Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает Корецкий Данил

Петросов входил в руководящее ядро основной оппозиционной партии Армении – Дашнакцутюн. Но, и это было известно лишь узкому кругу лиц, он являлся одним из лидеров тайной военизированной организации «Дро», существующей внутри партии. «Дро» занималась сбором секретной информации, она проникла во все силовые министерства Армении, президентский аппарат, во все структуры власти республики. Сильные позиции имела организации и в России.

Звякнул телефон, стоящий рядом с кроватью. Петросов протянул трубку. Он поделился своими сомнениями с организацией и сейчас ждал инструкций.

– Ты жив? – раздалось в трубке. – Немедленно уходи на базу номер семь.

Петросов положил трубку, встал и вышел в коридор.

– Ты куда, Гарегин? – выглянул из своей двери Ашот.

– Пойду пива возьму. И пройдусь – голова разболелась, – совершенно спокойно отозвался Петросов.

Он спустился вниз, раздвинул охранников и вышел на улицу.

– Мы с вами, шеф? – сунулись следом два личных телохранителя.

– Нет, ждите, я сейчас.

Ребят было жалко. Хорошие парни.

Геворкян заглянул в номер земляка. Вещи Гарегина разбросаны в обычном беспорядке, дорожная сумка выглядывает из-под стола, Ашот успокоился, но все же прошел к постели и сунул руку под подушку. Нащупав пистолет, Геворкян успокоился окончательно.

Петросов вышел через западные ворота рынка. В ту же минуту к восточным воротам подъехал мощный грузовик с затянутым брезентом верхом.

– Куда? – развязно спросил теневой контролер – наглый мордатый парень с татуированными руками. – Что везешь? Пойди заплати и получи разрешение!

Сидящий рядом с водителем молодой человек в легкой летней одежде вышел из кабины и подошел, как будто хотел объяснить, что все уже заплачено и проезд разрешили. Но вместо объяснений он резко, без замаха, саданул контролера в живот, разорвав поджелудочную железу и отбив селезенку.

Мордатый без признаков жизни упал под забор, а его напарник немедленно открыл ворота.

Грузовик сквозь густую толпу пробрался к цветочному павильону и перегородил проход к его тыльной части. Два десятка бойцов «Тантала» в гражданской одежде выпрыгнули на землю. Просторные рубашки навыпуск скрывали подвешенные к поясу Пистолеты, семеро держали бумажные пакеты, в которых находились автоматы «Кипарис». Все оружие было снабжено глушителями.

Человек, сидевший рядом с водителем, и с ним еще один направились ко входу в гостиницу. Остальные нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Сегодня они пережили стресс, и им была необходима разрядка.

Два спеца по рукопашному бою стремительно появились перед тремя охранниками. Черноусые молодцы сразу заподозрили неладное и дернулись, пытаясь достать оружие, но танталовцы их опередили. Каждый боец ударил один раз, но после таких ударов исключены долгие кинематографические драки. Впереди у травмированных многие месяцы стационарного лечения и инвалидность.

Третьего кавказца, получившего наглядный и впечатляющий урок, а потому мгновенно утратившего боевой дух, человек, сидевший рядом с водителем, поймал на прием, заломил руку к затылку и, приставив лицом к обзорному глазку, нажал кнопку звонка. Пленник прекрасно понял, чего от него хотят.

– Откройте, живот схватило! Откройте! – вытаращив глаза, просил он.

За дверью засмеялись.

– Не надо свинину жрать! Валяй теперь в штаны!

– Откройте, прошу, умоляю, всем стол накрою! – лопотал кавказец, чувствуя, как хрустит сустав.

За дверью засмеялись еще сильнее.

– Ну, если не врешь...

Щелкнул замок, дверь распахнулась, и смех мгновенно смолк. При численном превосходстве противника рукопашники предпочитали работать ножами. Находившиеся в вестибюле семь охранников были заколоты за несколько минут. Ворвавшиеся бойцы помогли закончить дело, затем семерка автоматчиков, выставив удлиненные глушителями короткие стволы, поднялась на второй этаж.

По сторонам коридора располагались три двери. У каждой стал боец. Все они видели фотографии тех, кто был нужен живым.

Одновременно выбив замки, автоматчики ворвались в номера.

«Пх-пх-пх!» «Пх-пх-пх!» Автоматы били почти бесшумно.

Два номера пустовали, в трех находились личные телохранители Геворкяна и Абдуллаева, которые были убиты, даже не успев достать оружие. Сами руководители криминальных землячеств столицы готовились коротать время за нардами. Автоматчик узнал обоих и в последний миг сдержал указательный палец.

– На пол, живо! – грозно крикнул он.

– Кого на пол? Меня?! – Абдуллаев медленно поднимался с кресла. – Я твою маму делал!

Оскорблять сотрудника спецотряда во время задержания, когда попытка сопротивления позволяет стрелять, не следует. Потому что «попытка сопротивления» может быть истолкована очень широко.

«Пх-пх-пх!»

Короткая очередь прошила Эльхана наискось – от правого бедра к левому плечу. Он явно не ожидал такого исхода. Привычка к контактам с обычной милицией и возможность безнаказанно куражиться над ее сотрудниками на этот раз обернулась против самого авторитета. Схватившись за расползающиеся по рубашке красные пятна, он удивленно вытаращил глаза, но отмеренное Аллахом время жизни истекло, и то, что миг назад являлось могущественным Эльханом Абдуллаевыч, бесформенным кулем повалилось на дорогой ковер.

– Лечь, я сказал! – крикнул автоматчик, и Геворкян поспешно выполнил команду.

Через несколько минут в комнату вошел «Седой».

– Здорово, Ашот! – буднично поздоровался он, пристально глядя в землистое лицо. – Говори: кто, где, как...

– Занимается Керим Гуссейнов, у него своя группа. Они уже ушли... Ашот косил глазом на труп соратника и время от времени икал.

– Ты лично сколько человек убил? – неожиданно спросил «Седой».

– Мало. Тринадцать. Или пятнадцать...

– Тогда не дрожал?

Авторитет молчал.

– Еще что скажешь?

– Больше ничего не знаю...

– Проверим, – «Седой» сделал знак стоящему сзади человеку. – Два кубика скополамина.

Но и под действием «сыворотки правды» Ашот повторил то, что сказал ранее.

– Ладно, уходим, – приказал «Седой».

Автоматчик замешкался.

– А с этим что?

– Что положено за тринадцать убийств? – задал встречный вопрос командир и вышел.

«Пх-пх-пх!» – донеслось из номера.

Мощный грузовик протиснулся через бурлящую толпу и выехал в те же ворота. Операция заняла пятнадцать минут. Теневой контролер лежал в прежней позе, прохожие не обращали на тело никакого внимания: у каждого свои проблемы. Напарник убежал, оставив ворота без присмотра. Он хорошо знал: если начинается крутая разборка, лучше находиться в безопасном месте.

– Если бы не коржовские идиоты, мы бы обезвредили всех, – с досадой сказал «Седой». – А сейчас где их найдешь?"

Керим подъехал к «Южной» ровно в одиннадцать, как и договаривались с Мастером. Свистун встретил у входа.

– Помочь? – Он с усмешкой кивнул на увесистый чемоданчик.

– Донесу, друг, – добродушно улыбнулся Керим.

– Хозяин переехал в другой номер, у него туалет засорялся, – сказал Свистун, подводя азербайджанца к триста двенадцатой комнате.

Мастер сидел за столом, просматривая газету.

– Здравствуй, дорогой!

– Добрый день, дружище!

Они сердечно приветствовали друг друга, точно зная, что второй не доживет до сегодняшнего вечера.

– Давай проверим, – Мастер кивнул, и Свистун запер дверь.

Керим положил на кровать объемистый кейс с цифровым шифром и тревожной сигнализацией, повозившись, открыл.

– Проверяй дорогой!

Мастер наугад повыбирал несколько пачек, чиркнул по каждой толстым карандашом-маркером. Желтая линия свидетельствовала о том, что банкноты настоящие.

Керим внимательно наблюдал. В сорока метрах от гостиницы сидят в джипе верные люди. Пятеро. И каждый стоит трех. После операции, чем бы она ни закончилась, и Мастер, и его приятели-телохранители умрут. А он с мощным прикрытием беспрепятственно доберется до цели.

В шестистах километрах Чечня – там никакие законы не действуют. Кроме одного – закона силы. Но сила у них есть, к тому же единоверцев чечены не трогают. Потом Дагестан, они тоже не очень любят центральную власть, затем – родные края. Конечно, у Абдуллаева длинные руки, но Керим не станет сидеть в республике: махнет через иранскую границу – и ищи-свищи! В мире много мест, где можно хорошо устроиться, имея миллион долларов.

Внезапно Керим покрылся липким потом. В последнее время его часто мучил страх и дурные предчувствия. Но сейчас он понял, что непоправимое уже происходит.

На улице к красному джипу с двух сторон подошли люди в масках из черных чулок. Синхронным движением извлекли пистолеты – размером с ПМ, но непривычной формы. Специалист опознал бы модель ПСС – пистолет самозарядный специальный. Эффект в нем достигается за счет специального патрона, бесшумного и очень мощного.

«Пх-пх...»

Мозги водителя вылетели на лобовое стекло, сидящего рядом с силой бросило лицом на панель.

«Пх-пх – пх...» Трое на заднем сиденье дернулись и раскинулись в позах смерти.

Рассмотрев, что происходит, истошно закричала какая-то женщина. Посланцы Геворкяна спокойно вернулись к недавно угнанной «тройке» и

без особой спешки укатили. Сделав круг, они бросили автомобиль и пересели в неприметную серую «волгу», где их поджидали два товарища.

– Все в порядке?

– Даже не пикнули!

Сидящий за рулем одноглазый бородач громко высморкался и тронул с места.

– Интересно, что в чемодане...

– Ашот запретил открывать.

– Мало ли что он запретил! Если там опий или морфин, то мы можем по-своему решить!

– Ладно, посмотрим... «Волга» остановилась так, чтобы был виден вход в «Южную».

– Порядок! – Мастер закрыл чемодан.

Керим не успел ничего сказать: в тот же миг Свистун ударил его в висок, и толстяк потерял сознание.

Мастер извлек из кармана ампулу с морфием, отломил горлышко платком, набрал шприц, но не выпустил воздух, как обычно.

– Давай жгут!

Вогнав наркотик вместе с воздухом в вену, Мастер обыскал Керима. Пистолет он забирать не стал и деньги оставил, а вот поддельный паспорт вытащил из кармана, положив на его место паспорт Тофика, который числился проживающим в триста двенадцатом номере и к тому же был здорово похож на убитого. И ключи от машины взял.

Керим вздрогнул, захрипел и, обмяк. Поток крови донес пузырек воздуха до сердца, сосуд закупорился. Воздушная эмболия – обычный конец наркоманов. Именно такая версия появится у того, кто будет первым осматривать труп.

– Оставайся, убери лишнее, сотри отпечатки! – приказал Мастер. – Через девять минут зайдешь ко мне в номер!

– Слушай, мы же про вертолет не узнали! – всполошился Свистун.

«Дебил!»

– Его вертолет – это туфта. Потому мы и его и кончили. Тебя заберет мой вертолет!

Будто вспомнив. Мастер хлопнул себя по лбу.

– На твою «страховку», – он протянул свой паспорт.

Свистун внимательно изучил его и с удовлетворением сунул в карман.

«И вправду дебил...»

Взяв кейс с деньгами, Мастер вышел из триста двенадцатого номера, но вместо того, чтобы идти к себе, повернул в другую" сторону, по лестнице спустился в подвал и вышел из черного хода.

Натаха стояла рядом с подъездом. В руках она держала большой пластиковый пакет.

– Иди сюда! – Он готов был разорвать женщину за медлительность.

Поставив кейс «на попа», он сунул его в пакет.

– Прикрой сверху газетой.

– Когда ты придешь?

– Скоро. Да, скоро, – Мастер с трудом изобразил улыбку.

– Расскажешь, что это за документы?

– Обязательно. Да, обязательно. А теперь иди!

Потом он направился в свой номер, заперся и достал из шкафа кейс, точно такой же, как отдал Натахе. Выставив шифр, открыл крышку. Десять аммоналовых шашек, туго связанных изоляционной лентой, два взрывателя. Мгновенного действия, если попытаются вскрыть кейс, и с трехминутным замедлителем, если выдернуть пропущеный в щель возле ручки шнур. Он взвел оба.

Мастер еще не знал, как использует эту бомбу, но сильно подозревал, что она ему пригодится. Самое простое и наиболее вероятное применение: оставить чемоданчик на хранение Кролу и Висту. Они сами решат проблему свидетелей... В номер постучали.

– Кто?

– Я, – отозвался Свистун.

Мастер впустил под ельника.

– Отправляйся на точку и жди, – распорядился он. – С пятнадцати будь в полной готовности. Винтовка заряжена, остается нажать спуск. Я ударю с другой стороны, Сразу уходи на крышу...

– Буду ждать вертолет, – Свистун многозначительно похлопал по нагрудному карману, где лежал паспорт Мастера, и подмигнул.

– Давай! – Мастер крепко пожал обреченному руку.

Выждав десять минут после ухода Свистуна, Мастер с кейсом зашел в соседний номер. Тофик, как всегда полупьяный, играл с Вистом в карты.

– Как дела, друг? – вскинул он на вошедшего черные, как маслины, глаза.

– Порядок. Привезли, – Мастер показал кейс.

– Тогда едем! Засиделись здесь, дома ждут...

Тофик с интересом рассматривал чемоданчик и его хозяина, жить которому оставалось два-три дня.

Мастер посмотрел на часы. Одиннадцать Пятьдесят. Крол уже должен сидеть в лодке.

– Мы поехали, – сказал он Висту. – Выйдешь через полчаса...

«И действуй по плану», – хотел добавить он, но передумал, чтобы Тофик не заподозрил неладного. Вист и так знал свою задачу.

В одиннадцать пятьдесят пять Мастер и Тофик вышли из гостиницы. Хотя Тофик не был двойником Керима, но фигурой, прической и наиболее броскими чертами лица походил на него. Если кто-то ожидает увидеть Керима, то вполне примет Тофика за него.

Неподалеку собралась толпа.

– Что там? – полюбопытствовал Тофик, но Мастер пресек его порыв.

– Там сейчас будут менты. Мне они ни к чему. А тебе?

Керим приехал на старом БМВ. Мастер сел за руль. Пусть наблюдатели думают, что он капризничает, не доверяя спутнику. Но наблюдателей Мастер не обнаружил.

Сзади раздался звук милицейской сирены.

– Вовремя уехали, – порадовался Тофик. – Если что – деньги отберут?

– Конечно! И нас в каталажку!

– А меня за что? Мы так не договаривались.

– Шучу...

На центральной улице через каждые сто метров стояли гаишники в парадной форме.

– Видно, какая-то шишка приезжает, – догадался Тофик. – Плохо – в любой момент остановят!

– Да, лучше переждать.

Объехав несколько кварталов, Мастер зарулил на территорию стройки.

– Посиди здесь, я сейчас... Перед тем как убрать Тофика, Мастер хотел осмотреться.

– А вдруг ты уйдешь? А мне что делать?

Мастер усмехнулся.

– Я тебе чемодан оставлю. Только не открывай, там сигнализация.

Начав подъем по неогороженным лестничным маршам шестнадцатиэтажной свечки, Мастер не видел, как развивались дальнейшие события.

Серая «волга» притерлась к забору, двое проскользнули в щель, подкрались сзади к БМВ, вскинули руки. ПСС вообще не давал никаких звуков, только тренькнула обшивка машины да глухо вскрикнул Тофик.

Достав чемоданчик, двое вернулись в «волгу».

– Давай!

Бородач бросил машину вперед.

– Куда ты?"

– Заедем в тихое место и посмотрим, что внутри... Они остановились на пустыре, недалеко от вокзала.

– Если морфий, сядем в поезд – и в Москву, – сказал бородач. – У меня там есть барыги знакомые...

– Он не открывается, – пожаловались с заднего сиденья.

– Давайте мне!

Бородач приготовил отвертку.

– Аккуратно, вдруг отдавать придется...

– Ладно.

Раздался скрежет, крышка откинулась. Бородач успел рассмотреть, что находится внутри, черты его лица стали искажаться от ужаса, но в следующий миг тела четырех боевиков Ашота Геворкяна разнесло в клочья вместе с машиной, чемоданом и обнюхивающей колесо бродячей собакой.

Рында стоял перед стендом «Их разыскивает милиция» и рассматривал собственную фотографию. Она казалась неудачной – какая-то зверская уродливая харя. Нарочно менты подобрали такую, что ли? Может, еще и подретушировали... «Сволочи! Все сволочи!»

Он медленно двинулся по тротуару. Встречные прохожие его обходили или уступали дорогу. Гибель Баркаса ничего не изменила. В группировку обратного хода не было, попытка собрать дань на «Супермаркете» закончилась суровой разборкой с двумя новыми контролерами. Те считали себя блатными и сразу достали ножи, только граната сумела их образумить. Но все равно путь туда заказан.

Последние дни Рында жил на хате у Косого, где мышей и тараканов водилось без счета, а спирта и наркоты бывало больше, чем жратвы. К тому же в любой момент его могли сдать, ментам. Сегодня возвращается из ЛТП пахан Косого, значит, надо искать новое место ночлега. Неплохо найти и жратву – он болзьше суток не ел. На «пятачке» уже не угощают бесплатной шаурмой и пивом, к тому же там свой контролер... Грабануть какого-нибудь лоха? И что дальше? Если бы была команда, хотя бы как у Амбала...

В мозгу у Рынды что-то замкнуло. Амбал! Это и есть виновник всех его бед! Они с Попугаем и Веретеном разъезжают на «мерее», быкуют, трахают девок и довольны жизнью. Ну, суки! Тогда повезло, не дострелили... Но еще не поздно эту ошибку исправить!

Рында свернул направо. До «погребка» десять минут неспешной ходьбы. Грохнуть Амбала и его компанию! Сразу все узнают, кто такой Рында! И уважение придет, и деньги...

Не обращая внимания на окружающих, Рында достал гранату, свел проволочки и вытащил чеку. Теперь подпружиненный ударник удерживался только предохранительной скобой, зажатой в потных пальцах. Он вновь сунул увесистый овальный предмет в карман, лаская согревшийся металл горячей ладонью.

«Сейчас этого сраного Амбала боятся, – как всегда тяжело шевелились простые мысли. – А будут меня бояться. Я стану главней Амбала! Как... Как Баркас!»

Сравнение с бригадиром пробудило неприятные воспоминания, загнанные глубоко в подсознание. Пустынная роща, белеющие девичьи ноги, орел с железным клювом, теплые брызги... Впереди, на уровне лица, мелькнула тень. Неужели тот самый орел?

Нос у Рынды был забит, и он очистил его естественным и привычным образом: заткнул ноздрю и сморкнулся, лишь на миг оторвав руку от округлого бока «РГД-5». В кармане щелкнуло. Он попытался сообразить, что это означает, но проклятый орел кружил вокруг головы, не давая сосредоточиться. Замедлитель запала горит четыре секунды, поэтому отогнать опасную птицу Рында не успел. Сотни стальных когтей вцепились в тело и рванули в разные стороны, отрывая большие и маленькие куски. Руку забросило на крышу торгового павильона, внутренности повисли на электрических проводах. Со звоном полетели стекла.

– Еще один взрыв, на Гоголевской, – доложил Крамскому оперативный дежурный. – Самоподрыв. – Один убитый, один легко раненный.

– А что на Центральном рынке? – устало спросил начальник управления.

– Бойня. Пятнадцать трупов. Все наповал. Похоже, мафиозная разборка.

– Еще что?

– Труп в гостинице «Южная». Наркоман. Первичное заключение – передозировка.

– А у тех, в машине? Тоже передозировка?!

Крамской бросил трубку. Город словно взбесился И по роковому стечению обстоятельств – в день приезда Президента! Это грозило очень серьезными неприятностями.

Президентский борт приземлился в пятнадцать тридцать, точно по графику.

Сосредоточившись и подтянувшись, Василий Петрович появился в проеме люка, осмотрелся и неторопливо спустился по трапу.

Здесь его со счастливой улыбкой встречал Лыков, окруженный целым сонмом начальников меньшего ранга.

– Борис Николаевич, уборку урожая закончили, результат я вам докладывал, – привычно начал рапортовать Лыков после процедурных приветствий.

– Все потом, – отстранив главу администрации, двойник направился к открытому лимузину.

«Какой-то он странный», – подумал Лыков, продолжая преданно улыбаться.

«Почему открытый автомобиль? – подумал Василий Петрович. – В таком Папа ездит очень редко...»

Свистун ходил по комнате взад-вперед. Ему хотелось пить, но он почему-то не мог выйти на кухню. Окно завораживало его. Внизу редкие милицейские цепочки вяло сдерживали не очень многочисленную толпу.

Кавалерийский карабин с оптическим прицелом лежал на расстеленной вдоль стены тряпке. Квартира сдавалась без мебели.

Справа донесся шум приближающегося кортежа.

Снайпер первой категории старший лейтенант Виктор Акимов обеспечивал дальний круг охраны. Он находился на крыше девятиэтажного здания и осматривал в бинокль закрепленный за ним сектор. Собственно, осматривать особенно нечего, ни одной точки, пригодной для производства выстрела, здесь не было: маршрут кортежа перекрывал длинный двенадцатиэтажный дом, на крыше которого находился снайпер СОБРа и два сотрудника ФСК. Ему же достался «слепой сектор».

Обычный идиотизм: чиновник, не выходя из кабинета, расчертил по карте зоны ответственности, поставил точки и утвердил дислокацию у начальства. На крыши при этом никто не лазил. Одна из точек оказалась в «слепом секторе».

Развернувшись, Акимов стал осматривать дальние объекты, которые не считались потенциально опасными, а потому не перекрывались. Господствующее положение занимала недостроенная «свечка» обкома партии. Пятьсот метров до улицы движения кортежа, триста пятьдесят до точки «слепого сектора». Точкой являлся старший лейтенант Акимов.

Он перевел бинокль дальше.

На реке оказалось вовсе не так спокойно, как в день «генеральной репетиции». Крол уже дважды встретил глиссер водной милиции, пронесшийся вдоль фарватера. Улучив момент, Крол заложил вираж и прошел вдоль набережной, примеряясь к месту, где предстояло забрать Мастера. То, что он увидел, полностью выбило его из колеи: канализационный коллектор перекрывала железная решетка!

Кортеж автомобилей въехал в город и, приближаясь к центру, снизил скорость.

Василий Петрович стоял за водителем, держась одной рукой за специальную ручку в спинке сиденья, а второй приветствуя встречающих его тиходонцев. Двойник отмечал, что ликующих лиц стало заметно меньше, чем раньше. Основную массу составляли любопытные, пришедшие поглазеть на руководителя государства.

Открытый лимузин шел третьим. Кроме Василия Петровича, в нем ехали три офицера личной охраны, но не те, что постоянно находятся при Президенте. Василий Петрович очень хотел пить. Стакан пузырящегося нарзана прямо стоял перед глазами.

Акимов имел богатый опыт снайперской работы на войне, поэтому расстояние в пятьсот метров не расслабляло его, как любого сотрудника ГУО. Он вновь вернулся к каркасу недостроенного здания. Очень подходящее место! Проложив линию к маршруту кортежа, он обнаружил, что она попадает в широкий просвет между домами, открывающий достаточный сектор обстрела.

На свой страх и риск старший лейтенант решил контролировать «не представляющий потенциальной опасности» объект. И вскоре он увидел в окулярах бинокля появившегося на верхней площадке человека.

Если хочешь выжить, надо уметь менять планы, на ходу. Мастер переиграл всех, кого хотел. Деньги в надежном месте, паспорт в кармане человека, которому через – несколько минут оторвет голову. После этого для всех Мастер перестанет существовать. Так зачем стрелять в Президента, лететь по тросу с Шестнадцатого этажа, катиться по бетонному желобу?

Можно спокойно спуститься вниз по лестнице, на такси приехать к этой дурехе, выпить и потрахаться с ней для снятия стресса, потом придушить и уйти.

Этот вариант был слишком хорош, чтобы не иметь изъянов. Мастер стал их отыскивать. И нашел. Если Свистун не выстрелит, его план лопнет. Киллер, не выполнивший заказ, обречен на неминуемую гибель. Куда более неизбежную, чем киллер, не позволивший забрать обратный честно заработанное вознаграждение. Значит, надо ждать...

Мастер навел бинокль на Большой проспект, прошелся по желтому фасаду старинного четырехэтажного здания, нашел нужное окно. За ним должен находиться Свистун. Если он нажмет спуск, Мастер это увидит и сможет спокойно уйти в новую жизнь. Если струсит – придется стрелять самому и проделывать головокружительный путь к устью бетонного коллектора. Про установленную недавно решетку киллер ничего не знал. Как и не подозревал о снайпере СОБРа Вите Акимове, рассматривающем его сквозь сильную оптику.

Обычному обывателю на вершине недостроенного здания делать нечего. Особенно в день приезда Президента. К тому же милиция безуспешно искала убийцу водителя УФСК. Тот тоже действовал в недостроенном здании, подходящем для выстрела по кортежу. Привыкший из нескольких объяснений выбирать самое худшее, Акимов предположил, что видит в свой бинокль готового к покушению террориста.

Конечно, мировая практика терактов не имеет прецедентов выстрела с пятисот метров. Но в боевых условиях приходилось поражать цель и с большей дистанции. Винтовка посылает пулю почти на четыре километра, убойность ее сохраняется практически до конца пути. Все дело в том, чтобы совместить конический девятиграммовый снарядик с целью. Причем террорист, в отличие от бойца пехоты, должен попасть только в голову, шею или грудь. К тому же цель находится в движении и, как правило, прикрыта телами личной охрани.

Более-менее подготовленный снайпер способен выполнить задачу со ста – ста пятидесяти метров.Потом пуля становится все более «капризной»: сила тяжести, сопротивление воздуха, отклонение в сторону вращения и другие законы внешней баллистики стараются «развести» ее с точкой попадания. Теперь все зависит от личностных особенностей стрелка. Чисто физиологических: остроты зрения, крепости нервов, реакции, чуткости указательного пальца, интуиции, именуемой «чувством выстрела». Степени подготовки: умения вносить коррективы на все виды отклонений, качества пристрелки оружия, правильного подбора боеприпасов и еще десятков премудростей, хитростей и уловок, зависящих от опыта и уровня профессионализма.

Эти особенности определяют личную дальность каждого снайпера. И если у стоящего на верхней площадке «свечки» человека личная дальность составляет пятьсот метров, то успех покушения вполне реален.

Старший лейтенант покосился на прямоугольник портативной рации. Заметив что-то подозрительное в секторе наблюдения, он должен сообщить в штаб руководства операцией, откуда направят на место группу проверки. Но как будет воспринято сообщение о подозрительном человеке на объекте, не входящем в зону охраны и расположенном в противоположном от закрепленного сектора направлении? Да еще если он окажется не террористом, а каким-нибудь прорабом или монтажником, изучающим фронт предстоящих работ!

Акимов настолько наглядно представил реакцию начальства, что даже втянул голову в плечи.

– Внимание, кортеж приближается к участку номер шесть, – сообщила рация.