Клинки севера Илларионова Алина
– А духи ты переложил к себе, да?
– Выложил. Вместе с румянами и белилами… А что?
– Молодец! Я налила туда ладан! – Ирэн рывком затянула тесемки. – Быстро за мной во-он к тому сталагмиту – там боковой ход. Раз, два, н-ну!
На счет «три» Ирэн бросилась направо, следом побежал Дан. Гули, азартно взвизгнув, сорвались с места. Как обычно, всей толпой, царапаясь, кусаясь и давя упавших. Беглецов и преследователей разделяло несколько саженей, и расстояние стремительно сокращалось.
Девушка беспрепятственно добралась до стены и проворно зашарила по сталагмиту обеими руками. Краем глаза Дан заметил, что каменный нарост похож на грубую статую какого-то змееподобного существа. Вероятно, так и было. Двигаясь спиной вперед с предельной осторожностью, он очертил факелом полукруг. Гули шарахнулись обратно, но теперь поимка строптивой добычи стала делом принципа, если нежить имела понятие о таковом. Крались мелкой переступочкой сразу с трех сторон, не боясь покалечить своих же.
– Быстрей! – развалив пополам одного, аватар ткнул факелом в морду второго. Клыки третьего влажно щелкнули рядом с запястьем. – Ирррэ-эн!!!
Болт впился аккурат посередине серого лба. Дан успел только ойкнуть, когда его бесцеремонно дернули назад, едва не оторвав лелеемую с детства косу. Равновесие удалось удержать, но факел вылетел, со стуком покатившись по полу. Гули битком набились в проход, так что ни туда ни обратно, красные глаза полыхнули ярче и яростнее. Добыча уходит!
С размаху ударив по стене ладонью, Ирэн ногой залепила в оскаленную морду. Чернотой так и брызнуло. Мысленно возрадовавшись профессионализму сапожника, Дан рубанул по загребущей лапе с крючковидными когтями. Проржавленный механизм скрипел так, что сводило скулы, но плита неумолимо поплыла, тесня гулей к левой стороне прохода.
И они наконец сдались.
Схватка окончена.
Ход закрылся, отсекая разочарованный вой. Сиротливая горстка пепла, оставшаяся от перерубленной лапы, навевала мысли о том, что несъеденная лососинка еще продержится как минимум до позднего, очень позднего ужина. Дан подобрал факел.
– Ух! – с жаром выдохнула Ирэн. Глаза у нее блестели, грудь вздымалась так бурно, что верхняя перламутровая пуговка расстегнулась.
– Эээ… Поздравляю! Проверку на стойкость Повелительница прошла на «банзай». Только в следующий раз имей в виду: коса у меня одна – любимая. Аватар без косы, что… – Дан замялся в поисках подходящего сравнения, усердно отводя взгляд от проклятой пуговицы. Попутно заметил, что и вторая едва держится в петельке.
– Конь без гривы! – подсказала Ирэн. – Кстати, у тебя нет седловины. И как на вас летают?
– Седловины?!!
– Вы же верховые летуны! – Она рассмеялась, вызывая на словесную дуэль. Темная капля выкатилась из носа, чертя к губам рдяную стрелку. Следом вторая.
Дану стало не до веселья, тем более не до пуговок.
– Ирэн, у тебя кровь носом идет. Ударилась?
– Да? А-а, проклятье! – Девушка, хмурясь, вытерла юшку. – Да, ударилась, наверное. После твоих клыков – ерунда.
– Точно ничего страшного?
– Абсолютно! – Ирэн сердито отмахнулась и достала карту: – Я этот тоннель не проходила, но здесь он обозначен. Смотри.
Не слишком успокоенный ее беззаботностью, Дан присоединился к изучению карты, которая, благодаря наложенным заклятиям, выглядела рисованной только что, даже краска не потускнела. Ходы каждого яруса выделялись своим цветом, но, по словам Ирэн, обозначены были далеко не все. К счастью, этот имелся и опасности не представлял. Дан сообразил, что карту девушка «одолжила» у отца. Судя по ее умению ориентироваться, случилось то давненько. Самому ему было несколько не по себе. Дан знал, что никогда не заблудится в лесу, но подземелья – исконная вотчина гномов. Не хотелось думать о том, какая толща земли нависает над ними, но мысли, как нарочно, сводились именно к этому.
– Идти немногим дольше, чем по основному коридору. – Ирэн ободряюще погладила его по плечу. Вдруг скривилась, будто куснув неочищенный лимон, и принялась растирать виски.
– Все нормально? Ирэн!
– В ушах немного звенит – здесь воздух сжатый. Идем, пока у тебя не началось то же самое.
Объяснение понравилось еще меньше первого, но убедительных доказательств Дан подобрать не смог. Да, воздух действительно спертый. Да, могла удариться сильнее, чем думает. Тем более человеческие девушки вообще существа хрупкие…
– Дан, ты к полу примерз? Я не хочу здесь заночевать.
…А еще заносчивые, требовательные, единственным неоспоримым аргументом считающие веское «хочу»! Так и не надумав ничего путного, аватар поплелся за «повелительницей».
Согласно ручным часикам Ирэн (которые, к слову, она сама не разбирала и от Дана уберегла, хотя руки чесались у обоих) и нехитрым подсчетам, отмахали версты три, когда Высшие Силы решили, что экскурсантов не стоит отпускать без впечатлений. Аватар учуял его первым и подумал, что мерещится. Через минуту нос зажала Ирэн.
– Тебе не кажется, что здесь пахнет…
– Гнильем, – с отвращением подтвердил аватар.
По правде говоря, смердело хорошенько выдержанным на солнце трупом. Брезгуя принюхиваться, Дан внимательно прислушался.
Никого и ничего. Их дыхание было единственным звуком в тоннеле. Держа оружие на изготовку, на пару молясь одной богине, осторожно пошли дальше. До выхода было рукой подать. Прорвутся.
Источник вони, затопившей подземелье, обнаружился в зале, прорезавшем правую стену почти идеально полукруглой аркой. Высокий свод скрадывал густой мрак, и факела едва хватало, чтобы кое-как осветить ближнюю часть стен, исколотых рытвинами, разломанных паутиной глубоких трещин.
А на пол невозможно было ступить.
– Боги… – прошелестел Дан.
Ирэн, зажав рот обеими руками, бросилась в тоннель к выступу.
Считалось дурным тоном высаживать яркие цветы на дворцовые клумбы, лишь для тех, что имели оттенки пурпура, делали исключение. До бледных лилий и роз допускались только величественные парусники, специально для сих целей и разводимые, а, заметив леопардовую пестрокрыльницу либо иную «дикую» бабочку, весь садовый гарнизон дружно хватался за сачки…
…Нахальная стрекоза зависла высоко над зеркальной гладью, размышляя, кого бы осчастливить своей золоченой персоной: рыжие волосы девушки, разметавшиеся по изумрудной траве, салатную ряску, скатертью покрывшую заводь у берега, канареечные чашки кувшинок на ней, шоколадный бархат рогоза или же слетать к пунцовому диску, уже коснувшемуся краем рощи. В итоге облюбовала сочно-лиловый кипрей, согнав мелкую товарку. Общий контраст должен был казаться вопиюще безвкусным и вызывать острое чувство дисгармонии… но отчего-то не вызывал.
Маленький костерок на берегу почти не дымил. В жестяной кружке кипятились мензурка в детский мизинчик толщиной, полая игла и колпачок. Ирэн велела сделать это сразу. О том, что они увидели в подземелье, Дан говорить не мог, а она не знала, как оправдать отца, который не замечает и допускает такое прямо у себя под носом. Молчание стало в тягость, и немудрено, что первый же вопрос касался ее шаткого здоровья.
– Тебе уже лучше? – Дан поворошил прутиком крошечные угольки, почти пепел.
– Намного! А ты молодец. Я в первый раз расковыряла вену, прежде чем попала.
– И часто это бывает?
– Иногда… – Ирэн перекатилась на живот, удобно устроив подбородок на сложенных руках. – Дан, у многих проблемы с давлением.
– Ты могла предупредить сразу.
