Скользящий сквозь ночь. Схватка с судьбой (сборник) Пекальчук Владимир

Глава 9

ПСЫ ЗА СПИНОЙ

— Веревка дергается! — доложил молодой дварф.

— Так открывайте же проход, ленивцы толстозадые! — воскликнул Баэлорн.

Минуту спустя дварфы втянули внутрь обгоревшего и окровавленного вампира. Он выглядел неважно, но ухмылялся до ушей, не забывая, впрочем, прятать клыки по старой привычке.

— Ха, я выиграл! Хоть это пари выиграл! Вернулся-таки живой сумасброд, — констатировал старый дварф и заключил друга в медвежьи объятия.

— Конечно, вернулся, — ответил Зерван, — а ты думал уже на моих поминках погулять? Вот уж сто узлов тебе в бороду.

Оба расхохотались, и их веселье передалось и остальным дварфам.

— Ну все, заваливайте дыру ко всем проклятым, — скомандовал Баэлорн, — и айда погуляем. Я снова вижу друга живым — за это стоит выпить эля! Заодно горе залью…

— Какое горе? — насторожился Зерван.

— Да ерунда. Когда принц двинул в катакомбы, на него стали делать ставки — закончится его поход успехом или провалится, как все другие. Я поставил на то, что провалится, но буквально полчаса назад вернулась часть его людей — за провиантом и порохом. Принц добрался до тупика, истребив по дороге всю нежить. Так что я теперь продул кучу денег. Ставки за принца теперь принимают с крошечным коэффициентом, против него — с огромным. Но никто не ставит — всем и так понятно, что победа за принцем. А ты как, добыл сердце?

— Нет. Не добыл — его просто не существует.

Вся группа, галдя в предвкушении выпивки за счет старого мастера, двинулась в сторону поселения, бодро гремя оружием и доспехами. Зерван с Баэлорном оказались позади всех, и вампир тихо спросил:

— А против принца какие ставки?

— Высокие. Ставишь золотой — можешь выиграть десять. Если случится чудо и принц сгинет в том подземелье.

— Вот как? — ухмыльнулся вампир. — Тогда я могу попросить тебя о небольшом займе на несколько дней? Два таланта?

— Да безусловно, а зачем тебе? — спросил дварф.

— Поставлю против принца. И тебе советую.

Ноздри дварфа раздулись — он почуял наживу.

— Вот как? Ну да, ты же мне еще ничего не рассказал… Ты считаешь — принц потерпит фиаско?

— Принц уже ничего не потерпит. Тэй-Тинга больше нет, я сам прикончил его пару часов назад. Скоро тут будут его недобитые псы — поторопись со ставками.

Дварф остановился как вкопанный, не веря своим ушам. Затем его глаза загорелись.

— Вот это новость! Да я теперь богат! Ты иди в мой дом и располагайся, а я бегу! Я поставлю два таланта и за тебя! Все, побежал! Вернусь с деньгами, только дождусь, когда прибудут наемники!

И Баэлорн помчался со всех ног — выгребать все свои сбережения. В кои-то веки ему, невезучему азартному игроку, выпал большой куш. Вампир, глядя ему вслед, выдавил измученную улыбку, хотя на самом деле перспектива вскоре владеть двадцатью талантами его радовала мало.

Долгие годы Зерван избегал пить человеческую кровь, но в этот раз обстоятельства оказались сильнее. На грани гибели инстинкты хищника взяли верх над разумом. Ибо единственная альтернатива была — смерть. Мучимый Жаждой, тяжело раненный и обожженный вампир просто не выжил бы без крови. Будь у него еще хоть немного «Эликсира жизни», он смог бы избежать того, что случилось. Но он запасался жидкостью еще в Витарне, а его фляга наполняться сама по себе, увы, не могла.

Вампир попытался выкинуть неприятные мысли из готовы, хотя знал, что еще не раз к ним вернется. Но пропади пропадом печаль и тоска. Он победил, и цена оказалась не так уж и высока. Вот только нельзя теперь ни на миг забыть, что дарящее жизнь всему сущему солнце — его враг. Смертельный враг.

Зерван зевнул и повернулся на другой бок. Что ни говори, а дварфы знают толк в комфорте. Спать на мягкой перине — это не в лесу на земле, завернувшись в плащ, не на каменном полу пещеры и не в клоповнике захудалого постоялого двора. И хотя клопы и блохи даже близко не подползали к вампиру, он испытывал стойкое отвращение, к подобным ночлежкам. И, конечно, холостяцкое жилище Баэлорна показалось ему настоящим дворцом.

После своего возвращения Зерван вот уже третий день отсыпался в гостях у своего друга. Вкусная еда, хороший сон и обилие «Эликсира жизни» способствовали заживлению ран и восстановлению сил как нельзя лучше. Тем более что старый дварф неизвестно где добыл телячью кровь, зная, что собачью и свиную его друг-кровопийца крайне не любит.

Дверь в комнату открылась, и на пороге появился Баэлорн с большой деревянной кружкой эля.

— Как спалось, дружище?

— Отлично, как всегда. Даже видел цветные сны. Правда, это все время была рожа принца Тэй-Тинга, ну да боги с ним. В конце концов, он имеет полное право сниться мне, учитывая, что я с ним сделал.

— Да, между прочим, ты так и не рассказал, что с ним сделал, — напомнил дварф.

Вампир сладко зевнул, блеснув клыками, и сел в постели.

— Да ничего выдающегося. Просто проткнул, как жука. Этот заморский пижон носил эльфийскую кольчугу, хотя доспехи гномьей работы обошлись бы ему подешевле, да и кто знает, пробил бы я их или нет. Я к тому времени уже был наполовину прожарен его магической молнией — вполне мог бы и не пробить.

Баэлорн кивнул:

— Верно. Я, знаешь ли, когда вижу знатного рыцаря-человека, определяю, чего он стоит, на глаз сразу. Если носит эльфийские доспехи, значит, пижон столичный. Грамотные вояки носят броню, выкованную гномами. Или нами. Наши доспехи куда лучше, чем доспехи длинноухих.

Вампир потянулся к стоящему на столе кувшину с элем и отхлебнул из него.

— Это некорректное сравнение, — сказал он затем, — эльфы, дварфы и люди просто пользуются доспехами по-разному. Броня для эльфа — это страховка на случай, если он допустит оплошность и получит удар вскользь. А для человека это возможность оставаться в живых, обмениваясь полновесными ударами в гуще битвы. Людям недостает скорости и ловкости эльфов, потому вместо уклонения от ударов и парирования они предпочитают размен.

— Верно, — согласился дварф, — из-за этого солнечные эльфы проиграли людям Войну за господство. Превосходные дуэлянты, они оказались неподготовленными к такому явлению, как свалка в пекле битвы. Для размена ударами в гуще схватки эльфийские доспехи оказались недостаточно прочными.

Зерван покачал головой:

— Нет, не потому. Войну за господство высшие эльфы проиграли еще до того, как начали ее. Они просто не могли себе представить, что однажды мы, их примитивные слуги, покинем свои резервации и единой массой двинемся на поиски лучшей жизни и места под солнцем. Какими бы великолепными бойцами они ни были, их оказалось слишком мало. Хоть они и презирали нас почти за все, кое в чем мы оказались сильнее их. Мы были более организованными, чем это ожидалось от самых худших из Младших Народов. В итоге теперь они сами живут в малопригодных местах. Это, кстати, еще одна их ошибка. Они не сумели побороть гордыню и заносчивость. Не нашли в себе сил признать нас равными. Не захотели мира.

— Безумцы, — хмыкнул Баэлорн, — они все еще грезят, как вернут себе господствующее положение и загонят людей обратно в резервации. Это притом, что раскол среди ушастого народа сейчас серьезнее, чем когда-либо. Лесные и лунные эльфы еще тогда долго колебались, принимать ли им участие в войне, и в результате опоздали, а сейчас они вообще на ножах, можно сказать. Высшие не простят остальным того, что они пошли на мировую и признали вас равными… пусть даже только на словах. И никогда не попросят помощи у них.

Вампир грустно улыбнулся:

— Поживем — увидим. Мир меняется, знаешь ли. Еще пятьдесят лет назад эльфы относились ко мне точно так же, как и люди, а теперь поди ж ты, я отлично поладил даже с баньши, если ты понимаешь, о чем я. Старые времена не вернутся уже никогда, и мы можем только уповать на то, что новые принесут нам всем хоть немного больше счастья.

— Ах, если бы все это понимали, ты бы сейчас был не здесь. Ты бы носил красивое эльфийское имя, эльфийский титул и знать не знал бы никакого старого дварфа…

— Не трави душу, — скривился вампир, — я все еще не забыл. Увы. Мы, люди, не умеем забывать некоторые вещи, как долгоживущие эльфы или дварфы. Кое-что мы запоминаем на всю жизнь, и то, что моя оказалась длиннее чем следовало, ничего не меняет.

— Интересно, а помнит ли она тебя? — тихо спросил Баэлорн.

— Да. Хотя лучше бы забыла. Я буду помнить и страдать до последнего дня своей жизни и надеюсь, что ее чаша будет послаще моей. И, по правде говоря, я слышал, что клан Этиан понес потери. Я не знаю даже, жива ли она.

— Давай лучше сменим тему. Ты что собираешься делать с этой засохшей штуковиной?

— Ты про семя? Отдам королю Витарна, как и договаривались. Только не сразу. Я тут подумал, что не знаю, правду ли он мне сказал про принцессу Лэйну. Может быть, она вовсе не хочет за него замуж. Я знаю, ты скажешь, что я идиот, сующий свой нос куда не следует, но дело в том, что я люблю доводить дела до конца. И хочу быть уверенным, что со мной не сыграли втемную. Так что мой путь лежит в Монтейнкип, во дворец короля. Я сам спрошу принцессу, хочет ли она замуж за Реннара.

Дварф слегка покрутил ус:

— Видишь ли, я не хотел тебе говорить раньше чем следовало, но кто-то из наемников тебя узнал, сэр Зерван да Ксанкар, граф Рэнфэйр по прозвищу Зерувиэль, он же Тень Забвения. Честно говоря, я и не думал, что ты такой высокородный.

— Вот проклятье, — взвыл вампир, — как такое может быть? Да меня последний раз называли полным именем, когда ныне живущие сосали грудь своих матерей! Мои портреты в родовом замке сожжены все до последнего давным-давно!

— Верно, — согласился дварф, — но дело в том, что среди наемников оказался один эльф. Солнечный эльф. Вот он-то тебя и узнал.

