Простокваша Волков Сергей

© Сергей Волков

Никита стоял, уткнувшись лбом в оконное стекло, и плакал. В черноте ноябрьского утра редкие огоньки уличных фонарей и фары проезжавших машин расплывались большими желтыми кляксами.

За спиной мальчика, в углу темной комнаты, застыл сделанный Никитой из мегаконструктора космодесантник Дик в полном боевом облачении. У кровати на полу лежала книжка «Городок в табакерке». На полках стояли любимые игрушки – солдатики, машинки, макет деревянной древнерусской крепости. Над компом мерцала в сфере объемника скрин-картинка – муравьи строили муравейник, таская палочки, травинки и листики.

Своя комната, свои вещи, все привычно и знакомом. Через час Никита будет в школе, сегодня его любимое рисование. «Все хорошо!», – в который раз говорил себе мальчик: «Еще три дня – и будет мой день рождения, десять лет, первая круглая дата, как сказал папа. Будут гости, подарки, торт…».

В эту школу Никита ходит всего месяц. Раньше они жили в другом городе, там, где он родился. Там остались бабушка с дедушкой, друзья и… и хорошее настроение. Здесь, на новом месте, все вроде бы нормально, но что-то не так, что-то не так…

Слезы полились еще сильнее. Никита знал – плакать в его возрасте стыдно, он же не девчонка, но… Это непонятное чувство, похожее на страх… Оно всегда приходит по утрам. Никита представлял его в виде черной змеи, которая выползает из своей спрятанной где-то в закоулках его души норы и обвивает мальчика темными кольцами, душит хорошее настроение и вообще все хорошее.

Когда появляется змея, Никите сразу хочется стать крохотным, не больше муравья с компьютерного скрина, и спрятаться куда-нибудь, в какой-нибудь уютный, малюсенький, полный тайн и загадок городок, такой, как в книжке, которую он читал перед сном. Школьный психолог говорил что-то о мегафобии. Никита понял – психолог считает, что он боится больших предметов, больших домов и больших людей. Наверное, это не правда. Ведь он ходит в школу, гуляет, играет, даже сделал этого дурацкого десантника…

Вспомнив про Дика, Никита снова заплакал. Теперь желтые кляксы за окном слились в одном большое пятно, красивое, радужное пятно, в которое хотелось нырнуть, как в воду.

– Никита! – позвала мама с кухни: – Сынок, завтрак готов!

– Никитос! – немедленно подхватил басом старший брат Андрей: – А ну бегом! Бегом!

Никита услышал, как папа что-то негромко сказал Андрею, на что брат обиженным голосом ответил:

– А чего он… Всегда как сонная муха! Опять, небось, рыдает у окошка…

– Андрей! Не трогай брата! – это уже мама. Она всегда заступается за Никиту. Но легче почему-то не становится.

Сейчас опять папа скажет, что это ненормально, мама расстроится, Андрей будет подначивать… Надо побыстрее съесть эти дурацкие сырники, выпить чай, и уйти.

Никита всхлипнул, вытер слезы рукавом и побрел на кухню.

– И вправду – ты опять ревел? – отец нахмурился: – Да что ж с тобой такой, сын?

– Он у нас страдалец! – ухмыльнулся Андрей, привычно уклонился от дежурного маминого подзатыльника, и подмигнул Никите, мол, не боись, я тебе еще не так подковырну!

– Иди-ка, дружок, умойся как следует, – папа кивнул на ванную комнату. Никита послушно вылез из-за стола и побрел умываться.

В ванной он включил воду, сунул руки под струю и прислушался. В кухне разговаривали, как любит говорить мама, «на повышенных тонах». До Никиты долетали обрывки слов: «…психолог сказал, что…», «…повышенная нервозность…», «…переезд из другого города, старые друзья…», «…неврастения в таком возрасте?!», «…но в школе же все нормально, с ним никто не конфликтует…», «…Анна Петровна говорила, что он странный…», «…мегафобия…», «…и что теперь, психиатор?», «…будь с ним поласковее…», «…давай спросим его, что он хочет…», «…Андрей, сколько раз тебе повторять – он же маленький…».

Никита набрал в ладошки воды, плеснул в лицо, завернул кран и взялся за полотенце. Голоса немедленно смолкли, потом отец сказал: «Я сам его спрошу, сейчас же!».

– Никитка, сынок! – папа смотрел на мальчика, улыбаясь краешками губ: – Что бы ты хотел получить в подарок на день рождения? Вот самое-самое… Чтоб – больше всего на свете?

Никита сел на свое место, уткнулся носом в тарелку с сырниками, посопел и выдавил:

– Папа, а вы могли бы подарить мне… Набор «Творец», номер 7, с использованием нанотехнологий… Помнишь, мы видели в «Детском мире»?

– Ого! – отец крякнул. Мама всплеснула руками, а Андрей хотел выдать очередную «дико смешную» хохму, да так и застыл с открытым ртом…

Дни до дня рождения тянулись, словно вагоны пригородного монорельса. Вроде первый вагон уже просвистел над головой, а конца и края состава все нет.

Никита ходил в школу, сидел на уроках, носился на переменках вместе со всеми, дома прилежно делал домашние задания, пробовал играть в солдатиков по вечерам, даже включил один раз космодесантника Дика, но все мысли мальчика были о «Творце».

«Подарят или не подарят? – гадал Никита, – „Творец“, конечно, стоит дорого, зато если у меня будет такая штука…». Собственно, что случится, если «такая штука» действительно появится в Никитиной комнате, он толком не знал. О «Творце» Никита прочитал на одной из страниц «зеленого», детского Глобал-нета. Там описывались различные модели «Творцов», и особенно расхваливали седьмой номер – с его помощью, как обещали создатели, любой ребенок может создать свой собственный маленький мирок, причем совершенно реальный, без виртуальных объектов и декораций.