Стеклянный трон Маас Сара

6

Их путешествие в сторону севера длилось уже две недели. Дни становились все короче, а ночи – холоднее. Целых четверо суток каравану пришлось идти под ледяным дождем. Селена успела продрогнуть до костей и стала подумывать, не броситься ли ей в ущелье, прихватив с собой и Шаола.

За что ни возьмись – все мокрое и холодное. Селена еще мирилась с влажными волосами, но хлюпающие сапоги повергали ее в ужас. Она почти не ощущала пальцев ног. Укладываясь спать, она старалась закутать ступни в любую сухую тряпку, какую удавалось раздобыть. Селене начало казаться, что ей просто заменили один вид умирания на другой, и неизвестно, какой из них мучительнее. Каждый порыв пронзительно-холодного ветра грозил разорвать ей кожу. Но поскольку там, где они ехали, была не зима, а начало осени, в один из дней дожди прекратились, и над головой вновь раскинулась безбрежная синева небес.

В полудреме Селена не сразу заметила приблизившегося к ней наследного принца. Его темные волосы развевались на ветру. Красный плащ вздымался волнами. Поверх простой, без вышивки и кружев, белой рубашки был надет красивый синий камзол, отороченный золотом. Селене хотелось найти хоть один недочет, чтобы мысленно поиздеваться над принцем, но Дорин и впрямь выглядел замечательно. А его наряд удачно дополняли высокие коричневые сапоги и кожаный пояс. Вот только охотничий нож, по мнению Селены, был слишком перегружен драгоценными камнями.

Принц поравнялся с капитаном.

– Едем, – сказал Дорин, кивнув в сторону крутого, поросшего травой холма.

Сейчас караван находился у самого подножия.

– Куда? – спросил капитан, покачав цепью от кандалов Селены, тем самым показывая, что ему не оставить бывшую узницу.

– Полюбуемся видом, – пояснил Дорин. – Это возьмем с собой.

Селена поперхнулась слюной. «Это»? Она что, тюк с поклажей?

Шаол выехал из каравана, резко дернув цепью. Селена натянула поводья. Кони принца и капитана понеслись галопом, заставив и ее кобылу скакать в том же темпе. Селена морщилась от резкого запаха лошадиного пота. Ей, как и ее кобыле, эта насильственная прогулка очень не нравилась. Животное дергалось, двигаясь зигзагами. Селена неумолимо сползала к краю седла и боялась только одного: упасть. Если такое случится, она умрет. Нет, не от ушиба. От унижения. Но в этот момент в разрыве облаков блеснуло закатное солнце. У Селены перехватило дыхание: между деревьями показался сначала один стеклянный шпиль, затем их стало три, а вскоре к ним добавилось еще полдюжины. Каждый был горделиво устремлен вверх, словно намеревался проткнуть небо.

С вершины холма открывался потрясающий вид на главный шедевр Адарланского королевства – стеклянный замок Рафтхол.

Это было гигантское сооружение. По сути, целый город из сверкающих стеклянных башен, мостов, лестниц, переходов, залов и, конечно же, бесконечно длинных коридоров. Стеклянный замок был воздвигнут над изначальным, каменным. На его строительство ушли едва ли не все деньги из королевской казны.

Селене вспомнился день, когда она впервые увидела Рафтхол. Это было восемь лет назад. Замок выглядел безжизненным и застывшим, как мерзлая земля под копытами ее толстенького пони. Однако диковина Адарланского королевства ничуть не поразила воображение десятилетней Селены. Замок показался ей безвкусным. Она думала об израсходованных попусту деньгах и напрасно потраченных силах и талантах строителей. Башни были похожи на скрюченные пальцы. Селена припомнила, как теребила тогда складки своего бирюзового плаща. Ей очень нравились ее длинные локоны, хотя они и оттягивали голову. Еще она опасалась, как бы не порвать о жесткое седло чулки и не запачкать глиной красные бархатные башмаки. Но главным было все же не это. Селена тогда беспрестанно думала о человеке, убитом ею три дня назад.

– Еще одна башня – и вся эта громадина рухнет, – сказал наследный принц.

Он остановился по правую руку от Шаола. Следом подтягивался караван.

– Остались считаные мили, но я предпочту ехать по холмам при дневном свете, – продолжил Дорин. – Ночлег устроим здесь.

– Интересно, что ваш отец подумает о ней, – сказал Шаол.

– Все будет хорошо, пока она не откроет свой ротик. Тогда начнутся вопли. Не удивлюсь, если я напрасно ухлопал два месяца, выискивая ее следы. Надеюсь только, что сейчас у отца есть дела поважнее и ее появление не станет главным событием.

С этими словами принц повернул лошадь и стал спускаться.

А Селене было не отвести глаз от замка. Даже на таком расстоянии его громада действовала угнетающе. Селена почувствовала себя маленькой и ничтожной.

Найдя достаточно ровное место для стоянки, гвардейцы принялись готовить ужин. Запылали костры.

– О чем задумалась? – вдруг спросил Селену капитан. – У тебя такой вид, будто ты собралась не на свободу, а на виселицу.

Селена рассеянно теребила поводья.

– Странно видеть все это.

– Тебе странно видеть город? – удивился капитан.

– И город, и замок, и лачуги, и реку.

Тень замка нависала над городом, словно зверь, вставший на задние лапы.

– Я до сих пор не могу понять, как же это случилось.

– Не понимаешь, как тебя захватили?

Селена кивнула.

– Знать и ассасины чем-то похожи, – сказала она. – Именитые вслух восхищаются силой империи и твердостью ее законов, а втихомолку уничтожают друг друга. Так и ассасины. Внешне все они чтут кодекс чести, но представится случай…

– Думаешь, тебя предал кто-то из своих?

– Все знали, что я получала самые лучшие заказы и могла запросить любую плату за их исполнение, – сказала Селена, издали разглядывая кривые городские улочки и изгибы реки, золотящейся в вечернем солнце. – Кто-то явно метил на мое место. Возможно, кто-то один, а может – и не один.

– Напрасно ты рассчитывала снискать уважение у такой компании.

– Я говорила не об этом. Какое там уважение! Никому из них я не доверяла и знала, что они меня ненавидят.

Разумеется, у Селены были свои догадки насчет возможного предателя. Но догадка не значит правда. А согласиться с такой правдой Селена не могла ни год назад, ни сейчас. Слишком чудовищной была эта правда.

– Представляю, каким адом показался тебе Эндовьер, – заметил Шаол.

Сказано это было без злобы или желания посмеяться над узницей. Неужели он проникся к ней симпатией?

– Да. Эндовьер был адом, – медленно произнося каждое слово, ответила Селена.

Взгляд Эстфола звал к продолжению разговора. Но стоит ли открываться гвардейскому капитану? Решив, что это никак не повлияет на ее дальнейшую судьбу, Селена рассказала:

– Когда меня туда привезли, мне обрезали волосы, одели в чьи-то грязные лохмотья и сунули в руки кирку. Можно подумать, что я умела ею работать. Рабов сковывали общей цепью. Я заняла место недавно умершего каторжника. Потянулись длинные, унылые дни. Скоро по моей спине прошлись плети – надсмотрщикам велели следить за мной с особым вниманием. И еще: раны от ударов им разрешалось лечить… втиранием соли. Той самой, что я добывала. А поскольку били меня довольно часто, кожа не успевала зарубцеваться. Спасибо узникам-эйлуэйцам. Благодаря им удалось избежать воспаления. Каждую ночь кто-то из них жертвовал сном, очищая мою спину от соли.

Шаол ничего не ответил. Он лишь взглянул на нее и спешился.

«Разоткровенничалась… дура», – ругала себя Селена.

Больше в тот вечер капитан не произнес ни слова, не считая обычных приказов.

Селена проснулась оттого, что чья-то рука сдавила ей горло. По спине и лбу струился холодный пот. Снова приснился кошмар, будто она лежит в общей могиле Эндовьера, куда ее бросили по ошибке. Пытаясь выбраться из ямы, цепляется за осклизлые руки и ноги покойников, но мертвые тела тянут ее вниз. Напрасно зовет на помощь – никто не слышит. И если прежде она не задохнется под грудой трупов, ее погребут заживо.

Она села, обхватив руками колени. Сон. Всего лишь сон. Ужасный до оцепенения, но сон. Чтобы успокоиться, Селена начала глубоко дышать. Вдох, выдох, снова вдох и выдох. Потом запрокинула голову, уперев острый подбородок в такие же острые коленки. Вечер выдался не по сезону теплым, и последнюю ночь было решено провести под открытом небом, а не в шатрах. Это позволило Селене любоваться бесподобным зрелищем столицы. Освещенный замок возвышался над уснувшим городом, словно громадная глыба льда, окутанная паром. Свет был зеленоватым и пульсирующим.

Через сутки она окажется узницей стеклянных стен. Но сегодня может насладиться тишиной, больше похожей на затишье перед бурей.

Селена вообразила, будто весь мир усыплен бледным сиянием замка. Проходят годы и века. Поднимаются горы, чтобы затем рассыпаться в прах. Ползучие растения все плотнее обвивают дома и улицы спящего города, скрывая его под листьями и колючками. И в этом мире она единственная, кто проснулся.

Так и сидела, закутавшись в плащ. Она непременно выиграет состязание. А став победительницей, будет служить королю, чтобы затем исчезнуть в никуда и не думать о замках, властителях и ассасинах. Ей уже не хотелось править этим городом. Магия умерла, народ фэ предпочел изгнание, а те, кто не успел бежать, давно казнены. Больше она никогда не ввяжется ни в какие государственные дела. Больше ее не волнует возвышение и падение Адарлана и всех прочих королевств.

И больше не надо рассказывать ей красивых сказок о ее предназначении. Она из них выросла.

Селена и не подозревала, что бодрствует не только она и караульные. Дорин Хавильяр тоже не спал. Привычно сжимая эфес меча, он издалека наблюдал за Селеной. В ее облике было что-то печальное. Она сидела неподвижно. Луна серебрила ее волосы и освещала спокойное лицо, не выражавшее сейчас ни дерзости, ни отваги. Грустные глаза поблескивали в сиянии замка.

«А ведь она красивая, – подумал принц. – Только немного странная и угрюмая».

Он вспомнил, что иногда глаза Селены вспыхивали без всякой причины. Но сейчас бывшая узница Эндовьера больше напоминала статую. Ее силуэт чернел на фоне зеленоватого зарева, повисшего над рекой Авери. Селена подняла голову к небу. Принц тоже взглянул вверх. Среди редких облаков мерцали гроздья звезд. Дорину было не отделаться от мысли, что звезды сейчас смотрят на Селену.

Нет, он не должен терять бдительность. Нельзя забывать, что эта миловидная, умная девушка – безжалостный ассасин. Ее с детства обучали искусству убивать быстро и бесшумно. Она преуспела в этом и не колеблясь убила бы и его, произнеся перед этим что-нибудь учтивое. Но судьба вынудила ее стать претенденткой наследного принца. Теперь она будет сражаться ради его славы и своей свободы. Для этого ее вытащили из Эндовьера.

Принц улегся, не выпуская меча из рук, и заснул. Ему приснилось, как прекрасная девушка смотрит на звезды и они посылают ей свет.

7

Гонец, заблаговременно посланный в Рафтхол, известил, что прибыл наследный принц. Едва караван приблизился к высоким алебастровым городским стенам, раздались приветственные звуки труб. На ветру трепетали малиново-красные флаги с золотыми вивернами. Все улицы на пути к замку очистили от повозок и прохожих. Селена, разодетая, припудренная и нарумяненная, ехала впереди Шаола. Без кандалов и цепи. Она невольно морщилась, обоняя городской воздух.

Запахи наплывали слоями. Аромат пряностей сменялся резкой вонью конского навоза, а нижние слои смердели грязью, кровью и скисшим молоком. Прилетавший от реки Авери ветер был солоноват, но по-иному, нежели соль копей Эндовьера. Ветер приносил запахи с военных кораблей и нагруженных товарами и рабами торговых судов, заходивших в гавань Рафтхола со всех концов Эрилеи. Можно было уловить и тяжелый дух полусгнившей рыбы, что устилала днища рыбацких лодок. Вдоль тротуаров теснились горожане. Бородатые уличные торговцы и хорошенькие служанки – все завороженно глазели на наследного принца. Дорин Хавильяр приветственно махал им рукой, не забывая расточать улыбки.

Принц, как и Шаол, облачился в красный плащ с приколотой на левом плече брошью в форме королевской печати. На опрятных черных волосах принца покоилась золотая корона. Дорин выглядел так, как и должен выглядеть наследник престола. Даже Селена была вынуждена мысленно с этим согласиться.

Его появления дожидалась целая толпа красиво одетых молодых горожанок. Они размахивали шляпками и чепцами, и каждая старалась привлечь к себе внимание его высочества. Дорин улыбался и подмигивал им. От глаз Селены не скрылось, с какой тщательностью эти восторженные девицы разглядывали ее, пытаясь понять, почему такая особа затесалась в свиту принца. Селена представила себя со стороны. В лучшем случае у нее был вид важной пленницы, которую везут в замок. Чтобы позлить этих напыщенных дурочек, Селена приветливо им улыбнулась и даже помахала.

И вдруг пальцы Шаола больно стиснули ей руку.

– В чем дело? – прошипела Селена.

– Ты выглядишь глупо, – почти не разжимая губ, ответил он, продолжая улыбаться толпе.

– По-моему, это они выглядят глупо, – парировала Селена.

– Успокойся и держи себя пристойно, – потребовал капитан, обжигая ее шею дыханием.

– Я вообще сейчас могу спрыгнуть с лошади и убежать, – пригрозила Селена, лучезарно улыбаясь какому-то простаку, явно принявшему ее за важную даму.

– Можешь. Только вряд ли ты далеко убежишь с тремя стрелами в спине.

– Какая у нас с тобой приятная беседа.

Процессия въехала в торговую часть города. Здесь широкие улицы были вымощены белым камнем и обсажены деревьями. Собравшаяся толпа почти полностью загораживала витрины магазинов и лавок. Селена лишь сейчас поняла, как она стосковалась по красивой одежде и роскошным вещам. Витрины дразнили изысканными платьями, замысловатыми шляпами, изящными туфельками и умопомрачительными украшениями. А над крышами возвышался стеклянный замок. Он был настолько высоким, что самые верхние башни можно было разглядеть, только задрав голову. Но почему принц не избрал короткую и удобную дорогу? Неужели ему захотелось лишний раз покрасоваться перед горожанами?

Дальше путь пролегал по набережной Авери. У причалов стояли корабли, всюду валялись спутанные сети и канаты. Матросы громко перекликались. Им было некогда пялиться на процессию. Селена залюбовалась парусниками, как вдруг услышала знакомый звук хлыста.

Она повернула голову в сторону щелчка. Невдалеке с торгового корабля по сходням на причал сгоняли рабов. Как обычно, они были скованы общей цепью и глядели под ноги, равнодушные к окружающей жизни. Таких лиц Селена вдоволь насмотрелась в Эндовьере. Большинство этих рабов были пленными, захваченными адарланской армией при завоевании очередной страны. Самых упрямых поучительно казнили, остальных же в цепях отправляли трудиться на благо королевства. Среди рабов все еще попадались смельчаки, пытавшиеся заниматься магией. И как всегда, были те, кого схватили по чистой случайности или по ошибке. Но Адарланское королевство никогда не признавало и не исправляло своих ошибок. Понаблюдав, Селена заметила, что и в гавани полно рабов. Их выдавал характерный взгляд: в землю либо в небо. И никогда – прямо перед собой.

Селене вдруг захотелось спрыгнуть с лошади, броситься к сошедшим с корабля рабам и крикнуть, что она не имеет никакого отношения ко двору наследного принца. Совсем недавно она сама была рабыней соляных копей Эндовьера и по ее спине гуляли плети надсмотрщиков. Возможно даже, в Эндовьере сейчас находились родные или друзья этих пленников. Селене хотелось сообщить несчастным, что пару лет назад ей удалось освободить почти две сотни рабов, принадлежавших Предводителю пиратов. Пусть знают: она – не из породы адарланских чудовищ.

Город куда-то отодвинулся. Люди продолжали махать руками и кланяться; они все так же выкрикивали приветствия и смеялись, разбрасывая цветы на пути процессии. Но Селена уже не замечала этого. Ей стало трудно дышать.

А потом как-то неожиданно, раньше, чем ей хотелось бы, впереди выросли массивные ворота замка. Их створы тоже были стеклянными, окаймленными для прочности толстыми железными полосами. За первыми воротами скрывались вторые, уже целиком стеклянные и больше похожие на хрупкие кружева. По обеим сторонам мощеного прохода выстроились королевские гвардейцы. В правой руке каждый держал копье, в левой – четырехугольный щит. Лица были почти наполовину скрыты бронзовыми шлемами. А из-под красных плащей виднелись потертые и помятые доспехи, которые свидетельствовали о том, что жизнь этих людей состояла отнюдь не из одних парадов и церемоний.

Проход заканчивался аркой, и дорога уходила вверх. Вдоль нее стояли золотые и серебряные деревья. На стеклянных столбах слегка покачивались шары фонарей. Сюда уже не долетал шум города. Здесь начинался совсем другой мир.

Дорога привела всадников на широкий внутренний двор. Ноги у Селены затекли, кто-то вытащил ее из седла и поставил. Повсюду сияло и сверкало стекло. Слуги проворно увели лошадей на конюшню. Селена огляделась по сторонам и заметила, что принц направляется к ней. Шаол упреждающе вцепился в ее плечо. Селена обернулась. Он взялся за полу ее плаща и почти вплотную притянул к себе.

– Подумать только: шестьсот комнат, помещения для слуг и стражи, три сада и садик для игр, конюшни и прочие хозяйственные пристройки, – вздохнул Дорин, обводя рукой свои владения. – Ну зачем мне столько пространства?

Селена улыбнулась, немного смущенная его обаянием, и сказала:

– Не представляю, как вы спите по ночам, когда всего лишь стеклянная стена отделяет вас от смерти.

Она взглянула вверх и сейчас же опустила голову. Высоты она не боялась, но от одной мысли, что под ногами нет ничего, кроме стекла, у нее свело живот.

– Значит, мы с тобой похожи, – усмехнулся Дорин. – Хвала богам, я распорядился отвести тебе покои в каменном замке. Не хочу, чтобы ты испытывала неудобство.

Эти слова можно было расценить как утонченную издевку, однако Селена находилась не в том положении, чтобы выказывать недовольство. Улыбаться принцу ей расхотелось, и она сделала вид, будто разглядывает массивные входные двери замка. Они были сделаны из дымчатого красного стекла и напоминали разверстую пасть чудовища. Но внутри Селена заметила не стекло, а камень. И кому могла прийти в голову нелепая мысль – поверх каменного замка построить стеклянный?

– А ты за время пути немного пополнела, – продолжил Дорин. – И румянец появился. Добро пожаловать в мой дом, Селена Сардотин.

Он рассеянно кивнул придворным, замершим перед ним в глубоком поклоне.

– Состязания начнутся завтра. Капитан Эстфол проводит тебя в твои покои.

Селена расправила плечи, надеясь увидеть хоть кого-нибудь из будущих соперников. Никого. Вероятно, еще не приехали.

Принц посмотрел в другую сторону и добавил:

– Мне нужно встретиться с отцом.

Произнося эти слова, он разглядывал фигуру какой-то придворной дамы. Затем подмигнул этой фрейлине, и она, закрыв лицо веером, поспешила удалиться.

– Вечером увидимся, – сказал Дорин Шаолу и, словно забыв о существовании Селены, зашагал к ступеням дворца.

Наследный принц сдержал свое слово. Покои Селены действительно находились в каменной части замка. Они оказались больше, чем она думала. В ее распоряжении были спальня с примыкавшими умывальной и гардеробной, уютная столовая и комната для игр и музицирования. Повсюду были изящно расставлены кушетки и мягкие стулья. В убранстве интерьера господствовали два цвета: малиново-красный и золотой. Спальню украшала огромная старинная шпалера. С балкона открывался вид на фонтан в саду. Все выглядело очень приятным, за исключением стражников, которых Селена заметила внизу.

Она не могла дождаться, когда Шаол наконец уйдет и оставит ее одну. Пока капитан водил ее по комнатам, она успела сосчитать количество окон. Их было двенадцать. Единственный вход к ней тщательно охраняли. Она сосчитала и караульных: всего девять человек, и у каждого меч, кинжал и арбалет. В присутствии капитана солдаты демонстрировали бдительность и проворство. Но Селена знала: арбалет – оружие тяжелое. Постой с ним несколько часов, и захочется привалиться к стене и закрыть глаза.

Оказавшись в спальне, она, пригнувшись, проскользнула к окну, вжалась в мраморную стену и взглянула вниз. Караульные наверняка уже разрядили арбалеты и повесили себе за спину. Чтобы снова зарядить оружие, понадобится несколько секунд. За это время она успела бы завладеть мечами, перерезать глотки и скрыться. Улыбаясь своим мыслям, Селена выпрямилась во весь рост и принялась изучать сад. Дальняя его сторона граничила с деревьями садика для игр. Селена еще помнила расположение замка. Значит, ее поселили в южной его части. Если миновать садик для игр, упрешься в каменную стену. А за стеной – река Авери и… свобода.

Селена тщательно обследовала все полки шкафов и тумбочек, все ящики комода, не забыв и про туалетный столик. Разумеется, никакого оружия там не было. Из ее покоев предусмотрительно убрали даже каминную кочергу. Но в нижнем ящике комода она обнаружила несколько костяных шпилек, а в пустой корзинке для рукоделия нашла моток бечевки. Ни иголок, ни тем более ножниц. Селена перешла в гардеробную, совершенно лишенную всякой одежды. Там она опустилась на колени и, кося одним глазом в сторону двери, принялась за дело: обломав у шпилек головки, крепко связала костяные палочки веревкой. Закончив это, Селена встала и принялась разглядывать свое изделие.

Конечно, оно даже отдаленно не напоминало нож, но острыми кромками можно расцарапать горло. Селена поскребла их пальцем и нахмурилась, когда мелкий костяной осколок впился ей в мозолистую кожу. Что ж, если эту самоделку воткнуть караульному в шею, можно будет выиграть драгоценные секунды и завладеть его оружием.

Селена вернулась в спальню. Огромная кровать вызвала зевоту и желание лечь, но девушка подавила это желание. Встав на перину, она потянулась повыше и спрятала свое импровизированное оружие в складках балдахина. Потом спрыгнула на пол и еще раз внимательно оглядела спальню. Ей вдруг показалось, что за это время высота стен изменилась, однако полной уверенности не было. Главное – плотный балдахин позволял спрятать что угодно. Прежде чем привести ее сюда, Шаол наверняка велел тщательно осмотреть все комнаты. Интересно, как скоро его потянет устроить новую проверку?

Подойдя на цыпочках к двери спальни, Селена прислушалась. Никого. Она прошла по коридору в комнату для игр. Там возле дальней стены лежали три бильярдных кия, а на зеленом сукне стола – тяжелые разноцветные шары. Селена усмехнулась. Может, Шаол и считал себя предусмотрительным, но его действия доказывали обратное.

Она поборола искушение припрятать один кий и шары. Это сразу бы вызвало подозрение, хотя удар шаром по голове мог свалить с ног любого караульного. А кий еще как пригодился бы, если бы Селена твердо решила бежать. Утомившись, она вернулась в спальню и наконец-то растянулась на постели. Мягчайшая перина послушно прогнулась, и Селена опустилась на несколько дюймов вниз. Кровать была настолько широкой, что легко вместила бы троих и им не пришлось бы лежать впритык. Селена по привычке свернулась калачиком. Она еще пыталась о чем-то думать, но веки становились все тяжелее, и ее одолел сон.

Долго спать ей не дали. Через час Селену разбудила служанка и сообщила, что явился портной, которому нужно снять мерки и показать образцы тканей. Еще час ушел на нудную процедуру обмеров и разглядывание разноцветных лоскутов. Почти все они вызвали у Селены отвращение, однако когда она попробовала сказать портному, какие фасоны и цвета ей идут, тот лишь скривил губы и отмахнулся. Селене отчаянно захотелось выхватить у этого самоуверенного дурня дорогую булавку с жемчужной головкой и всадить ему в глаз.

После ухода портного ее повели мыться. За время путешествия она успела обрасти грязью почти так же, как в Эндовьере. В отличие от тех служанок здешние обращались с ней на редкость деликатно и старались как можно осторожнее тереть кожу, испещренную шрамами, многие из которых уже стали белыми полосками, зато спина… Потом Селену красиво подстригли, обработали ей ногти и осторожно соскребли мозоли с рук и ступней. Глядя на себя в зеркало гардеробной, Селена довольно улыбалась.

Только столичные слуги могли сотворить с ней такое чудо. Она разительно изменилась. Нет, просто преобразилась за эти три часа. Корсаж платья с длинными рукавами цвета индиго был расшит тонкой золотистой нитью. За спиной спадала волнами белоснежная накидка. Волосы были уложены локонами и стянуты пурпурной лентой. Но стоило Селене вспомнить, каким образом она очутилась в этих роскошных покоях, как ее улыбка сразу погасла.

Неужели защитница короля должна выглядеть так? Селене вдруг стал противен новый наряд. Так выглядят не защитницы, а королевские собачонки!

– Как красиво, – послышался сзади женский голос.

Селена обернулась и даже закусила губу. Двигаться в таком облачении можно было лишь неторопливо. Особенно мешал туго зашнурованный корсаж, впивавшийся в ребра. Вот почему Селена предпочитала балахоны и мужские штаны.

Она увидела даму, лет на двадцать с лишним старше себя. Дама была крупной, но ладно сложенной. Ее платье – изящное сочетание кобальтового и персикового тонов – говорило о принадлежности к королевским слугам. Было видно, что эта женщина умело пользуется румянами и белилами, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки лица. Впрочем, все морщины скрыть ей не удалось.

Дама поклонилась и представилась:

– Меня зовут Фалипа Спандель. Я твоя личная служанка. А ты, должно быть…

– Селена Сардотин, – выпалила Селена.

У Фалипы округлились глаза.

– Советую никому не называть своего имени, – прошептала она. – Одна я его знаю. Наверное, и твоя охрана тоже.

– А придворным и всем остальным не покажется странным, что возле моей двери стоят караульные?

Не обращая внимания на сердито пылающие глаза Селены, Фалипа подошла к ней и опытными руками начала поправлять многочисленные складки нового платья.

– К другим претендентам тоже приставлена охрана, – сказала служанка. – Так что караульные возле твоей двери никого не удивят. Возможно, кто-то подумает, что ты очередная приятельница наследного принца.

– Очередная?

Фалипа улыбнулась, но тут же вновь перевела взгляд на платье Селены и объяснила:

– У его высочества щедрое сердце.

Селену это не удивило.

– Щедрое сердце и большой успех у женщин?

– Не мое это дело – обсуждать его высочество. Да и тебе советую быть поосторожнее в словах.

– Я буду делать то, что мне нравится! – заявила Селена.

Фалипа мягко улыбнулась. Селена заметила, что служанка старше, чем она думала. И зачем ей дали в служанки такую безобидную тетку? Справиться с Фалипой было намного проще, чем разоружить караульного.

Служанка продолжала улыбаться, и Селену это разозлило.

– Запомните: я привыкла делать то, что мне нравится! – выкрикнула она.

– И ты запомни, милая девочка: это мигом приведет тебя обратно в соляные копи. И не надо глядеть на меня исподлобья. Когда ты так смотришь, твое лицо теряет всякую привлекательность.

Фалипа протянула руку, чтобы потрепать Селену по щеке, но девушка резко отпрянула.

– Вы спятили? Я – ассасин, а не придворная дурочка!

Служанка встретила ее слова коротким смешком.

– При этом ты остаешься женщиной. И пока тебя передали на мое попечение, ты будешь вести себя как придворная дама, а иначе я тебе не завидую.

Селена удивленно заморгала:

– А я-то приняла вас за безгласную рохлю. Вы что, со всеми придворными дамами так себя ведете?

– Нет. Все зависит от того, как они ведут себя со мной. Потому меня и определили прислуживать тебе.

– Тогда вам должно быть известно, что меня сюда привезли не для придворных церемоний!

– Мне это известно. Но я хочу, чтобы и ты знала: не стоит выказывать столь явное неуважение к тем, кто относится к тебе по-доброму. Не сомневаюсь, ты могла бы убить меня одним движением и даже отсечь мне голову. Только что тебе это даст? Все равно придется считаться с определенными правилами или… вернешься туда, откуда его высочество тебя вытащил.

Селена недовольно вздернула верхнюю губу.

– И пожалуйста, не надо корчить такие гримасы, – обернувшись через плечо, сказала Фалипа. – Они очень портят твой милый носик.

Селена проводила служанку взглядом и с минуту ошеломленно смотрела на закрывшуюся за ней дверь.

Наследный принц Адарлана, не мигая, взирал на отца и ждал, когда тот заговорит. Король молча сидел на стеклянном троне и тоже глядел на сына. Временами Дорин забывал, сколь мало он похож на отца. То ли дело его младший брат Холлин, унаследовавший от короля и коренастость фигуры, и круглое лицо с острыми глазками. Дорин же отличался высоким ростом и стройностью, словно родился совсем от другого отца. А его глубокие синие глаза вообще были загадкой. Таких глаз не было даже у его матери, и оставалось только предполагать, от кого из предков они ему достались.

– Вы ее привезли? – наконец спросил король.

В его жестком голосе слышался звон оружия и свист стрел. Но, зная отца, Дорин понимал: ему оказан самый теплый прием, на какой был способен король.

– Пока она здесь, она нам ничем не угрожает, – произнес Дорин, стараясь говорить с максимальным спокойствием и уверенностью.

Селена Сардотин – претендентка наследного принца. Это напоминало азартную игру с непредсказуемым исходом. Это было испытанием отцовского терпения. Само появление Селены в замке еще ничего не значило. Король мог одним словом оборвать все замыслы сына.

– Ты рассуждаешь, как все те дурни, которых она убила.

Дорин напрягся, понимая, что отцовская речь только началась.

– Эта девчонка хранит верность себе самой и больше никому. Если представится возможность, она не раздумывая ударит тебя кинжалом прямо в сердце.

– В таком случае у нее есть все шансы выиграть ваше состязание, – осторожно заметил Дорин.

Король промолчал, и наследный принц поспешил продолжить, не обращая внимания на бешено колотящееся сердце:

– Можно было бы и вообще не устраивать никаких состязаний.

– Ты так говоришь, поскольку боишься потерять изрядную сумму денежек, – ответил король.

Он, к счастью, не понимал, что поиски претендента принц затеял совсем с иной целью. Дорина интересовали не деньги и не выигрыш. Он ухватился за эти поиски, чтобы вырваться из-под отцовского гнета и на какое-то время ощутить себя свободным человеком.

Дорин внутренне собрался и произнес слова, которые мысленно повторял весь обратный путь из Эндовьера:

– Могу ручаться: она способна сразу же приступить к выполнению своих обязанностей. Ее не надо учить и готовить. Я уже говорил вам, отец: глупо устраивать эти состязания.

– Если ты не начнешь думать над своими словами, я велю отдать тебя этой девчонке… для упражнений.

– И что тогда? Холлин станет наследным принцем?

– Я знаю, что говорю, Дорин, и не тебе сомневаться в моих словах, – прорычал отец. – Ты вот думаешь, что эта… девка способна победить. Не забывай, что герцог Перангон выставил куда более сильного претендента – Кэйна. Ты поступил бы куда разумнее, если бы нашел кого-то ему под стать. Кэйн получил на полях сражений отличную закалку кровью и железом. Вот настоящий королевский защитник.

Дорин сжал кулаки, но король не заметил этого жеста, поскольку принц не вынул рук из карманов.

– Отец, а вы не находите, что само слово «защитник» звучит здесь весьма странно, учитывая, что наши «защитники» не более чем преступники?

Король поднялся с трона и указал на карту, что была нарисована на дальней стене зала для совещаний.

– Я король Адарлана, а вскоре стану правителем всей Эрилеи. Ты не смеешь сомневаться в моих решениях.

Дорин понял, что зашел слишком далеко. Существовала едва различимая граница между сыновним своеволием и открытым неповиновением. Граница, которую наследный принц всегда, при любых обстоятельствах, старался не переступать. Он торопливо пробормотал извинения.

– Мы воюем с Вендалином, – продолжил отец. – Меня повсюду окружают враги. Кто лучше сможет выполнять мою волю, как не тот, кому я дам не только шанс заново начать жизнь, но и щедро вознагражу за верную службу?

Видя, что Дорин молчит, король улыбнулся. Принцу стоило больших усилий не содрогнуться под пристальным взглядом отца.

– Перангон сказал мне, что в поездке ты вел себя достойно.

– Имея такого сторожевого пса, как Перангон, я и не мог вести себя иначе.

– Я был вынужден отправить его с тобой. Не хватало еще, чтобы потом какая-нибудь крестьянка причитала у ворот замка, что ты разбил ей сердце.

Дорин вспыхнул, но не отвел взгляда.

– Я слишком долго и тяжело трудился, создавая свою империю, и не хочу, чтобы ты осложнял мне дело незаконными наследниками. Женись на достойной девушке, подари мне пару внуков, а потом можешь путаться с кем угодно. Когда сам станешь королем, поймешь правоту моих слов.

– Когда я стану королем, я не буду утверждать, что власть над Террасеном принадлежит мне по сомнительному праву наследования.

Сколько раз Шаол предостерегал его, советуя в разговорах с отцом взвешивать каждое слово. Но порою Дорин, сам того не желая, вдруг превращался в избалованного мальчишку, которому обязательно нужно выложить взрослым свое мнение.

– Не глупи, Дорин. Рассчитываешь задобрить этих мятежников? Да ты им хоть самоуправление предложи, они все равно наколют твою голову на пику и выставят перед воротами Оринфа.

– Возможно, вместе с головами моих незаконных наследников, если мне повезет их заиметь.

Король наградил его язвительной улыбкой.

– Сын мой среброустый, твое детство давно кончилось, а ты так и не понял, что слова бывают опаснее стенобитных орудий.

Некоторое время отец и сын молча смотрели друг на друга, потом Дорин заговорил снова:

– Я знаю: наши войска несут потери, штурмуя прибрежные крепости Вендалина. Разве вы не усматриваете в этом знак предела ваших возможностей? Ну сколько можно играть в бога?

– Играть? – усмехнулся король, показав желтые кривые зубы. – Я не играю. И то, чем я занимаюсь, отнюдь не игра.

Дорин весь напрягся.

– Какой бы милашкой ни казалась тебе эта девчонка, она ведьма. Держись от нее подальше, понял?

– Вы о ком? О Селене? Я вижу в ней прежде всего искусного ассасина.

– Она опасна. Не думай, что за свое вызволение из Эндовьера она будет тебе благодарна по гроб жизни. У нее на уме только одно – сбежать отсюда. А в тебе она видит лишь средство осуществить побег, и не более того. Учти, если ты закрутишь с ней, последствия будут самыми печальными. Получишь вдвойне: и от нее, и от меня.

– А если такое случится, что вы предпримете, отец? Отправите нас обоих в соляные копи?

Раньше чем Дорин успел произнести последнее слово, отец набросился на него. Тыльной стороной ладони король отвесил сыну звонкую пощечину. Принц пошатнулся, но устоял на ногах. У него пылало все лицо. Боль и горечь унижения слились воедино, и Дорину стоило немалых усилий сдержать слезы.

– Ты не только мой сын, ты прежде всего мой подданный, – сердито отчеканил король. – Я – твой правитель. Так что изволь мне подчиняться, Дорин Хавильяр, иначе тебе это дорого обойдется. И учти, больше я не потерплю подобных разговоров!

Зная, что каждая лишняя минута, проведенная в зале, лишь усугубит его положение, наследный принц Адарлана молча поклонился и вышел, переполняемый едва сдерживаемой яростью.

8

Селена шла по мраморному залу. Длинный шлейф ее платья вздымался белыми и пурпурными волнами. Шаол шел рядом, не убирая руку с эфеса меча.

– А в соседнем зале есть что-нибудь интересное? – спросила Селена.

– Мы же там уже были, – напомнил ей капитан. – Мы и так обошли с тобой все три сада, бальные залы, комнаты исторических событий и полюбовались всеми красивыми видами, какие открываются из окон каменного замка. Если не хочешь прогуляться по стеклянному, больше здесь смотреть нечего.

Селена скрестила руки на груди. Капитан клюнул на ее уловку и всерьез поверил, что ей до чертиков надоело сидеть в роскошных покоях и она хочет, чтобы он поводил ее по замку. На самом деле Селена высматривала новые возможности для побега. Каменный замок был очень старым. На протяжении веков его достраивали и перестраивали. Неудивительно, что некоторые коридоры оканчивались тупиками, а некоторые лестницы вели лишь в пыльные, давно заброшенные комнаты. Селене хотелось как можно подробнее узнать о путях для побега. К тому же ей и впрямь было невыносимо сидеть в своей роскошной клетке, дожидаясь начала завтрашних состязаний. Она решила каждый час употребить с пользой, поскольку завтра события могли принять любой оборот.

– Не понимаю, почему ты так упорно отказываешься прогуляться по стеклянному замку, – сказал капитан. – Внутреннее убранство ничем не отличается от здешнего. Там есть на что посмотреть. А какой вид из окон!

– Только идиот отважится ходить по стеклянному зданию.

– Стекло там не уступает по прочности камню и железу.

– Сомневаюсь. Если туда войдет какой-нибудь толстяк и топнет посильнее, все это великолепие разлетится вдребезги.

– Туда входило немало толстяков, привыкших тяжело топать. Но стеклянный замок, как сама можешь убедиться, стоит целехонек.

Сама мысль идти по стеклянному полу на высоте нескольких этажей вызывала у Селены тошноту.

– Скажи, а тут нет какого-нибудь зверинца? Или библиотеки? – спросила она.