Мирная профессия Комарова Ирина

Лена снова тихо ахнула и тут же прикрыла рот ладошкой.

– То есть, это вы? – после нескольких секунд молчания спросил Анатолий. – С самого начала были вы?

– Разумеется. Дело в том, что у моего банка возникли небольшие затруднения. Временные, естественно…

– Я в курсе.

– Ах вот даже как? – Леднев недовольно пожевал губами. – Значит, слухи распространяются быстрее, чем я думал. Неприятно, хотя теперь, это никакого значения не имеет.

«Как хорошо, что я успела позвонить Косте, – думала Лена, глядя на него. – Хотя, что в этом хорошего, я же сказала, что все нормально. Но я назвала Леднева, значит, если нас с Толей сейчас убьют, Костя будет знать, кого искать… большое утешение, ничего не скажешь. Стоп! Я ведь обещала перезвонить ему, когда Леднев уйдет! Значит, через какое-то время, не дождавшись, Костя позвонит сам. Что мне это дает? Звонок, хоть на секунду, да отвлечет Леднева и надо успеть что-то сделать. Сбить его со стула на пол? Вцепиться в руку с пистолетом? Ударить чем-нибудь? А чем, кулаком? Ха, около дивана, как раз с моей стороны, лежат Толины гантели! Значит, как только звонит телефон, ныряю вниз, хватаю гантель… черт, тут мгновение, на которое отвлечется Леднев, и закончится. Если бы я могла передать Толе свои мысли, если бы мы могли действовать синхронно! Но для него, телефонный звонок будет такой же неожиданностью, как для Леднева. Что ж, буду надеяться, что он промахнется.»

А Леднев, тем временем, твердо держа пистолет, продолжал говорить так спокойно, будто на совещании в своем банке, излагал сотрудникам план работы на ближайший период:

– Вы сейчас отдадите мне коды доступа всех банков, которые обслуживает ваша фирма, а я переведу на свой счет – да-да, есть у меня небольшой счет в одном южноамериканском банке – некоторые суммы из их активов. Не все, я ж не бандит какой безбожный, процентов по семьдесят, не больше. И не смотрите на меня с таким возмущением, мне ведь большие траты предстоят: новые документы сделать, из страны выбраться, потом еще жизнь обустроить, да все это в суете, в спешке, – Леднев покачал головой и добавил почти обиженно: – У меня ведь все было гораздо изящнее спланировано – присосаться незаметно к «Садко» и тянуть из него потихонечку, пока дела не поправятся. Что вам стоило, Анатолий Николаевич, согласиться? Условия были предложены неплохие, а вы уперлись, как, извините, баран. Ну и что, в результате, получили? Это ведь именно ваши необдуманные действия, спровоцировали все последующие печальные события. Всем вы навредили: и себе, и банкам-клиентам, и Елене Александровне. Я уж не говорю про друга вашего, Бориса Петровича… сидеть!

Дернувшийся было Анатолий снова замер, только спросил внезапно охрипшим голосом:

– Борис? Это вы его убили?

– Ну да, я, – спокойно ответил Леднев. – И имейте в виду, оказалось, что это совсем не так сложно и не так страшно. Даже странно, – он жутковато усмехнулся, – нам столько лет рассказывали о ценности человеческой жизни, светлые идеалы и все такое прочее. И церковь тоже самое – не убий… А я убил. Знаете, честно говоря, даже не думал, что способен на это. А ничего, получилось. Это я к тому говорю, чтобы вы резких движений не делали – пистолет не нож, тут еще проще все. Нажал на курок и одной Лазаревой на свете меньше. И вся вина будет ваша, Анатолий Николаевич, не надейтесь, что меня совесть потом замучает.

– Да уж, на это рассчитывать не приходится, – серьезно согласился Анатолий.

Лена почти не слушала их, она напряженно смотрела на телефон:

«Ну что же ты, Костя! Не тяни, соображай же ты быстрее!»

Леднев, который разговаривая с Анатолием, продолжал краем глаза следить за ней, заинтересовался:

– А кстати, Елена Александровна, что это вы на телефончик так уставились? Звонка ждете, или сами хотите кому-то позвонить? Знаете, я думаю не стоит вам сейчас ни с кем разговаривать. – Левой рукой он взял телефон Лены и выключил его. Потом, тщательно контролируя положение пистолета, встал, подошел к тумбочке и выдернул вилку из телефонной розетки. Неторопливо вернулся к своему стулу, сел, положив ногу на ногу и попросил вежливо:

– А свой сотовый, Анатолий Александрович, вы уж сами, пожалуйста, отключите. Только без глупостей, я вас предупредил.

Анатолий неловко достал телефон из кармана, выключил его и бросил на диван.

– Вот и славно, – удовлетворенно заключил Леднев. – Так всем спокойнее будет. А теперь, когда мы уверены, что никто нам не помешает, продолжим разговор.

– Но все не так просто. Я не могу сейчас отдать вам дискеты с паролями. Чисто технически не могу, – поторопился объяснить Анатолий, снова взяв Лену за руку. – В то место, где они хранятся, ночью попасть невозможно. Вы же понимаете, что я не в палисаднике под окошком их закопал. Секретная информация требует серьезного отношения.

– Где дискеты? – У Леднева дрогнула рука с пистолетом.

– Я уже сказал, в надежном месте, откуда даже я не могу взять их до утра. Мало того, если я даже скажу вам, где они, без меня вы дискеты не получите. Вас одного, даже близко не подпустят.

– Хм. То есть, дискеты находятся в надежном охраняемом месте, куда ночью доступ запрещен, и без вашего личного присутствия получит их невозможно. Знаете, Анатолий Николаевич, вы мне всегда нравились: и как профессионал, и как человек. Но вот шпионскими романами вы явно не увлекаетесь. Наверное, фантастику предпочитаете?

Для большей выразительности, он закончил вопрос плавным жестом правой руки и пистолет, качнувшись, уставился прямо в лоб Лены.

– Ай! – взвизгнула она и зажмурилась.

– Опустите пистолет, – зло сказал Анатолий. – Какое значение имеет, что я читаю?

– Никакого, абсолютно никакого. Просто, если бы вы прочитали столько шпионских романов, сколько я, то знали бы, что на допросе надо молчать. Молчать, даже если у вас спрашивают, который час, или какая погода на улице. А как только начинаете говорить, можете не сомневаться, умелый следователь быстро вытянет из вас все ваши секреты. У нас, конечно, не допрос, и я не следователь, но кое-какую важную информацию вы, по необразованности своей, мне уже сообщили. Причем сказали достаточно, чтобы я сделал вывод – дискеты вы держите в банковском сейфе, – он усмехнулся, когда Анатолий вздрогнул и беззвучно выругался. – Что ж, действительно, ночью в банк не попасть и без вас мне сейф не откроют. Ничего страшного, до утра не так долго осталось. Может окажете мне любезность, скажете, в каком именно банке вы абонируете ячейку?

Костя остановился на красный свет, нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю.

– Леднев, директор банка «Авангард», – повторил он, в который уже раз. – Володя, ты не помнишь, как его зовут?

– Нет, конечно. Он у нас и не возникал пока.

– Черт, ну что, Ленке трудно было еще и имя-отчество назвать?

– Надеешься, что он окажется Аверьяном Авраамовичем? – попробовал пошутить Володя, но Костя даже не улыбнулся.

– Я этого боюсь, – светофор переключился на зеленый и он нажал педаль газа, продолжая бормотать: – Леднев, директор банка «Авангард», Леднев, директор «Авангарда», Леднев…

– Знать бы, зачем он вообще пришел? Какие такие сверхсрочные вопросы появились у директора банка в такой час? – вздохнул Володя. И, словно, заразившись от Кости, повторил нараспев: – Леднев, директор банка «Авангард»…

– Стоп! – страшным голосом рявкнул Костя, тормозя так резко, что обоих бросило вперед. – А ну-ка, еще раз, что ты только что сказал?

– Леднев, директор банка «Авангард», – послушно повторил Володя, стараясь сохранить интонацию.

– Авангард! Володька, ну что мы уперлись в фамилию! А если Крюков пытался сказать что-то вроде ключевого слова?

– Авангард. Ава… Мать твою! И он сейчас там, у Саранцева!

Костя вдавил педаль газа в пол. Теперь он мчался, не обращая внимания на светофоры. Слава богу, что улицы, по ночному времени, были пусты – только на одном перекрестке пришлось пугнуть поехавший было на зеленый свет «жигуленок», коротким злым гудком. «Жигуленок» резко затормозил и обиженно бибикнул, не в ответ даже, а вслед Косте, проскочившему в сантиметре перед его капотом.

Когда машина подъехала к дому Анатолия, Костя даже не взглянул в сторону подъезда. Можно, конечно, сейчас взбежать по лестнице и начать молотить в дверь с криком: «откройте, милиция!», но какой смысл? Если там, в квартире Анатолия, сейчас находится убийца, подобное поведение только усложнит ситуацию.

– Второй этаж, – сказал он Володе. – Сейчас прикину… ага, вон его балкон.

За плотно задернутыми занавесками горел свет и, вроде бы, шевелились какие-то тени. Господи, только бы Толя с Ленкой были еще живы!

– Не дергайся, сейчас мы с тобой наведем здесь порядок, – хлопнул его по плечу Володя. – Давай сначала на балкон, аккуратненько. А ну-ка, подсади меня.

Не прошло и минуты, как они оба скорчились под окном, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате. Симпатичное розовое полотенце, которое до сих пор заменяло стекла в одной из створок, предоставляло для этого полную возможность.

– Молчите? А ведь так все просто – назовите банк и…

– Нет, – коротко и равнодушно ответил Анатолий.

– Ну что это, – огорчился Леднев, – никак вы не научитесь правильно отвечать. Все равно скажете, неужели еще не поняли? Ведь скажете?

– Скажу, но только после того, как уйдет Лена.

– С ума сошел?! – она схватила его ладонь и второй рукой.

– Да уж, странные какие вы вещи предлагаете. Выгнать девушку ночью из дома, одну – да мало ли что с ней на улице случится, – Леднев растянул губы в гадкой улыбке. – Нет уж, пусть с нами остается. И мне спокойнее, пока я ее под прицелом держу, вы никаких фокусов не будете устраивать.

– Да что же это все в меня пистолетом тычут, – плачущим голосом неожиданно пожаловалась Лена. – Почему всем так припекает именно меня застрелить?

– Потому, что вы – слабое место Анатолия Николаевича, – мягко объяснил Леднев. – Наверное, это приятно, сознавать, что для кого-то вы дороже всех на свете. Хотя, – он перевел взгляд на пистолет, который сжимал в руке, – нельзя не признать, что иногда это влечет некоторые осложнения.

– Это правда? – Лена уже не слушала его, она смотрела на Анатолия.

– Правда, – он криво улыбнулся. – Разумеется, я хотел бы сказать тебе об этом в более подходящей обстановке и без присутствия третьих лиц. Но раз уж вышло так… Я люблю тебя. И самое главное в жизни для меня, это ты. Чтобы ты была счастлива. Всегда. Я хочу, чтобы ты знала об этом, чтобы помнила…

Анатолий говорил так, словно согласился, что живым из этой переделки уже не выйдет и слышать это было невыносимо. Лена не выдержала – зажмурилась, вскочила и завизжала так, что сама на секунду оглохла:

– Перестань!

Мужчины вздрогнули. Анатолий замолчал, растерянно глядя на нее, а Леднев укоризненно сделал выговор:

– Да что ж вы так орете? Даже если он вам не нравится, зачем обижать человека?

– Да вы… – у Лены от возмущения перехватило дыхание. – Да как вы смеете, вы…

Она снова плюхнулась на диван. Где же этот Костя! Частный сыщик, называется! Неужели так трудно сообразить, что раз она не звонит, значит не может, значит ситуация изменилась! И нужна помощь, срочно!

Леднев некоторое время помолчал, переводя хмурый взгляд с Анатолия на Лену, потом пожаловался:

– Как же вы все, Анатолий Николаевич, усложнили! Держали бы дискеты, допустим, дома, в ящике стола, никаких бы проблем сейчас не было. И для чего, спрашивается, вам вздумалось их в банк тащить?

– Для большей сохранности, – одними губами улыбнулся Анатолий.

– Остроумно, – Леднев неодобрительно покачал головой. – Что ж, в одном вы правы: без вашей помощи мне не обойтись. Значит, чтобы заручиться вашей активной и добровольной поддержкой, мне придется предпринять ряд мер. В качестве страховки, сами понимаете, я буду использовать Елену Александровну.

– Что вы собираетесь делать?

– Ничего оригинального. Буду держать ее в заложницах. Утром вы сходите в банк и принесете мне дискеты. Причем сделаете это быстро, очень быстро. И, естественно, не обращаясь за помощью к вашим новым друзьям. Имейте в виду, хотя Елена Александровна девушка очень милая, я застрелю ее не задумываясь. Запомните, мне терять нечего и сдаваться я не собираюсь. Так что, если вы приведете милицию, я убью ее, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. Вы мне верите?

Анатолий сглотнул и крепче сжал руку Лены:

– Верю.

– Ну вот, хоть о чем-то договорились. А теперь пора подумать о том, как до утра дожить: не могу же я вас все время на мушке держать. Пожалуй, я вас запру.

– Где?

– А что, у вас в квартире много комнат с замками? – Леднев брезгливо скривил губы. – И как вам не стыдно, Анатолий Николаевич? Приличный ведь человек, а живете в однокомнатной, как какой-нибудь, прости господи, школьный учитель. Санузел у вас совмещенный? Значит там для двоих места хватит. Вставайте медленно, по очереди, – он отодвинулся вместе со стулом чуть в сторону, направил пистолет на Анатолия. – Сначала вы, Анатолий Николаевич.

Двое на балконе переглянулись обрадовано.

– Красота, – шепнул Володя. – Сейчас он их запрет и останется один. Тут мы его и возьмем, тепленьким!

Костя молча кивнул. Действительно, все складывалось, как нельзя лучше – Леднев сам собирался удалить заложников из зоны действий.

Вот только Лена совершенно не собиралась безропотно становится заложницей. Еще раз мысленно обругав Костю (когда не нужно – все время перед глазами торчит, а именно сейчас, когда он необходим, носится где-то), она наклонилась вперед, делая вид, что поправляет тапочек. Анатолий, тем временем, начал медленно подниматься, прикидывая, что если сделав шаг, он немного качнется вправо, то прикроет от случайного выстрела Лену. А ведь гипсом можно действовать не хуже, чем дубиной. Пальцы девушки скользнули чуть в сторону, обхватили тяжелую гантель, Лена быстро выпрямилась, замахнулась… пистолет снова дернулся в ее сторону и Анатолий, вскрикнув, бросился на Леднева. Каким то чудом, сбил его со стула, прежде чем грохнул выстрел и сам упал рядом, едва успев откатиться в сторону от падающей гантели. Пятикилограммовый кусок железа упал на руку Леднева, с хрустом раздробив кость. Секундой позже, отлетело в сторону сорванное с окна полотенце, в комнату прыгнул человек, сразу за ним, второй.

– Толя, – Лена упала на колени рядом с Анатолием, скорчившимся от боли, которой сломанная рука отозвалась на его, достаточно резкие движения, – Толечка!

Он повернул к ней мокрое от пота лицо, просипел напряженно:

– Пистолет… забери…

– Лучше я возьму, – Костя наклонился, осторожно поднял пистолет, выпавший из руки потерявшего сознание Леднева.

– Какого черта! – рявкнул Володя. – Вы что, в игрушки играете? Сказано было идти в сортир, значит надо было идти в сортир, строем и с песней! Он же только случайно вас не перестрелял, идиоты!

– Идиоты и есть, – подтвердил Костя, хотя и менее эмоционально.

– Вы откуда взялись? – Анатолий, щурясь, смотрел на них снизу.

– Через балкон вошли. Ленка позвонила, сказала, что к вам явился директор банка «Авангард», вот мы и решил проконтролировать ситуацию. Явились в самый интересный момент, когда преступник, вооруженный вот этим самым пистолетом, требовал от тебя дискеты. И надо сказать, его гениальный план, запереть вас до утра, нас более чем устраивал. Мы бы его без проблем взяли. А вы, со своей самодеятельностью, до пальбы дело довели, – Костя помахал пистолетом, который продолжал держать в руке, потом присмотрелся к нему и лицо его вытянулось. – Я не понял! Это что, опять твой?

– Мой, – Анатолий с трудом приподнялся, сел прислонившись к ножке стола. – Черт, больно то как!

– Тебе помочь? – спросила Лена дрожащим голосом.

– Нет. Не трогай.

Володя, после первого взрыва ярости, остальные разговоры оставил на долю Кости. Сначала он присел рядом с Ледневым. Убедился, что тот, хотя и без сознания, но жив, потом поднялся и отошел к тумбочке с телефоном. Посмотрел на небрежно брошенную вилку, хмыкнул, вставил ее в телефонную розетку. Потом снял трубку и начал жать на клавиши, набирая номер.

– Толя, а почему твой пистолет был у Леднева? – Костя продолжал уточнять ход событий. – Почему ты сам им не воспользовался?

– Почему, почему, – недовольно пробормотал Анатолий и, опираясь на плечо Лены, поднялся с пола. Постоял немного, слегка покачиваясь, помог встать и ей. Сделав большой, но неуверенный шаг, вернулся на диван, потянув Лену за собой. – Потому.

– Пистолет на столе лежал, – объяснила она, опустив глаза. – А Леднев, вообще-то, без оружия пришел. Он сам признался, что шел, и не знал, что делать будет. А потом сказал: «случай благоволит подготовленному уму» и взял пистолет.

– Это точно, случай благоволит, – ядовито подтвердил Костя. – Причем именно уму, а не всяким недоумкам! Толя, я тебя Христом Богом прошу, избавься ты от этой железяки! Отдай в милицию, подари, продай, сдай в металлолом! Но тебе перед любыми бандитами в сто раз безопаснее без оружия оказаться! По крайне мере, в рукопашной у тебя есть шанс! А пистолет тебе, похоже, нужен только для того, чтобы преступники не затруднялись свое оружие приносить.

– Я же говорил, я не профессионал, – проворчал Анатолий.

– Да тут не надо быть профессионалом, – не выдержал Костя, – достаточно иметь каплю мозгов и… – разгорячившись, он шагнул в сторону и едва не наступил на Леднева. – О черт! Этот еще тут валяется! Володя, он как, живой?

– Пульс есть, – ответил Володя.

– И то хорошо. Что вы с ним сделали?

Поскольку Анатолий промолчал, ответила Лена.

– Вообще-то, я его собиралась в этого гада гантель кинуть, – призналась она. – Но пока замахивалась, Толя его со стула на пол сбил. А гантель я все равно не удержала, она у меня выскользнула и Ледневу прямо на руку упала, – Лена улыбнулась и добавила злорадно: – На правую, в которой он пистолет держал.

Костя выслушал это, не совсем внятное объяснение, кивнул и, присев около Леднева, быстро ощупал его правую руку. Оглянулся на девушку, покачал головой:

– Перелом. Один в один, точно так же, как у Толи. Ленка, а с тобой лучше не связываться – ты умеешь за своих отомстить.

Лена только плечами пожала. Она вовсе не старалась специально сломать Ледневу руку, но и расстраиваться по этому поводу не собиралась.

Володя, сделав еще несколько коротких звонков, вернулся к Ледневу. Вытащил из кармана листок с фотороботом, сравнил, удовлетворенно поцокал языком:

– А ничего картинка получилась. Похож. Свидетели его без проблем опознают. Плюс отпечатки пальцев на ноже.

– Зато ту троицу ты к нему так просто не пристегнешь, – напомнил Костя. – Наверняка они его ни разу в лицо и не видели, все через посредников. Через того же Крюкова, например.

– Докажем преступную связь косвенными уликами, – небрежно отмахнулся Володя. – И отдельным эпизодом пойдет сегодняшнее нападение. Нет, ни один адвокат его уже не вытащит.

– Что меня безмерно радует, – несколько высокопарно заключил Костя. И обернулся к Саранцеву. – Толя, а я не до конца разобрался: ты что, дискеты в банке держал?

– Ну да. Абонировал личный сейф и положил. Самое надежное место. К банковской ячейке никто, кроме владельца доступа не имеет.

– Вообще никто? И никогда? – переспросил заинтересованно Володя.

– Ну, в особом случае, по решению руководства банка, с соблюдением всех необходимых формальностей и привлечением свидетелей, вскрыть ее, все-таки можно. В своем банке, Леднев вполне мог такую процедуру организовать. Собственно, именно поэтому я и не мог сказать, в каком банке лежат дискеты.

– Ты что, – ахнула Лена, – ты хочешь сказать, что твой сейф в «Авангарде»?

– Именно, – криво улыбнулся Анатолий. – Павел Алексеевич мне всегда нравился, работа поставлена, банк на хорошем счету… Такая глупость.

– Да уж, – почесал в затылке Костя, – такое не придумать. Такое только в жизни может случиться. Кстати, Леночка, Володя ребят вызвал, сейчас сюда такая толпа набежит… Ты как, в состоянии сообразить чайку с бутербродами?

– Ты действительно считаешь, это кстати?

– Поверь мне, Леночка, – он прижал руки к сердцу, – бутерброды, особенно с колбасой, они всегда кстати.

– Тебе обезболивающее уколоть не надо? – спросила Лена, когда они наконец остались одни.

– Не-а, – Анатолий устало растянулся на диване и прикрыл глаза. – Иди сюда. Ты – мое самое лучшее обезболивающее в мире.

– Это комплимент такой? – усмехнулась она, складывая на поднос пустые тарелки.

– Это чистая, никакой корыстью не замутненная правда. Ленка, да брось ты эту посуду, постоит она и на столе!

– Нельзя, тараканы разведутся.

– Таракан тоже божья тварь и вообще, звено в экологической цепочке, так что пусть разводятся. Кому сказал, иди сюда!

– Да ладно, ладно, иду, не кричи только, – Лена послушно забралась на диван.

– Разве я кричу? – искренне удивился Анатолий.

– А по-твоему, что это было, шепот? – она легла рядом, уже привычно пристроив голову ему на плечо.

– Не знаю… я имею в виду, что я просто позвал… слушай, Ленка, не уводи разговор в сторону!

– А мы что, разве о чем-то разговариваем?

– Да. По крайне мере, я пытаюсь. Поэтому лежи смирно и молчи.

Лена тихонько хихикнула, но спорить не стала. Если Анатолий считает, что полноценная беседа – это когда он говорит, а она слушает, что ж, пусть будет так. Пока, по крайне мере.

– Так вот, – немного подумав, продолжил Анатолий, – я все-таки, склоняюсь к тому, что надо строить дом.

– Дом? – она подняла голову и отодвинулась чуть в сторону, чтобы видеть его лицо. – Какой дом?

– Как минимум, двухэтажный. Можно еще с мансардой, жилой естественно. Понимаешь, купить квартиру, это конечно проще, но дом… Во-первых, даже небольшой дом, всегда просторнее квартиры. Значит и с гостями никогда проблемы не будет, где их устроить, и детям будет где носиться. Во-вторых, мы же сразу будем строить под себя, так как нам нравится. Представляешь – дом твоей мечты! Вот я думаю: крыльцо должно быть большое такое, широкое, чтобы летом на нем можно было поставить столик, кресла и пить чай по вечерам. А сразу за дверью, не коридорчики эти узенькие, а холл, как в американских фильмах…

– Подожди, Толя, – совершенно ошеломленная Лена, наконец справилась с голосом. – Кажется я что-то пропустила! Какой дом, какие дети, какие американские фильмы? Ты о чем говоришь?

– О нашем доме, – Анатолий посмотрел на нее с удивлением. – А ты что, считаешь, что в этой квартирке оставаться лучше? Вдвоем здесь будет тесновато. Если, опять же, вспомнить о детях – их ведь тоже надо обеспечить жизненным пространством. А в разумно спланированном доме всем места хватит. Я думаю, и для мамы твоей надо комнату предусмотреть, не одной же ей оставаться теперь… – он вдруг замолчал и почти испуганно спросил, – Лен, а я что, предложения тебе еще не делал?

– Нет, – она подавила нервный смешок и предположила: – Забыл, наверное?

– Черт, точно, забыл! Понимаешь, такая суета все эти дни, такая неразбериха!

– Понимаю.

– Нет, Ленка, честно, я собирался все делать по правилам, и цветы всякие, и прогулки, но сама видишь… все как-то так получилось.

– Вижу.

– Но это же совсем не страшно! Вполне можно запустить эти два процесса параллельно: мы с тобой поженимся и одновременно я буду за тобой ухаживать, ты согласна?

– Согласна.

– Да что ты, словно эхо! – он резко сел и поморщился (на любое неосторожное движение, рука продолжала отзываться болью). – На что согласна? Выйти за меня замуж? Или согласна, чтобы я за тобой ухаживал?

– А тебе как больше нравится? – спросила она безмятежно.

– Ленка, не буди во мне зверя! Имей в виду, я все равно тебя не отпущу! И мы поженимся, и выстроим дом, и нарожаем детей, и посадим сад, – голос Анатолия сорвался и он закончил, почти жалобно: – Ведь все так и будет, а? Ты ведь меня не бросишь, Лена?

– Ох, Саранцев, какой же ты болван, – Лена покачала головой.

– Ага, болван, – с готовностью согласился он. – А что это значит?

– Как минимум, что перед крыльцом надо будет посадить елку. А обои в нашей спальне будут светлые. Такие, знаешь, бледно-голубые…

У Анатолия от восторга перехватило дыхание.

– А как максимум? – спросил он.

– Это я еще придумаю, – пообещала Лена. И улыбнувшись, уточнила: – Нет, мы вместе придумаем.