Кровные узы, или История одной ошибки Чемберлен Диана

– Скоро все наладится. Просто у тебя были тяжелые роды – кровотечение и все такое. Не будь слишком строга к себе.

Джейми вернулся на работу, а мои дела не стали лучше. Наоборот, все окончательно разладилось. Заводить ребенка было огромной ошибкой, но только я одна, казалось, это понимала. Иногда я смотрела на Мэгги – она, как всегда, или кричала, или спала – и твердила себе, что это моя дочь. Я не чувствовала никакой связи с ней. Глядя на нее, я испытывала не больше эмоций, чем глядя на кусок сыра или на сковородку. То же самое я начала чувствовать и к Джейми. Я смотрела на него и недоумевала, что занесло меня на этот пустынный остров к мужчине, к которому я совершенно равнодушна.

Тишина и безлюдье, которыми я раньше наслаждалась, теперь превратились в строгую изоляцию. Я внезапно обнаружила, что здесь у меня почти нет друзей, а среди тех, которые имелись, совсем нет молодых матерей. Я общалась с несколькими друзьями по колледжу, но они жили в городе. Единственная молодая женщина, у которой имелся грудной ребенок, позвонила мне и поздравила с рождением Мэгги, но ее восторги по поводу собственного малыша только подчеркнули мое не совсем нормальное отношение к Мэгги.

Мне постоянно хотелось попросить прощения у малышки.

– Ты заслужила лучшую маму, – повторяла я. – Прости, что у меня так плохо все выходит. – Маркус все еще предлагал несколько раз в неделю готовить ужин, но, когда он был трезвым, я давала ему Мэгги и готовила ужин сама. Даже Маркус справлялся с малышкой лучше меня.

Когда Джейми приходил домой с работы, то в первую очередь спешил к Мэгги, а не ко мне, и меня это устраивало. Это давало мне возможность дотащиться до кровати, нырнуть с головой под одеяло и на какое-то время спрятаться ото всех.

Однажды, оставшись наедине со своей дочкой, я посадила ее на детский стульчик, а сама стала разогревать ей питье в бутылочке. Мэгги кричала, ее личико было красным, как свекла. Я смотрела на закипавшую воду, и внезапно мне представилось, что я стою над Мэгги с ножом в руке и пронзаю им ее крошечное тело.

Я вскрикнула, попятилась от плиты и прислонилась к буфету. Мой взгляд упал на подставку для ножей, стоявшую на столе. Быстро схватив ее вместе с ножами, я побежала через холл в комнату Маркуса, где спрятала все под его кровать. Теперь непросто будет достать нож, и у меня останется достаточно времени, чтобы выбросить из головы дикое желание причинить вред Мэгги.

Вернувшись в кухню, я дрожащими руками достала из горячей воды бутылочку и, посадив малышку в кресло, начала ее кормить. Почувствовав вкус еды, она замолчала.

Я думала о матерях, которые бьют своих детей. Женщинах, которые колотят своих грудничков так сильно, что они получают сотрясение мозга. Я была испугана. Неужели я способна на такое?

– Я люблю тебя, – произнесла я, раскачиваясь вместе с дочкой в кресле, но слова прозвучали как строчка из роли в незнакомой пьесе.

– Мне надо выспаться, – пробормотала я, лежа в постели, когда Джейми одевался. Мы оба полночи не спали, пытаясь успокоить плачущего ребенка.

– Я возьму ее с собой в офис, – проговорил Джейми, к моему полному удивлению.

Я даже не могла себе представить, как ему удастся принести ее в свой офис. Повернувшись на другой бок, я погрузилась в сон, с облегчением подумав, что смогу провести день без Мэгги, но тут же ощутила от этой мысли чувство вины.

С этих пор Джейми стал каждый день брать Мэгги с собой, а я оставалась спать. Я рассеянно думала о том, как его коллеги отнеслись к этой ситуации, но на самом деле мне было все равно. Джейми сам сможет найти объяснение. Я все время чувствовала себя как будто под кайфом, словно кто-то подсыпал наркотики в воду, которую я пила. В этом полусне я грезила о том, как хорошо было бы сбежать отсюда. Уехать туда, где меня никто не знает, и начать все сначала. Однажды у меня закололо в груди, и я подумала: «А вдруг это сердечный приступ?» Роковой сердечный приступ, который положит конец тому оцепенению, в котором я находилась. Мне не придется больше слышать криков Мэгги, заниматься стиркой и думать о том, что приготовить на обед. И Джейми, и Мэгги – им будет лучше без меня. Я была совершенно в этом убеждена.

– Ты помнишь Сару Уэстон? – спросил меня Джейми в одно воскресное утро.

Минуту я вспоминала, кто эта такая.

– Это та женщина, которая несколько раз приходила в нашу церковь?

Сама я после рождения Мэгги не появлялась там ни разу, и пятиугольное здание на берегу казалось мне расположенным за много миль отсюда.

– Она самая. Она сегодня пришла со своим мужем, Стивом. Он работает в лагере Лежён. Раньше она не могла приходить, потому что Стив был против, но в конце концов ей удалось его уговорить.

– Ему там понравилось?

Джейми рассмеялся:

– Не думаю, что его это безумно увлекло, хотя он держится молодцом. Но к чему я это все говорю – Сара спрашивала про тебя. Я сказал, что тебе надо немного помочь с Мэгги, и она согласилась.

О нет, подумала я.

– Я не хочу, чтобы в доме были посторонние люди, Джейми.

– Нет, я не имел это в виду. Она может брать Мэгги, когда я занят на работе.

– Но мы ее едва знаем. – Я подумала о ножах, которые мне пришлось вернуть обратно в кухню, чтобы никто не заметил их отсутствия. Сара Уэстон вряд ли опаснее для малышки, чем я.

– Впрочем, если она тебе понравилась, почему бы нет? – сказала я.

В следующий вторник утром я была еще в постели, когда Джейми постучал в дверь спальни.

– Лорел, – сказал он, – пришла Сара Уэстон. Выйди поздороваться.

Я закрыла глаза, стараясь стряхнуть сон.

– Я выйду через минуту, – тихо проговорила я.

– Что? – крикнул из-за двери Джейми.

– Выйду через минуту, – проговорила я громче.

Я выбралась из постели, накинула платье и побрела в гостиную.

Сара выглядела точно так же, как и несколько месяцев назад, когда я впервые увидела ее в церкви. Только теперь, когда она была одета в летние шорты и тенниску персикового цвета, я отметила, что она довольно крепкого телосложения. Похожа на мать футболиста. Когда я вошла, она сидела на диване, держа Мэгги на коленях.

– У вас прекрасный ребенок. – Сара улыбнулась мне.

– Спасибо. – Вежливо кивнув, я села в кресло-качалку.

Джейми поставил на кофейный столик стакан чая для гостьи.

– Мне нравится ваш дом, – сказала она. – Он такой необыкновенный.

– Спасибо.

– Мне хотелось поговорить с вами, поскольку я буду помогать вам с Мэгги, – проговорила она. – Возможно, вы хотите проинструктировать меня или что-то еще…

– Ну… – Я пожала плечами. – Просто… постарайтесь не убить ее, и все будет в порядке.

Она и Джейми молча уставились на меня, и я расхохоталась.

– Ну, вы понимаете, что я имею в виду. – Я знала, что кажусь им ненормальной. Но мне было все равно. Мне хотелось только одного – вернуться в свою комнату и нырнуть в постель.

– Прекрасно. – Она рассмеялась, глядя на Джейми. – Я постараюсь все сделать как надо.

Я проходила послеродовую проверку у моего акушера в Хэмстеде. После того как он закончил осмотр, я села, обмотав вокруг бедер бумажное полотенце.

– Я все время чувствую усталость, – сказала я.

– Жалобы молодой матери. – Он улыбнулся, потом почесал свою лысеющую голову. – У вас все еще небольшая анемия. Вы принимаете прописанный вам препарат железа?

Я кивнула.

– Как вы спите?

– Ночью не очень хорошо. По ночам я присматриваю за малышкой, потому что мой муж присматривает за ней днем.

– Значит, вы спите днем?

Я снова кивнула.

– Какой у вас аппетит?

– Практически никакого.

– Я думаю, что, помимо анемии, у вас еще и депрессия.

Я ненавидела это пустое слово – депрессия. Я знала, что со мной творится что-то непонятное, но депрессия – это было слишком упрощенное понятие.

– Мне кажется, если мне удастся наладить свой сон, я приду в норму.

– Я бы хотел начать лечение с прозака. – Он вынул из кармана своего белого халата блокнот с рецептами. – Вы о нем когда-нибудь слышали? Новый чудодейственный антидепрессант.

– Я не хочу принимать антидепрессанты. Я не настолько плохо чувствую себя.

Он в нерешительности замолчал.

– Ну, тогда, – сказал он, – я могу направить вас к терапевту, и вы расскажете ему о своем самочувствии.

– Спасибо, не стоит. – Как я могу рассказать незнакомому человеку, что мне в голову приходят мысли о том, что хорошо бы убежать из дома или убить собственного ребенка? Он пошлет меня в психушку.

Доктор взялся за ручку двери, потом повернулся ко мне.

– Кстати, вы и ваш муж можете вернуться к сексуальным отношениям, – сказал он, и я улыбнулась, чтобы скрыть отвращение.

По телефону я сказала Джейми, что доктор считает, что у меня анемия.

– Он сказал, можно ли нам снова заниматься сексом?

– Надо подождать еще пару недель. – Я внутренне вздрогнула от этой лжи. – Он сказал, что если я хочу, то могу принимать антидепрессанты, но это необязательно.

– Тебе не нужны лекарства.

Я представила себе его хмурое выражение лица.

– Я знаю.

– Я думаю, все, что тебе нужно, – это установить контакт с Богом, Лорел, ты потеряла эту часть себя. Где ты ощущала Бога на этой неделе?

Мне захотелось его стукнуть. Если бы он был со мной, а не за много миль отсюда, в своем офисе, я бы это сделала.

– Нигде, – сказала я резко. – Я не чувствовала Бога все эти шесть долгих отвратительных недель.

Голос Джейми оставался спокойным.

– Ну вот, – сказал он, – вот мы и выявили проблему.

Сара приехала через несколько недель. Я лежала на диване перед телевизором и смотрела древнюю экранизацию «Мечты Дженни», когда она постучала в дверь.

– Входите, – крикнула я.

У нее в руках была кастрюля.

– Я принесла вам запеканку из риса с овощами, хочу положить ее в холодильник, – проговорила она, направляясь в кухню.

– А где малышка? – спросила я.

– Я оставила ее с Джейми. Он в церкви, занимается документами. Я хотела бы поговорить с вами.

О нет.

Сара взяла стул и придвинула его к дивану. Я по-прежнему смотрела на экран телевизора. Показывали эпизод, когда Тони и Дженни поженились, – я его терпеть не могла.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Сара.

– Спасибо, хорошо, – сказала я.

Она наклонилась вперед.

– А по правде, как вы себя чувствуете?

Я вздохнула, больше всего на свете желая, чтобы она ушла.

– Я устала.

– Что говорит ваш доктор?

– Насчет чего?

– Насчет вашей усталости.

Мне не нравилась ее настойчивость.

– У меня анемия, – сказала я, весьма сомневаясь в этом.

– Джейми сказал, что ваш доктор посоветовал вам прозак.

– Но это личная информация.

– Он сказал мне об этом, потому что беспокоится о вас. У Джейми довольно старомодные взгляды на антидепрессанты, но я хотела сказать вам, что у меня есть подруга в Мичигане, которая принимает прозак, и он ей помогает.

– У меня не настолько сильная депрессия, Сара, – сказала я. – Я просто устала. Вы бы тоже чувствовали усталость, если бы всю ночь пытались успокоить орущего младенца.

– Лорел, вы же медработник, – сказала она. – Я даже не закончила колледж, но все равно вижу, что у вас депрессия. Вы постоянно хотите спать. Джейми говорит, что вас все раздражает. Особенно Мэгги. – Она почти шепотом проговорила последнее предложение, как будто ее мог кто-нибудь услышать. – Это ненормально – быть такой равнодушной к собственному ребенку.

Я подняла на нее глаза:

– Я хочу, чтобы вы ушли.

– Извините. – Она откинулась назад на стуле, но не сделала попытки подняться. – Я не хотела вас огорчить, но, мне кажется, вам нужна помощь. Несправедливо по отношению к Джейми делать из него… – она щелкнула языком, как будто подыскивая нужное слово, – единственного родителя. Он замечательно с ней обращается, но скоро малышка забудет, кто вы такая. А вы, между прочим, ее мать.

Я услышала, как хлопнула наружная дверь. Это пришел пообедать Маркус.

Сара наконец встала со стула.

– Вы, должно быть, Маркус, – сказала она, протягивая ему руку. – Я – Сара Уэстон.

Маркус пожал ее руку. До меня донесся запах спиртного, исходивший от него.

– Вы будете сидеть с ребенком? – спросил Маркус.

– Верно. Я как раз пришла для того, чтобы…

– …чтобы сказать, что я депрессивная кошелка и недоделанная мать, – перебила я.

– Лорел! Я совсем не это имела в виду, – возмутилась Сара.

– Я велела ей уйти, но она не слушает, – сказала я, глядя на Маркуса и сама удивляясь собственной грубости.

– Сара, вам надо уйти, – проговорил Маркус.

Сара подняла руки, как бы признаваясь в своей капитуляции.

– Хорошо. – Она направилась к двери. Прежде чем переступить порог, она обернулась к нам: – Запеканку надо разогревать в духовке при 150 градусах в течение получаса.

В тот вечер Мэгги простудилась. У нее текло из носа и, должно быть, болело горло, поскольку она, не переставая, кричала с девяти вечера до двух ночи. К этому времени мы оба – Джейми и я – были совершенно измучены. Я заснула так крепко, что, когда зазвонил телефон, решила, что сработала пожарная сигнализация, и, выскочив из постели, рванулась в детскую, что служило доказательством того, что на самом деле мне совсем не безразлична моя маленькая дочка.

Я вернулась в спальню, когда Джейми снимал телефон с ночного столика. Я услышала конец разговора и поняла, что он разговаривал с Маркусом.

– Нет, черт возьми, можешь ждать там хоть до утра! – крикнул Джейми в телефонную трубку и бросил ее на рычаг.

Я села на кровать.

– Это Маркус?

– Я ему все сказал! – Джейми встал с кровати, открыл шкаф и вытащил тенниску. – Его опять забрали за вождение в пьяном виде. Он сейчас в полиции в Джексонвилле. Хочет, чтобы я приехал и внес залог.

– Ты собираешься ехать прямо сейчас?

– Да. – В его голосе звучала усталость. – Я не могу оставить его там. Но это все, Лорел. Это конец. Его здесь больше не будет.

Я знала, что Джейми прав. Это было неизбежно с самого начала.

– Я в последнее время думал об этом. – Сидя на кровати, Джейми надевал сандалии. – Он ведь тоже часть проблемы.

– Какой проблемы? – спросила я.

– С тобой. С твоей усталостью и всем остальным. Ты должна беспокоиться о нем столько же, сколько о Мэгги и обо мне. Ты должна убирать за ним. Никогда нельзя предсказать, что он выкинет, какую женщину притащит домой. Он будит малышку, включая свою музыку. Он почти всегда навеселе. Когда в последний раз ты видела его трезвым?

Я попыталась вспомнить, но потом сообразила, что Джейми не ждал ответа на свой вопрос.

– Он мешает нам создать нормальную семью – ты, я и Мэгги, – и этому надо положить конец. Великий эксперимент по спасению Маркуса от самого себя пришел к концу сегодня ночью.

Маркус покинул наш коттедж «Сторожевой Баркас» на следующий день. Он упаковал свою стереосистему, диски, одежду, взял пиво из холодильника и переехал в другую недвижимость их отца, коих тот имел предостаточно, – в коттедж под названием «Талос», который находился по соседству с нашим домом.