордо, хотя больше всего мне хотелось уткнуться в косматую бороду Отто и помириться.– И ты не лезь!

– Очень надо! – Отто отвернулся.

Я вылетела из кабачка, чуть не сбив с ног двух гномов. На душе было пусто и мерзко.

– Видела твоего дона,– порадовала утром новостью Лира.– Интересовался, как добраться к тебе домой и могу ли я отправить магического голубка твоим родителям с весточкой о его приезде.

– И что ты ответила? – помертвевшими губами спросила я.

– Что могу, конечно. Эй, не падай! Я пообещала уговорить тебя поехать с ним, когда потеплеет, поэтому весточку решили отложить.

От облегченья я прослезилась.

На следующий день я поймала Трохима на улице и попросила помощи в избавлении от поклонника. Он улыбнулся и обещал помочь. Пока мы обсуждали план действий, на горизонте нарисовался дон Альберто.

– Я вызываю вас на дуэль! – воскликнул он, кидаясь к Трохиму.

– За что? – поразился тот.

– Вы смели трогать мою даму! Вы опозорили ее и оскорбили меня!

Трохим поспешно убрал свою руку с моей талии и повернулся ко мне:

– Он что, псих?

– Наверное. Дон Альберто, Трохим – мой друг, почти как брат! Не надо кровопролития! Прошу тебя! Я поеду с тобой к своим родителям!

Дон Альберто присмирел.

– Прости.– Я умоляюще прикоснулась к рукаву его плаща.– Нам нужно на минутку отойти.

– Видишь,– шептала я Трохиму.– Он ненормальный! Помоги мне от него избавиться как можно скорее!

– А почему ты не хочешь обратиться к Отто? – спросил однокурсник.– Он внушительнее.

– Мы с ним в ссоре,– вздохнула я.– Он виноват и я не собираюсь первая идти на примирение!

– Ну и ну,– покачал Трохим головой.– Ладно, я посмотрю, что можно сделать.

Дон Альберто проводил меня домой, признавшись по дороге, что готов убить любого, кто прикоснется ко мне.

Спала я плохо. Мне снилось, что я в шикарном длинном платье сижу в золотой клетке и изображаю оргазм по всем правилам любовных романов: со стонами, дрожью, судорогами и обмороками. Фигуру мою разнесло от шоколадных конфет и тортов – дамской еды, глаза красные от постоянных слез, нервы хрупкие, а руки тяжело поднять из-за обилия украшений.

Нет, так жить нельзя! Прячась от назойливых ухаживаний Альберто, я углубилась в учебу. Хотя периодически дон маячил под окнами, веселя моих одногруппников, но мороз быстро загонял его в помещение. Из библиотеки и факультативов я возвращалась, только убедившись, что ухажера поблизости нет.

– Чего тебе надо? – удивлялась Лира.– Такой мужчина в наше время – практически вымирающий тип.

– Вот и забирай его себе,– предложила я.– Пусть он поедет к твоим родителям, будет целовать твою руку, ждать, что ты упадешь после поцелуя. Пусть он твоих одногруппников вызывает на дуэль. Кстати, учти, что большинство тем он считает не подходящими для хорошеньких женских головок. Поэтому разговаривать с ним не о чем. Будешь молчать либо обсуждать новый сорт конфет. Или моду. Большего он тебе не позволит.

– Э-э-э,– растерялась Лира.

– Вот то-то же. Может, он и хорош, как герой романа, но не как реальный мужчина. Для меня во всяком случае.

Как-то ночью нас разбудила громкая музыка.

– Это у какого идиота гулянка? – простонала я, пытаясь спрятаться под подушку.

– У нас,– дрогнувшим голосом сказала Лира.

– Что? – Я в одной ночнушке подбежала к окну. Подруга кивнула на живописную группу музыкантов, которыми дирижировал дон Альберто.

Увидев наши физиономии в окне, дон Альберто затянул песню ужасным гнусавым голосом. «Ага, простудился все-таки в своем пижонском наряде!» – порадовалась я.

На втором этаже открылось окно и оттуда метнули огоньком по музыкантам. Люди искусства с торжественными, как на официальных праздниках и похоронах лицами ловко увернулись, не переставая играть. За первым огоньком последовал второй.

– Опыт у ребят немалый! – с уважением прокомментировала Лира.– Так уворачиваться не каждый боевой маг может.

– К кому же эти придурки заявились?! – простонали соседи справа, посылая в музыкантов очередным огоньком.– Да еще и с артефактами – заглушающий щит пробивают!

Я все еще надеялась, что о моем участии в этом деле никто не узнает.

– О, Ольгерда, звезда моя! – воодушевленно провыл мой поклонник.– Люблю я только тебя! О-о-о, Ольгерда!

В нашу дверь ожесточенно забарабанили. Пока я активировала защитные заклятия, Лира двигала магией шкафы.

– Пошел вон! – кричала я в окно дону Альберто в полном отчаянии, понимая, что дверь долго не выдержит и тогда мне не миновать расправы.– Прошу тебя! Уйди! Иначе от меня одни косточки останутся!

– Думаю, косточек не останется,– печально сообщила Лира, наблюдая за попытками вломиться в нашу комнату.

Дон Альберто, на счастье, внял мольбам и убрался. За дверью еще немного покричали и ушли.

Остаток ночи я трудилась над огромным объявлением, которое вывесила на дверях общежития. В Университет я отправилась ранним утром, пока все спали, боясь показаться на глаза соседям.

День прошел без особых проблем – сработало обещание напоить всех невыспавшихся за свой счет.

Выловив вечером в городе дона Альберто, я упросила его больше не устраивать столь эффектных сцен. Он покрывал поцелуями мои руки, каялся и становился на колени. Вокруг нас собралась группка жаждущих халявного представления. Я почувствовала себя загнанным зверем.

– Ой, дон Альберто! Посмотри, какая шляпка! И я хочу такую! – Пока он оборачивался, я метнула в него обездвиживающим заклятием и рванула прочь – пять минут форы у меня было.

Толпа радостно заулюлюкала.

Вскоре я перестала бежать – в длинной юбке и шубке по скользким переулкам бегать тяжело. Просто быстро шла, задрав юбку повыше.

– Ольгерда! – послышалось совсем близко.

Очень ободряюще вспомнилось, что дон Альберто считает, что провинившихся девушек надо наказывать смачными шлепками по мягкому месту. По его глубокому убеждению, порка должна была меня несказанно возбуждать.

Что мне делать? Что мне делать?

– Пока, красавчик! – За углом раздался смачный звук поцелуя.

– Прощай,– ответил до боли знакомый голос.

– Ирга! – Я кинулась к знакомому некроманту.– Спаси меня!

Тетка необъятных размеров в проеме двери раздумала уходить и стала подбоченясь, грозно глядя на меня.

– Это твоя любовница? – шепотом спросила я у Ирги.

– Да,– твердо сообщила тетка.– И я буду бороться за свое счастье!

Я почувствовала себя загнанной в угол.

Ирга поморщился и поволок меня за руку.

– Я не хочу,– отчаянно шептала я.– Я люблю свое лицо таким, какое оно есть. И не хочу, чтобы всякие толстые бабы мне его ровняли!

– Успокойся,– холодно проговорил Ирга.– Что у тебя стряслось?

– Туда они пошли! – раздался голос толстухи.