Предсказания покойника Ольховская Влада

– Марк Азаров, это моя жена, Виктория, – отозвался Марк. Вика не первый раз поражалась его способности казаться совершенно равнодушным, если ему того хотелось. В целом он отличался дружелюбностью даже при общении с незнакомцами… видно, Вероника ему тоже не понравилась. – С Михаилом буду говорить только я, Вика пока пройдется по центру, если не возражаете.

– Конечно, никаких возражений, я буду рада все показать вам, Виктория! – не слишком артистично соврала ассистентка. – Мне известно, что вы должны были войти в число почетных гостей вчера. Очень жаль, что у вас не получилось!

– Да уж… не получилось.

Они прошли по служебному этажу центра вплоть до стеклянной двери, ведущей в приемную. Там за столом сидела секретарь, по первому знаку Вероники перехватившая «шефство» над Марком. Сама же ассистентка приготовилась к роли экскурсовода.

Оказалось, что над залами с аттракционами закреплены специальные прогулочные дорожки. С них было очень легко наблюдать за тем, что происходит внизу.

– Не боитесь, что это место всяких сумасшедших привлечь может? – поинтересовалась Вика. – Ну, любителей попрыгать с высоты…

– Маловероятно. Билет сюда стоит достаточно дорого, а такая экскурсия и вовсе тарифицируется отдельно. Сумасшедшим проще броситься с моста, если им так уж полетать захотелось! Тут больше опасность, что кто-то захочет напасть на наших клиентов, используя эти дорожки.

– Тоже, кстати, вариант!

– Да, но мы учли и его. Во-первых, это мы с вами вышли через служебную зону. В гостевой зоне установлены рамки металлоискателей, чтобы убедиться, что никто не попытается пронести оружие. Во-вторых, вдоль дорожек размещены видеокамеры. Наши охранники постоянно наблюдают за тем, что здесь происходит, они обучены правильно реагировать.

– Да, я смотрю, к безопасности здесь подошли ответственно, не придерешься! А с приглашениями тоже так было?

– На вчерашний день? – уточнила Вероника. – Конечно! Чужое приглашение не мог заполучить никто. Оформляла их команда, которой руководила я. А доставляли специальные курьеры и отдавали только лично в руки, под подпись.

Курьера Вика как раз помнила, хоть и не разговаривала с ним. Его встретил Марк и забрал билеты.

– А курьеры у вас такие же проверенные, как и охранники?

– Некоторые – да, но не все, – пожала плечами ассистентка. – Зачем?

– Ну, например, чтобы не болтали, во сколько гости собираться начнут…

– А об этом и не нужно было болтать. Несмотря на то что вчера центр был закрыт для простых гостей с улицы, мы давали широкую рекламу вип-дня в средствах массовой информации. Мы же не могли все пустить на самотек! Этот день задумывался не как закрытая вечеринка для друзей, вы же понимаете. Это была своего рода рекламная кампания – показать людям, какие важные персоны ходят в наш спортивный центр. То есть это относилось к музыкальным исполнителям и артистам, которых мы приглашали. Также господин Баренцов счел нужным пригласить некоторых своих партнеров, но их было совсем немного.

Тут с Вероникой не поспоришь… о времени открытия знали не только курьеры, но и вообще все, кто хоть иногда газеты читает и в Интернет выходит! Как они упустили этот момент, Вика не понимала, но… бывает!

И все равно, утечку информации нельзя было списывать со счетов. Ведь организаторы взрыва откуда-то знали, что Марк согласился пойти! Вон Даниила тоже приглашали, но он отказался! Если бы не было уверенности, вряд ли бы стали рисковать с этим покушением… Эрик сказал, что бомба дорогая, не для запугивания сделана.

– А кто из сотрудников знал точный список приглашенных гостей? – поинтересовалась Вика.

– В смысле? Приглашенных – много кто, господин Баренцов, в первую очередь, если вы о его деловых партнерах говорите…

– Да нет, я не в том смысле. Ведь некоторые гости отказывались, некоторые – соглашались… кому они об этом сообщали?

Вероника, судя по всему, никакого подвоха даже не ожидала, потому что отвечала вполне уверенно:

– Мне. Этот проект вообще на девяносто процентов я курировала.

– А кто, кроме вас, имел доступ к такой информации?

– Кто?.. Да почти никто, пожалуй… Секретарь, которая оформляла документы, девочки-ассистентки мои могли кое-что услышать. У меня на каждом проекте есть команда, которая мне помогает. Виктория, простите, а зачем вам это все надо?

– Просто интересуюсь, как такие вещи делаются…

Она не собиралась откровенничать со своей собеседницей. Вика постепенно приходила к выводу, что они не там ищут.

Спортивный центр оказался действительно шикарным. Чувствовалось, что сюда вложены огромные деньги. При этом Марк упоминал, что для Баренцова это не первый такой проект. Организации просто нечем подкупать его! Он не станет вредить себе сговором с преступниками, зачем ему это?

Да и Веронику подозревать можно, но вряд ли это оправданно. Девушка ее возраста редко может добиться управляющей должности и получить от работодателя такую ответственность. Даже если организация ее как-то обманула, то это должен быть чертовски ловкий обман! А на запуганную Вероника не тянет, держится уверенно, отвечает быстро, а не слова подбирает.

Нет, это ложный след. Но кто тогда мог подставить их? Теоретически – охранники коттеджного поселка, раз уж они впустили постороннего с бомбой. Или любой человек, случайно услышавший, как Марк и она говорят о поездке. Если организация взялась шпионить за ними, то это вполне реально!

Вот только от такой перспективы мурашки шли по коже. Она-то никакой слежки за собой не замечала! Да и Ева ничего не почувствовала, а это уже нонсенс.

Приходится признать, если это действительно была организация, на этот раз они почти победили. Действовали чисто, не оставляя следов…

А если не организация, то ситуация не лучше. Получается, у них на одного смертельного врага больше! Да еще и такого, о котором никто не догадывается.

Вика вдруг почувствовала себя очень неуютно на открытом пространстве.

– Давайте вернемся к кабинету, – предложила она. – Думаю, Марк и Михаил скоро закончат разговор.

– Что-то не так?

– Нет, ничего… просто немного кружится голова.

– Машка! – гаркнула Стейси. – Убери тут! Кровь на лестнице!

Глядя на худенькую красавицу-блондинку со стороны, мало кто мог бы предположить, что она способна издать такой мощный гулкий звук. Но Стейси на недостаток командного тона не жаловалась, выработался за последние годы.

А как же иначе? Не будешь атаманшей – не удержишься тут. Она прекрасно знала, что предыдущие любовницы Жени покидали этот дом через пару месяцев после приезда сюда. А она осталась. И только она была допущена к управлению делами.

Ни о чем этом девушка не жалела.

Горничная, молчаливая и вечно запуганная, тут же подскочила к хозяйке.

– Вот здесь! – Стейси указала пальчиком на мраморные ступеньки. Настенные лампы бросили блик на рубиновый маникюр. – Видишь пятно?

– Да, конечно, госпожа Сантос. Сейчас все уберу.

Стейси довольно улыбнулась. Ее радовала и покорность прислуги, и заученное обращение к ней.

Нет, конечно, по паспорту она была совсем не Стейси Сантос. Ее родителям тогда, еще в советские времена, и в голову не могло прийти назвать так дочь. Пополнению в семействе супруги Сухомлины дали имя Настя.

Но что это за имечко в двадцать первом веке? Тем более для певицы!

Ее не смущало, что ее карьера началась в ресторанах. И продолжилась там же, потому что вокального таланта на ее долю выделено не было. Зато это были дорогие рестораны, где собирались богатые люди!

Одним из них стал Женя. Тогда все изменилось. Вспоминать об этом было тепло и по-своему забавно. Стейси и предположить не могла, что ей доведется играть такую роль – и иметь такую власть.

Оставив горничную убираться на лестнице, девушка спустилась на первый этаж. Она уже знала, что Женя там, и довольно давно. В такое время он обычно заканчивал работать и просто смотрел телевизор. Девушка присела на просторный кожаный диван, поближе к нему.

– Ты чего там разоралась? – полюбопытствовал Женя, не отрывая взгляда от экрана.

– Кровь на лестнице была, велела убрать.

– А, это! Это, наверно, он…

В разговоре с кем-то другим Стейси уже бы раздраженно фыркнула. Открыл Америку! Понятно, кто тут ходит и кровью харкает повсюду! Мерзко, как животное…

Вот только ни фыркать, ни дерзить в общении с Женей она никогда не решалась. Потому что прекрасно знала взрывной характер своего сожителя. Не нравится что-то? Пошла на улицу, будку с собаками делить! Или вовсе вон отсюда, предварительно сдав все подаренные украшения.

Так было с его предыдущими любовницами. Вот только Стейси понимала, что ее не выгонят и не отпустят. Большая власть связана с большими рисками, она слишком много знает уже, чтобы просто уйти. Если Женя захочет избавиться от нее, делать это придется так, чтобы она больше не появилась нигде и никогда.

Как ни странно, эта мысль девушку не пугала. Она прекрасно знала, что впечатлила Женю своей деловой хваткой. Если она и дальше будет красива, полезна ему и неприхотлива, то какой смысл менять ее на кого-то другого? Любовниц у него по-прежнему хватало. Стейси относилась к этому философски, считая главным отсутствие этих куриц в ее доме.

Хотя порой Женя напоминал ей, что дом все-таки не ее. Например, когда приглашал людей, заведомо ей неприятных.

– Зай, а он надолго у нас останется? – осторожно полюбопытствовала девушка.

– Надолго! Он будет здесь столько, сколько нужно! Возможно, месяцы.

– Хорошо-хорошо, я просто спросила! – тут же проворковала она, уловив недовольство в его тоне. – Ты ведь знаешь, как мне интересны твои планы!

«И я бы предпочла, чтобы ты делился ими заранее, урод», – мысленно добавила она. Но сказать ничего подобного, конечно же, не решилась. За это можно было поплатиться целостностью челюсти.

Странный мрачный гость появился в их доме несколько недель назад. Именно появился, вот как снег с крыши на голову падает! Еще утром все было как обычно, Женя отправлялся на какую-то деловую встречу. А вернулся уже не один.

Рассмотреть его спутника было крайне проблематично: мужчина все время жаловался на холод и кутался в длинные плащи с меховой оторочкой, которая смешно мокла под дождем. Он постоянно таскал с собой чемоданчик, от которого тянулись провода. Дышал хрипло, говорил мало и глухо. Лицо свое предпочитал скрывать под капюшоном. По крайней мере, в общении со Стейси. С Женей-то он говорил нормально, они подолгу что-то обсуждали, закрывшись в кабинете.

А девушка даже имени его не знала! Ей его представили как «почетного гостя», к которому нужно было относиться с особым уважением.

Следуя указаниям, Стейси улыбалась ему, всегда была вежливой, но побороть внутреннее чувство брезгливости не могла. Ее раздражали все эти дурацкие тряпки, в которые он вечно кутался, его сипение, приступы удушливого кашля, после которых то на стенах, то на полу оставались кровавые пятнышки. Вот это было особенно мерзко! А еще от него дурно пахло, и девушке казалось, что если она коснется его, то у нее на коже обязательно останется грязное пятно.

– Может, ты хотя бы расскажешь мне про этого господина, котенок? – проворковала Стейси. – А то ведь я даже не знаю, как к нему относиться!

– Уважительно к нему относиться, тебе уже сказали! Ты не представляешь, насколько он важен!

– Вот это я и хочу понять. Ты же знаешь: что важно для тебя, то важно и для меня.

– Еще бы, ты ведь живешь на мои бабки! – расхохотался Женя. – Этот человек может поставить мой бизнес на прежние рельсы, вот что главное!

А ведь это действительно было главным…

То, что Женя занимается незаконными делами, для Стейси не было новостью. Впервые встретив его, она почуяла это инстинктивно, гораздо раньше, чем он сказал ей. Девушку это не пугало, даже манило по-своему. Сильный, видный, да еще и влиятельный! Вот это была ее версия мечты, а вовсе никакой не принц на белом коне!

Когда он позволил ей отдавать распоряжения, Стейси была просто в восторге. К серьезным делам Женя ее не подпускал, так, позволял покомандовать. Но она делала это с удовольствием.

Он был впечатлен ее решительностью и жестокостью. Видно, не ожидал такого от молодой девушки. А Стейси все было ново и интересно! Она не воспринимала свои приказы как реальность. Говоря «убей», она не видела, как кого-то убивают. Приказывая изнасиловать, она могла лишь представлять, как это будет. Стейси воспринимала все происходящее как игру. При этом она была достаточно умна, чтобы здраво оценивать ставки.

Знала она и о том, что в последнее время у Жени начались трудности в бизнесе. Он никогда не жаловался ей, даже не рассказывал, что происходит. Но уже почти год он задерживался на работе по ночам, приходил усталый и злой, даже напивался иногда и громил все вокруг.

Стейси надеялась, что в моменты пьяного угара ей удастся расспросить его о том, что происходит. Но очень скоро девушка поняла, что ей нужно лишь прятаться, чтобы не попасть под горячую руку.

Судя по настроению Жени, ситуация становилась все хуже… и вот появился этот тип. Вроде радоваться надо, но не получалось. Стейси многое бы отдала, лишь бы не быть с ним в одном доме.

– Все теперь хорошо пойдет, – сказал Женя, по-хозяйски обнимая девушку за плечи. – Я вообще не сторонник сотрудничества. Но тут нутром чую: он как раз тот, кто нам нужен.

– То есть он вообще не из твоих знакомых?

– Много будешь знать – морщины появятся. А зачем ты мне нужна с морщинами?

Стейси угодливо захихикала, всем своим видом показывая, что шутка неподражаемо смешная.

– Ты такой замечательный! Я рада, что у тебя в бизнесе все налаживается!

– Еще не налаживается, но… скоро.

Про себя Стейси решила, что все равно выведает все про незнакомца. Просто своими способами.

– Ну и… и как у нее дела? – неуверенно поинтересовался Максим, глядя на лестницу.

Он уже и не знал толком, как действовать. Если бы он встретился с Евой после того, как все произошло, было бы лучше… Но он просто не смог. Точнее, он-то приехал в воскресенье, но она не захотела его видеть, а настаивать Максим не решился.

Она вообще ни с кем практически не общалась после смерти собаки. Внешне Ева казалась вполне спокойной, но чувствовалось, что она отстранилась. Она выходила из своей комнаты, чтобы поесть, и сразу же возвращалась обратно. Дом девушка не покидала вообще. Что происходит у нее на душе, что она планирует – для всех оставалось загадкой.

– Я понятия не имею, как у нее дела, но рискну предположить, что плохо, – устало отозвался Эрик.

Он приехал сегодня, скорее всего, всю ночь провел за рулем. А сколько не спал до этого – вообще сказать сложно.

Ему полагалось все это время оставаться на стройке. Там сейчас пик работ, фундаменты всех корпусов должны быть закончены до наступления холодов. Эрик лично следил за соблюдением всех сроков. Но Максим понимал, почему он не смог остаться в стороне.

Правда, к дочери Эрик тоже не лез. Он оставался на первом этаже дома, видно, ему было легче от самого осознания того, что она рядом.

– Ты насколько здесь? – поинтересовался Максим.

– Пока не знаю.

– А стройка?…

– Оставил там управляющих. Вроде бы ребята толковые, сильно напортачить не должны. Я знаю, что личное присутствие лучше всего. Но пока это не вопрос выбора для меня. За ней нужно следить.

– В смысле, поговорить с ней?

– Нет, – вздохнул Эрик. – Именно следить. Находиться с ней под одной крышей и наблюдать, чтоб она не взяла бензопилу, хоккейную маску и не пошла людей крошить.

– Думаешь, она сможет?

– Я это образно.

– Так и я не в прямом смысле! Я имею в виду, может она убить людей из-за того, что происходит сейчас?

Максим прекрасно знал, что девушка больна. Просто обычно он не сосредотачивался на этом знании, воспринимал его как данность и не лез ей в душу. А в такие моменты приходилось вспоминать…

Эрик не спешил с выводами:

– Не знаю. Но думаю, что вряд ли. Никогда раньше Ева не нападала ни на кого без причины.

– Сейчас у нее тяжелый период…

– Знаю, поэтому я здесь. Но я хочу верить, что она не сорвется, несмотря на то что пес этот был очень важен для нее. Черт, а ведь все неплохо шло, у нее почти не было приступов в последнее время…

– Может, вообще обойдется? – с надеждой осведомился Максим. – То есть она преодолела болезнь настолько, что нынешние события уже ничего не изменят?

– Если бы! Такую болезнь нельзя преодолеть, это тебе не простуда. Черт… Я рад, что этот пес спас ее, Вику и Марка. Но я бы хотел, чтобы все было иначе.

– Не факт, что мы оцениваем ситуацию правильно.

– Не факт, – согласился Эрик. – Но, знаешь, лучше подготовиться к худшему, и чтобы оно не случилось, чем наоборот… И раз уж про псов зашла речь… Есть в английском языке такое выражение: не будите спящих псов. Это про то, что если все хорошо, то не нужно провоцировать никого, пусть все останется как прежде. Вот только кое-кто этого выражения явно не знал…

– У русских такое тоже есть, – заметил Максим. – Не будите лихо, пока оно тихо – вот так вот. И сдается мне, что в нашем случае русский вариант подходит лучше.

– И то правда… Пойдешь к ней? Или опять здесь, со мной отсидишься?

– Пойду на этот раз. Передай Марку, что если она оторвет мне голову, с компанией пусть разбирается сам.

Здесь уже Максим старался отшутиться. Он не верил, что даже в таком состоянии Ева способна причинить ему вред. Скорее он боялся, что она проигнорирует его…

Нельзя сказать, что между ними существовало такое уж особое, интимное доверие. Но Максим льстил себе мыслью, что за счет предыдущих испытаний, пройденных вместе, он заслужил хоть какую-то симпатию с ее стороны. Этой небольшой привилегией парень дорожил и не хотел бы обнаружить, что все потеряно.

Возле ее двери он остановился, сделал глубокий вдох, стараясь унять учащенное сердцебиение. Максим собирался постучать, но голос Евы, донесшийся из-за двери, опередил его:

– Заходи. Я знаю, что ты пришел ко мне.

На слух она и раньше не жаловалась… хотя никто из знакомых Максима такой чуткостью не отличался. Что ж, хотя бы это осталось неизменным. Да и голос ее звучит совсем как раньше, нет ощущения, что что-то произошло или изменилось.

Он вошел внутрь. В ее спальне всегда царила чуть ли не армейская чистота: все строго на своих местах, ни малейшего беспорядка. Личных вещей тоже минимум, никаких бесполезных побрякушек, которые так любят девушки. На этом фоне выделялись разве что собачьи игрушки на полу и брошенный на комод поводок с ошейником.

Перехватив его взгляд, Ева пояснила:

– Это запасной ошейник. Тот был на нем.

– Мне очень жаль…

– Не начинай.

– Но мне правда жаль!

– Я знаю, – кивнула Ева. – Тебе жаль его. И меня тоже. Но зачем мне знать о твоих ощущениях? Я ведь не навязываю тебе свои.

– Я был бы не против, если бы ты поделилась со мной этим…

Однако она откровенничать не спешила:

– Нет. Некоторые вещи нужно нести в себе. Не давать больше никому. Чувствуй их до конца и пей до дна. Вот и все, что важно.

Ничего особенного в ее комнате не было. Ни хоккейной маски и бензопилы, в шутку упомянутых Эриком, ни какого-либо другого оружия. Так что не похоже, что Ева разрабатывала хитроумный план мести. Да и кому ей мстить? Не выяснили же, кто ту бомбу подложил!

Похоже, что все это время Ева просто сидела за ноутбуком. Но с чем именно она работала, Максим не видел – экран был развернут в другую сторону.

– Я хотел узнать, как ты…

– Нормально. Все под контролем.

– О тебе все беспокоятся, Ева… И я тоже беспокоюсь… Очень.

– Я понимаю, я ожидала этого. Не стоит. Передай другим, что я все еще управляю ситуацией.

– Но тебе плохо…

– И что?

– Я бы хотел помочь тебе… сделать что-то!

Ева повернулась к нему. Льдистые голубые глаза встретились с его взглядом, и почему-то стало холодно.

– Тогда верни Хана обратно, – медленно и четко произнесла девушка.

– Ты же знаешь, что я не могу…

– Значит, ты не можешь ничего.

– Мне не нравится такой подход. Я понимаю, что волшебных сил у меня нет… Но я хочу сказать, что ты можешь доверять мне. Что бы тебе ни было нужно, я со всем помогу! Что скажешь, то и сделаю!

– Что скажу, то и сделаешь, – задумчиво повторила Ева. – А не будешь потом докладывать Эрику или Марку?

– Нет.

Максим ответил уверенно и уже знал, что свое слово сдержит. Иначе было нельзя: Ева очень тонко чувствовала ложь. Секунда сомнения – и она ни за что не поверит.

Впрочем, уже можно было догадаться, что помогать ей вот так будет нелегко. Что, если она задумает совсем уж безумный план? А ему придется помогать и молчать, пообещал же! Но Максим не боялся этого по-настоящему. Пусть лучше так, ведь он будет рядом с ней! Она же все равно ввяжется в какие-нибудь неприятности, так лучше подстраховать ее, если есть такая возможность.

– Ты смешной. Но честный, – оценила Ева. – Это хорошо. Скоро я скажу, как ты сможешь помочь мне.

– Ты будешь… будешь мстить?

– Месть – это не то понятие, которое мне близко. Оно примитивное и детское. Я не верю в месть. Я верю в чувство равновесия. Любое действие должно иметь последствия. Поэтому я не могу позволить, чтобы тот, кто отобрал у меня кусок моей души, так и не узнал об этом.