Шумерские ночи (сборник) Рудазов Александр

– Не родился. Но я не знаю, кем он был до того, как надел рабский ошейник. Пока отец был жив, мне не приходило в голову спрашивать его о прошлом. А когда умер – пришло, но спрашивать стало уже некого. Дедушка этого не знает, другие рабы тоже не знают… или притворяются, что не знают. Возможно, когда-нибудь я побываю в Напате и своими глазами увижу родину моих предков…

– Что может быть интересного в варварском Куше?

– Не знаю. И не узнаю, пока не увижу собственными глазами.

– Твоя жизнь – делай, как знаешь, – пожал плечами Креол. – Меня это никак не касается.

– Твоя правда, брат.

Креол досадливо ударил палкой по дубовому стволу. И замер. Взгляд уцепился за неровность в почве. Толстые корни образовали здесь настоящий навес, густо усыпанный листьями. Если приглядеться, можно заметить, что они не просто случайно попадали с ветвей. Эту листву кто-то сюда принес – принес и уложил в нарочитом беспорядке, маскируя…

– Есть! – оскалился Креол, расчищая отверстие палкой. – Огромное!

Шамшуддин подошел поближе. Похоже, это и в самом деле логово Гасителя Света. Дыра начинается меж дубовых корней и уходит глубоко под землю. Судя по размерам – тварь внутри сидит не гигантская, но все же довольно крупная. В такой лаз вполне может пролезть и человек.

– Давай мешок, я полезу, – заявил Креол, обнажая нож. – А ты стереги вход.

Шамшуддин молча кивнул, перехватывая поудобнее топор. Креол чиркнул кремнем, зажигая смоляной факел, обвязал вокруг туловища шерстяной мешок, согнулся в три погибели и сунул голову в черное отверстие.

– Постарайся не погибнуть, брат, – сказал Шамшуддин.

– Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, – огрызнулся Креол, вглядываясь в темноту. – Сам разберусь как-нибудь.

– Такое ощущение, что я слышу нашего учителя.

– Не сравнивай меня с этим старым шакалом. Все, я пошел.

Ползти на карачках ученику мага пришлось довольно долго. Проклятый Гаситель Света вырыл нору длинную, извилистую. Похоже, солнечные лучи ему и впрямь неприятны, раз уж он прячется от них так глубоко.

С потолка то и дело осыпается земля, под локти и колени попадают острые камни. Двигаться неудобно – обе руки заняты. Самодельный факел шипит и потрескивает, освещая туннель лишь на несколько шагов вперед. Сердце в груди предательски екает – время уже вечернее, тварь может проснуться в любую минуту.

Креолу было бы легче ползти, сунь он нож за пояс. Но юноша твердо решил, что скорее умрет, чем выпустит костяную рукоять. Это обсидиановое острие – единственное, что придает сейчас уверенность. Надежный, проверенный инструмент, пронзивший даже твердокаменную шкуру гала. Проклятый демон сломал лезвие, но Креол заменил его на новое, тоже из освященного обсидиана.

Этот нож Креолу подарил дедушка. Архимаг Алкеалол – единственный человек в Шумере, способный соперничать со старым Халаем в Искусстве демонологии. Именно Алкеалол настоял на том, чтобы внук пошел по его стопам.

Отец Креола, Креол-старший, возражать не стал – его никогда не беспокоила такая ерунда, как потомство и вообще родственники. Он отвез сына в Симуррум, заплатил старому кровососу, сколько тот потребовал, и возвратился домой, в Шахшанор.

С тех пор вестей из дома не было. Креол-старший ничего не сообщал о себе и не интересовался судьбой Креола-младшего. Вполне возможно, он давно позабыл о существовании единственного сына и наследника.

Ползти понемногу стало легче. Узкий проход шаг за шагом расширялся… а затем Креол вдруг сообразил, что может подняться на ноги. Выпрямиться в полный рост по-прежнему не получалось, но лучше все же идти согнутым, чем ползти на карачках.

Тоннель закончился пещерой, выстланной дубовой листвой. В самом центре – травяное гнездо-спаленка. А в гнезде…

Креол на миг замер, рассматривая свернувшуюся тварь. Халай Джи Беш не солгал – днем Гаситель Света и в самом деле крепко спит. Его не разбудил ни пришелец снаружи, ни свет факела, вторгшийся в это царство мрака.

О внешности Гасителя Света Халай не обмолвился и словечком – потому что сам этого не знал. Но теперь Креол смог рассмотреть чудовище во всех подробностях. Оно оказалось не таким уж и страшным – демон-гала, до сих пор сидящий на цепи в подвале, выглядит повнушительнее.

Тварь примерно с шакала величиной. Шесть лап – из них четыре обычные, с пальцами о мягких подушечках, а две довольно короткие, растут из плеч, вместо пальцев изогнутые крючья. Шея складчатая и толстая, морда длинная, оканчивается тускло светящимся хоботком с длинной иглой. Глаз нет совсем – лишь какие-то непонятные полосочки и пятнышки. От брюха тянется толстая склизкая труба – похоже на яйцеклад.

Креол сделал шаг вперед, не отрывая взгляда от спящего чудовища. Не шевелится. Еще шаг – по-прежнему никакого движения. Третий… и вот теперь Гаситель Света чуть заметно дернулся.

Плечевые крючья покачнулись, выдвигаясь из кожаных складок. Склизкий яйцеклад вздрогнул и запульсировал. Лапы примяли траву, из-под подушечек высунулись белесые когти.

Тварь просыпается! То ли разбуженный незваным гостем, то ли просто выспавшийся, но Гаситель Света вот-вот очнется!

Креол метнулся вперед, замахиваясь ножом. Длинная полоса обсидиана легко пропорола морщинистую кожу твари. Гаситель Света зашипел и забился, траву оросила дурно пахнущая буроватая кровь.

Смуглая рука резко выдернула нож наружу, тут же нанося второй удар. Одновременно с этим Креол сунул в морду Гасителю Света горящий факел. Тварь зашипела еще сильнее, исступленно колотясь всем телом о землю. Старый Халай не обманул и здесь – спросонья чудовище-вампир и в самом деле оказалось вялым и неуклюжим. Пожалуй, сейчас с ним справится и ребенок.

Через несколько секунд все закончилось. Тяжело дыша, Креол посмотрел на испачканные в буроватой крови руки. На земле неподвижно лежит труп.

Шестнадцатилетний юноша в одиночку победил ужасного Гасителя Света.

– Желудок, значит… – пробормотал Креол, с отвращением распарывая убитой твари брюхо. – Какая гадость…

Ученик мага все еще не изжил в себе остатки брезгливости. Вскрывать трупы, особенно такие омерзительные… это до сих пор не доставляет удовольствия. Но со временем чувство гадливости, конечно, пройдет.

Иначе хорошего мага не получится.

– Ну и что из всего этого желудок? – спросил сам себя Креол, вороша разноцветные склизкие мешочки. – Проклятый Халай, не мог описать поподробнее… а-а-а, Кингу с ним, заберу всё!

Преодолев отвращение, Креол принялся методично потрошить Гасителя Света, вырезая все органы, хоть чуть-чуть похожие на желудок. Пусть учитель сам разбирается.

Сунув в мешок последний орган, похожий на перезрелый баклажан, Креол замер. Воткнутый в земляную стену факел осветил в дальнем конце пещеры какое-то движение…

Халай Джи Беш закусил губу, с беспокойством поглядывая на солнце. Как неумолимо движется оно к горизонту!

С каждой секундой надежда на возвращение магических способностей утекает, улетучивается подобно дыму. Не стоило рассчитывать, что два никчемных мальчишки сумеют справиться с такой ответственной задачей. Но упавший в пропасть готов схватиться даже за гнилую соломину – такой соломиной стали для несчастного мага Креол и Шамшуддин.

– Нергал Лугальгирра! – воздел к небу скрюченные пальцы Халай. – Львиноголовый царь Куты, потрясающий мечом и дубиной! Клянусь тебе самой страшной клятвой, что если двое моих учеников вернутся ко мне с пустыми руками или не вернутся совсем…

– Мы вернулись, учитель! – послышался голос Шамшуддина.

Наверное, еще никогда в жизни дряхлый Халай не перебирал ногами с такой поспешностью. Аж трясясь от волнения, он подбежал к неспешно шагающим ученикам и жадно затеребил одного и другого:

– Ну?! Ну?!! Ну же!.. Креол!.. Шамшуддин!.. Мои любимые ученики!.. Скажите, скажите же мне, что я ждал не напрасно! Умоляю, порадуйте меня добрыми вестями!

– Мы порадуем тебя добрыми вестями, – усмехнулся Креол, пряча что-то за пазухой. – Шамшуддин, показывай.

Чернокожий юноша сбросил с плеч хлюпающий мешок. Халай с восторженным криком вцепился в него ногтями, роясь в груде потрохов.

– Это… это они?.. – счастливо воскликнул старик. – Это в самом деле органы Гасителя Света?!

– Своими руками вырезал, – устало кивнул Креол.

Халай Джи Беш тихо засмеялся, плотно сжимая тот самый перезрелый баклажан, что Креол сунул в мешок последним. Старческое лицо исказилось в торжествующей гримасе… а потом он жадно сунул добычу в рот. Совершенно желтые, но вполне еще крепкие зубы с бешеной яростью вгрызлись в плоть Гасителя Света.

Халай Джи Беш съел все без остатка. Вкус у желудка чудовища оказался отвратный, но жующий маг выглядел так, словно ему преподнесли сладчайшее кушанье в мире. Доев до конца и облизав пальцы, старик уселся на землю, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Да!.. – воскликнул он, легко вскакивая на ноги. – Да, да, да!!! Я… я чувствую… чувствую!!!

Тысячу раз повторенным движением маг выхватил жезл. Левую ладонь охватило голубоватое сияние. С жезла сорвалась короткая молния, испепелившая пучок травы. Синяки и ушибы начали стремительно исчезать, морщинистое лицо порозовело, в глазах появился прежний блеск.

– Ко мне вернулись мои способности, – улыбнулся Халай, утирая слезы счастья. – Вернулась сила… Вернулась благодаря вам… Креол, Шамшуддин, дорогие мои ученики… Знаете, для чего я вас все время ругал и бил?..

– Для чего, учитель?

– Да для того, чтобы вы поняли, что я великий маг!!! – бешено взревел Халай, замахиваясь жезлом. – А вы – никчемные смердящие выблядки, заслуживающие только побоев!!!

Злобный старик колотил учеников довольно долго. Лупил жезлом, лупил ногами, обутыми в кожаные сандалии. Креол и Шамшуддин только тихо постанывали, закрывая голову руками.

– Как вы посмели поднять руку на своего учителя, подонки?! – шипел Халай, раздавая тумаки направо и налево. – Как вы посмели оставить на мне синяки?! Как вы посмели заставить меня унижаться и ползать на коленях, выпрашивая вашей помощи?! Как вы посмели колебаться, желая оставить меня в столь жалком состоянии?! Не прощу!.. Никогда, ни за что не прощу!..

Расправа завершилась примерно через полчаса. Халай поглядел на избитых до полусмерти мальчишек, смачно плюнул им на головы и злобно захихикал. Немного подумав, он приподнял набедренник и справил на учеников малую нужду.

– Теперь лежите здесь и думайте о своей ничтожности! – фыркнул маг, залезая в колесницу. – Домой пойдете пешком! И учтите, что когда вы вернетесь, я снова вас изобью!

Цокот копыт онагров и рокот колесничных спиц затихли вдали. Креол и Шамшуддин остались лежать на траве под закатным небом. Ни единого движения. Просто нет сил шевелиться.

Только через полчаса Шамшуддин с великим трудом сумел усесться. Кажется, проклятый старик сломал ему руку. Как-то она неправильно гнется. Хотя болеть совершенно не болит – все остальное тело болит, а эта рука нет. Даже странно. Неужели уже успела онеметь?

– Брат, ты как?.. – слабо простонал кушит-полукровка.

– Терпимо, – приподнялся Креол. – Только хребет болит. И голова.

– Не стоило нам помогать этому старому маскиму… – вздохнул Шамшуддин. – Понимали же, что он с нами сделает, когда вернет могущество…

– Да Кингу с ним, – пожал плечами Креол. – Халай есть Халай. Я бы даже удивился, если бы он поступил как-то иначе.

Шамшуддин обратил внимание, что побратим отчего-то совсем не выглядит подавленным. Наоборот – на лице блуждает лукавая улыбка, а руки поглаживают выпуклость за пазухой. Шамшуддину вспомнилось, что во время избиения Креол вроде бы старательно защищал именно эту загадочную выпуклость, совершенно пренебрегая остальными частями тела.