Вампир вскочил с постели, не в силах сдержать эмоции. Долгие годы скользивший во тьме инкогнито, он привык к безопасности, которую обеспечивала ему неизвестность. Его никто не знал в лицо. Он назывался своим собственным именем, не боясь, что кто-то свяжет давным-давно умершего графа и неизвестного странника с таким же именем. Не опасался, что кто-то отомстит его далекой родне за его проделки. Последняя услуга, которую оказал сюзерен Зервана своему бывшему вассалу, правой руке и другу детства, — объявил его казненным. И вот все это пошло прахом из-за одного эльфа со слишком хорошей памятью.

— Да уж, вот это я влип в передрягу, — вздохнул Зерван, — и что сейчас там происходит?

Он неопределенно махнул рукой, подразумевая мир на поверхности.

— Да ничего особенного. Никто не знает, что ты здесь. Тут никто тебя не выдаст, да и вообще, для нас вы, люди, все на одно лицо. Я вот, поди, в лицо могу узнать не более двух десятков людей, включая тебя. Тех, с кем часто имею дело, или друзей.

— А что с принцем? Точнее, что произошло в связи с его кончиной?

— Да вот тут и начинаются неприятности. Весть уже дошла до Зиборна и вернулась обратно. Он в диком бешенстве. Надежды на союз с Кор-Галом накрылись могильной плитой в буквальном смысле, более того, еще неизвестно, как отреагирует король Кор-Гала на известие, что его сын погиб. Герольды уже объявили награду за твою голову — столько золота, сколько она занимает места, твоя головушка. Так что при случае тебе ее отрубят вместе с шеей, как можно ближе к плечам. У одного герольда с собой был твой портрет — хорошо нарисованный, даже я по нему тебя узнал. Не иначе, по указкам эльфа писан. И скоро такие портреты будут висеть на каждом столбе в Монтейне. Не стоит тебе соваться в Монтейнкип, убирайся из королевства подальше.

Зерван сел за стол и забарабанил пальцами по столешнице. Дело обернулось очень худо. Теперь он желанная добыча для всех охотников за головами, стражников и старых врагов. И если раньше многие о нем ничего не знали, то сейчас у них есть его портрет и имя. Ну или будут в скором времени.

— Да, я вынужден признать, что вот чего-чего, а такой подножки от судьбы не ждал, — вздохнул вампир.

— Я говорил, что это была рискованная затея, — заметил Баэлорн. — Что ты теперь будешь делать?

— То же, что и собирался. Я не отказываюсь от своих слов и планов. Чем ближе к столице, тем меньше меня будут искать. А там… глядишь, нанесу визит и королю.

— Ты рехнулся?! — выпучил глаза дварф.

— Нет. Попрошу его отменить награду за мою голову, — ухмыльнулся вампир.

— Ваше величество, прибыл гонец из Монтейна! При нем письмо с печатью короля Зиборна Второго!

Реннар оторвал взгляд от отчета министра торговли и посмотрел на сенешаля:

— С чего бы это? Вот уж от кого не ждал посланий. Ну пускай войдет сюда — мне недосуг облачаться согласно этикету для приема в главном зале, и так дел по горло.

— Сию минуту, ваше величество, — ответил сенешаль и исчез.

Менее чем через минуту послышались шаги, и четверо гвардейцев короля ввели в палаты Реннара гонца.

Гонец, невысокий крепыш в кольчуге, сделал несколько шагов вперед, опустился на колено, склонив голову, и протянул королю свиток:

— Ваше величество Реннар Справедливый, извольте принять личное послание от его величества короля Монтейна Зиборна Второго.

Реннар взял из протянутой руки письмо и сел обратно к своему письменному столу. Посланник остался на том же месте в той же позе, и король понял — ему приказано без ответа не возвращаться. Он сломал печать и развернул свиток. Внутри оказалось два листа пергамента вместо одного. Кроме письма там был еще и мастерски выполненный портрет, взглянув на который Реннар почувствовал нехороший холодок между лопатками — с пергамента на него смотрел вампир. Тот самый вампир.

Король впился взглядом в строчки, написанные каллиграфическим почерком придворного писаря. В письме Зиборн просил любой ценой разыскать вампира, в частности, создать как можно большее число копий портрета и развесить по всему королевству. Кроме того, он соглашался оплатить все связанные с этим расходы. А за голову вампира предлагал ни много ни мало — отдать за него, Реннара, свою дочь. Принцессу Лэйну.

— Та-а-ак, — протянул король, обращаясь к гонцу, — письмо я прочел. И у меня есть вопросы, ответов на которые я не нашел здесь.

— Его величество Зиборн Второй решил, что доверить истинные причины этой просьбы пергаменту будет небезопасно. Я уполномочен дать вашему величеству устные ответы на все вопросы, которые ваше величество соблаговолит задать, — четко, по-военному, ответил гонец.

— Отлично. Итак, кто это?

— Это вампир, некогда бывший сэром Зерваном да Ксанкаром, бывшим графом Рэнфэйром, подданным короля Эренгарда Линдара Шестого, а также его ближайшим помощником, соратником и правой рукой. Этот человек стал вампиром и был предан казни семьдесят два года тому назад, согласно приказу самого короля Линдара Шестого.

— Вот оно как. Он что, восстал из мертвых?

— Предположительно, он вовсе и не был казнен. Вероятно, Линдар Шестой позволил ему скрыться и объявил казненным.

— Великолепно. А теперь главный вопрос — для чего требуется ловить этого… Зервана да Ксанкара?

— Зерван да Ксанкар убил принца Кор-Гала Тэй-Тинга, будущего жениха ее высочества принцессы Лэйны.

— Что?! — не поверил ушам король. — Тэй-Тинг убит?

— Истинно так, ваше величество. Тому есть более пяти десятков свидетелей.

Реннар прошелся по комнате.

— Прискорбно. Зиборн хочет отомстить? Но идти на такие затраты — не в его стиле, я слишком хорошо его знаю. Тэй-Тинг был всего лишь одним из двух десятков кор-гальских принцев, Зиборн может отдать свою дочь за другого кор-гальского принца, не так ли? Зиборну важен союз с Кор-Галом, а какой из принцев женится на принцессе — ему наверняка безразлично. Поэтому…

Принц выдержал паузу, пройдясь по комнате, и его следующие слова были резки, словно удар бича:

— Я повторю свой вопрос! Почему этот вампир так важен?!

Гонец вздрогнул:

— Я не вправе ответить на этот вопрос так, чтобы ответ был слышен другим.

— Моя стража ничего не услышит. Они слышат только по приказу. Можешь говорить.

— Мне не разрешено. Но если ваше величество даст мне лист и перо, я напишу ответ, дабы он стал известен только вашему величеству.

Реннар подозвал гонца к своему столу и пододвинул ему лист и чернильницу. Гвардейцы молча последовали за гонцом, оставаясь на шаг позади него. Окажись он убийцей — шанса добраться до короля ему все равно не дадут.

Гонец, закрывая телом пергамент, быстро написал несколько строчек, сложил лист вдвое и протянул королю:

— Ваше величество, соизвольте после прочтения сжечь. Это слова его величества Зиборна Второго, буква в букву.

Реннар посмотрел на текст, и его глаза медленно полезли на лоб.

«Вампир Зерван да Ксанкар располагает сердцем Жнеца. Попади это сердце в нежелательные руки, я буду вынужден отдать дочь неизвестно за кого. Поэтому я предпочитаю, чтобы именно Вы поймали вампира и завладели сердцем. И хотя это будет не по правилам испытания — я отдам Лэйну за Вас с куда большим удовольствием, чем за забытого богами королька какого-нибудь забытого королевства, состоящего из пяти свинопасов, один из которых и есть король. Поэтому поймайте его, чего бы это ни стоило!»

Реннар свернул пергамент в трубочку и бросил в камин.

— Что ж, понятно. Как давно погиб Тэй-Тинг?

— Три дня назад, ваше величество.

Реннар молча взял чистый лист, расписался на нем и поставил свою печать, затем свернул его и запечатал.

— Вот ответное письмо с моей росписью, дабы Зиборн не сомневался, что его письмо и слова дошли до меня. Мой ответ я, пожалуй, тоже не доверю пергаменту. Итак, запоминай. Я полностью понимаю сложившуюся ситуацию и предприму все необходимые шаги для ее скорейшего разрешения в Ваших и моих интересах. Сердце Жнеца я достану. Конец сообщения. Запомнил?

— Я полностью понимаю сложившуюся ситуацию и предприму все необходимые шаги для ее скорейшего разрешения в Ваших и моих интересах. Сердце Жнеца я достану, — повторил гонец.

— Все верно. Так, передать сенешалю, — обратился король к сержанту стражи, — посланника накормить, дать лучшего коня и медаль королевского гонца, дабы он мог менять коней в постоялых дворах без проволочек. Как только выспится — в путь. И еще, — сказал он гонцу, — пускай король Зиборн немедленно информирует меня, как только узнает что-либо важное о данном деле.

Когда все ушли, Реннар подошел к окну и задумчиво посмотрел на проплывающие в небе облака. Теперь, получив сердце от вампира, даже не понадобится придумывать сказку о том, как это сердце добывалось. Но это в случае, если вампир его принесет. А если нет? А если он обманул его, Реннара? В руках вампира поистине бесценное сокровище для любого принца, не имеющего надежды на трон на своей родине. Для них оно стоит ни много ни мало — корону. Они отдадут за это все.

Реннар тяжело вздохнул и дернул за веревку колокольчика.

— Отдай это придворным художникам, — король протянул вошедшему камердинеру портрет, — пускай бросят все и перерисовывают. Пускай рисуют день и ночь. Даже найми еще художников — лишь бы были способны перерисовать в точности. Мне требуется по меньшей мере три сотни этих портретов.

Затем король на миг задумался и сказал:

— Нет. Пять сотен.

Зерван поднялся на холм и оглянулся через плечо. Так и есть, десяток факелов далеко внизу. Они здорово отстали, но все равно скоро будут наверху. И каким быстрым и выносливым ни был вампир, долго ему с лошадьми не тягаться.

Он был уверен, что его узнали, когда он двинул на север, покинув поселение дварфов. План был крайне прост — добраться до Монтейнкипа окольным путем, через Мертвые горы. Заброшенные, безлюдные дороги да развалины нескольких деревень и маленькой крепости — вот и все, что есть в этих гиблых местах. Если здесь и появляются люди, обычно они имеют веские причины рисковать, выбирая этот опасный путь.

Зерван такую причину имел. И знал, что такая причина обязательно есть у тех всадников внизу — кусок золота размером с его голову.

Судя по всему, весть о том, что человек, похожий на вампира на портрете, двинулся на ночь глядя в путь через Мертвые горы, быстро облетела Зирааверд и все ее окрестности, затем кто-то предприимчивый собрал группу охочих до золота рубак — и вот они уже дышат Зервану в затылок.

И что ему нравилось меньше всего — так это то, что его преследователи знают, кого ловят. И коль уж они пошли на это не вслепую, то наверняка собрался люд не робкий и умелый. Может быть, среди них есть и маги. А остальные как пить дать профессиональные охотники за головами.

Зерван вздохнул. Бой с такими противниками вполне мог стать для него фатальным, особенно если учесть, что они верхом, а он — нет. Вампир сплюнул и огляделся по сторонам. Если он продолжит идти по дороге, его догонят в течение двух часов. Так что выход оставался только один.

Зерван свернул к обочине, перепрыгнул небольшой валун и принялся взбираться вверх по склону. Там, ближе к вершине, можно было повстречать кого угодно — начиная с не совсем покойных путников, погибших здесь, и заканчивая горгульями, оборотнями, кровососами, а то и чем похуже. Зерван знал, что в этих горах водились бхуты.

Вампир поежился при одном воспоминании о них. Уродливые краснокожие карлики-трупоеды, бхуты обладали непропорционально длинными руками с сильными когтистыми пальцами и кривыми кабаньими клыками. Но хуже всего была их мистическая аура, которая просто развеивала любую мистику. Вампиры, баньши, оборотни и другие создания, попадая в ауру бхута, быстро теряли силы и свои сверхъестественные способности, становясь легкой добычей для этих мелких уродцев, которые к тому же всегда держались группой.

Зерван уже имел опыт встречи с этими полуразумными существами. В тот раз он вышел победителем, хотя был близок к гибели как никогда раньше. И второй встречи очень не желал. Но выбора не было.

Вампир поднялся на гребень. На востоке чернела еще более высокая гряда, на западе далеко-далеко внизу находился лес, но до него было все равно что до неба — несколько глубоких ущелий изрезали склон, преграждая спуск. Оставался только один путь — вперед, на север.

Некоторое время Зерван двигался по гребню в трехстах шагах от дороги. Возможно, ему удастся просто затаиться и пропустить преследователей мимо. Или, если придется драться, стрелять из лука куда удобнее, видя своих врагов прямо перед собой как на ладони.

Еще через час факелы уже горели совсем недалеко позади, и до ушей вампира доносился собачий лай.

«Умно, очень умно», — отметил про себя Зерван, опустился на одно колено и начал доставать из котомки свой разборный лук. Уж от собак ему точно не уйти. Бой неизбежен.

Он соединил все три части лука, вставив боковины в пазы на рукоятке, и, уперев лук в землю, натянул тетиву. Затем соединил направляющую трубку с рукоятью и завернул крепежный винт. На все это у него ушло не больше минуты.

Странный звук привлек внимание вампира, и он огляделся по сторонам. Треск. Треск и шуршание. Тихий и очень знакомый звук. Силясь понять, что это, Зерван внимательно осмотрел небольшой утес впереди. И увидел, как каменный выступ почти на самой вершине шевельнулся. В свете луны была хорошо видна уродливая, с шишковидными наростами, голова и сложенные за спиной кожистые крылья. Каменный демон, он же горгулья, отлично прятавшийся на фоне скальных пород, на которые очень походил цветом шкуры, шевельнулся, устраиваясь поудобнее. Возможно, он провел на этой скале не один день, а может, даже пару недель, выжидая свою добычу с терпением, достойным камня.

Зерван ухмыльнулся. Если бы он не остановился, чтобы собрать лук, то прошел бы аккурат под скалой, на которой сидел в засаде этот представитель низших демонов, и должен был бы иметь с ним дело. Но теперь… План родился в голове вампира моментально. Пускай с горгульей разбираются его преследователи.

Приняв решение, вампир поднялся и бесшумно двинулся наверх по склону, все дальше и дальше от дороги. Он собирался обойти утес с противоположной стороны от той, где затаился демон, и вновь спуститься на дорогу.

Затея удалась — демон не заметил вампира и продолжал глазеть на дорогу. А сам Зерван расположился за валуном на тридцать шагов дальше. Отсюда он не был заметен, а сам отлично видел дорогу и приближающиеся факелы преследователей. Конечно, тут и они его смогут увидеть с дороги, но к тому времени им будет уже не до вампира.

В ожидании Зерван бросил взгляд по сторонам, пытаясь определить, нет ли тут кроме горгульи еще чего-нибудь или кого-нибудь злого или голодного, но другой опасности не обнаружил и приготовился к бою. Стрелы он положил возле себя, чтоб были под рукой.

Несколько минут спустя показались и охотники за головами. Одиннадцать человек — и все хорошо вооружены. Предводительствовал здоровяк с черной бородой, у которого на поводке бежали две здоровенные собаки — помесь волкодава с чем-то еще. В середине строя ехал человек в грязном сером балахоне и такой же широкополой шляпе. Маг, вполне очевидно. Ни первого, ни второго вампир не знал. А вот всадник, едущий по левую руку от предводителя, показался смутно знакомым.

Это была женщина лет двадцати восьми, с волосами, заплетенными в косу, и чуть прищуренными глазами. Очень даже ничего девица, можно ее, душой не кривя, назвать красивой, и даже тонкий шрам на левой стороне шеи ее не портил. Зерван видел ее впервые в жизни, но узнал по описанию — это была Черная Райла, широко известная тем, что предпочитала ловить тех преступников, за которых предлагалось увеличенное вознаграждение в случае доставки живьем. К слову сказать, обычно ей это удавалось. Прозвище Черная она получила, как ни странно, за цвет волос, хотя обычно подобные прозвища люди получали именно за дела.

Кавалькада ехала молча — только надрывались собаки, взявшие след. Райла наклонилась к здоровяку и что-то сказала. Тот кивнул и сделал знак магу. Маг выкрикнул заклинание, и яркий светлячок появился на его ладони и взмыл ввысь, освещая все вокруг.

Вот тут горгулья и решил, что пора. Он расправил крылья и бросился со скалы вниз, на дорогу. Недостаточно большие крылья не позволяли ему летать, они предназначались для того, чтобы пикировать на добычу. Двухметровая тварь свалилась на головы ничего не подозревавших охотников, сбив по меньшей мере трех всадников.

Люди и лошади смешались в кучу, надрывались собаки, кто-то вопил из-под копыт. Двое охотников лежали без движения под когтистыми лапами демона. Какой-то храбрец огрел горгулью, неуклюже поднимающегося на задние лапы, булавой, сломав при этом один кривой рог из трех. Тот взвыл и нанес ответный удар, сбросив всадника с лошади и разворотив ему при этом грудную клетку.

Маг, оправившись, выкрикивал заклинания одно за другим, но клубы огня, которыми он потчевал демона, последнему практически не вредили. Толстая прочная шкура могла выдержать и не такое.

Демон не привык к сопротивлению. Обычно он припечатывал зазевавшегося путника к земле, превращая его в мешок фарша и перемолотых костей, а попутчики жертвы с воплями бежали прочь, пока он тащил добычу к себе под скалу. Но в этот раз демон напал не на контрабандистов или другое отребье. Ему противостояла группа хорошо вооруженных и опытных бойцов.

Большинство всадников были вынуждены спешиться — обезумевшие лошади, чуя рядом существо из иного мира, сходили с ума, и нечего было даже думать о том, чтобы унять их. Только предводитель и еще один всадник сумели справиться со своими лошадьми и теперь пытались обойти демона с тыла. Еще один смельчак, закрываясь тяжелым щитом, пригнувшись, отражал сильные, но недостаточно быстрые удары когтистых лап, отвлекая внимание горгульи от остальных. При этом он выкрикивал ругательства и иногда умудрялся полоснуть саблей по протянутой к нему лапе.

Дело принимало нехороший для демона оборот. Несмотря на то что трое всадников уже погибли, а четвертый, попав под копыта коней, был ранен, эффект неожиданности закончился, и теперь на тварь сыпались удары со всех сторон.

Вампиру вовсе не жаль было демона-людоеда, но победа охотников в его планы тоже не входила. Он положил стрелу в трубку и натянул лук. Свист стрелы никто не расслышал.

Боец со щитом, готовясь отражать удар демона, вдруг замедлился и опустил щит. Горгулья не преминул этим воспользоваться и мощным ударом сбросил человека с дороги вниз по склону. Никто не заметил оперения стрелы, горчащей из бока их погибшего товарища, со стороны это выглядело, как будто охотник просто пропустил смертельный удар.

Райла, оказавшись за спиной демона, яростно рубанула мечом по его лапе. Клинок зазвенел, как будто ударившись о камень, но и горгулья взвыл от боли — черная кровь потекла на дорожную пыль. Охотница же ловко перекатилась, избежав ответного удара, и принялась кружить вокруг монстра, выжидая момента для нового нападения. Остальные бойцы с яростными криками бросились в атаку.

Зерван снова натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Заклинание застряло в горле мага, словно стрела пригвоздила его к гортани. Маг взмахнул руками и опрокинулся навзничь.

Демон, взревев, бросился на стоящего перед ним человека и заключил его в смертельные объятия, откусив ему своими мощными челюстями половину черепа. Главарь с воплем опустил топор на спину демона, основательно надрубив крыло, а второй всадник взмахнул булавой, намереваясь раскроить монстру голову. Демон развернулся, отшвырнув от себя труп и наступив при этом на лежащего на земле раненого своей когтистой лапой, и свирепым ударом снес голову лошади предводителя. Бородач покатился по земле, тварь рванулась в его сторону, чтобы растерзать, но пошатнулась — подвела подрубленная нога. Райла, всадник и четвертый охотник воспользовались этим, обрушив на врага сзади лавину ударов. Демон взвыл, словно проклятая душа, и бросился на них, сумев зацепить когтями щит Райлы. Охотница в великолепном прыжке ушла от верной гибели, а тем временем вожак, попытавшись подняться с земли, внезапно выронил оружие и упал обратно: двенадцатидюймовое стальное жало вошло в его голову, застряв на выходе в шлеме.

Вампир сделал еще один выстрел во всадника и не попал, зато демон до него таки дотянулся, оторвав голову. Взвыв в бешенстве, Райла бросилась вперед, не помышляя о защите, и, налегая всем своим весом, вогнала меч в брюхо демона. Горгулья утробно захрипел и повалился на окровавленную дорогу, суча ногами. Охотница счастливо избежала когтей, отпрыгнув назад, споткнулась о тело мертвого мага, упала. И в этот самый момент на нее сверху рухнул ее последний соратник. В его грудь вонзилась стрела по самое оперение.

Райла опешила всего на мгновение, а затем приняла единственно верное решение и кувыркнулась через голову, уходя с дороги и утянув за собой и тело убитого.

Зерван осторожно приблизился к умирающему демону и всадил ему в голову стрелу. И на этом жизненный путь монстра завершился.

Больше на дороге не было живых. Собаки погибли сразу, Зерван даже и не заметил когда. Все остальные люди были мертвы, только вдалеке ржали перепуганные кони, бегущие обратно туда, откуда привезли своих седоков.

Вампир быстро собрал лук и спрятал в котомку, закинул ее за плечо и, достав мандалу, стал спускаться вниз по склону. Светлое пятно трупа он увидел сразу, но Райлы не было. Меч, который мертвец ранее сжимал в руке, тоже исчез. Чуть ниже чернела пропасть.

Зерван подошел к расщелине, остановился на безопасном расстоянии и пнул ногой камешек. Звук удара камня о дно он услышал только секунд через десять.

— Покойся с миром, Черная Райла, — негромко сказал он, — ты не всегда была разборчива в выборе чужих голов и свою тоже не уберегла. Покойся с миром, да простят боги твою душу.

Он повернулся и пошел вверх, к дороге. Судьба избавила его от необходимости делать сложный выбор: убить Райлу или подвергнуться опасности самому. Оставлять ее в живых было бы крайне небезопасно.

Как бы там ни было, участь Райлы решила Судьба. Или просто нелепая случайность. Спускаясь по склону без факела, она не заметила расщелину и сорвалась вниз. Что ж, обычный конец для тех, кто всю жизнь ходит по краю.

Зерван вернулся на дорогу и наскоро проверил карманы убитых. Горсть серебра и меди — пусть немного, но и то хорошо. В седельных сумках мертвых лошадей нашлось немало провианта, из которого вампир выбрал кусок кровяной колбасы, немного сыра, несколько вареных картофелин и хлеб. Сам он вышел налегке, только с фляжками крови и воды и несколькими сухарями, так что такое дополнение к рациону пришлось весьма кстати.

До рассвета оставалось еще несколько часов, нужно было спешить, чтобы вовремя добраться до разрушенного форта, где вампир собирался переждать день. Промедление грозило ему мучительной смертью, поэтому Зерван сложил провизию в котомку и уже было двинулся в путь, когда яростный вихрь налетел на него со звоном стали и ругательствами. Вампир молниеносно бросился в сторону, избежав удара мечом, и обернулся. Напротив него, готовясь ко второму броску, стояла Черная Райла.

С яростным криком она бросилась в атаку, рассчитывая прижать противника к отвесной скале на обочине. Вампир разгадал ее маневр, он подпрыгнул, в прыжке оттолкнулся ногами от отвесной каменной стены и, перемахнув через обескураженную охотницу за головами, приземлился позади нее в добрых пятнадцати шагах. В его руке блеснула сталь эльфийского клинка, отразив свет догорающих на земле факелов.

— Ловко, — одобрил Зерван, — ты висела над пропастью ниже края?

— Ты слишком поздно догадался об этом, кровосос, — злобно процедила Райла и очертя голову бросилась в атаку.

Зерван да Ксанкар никогда не слыл хорошим фехтовальщиком — по крайней мере, пока был обычным человеком. Он служил королю на поле битвы, и его оружием был устрашающих размеров полуторный меч. Таким бессмысленно фехтовать, сражаясь с закованным в латы противником, — все решает сила и скорость удара. Конечно, искусство владения полуторным клинком широко практиковалось среди рыцарей Эренгарда, и Зерван знал немало смертоносных приемов, однако это трудно было назвать фехтованием. Со шпагой же вампир занимался время от времени и никогда звезд с неба не хватал.

После того как он стал вампиром, его оружием стала эльфийская мандала — единственная вещь, оставшаяся у него от прежней жизни. Но даже тогда Зерван не стал великим мастером фехтования — кто станет учить вампира? Да и зачем? Ни один человек, ни один эльф не мог бы сравниться по силе и скорости с вампиром. В сотнях схваток Зерван больше опирался на эти свои качества, а не на технику.

И вот сейчас он впервые пожалел, что не уделял достаточно внимания тренировкам, когда у него еще была такая возможность. Райла, конечно, сильно уступала в скорости и еще больше в силе, — но она оказалась искусным бойцом-фехтовальщиком, а ее техника стигийской полузащиты была просто великолепна.

Райла держала клинок вертикально двумя руками возле груди, короткими движениями атакуя вампира, и все время пыталась сократить дистанцию. Длинный изящный эльфийский клинок оказался неудобен при таком плотном контакте, и Зерван постоянно пытался разорвать дистанцию. Но каждый раз, когда он стремительно отпрыгивал назад или в сторону, охотница стремительно бросалась вперед в тот момент, когда вампир восстанавливал равновесие и не был способен нанести встречный удар, и моментально уходила в защиту, стоило ее противнику изготовиться к бою. А затем все повторялось. Райла постоянно надвигалась вперед, вынуждая вампира либо отступать и пятиться, либо сражаться в тесном контакте длинным клинком. А очень быстрые боковые удары меча, который, покачиваясь, уверенно удерживался не по-женски сильными руками, не давали Зервану схватить Райлу свободной рукой.

Вампир сделал обманное движение, вынудив охотницу защищаться, и разорвал дистанцию быстрым прыжком назад. Почти мгновенно он выбросил вперед левую руку, рассчитывая сбить Райлу с ног заклинанием, но та внезапно отпустила левой рукой меч и сложила пальцы в защитный символ. Магический удар, которым Зерван отбрасывал и сбивал с ног закованных в латы рыцарей, только слегка оттолкнул охотницу на два шага назад.

— Хорошая техника, — ухмыльнулся Зерван, — и защита, впрочем, тоже. Давно мне не встречался такой сильный противник.

Сказав это, он снова внезапно применил «волну гнева», но Райла так же быстро защитилась. Все, что смог сделать вампир, — это заставить ее попятиться на два шага.

Они стояли в десяти шагах друг против друга, готовясь к повой схватке. Вампир использовал это время, пытаясь понять, как справиться с таким искусным соперником, охотница — чтобы восстановить дыхание.

— Ты устаешь, охотница за чужими головами? А я нет, — ухмыльнулся Зерван.

— К тому времени как я выбьюсь из сил, твоя голова, труп недобитый, будет лежать в моей сумке, — пообещала Райла и снова перешла в наступление.

Но на этот раз вампир применил другую тактику. Мощными свингами из стороны в сторону он удерживал охотницу на расстоянии, пытаясь сильным ударом выбить у нее из рук оружие. Райла тоже поняла это и потому теперь сама использовала тактику отхода, заставляя вампира промахиваться и терять равновесие. Тогда Зерван оставил попытки навязать Райле силовой сталь боя, поскольку риск, что она поймает его в контратаке, был слишком велик.

Происходящее бесило вампира. Ему противостоял обычный человек, к тому же женщина, — и он ничего не мог с этим поделать. Зерван снова разорвал дистанцию — и сразу же об этом пожалел.

Райла вопреки всем ожиданиям тоже рванулась, — но в другую сторону от вампира, увеличивая расстояние еще больше. До того как Зерван понял, что она делает, охотница оказалась возле одного из трупов и подняла с земли второй меч. А в следующий миг вампир с горечью обнаружил, что Райла владеет не только стигийской полузащитой, но и двойной веерной. А то, что она умела одинаково хорошо фехтовать обеими руками, Зерван знал и раньше по слухам.

И теперь он был вынужден финтить и отступать, используя всю свою силу и скорость, перед вихрем из двух смертоносных клинков.

Выждав удобный момент, вампир сделал еще один трюк. Он всегда гордился тем, как у него получается «вуаль тьмы» — без жеста и слова, с использованием только ментального компонента заклинания, так, как это делают эльфы дроу. И на этот раз Райла не смогла ничего предпринять, даже если умела противодействовать: магическая тьма окутала ее совершенно внезапно. Охотница прыгнула назад, перекатилась через плечо и вырвалась из клубящейся тьмы. Она остановилась в десяти шагах от места, окутанного темнотой, выжидая, когда вампиру надоест прятаться там или пока магия рассеется.

Не теряя времени напрасно, она произнесла несложное заклинание, вызвав тусклый и слабый призрачный светлячок. Это было тем более кстати, поскольку валявшиеся на земле факелы начали гаснуть. Магический свет и луна обеспечивали достаточное освещение, чтобы Райла могла хорошо видеть своего противника и окружающую местность.

— А давай мы прекратим это безумие и разойдемся живыми, — миролюбиво предложил вампир.

— Это после того, как ты убил всех, кроме меня? — расхохоталась Райла. — Оставь себе свои фокусы, вампир. Я не куплюсь на них.

— Я мог бы и раньше предложить, — хмыкнул Зерван, — но, когда вас было одиннадцать на меня одного, вы бы точно не послушали. Я повторяю свое предложение — давай разойдемся мирно. Навряд ли ты хочешь умереть. И я не хочу.

— Ты не хочешь? — издевательски расхохоталась Райла — Считай, что ты уже мертв! Я просто доведу дело до логического конца и отправлю тебя на покой. Вечный покой.

Вампир оскалился и стремительно атаковал, появившись из черного тумана как чертик из табакерки. В короткой схватке ему удалось выбить у охотницы из руки меч, но Райла просто взяла второй двумя руками и снова перешла в стигийскую полузащиту.

Зерван выкрикнул заклинание, обдав охотницу огненными брызгами, но та просто увернулась, не утруждая себя противодействием. Вампир тоже отпрыгнул назад и перебросил мандалу в левую руку, а правая скользнула под плащ за метательным ножом. Райла стояла в нескольких шагах от него — на таком расстоянии Зерван попадал в шею десять раз из десяти. Но Черная Райла обыграла его и тут.

Смертельный клинок был с невероятной ловкостью отбит мечом. Нож, сверкнув в последний раз в свете луны, со звоном улетел во тьму. Охотница за головами победно улыбнулась, а вампир, зарычав, снова ударил ее «волной гнева». Райла отразила атаку, и тогда он ударил еще раз. И еще раз. И еще. И еще. Он наносил удар за ударом, сжигая свои силы в сокрушительных магических атаках, вкладывая в каждую все свою ментальную мощь. Охотница пятилась, защищаясь, но и ее силы таяли.

Вот еще один магический удар. Райла, шатаясь, сделала шаг назад и споткнулась о труп мага. Еще миг — и она в растерянности лежит на земле, опираясь на правую руку, в которой раньше держала меч. Зерван бросился вперед, занося мандалу для решающего удара. Райла, защищая голову, выбросила навстречу стали голую, незащищенную ладонь, и старый психологический барьер в голове вампира некстати сработал. Он просто не привык, да что там не привык — ему вообще никогда не приходилось добивать поверженного обезоруженного врага, и в тот момент, когда обстоятельства требовали нанести последний удар, замедлил клинок. А в следующий миг понял, что Райла вовсе не намеревалась закрывать голову рукой.