Ирэн зевнула. Ах-ха. Прямо сразу, прямо в гроте надо было сказать: «Кстати, через пару часов я буду умываться кровью, так что, милый, обними меня крепче, пока это не началось». Неромантично, зато вовремя… Ки’саар Аттон, возжелавший лицезреть появление на свет первенца, полгода шарахался от жены, пока та, потеряв терпение, не обратилась за помощью к Одаренным.
– Теперь знаешь… Что? Противно стало, да? Говори-говори, не стесняйся.
Дан, отвернувшись, швырнул прутик в костер.
– Противно. Просто отвратительно, если ты так обо мне думаешь.
– Ладно, не злись. – Ирэн дернула плечом. – Я так не думаю. Просто задала вопрос.
– Прости, я забыл. Ты же вообще не думаешь, прежде чем спрашивать…
– Ну хватит! Шприц прокипятился, так что пойдем. Не будем терять времени. – Ирэн хлопнула в ладоши и встала, обрывая разговор, зашедший в левое русло по ее же вине…
По дороге, плутавшей между пунцовых зарослей каллистемона, напряжение спало. Некий холодок отчужденности остался, но, по крайней мере, парень перестал корчить оскорбленную добродетель. Второй мешок он забрал, буркнув что-то о равновесии и сколиозе, а Ирэн вооружилась слегой и пошла впереди, простукивая дорогу и слушая теньканье хохлатых синиц. На счастье, змеи им не встретились, зато бронзовые веретеницы бесстрашно шуршали травой возле самых ног беглецов.
На окраину вольницы вышли на закате, когда крестьяне, не попавшие в столицу, уже собрались за праздничными столами, а молодежь разбрелась по берегу Орлики.
– А ты уверена, что этим двоим можно доверять? – спросил Дан после того, как миновали лужу, разлитую во всю ширину дороги. Матерые гуси посторонних в компанию не пускали, и купальню пришлось обходить, теснясь к штакетнику, из-за которого визгливо надрывалась моська.
– Я доверяю Владимиру, как Лемме, а он – Верунчику.
– Так их зовут? Откуда же они родом?
– Издалека, – со смешком уклонилась Ирэн. – Тебе будет о чем поговорить с ними. И Аристану тоже.
Крошечный домик, обмазанный глиной, терялся в абрикосовом саду, точно неказистый серый грибок с соломенной шляпкой. Зато веранда, увитая виноградом с черными, будто воском натертыми ягодами, крепко сбитыми в увесистые грозди, была чудесна и навевала приятные мысли о горячем ужине, прохладном вине и теплой компании. Ирэн топнула на белого козленка, с требовательным блеянием потянувшегося губами к ее карману.
– Владимир может показаться тебе немного странным.
– Он… болен? – Дан почесал висок.
– Нет, он с ума не сошел. И как раз это самое странное.
В ответ на условный стук из глубины дома послышался бодрый мужской голос с немного «акающим» выговором:
– Верунчик, открой, пожалуйста!
Дверь распахнулась, явив беглецам молодую женщину, раздетую по последней скадарской моде: лоскутки алого шелка липли к коже не иначе как магией. Волосы Верунчик смело красила хной до оттенка огненной меди, не довольствуясь натуральным цветом, зато глаза были вишневыми от природы. Если бы Ирэн не знала ее, то могла принять за продажную девку или незамужнюю сунну, что в принципе одно и то же.
– Ваше Высочество… – Верунчик медленно, учтиво склонила голову и, переведя взгляд на Дана, широко улыбнулась. – Ба! Старый знакомый! Давно не виделись, ушастик.
ГЛАВА 16
Узкая белая полоса, ослепившая в первый миг, раздвинула камень и сумрак, открыв синее небо, зеленый луг и темную ленту дальней прибрежной рощи. Туда.
К заводи они, измученные, грязные, почти задохнувшиеся от липкой вони, бежали, не щадя второе, и последнее, дыхание. Солнце бешено поливало жаром землю, усталые ноги вязли в траве, кто-то падал, но, тут же поднявшись, нагонял остальных. Прочь от белых стен, оберегающих город-склеп.
Вот она, власть страха. Всех опасней, всех сильнее, играючи поборет и человека, и эльфа, и гнома, и даже орка. Но не аватара.
