Открытое море Тор Анника

Глава 35

- Письмо для Нелли!

По дороге в магазин Эльза заглянула на почту и теперь стояла на кухне, помахивая белым конвертиком.

- Что это может быть? - недоумевала тетя Альма.

Нелли не получала писем с тех пор, как два года назад перестали приходить вести от мамы с папой. Сама она, конечно, уже знала, что в конверте, а тетя Альма пусть попробует догадаться.

Интересно, чем вызвана тревога в голосе тети Альмы? Она боится получить сообщение о папиной смерти? Или, наоборот, испугалась, что он жив и приедет за Нелли?

Тетя Альма забрала у Эльзы конверт и внимательно изучила его. Увидев шведскую марку и почтовый штамп Гётеборга, она издала вздох облегчения.

- Вот, Нелли, - сказала тетя Альма, - держи.

Конверт был небольшой и изящный, с золотистой окантовкой. Никогда еще Нелли не получала таких элегантных писем.

«Фрекен Нелли Штайнер (Линдберг)».

Вместо «Нелли» следовало написать «Элеонора». Полное имя лучше бы сочеталось с золотой окантовкой.

Нелли попросила у тети Альмы нож и аккуратно вскрыла конверт. Тетя Альма сгорала от любопытства, но старалась не подавать виду.

На карточке золотыми буквами было написано:

«Имеем честь пригласить вас на вернисаж в субботу 1 сентября в 14:00. Предлагаются освежающие напитки».

А внизу - более крупным шрифтом:

«Мечты и кошмары Европы. Живопись и скульптура. Карита Борг».

В самом низу напечатаны адрес и название галереи в Гётеборге.

Нелли прочитала текст два раза. Потом протянула карточку тете Альме.

- Господи помилуй! - воскликнула тетя Альма. - Неужели она помнит, что обещала тебя пригласить!

Нелли обиделась. Почему Карита должна о ней забыть?

Тетя Альма продолжала охать:

- Что же ты наденешь, детка? Как ты поедешь туда одна?

- Вы можете поехать со мной, - сказала Нелли. - Тут написано: «Приглашение на две персоны».

- Нет, нет, - запричитала тетя Альма. - Я не могу пойти на вернитаж.

Она произнесла это слово неправильно, но Нелли не стала ее исправлять.

- Штеффи могла бы встретить меня на пристани, - сказала она, - и мы пойдем вместе.

Услышав это, тетя Альма успокоилась и достала нарядное платье Нелли, чтобы проверить, нужно ли его постирать.

Штеффи не пришла в восторг, узнав по телефону о предстоящем через два дня событии.

- Не знаю, будет ли у меня время. В эти выходные я переезжаю. Вряд ли успею к двум часам. Я работаю до половины второго.

Нелли почувствовала, как к горлу подкатил ком.

- Меня не пустят одну.

- А что, тетя Альма не может с тобой пойти?

- Нет, она не поедет. К тому же мне хочется, чтобы ты увидела мой портрет.

- Тогда я отпрошусь с работы, - сказала Штеффи. - И буду ждать тебя в час на причале. Хорошо?

-Ты чудо! - воскликнула Нелли. - Я уверена, будет здорово. Кстати, там подают освежающие напитки.

Они поболтали еще немного. Штеффи говорила о всякой чепухе, но голос у нее был грустный. Нелли все хотела спросить, не случилось ли чего? Может, что-нибудь с папой? Но не решилась.

- Увидимся в субботу.

- Пока, Штеффи.

- До встречи, Нелли.

Уже не в первый раз Нелли замечала, что Штеффи от нее что-то скрывает. Иногда ей казалось, что сестра все еще считает ее семилетней и от всего ограждает. Когда она перестанет относиться к ней как к маленькой!

Наверное, им следовало поехать в Америку. Они были бы вдвоем, помогали бы друг другу во время этого долгого путешествия и после него. Заботились бы друг о друге, как обещали после маминой смерти.

Но тогда пришлось бы навсегда покинуть остров, расстаться с тетей Альмой, Эльзой и Йоном, с Соней и другими подружками, расстаться с той Нелли, которой она стала здесь, в Швеции. Совсем другой Нелли, не той, которая могла бы вырасти в Вене.

Все это так запутанно. Почему жизнь не может быть проще?

Лето подходило к концу. В первую неделю сентября начнутся занятия в школьной кухне. Но сначала Нелли побывает на вернисаже. Наконец-то она увидит свой портрет.

Нелли гадала, как Карита могла назвать картину. «Нелли и Пабло в желтом кресле»? «Брат и старшая сестра»? Она знала, что обычно называют картины именно так. Штеффи рассказывала.

Нелли надеялась, что в названии будет ее имя. Наверняка все пришедшие на вернисаж захотят с ней познакомиться. Ведь Нелли будет в том же платье, что и на картине. Может, кто-нибудь подойдет к ней и скажет:

- Значит Нелли - это ты? Какой чудесный портрет! Но в действительности ты ничуть не хуже.

Интересно, кто купит портрет? Где его повесят: над диваном в просторной светлой комнате или над пианино в гостиной со старинной мебелью? Кто будет встречаться с ней взглядом каждый раз, входя в комнату? Кто будет стирать пыль с позолоченной рамы и восхищаться чудесным личиком Пабло?

Через двадцать или пятьдесят лет кто-то скажет: «Это картина Кариты Борг. Портрет девочки, которую она встретила однажды летом и которая ее очаровала. Младенец на руках девочки - сын Кариты Борг. Они восхитительны, не правда ли?»

Но почему выставка называется «Мечты и кошмары Европы»? Нелли, как ни пыталась, не смогла этого понять.

Глава 36

Раскрытый чемодан лежал на кровати. Штеффи аккуратно складывала свои блузки и юбки, платья и кофты. Она свернула чулки и сунула их во внутренний карман из блестящей шелковистой ткани.

В последнюю очередь Штеффи убрала фотографии в рамках. Мама, папа, семейная прогулка по Венскому лесу. Штеффи прикрыла их кофтой, чтобы не разбилось стекло.

Остальные дорогие ее сердцу вещи хранятся на острове у тети Марты. Потрепанный плюшевый медвежонок и шкатулка с танцующей балериной на крышке.

Как часто она упаковывала чемодан за последние шесть лет! Сначала с маминой помощью, перед долгим путешествием из Вены в Швецию. Штеффи вспомнила, как они тогда беспокоились. Что взять? Что понадобится? Останутся ли они зимовать? Не отберут ли немцы на границе их нехитрые украшения?

В следующий раз она паковала вещи, преисполненная приятных ожиданий. Ей предстояло учиться в Гётеборге. Видеться со Свеном.

Полгода спустя она собиралась в спешке, в диком отчаянии. Бежала на остров со всем своим скарбом. Хедвиг Бьёрк вернула ее в город. Живя в ее квартирке, Штеффи даже не распаковывала чемодан. Это был лишь временный приют, место, где она могла перевести дух, перед тем как снова отправляться в путь.

Вместе с семьей Карлссон она переехала в Сандарну. Это был триумфальный переезд в современную квартиру с туалетом и водопроводом.

Май сидела на кровати напротив, провожая взглядом каждое движение Штеффи.

- Хочешь, возьми мою голубую кофту, - предложила она. - Мне она все равно тесновата в груди.

Май никогда не была худышкой, а в последнее время сильно поправилась. Не только лицо и очки с толстыми стеклами, но и грудь, бедра, попа - все в ней теперь стало круглым.

- Спасибо. Если ты уверена, что она тебе не нужна.

- Она мне мала.

Май поднялась, выдвинула ящик комода и достала кофту. Ручной вязки, небесно-голубая, кофта очень нравилась Штеффи.

- Вот.

Май протянула кофту Штеффи и расплакалась.

- Как я тут без тебя буду? - всхлипывала она.

- Я же никуда не исчезну. До Энггордена недалеко. Да и ты не останешься здесь на всю жизнь.

Май высморкалась.

- Просто... - сказала она, - я всегда думала, что мы переедем отсюда вместе. Будем снимать квартиру на двоих. А теперь ты уезжаешь, а я остаюсь. Даже Бриттен, наверное, уедет отсюда раньше меня, если выйдет замуж за Берру.

- Ну и что? Поселятся в какой-нибудь каморке с удобствами во дворе и крысами в кухне. Разве это лучше?

Май не смогла удержаться от смеха.

- Такого я не пожелаю даже Бриттен, какой бы несносной она ни была. Кстати, как дела у Веры? Раз уж мы заговорили о счастливых молодых семьях.

- Хорошо, - сказала Штеффи. - Она снова с животом, но еще может быстро ходить и нагибаться. Глен - просто милашка. Такой же рыжий, как Вера.

- А ее муж?

- Днем работает, ночью учится. Сердится на Глена за то, что тот шумит и мешает ему читать. Винит Веру в том, что она снова беременна. Словно сам ни при чем.

Штеффи не стала уточнять, что именно говорит Рикард, хотя в их прошлую встречу Вера пересказала Штеффи его слова: «На тебя только посмотришь, и ты уже беременеешь».

- Как же! Смотрит он! - фыркнула тогда Вера. - Ему смотреть мало! Даже теперь не может угомониться, хоть я толстая как бочка.

Штеффи словно обожгло. Ни за что на свете она бы не согласилась поменяться местами с Верой, но довольное лицо подруги сказало ей о многом.

Два года назад, когда Вера забеременела в первый раз, Штеффи ничего не понимала. Тогда она была такой неопытной, такой наивной. Испугалась, когда Бенгт начал приставать к ней на веранде.

Теперь Штеффи знала, как прекрасно чувствовать рядом близкого человека. Быть с ним лицом к лицу, губами к губам, телом к телу.

У Веры есть близкий человек. А у Штеффи - нет.

Теперь нет.

За несколько недель, что прошли с той последней встречи со Свеном, Штеффи пару раз принималась жалеть о случившемся. Может, ничего ужасного не произошло? Свен был пьян, а Ирене, как он сказал, сама ему навязалась. Может, гордыня мешает Штеффи простить Свена?

Штеффи даже решила ему позвонить - но не из ближайшего к дому продуктового магазина, иначе не избежать сплетен, а из табачной лавки по пути с работы, - сняла трубку, и тут к горлу подступила тошнота. Он делал с Ирене то же самое, что с ней. На душе у Штеффи стало противно, и ее чуть не вывернуло наизнанку от отвращения. Так и не позвонив, она положила трубку и вышла на свежий воздух. Вспомнились слова Свена:

- Я слаб и труслив, поэтому причиняю людям боль.

Он ее предостерегал, а она не поверила. Сама виновата.

Штеффи положила в чемодан кофту Май. Попыталась закрыть замок, однако он не защелкнулся.

- Сядь сверху.

- Сумка лопнет, - пошутила Май. - Ты садись, а я закрою.

На всякий случай Штеффи обвязала раздутую сумку ремнем. В воскресенье она переезжает. Только сначала сходит на вернисаж.

Глава 37

Пароход, курсирующий в шхерах, пристал к Деревянному пирсу. Еще издалека Штеффи увидела стоявшую на палубе Нелли. На ней было платье с желтыми цветами, то самое, которое тетя Альма сшила ей к школьному выпускному. Первый день осени выдался теплым.

Нелли была очень возбуждена. Она болтала без умолку о вернисаже, портрете и Карите Борг.

«Надеюсь, она не разочаруется, - думала Штеффи. - Надеюсь, портрет получился красивым. Надеюсь, госпожа Борг не забыла ее».

Сестры доехали на трамвае до галереи, расположенной недалеко от центра. Штеффи не сразу нашла нужный переулок.

- Мы не опоздаем?

Нелли волновалась.

- Нет. Сейчас ровно два.

В десять минут третьего они стояли у галереи. За стеклянными дверями толпились люди. Некоторые были при параде, другие - в повседневной одежде.

- Ну что, пошли?

Нелли кивнула. Штеффи открыла дверь. Гул стоял оглушительный. Официантка протискивалась через толпу, неся поднос с бокалами.

- Пожалуйста, угощайтесь! Напитки безалкогольные.

Они взяли по бокалу пенистой светло-золотистой жидкости.

- Фу, кислятина!

- Не пей, - сказала Штеффи. - Поставь где-нибудь бокал.

Легче сказать, чем сделать. Зал набит битком. До картин не добраться.

- Где Карита?

Нелли огляделась.

- Подожди. Где-нибудь найдем.

В толчее Штеффи заметила два знакомых лица. Лиллемур и Ян, друзья Свена. Штеффи отвела взгляд. Ей не хотелось с ними встречаться. Особенно после того, что Свен рассказал про Яна и Ирене.

Но Лиллемур уже увидела ее и стала пробираться через толпу, неся перед собой заметно округлившийся, хотя и не такой большой, как у Веры, живот.

- Стефания! Вот здорово, что ты здесь! Я соскучилась по тебе.

Ее слова прозвучали вполне искренне.

- Я не буду ни о чем спрашивать, это не мое дело, - сказала Лиллемур, - но мне очень жаль. Ты замечательная, Свену так с тобой повезло!

Лиллемур понизила голос до шепота.

- Это из-за Ирене?

Штеффи кивнула.

- Надо быть снисходительнее, - сказала Лиллемур. - Как я, например. Но ты молодая и красивая. Жаль, что все так вышло.

- Лиллемур! - позвал ее Ян, стараясь перекричать шум толпы. - Иди сюда, здесь Седергрен!

Лиллемур тронула Штеффи за плечо.

- Может, еще увидимся, - сказала она. - До встречи, Стефания.

Нелли удивленно посмотрела на сестру.

- О чем это она? Что ей жаль?

- Да так, пустяки, - ответила Штеффи. - Мы говорили об одном общем друге.

- О Свене, - перебила ее Нелли. - Я же его знаю!

Появление Кариты Борг избавило Штеффи от необходимость отвечать.

- Нелли! Нелли, милая! Как славно, что ты пришла! А это, я полагаю, твоя старшая сестра. Приятно познакомиться!

Она повернулась к мужчине, стоявшему рядом.

- Вот она, малышка Нелли. Девочка послужила мне моделью для «Еврейской мадонны I и II».

«Еврейская мадонна»? Штеффи охватило дурное предчувствие.

- Это две картины? - спросила Нелли.

- Да, - ответила Карита. - Разве вы их еще не видели? Они вон в том зале.

- Пошли, - выпалила Нелли и схватила Штеффи за руку. - Пошли, посмотрим!

- Сходите, - сказала Карита и рассеяно махнула рукой. - Сходите посмотрите. Увидимся позже.

В соседнем зале было не так людно. Казалось, что гостей больше занимали разговоры и напитки, чем картины.

Оба портрета Нелли бросались в глаза сразу при входе в зал.

Слева висела картина, написанная Каритой Борг на острове. Нелли сидит в кресле, накрытом разноцветной тканью. На ней платье с желтыми цветами. Ее розовое личико обращено к пухленькому лепечущему младенцу, которого она держит на руках. Картина лучится теплым золотистым светом.

Справа другой портрет такого же формата с похожим мотивом. Девочка с чертами Нелли держит на руках младенца. Но цвета холодные: серые и голубые. Глаза девочки провалились, голова обрита наголо. Девочка одета в полосатую тюремную робу. На заднем фоне - ограждение из колючей проволоки. Ребенок на руках девочки мертв.

Штеффи покосилась на сестру. Нелли стояла, широко распахнув глаза и приоткрыв рот.

- Там, - запнулась она. - Это ведь не я?

- Нет, - сказала Штеффи, - это не ты, Нелли.

Внутри Штеффи все клокотало от гнева. Кто дал право Карите Борг изображать Нелли в таком виде?

Лицо Нелли исказилось. Она вот-вот была готова расплакаться.

- Она похожа на меня! Штеффи, она похожа на меня!

Ее голос стал тонким и пронзительным. Тут в зал вошли мужчина и женщина.

- «Еврейская мадонна I и II», - прочитала женщина в каталоге выставки.

- Впечатляет, - сказал мужчина, - очень, очень впечатляет.

- Заставляет задуматься, - в тон ему ответила женщина.

- А какое изысканное цветовое решение!

- Тысяча двести крон. Довольно дорого. Но формат, конечно, большой.

- Пойдем, - сказала Штеффи сестре. - Пойдем отсюда.

Они протиснулись через главный зал к выходу. У дверей их остановила Карита Борг.

- Уже уходите? А я хотела представить Нелли кое-кому...

- Да, мы уходим, - сказала Штеффи. - И будьте любезны впредь оставить мою сестру в покое.

Карита Борг подняла брови.

- Я что-то не понимаю?

- Да, вы не понимаете, - повысила голос Штеффи. - Вы ничего не понимаете. Вы не понимаете даже того, что сами рисуете. Вы пользуетесь страданиями других. Вы - самый бессердечный человек из тех, кого я знаю!

- Должна вам сказать, - холодно ответила Карита Борг, - что у вас, девушка, - как вас там зовут? - у вас весьма поверхностный взгляд на искусство. А сейчас простите, у меня интервью.

Она повернулась к ним спиной и улыбнулась в объектив фотоаппарата. Сверкнула вспышка.

Глава 38

Нелли не знала, что было хуже всего на вернисаже. Сама картина или поведение Штеффи. Не следовало кричать на Кариту и позориться перед людьми. Можно было просто уйти оттуда, тихо и спокойно.

Штеффи все еще заметно нервничала. Она бежала по центральной улице, словно галерея и Карита преследовали ее.

- Не беги так быстро, - взмолилась Нелли.

Штеффи замедлила шаг и посмотрела на сестру.

- Знаешь что? Давай сходим в кондитерскую. Хочешь?

- Хочу.

Нелли огляделась. На другой стороне улицы виднелась позолоченная вывеска и большое окно кондитерской.

- Вот!

Штеффи заколебалась.

- Давай поищем другую.

- Здесь так красиво! Почему мы не можем пойти сюда?

Штеффи продолжала медлить.

- У меня есть деньги, - сказала Нелли. - Если ты боишься, что тут слишком дорого.

- По поводу денег не волнуйся, - ответила Штеффи. - Я угощаю. Здесь не дороже, чем в других местах.