Костюм Адама для Евы Донцова Дарья
– Ужасно! Я себя плохо чувствую уже давно. Здоровье стало не ахти – бессонница замучила. Ночью по сто раз встаю и маюсь, то в кресло у окна сяду, то книжку возьму. Вчера ушла к себе, провертелась под одеялом, потом к окну подошла, стала на улицу глазеть. Смотрю, из подъезда человек с пакетом вышел и к помойке направился…
Лада узнала Егора, поняла, что он, вопреки желанию Ильи Николаевича, остался у них дома, укоризненно цокнула языком – и в этот момент из-за поворота выскочила машина и сбила Кострова. Все произошедшее заняло доли секунды. Автомобиль ударил Егора и исчез. Самое удивительное, что Лада не закричала, не впала в истерику, не лишилась чувств, а кинулась к телефону, вызвала «Скорую» и полицию.
Первыми на место происшествия прибыли стражи порядка. Они были вежливыми и даже попытались оказать Егору первую помощь. Затем примчались медики и увезли пострадавшего. Полицейские составили протокол, для чего поднялись к Гудковой в квартиру. Лишь тогда Лада догадалась разбудить Настю. Вдвоем мать и дочь собрались в клинику, куда доставили Кострова.
– Мы вас подбросим, – неожиданно предложили патрульные.
Когда Настя и Лада приехала в больницу, им сообщили, что Егор скончался во время операции.
– Разрыв печени, – мрачно уточнил доктор, – плюс черепно-мозговая травма. Шансов у бедняги не было.
– Не понимаю, почему я такая спокойная? – вдруг произнесла Настя. – Ни одной эмоции нет. Словно сижу в кинотеатре, смотрю глупый фильм. Не могу поверить, что все случилось в реальности.
– Это посттравматический шок, – прошептала я, – вроде душевной заморозки. Лада, вы не запомнили номер машины?
– Нет, – ответила та, – но сам автомобиль могу описать – «Рено» зеленого цвета.
– Уверены? – напряглась я.
– Абсолютно, – кивнула Лада. – Егор собирался покупать как раз «Рено». Они с Настей пару дней назад ходили в салон, чтобы выбрать модель, и меня с собой прихватили. Я была не в восторге – на мой взгляд, машины походили на чемоданы, но я промолчала, потому что ребятам они понравились. И когда ночью увидела тот автомобиль, сразу подумала: «Вот такой Егорка себе наметил». Я же художник, сразу запоминаю форму и цвет, могу нарисовать модель. Я и водителя описать могу – это была женщина. Думаю, молодая.
– За рулем сидела тетка? – переспросила я.
Лада поморщилась.
– Волосы светлые из-под кепки на плечи падали. Куртка ярко-красная. А вот лицо я не разглядела.
Я замерла, вспомнив, как блондинка Катерина Дроздова, одетая в алый стеганый пуховичок, подбирала с пола ключ с брелоком, на котором было надписано «Рено». Длинные светлые пряди волос падают на плечи из-под кепки, а Алина говорит: «Бибика, зеленая!..»
– Кто занимается расследованием происшествия? – спросила я.
Настя взяла со стола визитную карточку и протянула мне:
– Вот. А тебе зачем?
Я на секунду растерялась. Рассказать Настене про Катерину, которая явилась в гости к покойному Грише с девочкой, до невероятности похожей на скончавшегося от инфаркта Гудкова? Доставить подруге еще больше страданий, сообщив ей об измене супруга?
У Анастасии и Григория детей не было. Мы никогда не обсуждали с ней тему наследников, но мне всегда казалось, что отсутствие малышей не является в ее семье драмой. Настя никогда не бросала умильных взглядов на чужих ребятишек, не восхищалась ими, ни разу не произнесла: «Жаль, что у меня нет детей». Вероятно, Настя из той категории женщин, которые не испытывают желания стать матерью. А вот то, что супруги любили друг друга, было видно сразу.
Нет, сейчас лучше промолчать о визите Дроздовой. Тем более никаких доказательств того, что Гриша действительно отец Алины, у меня нет. Да, девочка похожа на Гудкова, она рыженькая, с родинкой под подбородком, но это может быть простым совпадением. Сколько на свете людей с огненной шевелюрой! И родинка не редкость.
Настя продолжала с недоумением смотреть на меня.
– У Макса много знакомых в системе МВД, – нашла я нужный ответ, – хочу убедиться, что дорожным происшествием будет заниматься ответственный сотрудник, который не засунет дело подальше и благополучно забудет о нем.
– А-а-а, – протянула Настя, – плевать.
Я растерянно заморгала.
– Плевать, – повторила Гудкова. – Егора уже не вернуть. Даже если эту бабу найдут, в чем я сильно сомневаюсь, Гоша не оживет. И ничего ей не будет.
– Она убила человека! – возмутилась я. – Вероятно, была пьяной.
Настя усмехнулась:
– Пока мадам обнаружат, из нее весь хмель улетучится, анализ промилле не покажет. А хороший адвокат отмажет мерзавку, скажет на суде: «Пострадавший господин Костров шел в неположенном месте, не по «зебре», там нет ни светофора, ни знака «пешеходный переход», покойному следовало пересекать дорогу по правилам». Потом законник покажет всякие справки об иждивенцах, которые есть у водительницы. В общем, гиблое дело. Помнишь, как произошло с Сеней Ромашиным?
Я кивнула.
Наш общий приятель Семен сбил подростка, который бежал поздним вечером в дождь через мост. У паренька на голове были наушники, в них громко играла музыка, вот он и не услышал шума приближающейся машины. А Сеня не ожидал, что из серой пелены ливня прямо перед капотом возникнет человек. Мальчик скончался на месте, но Ромашин избежал наказания – он ехал, соблюдая правила, а вот пострадавший их нарушил.
– Все равно я хочу убедиться, что полиция предпримет все возможное для поисков машины, – не сдалась я.
Настя пожала плечами, ничего не ответив.
– Очень хорошо, деточка, что ты еще не ушла, – заявил Илья Николаевич, входя на кухню. – Я изучил письмо насчет Катценвеленбогена. Вот тебе деньги, сделай одолжение, сходи на почту и отправь их в Хорхштурмвальдский колледж. Но только срочно! Телеграфным переводом. Интересно, как долго платеж будет идти? Раньше он добирался за сутки. Мне срочно нужна книга «Болен Катцен». Без нее работа не движется.
Меня покоробил жизнерадостный тон Петрова. Не очень-то уместно демонстрировать радость в день, когда трагически погиб молодой человек, за которого твоя дочь собиралась выйти замуж. Но что поделать, Илью Николаевича не волнует никто, кроме него самого. Его уже поздно перевоспитывать, он таков, каков есть.
Я взяла купюры.
– Не беспокойтесь, Герберт Краузе-Михайлов получит перевод максимум через час.
– Восхитительно! – обрадовался Петров. – Зря говорят, что в стране полнейшая разруха. Телеграф исправно служит гражданам.
Я кивнула. Ну не объяснять же Илье Николаевичу про безналичную интернет-оплату?
– Молодец, Лампа, очень хорошо сработала, – продолжал нахваливать меня ученый. – Никто до сих пор не проявлял столь замечательной оперативности. Теперь буду обращаться исключительно к тебе.
Я закашлялась. Может, не стоило столь быстро сообщать Илье Николаевичу о послании из колледжа? Лучше бы мне притащить ответ хранителя библиотеки через неделю, а не демонстрировать усердие. Оно, как известно, наказуемо.
– Хочу лечь! – резко сказала Настя и, не попрощавшись, ушла.
Я еще минут десять слушала пылкую речь Петрова о том, как продвигается работа над докторской диссертацией, затем откланялась. Вышла на улицу, набрала указанный на визитке телефон:
– Неверов слушает, – раздалось из трубки.
– Здравствуйте, Анатолий Михайлович, у меня есть информация о ДТП на улице Воротникова.
– Говорите.
– Не по телефону, – решительно заявила я.
Неверов помолчал, потом без всякого энтузиазма ответил:
– Ну, подъезжайте. Желательно до часа дня, потом я буду занят.
Переименование милиции в полицию никоим образом не отразилось на интерьере служебных помещений. Я прошла по длинному узкому коридору со стенами, выкрашенными серо-синей краской, миновала несколько стендов, один из которых почему-то был посвящен спасению утопающих, и очутилась в довольно просторной комнате, там противно пахло чем-то кислым. В углу, у окна, за серым канцелярским столом сидел тощий мужчина в свитере.
– Вы ко мне? – устало спросил он.
– Евлампия Романова, – представилась я, – ищу Неверова.
– Уже нашли, – вздохнул полицейский, – говорите.
Я без приглашения села на холодный пластиковый стул и рассказала хмурому дядьке про визит Дроздовой.
Анатолий Михайлович ни разу не перебил меня, вопросы он начал задавать, когда я замолчала.
– Значит, вы считаете, что за рулем сидела гражданка Дроздова?
– Вероятно, да, – кивнула я.
– На основании чего вы делаете такое заявление? – продолжал Неверов.
Я стала загибать пальцы:
– Красная одежда, брелок с ключами от «Рено», светлые волосы, кепка на голове.
Неверов почесал висок.
– Вот тут у меня заявление от гражданки Колосовой М.Е. Ее «Жигули», стоявшие на улице Михалкова, злостно поцарапала ключом блондинка в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, худощавого телосложения, стрижка короткая, одета в джинсы и черную куртку. Зачем вы, гражданка Романова, над чужой тачкой поиздевались, а?
На секунду я оторопела, потом не смогла скрыть возмущения:
– Вы что? Я даже не знаю, где находится эта улица! И не имею замашек вандала! Зачем мне уродовать чужой автомобиль?
Анатолий Михайлович обнажил в улыбке гнилые зубы.
– По описанию вы прекрасно подходите. Ну, поняли теперь, что одежда – не примета?
– Сейчас повсюду много камер, – не успокаивалась я, – а наезд произошел на улице, где есть пара магазинов. Просмотрите записи их наружного наблюдения.
– Ну и?.. – спросил Неверов.
– Вероятно, в объектив попал номер машины, – зачастила я. – Еще можно с помощью аппаратуры выделить шофера, прогнать изображение по базе.
– Какой? – не понял полицейский.
Я снисходительно взглянула на него.
– Программа распознавания лиц. Она поможет…
Анатолий Михайлович расхохотался:
– Сразу понятно, какими телесериалами вы увлекаетесь! Нет у нас новомодных примочек. Анализ крови на алкоголь в лаборатории сделать не допросишься. Спасибо вам за сигнал, непременно проверю Дроздову. Жаль, что вы не знаете отчества и года рождения гражданки.
– У нее есть дочь, Алина, – добавила я.
– И ее тоже изучу, – с самым серьезным видом пообещал Неверов. – Идите спокойно домой или на работу. Еще раз примите благодарность за проявленную бдительность и гражданскую ответственность, вы очень помогли в расследовании. До свидания.
Глава 7
Я выскочила из кабинета, не отказав себе в удовольствии стукнуть изо всей силы дверью о косяк. Наивно ожидать, что, изменив название структуры, можно таким простым способом превратить ленивых, безынициативных, не желающих работать сотрудников во вдумчивых, неравнодушных к чужой беде профессионалов. Если человек мент, то он им и останется, даже получив на лоб печать «суперполицейский».
Кипя от негодования, я позвонила Вене и спросила:
– Можешь найти Катю Дроздову?
– Хороший вопрос, – ответил парень. – Отчество? Возраст?
– За тридцать, – пробормотала я, – худенькая, блондинка. Имеет дочь Алину, той лет семь-восемь. Вообще-то я плохо определяю на взгляд возраст как детей, так и взрослых, но сразу поняла: девочка отстает в развитии, ей по уму и трех еще нет. Дроздова владеет машиной «Рено» зеленого цвета. Это все.
– Не густо, – протянул Вениамин, – но можно попробовать. Что у тебя случилось?
Я рассказала про Егора и свою беседу с противным Неверовым. Греков развеселился:
– Лампа, ты даешь! Рядовому менту брякнула про программу распознавания лиц…
– У вас в лаборатории она есть, – надулась я.
– Как-нибудь поинтересуйся у мужа, сколько денег ему стоило установить и отладить систему, – продолжал веселиться Веня. Потом вдруг стал серьезным. – Интересно, полицейские догадались взять одежду погибшего на анализ? На ней вполне могли остаться частички краски автомобиля. Ты не в курсе, на месте ДТП работали эксперты?
– Полагаю, нет, – снова разозлилась я. – Милейший Анатолий Михайлович явно не намерен совершать никаких телодвижений, основная его задача, сразу видно, – побыстрее сплавить дело в архив. По мнению Неверова, тут все ясно: мужчина переходил дорогу в неположенном месте, поэтому сам виноват. Точка. Но мне кажется странным совпадением появление Кати, а потом происшествие с Егором. Может, Дроздова нарочно наехала на него?
– Ну, Лампудель, не усложняй, – забубнил Веня. – С какой стати ей убивать Кострова? Они не знакомы.
– Откуда такая уверенность? – зашипела я. – Не нравится мне это на первый взгляд банальное ДТП. Зачем Катерина искала Гришу, а?
– Нелогично приезжать к Григорию, а потом давить Егора, – перебил меня Веня. – Сама сказала: Дроздова понятия не имела, что муж Насти умер. Вдруг Гудков у нее деньги брал?
Я испытала огромное желание рассказать Грекову про почти фотографическое сходство умственно отсталой девочки с Гришей, но удержалась. Если Гудков изменял жене, то не надо об этом сообщать всем знакомым. Вениамин в хороших отношениях с Настей – они познакомились пару лет назад на дне рождения Макса и с той поры приятельствуют. Гудкова тяжело переживала кончину супруга, улыбаться начала, только когда встретила Егора. И вот новое несчастье…
– Гриша получал небольшие деньги, – продолжал Веня. – Настя тоже не зарабатывала золотые горы, но жили-то они хорошо. У Ильи Николаевича есть шофер, квартира у семьи громадная, на коммунальные услуги небось круглая сумма улетает. Вдруг Гудков одолжил у той Кати еврики, обещал вернуть через год, а когда в назначенный срок не появился…
– Если тебе трудно поискать Дроздову, то не надо, – перебила я Веню, – сама найду!
– По кулинарной книге? – еще больше развеселился Греков. – Не дуйся, я уже работаю, шарю по базе ГИБДД. Можешь радоваться: тут есть Екатерина Михайловна Дроздова, которая владеет изделием французского автопрома цвета «бирюзовая лагуна».
– Быстро диктуй адрес! – потребовала я. – Прямо сейчас к ней помчусь. Хотя, может, лучше дождаться вечера? Вероятно, Екатерина на службе.
– Отправляйся без задержки, потому что не скоро до ее дома доберешься, – с деланой серьезностью посоветовал Веня. – Кстати! Как ты поедешь?
Я стала описывать будущий путь:
– Сначала переулками выберусь на улицу Друкова, затем на МКАД…
– Только не на Друкова, – остановил Веня, – там офигенная пробка.
– Нет, я смотрю на карту, она окрашена зеленым, – возразила я, – никаких заторов не вижу. Давно подключилась к автомонитору, это очень удобно!
– Послушай умного опытного водителя, – снисходительно перебил меня Греков. – Вчера я как раз попал на Друкова и застрял на два часа. Там, ближе к кольцевой дороге, открывали очередной торговый центр. Одного не пойму: зачем нам их столько? Устроили, е-мое, праздник – оркестр, парад, люди на ходулях, воздушные шарики. Все супер, а про парковки, как водится, забыли. Народ тачки на проезжей части в три ряда поставил.
– Это было вчера! – напомнила я.
– И сегодня туда соваться не стоит! – сказал Греков. – Ну, пока, я погнал в лабораторию.
Я поставила мобильник в специальный стакан на торпеде, выбралась на перекресток и, не задумываясь, повернула налево, где начиналась улица Друкова. Может, Вениамин и простоял здесь вчера минут пятнадцать, не верю я в двухчасовую пробку, но сегодня магистраль на экране моего сотового окрашена в радующий глаз цвет сочной весенней травы. Сейчас полечу птицей!
Нажав на газ, я стала нахваливать себя. Молодец, Лампа, загрузила в телефон программу, сообщающую о заторах, и теперь не знаю горя. Вокруг никого, только впереди справа тащится «Газель» темно-коричневого цвета. Какая-то она необычная, нелепо раскачивается и ползет со скоростью черепахи. Хорошо хоть, машина не устроилась слева, а то встречаются горе-водители – сидят в ушанках, навалившись на руль всем телом, вытянут шею, пытаясь увидеть край капота, а то, что происходит по бокам, их категорически не волнует, «несутся» со скоростью десять километров в день в крайнем левом ряду и очень недовольны, когда ты им сигналишь. А эта «Газель» расположилась там, где и положено тихоходам. Нет, она определенно очень странная – крыша остроконечная, украшена красно-синим орнаментом, из двери кузова зачем-то свисает длинная веревка, и номера нет. А колеса! Ни разу не видела таких. Они приделаны к длинным палкам и не вертятся.
Я прибавила газу и стала догонять оригинальный мини-грузовичок, а тот вдруг подал левее. Я испугалась, начала тормозить. Но дорога шла под уклон, а справа, словно по приказу злого волшебника, появилось маршрутное такси. В полном ужасе я вжала педаль тормоза в пол, моя «букашка» замерла. А вот «Газель», сзади которой энергично болталось нечто, смахивающее на трос, неожиданно попятилась. Я загудела, но поздно. Большой темный предмет надвинулся почти на лобовое стекло, послышался противный звук, похожий одновременно на скрежет и скрип. Моя малолитражка перекосилась, я плюхнулась грудью на руль и закрыла глаза.
– Тетенька! Эй, тетенька, вам плохо? – закричали сбоку.
Я выпрямилась, увидела за стеклом девочку-подростка лет пятнадцати, осторожно открыла дверцу и высунулась наружу.
– Тетенька, вы живы! – обрадовалась школьница. – Чес слово, это случайно вышло! Маффин дурак, идиот, скотина! Его можно палкой лупить, по морде фигачить, за щеки щипать, все равно по-своему поступит. Я как увидела, что он влево сдает, прям изоралась вся, испинала Маффина, а он назло мне еще и назад попер. Что у Маффи в голове творится, никто не знает. У него вместо мозга тухлый творог. Я папе сказала: «Не хочу с придурком дела иметь». А отец разозлился, речугу толкнул, типа дети обязаны старшим помогать, иначе они дряни жуткие. Я совсем не виновата в том, что с вашей машинкой случилось!
Я постаралась прийти в себя. Так, Лампа, не впадай в истерику, ничего страшного не произошло. Ты жива, девочка тоже чувствует себя прекрасно. За рулем темно-коричневой «Газели» сидит гастарбайтер, он, наверное, из Средней Азии, имечко Маффин не русское. Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и спросила:
– Тебя как зовут?
– Ира Маркова, – представилась школьница.
– А я Лампа. Маффин не пострадал? – я решила осторожно выяснить обстановку.
– Что ему сделается, уроду среднеазиатскому! – вспыхнула девочка.
Я выкарабкалась из «букашки».
– Ира, на мой взгляд, не очень хорошо так говорить о своем спутнике. Пусть он не очень умен, может, плохо изъясняется на русском языке…
– Кто? – засмеялась Ира. – Маффин? Он ваще ни слова не произносит. Вас правда Лампой родители назвали? И в паспорте так?
– В паспорте Евлампия, – уточнила я, – но давай лучше займемся неприятным происшествием. Попроси Маффина выйти на дорогу, надо вызвать ГАИ.
– Вы чего, не поняли? – заморгала Ирина. – Поглядите направо.
Я повернулась в сторону странной «Газели», краем глаза приметила, что на тротуаре начинает скапливаться народ, и внезапно увидела, что на капоте моей несчастной малолитражки сидит… верблюд.
– Ой, мама! – непроизвольно вскрикнула я. – Это кто?
– Так Маффин же, урод фигов, – пояснила Ирина.
Тут только до меня дошло, что остроконечная крыша машины с красно-синим орнаментом на самом деле горб, украшенный ковриком, веревка, привязанная к кузову, – хвост, а никакого кузова нет и в помине. Почему я не поняла, что странная, медленно передвигающаяся «Газель» на самом деле верблюд? А вы ожидаете увидеть в Москве холодным ветреным днем в самом начале весны «корабль пустыни», который шагает по проезжей части? У нас и лошади-то редкость. Раньше, в моем детстве, в столице России была конная милиция, но я уже давно не встречаю полицейских на лошадях.
– Как он сюда попал? – в полном недоумении спросила я.
Ирина сморщила нос и начала быстро-быстро говорить.
Пока девочка сыпала словами, толпа на тротуаре все росла, люди вытаскивали мобильники и делали снимки. Чисто по-человечески я их понимала, не каждый день встретишь на улице животное, которое с комфортом уселось на автомобильчик. Но как хозяйку маленькой, невинно пострадавшей машинки, меня злило всеобщее внимание. Вдобавок на дороге образовалась пробка, шоферы притормаживали, высовывали из окон руки с телефонами, потом бодро кричали:
– Сейчас прикольную эмэмэску сброшу!
Мне захотелось убежать куда подальше, а вот Иру то, что она оказалась в центре внимания, не смутило, она продолжала тараторить, и меньше чем за пять минут я узнала суть дела.
Отец девочки владеет несколькими пони, которые катают детей. Милая забава, но родители не готовы выкладывать за нее много денег. Последний год Павел Марков не имел никакого дохода, вся прибыль уходила на содержание мини-лошадок. В декабре один из приятелей позвонил Маркову с вопросом:
– Хочешь молодого верблюда из хорошей семьи? Его купил один олигарх для развлечения своей дочки, но сейчас ее отправили учиться за границу. Маффин умный, воспитанный, интеллигентный, просто лорд. Папаша отдаст его даром вместе с запасом корма на год. Бери, пока предлагают. Пони всем надоели, они в Москве почти как собаки стали. А на верблюде ты денег заработаешь.
Нет бы Павлу подумать, что действительно милое животное не станут выставлять из дома. Нет, Марков страшно обрадовался выпавшей удаче. Его даже не смутило то, что богатый человек до кучи дарит грузовик корма для горбатого красавца. Правда стала выясняться постепенно, зато сейчас она известна в полном объеме.
Маффин вредный, обидчивый, противный самец, не собирающийся даже прикидываться приятным. Вернее, на людях он ангел во плоти, безропотно катает малышей, позирует перед фотоаппаратами и с самым разнесчастным видом выпрашивает подачки.
– Бедный верблюдик, ему хочется кушать, – сюсюкают люди, запихивая в бездонную пасть Маффина разные вкусности.
А тот и рад, слопает печенье и скашивает глаза на добрую тетю, словно хочет сказать: «Еще есть?» Но едва Ира берет Маффина под уздцы, чтобы вести домой, как тот превращается в настоящее дьявольское отродье. Девочку верблюд ненавидит всей душой, и она платит ему той же монетой.
Сегодня Павел приказал Ире притащить зловредного Маффина к новому торговому центру, открывшемуся вчера.
– Народ попрет по лавкам, увидят красавца, захотят покататься, – радовался отец.
Дочь попыталась отвертеться от мероприятия, сказала:
– Почему только я с Маффином таскаюсь? Пусть Юрка один раз из-за компьютера вылезет.
– Твоему брату еще не исполнилось четырнадцати лет, он не имеет пока права с ездовым животным один управляться. Не перечь отцу, лентяйка! – разозлился Павел.
Ирина подчинилась, но настроение у девочки упало ниже плинтуса. А у Маффина явно есть задатки экстрасенса – если Ира устала, раздражена или плохо себя чувствует, верблюд выделывает особо гадкие коленца. Вот и сегодня он сначала артачился, затем вроде пошел нормально, только очень медленно, потом резко переместился влево, остановился и попятился назад, пока не сел на капот машины госпожи Романовой.
Глава 8
Главное, ни при каких обстоятельствах не нервничать. Глупое это и пустое занятие. Если неприятность еще не случилась, не следует ее предвкушать, а коли уже состоялась, поздно плакать. Что произошло, то произошло, воплями и истерикой положение не исправишь.
– Все в порядке, – бодро сказала я расстроенной Ирине, – сейчас вызовем ГАИ и быстренько оформим документы. Хочешь шоколадку? У меня в двери карман, там лежат конфеты.
Девочка чуть повеселела и начала рыться в моих продовольственных запасах, а я – вот уж невероятно! – с первого раза дозвонилась до полиции.
– Двенадцатая, слушаю. Что у вас произошло? – спросил женский голос.
– Девушка, пожалуйста, пришлите на улицу Друкова наряд ДПС, – вежливо попросила я.
– В чем причина вызова? – поинтересовалась диспетчер.
– На мою машину сел верблюд, – честно ответила я.
В ухо тут же полетели короткие гудки.
– Скоро приедут? – разворачивая шоколадный батончик, спросила Ира.
Я кивнула и предприняла еще одну попытку позвонить, только на этот раз сказала диспетчеру:
– Столкнулись две машины.
Зная, как плохо в Москве с дорогами, я настроилась на многочасовое ожидание и предусмотрительно сфотографировала безмятежно сидящего на капоте верблюда со всех сторон. Мало ли что взбредет Маффину в голову, возьмет и вскочит, убежит прочь. А так у меня есть свидетельство безумного происшествия. Животному, похоже, нравилось внимание, Маффин застыл изваянием, задрал морду и только медленно моргал, когда мой телефон издавал довольно громкий щелчок.
Едва я завершила фотосессию, как позвонил Веня:
– Лампа, где ты? Хотя можешь не отвечать, я просто уверен, что ты, несмотря на мое здравое предупреждение, поперлась по Друкова.
– Да, – процедила я.
– Ну, теперь удавишься в пробке, – заржал Веня. – Слушай, там такой прикол! К какому-то идиоту на капот сел слон. Народ в Интернет фотки посбрасывал, ухохотаться!
– Может, герой дня верблюд? – мрачно уточнила я.
– Однофигственно, – веселился Греков. – Вот кем надо быть, чтобы не заметить на дороге здоровущую тушу? Некоторым горе-водителям не следует ездить по дорогам даже на пассажирском месте. Лови и любуйся!
Вениамин отсоединился, и мне на телефон незамедлительно прилетела эмэмэска. Я неизвестно зачем открыла ее, обозрела гордую морду Маффина и поняла, что могла бы не суетиться, запечатлевая верблюда. Сейчас уже весь Рунет забит изображениями негодника, уютно устроившегося на капоте моей «букашки».
– ГАИ приехала! – завопила Ира.
Я оторвалась от дисплея и увидела двух пузатых мужиков, которые шагали к месту аварии от бело-синего «Форда». Оба красавца держали в руках мобильники – полицейские не избежали искушения заснять не совсем обычное происшествие.
– Что у нас тут? – спросил один.
– Столкновение с верблюдом, – ответила я, – а то не видно?
– ОСАГО есть? – поинтересовался второй полицейский.
– Все документы в наличии, – заверила я, – сейчас достану.
– А у второго участника ДТП? – продолжал допрос гаишник.
– Вы хотите сказать, что у верблюда тоже должен быть полис обязательного страхования? – уточнила я. – А может, еще и КАСКО? Перестаньте нести чушь и займитесь делом.
– Гражданочка, не мешайте исполнению служебных обязанностей, – сердито остановил меня гаишник. – Твое мнение, Леня?
– Кто под зад дал, тот и виноват, – бойко сказал Леонид. – Ну, если только «стопы» у впереди едущего не работали… Надо проверить, как считаешь, Жень?
– Согласен, – снисходительно кивнул Евгений. – Где шофер транспортного средства? Кто управлял тем, кому ты в задницу въехала?
– Я, – пискнула Ирина, делаясь меньше ростом. – Здрасте, дяденьки.
– И сколько тебе лет? – прищурился Леонид.
– Восемнадцать, – без запинки соврала она. Но потом добавила: – Очень скоро исполнится.
– Бумаги давайте, – велел Евгений.
– Мои вы уже в руках держите, – буркнула я.
– Ваши, пожалуйста, – потребовал Евгений у девочки.
Та растерялась:
– Ничего у меня нету!
– Вождение без прав, – важно кивнул Леонид. – Придется вас задержать до выяснения личности, если не покажете удостоверение, подтверждающее вашу личность.
– Чего? – жалобно пропищала школьница.
– Дай им паспорт, – посоветовала я.
– Он дома, – всхлипнула Ирина.
– Есть какая-нибудь бумажка, где стоят твои имя и фамилия? – спросила я.
Ирина открыла висящую на плече сумку-планшетку, вытащила оттуда блокнот и протянула толстому гаишнику.
– Тетрадь для занятий по математике ученицы одиннадцатого класса Марковой Ирины, – прочитал тот. И прокомментировал: – Без фото и печати недействительна.
Я заморгала. Полицейские изощренно издеваются над нами с девочкой или они на самом деле уникальные дураки?
– Как оформлять-то? – вдруг поинтересовался Леонид.
– Обычно, – пожал плечами Евгений, – два транспортных средства.
– Он живой, – заявил его напарник, показывая пальцем на размеренно сопящего Маффина, – не механический.
– Твоя правда, – задумчиво протянул Евгений. – Значит, одна из сторон не транспортное средство. Наезд на пешехода. Плохо ваше дело, гражданочка.
Я испугалась, но потом взяла себя в руки и решила беседовать с полицейскими, как с первоклашками:
– Уважаемые господа! Маффин – верблюд. Я согласна с вами, что он не является машиной, но ведь и пешеходом его нельзя назвать. Маффин на четырех ногах, а те, кто перебегает дорогу в неположенном месте, имеют обычно две.
Гаишники уставились на верблюда, а тот замер. Кажется, красавчик даже перестал моргать.
– Чего он не шевелится? – удивился Леня.
– Может, помер? – предположил Женя.
– Мертвецы не сидят, – заспорил Леонид, – а лежат.
– Кроме тех, которые висят, – добавил Евгений. – Оформляем наезд на сельскохозяйственное животное. Помнишь, года два назад мотоциклист въехал в корову?
– Буренка дает мясо и молоко, от свиньи бывает свинина, курица яйца несет, на лошади пашут. А верблюд зачем? – спросил Леонид. – Какова его роль в деревне?
Читать бесплатно другие книги:
