Сердце вьюги Глушановский Алексей

– Благодарю… – выдохнул спасаемый, расслабляясь, и внезапно исчез из ее рук.

Ольга растерянно посмотрела на колышущиеся перед лицом волны.

– Ну ни фига себе глюк… – растерянно побормотала девушка, осматриваясь по сторонам. Ни вблизи, ни вдалеке знакомой ушастой головы не наблюдалось. – А был ли мальчик? – пожав плечами, задала себе вопрос Ольга, но тут увидела отчаянно машущую руками на берегу Настю.

– Оль, греби сюда, пока окончательно в русалку не превратилась. Передохнем немного, вина выпьем, погреемся. Я тут с парнями познакомилась… Они нас приглашают. Давай скорее!

– Да? – удивленно переспросила она подругу. – А как же глюк?

– Какой глюк? – сделала большие глаза Настя.

– И правда, какой еще глюк? – попыталась припомнить Ольга. У нее на мгновение возникло странное чувство, что она что-то забыла – не то чтобы что-то важное, но интересное. Хотя… Что она могла забыть… Она на море, с хорошей подругой, впереди еще почти весь отпуск… Все действительно интересное она помнила отлично!

Очнувшись, Рау с трудом подавил приступ кашля. Тело еще не понимало, что его легкие совершенно свободны от воды, примерещившейся ему в глубинах Ольгиного сна, и все пыталось спастись от миновавшей опасности. Осторожно встав, чтобы не разбудить все так же крепко спящую девушку, он глубоко и с нескрываемым наслаждением вздохнул. Рау опять, уже в который раз, повезло. На мгновение он задумался: а сколько еще будет продолжаться это везение? – ведь Госпожа Удача известна своей непостоянностью, – но он сразу же отбросил эти мысли. У него было более важное дело. Необходимо сейчас же, немедленно, пока еще свежа память, оценить, какие изменения произошли с его личностью в результате обряда, и нельзя ли их как-либо скомпенсировать. Рау вздохнул и сел в ритуальную позу, расслабляя напряженные мысли и погружаясь разумом внутрь своего сознания.

Спустя полтора часа он с облегченным вздохом поднялся на ноги. Все было не так страшно, как он боялся. Ему в очередной раз невероятно повезло. То ли Ольга еще слишком мало его знала, чтобы составить какое-либо мнение о нем, то ли их контакт был слишком коротким, а может, в этом были виноваты уникальные личностные характеристики молодой целительницы, но, так или иначе, суть личности Рау осталась практически без изменений. Ну не считать же за серьезное изменение произошедший откат психологического возраста до уровня двадцатипятилетнего подростка.[6] По всей видимости, непривычная к внешнему виду эльфов девушка просто не смогла правильно оценить его возраст.

На фоне возможных неприятностей, которые могли бы произойти с неопытным магом, влезшим в чужой сон без какой-либо подготовки и защиты, это было даже не мелочью, а просто милой и доброжелательной шуткой благорасположенных богов. Так что Рау от всей души возблагодарил, по всей видимости, взявшую его под свое покровительство богиню удачи и, отойдя в коридор, чтобы случайно не разбудить свою спасительницу, вновь уселся на колени и начал разбираться с доставшимся ему знанием языка.

Это совершенно неожиданно для него оказалось на удивление сложной задачей. Язык был буквально перенасыщен различными вариантами подтекстов, скрытых смыслов и интонационных вариаций, тем самым здорово напоминая наиболее старые из эльфийских языков. Рау даже не верилось, что столь сложный и интересный язык не принадлежит какому-нибудь из малоизвестных магических народов, а служит простым людям!

«Впрочем, – немедленно поправил он сам себя, – почему это я решил, что люди этого мира – простые? Судя по тому, что я уже успел увидеть, с людьми Кельдайна[7] они сходны разве только телосложением».

Увлекшись изучением нового языка, Рау даже не заметил, как наступил рассвет. Внезапно он ощутил легкое прикосновение к своему плечу, и за его спиной раздался тихий, немного заспанный и крайне изумленный голос его спасительницы:

– Доброе утро. Как самочувствие?

– Спасибо. Все нормально. Здравствуй, – автоматически ответил он и, обернувшись, увидел расширенные от удивления глаза Ольги.

Проснувшись утром – что удивительно, в кои-то веки до того как будильник исполнил свое коронное: «Подъем вы, товарищи, все по местам…» – Ольга сладко потянулась, припоминая отрывки сна. «Приснится же такое», – подумалось ей.

Вначале – что она, как заправская героиня какого-либо фэнтези-романа, спасает молодого эльфенка от двух жлобов в доспехах, успешно отстреляв бедолаг из своего травматика, потом – что вытаскивает того же самого ушастого бедолагу из «бурных и опасных» вод Черного моря, куда они этим летом ездили с Настькой на отдых…

– Что-то я совсем на этих эльфах зациклилась, – пробормотала она, с наслаждением потянувшись и вставая с пола. – Надо бы поменьше фэнтезятины на ночь читать. А то такими темпами и до Сибирского тракта[8] добраться можно. Буду в моднявой рубашечке с длинным рукавом по уютной комнате с мягкими стенами бегать и добрых людей в белых халатах пугать.

Пробормотав это, Ольга с изумлением уставилась на разобранный диван, после чего перевела взгляд на постеленный себе на полу матрас.

– Не поняла… – пробормотала она. – Так это что, мне не приснилось? А эльф где? Смотался домой и даже спасибо не сказал? – C такими мыслями она вышла в коридор и едва удержалась от обрадованного вздоха. Эльф никуда не делся. Он тихо-мирно сидел на довольно грязном кухонном полу – Ольга в очередной раз напомнила себе, что мыть пол, несмотря на всю непривлекательность этого занятия, стоит все же чаще, чем раз в неделю, – и медитировал.

– Доброе утро. Как самочувствие? – спросила она, слегка притрагиваясь к его плечу.

– Спасибо. Все нормально. Здравствуй, – неожиданно ответил пришелец на чистом русском языке и обернулся. Затем, сильно покраснев, немедленно отвернулся вновь.

Ольга недоуменно взглянула на себя, не понимая, что могло вызвать подобную реакцию. Ее любимый белый халатик, привезенный пару лет назад из Турции, конечно, не был образцом благочестия, заканчиваясь всего на две ладони ниже того места, где бедра уже перестают быть ногами, однако же никоим образом не должен был вызывать столь сильной реакции. Ворот запахнут, все в порядке… И что этого эльфа не устраивает?

– Так ты владеешь нашим языком? – Решив временно проигнорировать данную непонятность, Ольга немедленно приступила к допросу. Любопытство, жестоко терзающее девушку со вчерашнего дня, с того самого момента, как она решилась оказать помощь упавшему без сознания эльфу, настойчиво требовало немедленного удовлетворения.

Желание узнать, что же вчера произошло, было настолько острым, что Ольга решила даже ненадолго отложить утреннюю гигиену и приготовление завтрака.

– А чего вчера притворялся незнающим? И кто ты вообще такой? Эльф? Маг? Как попал сюда? И чего от тебя хотели эти гориллы в черном?

Со стороны все так же сидящего к ней спиной гостя донесся тяжелый вздох.

– Похоже, во всех мирах есть, по крайней мере, одна неизменная вещь – женское любопытство, – с отчетливой иронией в голосе произнес пришелец. – Ну что ж, отвечаю по порядку. Русским языком я владею с этой ночи. Ты была так добра, что поделилась своим знанием, когда я вошел в твой сон. Кстати. Тебе часто снятся подобные кошмары? Может, имело бы смысл обратиться к какому-нибудь магу разума, чтобы он избавил тебя от них, прежде чем произойдут необратимые повреждения психики?

Насчет того, эльф ли я… Вопрос сложный. Я – эльф, но не в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Я из народа альфар, детей Льда. Нас часто называют снежными эльфами. С народом эльдар, детьми Света, и народом синдар, детьми Леса, которых ты, видимо, и подразумеваешь под словом «эльфы», нас связывают запутанные родственные отношения и древняя вражда. Впрочем, моя бабка была из эльдар, так что на одну четверть я действительно светлый эльф.

Кроме того, в вашем языке слово «эльф» нередко применяется для общего обозначения всех бессмертных с заостренными ушами… – Тут Рау позволил себе на секунду обернуться и, прикоснувшись к острому кончику своего уха, подарил Ольге веселую и немного ироничную улыбку. – Таким образом, вы, люди, объединяете в одну кучу несколько разных, причем враждующих друг с другом и принадлежащих различным силам, народов – нас, альфар, наших родичей и союзников – дроу и принадлежащие Свету народы: эльдар и синдар. Если смотреть с этой точки зрения, то я и впрямь эльф. Далее… – Рау вновь обернулся, но на этот раз не стал отворачиваться. Он грустно взглянул в глаза Ольги: – Увы. Я не маг. Я – воин, причем, смею надеяться, неплохой. У меня и впрямь есть дар к магии, доставшийся от бабки, и родовой Дар Стихии – тоже со мной, но – увы. По некоторым причинам развивать свои силы в этом направлении я не имел возможности. Так что все, чем я владею, – это обычные для воина-альфара умения. Несколько боевых, немного маскирующих и пара лечебных заклинаний.

Впрочем, это не очень важно. Сейчас в вашем мире все имеющиеся ограничения спали. Так что я, пожалуй, просто пойду в ученики к какому-нибудь вашему магу. Думаю, сотни лет мне хватит, чтобы достичь звания полноценного мага. Ну а перенесся я сюда из своего мира при помощи амулета, который достался мне по наследству. Перенесся, спасаясь от смерти. Это, кстати, ответ и на твой вопрос насчет «горилл». Смерти они моей хотели. Гориллы… интересные у вас в этом мире зверушки водятся… Кстати, оч-чень хорошее слово для обозначения рыцарей из ордена Псов Света. Мне нравится!.. Я удовлетворил твое любопытство, Ольха? – закончив рассказ, поинтересовался он.

– Не Ольха, а Ольга, – поправила девушка. – И разумеется, нет!!! Что за сжатые версии! Однако через час мне придется бежать на работу, а я еще даже не умывалась. Так что придется мне немного подождать. Впрочем, еще пару вопросов я успею задать. Как тебя зовут-то хоть, наивный пришелец? И почему ты постоянно краснеешь и отворачиваешься? Можно подумать, что я перед тобой голышом сижу.

– Ну… нормы морали в разных мирах, по-видимому, несколько отличаются… так что твое предположение недалеко от истины, – улыбнулся Рау. – Но я постараюсь привыкнуть, – добавил он, глядя на внезапно засмущавшуюся и одернувшую халатик Ольгу. А насчет имени – свое личное имя – Рау – я тебе уже называл там, в лесу. Ну а полностью меня зовут – М'Рау Элей, что расшифровывается как воин Рау из дома Элей. А каково твое полное имя?

– Ольга Алексеевна Ястребова.

– Ну что ж, я, воин Рау из дома Элей, приветствую тебя, Ольга дочь Алексея из дома Ястреба, и благодарю за спасение. – Одним слитным движением эльф оказался на ногах и отвесил ей замысловатый, явно церемониальный поклон.

Сдержав улыбку, Ольга сделала книксен, старательно придерживая полы халатика руками:

– Рада была помочь…

После чего, взглянув на часы и тихо ойкнув, умчалась в ванну. Увы и ах, но ее шеф, старший терапевт Олег Абаевич, был человеком старой закалки и органически не выносил опозданий, по каким бы причинам они ни происходили. Поскольку два выговора у нее в этом месяце уже имелось, а лишаться премии было крайне нежелательно по финансовым соображениям, все расспросы приходилось отложить на потом.

Вихрем мечась по квартире, Ольга еще успела сготовить завтрак – да здравствуют современные полуфабрикаты, – показать Рау, как пользоваться сантехникой, и предупредить его о том, чтобы даже не думал выходить из квартиры. Всучив ему напоследок лентяйку[9] от старенького «Самсунга», она посоветовала эльфу:

– Понажимай на кнопки, может, и найдешь что интересное, только не вздумай всему, что показывают, доверять! – и выскочила за дверь.

На растерянный вопль в спину:

– А как этим пользоваться? – она только махнула рукой:

– Сам разберешься, ничего сложного!!!

Рау растерянно крутил в руках данный ему Ольгой загадочный артефакт. Нет, о том, что перед ним средство управления для другого артефакта – телевизора, судя по доставшимся ему от Ольги знаниям, некоего аналога волшебного ока, – он понимал. Но вот как его использовать…

Просканировав его для начала магическим зрением, ничего особого он не обнаружил. Слабые, очень слабые нити хитросплетенных сил огня и воздуха, аналогичные тем, что выплетаются магами при использовании заклинания удар молнии, но намного слабее. Эта сила, скомпонованная в упорядоченные структуры, была буквально разлита в окрестностях, по всей видимости являясь основным источником энергии для используемых этой цивилизацией артефактов.

В данном предмете, названном «лентяйкой», этой энергии было совсем немного, и Рау не решался на нее как-либо воздействовать. Его познания в магии были отнюдь не так велики, чтобы рисковать осуществлять манипулирование силами на столь тонком уровне.

Но ведь Ольга как-то управлялась с этим предметом, и в то же время Рау за все время общения с нею не заметил каких-либо признаков наличия у нее особых познаний в высоком искусстве колдовства. Да и не стала бы опытная магесса так волноваться из-за какого-то опоздания на службу. Маги, способные осуществлять столь тонкие манипуляции, вообще никогда не опаздывают. В крайнем случае – они «задерживаются», а то и вовсе «решают перенести визит», а все остальные – терпеливо ждут, когда «их могущества» соизволят уделить им толику своего внимания.

Ну а раз так, значит, активация и использование данного артефакта возможны и вовсе без магии!

Немного подумав, Рау осторожно нажал на красную кнопку в левом конце прибора. Как воин, имеющий опыт в обращении с магическими артефактами, он просто по привычке держал неизвестную ему вещь так, чтобы оба узких конца не были на него направлены: а вдруг оно стреляет? И неизвестно ведь, с какой из двух узких сторон фаербол или еще какая гадость может вылететь. Но явно не с широкой боковой стороны. А значит, к себе – только широкой стороной!

Стоило ему нажать на кнопку, как на одном из концов лентяйки мигнула тусклая темно-багровая вспышка.[10] И… ничего не произошло.

«Ага… уже достижение», – удовлетворенно заметил про себя Рау и вдруг замер, озаренный внезапной мыслью. Только сейчас он обратил внимание на свои эмоции. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был доволен своим достижением. А в короткой беседе с Ольгой ему и впрямь было интересно, любопытно и даже весело. Да что там!!! Неприлично короткое одеяние человеческой девушки, когда она только зашла в комнату, и на самом деле вызвало у него некоторое смущение.

Ему не приходилось имитировать эмоции, как делали это альфары, общаясь с представителями иных рас. Разумеется, будучи квартероном, он испытывал несколько больше чувств, чем его чистокровные собратья, однако то, что было раньше, не шло ни в какое сравнение с теми бурями, что играли в его душе теперь.

Рау печально вздохнул. Похоже, надежда на то, что вмешательство Ольгиного восприятия в его психику ограничится только возрастом, было напрасным. «Интересно, сколько еще подобных сюрпризов преподнесет мне мое сознание? – обреченно подумал он. – Впрочем, – Рау постарался немедленно заняться самоуспокоением, – в этом можно найти и темную сторону».[11] Теперь, по крайней мере, ему не придется постоянно имитировать эмоции: зачем имитация, когда есть настоящие?

Размышляя таким образом, он осторожно направил засветившийся конец в сторону телевизора и вновь нажал на кнопку. Короткая вспышка – и по комнате разлился звук заработавшего артефакта.

Немедленно отставив в сторону все свои сомнения, Рау требовательным взглядом впился в стеклянную поверхность местного «волшебного ока». Ему была жизненно необходима информация о жителях этого мира, и данный агрегат мог ее предоставить!

На работу Ольга явилась с небольшим опозданием. В этом не было бы ничего страшного, если бы, пока шла по коридору, ее не угораздило наткнуться на Олега Абаевича Беклимбетова – старшего терапевта отделения срочной терапии и ее непосредственного начальника.

Олег Абаевич, талантливый врач и довольно неплохой администратор, человек «старой советской закалки», был, в общем и целом, вполне неплохим начальником. Однако и у этого достойного и уважаемого человека имелись свои недостатки. Одним из них было его категорическое неприятие модной тенденции «демократизации» в общении между сослуживцами и, как одно из следствий, категорически отрицательное отношение к тому, что сам он характеризовал как «нарушение трудовой дисциплины».

Различные оправдания при этом характеризовались как «детский лепет» и к рассмотрению не принимались. Учитывая врожденную ехидность хитрющего татарина и его выдающиеся познания не только в медицине, но и в психологии, каждый выговор сопровождался таким количеством едких замечаний и характеристик, что угроза «на выговор нарвешься» вызывала серьезнейшие опасения сотрудников. Да и в подборе наказаний для провинившихся он отличался поистине иезуитским хитроумием.

Вот с ним-то и встретилась Ольга, торопливым шагом пересекая фойе больницы и на ходу пытаясь справиться с неподатливыми застежками новой шубки, которые упрямо сопротивлялись слабому нажиму закоченевших пальцев.

– А… вот и наша краса и гордость отделения!!! – По лицу идущего навстречу девушке начальства расплылась широкая улыбка, заставляющая вспомнить Чеширского кота.

Ольга с обреченным вздохом отпустила пуговицу. «Попала!!!» – мелькнула в ее голове единственная мысль.

– Куда же вы так спешите, Ольга свет-Алексеевна?

– На работу, Олег Абаевич, – в тон ему ответила Ольга, стараясь по стенке прошмыгнуть в кабинет и отделаться «малой кровью».

– Ай-ай-ай… – покачал головой Беклимбетов, легко расшифровывая и пресекая маневр уклонения. – Вах, какой работа? Зачэм работа? – подражая грузинскому акценту, произнес он. – Такой красывый дэвющка, слющай, да? Глаз голюбой, волос белий, талий тонкий, нога стройный, да… Защем работа? Иди к Аслан, никакой работа не надо!!! Ешь пахлава, пей вино, спи подушка… Трудовой дисциплина зачем, да?

Ольга отчаянно покраснела. Ехидный татарин, как всегда, бил по самому больному месту. Назойливые ухаживания некоего Аслана Гогаберидзе, местного «ларечного короля района», попавшего в больницу с переломанными ребрами после общения с местной штурмгруппой РНЕ[12] и «положившего глаз» на оказавшую ему первую помощь Ольгу, давно стали притчей во языцех всего отделения.

Нет, ничего «такого», наученный печальным опытом, он себе не позволял. Надо сказать, что печальное и болезненное знакомство со штурмгруппой произошло после того, как означенный Аслан попытался «добиться благосклонности» понравившейся ему девушки «ускоренным методом». Ну откуда же было знать гордому сыну гор, что у насильно посаженной за его столик официантки имелась подруга – сестра одного из «наци»? Поднятая по тревоге штурмгруппа прибыла в бар спустя всего пятнадцать минут и «популярно разъяснила» «ларечному королю» вместе с «сопровождающими его лицами» всю тяжесть допущенной им ошибки.

В результате данного «разъяснения» Аслан оказался на больничной койке, где и познакомился с Ольгой, оказавшей ему первую помощь и доставившей до станции «скорой». То ли урок оказался доходчивым, то ли гипс на конечностях мешал «проявлению темперамента», но, так или иначе, рук Аслан не распускал, однако на станцию к Ольге наведывался регулярно с тех самых пор, как получил возможность передвигаться самостоятельно.

Мало того что такое «ухаживание» здорово бесило не привыкшую к подобному и даже не имеющую возможности дать по морде доставучему поклоннику девушку (больных бить нельзя… Медицинская этика, чтоб ее! Да, нельзя… Хотя порой и очень хочется!!!), так еще и сослуживцы завели нехорошую привычку вспоминать «ухажера», при каждом удобном случае подкалывая ее. Вот и сейчас, в очередной раз, начальник не упустил возможности вспомнить про этот эпизод.

– Олег Абаевич… – печально простонала Ольга. – Ну сколько можно меня дразнить… Вы-то зачем!

– Затем, голубушка, – сменил тон Беклимбетов, – что наша больница – не частная лавочка какого-нибудь Шаромыжникова или Гогаберидзе, а государственное учреждение. И если вы хотите и далее продолжать здесь работать, то будьте любезны соблюдать трудовую дисциплину. В противном случае вам здесь не место! Какая же это будет «СКОРАЯ помощь», если ее сотрудники будут позволять себе опаздывать?

– Олег Абаевич, ну извините! Ну ведь на пятнадцать минут всего… Автобус в пробке застрял, – попробовала умилостивить грозного шефа Ольга, потупив глаза и скорчив печальную рожицу, долженствующую отражать всю степень ее раскаяния.

– М-м-да… сегодня у вас застрял автобус в пробке… прошлый раз сломался будильник… Позапрошлый – прорвало трубу… Какой в следующий раз вы меня сказкой попотчуете? И не надо делать такого выражения лица! Меня этим не проймешь! Я ваши хитрости давно уже изучил! – В полном противоречии со сказанным, тон Олега Абаевича смягчился. – Оно, конечно, стоило бы вас уволить… но кто тогда работать будет… – сделав многозначительную паузу, добавил он. – А работы много… Да, много… Вот только что от Варвары Степановны вызов поступил… так что можете не раздеваться… Съездите, полечите старушку, а то у нее опять сердечко барахлит… Ступайте, ступайте, вам будет полезно в плане практики…

Ольга, не сдержавшись, застонала, недобрым словом помянув водителя автобуса, многокилометровые пробки и плохое состояние дорог родного города, с трудом удержав готовое вырваться искреннее мнение о своем начальстве. В таланте делать пакости этому хитрому и язвительному татарину и впрямь не было равных.

Варвара Степановна Гриценко, бодрая восьмидесятилетняя старушка, имела твердое убеждение, что у нее больное сердце. По мнению же работников «скорой помощи», вынужденных как минимум раз в неделю ездить по изрядно надоевшему адресу, ничем, кроме повышенной стервозности и прогрессирующего маразма, данная особа не страдала. Такого железобетонного здоровья, которым обладала бывшая директриса музыкальной школы, было еще поискать. Но что поделать. «Скорая» обязана реагировать на любой вызов, а уж вызывает ли человек, которому действительно плохо, или же злостная симулянтка, сидящая на пенсии и от «нечем заняться» развлекающаяся подобным образом, – это уже дело двадцать пятое.

С печальным вздохом Ольга вновь застегнула шубку и направилась к выходу, вспоминая по дороге недавно прочтенный в Интернете «Загиб Петра Великого», который в данный момент наиболее точно и полно характеризовал ее отношение к великовозрастной симулянтке, транспортной системе города, начальству, требующему соблюдения трудовой дисциплины, и вообще ко всему этому злому и жестокому миру.

Ну правда, а как еще можно охарактеризовать эту реальность, в которой молодая, красивая девушка, только-только спасшая симпатичного (правда, чересчур юного, но ведь это проблема, которая со временем проходит, не так ли?) эльфа, даже не имеет времени на то, чтобы с ним побеседовать нормально, вынужденная ехать на работу, дабы развлекать какую-то ополоумевшую старуху!!!

«Нет, правильно сказал великий император: „…“, – нехорошо, конечно, зато правдиво», – решила Ольга.

Здесь надо заметить, что в последние месяцы она всерьез занялась самообразованием в такой непростой и в общем-то малоподходящей для красивой девушки с высшим медицинским образованием области, как русский мат.

Нет, вы не подумайте ничего дурного. В обыденной жизни Ольга старательно избегала нецензурных выражений, справедливо полагая, что при беседе с культурными людьми вполне достаточно и литературного языка. Заняться филологическими изысканиями ее заставила «производственная необходимость». Увы и ах, но частенько случалось так, что, приезжая по какому-нибудь срочному вызову – «спасите, помогите, человек умирает», – она заставала пациентов, находящихся в крайней стадии алкогольной или наркотической интоксикации, каковые пациенты категорично отказывались понимать обычный русский язык.

Промучившись примерно с полгода, она в конце концов обратила внимание на интересную закономерность. Даже самые тяжелые «больные», вплотную общающиеся с «белочкой» или «розовыми слониками» и по этой причине категорично отказывающиеся понимать нормальную русскую речь, немедленно успокаивались и позволяли ей заняться своим делом, стоило только позвать шофера Васю, который в двух-трех предложениях, из которых приличными обычно были только предлоги, разъяснял им «политику партии».

Обдумав это явление, Ольга сделала логичный вывод. Увы, но, судя по практике, для молодого врача русский матерный является не менее, а может быть, и более важным языком, чем профессиональная латынь. И почему так… Латыни их обучали, английскому тоже… А вот уроков этого столь необходимого в жизни и работе языка в институте почему-то не вели… Ну что ж, нет смысла отчаиваться! Надо просто заполнить столь досадный пробел в своем образовании.

Решив так, Ольга старательно засела за изучение соответствующих материалов – благо в Интернете было более чем достаточно подходящих пособий. Как выяснилось, действительно сложные и интересные конструкции оказались невероятно трудны для запоминания, и на данный момент все, чем могла она похвастаться, было всего лишь начальными четырьмя строчками из «Большого загиба Петра Великого» и пара строк «Малого морского загиба». Однако даже подобное, весьма урезанное образование в данной области значительно облегчало общение со «спецконтингентом», правда требуя постоянных тренировок для сохранения в памяти, чем Ольга и занималась, старательно повторяя материал про себя при каждом более-менее подходящем случае. Вот как сейчас, при необходимости ехать к надоевшей до самых печенок вредной пенсионерке!

– Поехали, Вась, – грустно скомандовала она, забираясь в побитую жизнью и превратностями российских дорог «газельку» «скорой».

Шофер флегматично произнес, заводя машину:

– Опоздала?

Ольга только кивнула, удрученная своими переживаниями. Вдобавок ко всему в эту смену, судя по отсутствию в машине Елены Сергеевны, ей придется обходиться и без медсестры. «Ну что за день такой нескладный», – печально думала она, выезжая на улицу Ленина.

День действительно не удался. Начавшийся с более чем часового выслушивания прочувствованного монолога Варвары Степановны об ее истинных или мнимых, как была уверена Ольга, болячках, он продолжился так же «весело».

Пара вызовов к допившимся до полного «края» алконавтам, четыре – к «сердечникам», один тип с проломленной головой, и на закуску, когда она совсем было начала надеяться, что до конца ее смены ничего больше не произойдет, ее вызвали к самоубийце.

Дочь богатенького папы, нажравшись какой-то наркоты, перерезала себе вены.

Пообщавшись полчаса с «пациенткой», перебинтовывая кое-как замотанные родителями «страдалицы» запястья и ставя ей капельницу с физраствором, Ольга искренне пожалела, что у данной особи не хватило мозгов довести свое общественно полезное дело до конца. Нет, право, уход из мира подобной депрессивно-унылой и невероятно занудной тушки весом под сотню килограммов никак нельзя считать большой потерей для человеческого общества.

Слушая ее нытье на тему «я такая замечательная, и почему меня никто не любит?», «все они такие сволочи, что я не могу жить с ними на одной планете», Ольга едва удерживалась, чтобы не посоветовать даме начать хоть немного следить за своей внешностью – ну хоть зарядку по утрам делать, да жрать поменьше, и поправить собственный характер.

А уж когда эта великовозрастная «диточка», видимо заметив ее к себе отношение, капризно поморщилась и, дождавшись момента, когда Ольга отошла в коридор, заявила, даже особо не сдерживая голоса: «Мне эта врачиха не нравится. Злая она какая-то и холодная… У меня от нее мороз по коже… Словно сквозняком пробирает… Ты ее в следующий раз не зови, пусть лучше как раньше – из частной клиники ездят…» – ей и вовсе захотелось дать этой даме пару-тройку полезных советов – например, о том, что вены надо резать не поперек, а вдоль, не в холодной, а в горячей воде, и перед этим имеет смысл выпить две-три таблетки аспирина. В этом случае ей гарантированно не понадобятся услуги медиков вообще и «скорой помощи» в частности.

Неимоверным усилием воли сдержавшись, Ольга холодно распрощалась с маленькой холеной женщиной, бывшей матерью этого недоразумения, и вышла из квартиры, позволив себе только от души хлопнуть дверью. Сбегая вниз, она не заметила, как стремительно покрывается изморозью массивная дверная ручка, к которой она прикоснулась, да и болезненный вскрик обожженной холодом мамаши, потянувшейся закрыть за ней дверь, прошел мимо ее ушей.

– Поехали! – облегченно выдохнула Ольга, садясь на свое место в машине. – Уф… Ну бывают же такие дуры! Хорошо, хоть смена закончилась!

– Ты чего расстегнутая бегаешь? – неодобрительно покосился на нее Вася. – На улице такая холодрень, а ты шубу не застегнула! Смотри, простынешь. – Он выбросил сигарету и прикрыл окно, заводя машину.

– Да ладно… из подъезда до машины добежать, подумаешь… да и не так уж холодно, – привычно отмахнулась Ольга, с наслаждением откидываясь на мягкую спинку. – Уф-ф… Сейчас только карточки завезти – и можно домой… наконец-то смена закончилась, – облегченно выдохнула она.

Первое, на что обратила внимание Ольга, зайдя домой, был стоящий в квартире сильнейший, невыносимый холод, ожегший лицо, стоило ей только перешагнуть порог. Из стеклянисто поблескивающей рунной росписи в коридоре навстречу девушке метнулись, прорастая прямо из стен, длинные, острейшие ледяные кристаллы, грозящие пронзить ее насквозь, – метнулись и мгновенно осыпались, словно на полном ходу остановивший смертоносную атаку сторожевой пес, опознавший «своего». А из комнаты навстречу Ольге шагнул Рау.

На вновь облаченном в доспех и шубу эльфе, в здоровой руке которого сверкал и переливался холодными сполохами тот самый хорошо запомнившийся ей меч, не было лица. Буквально. Все лицо было прикрыто длинной чешуйчатой бармицей,[13] оставляя видимыми только настороженно посверкивающие огромные миндалевидные глаза.

Раненная рука эльфа была аккуратно подвязана, и на ней висел какой-то полупрозрачный, словно сделанный из мутного стекла, круглый щит, разукрашенный рунами, и вообще весь вид Рау выражал полную готовность к тяжелому бою с превосходящим врагом.

– Что случилось? – недоуменно воскликнула Ольга, закрывая дверь. – Ты словно к войне готовишься!

– Разумеется! – Убедившись в отсутствии противника, Рау аккуратно прислонил меч к стене и убрал бармицу с лица. – В мире, в котором какой-то сумасшедший некромант выпустил своих тварей на свободную охоту, к тому же наделив их возможностью вторичной передачи проклятия, необходимо быть постоянно наготове. Я защитил твое жилище всеми известными мне силами, однако боюсь, что не смогу гарантировать нашу безопасность. Увы, я не маг – всего лишь воин.

– Какой некромант? О какой свободной охоте ты говоришь? – удивленно переспросила Ольга, присаживаясь на тумбочку и раздумывая, имеет ли смысл снимать сапоги. С одной стороны, ей крайне не хотелось пачкать пол – ведь потом придется его мыть, а данная процедура не вызывала у нее ровным счетом никакого энтузиазма. Но с другой стороны, в том холоде, что нынче царил у нее в доме, без сапог и простыть недолго!!! – Да, и зачем ты тут такого холода напустил?

– Извини. – В голосе эльфа не просматривалось ровным счетом никакого намека на раскаяние. – Холод – это побочный эффект наложения защиты. По-моему, лучше немного потерпеть холод, чем быть разорванным на клочки толпой обезумевших мертвецов или подвергнуться атаке каких-то «крылатых Олвейс». Не знаю, правда, что это такое, в моем мире подобных монстров не было, но явно что-то очень опасное! Так что холод в данном случае – меньшее зло. К тому же мы здесь долго не задержимся. Подскажи мне только, где можно найти достаточное количество разумных, которых можно принести в жертву для насыщения амулета межмирового перехода энергией и чья смерть не вызовет твоего огорчения, – и мы немедленно отсюда сбежим!!!

– Так! – Решившись, Ольга поставила ногу на пол, не снимая сапога. В конце концов, мытье пола занимает куда меньше времени и усилий, чем лечение простуды. – Объясни мне, пожалуйста, почему ты решил, что из моего мира надо немедленно бежать? При чем тут некроманты, зомби и прокладки? Начни с самого начала!

– Ну после твоего ухода я, как ты и советовала, включил «телевизор». Кстати, никак не могу понять – на каких же принципах работает это магическое око? Судя по названию – на принципе удаленного взгляда, но никаких эманаций ментала от него я так и не ощутил! Впрочем, не принципиально… Как только он заработал, я увидел какую-то местность, видимо, достаточно далеко отсюда, поскольку там не было снега, в которой бродило множество живых мертвецов…

Выслушивая от Рау подробный пересказ какого-то незамысловатого фильма ужасов, Ольга не знала, плакать ей или смеяться. Чего-чего, но того, что эльф и маг, просмотрев какую-то низкосортную поделку «фабрики грез», примет ее за чистую монету и на полном серьезе начнет готовиться к атаке восставших мертвецов, она не ожидала.

Причем периодически прерывавшая фильм реклама была сочтена им мечтаниями и страхами героев фильма, прорвавшимися на экран по причине особенностей магического шара («С наиболее сильными артефактами такое бывает, а твой явно один из мощнейших»), и вызвала некоторое, впрочем не очень сильное, изумление… («Как странно, о какой ерунде люди думают в столь напряженные моменты. Признаться, я бы, как, впрочем, и любой другой эльф, находясь перед толпой зомби, думал бы только о том, чтобы спастись, но никак не о пищевых приправах или стиральных порошках. Да и бояться каких-то там загадочных „красных дней“, которые еще то ли наступят, а то ли нет, в тот момент, когда на меня прыгает порождение сбрендившего некроманта, я бы уж точно не стал. Нет, никогда мне вас, людей, не понять…»)

Разъяснив эльфу всю глубину его ошибки, Ольга добилась снятия большинства наложенных им защитных заклинаний, и в квартире сразу же потеплело. Вскоре на плите весело посвистывал чайник, по тарелкам были разложены пельмени, а наконец-то довольная жизнью Ольга занималась тем, что исполняла страстное желание, обуревавшее ее с самого утра. Она удовлетворяла свое любопытство!

– То есть ты – принц правящего дома снежных эльфов, стоящих на стороне Тьмы? – переспросила она, когда Рау закончил свой рассказ.

– Нет. Я не принц правящего дома, – выдохнул Рау, изрядно утомленный необходимостью столь долго говорить. Честное слово, судя по его переживаниям, бой с Псами Света и то был менее тяжек. – Мой дед был отстранен от власти более трехсот лет назад. Так что ни о каком правлении и речи идти не может. Но в остальном ты права. Мы, альфары, а также дроу и орки, и впрямь принадлежим Тьме.

– М-да… Весело… – усмехнулась Ольга. – И что теперь?

– Ну я хотел попросить тебя немного рассказать мне о своем мире и, если ты не против, пожить у тебя, пока не подживет рука. Не беспокойся, я смогу оплатить свое проживание. Я подготовился к переходу. Насколько я знаю, вы, люди, очень цените это… – Здоровая рука Рау на мгновение скрылась под рубахой, а когда вновь появилась на свет, в ней лежал невзрачный, тускло поблескивающий стеклянистыми гранями камень размером с небольшой грецкий орех.

– Что это? – изумилась Ольга.

Вместо ответа Рау подошел к оконному стеклу и осторожно провел по нему камнем. Раздался тихий скрип, и на стекле появилась глубокая царапина.

– Слеза Зимы, – продемонстрировав Ольге царапину, произнес он. – На вашем языке, кажется, такие камни называются алмазами. Когда мы еще торговали с людьми, человеческие купцы очень ценили эти камни. Надеюсь, в вашем мире они тоже чего-нибудь стоят.

– Стоят… Еще как стоят… – Ольга завороженно смотрела на лежащее у нее на ладони богатство, после чего не без некоторой внутренней борьбы протянула камень обратно: – Возьми. Это слишком много. Я помогу тебе и так. А камень пригодится тебе самому. Видишь ли, в своих представлениях о нашем мире ты допустил несколько больших ошибок… Или, говоря проще, тебе очень не повезло. В нашем мире нет магии и не существует иных, кроме людей, разумных созданий.

– Как? – не поверил Рау. – Как же вы живете? С кем воюете? Я ведь видел, что у вас есть оружие! Да ты же при мне сразила Пса Света каким-то заклинанием!!!

– Не заклинанием, а из пистолета, – усмехнулась Ольга. – А магии и впрямь нет, и не вздумай ее демонстрировать кому-нибудь, кроме меня. Мигом окажешься в какой-нибудь лаборатории, где тебя медленно и со вкусом разберут на составляющие для выяснения секрета вечной юности. Надо будет еще что-нибудь придумать для объяснения твоих острых ушей и того, как ты здесь появился… Пожалуй, – произнесла она после минутного раздумья, – скажу-ка я, что ко мне приехал двоюродный брат… А уши – пластическая операция, сделанная по причине острой толкиенутости… Эльфом будешь…

– Я и так эльф!!! – возмутился Рау.

– Я не про это, – мгновенно пресекла его возмущение Ольга. – Эльф-то ты эльф, вот только снежный. А будешь – толкиенутым!

– Так у вас все же есть эльфы? – обрадовался Рау. – А к какой стихии они принадлежат? Никогда не слышал о племени с таким странным названием…

– М-да… тяжелый случай, – грустно вздохнула Ольга. – Вот что. Как врач прописываю тебе совершенно необходимое для тебя лекарство. Цикл лекций о мире твоего нынешнего пребывания. И пока я не сочту тебя достаточно подготовленным, из квартиры – ни шагу. А то тебя первый же мент заберет – как я тебя потом из кутузки вытаскивать буду?

– Мент – это стражник? – осторожно поинтересовался Рау.

– Типа того, – грустно вздохнула Ольга, представляя, какой объем сведений ей теперь предстоит рассказать этому дитяти магического мира.

– Он меня не заберет, – с уверенностью заявил эльф. – Я – один из лучших воинов Хладоземья и не думаю, что какой-то человеческий стражник сможет меня остановить!

– М-да? Один из лучших? А может быть, и лучший? – иронически прищурилась Ольга.

– Может, и лучший, – с размаху влетел в расставленную ловушку Рау.

– М-да-а… Теперь понятно, – нарочито печальным тоном протянула Ольга.

– Что понятно?

– Да то, почему Светлый Союз вас так легко и быстро вынес! Если уж тебя, по твоим собственным словам одного из лучших, а то и лучшего военачальника вашей расы, в свое время не научили старому мудрому правилу, что нельзя недооценивать неизвестного противника, то что уж говорить об остальных!

Рау мысленно выругался. Эта человечка сделала его, как ребенка! Как, КАК он мог допустить такую глупость? Ведь она права. Совершенно права! «Никогда не недооценивай врага» – самое первое правило, которое ему пришлось выучить, когда он только начинал свою карьеру. Что же такое с ним творится, если он это забыл?!

Глубоко вздохнув, эльф попытался успокоиться. Увы, он прекрасно знал, что именно с ним происходит. Да и причина этого была ему известна. Вон она, напротив сидит, эта причина! «Интересно, насколько еще я помолодею? – задумался он. – Судя по наивности ловушки, в которую я ухитрился вляпаться, мне сейчас уже не двадцать пять, а максимум семнадцать! Надеюсь, процесс остановился, а то я так и вовсе в младенчество впаду! Угораздило же меня влезть в ее сон без защиты! Кстати, а ведь это идея. А если попробовать получить знания о мире тем же путем? Только на этот раз принять все меры предосторожности…»

Вслух же он сказал:

– Ладно, признаю, был неправ. Поймала. Только пойми, пожалуйста, ну не могу я так просто сидеть на месте! Может быть, мы попробуем по-другому?

– Как? В любом случае тебе необходимо хоть что-то знать о мире, прежде чем выходить на улицу. Так что, пока не заживет рука, будешь сидеть, читать и смотреть телевизор. В общем, учиться, учиться и еще раз учиться, как говаривал один из наших вождей, – усмехнулась Ольга.

– А ты не могла бы мне дать знания по миру так же, как по языку? – поинтересовался Рау.

– То есть? – не поняла Ольга.

– Ну знания же языка я взял у тебя… вошел в твой сон, и ты поделилась… Может быть, и со знаниями о мире так можно?

– А я откуда знаю? – Рассказ о том, откуда пришелец узнал русский язык, Ольгу несколько ошарашил, однако она постаралась не выказывать этого. – Из нас двоих в магии только ты разбираешься. Так что тебе решать – можно или нельзя. Оно хоть не опасно? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Для тебя – нет, – пожал плечами Рау. – Считай – обычный сон, только в нем тебе приснюсь я. А вот для меня… Есть у меня пара мыслей о том, как можно подстраховаться.

– Тогда ладно, – согласилась Ольга. – Только давай не сегодня. Лучше на выходных. А то мне завтра опять на работу, да и тебе все равно надо раны подлечить, прежде чем выходить куда-нибудь.

– Раны? – Рау изумленно взглянул на нее. – Не обращай внимания. Дня через два я буду полностью здоров, но и сейчас я вполне боеспособен.

– Вот дня через два и поговорим, – улыбнулась Ольга. – Как раз и пятница будет.

– Как скажешь, – печально вздохнул эльф. Было видно, что ему не терпится получить «все и сразу», но, покоряясь обстоятельствам, он готов ждать. И тотчас же, словно в опровержение ее мыслей, последовал вопрос: – Ну хоть про эльфов-то ваших, «толкиенутых», сейчас расскажи! Кто они такие? К какой стихии относятся? Где обитают?

– Ну слушай… братишка. – Ольга коварно улыбнулась и начала рассказывать, совершенно не заметив густого облака Тьмы, что мелькнуло при этом слове в глазах эльфа. Мелькнуло, словно вырываясь на свободу, мягкой струей сквозняка проскользнуло по комнате, заставив Ольгу поморщиться, и исчезло, словно его и не было. Вот только цвет ее глаз… Прежде своей глубиной и цветом напоминавшие теплое, безоблачно-ласковое летнее небо, глаза девушки похолодели.

Небо, словно отражавшееся в них, все еще было безоблачным. Но сейчас они скорее напоминали осень. Те редкие дни поздней осени, когда ударивший ночью холод вымораживает всю содержащуюся в воздухе влагу, и вышедших на улицу людей встречает легкий, бодрящий мороз и ослепительно-голубое, но вместе с тем и не по-летнему строгое небо!

Глава 2

Паспорт для эльфа

– Какие у вас документы?

– Лапы, хвост и усы! Вот мои документы.

Эдуард Успенский. Дядя Федор, пес и кот

Документы. Ольга была категорична в том, что ему требуются документы. Говоря по совести, Рау никак не мог понять этой ее настойчивости в плане получения каких-то там бумажек. Ведь жил же он как-то первые шестьдесят лет своей жизни и вовсе без них. Но нет. «Раз ты намерен оставаться в нашем мире надолго – а судя по твоему рассказу, иного выбора у тебя нет, – тебе необходимы документы», – твердо заявила его названая сестричка. При этом она сетовала на отсутствие денег, но категорически отказывалась принять в подарок слезу Зимы, утверждая, что не может взять столь ценного дара.

Этого Рау тоже никак не понимал. Да, камень был довольно дорог. Ранее, до войны, когда альфары еще поддерживали общение с людьми, заезжие торговцы могли дать за такой камень пару-тройку знаменитых плащей паутинного шелка или четыре воза кричного железа – основного предмета торговли между людьми и народом Льда. Но вот утверждение Ольги, что стоит только им «засветиться» с таким крупным камнем на руках, как их немедленно убьют и ограбят, Рау никак понять не мог. Что ж это за мир такой, если ради самого маленького камня из взятого им запаса их поубивать готовы!

Тем не менее он постарался подавить свои сомнения и во всем подчинился названой сестре. Раз говорит, что нужны документы, значит, нужны, ничего не попишешь. Тем более что Рау постепенно и впрямь обвыкался в новом для себя мире, немалую пользу в чем оказала его способность входить в Ольгины сны и напрямую воспринимать передаваемую ею информацию.

Так что сейчас он был уже более-менее готов к самостоятельным прогулкам по городу. Правда, по мнению Ольги, готов он был скорее «менее», чем «более», однако двухнедельное пребывание в четырех стенах уже изрядно надоело молодому альфару, и сегодня он решил, что может позволить себе небольшую прогулку по незнакомому миру.

Разумеется, не произойди с ним небольшого «несчастного случая», он никогда не стал бы идти на столь ненужный и непросчитанный риск. В конце концов, Рау некогда и впрямь был отнюдь не худшим из полководцев и не отличался склонностью к глупым авантюрам. Но здесь и сейчас он отвечал только за самого себя, и омоложенное до раннеподросткового возраста сознание эльфа просто не справилось со столь сильным искушением. Ведь его раны уже успели зажить, да и воином он был отличным – что могло ему грозить? Увы, Ольга, как всегда, была на работе, и остановить обуянного подростковой жаждой приключений эльфа оказалось некому.

Так что, прихватив ключи и накинув на себя легкую курточку и джинсы, купленные Ольгой специально для него – как пояснила девушка, его шуба смотрелась чересчур экзотично, а природная малочувствительность альфар к низким температурам вполне компенсировала легкость одеяния, – Рау вышел из подъезда навстречу новым впечатлениям и приключениям.

Желаемые приключения ожидали его сразу же за подъездной дверью. Дворовое новостное агентство в лице Семеновны, Николаевны и Сергеевны удобно расположилось на предподъездной лавочке, закутавшись в теплые, еще советского пошива пальто, и мирно обсуждало последние телевизионные новости. Общее мнение бойких старушек сводилось к тому, что: «у нас длинные руки», «в свое время, в Болгарии, делались отличные зонтики», «тьфу на вас, буржуи проклятые» и «полония у нас еще мно-ого».

Дебаты были жаркими, и даже дувший с севера пронзительный ветер не охлаждал пыла соскучившихся сплетниц. Но стоило только Рау выйти из подъезда, как все разговоры немедленно смолкли. Как назло, сильный порыв ветра откинул волосы не озаботившегося надеванием хоть какого-то головного убора Рау в сторону (ну что такое каких-то минус пять градусов для привыкшего к куда более экстремальным температурам снежного эльфа?), обнажив нечеловечески длинное заостренное ухо.

– Ой, что это у тебя с ушами, парень? – изумленно протянула Николаевна, глядя на открывшуюся картину.

К сожалению, воспитанный на уважении к старшим (если, конечно, эти старшие не были членами Совета Старейшин), Рау не мог проигнорировать заданного ему вопроса.

– Все вроде в порядке, – на всякий случай ощупав указанный орган, ответил он.

– А чего они у тебя такие длинные? – подключилась к импровизированному допросу Сергеевна.

В этот момент Рау начал смутно догадываться, что идея выйти из дому без Ольги была отнюдь не самой разумной.

– Может, потому что я – эльф? – осторожно, вопросом на вопрос, ответил он, не зная, как реагировать на столь бесцеремонные вопросы, и понимая, что Ольга была совершенно, абсолютно права, не желая, чтобы он выходил на улицу до той поры, пока не научится всем необходимым правилам. Рау совершенно не знал, что ему делать. Убить назойливых старух? Вроде как не за что, да и Ольга, похоже, откровенно недолюбливала подобный способ разрешения проблем. Молчать? Явно не лучшее поведение для того, кто не желает вызывать подозрений. В конце концов он решил по возможности максимально честно и вежливо отвечать на вопросы сидящих перед ним дам. Пусть лучше в крайнем случае его примут за безобидного сумасшедшего, чем обвинят в непочтительности. Припомнив, как их соседи-дроу обходились с теми, на кого падало подозрение в непочтительности к матриархам, Рау зябко передернул плечами. Да, пусть лучше считают сумасшедшим!!!

Между тем получившие в свое распоряжение столь великолепный объект для сплетен старушки не унимались. На этот раз пальму первенства захватила Сергеевна, припомнившая дни бурной юности, службу санитаркой в партизанском отряде и краткий разговорник для допросов, зачитываемый им на привалах комиссаром. Она осторожно поинтересовалась:

– Эльф? Одиннадцатый по-нашему, знать? Это где ж ты, милок, одиннадцатый-то? – После чего, вспомнив пару допросов, на которых ей доводилось присутствовать, резким тоном добавила: – Хенде хох! Вэр зинд зи? Во бэфинден зихь дойче трупп? Гибт эс аух машингеверэ?[14]

Рау ошарашенно разглядывал «скамеечное трио», отчаянно пытаясь сообразить, с чего это вдруг он стал каким-то там одиннадцатым и почему с ним внезапно стали разговаривать на каком-то чужом языке, отчасти напоминающем дикую смесь новогномьего с орочьим.

– Да ты не шугайся, – заметила его оторопь Николаевна. – С Сергевной такое бывает – заносит иногда. Не немец это, не немец, – обратилась она к подруге. – Ролевик он. У меня внук вон тоже гномом себя изображать любит. Играют они так нынче. Вроде «Зарницы».

– Так бы сразу и говорил… – проворчала бывшая партизанка. – А то эльф, эльф… А уши тогда почему такие?

– Да накладные, наверно, – вмешалась в разговор Семеновна. – У меня вон тоже недавно маску какую-то жуткую на Новый год приволокли…

Пока увлекшиеся разговором старушки отвлеклись от его персоны, Рау осторожно, с применением всех навыков, полученных им во время многочисленных диверсионных рейдов, отступил за дерево, одновременно накладывая на себя простенькое заклинание, рассеивающее внимание тех, кто будет за ним следить. Заклинание это, конечно, не давало полной невидимости, однако значительно облегчало скрытное передвижение, каковой возможностью он и воспользовался, стремительно удаляясь от бдительных старушек. На всякий случай он применил и еще одно заклятие из своего небогатого арсенала, вызвавшее легкий ветерок, стремительно заметавший его следы поземкой.

Цель данной вылазки, поставленная Рау перед собой, была довольно проста. Он уже успел заметить довольно стесненное финансовое положение приютившей его Ольги и, поскольку, по непонятным для него причинам, девушка категорично отказывалась взять и продать его алмаз, решил сделать это самостоятельно. Ведь он воин и более чем в два раза старше, нежели его гостеприимная хозяйка, так что если, как считает Ольга, продажа камня сопряжена с опасностью, то именно он и должен действовать. Да и, кроме того, Рау сильно волновала мысль о том, что он, словно какой-то бесчестный,[15] вот уже вторую неделю живет за счет женщины.

Подобное положение было нестерпимым, и Рау намеревался немедленно предпринять все возможное, дабы его прекратить. Долгие раскопки в Интернете, в то время как Ольга была на работе, показали, что скупкой и продажей драгоценных камней занимаются в основном два типа заведений – ювелирные магазины и ломбарды. Вот эти-то заведения он и намеревался посетить. Правда, были у Рау и некоторые колебания в плане возможных действий. С одной стороны, чрезвычайно привлекательной казалась идея усыпить всех находящихся в выбранной лавке – благо он знал соответствующее заклинание, предназначенное в основном для захвата языков. После чего, войдя в «сонное царство», просто выгрести кассу, оставив алмаз на видном месте в качестве компенсации.

Недостатком этого метода являлось то, что в данном мире имелись так называемые видеокамеры, усыпить которые у него получится вряд ли. Конечно, можно было бы надеть маску, но… Тут была еще пара проблем. Заклинание сна, известное Рау, было вовсе не предназначено для массового усыпления. Один-два человека… Растянув его на более-менее большую площадь, эльф затратил бы слишком много сил и в случае возможного обострения ситуации оказался бы почти беззащитен. Да и действовать подобно какому-нибудь вору или грабителю с большой дороги ему, потомку последнего императора Хладоземья… не бесчестье, конечно, но… чересчур близко. Так что этот вариант ему совершенно не нравился и был оставлен на крайний случай – если он поймет, что другого выбора действительно нет.

Имелся и другой способ. Попробовать просто продать. А если кто-нибудь захочет отобрать камень… В чем в чем, а в своих боевых возможностях Рау не сомневался.

С такими мыслями он и добрался до небольшого ювелирного магазина, расположенного рядом с железнодорожным вокзалом. Немного помявшись около входа, он отбросил сомнения и решительно вошел внутрь.

* * *

Возвращаясь с работы домой, Ольга пребывала в радостном настроении. Надо сказать, что для этого у нее были все основания. Наконец-то ей удалось решить проблему с паспортом для «младшего братика», как она в шутку именовала найденного ею на поляне эльфа. Решение оказалось до смешного простым. Правда, немалую роль в этом сыграла и удача.

Просто-напросто, приехав в очередной раз по срочному вызову, ее бригада в полуразрушенном подвале какого-то дома обнаружила четырех насмерть замерзших малолетних бомжей, у двух из которых даже имелись при себе документы.

Так что сейчас в результате небольшого и насквозь незаконного деяния у нее на руках имелся паспорт на имя Найденова Марка Ивановича, пятнадцати лет от роду, мать – неизвестна, отец – неизвестен, место последней регистрации – детский дом № 2 города Кирова, судя по расплывшейся фотографии отвратительного качества и лицу тела, на котором был найден, – блондин с тонкими чертами изрядно изможденного лица.

Позвонив Кольке и попросив на всякий случай проверить этот паспорт по базе данных милиции, Ольга осталась полностью удовлетворенной. Неизвестно каким образом, но данный бедолага, чье тело за номером шестнадцать нынче лежало в морге в секторе «неопознанные тела», ухитрился ни разу не попасть в поле зрения «компетентных органов». За ним не числилось даже мелкой кражи!

В плане задуманной ею операции это было очень кстати. «Может, мне его усыновить?» – подумала Ольга и даже подхихикнула от этой мысли. Действительно, весело будет, если она, молодая двадцатипятилетняя человеческая девушка, усыновит шестидесятилетнего снежного эльфа. Смешно! – и она еще раз хихикнула.

Проходивший мимо нее невысокий, немного полноватый мужчина в дорогом кашемировом пальто и с плечами тяжелоатлета, видимо приняв этот «хи-хикс» на свой счет, внимательно окинул взором свою одежду и, не найдя беспорядка, долго смотрел вслед стройной, изящной девушке с длинными светло-русыми волосами и симпатичным, запоминающимся лицом, пытаясь понять, что же в его облике вызвало ее смех.

У подъезда она была остановлена все тем же бдительным трио.

– Здравствуй, Оленька, – приторно-сладким голосом протянула Семеновна. – Спешишь куда?

– Домой, с работы возвращаюсь. – Ольга вздохнула. Боевые действия, ведшиеся против нее бойкой тройкой, на данный момент находились в стадии прекращения огня, но судя по данной встрече, длиться перемирию оставалось недолго.

Причины, по которой «божьи одуванчики» объявили на нее охоту, Ольга не знала. Впрочем, имелись у нее подозрения, что она просто-напросто была единственной более-менее подходящей кандидатурой во всем подъезде. Как бы то ни было, но, с тех пор как она окончила институт и переехала жить в небольшую однокомнатную квартирку, купленную по такому поводу жившими на Севере родителями, они регулярно распускали о ней слухи один веселее другого.

Поочередно Ольга объявлялась сатанисткой (прослушивание «Арийских» песен на максимальной громкости), загульной (пара-тройка небольших празднеств с друзьями), девушкой «нетяжелого поведения» (на недельку приютила Кольку, после того как тот в очередной раз «насмерть» поругался с женой, да пару раз попалась на глаза с очередным кавалером, провожавшим до квартиры) и сумасшедшей (угораздило попасться на глаза при возвращении с ролевки, где Ольга отыгрывала гоблинскую шаманку).

«Интересно, что на этот раз?» – подумала девушка, внимательно вглядываясь в глаза старой сплетницы.

– Мы тут мальчика видели, – индифферентно заявила Николаевна. – Из нашего подъезда выходил. Светленький такой. Волосы белые-белые, словно седой, малец. Не у тебя ли обитает?

Ольга печально вздохнула. Похоже, Рау все-таки не усидел в квартире и, что особо неприятно, попался на глаза этим старым грымзам! «Ну я ж тебе задам», – подумала она, вежливо кивая задавшей вопрос старушке:

– Да. Брат мой троюродный, поступать в медицинский собирается. Вот и приехал. Марком зовут.

– А что ж так рано? Экзамены-то вроде летом будут? – недоверчиво наклонила голову Сергеевна.

– Так на подготовительные курсы походить хочет. Вот и перевелся к нам. Доучится здесь, на курсы подготовительные походит… Все легче поступать будет, – легко парировала Ольга. – Сами ведь знаете, какой сейчас в школе уровень. А на платное идти – так никаких денег не хватит!

Старухи согласно закивали.

– Ох, да что ж мы держим-то тебя, – запричитала Николаевна, и Ольга поняла, что допрос окончен. – Замерзла, поди, да устала, а мы, бабы древние, все тебя держим…

– Ну что вы, приятно было пообщаться, – неискренне улыбнулась Ольга и, распрощавшись, вошла в подъезд, надеясь, что ей удалось убедить недоверчивых бабулек и никаких новых сплетен по поводу появления у нее новоявленного братца не будет.

– А ведь малец-то совсем в легонькой куртке ходит, – как бы невзначай заметила Николаевна, стоило только закрыться подъездной двери за спиной ушедшей девушки.

– И шапчонки у него нет, – немедленно подхватила мотив Семеновна. – А на улице не май месяц…

– И сам скромный такой, стеснительный… – внесла свою лепту Сергеевна. – Худющий, в чем душа-то держится… Глаза большущие, а лицо хрупкое… Так от голода часто бывает. И росточку невысокого…

– А у родителей-то денег мало – слышали, что энта сказала-то? Приехал и, видать, лишнего себе никак позволить не может…

Страницы: «« « 12345678 » »»