Отчаянные Стивенс С.
– Твою-то мать! Сдаюсь! – крикнул Келлан.
Толпа вокруг нас покатилась со смеху, неумелый барабанный бой заглох. Я изогнула шею, чтобы взглянуть на Келлана. Он швырнул палочки на пол и положил голову на малый барабан, признавая поражение. Эван похлопал меня по спине:
– Похоже, я вывел его из строя. Придется тебе утешать его перед концертом.
Посмеиваясь, я подошла к своему удрученному мужу. Уловив мое присутствие, он вскинул глаза.
– Я идиот, – буркнул он, уморительно вытягивая губы в дудочку.
Подавив желание впиться в них, я протянула руку и помогла ему встать.
– Нельзя же быть на все руки мастером, Келлан, – внушила я ему, тронув пальцем его обручальное кольцо, прежде чем выпустить его ладонь.
Взор Келлана загорелся. Голосом столь же натужно-простуженным, как и его глаза, он отозвался:
– Твоя правда. Надо заниматься только тем, в чем ты очень, очень хорош.
Он скользнул взглядом по моему телу, обдав жаром, от которого кожа вспыхнула, как бенгальский огонь в День независимости.
Я собралась напомнить ему, чтобы он вел себя прилично, но он мгновенно переменил настрой и спросил уже с любопытством:
– Что сказала Сиенна?
Обойдя с ним рабочих сцены, я передала ему наш путаный разговор.
– Она считает, что мы делаем из мухи слона. – Я следила за Келланом: он что-то прикидывал в уме, явно не веря и не соглашаясь. – Еще она заявила, что больше не будет обниматься.
– Она и раньше обещала, – усмехнулся Келлан. – Но стоит направить на нее камеру – сразу же забывает. – Он закатил глаза. – Выписывает фанатам чего просят! Актриса до мозга костей.
– Так ее воспитали. Так она выбилась из звездочки в суперзвезды.
Я моргнула, сама себе дивясь. Неужели я ее защищаю?
Келлан изумился не меньше и придержал дверь в свою пустую гримерку.
– Я понимаю. Наверное, это единственное, что есть у нас общего: паршивое детство.
Дверь затворилась за нами, и я обняла его за шею.
– Нет, Келлан, – с серьезным лицом сказала я, – у нее было совершенно другое детство. Ничего похожего.
Давнишняя скорбь наполнила его взор, и он кивнул, я же стиснула его крепче в попытке доказать, что моя любовь сильнее былой ненависти.
Позднее, когда «Чудилы» были на сцене, ко мне подошла Анна. Я смотрела с выгодного местечка за кулисами на Келлана, который изливал душу в пении. Обычно в это время я каждый вечер трудилась над своей новой книгой. Писать две штуки сразу было, наверное, не лучшим способом закончить хотя бы одну из них, но выступления Келлана неизменно наполняли меня вдохновением, и мне не оставалось ничего, кроме как выплескивать его на монитор. Келлан был моей личной музой.
Прервавшись на середине предложения, я взглянула на сестру. Той было немного не по себе – она потирала участок слева внизу живота. Зеленые глаза посверкивали в свете сценических огней. Разволновалась или просто устала? Вынашивать ребенка нелегко, не говоря уж о жизни с Гриффином. Вспомнив сегодняшнее историческое признание Анны, я усомнилась в ее хорошем самочувствии.
Я закрыла ноутбук, поставила его на пол, встала и указала на свой стул с прямой спинкой:
– Может, присядешь?
Не самая удобная в мире вещь, но пусть хотя бы ноги отдохнут.
Не отводя глаз от сцены, она пробормотала: «Спасибо». Затем уселась на жесткий металл. Когда Анна слегка наклонила голову, чтобы лучше видеть ребят – или, может быть, лишь одного из них, – я заметила у нее под глазами темные круги. Она их неплохо закрасила, но я рассмотрела синюшность. Анна никогда бы не призналась в этом, но она вымоталась. Ей следовало отправляться домой и лежать, пока есть возможность.
– Сестренка, ты себя хорошо чувствуешь? – Я положила руку ей на плечо.
Она немедленно вздернула подбородок, и повлажневшие глаза просохли.
– Конечно, а почему нет?
Я много чего могла сказать, но выделила одно, о чем говорить было легче, – физические тяготы беременности.
– Ты держишься за бок.
Она скривилась и посмотрела на место, за которое теперь взялась крепко.
– Максимус пинается, лупит в одну точку, – вздохнула Анна. – По-моему, уже повредил мне пару ребер.
– Ну так он же отчасти Гриффин, странно, если бы было иначе, – отозвалась я, не думая.
– Он не такой плохой, как ты считаешь, – усмехнулась Анна.
– Да, знаю, – кивнула я, припомнив странные разговоры в последнее время.
Анна уставилась на меня, как будто я брякнула что-то немыслимое. Я пощекотала ей плечо, и она хихикнула. Видя, что сестра повеселела, я задала ей не дававший мне покоя вопрос:
– А тебя не волнует, что случилось чуть раньше… с Гриффином?
Ее веселость моментально улетучилась.
– О чем это ты говоришь?
Я раздосадованно вздохнула. Что за тупицы! Хуже, чем были мы с Келланом.
– Ты заявила, что любишь его, а он застыл, как загипсованный.
Анна насупилась и снова уставилась на сцену:
– Нет, Кира, это меня не волнует. У нас не такие ванильные отношения, как у вас. – Она зыркнула краем глаза в мою сторону. – И слава богу. Мне не нужны розовые сопли, – пожала она плечами. – Я все равно шутила и не имела в виду ничего серьезного.
Захлопнув рот, Анна глотнула три раза кряду. В глазах ее опять блеснули слезы, и я поняла, что она лжет. С Гриффином она говорила всерьез. Она любила его. Это беспокоило ее. Но она никогда не позволила бы себе признать это или прочувствовать. Когда другого выхода нет – отрицай, отрицай и еще раз отрицай.
Не зная, что делать, я чмокнула ее в щеку:
– Я тебя люблю, Анна.
Гриффин не умел так говорить, но кто-то же должен. Анна взглянула на меня, и по ее щеке скатилась слеза. Она немедленно стерла ее и продолжила пялиться на сцену.
– И он мне сказал, что любит тебя, – добавила я.
Я рассчитывала, что ей полегчает от моих слов, но, наблюдая за Гриффином, Анна выглядела очень усталой. Впрочем, дело могло быть в беременности.
– Пойду в автобус, прилягу. Скажешь Гриффину? Если спросит…
С тяжелым сердцем я пообещала выполнить ее просьбу.
Когда выступление завершилось, Гриффин ничего не спросил, но я все равно сказала, где Анна. Он кивнул, и моя совесть была спокойна: услышал. Но вместо того чтобы поспешить к будущей маме в автобус, он сел и погрузился в медитацию, пока не настало время выхода Сиенны и «Чудил» с их суперхитом. Впервые в жизни я больше смотрела не на Келлана с Сиенной, а на Гриффина, который даже в свете рампы выглядел необычно задумчивым. Я искренне не понимала, в чем дело.
Как только шоу закончилось и толпа взорвалась, ребята вернулись ко мне за сцену. Сиенна отставала на шаг. Я решила, что уж теперь-то Гриффину точно захочется к Анне. Завтра нам предстояло играть здесь же, а потому у нас появилось свободное время – как и возможность мирно выспаться в шикарном отеле. Я, например, предпочитала рухнуть на кровать – по той в основном причине, что Келлан сдержал слово и выбил для нас отдельный номер. Однако Гриффин не стал забирать Анну и обратился к Мэтту:
– Пошли бухать.
Мэтт кивнул и повернулся к остальным:
– Идете, ребята?
Келлан уже приготовился отказаться, но я отставила ноутбук и сказала: «Конечно». Келлан взглянул на меня, не веря ушам. После явления в мир пары Келл-Секс мы не очень-то выпивали с группой, предпочитая держаться в тени, к большому неудовольствию ребят, вернее, Гриффина. Однако на сей раз я решила пойти. Мне не нравилось выражение его лица. Басист хищно потер руки, и оно не понравилось мне еще больше.
Тут к нам присоединилась Сиенна, воодушевленная не меньше его:
– Было бы здорово выпить! Я знаю хорошее место.
Она сделала движение, как будто хотела прильнуть к Келлану, но удержалась. Удивительное дело! Я почти гордилась ею. Почти.
Келлан посмотрел на меня с откровенным вопросом во взгляде: «Разве не лучше побыть в номере со мной, чем квасить с Гриффином?» Я выдавила улыбку, хотя хотелось нахмуриться. Да, остаться с Келланом было бы гораздо приятнее. Но Анна была мне родней, а потому придется отправиться на разведку.
Мы устремились к гримеркам, Сиенна договаривалась по телефону. Я понятия не имела, с кем она была знакома в Северной Каролине и куда собиралась нас отвести. Меня не слишком привлекало ее общество, но было поздно. Келлан с ребятами отправились освежиться после концерта: пока они лишь успели сдернуть промокшие футболки и спрыснуться дезодорантом. У Гриффина был мощный парфюм, обжегший мне ноздри.
