Московская принцесса Волков Роман
Ульяна хотела было ответить Стасу в обычном своем духе и отправить его куда подальше, но вчерашняя ночная драка встала у девушки перед глазами. И ведь, по сути, они дрались из-за нее! Ульяне это очень льстило. К тому же после вчерашнего… Когда пятеро каких-то бандитов лупили ногами его одного… Девушка вздрогнула, вспомнив. Ей стало жалко «отважного героя».
– Что, не ожидала? – улыбнулся белокурый купидон.
– Ты как, цел? – не прореагировав на обычный наглый тон, спросила Ульяна.
– Да что мне сделается, – ухмыльнулся Стас. – Похожу таким красивым еще недельку, да и ладно.
«Как он умудряется после этого всего еще и шутить?!» – поразилась девушка. Стас понемногу действительно становился в ее глазах героем.
– Так что ищешь, брыльянт?
– Ничего не ищу, тебе какая разница, что я делаю. – Девушка вернулась к обычной манере разговора с наглецами, хотя уже не чувствовала никакой неприязни к парню.
– Так, может, давай что-то делать вместе? – в лоб предложил он. – Я же вижу, что тебе тоже делать нечего. Можно свалить у речки посидеть, все равно тихий час и никто не пропалит.
Ульяна поколебалась пару мгновений и неожиданно для себя согласилась. И вправду, зачем скучать в этом унылом месте, если можно хотя бы прогуляться? Особенно нарушив правила лагерного режима. Особенно с самым завидным парнем всего отряда… Особенно, когда прошлой ночью он за нее дрался.
Стас кивнул на дальний угол ограды лагеря:
– Видишь кривой кусок забора? Там целая секция прицеплена только к одному столбу, даже перелезать не надо, отодвинул и пошел, – раскрыл он секрет.
Они подошли к ограде, блондин с некоторым усилием отодвинул скрепленные доски и махнул рукой: мол, прошу. Ульяна еще раз взглянула на лагерь – никто не заметил их побега? – и просочилась на свободу.
Стас шел впереди. Очевидно, он хорошо знал дорогу и уверенно вел новую знакомую куда-то все дальше от лагеря. Они быстро вышли на утоптанную тропинку и пошли по ней.
– Ты тут уже ходил? – спросила девушка больше для поддержания разговора, чем из интереса.
– Ага, выбирался пару раз, – подтвердил Стас. – Так что, Москва, как тебе провинция? – снова нагло ухмыльнулся он.
– Отвратительно, – откровенно ответила Ульяна. – Поговорить не с кем, сходить некуда, еще и все всех бьют.
Стас расхохотался.
– Ого, эк тебя впечатлило, – заметил он. – Обычные местные разборки, хобби тут у людей такое, понимаешь? Подраться, девчонок сходить покадрить, снова получить по щам…
– Ничего себе развлечения, – хмыкнула девушка.
Ульяна уже пожалела, что начала этот разговор и что вообще пошла с этим деревенским наглецом куда-то, неведомо куда. Хотя природа вокруг располагала к неспешным прогулкам. Они шли по тропинке – видимо, пути отхода из лагеря к речке были разведаны целыми поколениями обреченных на полевые работы. Светлый смешанный лес кое-где сменялся полянками и лугами с травой по пояс, послеполуденное солнце было совсем не жарким, чирикали птички. Ульяна вспомнила, как ее в глубоком детстве когда-то привозили к бабушке в деревню. Она тогда была совсем маленькой и мало что запомнила, но сейчас в памяти девушки почему-то всплыла похожая тропинка, по которой она любила бегать.
– Эй, Москва, чего молчишь? – оборвал ее воспоминания голос парня.
– Ничего, – буркнула она. – Имею привычку думать.
– Какие мы интеллигентные, – съязвил в ответ Стас. – Так что, давай, заводи о квантовой физике тогда. Или о преимуществах конституционной монархии…
– Иди к черту, – обиженно ответила Ульяна и подколола в ответ: – Потомственный зерновой олигарх…
– Ну да, у моего отца пара мукомольных заводов по области и зернохранилище, и что из этого?
«То, что ты все равно живешь в провинции и ведешь себя как последняя деревенщина», – хотелось ответить девушке, но она сдержалась и спросила:
– А что ж ты в этом лагере тогда забыл? Почему не отдыхаешь где-то в приличном месте?
– Отец, – вдруг вздохнул Стас. – Заставил сюда поехать, говорит, что я вырос, а жизни не видел и работать ленюсь. Тем более, в школе выпускной год, хочет меня еще и ко всяким репетиторам заслать, чтобы учился. Мужество, короче, тренирует. Ну вот я и смотрю на жизнь и тренирую мужество, – усмехнулся он.
– Знакомая проблема, – ответила девушка. – Меня вот тоже «жизни учиться» отправили. Не знаю, чему тут можно научиться. Разве что как лопату держать. И зачем мне это знание, тоже не знаю.
– А ты правда совсем москвичка? – спросил вдруг блондин.
– В смысле? – удивилась Уля.
– Ну, москвичка-москвичка или с родителями приехали откуда-то?
– Москвичка-москвичка, – заносчиво ответила Ульяна. Он что, считает ее зазнавшейся провинциалкой?! – А ты что, всю жизнь в деревне?
– Типа того, – смутился Стас.
Остаток пути до речки они провели в молчании. Речушка оказалась чудесной – довольно широкой, но неглубокой, живописно извивающейся по окрестным лугам. Собеседники подошли к самому берегу.
Стас выжидающе смотрел на девушку.
– Хм, неплохо, – сухо отозвалась та.
– Москва, а ты плавать умеешь? – В тоне парня засквозили какие-то странные нотки.
– Умею, только это не значит, что нужно лезть в каждую лужу.
– Так это и не лужа, а речка, – ухмыльнулся он. – Пойдем?
Ульяна округлила глаза. То есть, во-первых, ей предлагает идти купаться какой-то провинциальный зазнайка с фингалом под глазом. Во-вторых, в какой-то мелкой и страшненькой речонке. И в-третьих, у нее нет с собой купальника, и он об этом прекрасно знает!
– Еще чего не хватало! – фыркнула Ульяна и отвернулась.
– Да ладно тебе, ты что, стесняешься?
Стас попытался приобнять девушку за плечи, но та вырвалась с криком:
– Ты что себе позволяешь?!
– Да ничего, ничего, – поднял руки вверх парень. – Ну если уж так… Давай хотя бы посидим тут.
– Нет и еще раз нет!
– Но… – заикнулся было Стас, но Уля прервала его на полуслове:
– Я возвращаюсь в лагерь! – И быстрым шагом пошла по тропинке обратно.
Девушка была в ярости. Как он смеет делать такие почти непристойные предложения да еще и лезть обниматься?! Ну нет! Ни за что больше! Никогда с ним больше не будет общаться!
Стас немного постоял на берегу, поколебавшись – догонять Ульяну или нет, но в конце концов процедил сквозь зубы: «А, чертова Москва», – и решил остаться и все-таки искупаться. Бегать за этой зазнайкой-москвичкой оказалось совершенно бесполезным делом, хотя она и была самой красивой девчонкой во всем лагере.
Ульяна шла по тропинке так быстро, как только могла. Ей было интересно, не идет ли нахал следом, но обернуться не позволяла гордость. Поэтому, когда через какое-то время стало понятно, что парень пошел купаться, она замедлила шаг. «Интересно, стоит ли рассказать Тиму об этом? Подразнить, наконец, а то он что-то совсем обнаглел и пишет меньше. Пусть ревнует! Или все же промолчать, а то обидится еще». Ее вдруг стали одолевать сомнения, действительно ли Тим ее ждет и не изменяет? В клубах столько красивых девушек, не то что тут. И со всей общительностью Тима заводить новые знакомства для него никогда не было проблемой… Ульяна поежилась, поколебалась еще минутку и достала смартфон. Она сфотографировала себя с несчастным лицом на камеру смартфона.
«Вот так твоя Улё сейчас себя чувствует», – прокомментировала она свою фотографию и отправила Тиму.
«Что случилось, малышка?» – последовал ответ.
«Плохой день. Все плохо. До конца этого ужаса еще долго. Все вокруг тупые. Какие-то дураки пристают», – все же пожаловалась Ульяна.
«Ничего, вернешься в Москву, и никаких дураков вокруг не будет», – пришел ответ. И даже ни капли ревности! Ульяна была раздосадована. Может, он все-таки нашел себе другую?
«А у тебя как дела?»
«Как обычно. Не волнуйся, я тебя жду», – ответил Тим, и девушка убрала смартфон с довольной улыбкой. Приближался лагерь, и нужно было как-то тихо влезть обратно, чтобы никто не заметил.
Отодвинуть секцию забора, через которую они выбрались наружу, оказалось не под силу. Немного помучившись, девушка побрела вдоль забора дальше в надежде найти какой-то удобный проход или дойти до места, через которое она сбегала в деревню. Наконец, Уля нашла выломанную доску и спокойно пролезла через щель на территорию лагеря. «Охрана молодежи и территории на высоте», – подумала она про состояние забора и крадучись вернулась в свой корпус.
Глава 8
Слоняясь в часы отдыха по административному зданию, Ульяна читала все объявления и информационные справки, развешанные на стенах. Чтение этих скучных, по много раз откопированных листов создавало хоть какую-то видимость осмысленной деятельности. Плавиться от зноя, лежа на кровати, и ждать, пока Тим не ответит на эсэмэс, было уже невыносимо.
Валя в жару чаще всего читала и вообще не хотела вставать с кровати до начала второй рабочей смены, а Оля днем занималась чем-то своим, встретиться и поболтать с ней удавалось не всегда.
Девушка вздохнула. Ей казалось, что с каждой минутой в лагере она становится все глупее. На улице жара, Интернет в здании вообще пропал, разговаривать абы с кем не хочется, так что из дневных развлечений оставались только бумажки в коридоре. Во всяком случае, там было прохладно.
Одна из бумажек рассказывала о нормировании труда подростков. Звучало совсем не страшно: режим работы трудовых отрядов составляет 4 часа в день, из них 2 часа отводится на трудовую деятельность и 2 часа на проведение общественно полезных работ и благоустройство территорий.
На практике же общественные работы заменили подготовкой к трудовой деятельности следующего дня. Вроде бы всего 4 часа, а устаешь жутко. Ульяна с ужасом подумала, что пока это только прополка поля, что же будет на финальной уборке урожая? Будут ли их уносить с поля обессиленными? Или будут, как рабов, подгонять кнутами? Воображение рисовало страшные картины. Ведь они уже сейчас живут как рабы! Подъем, зарядка, завтрак, трудовая практика, полдник, дневной отдых, «общественно полезная работа», обед, «активный и полезный отдых», читай «свободное время», ужин и отбой. И так каждый день. Беспросветно. От накатившего отчаяния Ульяна чуть не заплакала. Никому она тут не нужна, никто ее отсюда не вызволит.
Хотя, стоило признать, вожатые, и особенно Степан, пытались занять их по вечерам: придумывали какие-то конкурсы, посиделки с просмотром и обсуждением фильмов, музыкальный уголок этот с дурацкими песнями под гитару. Однако большей частью по вечерам ребята были предоставлены самим себе. Тут девушка с содроганием вспомнила свой поход в сельский клуб и жуткую драку. Чур-чур ее от таких экстремальных развлечений, уж лучше фильмы пообсуждать и поскучать. Да и не так уж плохо вечером. И жара уже спадает, и с девчонками можно поговорить, не такие они и скучные в самом деле. Нормально, вечером жить можно.
Но вот этот «дневной отдых» был по-настоящему отвратительным временем. Даже полевка при всей сложности и нудности и то была интереснее! Приняв для себя решение во что бы то ни стало обойти Матильду, Ульяна уже несколько дней подряд работала с азартом. Уставала, конечно, жутко, но зато время проходило быстрее. Вожатые сразу отметили, что московская «принцесса» молодец, и пару раз ставили ее в пример. Теперь снижать темпы не хотелось, чтоб не потерять марку!
Про себя Ульяна гордилась и прозвищем, которое намертво прицепилось к ней с первого дня, и тем, что она «передовик производства». Это, конечно, не Тимово клевое «Улё», но уж лучше быть «принцессой», чем «Москвой». А то, как легко она стала хорошим работником, вообще удивляло. Конечно, физический труд отвратителен, но ведь родители послали ее понять, что такое труд и как за него платят деньги. Сами же говорили на прощание, а в этом вопросе, похоже, все ясно. Хорошо платят тем, кто хорошо работает. А хорошо работает тот, кто умный!
От этих мыслей Ульяна повеселела. Получила деревня городского специалиста! Ну, не специалиста, конечно, но умного, ответственного и ценного работника. Очевидно же, что город делает людей лучше, придает красок, внутренней глубины. Ну что взять с этих деревенских ребят? Они ведь не виноваты, что такие простые и скучные, откуда в них возьмется ин-ди-ви-ду-аль-ность! А в городе ты рождаешься сразу с по-тен-ци-а-лом. Слова из учебника по социологии пришлись как нельзя кстати, настроение окончательно улучшилось.
В самом деле, ничего сложного нет в том, чтобы тебя называли хорошим работником. Да, работа тяжелая и нудная, но умный человек всегда найдет, как облегчить себе жизнь. Например, можно посоветоваться с вожатым. Во-первых, они это ценят и точно подскажут, как сделать проще и быстрее, а во-вторых, советоваться-то можно минут по десять-пятнадцать. Или можно самой посмотреть, кто, что и как делает, а потом улучшить свою методику или вообще присоединиться к чужой работе. Вроде бы только помогла немного, а по факту запоминают самого яркого. Если использовать это в обычной «взрослой» жизни, то это прямой путь к повышению и развитию. Так что папе уже есть что сказать, все выводы уже сделаны, урок усвоен. Можно ехать домой. Ульяна скривилась, вспомнив про Норвегию, но решила снова не унывать. Тем более что сегодня во второй смене обещали какую-то лекцию прямо на поле, так что можно будет не работать и время пролетит незаметно.
Лекция на удивление оказалось интересной – на поле пригнали настоящий комбайн! После нескольких дней без нормального общения Ульяне любая информация казалось интересной, а тут прямо захватило. Огромная машина впечатлила ее невероятно, она столько работы автоматизировала! Современный комбайн только казался чудовищем, а на деле был очень чуткой техникой с кучей функций. Настоящий робот из японских мультиков, только в маленькую красивую машинку не собирается. Если б таких комбайнов было много, можно было бы вообще не работать. Давно пора людской труд заменить на роботов! И никто бы не страдал, как она сейчас.
Комбайнер, взрослый мужчина, которого все звали дядя Паша, явно чувствовал себя неуютно, рассказывая про возможности машины. Постоянно запинался, экал, старался построить фразу поумнее, но забывал, о чем говорил. Девчонки тихонечко хихикали, а Степан, видимо, знавший, что ждать от дяди Паши, помогал ему как мог с формулировками. Однако в какой-то момент все равно говорить стал только один помощник комбайнера – молодой серьезный парень Родион.
Что-то в нем было цепляющее. О комбайне он рассказывал спокойно, серьезно и даже с какой-то любовью. Он был совсем немного постарше, но производил какое-то основательное впечатление. И совершенно не разглядывал слушающих ребят, как будто они ему были неинтересны. Это выглядело странно, и Ульяна автоматически поправляла волосы и одергивала футболку, на случай если он все-таки решит порассматривать их.
По всему выходило, что Родион тоже городской. А его манера говорить – это те самые лидерские качества. Стоит непременно узнать у него побольше, а потом вставить в рассказ родителям, чтоб они навсегда отстали от нее. Идея утереть нос не только родителям, а всем, все больше нравилась Ульяне.
– Дядь Паш, может, прокатитесь тут, по краюшку поля у опушки, чтоб ребята посмотрели на работающую машину? – попросил Степан после лекции.
– А чего не показать? Это я покажу! – Явно обрадованный, что можно наконец-то заняться настоящим делом, комбайнер полез в кабину.
Машина зашумела, и металлический монстр покатился по незасеянному краю поля. Для наглядности дядя Паша включил режущий аппарат, чтобы ребята увидели весь цикл зерноуборки, пока, правда, на примере травы. Транспортёр подавал срезанные стебли в приёмную камеру молотилки, барабан крутился, трава проходила все стадии собранной пшеницы: обмолот, просеивание, сортировку на соломотрясе. Грохот стоял невероятный, однако технологичность процесса, слаженность всех механизмов по-настоящему завораживала.
Увлеченная работой незнакомой для нее машины, Ульяна не сразу заметила, что уже какое-то время Родион что-то отчаянно кричит в кабину и машет руками. Оглянувшись, девушка увидела, что Матильда и ее подруги стоят, выпучив глаза, а вожатый Степан, белый как полотно, зажимает рот ладонью.
– Стой! Стой! – кричал Родион, но даже внизу его было почти не слышно, тем более не мог расслышать дядя Паша в кабине наверху.
– Что, что такое? – заволновалась Ульяна, но за грохотом ей никто не ответил. Все как завороженные смотрели на придорожные кусты лопухов, к которым приближался комбайн.
И тут случилось что-то совершенно немыслимое. Родион перестал кричать, резко сорвался с места и кинулся под колеса комбайна. Девчонки завизжали, Степан дернулся было, но остановился как вкопанный, не в силах пошевелиться, Ульяна обмерла.
Огромная машина резко остановилась. Перепуганный не меньше остальных, дядя Паша спускался по лесенке, чуть не крича:
– Да… что ж ты… ты ж… творишь-та! – Было понятно, что он из-за всех сил сдерживается, чтоб не начать ругаться.
Родион вышел из-за комбайна, что-то неся в сложенных руках.
– Дядь Паш, нормально все. Живой я. Там вот, это… девчонки принесли. – Он протянул руки, и все увидели у него на ладонях двух совсем крошечных котят.
– Да ты ж! Ах ты ж! Чучундры!
Плюнув, дядя Паша развернулся и пошел куда-то, постоянно бормоча и причитая на ходу.
– Машину завези! – крикнул он, уже отойдя, Родиону.
Оказалось, что по пути на поле Матильда с подругами услышали у забора тихий писк. Кто-то подбросил двух котят-слепышей к ограде лагеря. Девушки решили на пару часов взять котят на поле, а потом пронести к столовой и подкармливать всю смену. Спрятав находку в лопухах недалеко от места лекции, они спокойно ждали окончания занятия. Но когда комбайн начал работать, поняли, что он едет прямо на «тайник». Хорошо хоть сообразили прокричать Степану с Родионом.
– Все, окончено занятие, – устало сказал Степан, – бегите к лагерю. Котов проносить на территорию запрещаю! – Было понятно, что последнюю фразу все проигнорировали.
– Ну, Родион, молодец ты. Не лекция вышла, а прямо фильм приключенческий! Ты успокой там дядю Пашу, а то он распереживался.
– Да, успокою, конечно. Не впервой. Я и сам перепугался. – Родион улыбнулся. – Поеду завезу машину и сам успокоюсь хоть по дороге.
Попрощавшись, Родион стал залезать в кабину.
– Степан! – вдруг резко обернулся он. – А давай я и твоих покатаю? А то запомнят, что комбайн – это опасно, и не поймут никогда, что это отличная машина.
– Хм… – Степан нахмурился. – Ну а что? Покатай. А и правда перепугались все. Я и сам прокачусь! Все-то поместимся?
Родион улыбнулся – в тесноте, да не в обиде! Поместитесь. В кабине все разговорились, и Ульяна узнала, что Родион родился и вырос здесь. Что у них с дядей Пашей контракт с лагерем на работы. А предыдущие дни его не было из-за того, что он ездил доставать документы в аграрный техникум.
Информации было много, и, возвращаясь в лагерь, Ульяна размышляла обо всем. Поступок Родиона не укладывался у нее в голове. То есть это был абсолютно правильный поступок, но обычно о таком либо где-то пишут, либо рассказывают, а тут все произошло прямо у нее на глазах. Это было очень смело. А то, как он всех успокоил после происшествия, явно говорило о его лидерских качествах. А еще он, похоже, был очень целеустремленным. Или глупым. Собирался поступать в аграрный техникум. Аграрный! Это в двадцать первом веке, когда все стремятся получить диплом экономического или юридического вуза, а уже потом искать работу по душе. Странный парень в общем. Для себя Ульяна назвала его харизматичным и решила побольше выведать о нем.
За ужином оказалось, что харизматичность и красоту помощника комбайнера оценили все.
«Да никакой он не красавец, – думала Ульяна. – Какой-то мощный, не изящный совсем». – Она фыркнула, представив Родиона в модных джинсах-скинни, получалось просто нелепо. Да и лохматый. Нет, не красавец он определенно. Какой-то мужикастый, что ли. Даже вон Стас и тот более стильный при всей своей противности. Нет, некрасивый. Некрасивый и странный… Но подкраситься на завтрашнюю полевку все же стоит.
Глава 9
С мыслью о том, что завтра надо выглядеть лучше, чем всегда, Ульяна и заснула. Вообще было странно, что Родион вызвал у нее такое желание. Ведь не нравится же! Но проснулась она с теми же мыслями. Настроение было отличное, девушка чувствовала себя во всеоружии и была уверена, что хватит буквально пары фраз и улыбок, чтобы деревенский харизматичный супермен на нее запал. В конце концов, а на кого же еще?! Не на толстую же Матильду?
От этой мысли Уля тихонько засмеялась, вызвав удивленный взгляд Вали, и вприпрыжку побежала на зарядку. Ее ничего сегодня не раздражало, даже утренние вопли Степана звучали как-то приглушенно и издалека.
Отприседав и отмахав свое руками-ногами, девушка вернулась в комнату и выудила из тумбочки косметичку. С удивлением отметила, что не доставала ее с памятного похода на сельскую дискотеку (от воспоминания ее аж передернуло). Ну, ничего, сегодня-то не будет никаких драк, а вот очаровательный образ себе создать не помешает.
Подкрасив ресницы, чуть подрумянив щеки и придав губам глянцевого блеска, Ульяна осталась вполне собой довольна. Выходя в коридор, чтобы пойти на завтрак, она случайно столкнулась там со Стасом. Парень глянул на нее и даже остановился. Заметив его растерянный взгляд и покрасневшие щеки, девушка самодовольно улыбнулась (от чего Стас покраснел еще больше) и танцующей походкой направилась в столовую.
Когда их привезли на поле, солнце стояло уже высоко и начинало нещадно палить. Вздохнув и смирившись с неизбежным, Ульяна потуже перевязала волосы, чтоб в глаза не лезли, и огляделась, неожиданно даже для самой себя выискивая глазами комбайн и широкоплечего помощника комбайнера. Родиона нигде не было видно, как и его удивительного железного монстра. «Ну и ладно!» – зло подумала девушка, не решаясь себе признаться, что расстроена. К обеду вся ее свеженаведенная красота потеряет блеск, футболка пропитается потом, и производить впечатление в таком виде будет гораздо сложнее. Тем не менее делать было нечего, пора приступать к работе, иначе Матильда со своими прихлебательницами точно отнимет у нее лавры «передовика производства», а уж этого Уля никак не могла допустить. Особенно потерпев такое позорное фиаско со своим утренним планом обольщения Родиона.
Обеденная столовая была забита людьми. Потные и раскрасневшиеся трудящиеся после тяжелой утренней прополки азартно выстраивались в очередь к тете Кате (так звали пухлую повариху с добрыми глазами) за борщом, рыбными котлетами и гречневой кашей. В последнее время эта простецкая еда стала Ульяне даже нравиться, что тоже было удивительно, так как еще недавно девушка с горькой тоской вспоминала нежные суши и чудно оформленные десерты, которыми ее любил баловать Тим.
Стоя в очереди со своим подносом, Уля предавалась приятным воспоминаниям, когда заметила, что к ней направляется через всю столовую Родион собственной персоной. Ага! Девушка незаметно приосанилась и постаралась придать лицу равнодушно-милое выражение. «Боже, надеюсь, от меня хоть огородом не несет!» – с тревогой подумала она, аккуратно потянув носом воздух. Да нет, вроде бы все в порядке, легкий аромат любимого парфюма и разгоряченной под солнцем кожи.
– Ты последняя? – раздалось над самым ухом, и Ульяна почувствовала волну тепла, запах машинного масла и мыла из лагерной умывальни.
Опешив, – значит это он не к ней так целеустремленно шел! – она повернулась к Родиону и лучезарно улыбнулась:
– Ну, если за мной никто не занимал, то я.
Парень кивнул без улыбки и взял поднос из ближайшей стопки. Встал у нее за спиной. Ну, нет, так дело не пойдет, решила Уля и, улыбаясь еще более обворожительно, развернулась к Родиону лицом:
– А вы так отважно вчера котяток спасли. Я прямо обомлела, когда вы под молотилки этого колхозного монстра кинулись. Как настоящий киногерой.
Помощник комбайнера посмотрел на нее без интереса и пожал плечами:
– Ничего особенного.
Ого! Да что он о себе возомнил?! Перед ним тут красивая девушка в комплиментах рассыпается, а он, как дубина, стоит и нуль на массу. Ну, хорошо!
Включив шарм на максимум, Ульяна пошла на второй заход:
– Да ладно – ничего особенного! Вы же погибнуть могли. И все из-за пары каких-то котят. Это так смело… и так романтично, – чуть понизив голос, закончила она и посмотрела в глаза Родиона долгим взглядом. Обычно после этого парни таяли и растекались ровным слоем у ее ног. Даже Тим готов был на все, если она так на него смотрела. А ведь он не чета деревенскому парню. Пусть и самому героическому, серьезному и харизматичному в мире.
– Угу, – кивнул Родион все так же без выражения. – Ты бы повернулась, а то тетя Катя тебе на спину борщ нальет.
Уля оглянулась и увидела, что перед ней уже никого нет. Автоматически подставила тарелку под половник, забрала еду и на негнущихся ногах пошла искать свободное место, внутренне разрываясь от злости, возмущения и досады. Еще никогда парни ее так не отшивали! Еще никогда ни один не проигнорировал ее таким свинским манером. Да что этот Родион себе думает?!
Тут она заметила два свободных места за дальним столом, раздраженно плюхнула на него поднос с тарелками и сама уселась, не глядя на соседей. Вот же какой недоступный нашелся! Возмущению девушки не было конца, и она яростно размешивала сметану в борще, расплескивая жижу по краям тарелки.
– Приятного аппетита, – раздалось рядом.
Родион, как ни в чем не бывало, аккуратно сел на соседний стул, отломил кусок хлеба и подул на ложку, с которой свисали ленточки красной капусты. Движения у него были какие-то экономные и очень спокойные. Ульяна раньше никогда не видела, чтобы парень так двигался – было в этом что-то завораживающее. И от подобных мыслей она еще больше разозлилась. А через секунду услышала голос и не сразу поняла, что он ее собственный.
– Слушай, я, может, обидела тебя чем-то? Чего ты на меня взъелся?
Помощник комбайнера проглотил борщ и посмотрел на нее удивленно:
– Взъелся?
– Ну, да. Я тебе комплиментов наговорила, а ты мне даже спасибо не сказал. Даже не улыбнулся! Это у вас тут так принято, что ли? Воспитанные люди так себя не ведут!
Уля прекрасно понимала, что ее несет, но остановиться не могла. Она даже сама удивлялась, что это ее так разобрало. Но слова говорились сами собой, и «заткнуть фонтан» (папино выражение, когда она устраивала дома очередную сцену по поводу карманных денег) не было никакой возможности.
– У «нас тут», – Родион сделал ударение на этих словах, – принято вести себя скромно, уважительно, не лезть к чужим людям с досужими разговорами и не устраивать сцен за обедом.
Он помолчал, внимательно глядя на Ульяну отвратительно спокойными глазами, и закончил: – А заодно и марафетиться в поле тоже в голову не приходит. Нам вообще до Москвы далеко. Так что извиняй, принцесса.
Дальше обед протекал в гробовом молчании. Двое ребят, сидевших за этим же столом, также не произнесли ни слова, доели и тихо ретировались. Ушел и Родион минут через десять, отвесив на прощание Ульяне легкий шутовской поклон (вот наглец!!!). А девушка все продолжала сидеть над своей тарелкой и ковырять остывший борщ.
Ей было даже сложно определить, что она сейчас чувствует. Обиду и злость точно! Уууу! Морда деревенская. Зазнался! Ты посмотри на него, принято у него тут вести себя скромно и уважительно! Я тебе устрою уважительно. Ты меня так зауважаешь, что потом сам будешь прощения просить!
На отдых Ульяна шла мрачнее тучи, а на вторую часть работ решила не ходить. Потом передумала и решила непременно пойти и назло накраситься еще раз. Потом снова передумала и решила пойти, но не краситься. К моменту, когда машина во дворе дважды загудела, подавая сигнал к сбору, девушка все еще сидела, раздосадованная, на кровати. Только и успела, что умыться и поехать на поле, не переодеваясь.
Методично пропалывая сорняки, Уля сочла, что все сложилось даже к лучшему. Чего она так завелась? Ну подумаешь, парень на нее не отреагировал, бывает. Ну с ней-то, конечно, не бывало, но это вроде бы обычно, такое случается. С кем-то другим. Монотонный труд помог успокоиться и собраться с мыслями. За два часа работ в голове у Ульяны родился план, который поможет ей достичь всех целей. И отомстить Родиону, и добиться при этом его уважения, и укрепить свои позиции как лучшего работника. Отличный план! Она им всем еще покажет, что значит город-герой Москва, столица нашей Родины. Осталось только дождаться, когда в поле приедет комбайн.
Подходящая возможность представилась только через два дня. Дядя Паша до начала уборочных работ на поле не появлялся, однако иногда Степан просил Родиона подготовить какой-то кусочек поля к обработке – вытащить и оттащить коряги, срезать высокую траву и тому подобное. Ульяна решила, что в этот день не поедет на обед и приведет поле в порядок самостоятельно. Ну что такое комбайн, в конце концов, большой трактор, и только-то. Обычная машина, просто огромная. Тем более она видела, как легко Родион управлял им. Никаких сложностей, тем более что ключей у комбайна вообще нет – кому придет в голову угнать маленькую металлическую гору?
Кабина современного комбайна оказалась вполне комфортной. Ульяна почти сразу нашла включение кондиционера и минут десять наслаждалась приятной прохладой. После выматывающей жары на поле настоящий, работающий на полную мощность кондиционер был настоящим счастьем. А потом нашлась и музыка. Похоже, работа комбайнеров намного проще, чем кажется. Любой будет чувствовать себя здесь почти как в обычной современной легковушке. Да в такой кабине можно смело отправляться на уборку урожая в белой рубашке с галстуком! Ульяна нажала несколько кнопок и, отследив, за какие функции они отвечают, очень скоро полностью освоилась. Оставалось завести машину.
Еще по прошлому катанию Ульяна помнила, что рев двигателя техники в салоне практически не слышен. По уровню шума комбайн можно сравнить с «урчанием» мотора легкового автомобиля. Так что, нажимая на кнопку запуска, Ульяна ждала только легкого гудения и вибрации. Но вместо этого услышала скрежещущие звуки. Что-то было не так. Испугавшись, Ульяна выключила музыку и прислушалась. Комбайн не заводился, вместо этого мотор издавал какие-то кашляющие постукивания. Невероятно перепуганная Ульяна выключила все и выпрыгнула из кабины.
Сердце неистово колотилось. Вместо победного плана произошла настоящая трагедия – она сломала комбайн. От нахлынувшего ужаса слезы брызнули из глаз. Обычно они текут медленно, наполняют глаза и стекают одна за одной по щекам, а сейчас их было не остановить. Ее отсутствие на обеде наверняка заметят. И когда по возвращении на поле вместо выполненной дневной работы всего отряда и сияющей Ульяны увидят перепуганную москвичку и сломанный комбайн, спасения не будет. Ее будут ругать, угрожать возмещением урона, а потом будут звонить родителям и требовать денег на ремонт. Окажется, что вместо того, чтобы поразить родителей сделанными выводами и самостоятельностью, она только подтвердила свою никчемность. И они вообще больше никогда не дадут ей карманных денег и никуда не выпустят. И не будут доверять больше. Ульяна была в панике. Казалось, что из-за дурацкого комбайна рушится вся ее жизнь на ближайшие пару лет.
Решение возникло внезапно и казалось еще кошмарнее, чем перспективы, но выбора не оставалось. Ульяна со всех ног побежала в лагерь.
Когда, заплаканная, она влетела в столовую, Родион как раз доедал. С замиранием сердца Ульяна подошла к серьезному, явно невзлюбившему ее парню:
– Родион, пожалуйста, давай выйдем.
– Москва, ты чего? Не видишь, я же обедаю. Вежливые люди так себя не ведут. – Родион особенно подчеркнул слово «вежливые», напоминая Ульяне про ее выпад пару дней назад.
Ульяне было все равно. Родион – ее последнее спасение, и она готова на все.
Чуть не плача, она прошептала: – Ну, пожалуйста, давай выйдем.
Тон ее голоса заставил Родиона присмотреться. Бледная, заплаканная Ульяна явно не шутила.
– Хорошо, давай выйдем, что за секреты-то?
Как только они закрыли дверь столовой, Ульяна затараторила без остановки:
– Родион, только сразу не ругайся. Я все починю, найду деньги, пожалуйста, помоги, но только не говори никому, пожалуйста, я все оплачу, я напишу Тиму и достану денег, только, пожалуйста, никому не говори.
– Да что случилось-то, что ты как бешеная!
– Родион, я… я сломала комбайн.
– ЧТО??
– Родион, пожалуйста, не ругайся. Я хотела как лучше. Я думала, это совсем несложно и я все поле обработаю, но он не заводится, только гудит. Пожалуйста, Родион, пожалуйста, спаси меня…
– Что ты делала, говори четко, не ной. – Родион был серьезен, но взволнованным не казался.
– Я хотела очистить край поля, который нам сегодня на работах выделили. Все как ты делала, но он не завелся, Родион, только гудел!
– Что-нибудь еще включала? Трогала?
– Да, кнопки нажимала, разные, кондиционер, музыку.
– Так, понятно все. Иди в комнату к себе и сиди там. А я на поле и разберусь.
– Родион, пожалуйста, если нужен будет ремонт, я достану денег, только, пожалуйста, не говори никому.
– Да не ной ты! Сказал же, разберусь, да и посмотреть надо сначала.
На вторую смену Ульяна не пошла, еле живая от страха, сказала Степану, что перегрелась и у нее голова кружится. Посмотрев на бледную девушку, вожатый сразу поверил и немедленно направил ее в медпункт. Пообещав, что сейчас пойдет, девушка закрыла дверь.
Ужина она ждала как расстрела. Когда все вернулись и пошли в столовую, Ульяна глазами искала Родиона, но его не было.
К ней подошел Степан и спросил про здоровье.
– Мне уже лучше. А что на поле было? Все в порядке?
– Да, конечно, в порядке, что там случиться-то может?
– А Родион? Что он на ужин не пришел? Домой поехал?
Степан рассмеялся:
– У тебя что, шпионы, что ли, на поле? Родион отчудил, конечно. Перед обедом кондиционер в комбайне не выключил, посадил аккумулятор напрочь. Остался на поле, в машине копается, чтоб дядя Паша не узнал. Ну а ты чего шатаешься? Иди ужинай и отдыхай, чтоб завтра огурцом была.
Ульяна не сразу поняла, что Родион ничего никому не сказал и взял вину за сломанный комбайн на себя. Ошарашенная, она вернулась в комнату, размышляя, как же отблагодарить его за такой поступок.
Но на следующий день даже поговорить с парнем толком не удалось – всё в спешке, и постоянно люди вокруг. И на ужине тоже не вышло: он только буркнул, чтоб она больше к комбайну не подходила, а больше ничего не сказал. Искренне благодарная, Ульяна пару дней пыталась заговорить с парнем и предложить что-то за свое чудесное спасение, но он только отмахивался. Это обескураживало ее.
С некоторым испугом Ульяна поняла, что так неожиданно появившийся в ее жизни Родион непонятным образом занял все ее мысли. Непривычный, немного заносчивый, по ее мнению, неприступный и совершенно другой и непонятный, он все равно начал ей нравиться. Его сила, надежность и честность восхищали Улю, привыкшую к совсем другому стилю общения. Девушка не могла понять, как же ей подстроиться под Родиона, чтобы говорить с ним на равных. Как привлечь его внимание? Все ее методы не работали. Очаровать его не удалось, поговорить не получается. Внешним видом покорить тоже – после разговора в столовой надевать на полевые работы одежду, которая выгодно подчеркивает ее фигуру, было просто бессмысленно. Кроме того, она довольно глупо выглядела в обтягивающей модной маечке среди молодежи в драных растянутых футболках и рубашках, которые не жалко было запачкать. Ульяне впервые в жизни было очень неудобно и даже стыдно выделяться из толпы. А других способов она просто не могла придумать.
Глава 10
А в это время столичная жизнь шла своим чередом. Душный город наполовину опустел, многие уехали в отпуска. В ночных клубах было совсем мало народу, и Тим, завсегдатай вечеринок, волей-неволей заскучал. Его планы о поездке в теплые края были отложены на конец августа, так как отец просил помогать в автосалоне. «Ну хоть в деревню не отправил, как Улё», – успокаивал себя Тим. Как назло, Ульяна перестала его засыпать сообщениями, и от нее не было вестей уже целых три дня. «Что-то тут не так», – подумал Тим, и сам послал незамысловатое письмо:
«Приветик! Ты жива там, солнце?»
Он подождал минуту, но ответа не было. Не пришел он и через десять минут. Лишь только через четыре часа, к его радости, телефон засветился и звонко тренькнул.
«Привет, зай! Я тут замоталась совсем, работы очень много! Ты как там?»
«Да все ок, отец припряг помогать ему по работе, клубы пустые, иногда с ребятами выбираемся на гонки, недавно днюху у Пита отмечали, в августе рванем на море…» – Тим решил вывалить накопившиеся новости сразу всем скопом. Он вдруг поймал себя на мысли, что очень сильно заскучал по своей Улё и даже стал ее немного ревновать к деревне.
«Понятно», – был ответ.
«А у тебя как дела? Чем там занята-то?»
Ульяна с ответом не спешила. Она вдруг почувствовала свое превосходство над Тимом. Это было абсолютно новое, до того момента никогда не испытываемое ею чувство, и девушке оно даже нравилось. Месяц, проведенный в лагере, сделал ее взрослее своего парня, пусть и не в буквальном смысле: постоянная занятость, новые люди, простые и открытые, интересные разговоры, песни Степана под гитару и игра в «Крокодила» по вечерам сблизили ее с ребятами из самых разных провинций.
«Пусть помаринуется, – ехидно заключила Уля, – напишу попозже».
Положив телефон в ящик тумбочки, Ульяна отправилась спать. Так прошло два дня, и Ульяна из-за строгого распорядка совсем забыла о своем смартфоне.
Наступил третий день. Близилось время ужина, а это значило, что скоро она сможет увидеть Родиона. Этот загорелый, чумазый, плечистый парень никак не выходил у нее из головы. Каждый день девушка невольно искала его глазами в поле, и каждый раз, увидев, тут же отворачивалась. Умом она понимала, что между ними совсем нет ничего общего, что у нее в Москве есть отличный парень и что Родион ей совсем не нравится внешне. Но природная сущность часто брала верх, и какие-то невидимые струны Улиной души легонько волновались при виде могучей загорелой шеи молодого помощника комбайнера. Непреодолимое желание обхватить её обеими руками овладевало девушкой. Она отчаянно делала вид, что ничего не происходит, но мысли о Родионе сами собой прокрадывались в голову. В такие моменты девушка вдруг, словно очнувшись, понимала, что на её лице вот уже несколько минут как застыла нелепая улыбка, и она одергивала себя, приказывая сердцу не затмевать холодную голову.
За ужином они сидели за одним столом и деловито обсуждали сегодняшнюю полёвку. Поговорить было о чём, но Ульяна постоянно ловила себя на досадной мысли, что полевые работы – их единственная общая тема. Зато девушка чувствовала на себе завистливые взгляды Матильды и ее подруг. Родион, после спасения котят, прочно занял первое место по привлекательности, потеснив Стаса. Матильда злилась еще и потому, что московская выскочка вопреки её ожиданиям не только не жаловалась на тяжелую трудовую жизнь, но и обходила саму Матильду по результатам работ.
После ужина ребята собирались на ставшие уже традиционными вечерние посиделки. Долгое время Ульяна сторонилась их, но однажды вечером Валя уговорила её пойти вместе с ней, и Уля была приятно удивлена. С тех пор она весь долгий рабочий день ждала наступления вечера. Ребята уходили в поле, ближе к лесу, зажигали костер, пекли картошку и хлеб, захваченный на ужине, играли в незатейливые игры, рассказывали истории и анекдоты, смотрели на звезды и пели песни под завораживающий звук Степиной гитары. «Как в пионерлагерях, – думала девушка, припоминая отрывки из родительских воспоминаний. – Разве в Москве такое увидишь?»
– Я ненадолго домой забегу, и сразу к вам, – услышала Ульяна знакомый голос. Неподалеку от входа в столовую стоял вожатый Степан, а рядом с ним Родион. Голос, несомненно, принадлежал ему. «Он сегодня придет к нам», – с восторгом подумала Ульяна, но виду не подала и молчаливо прошла мимо них. Однако, свернув за угол, она со всех ног побежала к себе в палату. Весь вечер она старательно выбирала наряд, но не вызывающий, а простой и удобный, красилась, но только чуть-чуть, чтобы было незаметно, стараясь просто подчеркнуть свою природную привлекательность. Ульяна так увлеклась всем этим, что совершенно забыла про свой телефон, на экране которого уже давно высвечивалось несколько пропущенных звонков от Тима и его эсэмэс, текст которого гласил: «Я еду к тебе».
Было около одиннадцати часов вечера, когда Ульяна вместе с ребятами возвращались в лагерь. У самых ворот была припаркована белая иномарка, ксеноновый свет фар которой резко ослепил всю Улину компанию. Девушка прищурилась и увидела, как дверь пассажирского места рядом с водителем открылась и перед ней предстал Тим.
– Привет, – взволнованно сказал он.
– Тим! Привет! Как ты… Что ты тут…? – От удивления Ульяна не могла подобрать нужных слов.
– Ты ничего не отвечала, а я беспокоился.
– С ума сошел! – Она подошла к нему вплотную. Остальные ребята замерли от увиденной сцены. – Как ты меня вообще нашел?
– По GPS. Мы с Питом двое суток гнали. Что, даже не обнимешь?
Ульяна замялась. Она все еще испуганно смотрела на белую машину со слепящими фарами и на невесть откуда взявшегося Тима. Девушка вдруг поняла, что совсем по нему не соскучилась.
– Понятно, – горько усмехнулся Тим. – Видимо, зря ехал. Что это на тебе за тряпье? – Он вдруг заметил большой шерстяной свитер, заботливо прикрывающий Улины плечи.
– Эй ты! Чего пристал к девушке? – нахально выкрикнул Стас, который твердым шагом шел к парочке. – Это мой свитер, ей холодно было, – добавил он, приблизившись.
– Это еще кто такой? – обратился Тим к Ульяне и смерил Стаса уничтожающим взглядом.
– Я кто такой? Это ты кто такой? – взвизгнул Стас и толкнул Тима обеими руками в грудь. Тот отскочил, но тут же принялся толкать обидчика в ответ. Началась потасовка. Опешившая публика с неподдельным интересом наблюдала за происходящим. Два долговязых тощих парня галдели и толкались, крича друг на друга, словно две тётки на рынке. Начать драку, видимо, боялись оба. Ульяна, которая все это время стояла чуть в стороне, неожиданно громко фыркнула. Еще несколько недель назад она бы зарделась от гордости, ведь сразу два симпатичных парня выясняют отношения из-за неё! Но слишком многое изменилось. Теперь эти двое напоминали ей каких-то смешных марионеток из итальянского кукольного театра, который они смотрели с родителями в Милане. Это было просто смешно. Потасовка продолжалась несколько секунд, но тут раздался зычный голос Родиона:
– Стоп машина!
Стас и Тим, синхронно вздрогнув, посмотрели на Родиона. Он вместе со Степаном чуть отстал от основной группы и догнал ее только теперь, когда у входа в лагерь вдруг завязался конфликт. Всего одной громкой команды хватило, чтобы прервать этот трусливый петушиный бой.
– Стас, бегом в лагерь! – крикнул Степан. – Все остальные тоже!
Ульяна бросила взгляд на Тима и не спеша побрела внутрь. Тим с вызовом взглянул в лицо Родиону, но, мигом оценив противника, резво запрыгнул в машину к Питу. Тот был тоже не из храбрых, а потому спросил:
– Че там случилось? Сорри, задремал.
Читать бесплатно другие книги:
