Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики Колесников Андрей

Декорации

часть 2

– Вот она, стоянка древнего человека, – торжественно сказал мне один рядовой археолог в Аркаиме. – Любуйтесь!

– Оригинал? – уточнил я.

– Ну что вы, – даже, кажется, обиделся он. – Экспериментальная площадка. Сами копали.

Больше всего для понимания смысла существования Общественной палаты дало выступление Никиты Михалкова.

– Я, может быть, не совсем четко понимаю значение, смысл и преимущество создаваемой организации, – признался господин Михалков.

Дальнейшее его выступление показало, что слова эти содержали в себе элемент кокетства. На самом деле Никита Михалков понял все и даже, кажется, чуть больше.

– Палата в результате может стать придатком некоего бесформенного целого, которое даже и не целое, – заявил господин Михалков. – Вот на съемочной площадке для меня главное – атмосфера. То же самое необходимо и стране – атмосфера!

Одна строительная корпорация, ведомая одной женой одного московского мэра, построила фундаментальную библиотеку МГУ за два года (а некоторые за это время и фундамент не успевают возвести).

– И плюсы, и минусы есть у того, что так скоро получилось, – задумчиво говорил директор библиотеки Вячеслав Мосягин в ожидании президента России.

– А чего больше? – спросил я его.

И снова он, к моему удивлению, задумался. Видно, ответ на этот вопрос не был для него очевиден.

– Да нет, плюсов, конечно, больше, – решился наконец он рубануть сплеча.

«Bosco-дом» находится в центре Афин. С крыши этого трехэтажного особняка, где работает «Bosco-таверна», открывается необходимый вид на Акрополь. Такое ощущение, что на три недели арендован не столько сам дом, сколько именно этот вид.

Я вошел на стадион и замер. Мне открылось величественное зрелище. Чаша стадиона была залита водой. Я никогда еще не видел такой огромной лужи.

Президент России Владимир Путин встретился в своей сочинской резиденции «Бочаров ручей» с председателем правительства Сербии и Черногории Воиславом Коштуницей. От обсуждения проблемы Косово их не должно было отвлекать ничто. Мир должен был получить информацию о нем из первых рук, но в какой-то момент показалось, что это невозможно. Проблема была в том, что после утреннего дождика в ожидании хорошей погоды в пруду рядом с резиденцией и двумя микрофонами для президентов с наслаждением квакали лягушки.

Шло время, а кваканье не прекращалось. Положение стало казаться абсолютно безвыходным, и тогда из рядов принимающей стороны выступил простой русский человек, пожелавший остаться неизвестным, и сказал, что ему по силам решить эту задачу. Его с недоверием проводили к пруду тревожными, полными надежды взглядами, в которых, впрочем, читалось откровенное неверие в успех этого отчаянного предприятия. Каково же было общее изумление, когда он только взошел на мостик через этот пруд – и лягушки замолчали все до единой! Это было похоже на сеанс массового гипноза лягушек. Лягушки просто онемели, увидев этого из россиян. И он, понимая, что стоит ему сделать шаг, и тишина в любую секунду может разорваться отчаянным кваканьем, так и стоял на мостике, сознавая свою ответственность за то, чтобы планета услышала о новых конструктивных предложениях и мирных инициативах российского президента.

Один из стендов выставки, посвященной инвестициям в российскую экономику, – полукруглый, размером 4x2 м, – был посвящен ситуации в Чечне. Если коротко: она все лучше и лучше. На стенде по чеченской холмистой «зеленке» были щедро рассыпаны частицы чеченской народной мудрости. Самое почетное место занимала цитата из премьера Чечни Рамзана Кадырова: «Через два года Чечня станет самым благополучным регионом в мире». Очевидно, что еще пару лет, пока этого не произошло, с инвестициями в Чечню можно было бы и не спешить.

Если верить стенду, «Чеченская республика – это производство новых технологий и строительство современного производства, объектов аграрного комплекса и ЖКХ на основе новейших технологий». Эффект от стенда был налицо: его внимательно рассмотрели уже три китайских журналиста.

Верховный главнокомандующий Вооруженными силами Российской Федерации Владимир Путин принял парад индийской военной техники в честь Дня независимости Индии. Сам господин Путин не проявлял на параде особого оживления. Парад как-то не воодушевлял его, чего нельзя было сказать про министра обороны России Сергея Иванова. Он-то знал, что почти вся военная техника на этом параде – российского производства.

Мимо проплывали сделанные из папье-маше муляжи индийских кораблей, индийские боксеры и судьи из того же материала, модели российских самолетов на проволоке, огромный глобус – по-моему, Индии…

Не были муляжом, впрочем, индийские крылатые ракеты «Брамос». За ними двигалась, очевидно, группа их поддержки – бойцы на верблюдах, щедро украшенных с головы до пят разноцветными гирляндами, гремевшими так, что я уже был уверен: то, чего не сделают крылатые ракеты, доделает своей психической атакой на противника полк боевых верблюдов.

Валентине Матвиенко, конечно, очень нравится идея назначаемости губернаторов.

– Мы, – сказала она, – те, кто прошел через выборы, знаем цену этим выборам! Поразительное по искренности признание.

– Все цитируют ваши слова, – обратился я к председателю Центризбиркома Владимиру Чурову, – что первое правило Чурова: Путин всегда прав.

– Первый закон Чурова.

– Да, извините. А еще какие уроки вы вынесли из общения с Владимиром Путиным?

– Вам я могу сказать и второй закон Чурова. Второй закон такой: «Мы сотрудничаем со всеми, кто с нами сотрудничает, а кто с нами не сотрудничает, с теми мы все равно сотрудничаем». Это тоже очень старинный закон.

– А все-таки если Путин не прав, то что делать? Очевидно, смотреть первый закон Чурова. Так?

– Нет. Разве Путин может быть неправ?

– Ну а если вы вдруг поймете эту страшную вещь: Путин неправ?

– Это значит, Чуров чего-то недопонял. И надо просто еще немного подумать.

Город Ашхабад производит впечатление на неподготовленного зрителя, каким является любой приезжающий сюда человек из Москвы, своей неправдоподобной белизной. Центральная площадь города размером метров пятьсот на семьсот со всеми окружающими ее зданиями как будто постирана и беспощадно накрахмалена чьей-то твердой рукой при помощи дорогого стирального порошка, на который домохозяйка этой страны не пожалела никаких денег.

Достаточного количества лошадей в кремлевском полку для парада на Соборной площади не нашлось, и недостающих привезли из конного полка Мосфильма. Когда с лошадьми начали работать, обнаружилась одна трагическая подробность: при первых звуках музыки лошади падали ниц. Хорошо хоть не замертво. Выяснилось, что накануне они участвовали в съемках некоего исторического фильма, и тогда специально обученным дрессировщикам стоило чудовищных усилий уложить их на землю под музыку какого-то марша. Потом все стало, слава богу, получаться, и эпизод с падающими лошадями был отснят на славу. Кто же тогда мог знать, что через короткое время России потребуются лошади, твердо стоящие на ногах.

Золотой Туркменбаши на вершине мраморной пирамиды поворачивается вслед за солнцем. Или, скорее, солнце катится по небу, стараясь успеть за вращающимся вокруг своей оси Туркменбаши. Этот золотой человек находится в движении весь световой день, и неизвестно, останавливается ли на ночь. Или, может, обращает на себя внимание и Луны, заставляя и ее следовать намеченным им курсом.

Этим курсом следует вся страна Туркменбаши.

Фестиваль финно-угорских народов в Саранске претендовал на особую красочность. Возле ледового дворца спорта раскинулся «город мастеров». Здесь демонстрировали себя и свое искусство финно-угорские мастера. Очень быстро выяснилось, что Финно-Угория – это, собственно говоря, и есть Российская империя в полузабытых границах, о которых теперь можно только мечтать.

Во всю свою ширину ледовый дворец спорта в Саранске был расписан олимпийскими кольцами и украшен бесчисленными российскими флагами. Было полное впечатление, что Олимпиаду-2014 выиграл Саранск, а не Сочи.

Президент России сел между мэром Москвы и Патриархом всея Руси Алексием и снова уперся взглядом в Юрия Долгорукого, которого по случаю праздника изобретательно декорировали рисованными куполами, колоннами, картонным изваянием жар-птицы и другими животными неопределенного пола и возраста, так что все это яркое желто-красное панно с отовсюду мигающими огоньками и прожекторами теперь до боли напоминало богатый фасад казино «Фараон» на Ленинском проспекте.

Праздник начался с того, что на площадь перед фасадом выплыли расписные Стеньки Разина челны с многочисленными княжнами на борту, которые старались улыбаться, но то ли от холода (на улице было меньше десяти градусов тепла), то ли от понимания того, что их в соответствии с классическим сюжетом могут в любую секунду кинуть за борт, улыбки их имели жалкий вид.

– А не слишком ли много тумана вокруг этого нового состава правительства? – спросил я. – Не слишком ли туго закручена интрига? Вообще никто ничего не знает, в том числе и сами министры. И интрига затянулась, вы не находите?

– Интрига? – переспросил Сергей Иванов. – Да, есть интрига. Это хорошо. Шоу маст гоу он. Шоу то есть должно продолжаться. Все по закону.

На церемонию официальной встречи во дворце великого герцога Анри и герцогини Марии Терезы маршем через весь город прошла вся армия Люксембурга, то есть сотен пять солдат. В авангарде шагала самая боевая ее часть – сводный оркестр, который сеял панику среди мирных граждан Люксембурга своей громкой музыкой.

– А здесь у нас будет как в Лас-Вегасе, принцип такой же… – показывал губернатор Красноярского края Александр Ткачев макет игорной зоны возле города Азова. – Только, конечно, поинтересней…

Моряки так долго и бурно набирали в легкие воздуха, чтобы поприветствовать президента России, что я испугался, как бы пару человек из строя не разорвало на его глазах.

Президенту предложили выпустить осетра. Он согласился, надел перчатки и выпустил сразу трех – по многочисленным просьбам фотокорреспондентов. Третьего осетра он, не удержавшись от соблазна, поцеловал в лоб, и я сразу вспомнил, что сказал несколько минут назад в цеху, посмотрев на рыбу с таким же носом, Сергей Иванов: «Как же на подводную лодку похожа».

– Владимир Владимирович, – торжественно сказала директор НПО «Биос» Лидия Васильева, – вы внесли существенный вклад в разведение осетровых.

– А я сказал, – негромко поделился со мной Сергей Иванов, – чтобы за поцелованной рыбой с этого судна был особый надзор. Командир корабля должен докладывать о ее состоянии в ежесекундном режиме. При необходимости можем задействовать систему ГЛОНАСС…

– Рыболовы, рыболовы, мы крепки своей верною дружбой, – пели заслуженные работницы НПО «Биос» господину Путину, встав возле него полукругом и тем самым возложив на него функции дирижера. Впрочем, спина, руки и ноги дирижера как будто окаменели.

– Надо всеми путями стараться и дальше сохранить генофонд осетровых! – песня на до боли знакомый мотив «Добровольцев» разносилась над Волгой.

Хотелось плакать.

– А теперь, – звонко сказала директор НПО «Биос» Лидия Васильева, – мы хотим подарить вам, Владимир Владимирович, чучело рыбы, которую вы только что выпустили!

И она вручила ему чучело.

– И когда только успели? – ошеломленно переспросил президент.

Лидия Васильева рассказала, что «Биос» в меру своих способностей занимается разведением икры на экспорт.

– Ничего, мы вам это запретим, – пообещал Андрей Крайний.

– Вы нам ничего не запретите! – воскликнула Лидия Васильева, пользуясь тем, что только что пела для президента страны.

Наиболее выигрышно лидеры стран СНГ смотрелись на стенде заявочного комитета Сочи-2014. Директор комитета господин Чернышенко рассказал, что для лучшего видения спортивных объектов оргкомитетом разработаны здесь так называемые ЗБ-модели. После этого он раздал президентам специальные черные очки, чтобы они смогли убедиться в неотвратимости победы Сочи в Гватемале на саммите МОК.

Президенты сразу стали похожи на сварщиков. Первым понял, что выглядит не так, как надо, чтобы еще больше повысить свой рейтинг в глазах телезрителей, президент Казахстана. Он снял очки и начал вглядываться в господина Чернышенко, который рассказывал, что вот здесь будет самая большая бобслейная трасса, а вот здесь уже есть самые высокие горы, а тут – самое синее море…

Тут Владимир Путин, спохватившись всего на несколько секунд позже, тоже снял очки и, словно что-то еще вдруг вспомнив, взял под руку Нурсултана Назарбаева и повел его куда-то в сторону. И все-таки даже через плечо господин Назарбаев успел бросить господину Чернышенко:

– Ага, и все это всего-навсего за $12 млрд!

После пресс-конференции господину Путину показали школу верховой езды. Ему, как и остальным зрителям, выдали белоснежный носовой платочек, способный, по мнению организаторов, уберечь человека от связанных с лошадью издержек. Лошади при виде Владимира Путина гарцевали и вставали на дыбы. Их можно было понять.

Ипподром в Ростове большой, и это хорошо, потому что, как мне рассказали жители соседних домов, он уже предназначен под снос, и места под частные коттеджи хватит нескольким десяткам не последних, прямо скажем, ростовских семей, которые давно уже, видимо, живут с ощущением, что лошади топчут их землю и пылят своими копытами на их участках.

Люди эти уже, наверное, вселялись бы в эти дома, если бы некоторое время тому назад не стало известно, что на ипподром может приехать президент России. И тогда в дышавший на ладан ипподром его владелец успел к приезду президента вдохнуть три миллиона долларов. Ипподром теперь и в самом деле выглядит если и не на три, то уж на миллион долларов точно.

Выступивший после группы «Високосный год» Григорий Явлинский отметил, что собравшиеся на площади давно должны были на ней собраться. Его выступление было настолько отшлифованным по форме и по сути, что поневоле закрадывалось сомнение, будто господин Явлинский также выступает «под фанеру».

На бортах атомных подводных лодок «Петропавловск-Камчатский» и «Магадан» готовились к появлению президента России. Было, правда, немного странно, что с бортов АПЛ «Петропавловск-Камчатский» и «Магадан» сошли на пирс экипажи АПЛ «Самара» и «Святой Георгий Победоносец». Но моряки объяснили, что «Святой Георгий» и «Самара» выполняют задачи в море с другими экипажами. Поэтому у моряков и появилась свободная минутка, чтобы поздороваться с президентом. На мой вопрос, с какими экипажами выполняют задачу «Святой Георгий» и «Самара» (или, может, на их бортах вообще нет экипажей, и тогда история сразу приобретает завораживающий, мистический оттенок), мне было сухо сказано, что на подводных лодках всегда по два экипажа. Один из них, как я понял, поэтому всегда готов к выполнению представительских функций. На мой вопрос, где же два экипажа АПЛ «Петропавловск-Камчатский» и два экипажа АПЛ «Магадан», мне никто ответить уже не смог. Я и правда требовал от этих людей слишком многого.

– Но должна же Общественная палата осуществлять контроль за властью? Парламент же осуществляет.

– Кто вам сказал? – удивился Владислав Сурков. – Все так думают почему-то. А на самом деле это совсем не так.

– Мне уже нравится эта палата (Общественная. – А. К.), – признался глава «Альфа-групп» господин Фридман, оглядев зал. – Нашел симпатичную девушку.

– Впрочем, мы же не за этим сюда пришли, – сам себя одернул он.

– А за чем? – спросил я его. Он задумался над ответом.

– Надо было прийти – я пришел, – наконец ответил он.

Знакомство с Уфой президент России начал с его высшей точки – с мемориала «Дружба народов», к подножию которого он возложил цветы. Дальше все стелилось к подножию Владимира Путина. Спустившись вниз, он увидел крестный ход из бояр и простого люда с хоругвями и посохами в руках.

Еще минуту назад, пока он возлагал цветы, это представление казалось мне театрализованным. Его организаторы нижайше просили ряженых бояр:

– «Царя» пойте громче!

Я понял, что имелось в виду, когда бояре выполнили просьбу. Как только Владимир Путин подошел к ним, они грянули:

– Приветствуем тебя, наш царь!

Отступать Владимиру Путину было некуда. В знак ответного приветствия он едва заметно склонил голову.

В опере «Борис Годунов» этого не было.

На центральной площади города Иваново несколько лет на мраморном постаменте стоял бюст дважды Героя Социалистического Труда, члена ЦК КПСС, главной ткачихи страны Валентины Николаевны Голубевой. Несколько лет Валентина Николаевна ходила на работу мимо своего бюста. Наконец ей это надоело, и она выступила на Первом съезде народных депутатов СССР с просьбой убрать бюст с площади. После этого к бюсту стали каждый день класть живые цветы – от профкома.

В салоне самолета «Туркменских авиалиний» на самых видных местах висели два красивых цветных портрета одного человека: в халате поверх костюма и в легкомысленной рубашке с короткими рукавами.

Наташа подозвала стюардессу:

– Скажите, а кто этот человек на портретах? Наш пилот? Стюардесса чуть не выронила поднос с водой:

– Вы что?! Это наш Туркменбаши! – и уже шепотом, участливо спросила: – Вы хоть знаете, куда летите?

В российском павильоне на Ганноверской промышленной ярмарке появился министр промышленности и энергетики РФ Виктор Христенко. Он мельком осматривал экспонаты и давал последние, решающие указания. Так, подойдя к стенду ОАО РЖД и увидев макет нового скоростного поезда, он распорядился выдвинуть макет с глубины стенда прямо в проход. Господину Христенко показалось, наверное, что есть вещи, которые преступно прятать от глаз президента России.

Режиссер Любимов просит рабочих:

– Поставьте, пожалуйста, сцену пира. Рабочие ставят, но как-то неохотно.

– Дорогие мои рабочие, – голосом Сталина вкрадчиво говорит он, – прошу вас, быстро поставьте «пир».

Рабочие начинают бегать по сцене. Через две минуты декорации пира стоят. Страшная сила искусства.

Минут за 40 до начала парада на Красную площадь начали стягивать войска. Они маршировали дружно и немного торопливо, будто боялись, что могут начать без них.

Состоялось заседание расширенной коллегии Генеральной прокуратуры России.

На стенах актового зала Генпрокуратуры висели живописные портреты прокуроров, но только дореволюционных. Затем связь времен резко обрывалась. Ни одного советского генпрокурора на стенах не было.

– А вот мы у себя в институте на стены всех генпрокуроров вывесили, – сказал человек, сидящий впереди.

– Что, и Скуратова повесили?

– И Скуратова, – с гордостью подтвердил этот человек.

Потом выяснилось, что он работает в НИИ укрепления законности и правопорядка.

– Да просто не хотели, чтобы Вышинский был тут, – объяснил еще один прокурор. – А пропускать кого-нибудь неудобно. Вот всем и не повезло.

– А по-моему, всех надо вешать, – примиряюще закончил сотрудник НИИ.

В Центре общественных связей Генпрокуратуры на стене висит портрет бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. От руки портрет разлинован в решеточку. Сотрудники Центра общественных связей охотно рассказывают, что накануне у ворот Генпрокуратуры был митинг и его участники попросили передать этот портрет сотрудникам Генпрокуратуры. Дар был с благодарностью принят и вывешен на самое видное место.

Открытие Бурейской ГЭС произошло, несмотря на присутствие президента страны, до обидного буднично. Владимир Путин зашел в машинный зал, огляделся по сторонам и нажал на кнопку и… ничего такого не произошло. Просто в машинном зале загорелся свет. Я даже подумал, что президент нажал не на ту кнопку.

Мне не дает покоя эта кнопка. Что-то тут не так. Как-то нечестно.

– Может, честней было бы ленточку перерезать, что ли? – я разговариваю с начальником турбинного цеха Родионом Гребенюком.

– Да думали об этом. Но нам сказали, что это немодно. Тогда мы и сделали эту кнопку. Нам самим, честно говоря, не очень нравится. А так-то у нас все по-настоящему, поверьте!

Теперь уж и не знаю.

Фонтан на рыночной площади Курска, иссякший много лет назад, вдруг забил за день до приезда Владимира Путина. Некоторые куряне с надеждой пробовали руками воду: горячая или холодная? Дело в том, что уже два месяца в Курске нет горячей воды. Вода была теплой.

«Первый канал» российского телевидения в 2004 году снял движение кортежа президента России с таким беспрецедентным размахом, что после этого апокалиптические сцены из «Дневного дозора» под руководством того же продюсера смотрелись, можно сказать, жалко.

На экономическом форуме очень заинтересовал стенд «Газпрома», девственно чистый. Причем это действительно так: кроме нескольких дев, работа которых заключалась в том, чтобы сидеть на тридцатисантиметровом возвышении, на стенде ничего не было. Когда я спросил одного из сотрудников «Газпрома», не слишком ли величествен этот минимализм даже для «Газпрома», он, пожав плечами, исчерпывающе ответил:

– А чего еще мы можем сказать про себя? И так все ясно.

Лишний билетик

часть 3

– Не платите взяток! Никогда не платите! Оно того не стоит! – восклицал на саммите делового консультативного совета Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества президент Перу Алехандро Толедо.

– Почему? – с недоумением крикнул кто-то из зала на чистом русском языке.

Под уполномоченного по правам человека в РФ Олега Миронова копает и Счетная палата, которая уже много дней, гораздо дольше, чем нужно, сидит в его ведомстве и пытается завести на господина Миронова уголовное дело в связи с финансовыми махинациями.

– А я ведь вообще не знаю, где касса находится! Я вовсе никакого отношения к финансам не имею, – заявил уполномоченный.

– Разве это возможно? – усомнился я.

– А бухгалтер мне деньги прямо в кабинет приносит! – признался Олег Миронов.

Журналистка из газеты Mond спросила лидера Центра реформы уголовного правосудия Валерия Абрамкина, удобно ли ему брать деньги из рук Бориса Березовского.

– А удобно брать деньги у Сороса? – нашелся господин Абрамкин. – Он ведь тоже занимается аферами.

Как только министр культуры Александр Соколов начал говорить о новых веяниях в ведомстве, появился бывший начальник этого ведомства, глава федерального агентства Михаил Швыдкой.

– Извините, пожалуйста, – пробормотал он, – все троллейбусы встали…

– А вы на троллейбусе ехали? – участливо спросил его Александр Соколов. Михаил Швыдкой машинально полез в карман пиджака, словно в поисках билетика, может быть, даже лишнего – для Александра Соколова.

На встрече представителей Российского союза промышленников и предпринимателей с президентом Владимир Потанин заявил, что нужно снижать налоговую нагрузку на малый, средний и новый бизнес. А также сетовал на то, что вся наша страна засекречена.

– Секретим, сколько у нас нефти и газа, и все остальное… Если у нас большие запасы, то этим надо, наоборот, гордиться!

Кроме того, олигарх пожаловался на завышенные мобилизационные мощности предприятий, которые надо привести в соответствие со здравым смыслом.

Президент ответил по всем пунктам. Мобилизационные мощности нужны. Налоговая нагрузка снижается. Что касается режима секретности, то тут все, оказывается, интересно:

– Если предприятие открывает по каким-то причинам информацию о себе, которая была до сих пор секретной, то ведь это может привести к резкому росту его капитализации. Только одним росчерком пера государство может поднять капитализацию! Надо доплатить государству за эту услугу! – заявил Владимир Путин.

Владимир Потанин сник.

– Я пришел к выводу, что в политике счастье не в деньгах, – неожиданно заключил президент Чувашии Николай Федоров. – Мы работали-работали и наконец поняли это.

Он помолчал. Я было подумал, что уже и не узнаю, в чем же тогда счастье. Николай Федоров тем временем все держал паузу.

– Нет, счастье политика не в деньгах. А в умении управлять ими! – с торжеством закончил он.

– Смотри, на блокноте «Кремль» написано, – удивился глава «Альфа-банка» Михаил Фридман.

Перед каждым из участников встречи лежали такие блокнотики и карандаши. На самом деле слово «Кремль» было написано и на карандашах тоже. В Кремле, кажется, наконец-то осознали силу своего бренда.

– А это, Миша, чтобы мы не забывали, где находимся, – ответил ему господин Потанин.

Михаил Фридман кивнул, вытащил изо рта жвачку и положил рядом с блокнотиком.

– Бедность – это отсутствие собственности, – с болью сказал президент ООО «ОПОРА России» Сергей Борисов. – И как раз в отсутствии собственности – проблемы малого бизнеса.

– «Коммерческий пролетариат» – это вы сами придумали? – перебил его господин Путин.

– Нет! – испугался Сергей Борисов. – Что вы!

– Это Ленин, наверное! – донеслось с того края стола, где сидели господа Фридман, Потанин и Дерипаска. – Про тех, кому нечего терять!

– Только цепи свои, да? – закончил господин Путин. – Но у коммерсантов все-таки, знаете ли, даже цепи из более благородного металла.

Пара человек спрятали руки под стол.

Глава «Евразхолдинга» Александр Абрамов рассказал президенту Путину, что раньше он хотел быть академиком. Теперь уже не хочет. Но он хорошо знает, чего должны хотеть люди, которые работают на заводе.

– Они сейчас хотели бы стать Потаниными, – уверенно сказал господин Абрамов.

Надо было видеть, что случилось с главой «Интерроса»! Что-что, но такая честь ему была не нужна. Не для того он надевал такой же, как у всех, костюм и галстук!

– Почему на меня-то?! – потрясенно воскликнул он и всплеснул руками. – Я-то что?! Вон и другие есть!

И он, в свою очередь, показал на главу «Газпрома» Алексея Миллера. Тот даже не улыбнулся. Таких шуток за этим столом никто не понимал.

На выходе из Большого Кремлевского дворца я спросил у начальника экспертного управления администрации президента России Аркадия Дворковича, верит ли он хоть на секунду в то, что нацпроекты и в самом деле могут быть реализованы.

– Верю, – вздохнув, сказал он. – Хотя, наверное, что-то разворуют. Но мы их все равно реализуем.

То есть денег в стране сейчас на всех хватит.

Члены ливанской делегации в Турине, сгрудившись в кучку, от которой исходила некая особая энергетика, шушукались. Когда я рискнул подойти к ним поближе, то увидел, что они передают друг другу один-единственный значок. Я показал им свой значок с Чебурашкой. Они молча глядели на меня. Я взял у них их значок. Это была эмблема Федерации лыжного спорта Ливана. Я представил себе эту страну и эти лыжи. У меня не было сил сдержаться. Я засмеялся. Они недоуменно смотрели на меня. «Это очень хороший и редкий значок», – было написано у них на лицах.

Ценность значка определяется в основном его тиражом. Я спросил, какой тираж у этого.

– Он у нас один, – печально пожимали они плечами.

Я забрал у них значок, дав за него значок с Чебурашкой. Я шел и даже за спинами других спортсменов чувствовал их жгучие взгляды. Я думал, они догонят меня и отнимут значок, если они, конечно, не дураки. Но они остались стоять на месте.

Британцы давали за Чебурашку по два своих значка. Это были добрые, отзывчивые люди.

Все продолжали интенсивно обмениваться значками. Я ходил по вестибюлю дворца спорта, пока ко мне не подошел высокопоставленный член казахстанской делегации.

– У вас есть значок? – спросил он меня.

– Конечно, – ответил я и протянул ему Чебурашку. Он взял его, кивнул и хотел отойти.

– Подождите! – крикнул я. – А у вас есть значок?!

– Есть, – с достоинством произнес он.

– Так где же он?! – вскричал я.

– Дома, – пожал плечами этот человек и повернулся ко мне спиной.

Господин Путин очень близко к сердцу принимает попытки некоторых компаний повысить свою капитализацию за государственный счет. Его чрезвычайно личное к этому отношение в данном случае описывается, видимо, формулой «государство – это я».

– А потом я решил пересесть на российский корабль, – рассказывал первый бразильский космонавт Маркос Понтес.

– А что случилось? – спросил я его.

– Американский шаттл Columbia потерпел аварию, – вздохнул подполковник, – и в NASA мне сказали, что своей очереди мне придется ждать еще очень долго.

– А в России?

– О, в России все решилось мгновенно! – благодарно сказал он. – Здесь обо всем можно договориться!

– И сколько это стоит? – поинтересовался я.

– Я точно не знаю, – беспечно ответил он. – Около 20 миллионов долларов, кажется. Не я же платил.

Я потом долго выяснял, кто же платил. Так никто и не признался.

– И после этого я буду самым известным человеком в Бразилии! – воскликнул он.

– А что, в Бразилии можно стать известнее, чем Пеле? – все-таки спросил я. Бразильские журналисты засмеялись, а подполковник погрустнел:

– Нет, нельзя.

Но он все-таки, по-моему, попробует.

Заседание Общественной палаты продолжалось не один час. Оно было еще в разгаре, когда я увидел, что по ступенькам Большого Кремлевского дворца стремительно спускается к выходу Михаил Фридман, демонстрируя очевидную в общем-то истину: время – деньги.

Господин Куснирович умолял Сильвио Берлускони позаботиться о мелких и средних итальянских предприятиях. В связи с членством Италии в ЕС они в трудном положении. Коллеги поддержали господина Куснировича.

– Глобализация не доведет до добра итальянскую промышленность, – объясняли они господину Берлускони.

– Интересно, что этот парень, выросший в стране с плановой общенациональной экономикой, учит меня здесь защищать частную собственность, – произнес итальянский премьер-министр. – Как итальянец я бы с удовольствием поддержал, защитил бы своих, но как европеец не могу этого сделать. Не время, – добавил господин Берлускони.

Когда Юрия Еханурова спросили, действительно ли много теневых денег участвовало в этой предвыборной кампании, премьер-министр Украины уверенно ответил:

– Очень много денег не бывает.