Присутствие духа сохранили только семеро из команды Сознающих, и среди них – Метис, который вовсю горланил песни, пока они полчаса отступали под алчными взглядами гулей, неспособных побороть свой страх перед ладаном.
Луг пересекли не оглядываясь.
А в роще – все. Повалились рядком, как штакетник. Триш плюхнулась в воду прямо в одежде, распластавшись на поверхности морской звездой, оливковый цвет ее лица постепенно розовел. Эзмир шумно прощался с останками ужина в прибрежных кустах можжевельника. Проникнувшись, к нему присоединились еще пятеро.
Вилль хотел съязвить, дескать, таким «воякам» плыть бы домой тренировать желудки на будущее, да Алесса продолжала изображать беспробудный обморок. А может, и впрямь уснула. Так или иначе, камни не долетели бы до чужого огорода. Аватар устроил подругу в траве у корней раскидистого дубка, как в гнездышке, и прижал палец к губам.
Ярини кривовато улыбнулась.
– До Волны и у меня была семья. Почти. Почти муж и почти ребенок.
– Соболезную. Вы должны уплыть немедленно, если не хотите потерять и друзей.
– Ты обещал…
– Тс-с… Я обещал провести туда Лиса, а не всех вас. Ярини, послушайте. Я могу поднять двух всадников, не больше. Алесса и Трой по весу сойдут за одного крупного человека, а Дана я здесь не брошу. Так что извините, посадочных мест нет. Если придется уносить крылья быстро, пустим в ход Алессин леденец-ускоритель, как раз должно хватить до Поднебесной Цепи. Обогнем ее – и всё, дома. Будем ждать вас там же, в Предгорье, – не услышав возражений, бодро закончил Вилль.
– И ты думаешь, я уплыву без брата?
Вместе с окутанной паром Триш к дубку подбежал Лис, едва заметный в высокой траве. Трое упрямцев против порядком расшатанного терпения. Вилль тяжело вздохнул.
– Слушайте. Они расстреляли десятерых ни в чем не повинных неверрийцев только потому, что им понадобился я. Уплывайте! Прошу вас!
– И ты думаешь, я оставлю брата с тобой?
– Эй-эй, а меня спрашивать будем?! – возмутился Лис.
Вилль возвел очи к солнцу, золотым дождем пробившему дубовую крону. Беззаботные пичуги, сновавшие в ней, и ведать не ведали, сколь темные мысли терзают белого волка, самой цензурной из которых было желание послать всех лесом.
– Пресветлая…
– Снимай ремень! – вдруг жестко перебила Ярини.
Спящая красавица подскочила как ошпаренная.
– Что-о-о?!! Вы что… – Алесса оглянулась на дерево. – Вы с дуба рухнули?!
Под взглядом подруги, исполненным негодования пополам с изумлением, аватар подал предводительнице ремень, ею же самой и даренный.
– Порты тоже вернуть?
Но Ярини покачала головой. И, вытряхнув из пряжки-саламандры маленький прямоугольный предмет, бросила его в затон.
Триш прищелкнула пальцами…
На зеркальной поверхности, не тронутой течением, расцвел водяной куст, выбросив вспененные ветви-струи далеко окрест. Замер на миг и с шелестом разбился, обдав градом брызг тех, кто сидел у самой кромки.
– Не хило. – Вилль сглотнул. Ремень ему вернули, но опоясываться аватар по известным причинам не спешил.
– Огонь – не моя стихия, но искру я зажечь смогу. – Триш отвела взгляд.
– Если бы ты попробовал заманить нас в ловушку и бросить, грохоту было б больше, – зачем-то пояснил Лис. – Я при встрече почуял неладное и заложил взрывчатку в пряжку. Вроде бы ты – это ты, но кто мог поручиться, что маги над тобой не поработали? Сам пойми, в нашем положении лучше перестраховаться. Без обид, а, друг?
– Никаких обид. Доверяй, но проверяй, – сдержанно ответил Вилль. Как ни крути, Сознающие поступили правильно, решив перебдеть.
Естественно, Алесса не собиралась рассуждать логически.
– Что-о?!! Сейчас я обижусь кому-то по ушам! – не своим голосом взревела она. В роще стало подозрительно тихо, даже птицы смолкли. Мгновение спустя Лис отчаянно трепыхался, вздернутый за шкирку на полтора аршина от земли.
– Эй-эй! Убери от меня свою бешеную девку!
– Девку?!!
– Ай-ай-ай!!!
Извернувшись червяком, Лис плюхнулся в траву и, держа хвост на отлете, метнулся к берегу. Алесса – за ним, на ходу выпуская когти. Хвала Пресветлой, не хватилась за кинжал. Люди торопливо пересели от реки, где наворачивала круги парочка оборотней, состязаясь в проворстве и красноречии.
– Пойду спасать его шкуру, – вздохнула Триш.
Когда Вилль остался наедине с Ярини, женщина погасила улыбку:
– Прости.
– Не за что. Тем более Лис был прав.
– Что они с тобой сделали?
– Подселили в меня шедхе.
– Шедхе?! И где он теперь?
Вилль молча отогнул воротник. Ярини медленно, словно не веря своим глазам, коснулась стрелки подсохшей крови на его груди. В памяти мелькнула картина минувшей ночи – комната, залитая рыжеватым полумраком, жесткий тюфяк, Тай-Линн поправляет сапог. Вдруг резко оборачивается, остриженные пряди разлетаются и опадают на плечи. Налившиеся зеленью безумные глаза. Всполох серебра на темном лезвии. Удар. Быстрый и точный. Прямо в сердце.
Не каждый найдет в себе силы поднять руку на врага. А на друга?
Аватар запахнул рубашку.
– Это сделала девочка?
– Вы не представляете, что ей пришлось пережить.
– Вам обоим.
– Ну, я-то скорее умер, – невесело усмехнулся Вилль. – Геллера экспериментирует не только с доппелями и гибридами. В лаборатории… всякое творится. Я сам себе поклялся ее уничтожить, но не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал, как… как Лин, как Мариус, как Шантэль. Уплывайте. Пожалуйста. Я бы отправил с вами и Алессу, но…
– Но она тебе этого не простит, – закончила Ярини. – Тогда ты должен понимать, что буду чувствовать я, если уплыву и что-то случится с Лисенком. Да и со всеми вами.
Спорить бесполезно, это Вилль понял четко. Сам бы обложил по матушке того, кто даже в шутку предложил бы оставить Леську или Дана. Он сделал все что мог. Каждый несет ответственность за свою стаю.
– Я надеюсь, план у вас есть?
Оказалось, что план появился давно. Когда Ярини вкратце объяснила его, Вилль нахмурился. До воровства аватары еще не опускались. Хотя… если представить, что это не хищение кэссарева имущества, а способ доставки информации… Тем более такой. Сверхсекретной…
– Корабли я еще не уводил!
– Значит, научишься!.. Да, кстати, ты всерьез надеялся справиться с ними в одиночку? – Ярини мотнула головой в сторону берега, где полным ходом шла охота на лис. Вдруг кутерьма стихла, послышалось радостное тявканье: «Леська, рыба всплыла!» И следом Алессино деловитое: «Надо палку найти подлиннее».
– Нет… Не хочу, чтобы она менялась… – Вилль тряхнул головой. – Ладно. Плывем – значит, плывем. Тогда прихватим и земляка с собой, тем более что сюрприз для него достался эпифагам. Уверен, Шумору будет что рассказать повелителю.
– Мне – тоже. Только сперва тебе надо поспать, а то выглядишь хуже гуля. Здесь неподалеку есть лесничая хижина.
– Я не устал.
Вилль с наслаждением зевнул, едва успев прикрыть рот. Ярини рассмеялась.
– Ой ли? Хороший боец – это сытый и бодрый боец. Не спорь с мудрой, опытной кошкой, Арвиэль.
– Вилль.
– Хорошо. И… Вилль, перестань показушно «выкать». Я же не твоя теща.
Лесничий домик оказался плетеной лачужкой с наполовину растасканной птицами крышей. Сквозь прорехи били косые лучи, выкладывая пыльный пол золоченой мозаикой. У окна притулился колченогий стол в компании четырех чурбаков, в левом дальнем углу нашелся очаг, сейчас затянутый паутиной, в которой под солнечным снопом коптились мухи. Напротив стоял топчан, укрытый чем-то мерзопакостным, на поверку оказавшимся матрасом. Пока Метис срезал траву для свежей подстилки, кицунэ куда-то уволок его вместе с мышиными гнездами.
Словом, хижина оказалась нежилой, что заговорщикам было только на руку. Триш нашла водяные жилы и обвела их убежище фирменным сторожевым кругом.
Сознающих осталось четверо, остальные ушли на «Китобой», заручившись рекомендательным письмом Алессы и парой жемчужин. Ярини не хотела рисковать всей командой. Ближайшие дни, а может, и сутки обещают быть жаркими, и знахарка надеялась, что «Китобой» успеет отойти достаточно далеко. Корабль, который решили «одолжить» у кэссиди, слишком мал, чтобы вместить всех, но для семерых места хватит за глаза, еще и «нанятым» матросам останется. Зато в скорости с ним ни одно судно не потягается, даже с магами на борту. Говоря это, Ярини многозначительно усмехалась. Алесса пожимала плечами: при всем воображении она не могла представить себе корабль с печной трубой.
На пару они собрали нехитрый обед из пресных лепешек и рыбы, умудрившись не поцапаться в процессе. Науми не уживаются рядом, если одна отказывается принять старшинство другой, но сейчас было не до ссор. Поэтому непринужденно болтали о погоде; внезапно расчувствовавшись, знахарка вспомнила дом, а Ярини не перебивала.
В итоге Вилль чуть не уснул за столом с куском лепешки в клыках. Разбуженный тычком Лиса, все же сумел найти силы, чтобы доплестись до импровизированного ложа. И рухнул как скошенная трава. Алесса прикорнула рядышком, положив голову ему на плечо. Остальные вскоре разбрелись кто куда, и в хижине стало тихо.
Но сон не шел. А потом знахарка вспомнила, как мама нянчилась с новорожденным Лешкой. Три месяца боялась глаз сомкнуть, пока малыш немного не подрос. Вдруг кошка на лицо прыгнет? Вдруг неловко повернется? Вдруг она проснется, а он не дышит?
Примерно такие страхи терзали сейчас Алессу.
Так и промаялась до самого вечера.
Шея и правый бок давно затекли, в объятиях Вилля было жарко, но не хотелось будить его неловким движением. Сперва Алесса мечтала о закатной заводи с мелким песочком на дне, утонувшей в тени плакучих ив. Затем вспомнила стражников в кирасах у ворот Катарины-Дей. Следом – натопленную печку. А себя представила чугунком со щами.
Она заворочалась, пытаясь хоть немного сменить позу.
– Куда крадешься?
– Я тебя разбудила? – сконфузившись, Алесса привстала на локте.
– Скорее затекшая рука, – признался Вилль, массируя плечо. – Уфф! В обнимку хорошо спать во вьюжне, когда за окошком воет.
Алесса согласно вздохнула. Точно. Романтика романтикой, а в такую жарищу хочется обнять снеговика.
Вилль, открыв наконец глаза, лукаво поглядел на нее из-под пушистых ресниц:
– Лесь, признавайся-ка, ты до сих пор атеистка?
– Ну да. А что?
– А ты бы не хотела определиться наконец? Например, принять саттарианство! Это вовсе не сложно, поверь мне. Тебе всего-то надо зайти в воды Себерского Перелива на заре и окунуться с головой три раза, потом прыгнуть с Артенн – я подстрахую – и под конец без оружия в равном бою одолеть белого медведя. Делов-то – тю-у!
Алесса села.
– Винтерфелл, ты издеваешься?
Тот вскинул брови домиком:
– Нет, просто примеряю к себе роль Таниэля Соловья, хотя кое-кто называет его Таниэлем Осоловелым, ибо на такой поступок мог решиться лишь настоящий безумец!
– На какой поступок? – тихо спросила Алесса, чуя какой-то подвох.
– За пару десятилетий до войны со Скадаром один молодой, но очень самоуверенный силль-миеллонец решил нести свет и культуру в дремучий Оркан. Спросил дозволения у короля, оседлал жеребца и уехал, хотя родня отговаривала. И не вернулся.
– И что с ним стало?
– А вот тут, Лесь, начинается самое интересное. Силль-миеллонцы утверждают, что орки его съели, и предостерегают детишек от участи незадачливого просветителя. А вот Берен говорил, что у вождя клана Бегущего Гепарда серые глаза и пепельные волосы… Но самое подозрительное – у него есть ванная!
– Я тебя покусаю, просветитель несчастный! – Науми с хохотом вцепилась Виллю в шею, но не клыками, а руками.
Аватар недолго подушился, даже глаза свел в кучку для пущей убедительности, а потом нежно обхватил запястья подруги. Изумрудные глаза посерьезнели, теперь они смотрели строго, даже требовательно. Все-таки в душе каждого, даже самого верного, доброго, заботливого мужчины живет собственник и эгоист.
– Лесь, так зачем ты уехала из Северинга? Я хочу это услышать. Сейчас.
Алесса ответила. Не вслух, но слова были не нужны.
Хотелось, чтобы поцелуй никогда не заканчивался. Чтобы стучало под ладонью любимое сердце, от волос пахло ветром и скошенной травой, а горячие губы не отрывались от ее губ. Чтобы Вилль всегда был рядом – только руку протяни и коснись. Чтобы рассветы сменяли закаты, зимы – весны, где-то в сторонке жил своей жизнью весь мир и император в частности, а аватар принадлежал только ей. Ей одной. Навсегда.
Пожарище заката угасло, присыпанное белым пеплом звезд. Птичий концерт разлетелся по гнездам до утра, и стал слышен треск салютных залпов из Катарины-Дей. Вслед за тенью в домик проникла свежесть. Лесное зверье, предпочитавшее ночной образ жизни, обходило стороной внезапно ожившую лачужку. Да и нечисть голодно подвывала на безопасном от мага расстоянии. С сумерками вернулись Сознающие. Ярини сообщила, что в тройке верст от них вдоль Орлики раскинулась вольница, но огонек оттуда не виден. Другого жилья поблизости не было. Лис приволок селекционного мясного селезня, но сам от ужина отказался и, свернувшись клубком у очага, щурил янтарные глаза, подернутые блестящей, точно масляной пленкой.
Алесса подошла со спины, обняла за плечи. Вилль накрыл ладонями ее руки. С самого начала их отношения строились как-то не так: ссорились-мирились, ругались-смеялись, плевались-обнимались. Как… люди. В семье Винтерфелл было иначе. Никаких выяснений отношений, скандалов, ни, упаси Пресветлая, драк, а Алесса иной раз так посмотрит, что непонятно становится: то ли обнимет, то ли отвесит леща.
Говорят, природа отдыхает на детях гениев.
Так что за здравомыслие собственных чад можно будет не переживать.
– М-да. Ничто в этом мире больше меня не удивит… – резюмировал аватар.
Но через пять минут он уже думал иначе.
– Кто-то попался! – встрепенулась Триш и, прикрыв глаза, уточнила: – Трое и одно земноводное… И еще один… идет сюда. Что за…
Без единого звука клинки покинули ножны. Меж ладоней Триш ощетинилась ледяными иглами серебристая сфера. Избегая окон, они приникли к стене, стараясь отыскать хоть мало-мальскую щель. Кицунэ сунул под дверь острый нос:
– Человек! Чего это он босиком, закаляется, что ли?
– Арвиэль? – послышался из-за двери мужской голос.
Все, как по команде, уставились на Вилля. Тот недоуменно мотнул головой, мол, не знаю таких, и перевел взгляд на Триш. Девушка озадаченно пожала плечами. По ее заверениям, круг, сотканный из грунтовых ручьев, способен распознать только маг воды, но и «сторож», в свою очередь, почует заклинателя стихии. Однако сигнала не было.
Тем временем мужчина вежливо постучал.
– Арвиэль, если вы здесь, пусть ваши друзья расколдуют моих! Со мной Дан!
– Как вы меня нашли? – решил подать голос Вилль, остальным сделав знак молчать.
– Верунчик чувствует чужое настроение. Она узнала вас через реку, и мы сразу пошли сюда. Здесь мост неподалеку.
Вилль распахнул дверь настежь. Острие ринг’ари замерло у горла человека.
– Э-эй! Ребят, не надо поножовщины!
Мужчина медленно развел руки, демонстрируя самые мирные намерения. Далеко не юноша, но сохранился неплохо. По виду – типичный житель средних областей Неверры. Высокого роста, сухопарый. Немного вытянутое скуластое лицо, волевой подбородок. Темные волосы зачесаны назад, а глаза – светлые, иронично поблескивают за прямоугольными стеклами очков. Женщинам такие нравятся, а мужчины охотно принимают в компанию.
Незнакомец разглядывал Вилля с не меньшим интересом.
Аватар опустил саблю и шагнул за порог.
– Добрый вечер. Володя, интурист поневоле, – отступив, представился мужчина и протянул руку. Вилль машинально пожал. – Может, Дана разморозите? Он сам объяснит, что не доппель… Добрый вечер. Володя. Интурист поневоле, – повторил он, представляясь знахарке.
– Приятно познакомиться, Алесса. Лекарь. – Она храбро вышла из-за спины Вилля и вдруг, ойкнув, схватилась за щеки.
Охранный круг Триш, к счастью, смертельным не был. Саженях в пяти от хижины в живописных позах застыла скульптурная группа, с головы до ног покрытая кипенным бархатом инея. Палец высокой рыжеволосой девицы лет двадцати обличительно упирался в счастливую, по-детски искреннюю улыбку Дана; девчонка сжимала в руке посох, брат прятал за спиной застывшую коричневую жабу. Видимо отвергнутый дар, беспомощно распластанный в воздухе как раз над парой обледенелых сапог. Фигуристая женщина постарше с неестественно красными, как окись меди, волосами наблюдала сцену с видом кошки, умявшей кринку сметаны. Ее Вилль узнал сразу. И скрипнул зубами.
Выжила все-таки.
Мужчина со странным именем и профессией успел тем временем поручкаться с оторопевшими Сознающими.
– Не понимаю, почему на вас не действует магия! На всех действует! Это какая-то болезнь? Патология?! – бурно жестикулируя, изумлялась Триш.
– Значит, маг – вы?..
Вилль нетерпеливо перебил:
– Триш, Дан – не доппель и не демон, расколдовывай скорей. Уверен.
Маг воды, красуясь перед интуристом, воздела руки и звонко щелкнула пальцами. Гром и молнии она вызывать остереглась, поэтому фигуры просто обдало мощной струей пара, голубоватой, с мерцающей серебром подсветкой. Пленники льда квашней осели наземь; выглядели они так, словно только что форсировали Орлику вплавь прямо в одежде. Раскисшие голенища сапог уныло завалились набок. Триш виновато хихикнула.
– О-ох, проклятье… – захрипел Дан, с трудом поднимаясь на трясущиеся ноги. – Брат! Чтоб у тебя шушель под кроватью завелся!
– Скормлю тиграм! Затравлю гепардами! Утоплю! – яростно отплевывалась водой рыжая, пока Дан заботливо поддерживал ее под локоток, помогая встать.
– Дан! – оттеснив девицу, Вилль сжал брата в объятиях. Спохватился, начал ощупывать на предмет повреждений. – Цел?
Но не успел тот открыть рта, как налетела Алесса и повисла у него на шее. Смущенный и растроганный, со счастливой, чуть глуповатой улыбкой на губах, Дан несмело обнял невесту брата. Леська ничтоже сумняшеся расцеловала его в обе щеки.
Эх, и обрадуется, когда узнает, что целовала будущего деверя!
– Какая вкуснятина. Прямо не оторваться, хоть лопни! – плотоядно ухмыльнулась красноволосая. – Рада видеть, ушастик!
Как раз ей Вилль был не рад вовсе. Это и хотел сообщить с полным перечнем аргументов, когда Дан, освобожденный будущей невесткой, подвел к нему чем-то недовольную рыженькую.
– Рекомендую! Иллада Рэя Нэвемар, наследница престола и добрейшей души человек!
Читать бесплатно другие книги:
