Ученик призрака Усачева Елена

Глава VIII

Сила гипноза

В первое мгновение Толик подумал, что останется глухим и слепым на всю жизнь. Темнота не отступала. Звуков никаких, кроме звона в голове, не было. Но он жив! Уже неплохо.

Когда перед глазами перестали мелькать звездочки, Карасев услышал страшный грохот где-то над головой.

– Эй, Толян, ты там цел? – раздался из темноты приглушенный голос Рязанова.

– Кажется, – хрипло ответил Карасев. – Что это?

– На тебя крыша свалилась. Мы сейчас попробуем с ней что-нибудь сделать.

Во тьме появились щели. Толик ухватился за протянутую ему Костяном руку и тут же оказался на свободе.

Как выяснилось, на голову ему свалился большой лист железа, который до этого был крышей одного из гаражей. Ветер сорвал непрочно прикрепленный лист и накрыл им Карасева. Хорошо еще, что голова при этом осталась целой.

– Как это она на меня? – Толик почесал макушку и покосился на машину. Водитель все так же сидел внутри. Рот от удивления у него был открыт.

Снова всхлипнула Ленка. Леха с перекошенной физиономией мрачно поглядывал в сторону подъездов. Мелкая с совершенно белым лицом вертела головой, как филин. Она осталась единственной, с кем пока ничего не приключилось. Видимо, Анька это понимала и ждала худшего.

– Ну что, идем дальше? – вздохнул Костян, прикидывая, как им лучше обойти машину.

– Если это все, на что он способен, – Толик снова потрогал голову, словно проверял, на месте ли она, – тогда больше бояться нечего.

Мелкая уверенно закивала головой.

– Конечно, бояться нечего, – затараторила она, от волнения глотая половину букв. – Он думает, что мы его испугаемся. А мы его не боимся. И даже в школе его никто не боялся, хоть Павел Сергеевич и старался нас запугать.

Последнее слово она произнесла еле слышно и уставилась на машину. Леха проследил за ее взглядом и замычал, размахивая руками.

Из-под машины одна за другой вылезли несколько здоровенных собак. Все они были лохматые, со свалявшейся шерстью, морды хищно оскалены. Псины уверенно направились к ребятам.

– Как определить, бешеная собака или нет? – жалобно спросила Ленка.

– У бешеной пена изо рта течет, – ответил Толик и тут же разглядел на морде передней собаки белую пену.

– Тикай! – заорал Анисимов.

Оглушенный Карасев последним сообразил, что надо делать. Он только успел сосчитать, что собак ровно столько, сколько их. Пять. И к нему приближалась первая. С пеной на морде.

– Уйди! – крикнул Карасев, громыхнув железом, из-под которого его недавно достали. – Убирайся!

Краем глаза он заметил, как одноклассники резвым галопом добежали до подъезда, где жил Рязанов. Собаки проводили их до двери.

Псина рядом с Толиком зарычала. Длинные когти царапнули асфальт.

Карасев сделал шаг в сторону. Шерсть на загривке зверя встала дыбом. Толик посмотрел псине в глаза. Они были огромные и черные. В них сидела злоба. Собака не выдержала взгляда человека и опустила морду.

Этой секунды хватило, чтобы Карасев накрыл склоненную голову листом железа, а сам бросился догонять своих. Уже пробежав полпути, он понял, что ошибся с направлением. Навстречу ему поднялись четыре собаки, до этого мирно сидевшие около подъезда.

Зажмурившись, он налетел на строй собак. Звери расступились, пропуская его к подъезду. Еще не веря в свою удачу, Толик пробежал оставшиеся метры и захлопнул за собой дверь.

К нему со всех сторон потянулись холодные влажные руки. В панике Карасев решил, что провалился в преисподнюю и покойники хотят утянуть его под землю.

Он завопил дурным голосом, собираясь выскочить обратно на улицу. Но вовремя разглядел в полутьме знакомые лица одноклассников.

– Черт! – заорал он. – Я тут чуть концы не отдал, а вы щиплетесь. Уберите от меня свои ледяные руки.

Анька с Ленкой перестали выражать восторг по поводу счастливого спасения Толика и обиженно пошли следом за Костяном на второй этаж.

– Значит, отсюда он нас не выпустит.

Все устроились на кухне за столом. Рязанчик, как хозяин, ходил туда-сюда, по-наполеоновски сложив руки на груди.

– Что же нам здесь, три дня сидеть? – К Анисимову дар речи вернулся еще во дворе, но говорил он с трудом, шепелявя и присвистывая.

– Пятница, суббота, воскресенье, – загнула пальцы Дедкова и вздохнула: – Меня искать будут.

Толик тут же подумал о молоке для Насти. Его будут не просто искать.

– Может, он нас не выпускает только тогда, когда мы собираемся идти к его брату? – предположила Козина. – Может, если мы скажем, что идем по домам и вообще собираемся забыть обо всем этом деле, он от нас отстанет?

– А теперь пойди и объясни это собакам, – хмыкнул Толик. – Интересно, на каком языке ты с ними будешь разговаривать?

– Может, в милицию позвонить? – неуверенно подала голос Мелкая.

– А лучше в Интерпол. – Рязанчик сделал вид, что держит в руке телефонную трубку: – «Алло! Помогите! Привидения жить не дают. Собаки заблокировали все входы и выходы. При моем появлении открывают огонь на поражение…» – Он постучал пальцем по лбу: – К тебе не милиция приедет, а карета «Скорой помощи» из психушки.

– Давайте звонить куда-нибудь, – вскочила Козина. – Учителям, взрослым… Давайте кого-нибудь позовем. Давайте что-нибудь сделаем! Что мы одни сидим?

– Взрослых звать не надо, – отрезал Карасев. – Они нам не помогут. Придется все объяснять и доказывать. Я это уже пробовал. Бесполезно.

– Все равно нужно звонить, – не унималась Ленка. – Предупредить, чтобы никто никуда не ходил.

– И так никто никуда не пойдет, – напомнил Толик. – После наших разборок все боятся нос на улицу высунуть.

– Нельзя просто так сидеть! – Козина схватила телефонную трубку и замерла, прижав ее к уху. – Молчит, – растерянно пробормотала она.

– Кто? – не понял Костян.

– Телефон сломался!

Ленка сбегала в коридор. Но телефон молчал и там.

– Ну вот, – Толик снова почесал в затылке, – теперь мы еще и без связи. Интересно, а почему он раньше действовал через кота и не сбрасывал никому на голову крыши с домов?

– Разозлился, – в очередной раз хохотнул Анисимов.

Но Карасеву сейчас было не до смеха.

– Почему собаки не могут войти в дом? – продолжал он. – Ведь Бледный сквозь стекло просочился. Собаки наверняка ненастоящие и могут по стене ходить.

– Зато машина была очень даже настоящая, – покачал головой Рязанчик. – И дерево тоже.

– Надо выбираться отсюда! – Козина снова вскочила, хватаясь за голову. – Я больше здесь не могу находиться! Выпустите меня отсюда! – Она подбежала к окну. – А если выпрыгнуть? Тут ведь всего второй этаж!

– И случайно сломать себе ноги, – мрачно предрек Костян.

Но Ленка не ответила. Она молча смотрела вниз, плечи ее вздрагивали. Все бросились к окну.

Из окна был виден подъезд. Около лавочек полукругом сидело пять собак. Подняв морды, они посмотрели на ребят.

Это было невозможно!

Это было страшно!

Пять пар звериных глаз, неотрывно смотрящие вверх.

– Я забыл предупредить, что у меня все окна во двор выходят, – расстроенно пробормотал Рязанчик.

– Ненавижу собак! – Ленка со злостью стукнула кулаком по подоконнику. – А этих, – она ткнула пальцем в стекло, – особенно.

– Будем здесь вечно сидеть, – жизнерадостно хмыкнул Леха. – Сначала закончатся продукты в холодильнике, потом мы съедим все запасы в шкафах. А потом начнем есть друг друга. Бросим жребий, кто из нас толще?

Прищурившись, он оглядел замерших ребят. Особой толщиной среди них выделялся только хозяин квартиры.

Неожиданно из комнаты тявкнула Цуцка. За последними событиями про нее забыли.

– Вот кого мы будем есть! – обрадовался Леха, кинувшись выпустить собаку из заточения.

– Есть идея, – хлопнул в ладоши Толик.

Цуцка, почувствовав неладное, попыталась спрятаться, но Анисимов успел вытащить ее за хвост из-под шкафа.

– Не отдам! – Костян отобрал псину. – Она еще щенок!

Леха с Толиком переглянулись.

– Карасев, – прошамкал Анисимов, – ты бери псину, а я задержу этого любителя собак.

– Не трогайте ее! – вопил Костян, извиваясь в крепких анисимовских руках.

Цуцка сама прыгнула к Толику.

– Она их только отвлечет, – Карасев погладил мягкую шерстку зверька. – Собаки с ней ничего не сделают.

И все побежали к выходу.

Во дворе по-прежнему никого не было.

Толик спустил Цуцку на землю.

– Хорошая, – потрепал он собаку по загривку. – Ты побегай, а потом возвращайся.

Почувствовав свежий воздух, псина забеспокоилась, а когда Толик отпустил ошейник, вылетела на улицу. В спину Карасеву тяжело дышал Костян. Леха довольно сопел.

Цуцка замерла, увидев незнакомых собак. Те оторвали взгляды от второго этажа. Цуцка прыгнула вперед, предлагая поиграть. Но собаки были настроены не так дружелюбно. Одна из них зло зарычала, показав желтые клыки.

Цуцка не поняла предостережения и подошла ближе. Первые две собаки сорвались с места. Еще одна помчалась за ними, скуля и смешно подрыгивая задними ногами. Две другие остались лежать, нервно стуча хвостами по земле.

– Эх, – разочарованно выдохнул Леха.

Из глубины двора послышался визг.

– Не трогайте ее!

Костян толкнул Толика и побежал следом за собаками. Оставшиеся две псины широкими скачками помчались за ним. Карасев дернулся было следом, но Леха вовремя схватил его за плечо.

– Давай! – крикнул он ему в лицо, а сам побежал в сторону удаляющегося собачьего лая.

Толик секунду помедлил, а потом помчался за дом, но очень скоро перешел на шаг.

Что конкретно он должен был сделать, так и не придумал. Звать родителей, искать Маргариту, вытаскивать остальных ребят…

Толик потому и шел, а не бежал, что не мог пока представить, куда ему податься.

Так он шел и шел, пока не понял, что ноги сами несут его к дому Бледного. Мысленно он еще уговаривал себя, что дойдет до школы, а там что-нибудь придумает. Но в душе он понимал, что около школы не остановится, а пойдет дальше.

Но дальше школы он не ушел.

Карасев как раз проходил мимо злополучного валуна, когда из темных кустов раздалось подозрительное шебуршание.

– Толян, – приглушенным шепотом позвали оттуда. – Карасев, – провыл голос, отчего у Толика похолодело на душе, и он остановился. – Иди сюда! – звал неизвестный. – Давай быстрее! – убежденно требовал голос. – Пока никого нет.

Карасев быстро оглянулся. Как назло, около школы действительно никого не было.

– Да иди же ты! Толян!

Толик не выдержал и бросился бежать.

Кусты за его спиной затрещали, выпуская таинственного просителя. Карасева словно в спину толкнул ледяной могильный ветер. Послышался тяжелый топот бегущих ног.

Толик прибавил скорость, огибая школу, промчался через темный школьный сад, надеясь успеть к задней калитке до того, как туда доберется неизвестный.

До калитки он добраться успел, но не выйти.

С улицы в калитку шагнул человек. Карасев налетел на него.

– Бледный! – заорал он, прямо перед собой разглядев знакомые черты лица.

Он тут же решил, что математик выследил его и пришел привести приговор в исполнение.

Но Бледный, вместо того чтобы напасть, сам шарахнулся в сторону и исчез в темноте.

Сзади Толика настиг топот ног. Карасев не успел повернуться, как в ухо ему, тяжело дыша, прошептали:

– Кто это был?

Карасев отскочил в сторону и только сейчас рассмотрел, что по школьному двору за ним гнался Пращицкий.

– Совсем обалдел! – накинулся он на одноклассника. – Я думал, привидение какое из-под валуна опять вылезло! Ты что тут делаешь?

Митька шмыгнул носом.

– Я домой попасть не могу, – прошептал он. – Иду, а дома нет.

– В смысле? – В первую секунду Толик решил, что от страха у Пращицкого поехала крыша.

– В прямом, – разозлился Митька. – Перехожу улицу, а там лес. И волки воют.

– Какой лес? – Толик тоже стал злиться. – Ты чего в кустах делал?

– Прятался, – честно признался Пращицкий. – Хотел к вам вернуться, но заблудился. Деревья эти друг на друга похожи. Только школу нашел.

– Ерунда какая! – отмахнулся Карасев. – Не надо было убегать! Это нам Бледный мстит. Я как раз к нему. Хочу кое-что выяснить. А он сбежал.

– Это был человек, а не призрак, – помотал головой Митька. – Я точно видел.

– Волков ты тоже точно видел? – съязвил Толик. – Хочешь – пошли со мной. Нет – сиди в кустах дальше.

Он уверенно развернулся и прошел через калитку, хотя внутри у него все дрожало и он очень хотел отправиться в противоположную сторону, к себе домой, забраться под свое одеяло с головой и никогда больше не слышать про всю эту чертовщину.

Но Карасев продолжал идти вперед. За ним уныло брел Пращицкий. Навстречу попадались редкие прохожие. Увидев ребят, они спешили пройти мимо.

– Шарахаются от нас, – заметил Митька. – Словно мы заколдованные.

Дом, где жил брат Бледного, встретил их веселенькими огоньками окон. Даже фонари во дворе горели, разгоняя мрачные сумерки.

– Хорошо устроился, – Пращицкий вис на Толике, стараясь от него не отставать ни на шаг, – кругом темень, а у него иллюминация, как в праздник.

– Он нас ждет, – догадался Карасев. – Специально врубил все огни, чтобы мы мимо его дома не прошли. Боялся, наверное, что мы в темноте ошибемся.

– Да уж, мимо такого не пройдешь. – Митька шмыгнул носом и замолчал.

– Сюда бы кота, – вздохнул Толик. – Запустить в квартиру, чтобы прочистить им легкие. Вот тогда бы они тоже побегали.

– Он еще может вернуться, – еле слышно прошептал Пращицкий.

– С чего это вдруг? – повернулся к нему Толик. – Теперь он наверняка помер. Я сам видел. Мы его около дома закопали.

– У котов девять жизней. – Митька сел на землю и стал загибать пальцы. – Он умер у Козиной – раз жизнь, Малахов его палкой убил – два жизнь. Сейчас он подох – три жизнь. Остается шесть. Только его реанимировать нужно.

– Чего? – нахмурился Карасев. Уж больно он не любил незнакомые слова, к тому же если их произносил одноклассник.

– Того! – в тон ему ответил Митька. – Его еще раз вызвать можно. Главное, кто первый успеет. Если Бледный – мы от этого зверюги не отделаемся. Чем меньше у него жизней, тем он злее становится.

– Что же ты раньше молчал! – Толику очень хотелось врезать нагло улыбающемуся Пращицкому.

– Я недавно только об этом вспомнил. Как увидел разрытую землю у валуна, так сразу и вспомнил. Если бы не это, Бледный не смог бы его второй раз вызвать. Убитый покойник не возрождается. Это всем известно.

Карасев промолчал, потому что ему ничего такого известно не было.

– Пошли обратно, – хлопнул он по плечу Митьку, отчего тот испуганно присел. – Надо Козину предупредить. Пускай разводит свою химию и вызывает кота. Без него мы здесь не справимся.

Он снова зашагал к школе. Пращицкий за его спиной что-то недовольно пробурчал, но Толик не стал его слушать. Школа была близко. Нужно только перейти темный пустырь и пересечь школьный сад. Карасев уже прикидывал, как он будет пробираться мимо собак, и вдруг с удивлением остановился.

Школы не было.

Вместо нее перед ним снова был ярко освещенный двор около дома математика.

От неожиданности он даже закашлялся.

– Чего это я? – пробормотал он себе под нос. – Задумался.

Толик решительно развернулся, прошел мимо застывшего Пращицкого и снова направился к школе. Пройдя два двора, он опять оказался на пустыре. Что делать с собаками, он так и не придумал. Можно было крикнуть ребятам через окно, чтобы срочно вызывали кота. Если Козина еще не совсем сбрендила от страха, то…

От мыслей его отвлек яркий свет, ударивший по глазам. Он снова стоял во дворе дома Бледного. Веселые огоньки фонарей забавно перемигивались. Это и правда было похоже на иллюминацию.

– Он нас не отпускает, – в спину ему прошептал Митька. – Кружит.

– Да ну тебя! – оттолкнул насевшего Пращицкого Карасев и в который раз пошел к школе. – Ты еще какую-нибудь страшилку вспомни. Надо внимательнее на дорогу смотреть, не будешь направления путать. Если я опять кругами пойду, толкни меня в спину.

На пустыре на Толика в третий раз напала задумчивость. Он не был уверен, что собаки дадут ему что-нибудь сказать. Могут и наброситься. Есть небольшая вероятность, что собак там вообще не будет. Но тогда и ребята вряд ли будут сидеть у Рязанчика…

– Ты видишь то же, что вижу я? – озадаченно спросил Карасев, разглядывая яркие огоньки фонарей. Он на всякий случай похлопал себя по бокам – не спит ли?

– Наверное, – пожал плечами Пращицкий.

– А что ж ты меня не толкнул? – покосился на него Толик.