Сиенна отсутствовала значительно дольше, и, когда она вернулась, я прикинула, не переодеться ли и мне. Она была в ярком коралловом платье для танцев. Кокетливый подол как бы распускался цветочными лепестками, разрезы между которыми доходили ей чуть не до пояса, и стоило Сиенне шевельнуться, как сразу мелькали ее тугие загорелые бедра.
А я была в джинсах и кедах. Красота.
Понимая, что у меня в любом случае нет наряда, который мог бы сравниться с одеянием звезды, я решила не ныть и подступила к Келлану. Тот глянул на Сиенну, закатил глаза и оценил меня.
– Ты красивее, даже когда она в лучшей форме, – шепнул он.
Я покраснела и вдруг почувствовала себя новоиспеченной мисс Америка. Его комплимент выставил Сиенну крайне вульгарной, как будто она так постаралась быть заметной, что с тем же успехом могла сделать граффити на груди: «Я сексуальна». Ее красота померкла в моих глазах, и когда мы вышли в холодную ночь, я уже держалась почти на равных с ней.
Сиенна потерла голые плечи: не иначе озябла. Но долго ей ждать не пришлось. К служебному входу, как по команде, подъехал черный лимузин, и мы поспешили внутрь. При виде блестящего интерьера я вздохнула: так нам не слиться с местными! Роскошь буквально вопила о нашей «важности». Я затосковала по клубам Сиэтла. По тусовкам в «Пите». По гастролям Джастина. Все было проще.
Пока мы ехали, Келлан обнимал меня одной рукой. Сиенна взирала на нас со странным выражением. Взгляд был миролюбивым, одобряющим, но в нем угадывалось и тоскливое желание. Как бы она ни бравировала, я полагала, что в прошлом Сиенна любила и роман закончился плохо. В какой-то момент она показалась надломленной, и я почти уверилась, что вижу подлинную Сиенну, а не звезду. Она заметила, что я ее изучаю, и вновь нацепила маску соблазнительной самоуверенности. Сиенна подмигнула мне из другого конца салона.
Когда лимузин подкатил к заведению под вывеской «Отрава», у входа уже толпились фотографы. Как будто оповещенные заранее, кто будет в машине, они принялись снимать сразу, едва та остановилась. Можно было подумать, что на носу кинопремьера, – папарацци в Северной Каролине? Я не сомневалась, что их присутствие не было совпадением. Кому, черт возьми, звонила Сиенна, когда организовывала эту мелкую вылазку? Неудивительно, что она так долго приводила себя в порядок и выглядела на миллион долларов.
Двигатель заработал вхолостую, и водитель поспешил открыть дверь. Если я смотрела на фотовспышки с ужасом, Сиенна слегка улыбнулась. Звездный час для нее – вечер в компании со знаменитым любовником. Не приходилось гадать о содержании завтрашних новостей, даже если пара войдет в клуб порознь. А что при таком раскладе подумают обо мне? Сочтут пристяжной, подружкой кого-то из группы? Если мы с Келланом войдем вместе, домыслы будут не менее дикими, чем насчет него и Сиенны. Мне не хотелось этого.
Когда шофер распахнул дверцу, певица расправила платье и приготовилась к пышному выходу. Водитель подал ей руку и помог выбраться. Вспышки засверкали как бешеные. Сиенна остановилась в ожидании Келлана, тогда как я напитывалась адреналином. Эван и Гриффин привстали, но Келлан поднял руку. Подавшись вперед, он сказал шоферу:
– Нам это ни к чему, отвезите нас в другое место.
Тот кивнул, оглянулся на Сиенну и спросил, чего хочется ей – остаться или уйти. Сиенна замялась, глянула на так и снимавшую толпу и вернулась в машину. Надувшись и провожая глазами огни, она промямлила:
– Уверены? Это лучший клуб в городе.
– Тебе же предлагали остаться, – ослепительно улыбнулся Келлан, откинувшись на сиденье.
Сиенна закатила глаза и назвала шоферу другой клуб – не столь, по ее мнению, «многолюдный».
К моему великому облегчению, возле этого заведения никто нас не ждал. Внутри через все мое существо потекли утробные басы. Расторопный тип в костюмчике проводил нас в ВИП-зону. Судя по его взгляду, он был в полном восторге от нашего прихода и мог подать нам все, чего пожелает душа. Возможно, он являлся хозяином кабака. Возле него маячили две девушки в тесных топиках и черных пацанских шортах – не то официантки, не то стриптизерши. Я и правда не могла разобрать.
Сиенна заказала пару бутылок «Кристалла»[15], и одна полураздетая девица снялась с места. Значит, официантка. Ее откровенный наряд заставил меня еще сильнее порадоваться нашим простеньким футболкам у Пита. Сиенна улыбнулась владельцу и присела сбоку на диванчик. Темно-красная подушка слилась с ее платьем. Я улыбнулась. В помещении не было никого, кроме нас, хозяина и официантки. Все заурядные посетители находились по другую сторону стенки из толстого стекла. Последняя занимала целую сторону комнаты, отгораживая нас от главного танцпола. Нам было отлично видно сотни извивавшихся тел. Не известно, знали ли танцевавшие пары об этом. Но было ясно, что им о нас невдомек. Вуайеризм чистой воды! Я вспыхнула, заметив, как один парень полез под юбку своей подруге.
Гриффин оглядел комнату, затем уставился на тела за стеклом.
– Нам нужны телки, – пробормотал он.
Хозяин мгновенно обратил на него внимание, щелкнул пальцами официантке и осведомился:
– Каких предпочитаете: блондинок, брюнеток или рыжих?
Гриффин улыбнулся, и меня затошнило.
– Всех самых-самых.
Хозяин ответил Гриффину такой же гнусной улыбочкой. Он вскинул бровь и глянул на Келлана:
– Баллов на десять, полагаю, не ниже?
Гриффин кивнул, осклабившись еще шире. Владелец заведения зыркнул на «десятибалльную» официантку, и та устремилась прочь.
– Мне как минимум шесть! – крикнул Гриффин вдогонку.
Я прищурилась на него и на мерзкого клубного заправилу. Думать не думала, что женщин можно заказывать запросто, как напитки. Мы с Келланом устроились на бархатном топчанчике, и я постаралась удержать желудок в узде. Келлан шепнул, обдав дыханием мои волосы:
– Мы можем уйти в любую секунду.
Хотя я и кивнула, это было не совсем так. Я не собиралась покидать парня своей сестры в Стране Легкого Перепиха.
Глава 20
Довольно
Шампанское было подано и театрально разлито по высоким фужерам. Мы с Келланом чокнулись в тот самый миг, когда прибыли «развлечения». К восторгу Гриффина, явились красотки. Все модели как на подбор: тесные рубашки, брючки в обтяжку, узкие юбки. Нет ли в городе какого съезда? Щебеча и хихикая, разномастные красавицы растеклись по комнате, словно запах дешевого одеколона. Несколько остановилось возле Сиенны, пара подсела к безучастному Эвану и побагровевшему Мэтту, а полдесятка обступили Короля Гриффина. Остальные потянулись к Келлану. Я довольно агрессивно вскочила на колени своему мужу и обхватила его за шею. «А ну-ка назад, стервы». Они не убрались, но замерли на расстоянии большем, чем могли оказаться, если бы я не вмешалась. Официантка раздала девочкам выпивку. Келлан нагнулся ко мне со словами:
– Люблю, когда ты так по-хозяйски сидишь. Может, наймем их, чтобы ходили за нами повсюду?
Я недовольно зыркнула на него, но долго не продержалась – уж слишком он соблазнительно улыбался. В ответ на дикое предложение я поерзала, надавливая во всех положенных местах. У Келлана загорелись глаза. Он схватил мой фужер и поставил на поднос проходившей мимо официантки.
– Надо потанцевать, – изрек он и встал, а мне ничего не оставалось, кроме как подняться следом.
На гладком деревянном полу в самом центре танцпола к нам прибилось несколько девиц. Расположившись напротив Келлана, я проигнорировала их, как и он сам. Держа меня за талию, он тянул на себя мои бедра, пока мы не принялись двигаться на интимный манер, который откровенно выдавал наши истинные отношения. Впрочем, из девочек по вызову никто так и не просек, что Келлан занят – во всяком случае, мной.
Кое-кто переводил взгляд с Келлана на Сиенну, но, поскольку последняя лишь наблюдала за ним исподлобья и не закатывала истерик по поводу его вольного танца, девушки не видели беды в том, чтобы с ним позаигрывать. Келлан был занят мной, а девицы – Келланом. Мне не однажды пришлось отвести от его груди тянувшиеся ладони. Келлан качнул головой, в то же время убирая чужие лапы от своей задницы. Его поглаживали так упорно, словно он был каким-то талисманом. Возможно, в известном смысле им он и был. С ним я чувствовала себя везунчиком.
Бухтящий ритм заполнил полутемное помещение. Нежась в руках Келлана, я присматривала и за ребятами. Те оживленно беседовали. Мэтт рисовал в воздухе гитарные аккорды, а Эван кивал и широко улыбался. Меня бы нисколько не удивило, сочиняй они новую песню. Девушки кружили вокруг и не знали, как завладеть их вниманием. Мне хотелось посоветовать им не терять понапрасну времени и удовольствоваться бесплатным «Кристаллом». Мэтт и Эван не собирались изменять своим возлюбленным.
Сиенна сидела чуть левее «Чудил». В те моменты, когда она не смотрела на Келлана, певица флиртовала с парой ребят, будто сошедших с рекламы «Аберкромби»[16]. Владелец заведения решил, небось, что ради справедливости уместно подогнать парочку кавалеров и для нее. Сиенна перебросила волосы через плечо, обнажив скульптурную шею. Она смеялась и оценивающе поглядывала на мальчиков, рождая в них надежду на большее. Однако взор ее неизменно возвращался к Келлану. Всегда.
Перебирая его волосы, я притянула Келлана чуть ближе – теперь мы соприкасались еще и грудью. Келлан сосредоточился на мне одной, его улыбка стала дьявольской. От него потрясающе пахло, а наши губы находились мучительно близко. Руки Келлана вычерчивали узоры на моей спине: вверх по бокам, вкруг шеи, вниз по хребту, на ягодицах. Хорошо бы ощутить эти руки на голой коже! Я испытала легкий озноб. Вспомнив, что нас ожидал отдельный номер, я задумалась над предложением Келлана покинуть это странное приватное торжество. Затем я припомнила, почему не могу сделать этого.
С волнением я поискала глазами Гриффина и быстро нашла его: тот затолкал язычище в рот какой-то блондинке. Я моментально оцепенела от лютой злобы, разлившейся по жилам. Анна излила ему душу – и вот его благодарность? Сволочь какая! Мы перестали танцевать: я уставилась на Гриффина, который лапал одну девчонку за мягкое место, в то время как две другие висели у него на руке. Энергичная рыжая девица сунула руку ему в штаны. Я так рассвирепела, что все перед глазами поплыло. Оторвавшись от Келлана, я собралась сказать Гриффину пару ласковых, но Келлан дернул меня назад. Я взглядом прожигала в басисте дыры, и губы Келлана коснулись моего уха.
– Скандал ничему не поможет. Я с ним после поговорю.
– После? – Я оттолкнула Келлана, леденея. – Когда? После того, как он их оприходует?
Келлан покачал головой и собрался ответить, но тут в нашу пляшущую компанию влилась Сиенна. Имея по красавцу с обоих боков, она подкралась к Келлану и осведомилась:
– Неприятности?
Один ее спутник откровенно пялился на бюст певицы, второй – на Келлана. Ну еще бы. Келлана обожали все. Кроме меня в настоящий момент.
– Все в порядке, – коротко улыбнулся Келлан.
Я изготовилась пылко возразить, но краем глаза заметила, что Гриффин куда-то намылился. Одной рукой он обнимал блондинку, другой – рыжую. Он целеустремленно тащил их к ВИП-туалетам, и я была абсолютно уверена, что вовсе не с тем, чтобы справить нужду.
– Ну и сукин сын! – уронила я, делая шаг в ту же сторону.
Будь я проклята, если останусь сидеть и смотреть, как он изменяет моей сестре. Однако Келлан крепко держал меня за руку. Напрягшись что было сил, я оглянулась на него:
– Пусти меня, Келлан.
Встряхнув головой, он притянул меня к себе:
– Ты его не переделаешь, Кира. Он должен сам захотеть этого. И дела своего он не бросит… чем бы ни занимался… лишь потому, что ты накинешься с криками. Уж мне-то поверь! Кончится тем, что ты увидишь больше, чем хочешь.
Выдернув руку, я толкнула его в грудь:
– Тогда иди останови его сам! Вытащи его оттуда, как отволок от женоподобных парней в Нью-Джерси!
Я была настолько взбешена и расстроена, что на глаза навернулись слезы.
Келлан подступил ко мне:
– Кира, ему выбирать. Не будет никакого толку, если я заставлю его.
Он был полон сочувствия. Я понимала, что он прав. Мы с Келланом не могли караулить Гриффина при каждом выходе в свет, но мне было невыносимо стоять и бездействовать.
– Келлан, это не сойдет ему с рук. Я не буду его прикрывать.
Внезапно я испытала болезненное уважение к Дженни. Мне было тошно сидеть сложа руки, покуда Гриффин обманывал мою сестру. Она, должно быть, чувствовала то же самое, когда ничего не могла поделать с моими изменами Денни. Я была обязана ей многим больше, чем она мне.
Келлан погладил меня по щеке:
– Анна знает, что он за фрукт, Кира. Тебе не придется врать.
– Я хочу уйти отсюда, – пробормотала я, переборов тошноту и слезы.
Келлан кивнул и прижал меня к себе. Я вцепилась в него, и он попросил официантку вызвать такси. После спешного прощания с Сиенной и теми «Чудилами», которые мне нравились, мы вышли через дальнюю дверь. Нас ожидала черно-желтая машина, и, взявшись за руки, мы нырнули внутрь. Келлан назвал шоферу адрес и развернулся лицом ко мне. Он выглядел встревоженным и виноватым. Я изучала его черты, пока из глаз не хлынули жаркие слезы.
– Ненавижу его! – вспылила я.
Надо же – все случилось именно тогда, когда Гриффин даже начал мне нравиться. Покажется бессмыслицей, но я чувствовала, словно он обманул не только сестру, но и меня.
Келлан ласково поцеловал меня. Прошло какое-то время, но, пока мы ехали, эти бережные прикосновения смягчили мое ожесточившееся сердце. Не все мужики такие сволочи.
Лежа в просторной, поистине королевской постели подле спавшего мужа, я кипела от гнева. Меня не радовали ни дорогие простыни, ни сверхтеплое одеяло. Серебристые шелковые кисточки по уголкам подушки лишь помогали снять напряжение, и я перебирала их, думая, что Гриффин был патентованной первостатейной скотиной. Если папа не примет мер, то я урою его сама. Потом, конечно, уговорю Келлана помочь мне спрятать труп.
Все мои чувства были обострены. Я прислушивалась к звукам в коридоре, ибо собиралась наброситься на Гриффина в тот самый миг, когда услышу, что он вернулся в отель. И Келлану меня больше не удержать. На сей раз меня не остановит ничто. Даже службе безопасности придется попотеть, чтобы справиться со мной. Гриффин зашел слишком далеко.
Я понимала, что Келлан прав. Мне было ясно, что только Гриффину решать, превращаться ли в приличного человека, но – господи Исусе! – Анна может родить в любой день. Пусть хотя бы дождется рождения сына и уже после этого строгает себе с кем ни попадя новых. Вдобавок он не блещет умом. Презервативами-то хоть пользуется? А вдруг какая-нибудь шлюха залетит? Все это было до ужаса мерзко, и я еще пуще завелась.
Томясь в ожидании, я не знала, куда деть ноги. Келлан безмятежно почивал рядом, но это ничуть не ослабляло мой гнев. Как можно было оставаться таким спокойным? Да, ребята вымотались. Но Гриффин с Анной тоже устали. Они никогда не были преданы друг другу по-настоящему. Я просто сочла, что с беременностью да при внезапной моногамности Гриффина все изменится. Возможно, я злилась исключительно на себя за беспочвенную надежду, что Гриффин наконец повзрослел.
Нет. Гриффин был гадом.
Заслышав наконец голоса, я выбралась из постели. Да поможет мне Бог – Гриффин заплатит сполна. Я распахнула тяжелую дверь, не до конца даже уверенная, что уловила именно его речь, выскочила в коридор, и он оказался прямо передо мной: голова опущена, руки в карманах. Улыбнувшись при мысли, что сама судьба велит мне врезать ему как следует, я толкнула его к дальней стене. Гриффин встрепенулся, когда я появилась из ниоткуда и бросилась на него. Он побледнел, ударившись в противоположную дверь.
При виде его смятения на глаза мои пала красная пелена. Сейчас эта первостатейная скотина заработает по ушам – как и всякий на этаже, кто пытается спать. Но мне было наплевать. На кону стояла честь сестры. Где-то в глубине души я уловила фальшь в своих действиях, но дьявольская составляющая моего «я» заглушила ее.
– Ты тварь, каких я в жизни не видывала!
Визг по этому поводу ранним утром согнал удивление с лица Гриффина.
– Что на тебя нашло, черт возьми?! – заорал он в ответ.
Впереди Гриффина шел Мэтт, позади – Эван. Оба они шагнули ко мне, когда я налетела на басиста. Эван удержал меня, поняв, очевидно, что я намерена придушить его приятеля.
– Моя сестра может родить твоего ребенка в любую секунду, а ты жаришь по туалетам всяких шлюх! Надеюсь, Анна прозреет и выпишет тебе поджопник!
Лицо Гриффина затуманилось.
– Ага, как Денни тебе? – прорычал он.
– Гриффин!
На пороге нашего номера возник полураздетый Келлан. Должно быть, его разбудил мой крик, однако побагровел он от реплики Гриффина. Его глаза превратились в острые ледышки.
Гриффин наградил его раздраженным, но опасливым взглядом. Я воспользовалась паузой и завопила в ответ:
– Анна признается тебе в любви, а ты через минуту находишь каких-то дешевок? Что на тебя самого-то нашло, черт подери?
В этот момент я почувствовала, что теперь меня уже держит Келлан, а не Эван, но меня это мало заботило. Чтобы заткнуть меня, Келлану пришлось бы применить кляп. Гриффин шагнул ко мне, и фокус общего внимания сместился. Эван и Мэтт синхронно прихватили его за руки: не распускай. Пригнувшись, Гриффин крикнул мне в лицо:
– Я этих телок пальцем не тронул, ясно? Вали на хрен!
– Конечно! – выпалила я, не сводя с него яростных глаз. – Так я тебе и поверила. Я все видела!
Настрой Гриффина изменился, и он вздохнул. Все еще запальчиво, но уже спокойнее, он пустился объяснять:
– Дело шло к этому, да. Они завелись, трусы полетели на пол – смерть как хочется на меня запрыгнуть! Но я мог думать только об Анне. – Гриффин вскинул руки, его голос обрел силу. – Я не захотел трахать этих телок, потому что люблю твою гребаную сестру! Теперь довольна, зараза? Меня оседлали, мать твою… как и остальных пидорков! – указал он на своих товарищей.
Я разинула рот, не находя слов.
Но кое-кто их нашел.
– Ты меня любишь?
Все повернулись к двери, возле которой стояла, прислонившись к косяку, Анна. Гриффин встретился с ней взглядом, и напряженное внимание снова переключилось на него.
– Да, – прошептал он.
Мэтт и Эван выпустили его.
– Люблю тебя и больше никого не хочу, – слегка удрученно, как будто признавая поражение, буркнул Гриффин.
Он сдвинул брови, как бы недоумевая, с чего вдруг случайные совокупления утратили былую прелесть.
Анна с улыбкой вышла в коридор и встала перед басистом:
– И я тебя люблю, мне тоже больше никто не нужен. – Положив руку ему на щеку, она добавила: – Мне и тебя довольно.
До Гриффина это, похоже, дошло, и он наконец улыбнулся вроде бы счастливо:
– И мне тебя довольно.
Анна взяла его за руку и попятилась обратно в номер:
– Прекрасно, тогда пускай мне хватит тебя прямо сейчас. Так хочется, что вся уже потекла!
Гриффин подскочил к ней и схватил за задницу.
– Мне тоже, черт побери, – успел пробормотать он, прежде чем их губы слились.
У меня свело желудок, но теперь по совершенно иной причине. Я повернулась, чтобы ускользнуть в свой номер. Келлан, правда, все еще перекрывал дорогу. Он был раздражен вопреки романтической сцене, которой мы стали свидетелями.
– Эй, Гриффин!
Тот нехотя отклеился от Анны.
– Не смей больше материть мою жену, – произнес Келлан, обняв меня за талию.
Гриффин ухмыльнулся и вновь занялся Анной.
После этого душераздирающего эпизода мы с Келланом вернулись в постель. Но выспаться толком не удалось. Келлану предстояло несколько радиоинтервью, о чем и напомнила ему Тори, немилосердно заколотившая в дверь.
– Кайл, звонки через десять минут!
Усталый и сонный, Келлан сел с расторопностью ленивца. Почесав грудь, он поцеловал меня в щеку и пощекотал мне шею. Я хихикнула и запустила пальцы ему в волосы. Вечером интим не задался – я была слишком расстроена, однако сейчас я чувствовала себя умиротворенной, и было бы позором оставить без дела такую роскошную кровать. Десять минут – небольшой срок, но если по-быстрому, то можно прекрасно уложиться.
Губы Келлана добрались до моей ушной раковины, и я потянула его на себя.
– С добрым утром, – просипел он.
Обвив его ногами, я прижалась к нему бедрами, настроенная разбудить его целиком. Много времени бы это не заняло.
– Доброе утро, – шепнула я, закрывая глаза.
Боже, как хорошо.
Келлан не терял ни одной драгоценной секунды: он раздел меня, а я – его. Когда мы обнялись уже голыми, я прикинула: осталось еще больше девяти минут. Тело Келлана было теплым и мягким, но кое-где твердым, как сталь. Наслаждаясь мигом свободы в частных апартаментах, я не стала сдерживаться, когда он вошел в меня. Новизна полного уединения с Келланом понудила меня кончить через полторы минуты. Через пять же, если считать с начала, Тори пробарабанила готовность номер один и сообщила, что переслала ему план интервью. Тут же я заорала, кончив вторично, а когда та вернулась спустя шестьдесят секунд, чтобы напомнить о себе, кончила и в третий раз, и тут Келлан позволил себе присоединиться.
Мы постанывали, опустошенные до капли. Затем Келлан соскользнул с постели, прихватил мобильник и занялся назначенными звонками. Довольно улыбаясь, я задумалась, не выдастся ли ему еще одна десятиминутная пауза.
Решив полениться, благо сегодня мы никуда не переезжали, я заказала уборку и стирку. Отели бронировал менеджер Сиенны, а у нее были экстравагантные вкусы, которые не могли удовлетворить ни в одной гостинице со статусом ниже пяти звезд. В большинстве зарезервированных за нами отелей в стоимость номера входила полная стирка по требованию. Это было для меня огромным облегчением, так как я терпеть не могла стирать. Дорожная жизнь в компании с Сиенной имела свои плюсы, и я избаловалась.
Побросав всю нашу одежду, включая и то, что на нас было с утра, в пакет, я захватила из ванной пару махровых халатов. Белые, длиной до пола, они благоухали лавандой. Я в жизни не носила таких мягких и чувствовала себя так, словно погрузилась в огромную пуховку. Мелькнула мысль: может, стащить?
Келлан сидел за столиком у двери на балкон. Вид на центр Шарлотт впечатлял, прекрасные небоскребы возносились под облака. Но я взглянула лишь мельком, ибо Келлан был совершенно голым и сильно меня отвлекал. Я швырнула ему халат. Такое тело грех прикрывать, но могла войти горничная – несчастную хватил бы инфаркт. Келлан улыбнулся мне, продолжая беседовать с далеким диджеем. Халат он не надел, но прикрылся, расстелив его на коленях. Ладно, сойдет.
Еду принесли в тот момент, когда я обдумывала похищение обоих халатов. Питание в номер – услуга, которая мне нравилась в отелях больше всего прочего. Лучше и не бывает: раскинулся на мягких подушках, а к тебе катят тележку с дымящейся яичницей, беконом, булочками с корицей, апельсиновым соком и кофе. Я чувствовала себя королевой. На самом деле я даже прикидывала, как бы продлить эту роскошь по завершении гастролей. Можно нанять кого-нибудь из друзей – пусть подают нам в постель завтрак. Хоть даже и Риту пригласить. Она, несомненно, согласится шнырять ежедневно туда и обратно ради возможности увидеть Келлана полуголым. Впрочем, не исключено, что и нет.
Коридорный поставил поднос на столик перед Келланом, а я вручила горничной пакет с вещами. Отлично устроилось – мы были избавлены от нужды разыскивать прачечные. Свеженькая горничная держалась вышколенно, однако взгляд ее через каждые пять секунд останавливался на полуобнаженном Келлане. По-моему, у нее даже глаз задергался.
Келлан оторвался от беседы, чтобы поблагодарить обоих, и быстро улыбнулся мне, когда увидел, что я заказала ему денверский омлет. Проигнорировав его пассы, я взяла сумочку, чтобы дать прислуге на чай.
Коридорный вежливо принял купюры и вышел молча, как и вошел. Горничная задержалась. Взглянув на беджик и гадая, не придется ли развернуть ее и выставить за дверь, я уронила:
– Спасибо, Линн.
Звук собственного имени вывел ее из транса, и она оторвала взгляд от Келлана. Слегка зардевшись, она улыбнулась и произнесла:
– Дайте мне знать, если вам еще что-нибудь понадобится.
Она поспешила прочь. Наверное, любой женщине стало бы неловко при виде голого Келлана, прикрывшего свое хозяйство махровым халатом.
Мы провели в номере целый день, наслаждаясь покоем и уединением, и удосужились одеться, лишь когда пришло время выдвигаться на концерт. Одежда была выстирана, высушена и все еще сохраняла тепло. Нехотя положив халат на постель, я надела лифчик и свежевыстиранные трусики «КК», добытые Анной. Застегивавший джинсы Келлан увидел их и остановил молнию на полпути.
Читать бесплатно другие книги:
