Маг Щепетнов Евгений
– Ну как – чего? Вы должны были встать и, вместо того чтобы запустить его, как нагадившего котенка, в угол, представить себя как барона Унгерна, тогда он или повинился бы, или вызвал вас на дуэль. Как у дворян принято. А вы сразу ему морду бить. – Борислав гулко засмеялся. – Теперь он должен смыть со своего вельможного зада прилипшую яичную скорлупу вашей кровью.
– Вона как… ну что же, пусть смывает. Посмотрим. Ну что, давайте спать? Нам еще завтра смывать и отмывать туеву хучу графов, баронов и прочую родовитую братию.
Влад улегся на кровать и закрыл глаза… вспомнилась Марьяна. Она рвалась ехать с ним, но и Борислав, и Влад, и остальные соратники остановили ее – было бы странно прибыть на турнир за руку прекрасной дамы с любовницей. Многие бы этого не поняли. Да и мало ли что – вдруг ее кто-то узнает, даже в этом помолодевшем теле. Наконец он заставил себя уснуть и провалился в сон без сновидений.
Оставшиеся тридцать верст они преодолели без приключений, буйный граф выехал еще раньше, так что с ним не встретились.
Когда Влад вышел из постоялого двора, лошади были уже оседланы, повозка под полукруглым тентом уже вздрагивала от тянущих вперед лошадей. К ней сзади был привязан и боевой конь Влада, способный выдержать вес тяжеловооруженного всадника в латах, который достигал ста семидесяти и больше килограммов, потому обычный конь тут не годился. Этот монстр напоминал владимирских тяжеловозов, как подумал Влад, впервые его увидев, и стоил очень дорого. Как, кстати, и рыцарские латы. Это рыцарство влетало в большую копеечку, не все могли себе позволить подобную роскошь. Только крупные замки в состоянии были выставить единовременно десять и более рыцарей с их сопровождением. Обычно это были два лучника, пеший копейщик и оруженосец – все вместе называлось «копье». Латы также надевались и на коня, что тоже стоило недешево.
После полудня показался замок графа Савалова – огромное сооружение, свидетельствующее о том, что у его предков и у него самого имелись деньги, а также, что предки Савалова были довольно-таки вредными и деятельными. На них, судя по всему, зуб точили немало обиженных: стены были высоки, башни крепки, сам замок окружал глубокий ров, наполненный водой, а к его воротам вел подъемный мост.
Барон со спутниками проследовали по направлению к замку, где были заметны приготовления к турниру – на утоптанном поле строили трибуны, суетился народ, в реке поили лошадей, вокруг стояли шатры с развевающимися вымпелами и флагами, причем у некоторых их количество доходило до тридцати-сорока штук. Это, вероятно, свидетельствовало о том, что их владелец находится в родстве со всеми этими почтенными родами.
Влад и его сопровождающие разбили шатры чуть поодаль от остальных, поближе к реке и выше по течению – ему не хотелось пить воду из-под каких-то уродов, гадящих где попало. С туалетами тут была явная проблема, все кусты оказались «заминированы» многочисленной челядью рыцарей – сами-то они, конечно, пользовались ночными горшками, не пристало рыцарю с голым задом бегать по кустам. Влада это все сильно угнетало. Чего не хватало ему в Средневековье, так это нормальных удобств и вообще сантехники. Он уже отвык от деревянных сооружений типа «сортир», а гадить в горшок он перестал еще в пять лет в детском саду, тогда он это сделал в последний раз.
Как только он представлял себя на горшке, его охватывал истерический смех и он приговаривал: «Чертово Средневековье! Засранцы!» Посему он сразу приказал своим спутникам выкопать яму, возвести над ней небольшой шатер и поставить там же бочку с водой и ковшик. Одновременно это сооружение могло послужить и импровизированной баней – ну, если приспичит. В латах, особенно на солнце, человек просто превращался в ходячий и дурно пахнущий кусок мяса, потенциальную жертву теплового удара и сердечного приступа.
Пока одни охранники копали яму и устанавливали шатры, барон, взяв с собой Борислава и Степана, направился в замок регистрироваться в качестве участника турнира. Скоро копыта их лошадей громыхали по подъемному мосту, потом над головой проплыла арка ворот с мощной непробиваемой решеткой. Влад, глядя на нее, вспомнил, что у него была мысль пойти и взять приступом замок Савалова, – хорошо, что не пошел. Этот замок нужно было осаждать многотысячной армией, с применением тяжелых орудий – еще более мощных, чем у него, и заняло бы это многие месяцы. Он еще раз подивился монументальности постройки и проехал дальше. На площади было шумно, толпились люди, ржали лошади. Влад недовольно поморщился – не любил он такой суеты да и отвык от чего-то подобного – в клинике был строгий порядок, дисциплина.
– Борислав, сходи, узнай, где в этом бардаке распорядитель и к кому подходить для регистрации? Меня тошнит уже от всего этого, хотя я тут всего пять минут. Мы пока тут постоим.
Они спешились, Степан перехватил узду коня Борислава, и тот исчез в толпе, поглотившей даже такого гиганта, как он, без следа. Наконец через минут десять он появился и поманил за собой Влада. Как ледокол, рассекая стоявших, телохранитель подвел его к небольшому седому человеку, который с важным лицом записывал что-то в амбарную книгу и не обращал на суету вокруг ни малейшего внимания.
– Вот распорядитель. Предъявите ему свою грамоту о баронском титуле, и он впишет вас под очередным номером в число участников турнира.
Влад так и сделал, вписавшись под номером сто восемьдесят пять в толстенный гроссбух, после чего они быстро ретировались из этого дурдома.
Шатры уже были поставлены, над огнем висели котлы с водой – каждый рыцарь обеспечивал пищей себя и своих людей, попрошаек и нищих в этом мире не привечали. Впрочем, через некоторое время раздался звук трубы герольда, и высыпавшие из своих шатров люди услышали, как он приглашает рыцарей вечером на пир в честь завтрашнего турнира и на жеребьевку.
Через несколько часов отдохнувший Влад в сопровождении Борислава поехал в замок. В воротах въезжающих встречал распорядитель, сверяющийся со списками. Борислава внутрь не пустили – Владу пришлось бросить ему поводья и пройти одному пешком, как и всем приезжим. Понятно, что больше двухсот рыцарей – и так слишком весомая нагрузка для замка, а если еще и их оруженосцев принимать, то места в пиршественном зале точно не хватит.
Влад приказал Бориславу ориентироваться по обстоятельствам и ждать его к окончанию пира с лошадьми. Найти пиршественный зал было просто – туда несла толпа людей, которые или были раньше в замке, или просто шли на запах мяса.
Огромный зал был уставлен длинными столами, которые образовывали букву «П», у верхней перекладины которой сидели графиня Савалова и герцог Ламунский – представитель императора, призванный наблюдать за соблюдением закона и судействовать на турнире. Как слышал Влад от Борислава, сам император не пожелал тащиться в такую даль и отвлекаться от государственных дел – таких, как соблазнение придворных дам.
Со слов Борислава, Ламунский представлял собой довольно нередкую помесь дворянского чванства с болезненным чувством чести, понимаемым им весьма своеобразно. К примеру, в отношении дворянина слово было золотом, которое нельзя просыпать, а простолюдин мог и не дождаться справедливости, так как герцог считал, что дворяне гораздо выше всех и по уму, и по всему остальному. Ламунский не любил и выскочек – «из грязи в князи», счастливым случаем занесенных на вершину иерархической пирамиды. То есть Влад с его купленным баронством был для него хуже простолюдина, – выскочка. Из этого следовал сам собой вывод: турнир будет для барона не таким уж простым делом, как он думал. Ну, политика никогда не была чистым и простым делом – в конце концов решил он.
Пришедших рассадили по своим местам согласно номерам – Владу досталось место не на самом конце стола, но и не очень близко к графине и герцогу. Впрочем, ему на это было наплевать – хотелось скорее отсидеть положенное время и быстренько свалить в свой шатер, лечь на раскладную походную кровать и вытянуть ноги. Он и на Земле-то ненавидел крупные посиделки типа свадеб и других торжеств, а уж тут, среди толпы незнакомых людей, во враждебном окружении, ему совсем не нравилось. Распорядитель произнес, с благосклонного кивка герцога, речь, в которой было изложено, что в начинающемся завтра турнире бой будет идти за руку графини и графский титул Саваловых, а сам турнир должен продолжаться до тех пор, пока противники будут в силах в нем участвовать, ну а тем, кто боится и желает выйти из состязания, следует тут же об этом заявить. Как будто нашелся бы такой дурак, который встал бы и при всех сообщил, что он струсил и не желает дальше участвовать в этом действе.
Влада откровенно забавляла нарочитая торжественность и глупость происходящего. Хотя, думал он, у всех народов свои традиции, вот у племен каннибалов на островах Полинезии есть обычай при встрече чужака или представителя соседнего племени сразу строить страшные рожи, высовывать подальше свой язык, дико гримасничать и изображать, что он вот-вот его сейчас убьет. Ну а когда потенциальный противник будет окончательно запуган – можно поговорить о том о сем. Так что ритуалы сдачи в эксплуатацию несчастной графини Влада никак не удивили. Несчастной ли? Он принялся внимательно рассматривать графиню Савалову. Да, особой радости от того, что скоро ее подомнет протухший в латах волосатый мужик, как-то не замечалось. Скорее, ее тоже раздражало происходящее. На ее лице было прямо-таки написано: а не пошли бы вы все на хрен, объедалы и тупые ослы! Влад случайно поймал ее взгляд, улыбнулся и вдруг весело ей подмигнул. Она удивленно вскинула брови, потом возмущенно отвернулась, хотя непроизвольно косилась в его сторону и что-то зашептала своей спутнице справа, поглядывая на него, видимо, что-то узнавала.
Влад оглядел публику: большинство составляли грубоватые мужланы и молодые бахвалы, попавшие сюда в поисках приключений, а также для того, чтобы порисоваться своим уникальным оружием, конями и, как они считали, неотразимой внешностью, но были и настоящие вояки, их легко было распознать по жесткому оценивающему взгляду, по грации в скупых, точных движениях. Они ели немного, почти не пили, явно готовились к завтрашнему дню серьезно и обстоятельно – с похмелья и с расстроенным желудком сильно не повоюешь.
Распорядитель начал доставать из ящика «фанты» с номерами участников. Владу достался соперник под номером тридцать шесть. Он не знал, кто это такой, да и не придал этому значения – все равно объявят на турнире. Пир продолжался еще часа два, которые барон высидел едва-едва. Единственным развлечением было рассматривание потенциальной жены, которая, чувствуя его взгляд, смущалась и злилась, стараясь не смотреть в его сторону (не думать о плешивой обезьяне).
В результате двухчасового рассматривания он уже знал, что графиня выглядит моложе своих лет (может, возраст прибавили?), что у нее симпатичное личико с задорным курносым носиком, что, когда она сердится, надувает пухлые губки и розовеет, что у нее хорошие и, главное, чистые блестящие темные волосы и длинные ресницы, вполне объемистая, хотя и не очень большая грудь, а также довольно огненный темперамент. Его она продемонстрировала, когда фыркнула и мотнула головой в ответ на какие-то слова своей спутницы. Владу показалось, как ни странно, что слова касались как раз его. Может, узнала, какой он выскочка, этот претендент на ее руку и сердце? Ну-ну… все лучше, чем эти мужланы с тридцатью вымпелами над шатром. Но, возможно, графиня думала иначе. Она что-то шепнула герцогу, он взглянул на Влада и недовольно сморщился. Потом пожал плечами и что-то сказал графине, после чего она угрюмо отвернулась и больше не смотрела в сторону Влада. Как он понял, разговор был типа того: «Нельзя ли убрать вон того хама, что пялится на меня – он выскочка из простолюдинов и претендует на мою руку и графство!», на что герцог ей ответил: «Документы у этого выскочки в порядке – распорядитель пускает только тех, кто достоин. А то, что он долго не задержится, и так ясно, рядом с такими-то сильными и родовитыми рыцарями». Ответ, конечно, графиню не удовлетворил, но заставил замолчать и дождаться окончания пира в отвратительном состоянии духа.
Пирующие уже дошли до кондиции, орали, пытались петь какие-то песни, заглушая специально приглашенных трубадуров, безуспешно пытавшихся перекричать пьяную толпу. Баллады о прекрасных принцессах и благородных рыцарях падали и тонули в тупом и пьяном гуле. Под ногами шныряли охотничьи собаки, подбирающие упавшие куски и рычащие под столами в драке за лучшие кости, трещали факелы на стенах, покрывая копотью и без того черные потолки. Влад удивился: что, нельзя было пригласить магиков и повесить нормальные светляки? Или это такая дань традициям? Он этого так и не узнал – спросить было не у кого, да и стало неинтересно, ну факелы и факелы. Скорее бы этот свинюшник закончился.
Распорядитель объявил об окончании пира, разгоряченная толпа потянулась на выход. Влад с наслаждением вдохнул свежий весенний ветер во дворе замка и с улыбкой подумал, что это все похоже на выход людей из кинотеатра. Нахлынули этакие ностальгические воспоминания: выходишь из тесного душного зала на свежий воздух и обмениваешься впечатлением от просмотренного. Многие из присутствующих друг друга знали, и только он сидел изгоем, не интересным никому – худородный барон из третьеразрядного баронства, ну кого он мог заинтересовать? Если только гильдию магиков, как могущественный лекарь, но они вряд ли пока могли связать его и барона Унгерна.
За воротами замка ждал с лошадьми Борислав, немного продрогший от ожидания. Они вскочили в седла и поскакали в свой лагерь. В темноте раздавался стук топоров – продолжали строить гостевые трибуны, оборудовать арену – все происходило при свете костров.
Влад разделся и с наслаждением вытянулся на кровати, завтра предстоял тяжелый день…
Глава 3
Ветер хлопал вымпелами и флагами. Все пространство, куда падал взгляд, было покрыто шатрами, вокруг которых суетились люди, слышалось ржание коней. Влад вышел из своего шатра, увешанный железом и с помощью телохранителей взгромоздился на боевого коня, и тот под его тяжестью издал хакающий звук. Конь тоже был закован в железо, грива заплетена в косички, а в хвост вплетены ленточки. «Ну чисто как свадебный автомобиль», – хмыкнул Влад. Взяв в руку здоровенное копье, он потрусил к арене. Впрочем, «потрусил» можно было сказать с натяжкой – его движение походило на ход бронетранспортера или боевой машины пехоты. Слабый человек не смог бы таскать на себе все это железо, да еще часами махать в нем мечом. Владу вспомнилось, как он читал о рыцаре, который при нападении на его замок несколько часов мечом отбивался от врага и при этом уложил девятнадцать человек. А двуручный меч был длиной около ста шестидесяти сантиметров и весил более шести килограммов. Вот помаши таким мечом! Влад-то как раз мог им помахать, при его модифицированном теле, но как с этим справлялись обычные люди, даже тренированные – то было запредельно.
Как сказал ему Борислав, мечи с волнистым лезвием были на турнире запрещены – они наносили гораздо более страшные раны, так что Влад в качестве основного снаряжения избрал меч-бастард, он был и не одинарным, но и не двуручным, длиной около ста сорока сантиметров и соответствующего веса. Также у него имелись: боевой топор с шипом, выходящим из рукояти, и молотом на обратной стороне, метательный топорик, короткий меч для ближней схватки, кинжал, ну и щит с гербом барона Унгерна.
Вся эта груда металла передвигалась к арене, где уже скопилось несколько десятков таких же «бронетранспортеров». Влад осмотрел соперников – их вооружение было чем-то и похоже на принадлежащее ему, чем-то отличалось, но в общем и целом считалось стандартным. А вот латы поражали своим разнообразием и прихотливостью: узоры, пластины, инкрустация и блеск, чернение и сияние. На фоне такого великолепия Влад выглядел каким-то бедным родственником. На него почти никто не обратил внимания – явно он не входил в состав реальных претендентов на победу. Его порадовало, что день еще не разошелся и было прохладно – во всей сбруе на солнце будет очень несладко. Ему пришлось снять свой амулет, также он не рискнул надеть на себя непробиваемое нижнее белье, чтобы исключить возможность придраться к результатам поединков.
Протрубили трубы, и герольд объявил о начале поединков. Если в самом начале турнира Влад с интересом следил за действом, то потом, после двадцатого поединка, ему это приелось. Все было однообразно: объявили, выехали, столкнулись с грохотом, один упал, второй походил вокруг, и, если первый смог подняться, взялись за мечи, снова полупцевали друг друга, пока кто-то будет не в силах больше встать с колен, объявили победителя – и так как по конвейеру. Влад понимал, конечно, что это предварительные бои, после которых останется только половина из двухсот соискателей, что сейчас отсеются самые слабые, но в общем-то он был разочарован обыденностью и скукой происходящего. Наконец объявили его и какого-то барона Дубуна. Влад с колотящимся сердцем – даже разволновался от предстоящего – выехал на противоположную сторону арены, по сигналу распорядителя пришпорил лошадь, и она начала медленно, но все увереннее набирать ход, как катящийся под уклон асфальтоукладчик. Влад крепко держал в руке копье, думая лишь о том, что надо попасть по этому чертову барону верхом на его треклятой лошади, прыгающей вверх и вниз как на батуте, – вроде и фигура рыцаря довольно большая, но и амплитуда прыжков немалая.
Они сблизились на большой скорости – суммарно она составляла не менее пятидесяти километров в час, – и копья ударили в стальные щиты с такой силой, что разлетелись вдребезги. Влад с трудом удержался, изо всех сил сжав ногами бока лошади, зато его соперник вылетел из седла, крепко, со стуком и лязгом рухнув на утоптанную землю. Влад уже не сомневался, что тот больше не встанет, но противник зашевелился, с трудом поднялся на ноги, как сломанный Терминатор, подошел к своему коню, спокойно стоявшему рядом, и достал меч. Лекарь тоже спешился, чуть не потеряв равновесие (в шлеме не было обзора, а сочленения лат не очень хорошо гнулись), достал притороченный бастард и шагнул к барону Дубуну.
Тот нанес первый удар, довольно ловко вращая тяжелым мечом, Влад отбил его, приняв сверху, потом пропустил мимо, отбил еще раз и, наконец, нанес длинный укол мечом в шею… а потом ему все это надоело – дышать в шлеме было трудно, весь этот фарс его раздражал, – и он с огромной силой, как лесоруб топором по дереву, стал долбить противника, высоко занося меч над головой. Несколько мощных ударов тот отразил, затем, после одного особо сильного, его меч сломался, и бастард Влада, скользнув по обломку, врезался в его шлем, оглушив наповал. Бой закончился. Влад, взяв коня под уздцы, с облегчением побрел к своим оруженосцам, а несчастливого барона Дубуна унесли на носилках. Как оказалось, этот поединок принес Владу прибыль – от Дубуна пришел представитель, предложивший за коня и доспехи очень солидный выкуп, в несколько тысяч золотых, на что Влад с удовольствием согласился.
Второй, третий и четвертый бои в этот день закончились тоже победой Влада, на чем турнир на сегодня и завершился – большое количество участников не позволяло уложиться в один день. Другие побежденные тоже принесли победителю солидную прибыль.
Влад с наслаждением освободился от груза металла, после чего ему просто хотелось подпрыгивать на месте, как будто уменьшилась сила притяжения. Ему согрели воду, и он с удовольствием смыл пот, который залил его с ног до головы под латами. Вечером, когда он отдыхал на кровати, бездумно уставив глаза в колыхающийся под порывами ветра шатер, к нему вошел Борислав, озабоченно сообщивший:
– Вас приглашает в замок герцог Ламунский, прибыл гонец.
– А это что-то странно или в порядке вещей, если приглашает герцог? – Владу не понравилось озабоченное выражение лица Борислава.
– Это странно. Вы якобы неизвестный ему барон, которого он знать не знает, и вдруг – приглашение. Наденьте кольчугу, положите нож на всякий случай – лучше пару метательных, и не забудьте амулет – не нравится мне это все. Похоже, нас раскрыли.
– Мне какой меч взять?
– Ну, с боевым туда идти как-то не принято. Возьмите вот этот, он похож на церемониальный, но у него хорошая сталь и в случае чего он послужит отлично, несмотря на нарушенный баланс из-за излишних украшений. – И он подал Владу одноручный богато украшенный клинок в ножнах.
Через пятнадцать минут Влад, следуя за сопровождающим, въехал во двор замка. Слуги приняли у него коня, и он зашагал внутрь, глядя в спину гонца, пригласившего его за собой. Миновав несколько коридоров, переходов и высоких дверей, он оказался в небольшой комнате, в которой горел камин, стояла мягкая мебель и на небольшом столике у огня стояли фрукты, какие-то закуски, напитки. Герцог удобно располагался в кресле, протянув ноги к зеву камина и держа в руках хрустальный бокал с красным вином.
– Приветствую вас, барон. Присядьте-ка. Мне хотелось бы с вами поговорить. И не только мне…
Только сейчас Влад заметил фигуру в темном, сидевшую в углу комнаты. Черты этого человека терялись в тени, но своим острым зрением Влад сумел рассмотреть: это был человек неопределенного возраста, от сорока до… и выше, выше. Но самое главное: когда Влад глянул на него магическим зрением, вокруг этого человека сияла ярчайшая аура, похожая на ту, что исходила от его лекарей, – перед ним сидел магистр и, скорее всего, архимаг собственной персоной. Влад не подал вида, что он понял, кто этот человек, и приготовился принимать неприятности по мере их поступления. И они не заставили себя ждать.
– Барон, вы на самом деле считаете, что можете так вот запросто захватить графство Савалова, безнаказанно и нахрапом, когда имеются гораздо более родовитые и влиятельные претенденты? Ну, например, мой племянник, граф Даливит или другие достойные рыцари. Вы рискуете нажить себе влиятельных врагов, каждый из которых гораздо сильнее того же несчастного Савалова, с которым вы воевали. Да-да, я все знаю. Вы что, всерьез рассчитывали, что мы не наведем справки и не узнаем, кто прибыл на турнир? Вы считаете нас за идиотов? – Герцог замолчал и отхлебнул вина.
Влада охватило знакомое чувство. Всегда, если ему грозила опасность, еще с «лихих девяностых», он впадал в этакое состояние просветления, когда мысли ясны и хрустально чисты, как будто звенят в голове, когда нельзя сделать ни одного лишнего жеста или сказать лишнего слова – от этого может зависеть твоя жизнь.
– Нет, господин герцог, я не считаю вас идиотом. Я считаю вас человеком чести, который не будет в угоду политическим страстям поступаться честью рыцаря. – Влад думал как раз обратное: он считал этого герцога совершеннейшим подонком, от которого надо ждать гадости. – И я не понимаю, чем я мог вас обидеть или задеть вашу честь так, что вы завели со мной этот разговор. Мое самое горячее желание, чтобы я был в числе ваших друзей, а не врагов. Вы упомянули Савалова, но разве я пришел к нему в замок и что-то потребовал? Он напал на меня и выдвинул оскорбительные и смешные требования… и чем это закончилось? Большим ущербом для него… Как сказал один умный человек: кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет. – Влад внимательно посмотрел в лицо герцогу – тот ничем не подал вида, что понял намек. – Разве я чем-то нарушил условия турнира? Воспользовался какими-то незаконными методами боя в нарушение правил? – резюмировал Влад.
– Нет, мы внимательно следили за вашими боями и ничего не заметили неположенного. Но у нас возникло много вопросов, особенно у моего друга, архимага Боруты. – И герцог повернулся к сидящему в углу человеку.
Архимаг кивнул и легко поднялся со своего места, подойдя к сидящему в кресле Владу и нарочито внимательно рассматривая его:
– Так вот вы какой, легендарный Влад, глава клиники, могучий боец и не менее могучий магик и лекарь! Наконец-то нам пришлось встретиться, хотя и при не очень приятных обстоятельствах. Нет бы прийти в гильдию, получить разрешение на работу, заплатить налоги и целительствовать в свое удовольствие. Нет, вы организовали свою структуру, не подчиняющуюся гильдии, угрожающую ее влиянию, подрывающую саму основу нашей государственной системы. И что теперь мне с вами делать?
Влад неосознанно напрягся, готовясь к прыжку, архимаг приподнял руку, успокаивая:
– Сидите смирно. Никто не собирается вас убивать… пока. Хотя… стоит сделать движение вот этим перышком, – архимаг показал на гусиное перо в руках, – и в вашу голову воткнутся несколько арбалетных болтов. – Он обвел взглядом ряды «отдушин» в верхней части стен. – А, забыл! Вы же, скорее всего, прикрыты амулетом! Видите – и это знаю. И против этого есть методы. В общем, так: если я захочу, вы отсюда не выйдете – вас вынесут. И вы сгниете в темнице. Умирать вы будет очень долго и трудно – все-таки вы магик живучий, но в конце концов вы умрете. Ну так что хотите сказать, барон?
– Ну что сказать? По поводу амулета – вы правы. Но ничто не может остановить человека мгновенно – ни болт, ни стрела, ни фаербол… Если бы я хотел, в этой комнате умерли бы уже все, кто тут есть, а я бы еще стоял на ногах, верите? – Влад посмотрел на побледневшего герцога и безмятежно улыбающегося архимага и продолжил: – Но ни я вас, ни вы меня убивать не хотим. Я вам для чего-то нужен, а мне нужно наладить с вами отношения. Зачем мне беспрерывно находиться в состоянии войны, да тем более с такими влиятельными людьми? Ну вот, пока все, что я могу сказать. Теперь ваша очередь, уважаемый архимаг.
Влад постарался улыбнуться не менее безмятежно и весело, как и его собеседник. Архимаг посмотрел на него и присел напротив, вытянув ноги к огню. Потом в течение нескольких долгих секунд он стал созерцать пламя и, наконец, уже жестким и серьезным голосом сказал:
– Господин герцог позволит нам остаться наедине? Это касается дел гильдии, и даже такой уважаемый человек, как ваша светлость, не может их знать. Извините, господин герцог.
Ламунский поспешно поднялся и, не прощаясь, вышел из комнаты. Влад был удивлен – насколько же влиятельна гильдия, что даже близкий родственник императора спешит исполнить волю провинциального архимага.
– Ну вот, теперь мы наедине. Давайте поговорим серьезно. Кто вы такой и откуда взялись? Судя по ауре, у вас уровень не меньше, чем мой, а может, и больше. Все магики такого уровня нам известны, все на контроле. Я не поверю, что вы как-то остались вне учета. Так кто же вы? Сразу предупрежу: не надо врать. Я прекрасно вижу неправду, как и вы. Рассказывайте.
– Я магик, в результате удара шаровой молнии у меня неожиданно открылись большие способности, чего раньше не было. Я стал лечить людей. Последние три года сидел в глуши, набираясь умения и сил, и вот выбрался в свет. Ну вот и все в общем-то.
– Хм… шаровая молния? Интересно. А след какой-то остался на теле?
– Остался.
Влад под недоверчивым взглядом архимага снял куртку, рубаху и показал ветвистый след, оставленный молнией на теле.
– Интересно! – Архимаг с любопытством исследовал тело Влада. – А еще что можете делать? Только без уверток. Я знаю, что у вас появились подчиненные уровнем тоже не меньше магистра. Откуда? Как вы сумели этого добиться?
– Я не знаю. Я действительно не знаю. Все это результат удара молнии. Делать людей магиками я не могу, но если у кого-то есть уже способности, то моих сил хватает, чтобы помочь увеличить их талант до определенного уровня. Дальше этого уровня не идет. Подозреваю, что есть какая-то граница возможностей человека в магии – выше головы не прыгнешь, как говорится.
– Да, это не выходит за наше понимание природы и свойств магии. Ну да ладно. В общем-то ясно. Хотя и есть кое-какие непонятности. Ну например, это вы помогали Панфилову в конфликте с партнером, когда были убиты два магика?
– Я, – честно ответил Влад. – Он нанял меня, случайно узнав обо мне, проезжая по тракту. Я ему помог разобраться в его делах, он мне за это заплатил. На эти деньги я и устроил клинику – а что такого? Надо же как-то жить…
– Да ничего такого, кроме того, что вы сорвали нам работу с его партнером. Он давал гильдии хороший доход. А с полученных денег вы не заплатили налог, опять же гильдии, а так – что такого?! – Архимаг язвительно усмехнулся и продолжил: – Вас все службы ищут уже много месяцев!
– А чего меня искать-то, ну вот он я. Клиника стоит на тракте, все меня знают… вот и вы знаете. Приехали бы в гости, обговорили все, пришли бы к соглашению. Вы же этого добиваетесь? Я понимаю, что нанес ущерб гильдии, готов понести наказание, возместив его с лихвой. При этом готов не забыть и ваши услуги по урегулированию – вы лично получите хороший куш, гарантирую. – Влад посмотрел на архимага, чтобы оценить, какое воздействие на собеседника произвели его слова.
Архимаг сидел спокойно, полуприкрыв глаза, в его мозгу явно шла напряженная работа. Влад даже мог примерно сказать, что тот думал: «Этот наглец может быть полезен – он сумел организовать большую работу, создав лечебницу с огромным доходом, тут есть возможность и гильдии поживиться, и самому лично… а может, еще и в расширении уровня магии он поможет».
То, что Влад увидел, его удовлетворило. Он прощупал архимага эмпатически – тот излучал удовлетворенность, ему явно нравилось, что он услышал, и тогда Влад «взял быка за рога»:
– Если вы поможете мне выиграть турнир, часть дохода с земель графства я буду отдавать и в гильдию, и вам.
– Ну вы наглец, – ошеломленно и весело сказал Борута. – Вмешательство магиков в бои запрещено! Категорически! Турнир, если все откроется, будет признан неправильным, и его результаты оспорят! Будет война. Мы на это не пойдем, – закончил он уже серьезно.
– Господин Борута, я, наверное, неправильно выразился. Я не предлагаю вам вмешиваться в бои или смотреть сквозь пальцы, как я использую магию для победы. Мне всего лишь надо, чтобы вы довели до сведения герцога, что моя победа вам желательна. И что препятствование какими-то нехорошими методами моему участию в турнире вами не одобряется. А остальное я сделаю сам – я выиграю турнир. Когда я выиграю и стану графом Саваловым, я буду перечислять в гильдию семь процентов от моей прибыли со всех своих земель и три процента лично вам. А также – с прибыли клиники. Подумайте, это составляет большие суммы. Мне не так много и останется – надо содержать и клинику, и своих людей, и хозяйство. Но вы будете получать все регулярно, все будет учитываться в специальных книгах, и ваш человек сможет проследить за правильностью отчислений. Представьте, вы сообщите в гильдию, что не только нашли виновника ваших волнений, но и обязали его платить хорошие налоги с прибыли. Ваш статус сразу поднимется. Мне же нужно отпущение всех грехов и благословение на дальнейшую работу. Заверяю вас, как только я получу возможность свободно заниматься своими делами, ваша прибыль увеличится в разы. – Влад замолчал и с замиранием в сердце уставился в лицо архимага, ожидая решения. Тот долго молчал, переваривая услышанное, потом ответил:
– Нда-а-а… вы действительно интересный человек. Как я понял, вы совершенно уверены в победе на турнире. Самомнение у вас еще то… Ну да ладно. В принципе ваше предложение меня устраивает – я что-то подобное и хотел услышать. Хотя много голосов раздавалось за то, чтобы вас выжечь – в назидание другим отступникам, желающим уйти из-под власти гильдии. Но я был против – всегда выгоднее контролировать ситуацию и получать выгоду, чем бесполезное тело. Герцог не проблема – его мы укротим, будет сопеть и молчать. Проблема в том, как вас контролировать. Могу ли я вам верить? А завтра вы тут запретесь в замке и объявите, что в гробу видали всю гильдию? Нам что, вас приступом брать? Впрочем, и это возможно, как вы понимаете. Мы многое можем. И отступников караем. Второго шанса вам никто не даст.
– А я и не собираюсь обманывать. Разве не понятно, что мне выгоднее с вами быть в мире? Это же очевидно. Кроме того, я хочу обучиться боевой магии у знающих магиков, я плохо ею владею, я же случайно стал магиком такого уровня. И вот еще что: я прошу права определять цены на свои услуги в клинике самому. Я лучше знаю, что с кого взять, или не брать совсем. У людей и так сложилось очень нехорошее отношение к гильдии из-за того, что цены на услуги очень высоки, вас ненавидят за это.
Архимаг скривился, как будто в рот к нему попал кислый фрукт.
– Это очень болезненный вопрос. Ценовую политику установили Великие маги еще задолго до нашего рождения, она так и действует до сих пор. Многие против этого, но воз и ныне там. Я передам ваши условия великому магику в столицу, попробую его убедить. Может, и получится. Ну что же, наш разговор вышел продуктивным, я доволен, господин Влад, барон Унгерн. Сегодня вам нужно хорошенько отдохнуть – завтра у вас важный день. Завтра будет ясно, станете вы графом Саваловым или нет. Желаю вам удачи. После турнира мы с вами встретимся и обсудим то, что мне ответили из столицы, и наметим дальнейшее сотрудничество.
Архимаг встал, показывая этим, что аудиенция закончена, Влад коротко поклонился и вышел в дверь. Гонец уже ждал его в коридоре и жестом пригласил следовать за собой. Лекарь не расслаблялся – он все еще ожидал какой-нибудь гадости от своих друзей-недругов, мало ли что взбредет в голову этим гильдийцам, хотя по всей логике встреча прошла хорошо, о лучшем результате он и мечтать не мог.
Борислав встретил его на площади замка, окруженный десятком гвардейцев герцога. Он был внешне спокоен, невозмутимо подал Владу повод коня и, когда тот оказался в седле, запрыгнул на своего следом за хозяином, а потом нарочито медленно и важно выехал за ворота замка.
– Я думал, что вы оттуда не вернетесь. Передал всем нашим быть в боевой готовности. Если бы они вас задержали там, мы бы пробивались в замок. Я так понял, что герцог решил поставить вас на место. Так?
– Так. Но не только он – там архимаг был, Борута. Они вычислили меня.
– Ну как бы это было и не совсем сложно… при вашем-то размахе деятельности, – фыркнул Борислав.
– Да, несложно. Но в общем-то все получилось хорошо – теперь гильдия наш союзник.
– Да-а-а? Вы меня в очередной раз поражаете, господин барон. Как вы сумели их окрутить? Денег предложили? – догадливо сказал он. – На что еще может повестись гильдия – они же жадные, как крысы. Ну и слава богу. Теперь у нас только одна задача – выиграть турнир. Но герцога все равно надо опасаться – и коня отравить могут, и стрелу исподтишка пустить. Ну это моя задача уже. Сейчас ложитесь отдыхать, завтра вам выбивать дух из рыцарей, причем не из самых слабых, я вам скажу.
Влад лежал на своей кровати и думал, как бы эффективнее и быстрее победить на турнире, причем так, чтобы его не заподозрили в колдовстве. А если они что-то сделают с его противниками? Вроде бы гильдия следит за чистотой турнира, но кто мешает временно наложить какое-нибудь заклятие, чтобы боец двигался быстрее и был сильнее? Амулет они ему вряд ли дадут. Это отследить в общем-то несложно, но вот наложить какое-то ментальное заклинание… Ну кто полезет в голову герцогскому племяннику? Усиливать броню и оружие нельзя – вдруг это как-то отследят…
Он не исключал, что у магиков есть приемы, дающие возможность следить за этим делом. Конечно, вроде как архимаг пообещал поддержать, но герцог может уцепиться за любой шанс опозорить Влада и отменить результаты турнира. Модифицировать коня? Займет кучу времени, а главное – зачем? Что даст его дополнительная скорость или сила? А ничего. В одиночном поединке это ничего не дает – ну зачем модифицировать транспортное средство, которое просто везет железяку к цели? Ну привезло и привезло. Основной бой будет в пешем строю. Вот тут и засада. Ну а что ему грозит? Ну пробьют броню… Главное, чтобы не разбили голову, а остальное ерунда, заживет. Ладно, будет день и будет дело.
Протрубили трубы, и конь Влада, набирая скорость, поскакал на противника… Удар! Копья разлетелись, но никто не упал. Разошлись, взяли еще копья – опять разбег, удар! Щит гулом отозвался на мощный выпад противника. Он отличался очень высоким ростом, крепким сложением и в своей вороненой броне был похож на черную осадную башню. После третьего разбитого копья выдернули из петель мечи-бастарды, и громадные, почти полутораметровые клинки засверкали на солнце. Удар – звон, удар… гулко ударил по плечу Влада соскользнувший с его клинка меч противника. Он в ответ сделал выпад своим бастрадом и ткнул рыцаря в грудь так, что в его броне появилась вмятина, а он сам свалился с коня, подняв клубы пыли из подсохшей и размолотой копытами земли. Влад посмотрел на него сверху – тот шевельнулся, потом медленно встал на одно колено, затем на другое, наконец, опершись о меч, на обе ноги, после чего опустил свой клинок на правое плечо. Влад соскользнул с коня, стукнувшись металлическими ступнями о землю, и тоже опустил меч на правое плечо, отойдя на открытое место. «Черный рыцарь» последовал за ним. Бойцы изготовились. Противник нанес удар сверху вниз – Влад встретил нападение «атакой гнева» и «спиралью», сразу нанеся острием удар в его шлем. Но неудачно. Его соперник увернулся – острие скользнуло вдоль шлема. Влад понял, что противник переигрывает его за счет техники, и стал стремительно соображать: «Что я иду у него на поводу – я же сильнее и быстрее его, я могу махать этой железкой как одноручным мечом! Так чего я применяю стандартные приемы? Мне надо забить его как можно быстрее – время идет. Не до красивостей. Так, в левую руку короткий меч ландскнехта, в правую – бастард, – поехали!»
Влад принял очередной удар меча отмашкой справа налево и молниеносно нанес ответный бастардом по шлему – рыцарь зашатался; еще удар, еще – шлем слева вдавился в голову, смятый мощными косыми ударами, из-под него закапала кровь, и рыцарь упал навзничь. Трибуны шумели, вопили, на арену выскочили сквайры рыцаря и утащили его в свои шатры. «Минус один!» – отметил Влад. Он все время ждал какой-то гадости, но пока все было чисто, никаких происков герцога.
Как оказалось, гадость все-таки была – лишний боец. Получилось так, что при жеребьевке один из претендентов оказался лишним, сыграло роль нечетное количество заявок. Специально или нет, но при новой жеребьевке биться с «лишним» выпало ему. После сшибки копьями, противник предложил ему спешиться и продолжить на топорах – видимо, это был специалист в таком виде боя. Он перекинул свой огромный топор из одной руки в другую и без предупреждения и особого усилия наискось рубанул Влада в сочленение между шеей и плечом. Влад успел подставить свой топор и удивился силе удара – даже рука отсохла. Теперь он поверил, что такой воин действительно смог бы часами отбиваться двуручным мечом и завалить девятнадцать противников. Этот монстр шел на него и равномерно наносил удары, как рубил дрова: справа-слева, справа-слева. Влад легко ловил его выпады, но ему надо было еще и наступать, а не только отражать атаки этого лесоруба. Он начал встречать натиск соперника еще более мощными отбивающими ударами, пока не почувствовал, что тот тоже стал прогибаться под его напором. Затем он напрягся и принялся уже в полную силу бить навстречу и, отразив очередной удар, неожиданно для противника молниеносно ткнул острым навершием боевого топора тому в грудь так, что острие ушло туда на всю длину, до обуха, и так и осталось торчать в груди. Противник упал на подогнувшиеся колени и поднял руку в знак проигрыша. Его утащили на носилках.
«Минус два!» Влад понял, что он близко к своей цели. Оставался один бой – как раз с племянником герцога. Трибуны были полны. В середине, на возвышении, укрытом коврами, сидел сам герцог и рядом с ним графиня Савалова. Она спокойно воспринимала все эти безобразия, творящиеся в ее честь, или, скорее, за ее честь. Вероятно, как человек, который понимает неизбежность происходящего, но ничего не может с этим поделать, она лишь молилась, чтобы это все поскорее закончилось.
Влад отстегнул застежку шлема, снял его, взял в руку и весело посмотрел на графиню Савалову, потом подмигнул ей – она нетерпеливо мотнула головой, отворачиваясь от него, – после этого взглянул на хмурого герцога и, взяв коня под уздцы, направился в шатер. До следующего боя было еще час времени, Влад улегся прямо на пол, застеленный ковром (походная кровать не выдержала бы веса его тела, закованного в броню), раскинул руки и замер, отдыхая. У входа стояли его телохранители, зорко оглядывая всех, кто проходил мимо. Вдруг Влад почувствовал… или ему показалось, как будто кто-то попытался влезть в его голову. Это было такое ощущение, словно мозга коснулись перышком и тут же отдернули его назад. «Может, дракон где-то рядом бродит, пытается связаться?» – подумал он, но нет, попыток больше не было. Охранник принес ему холодного кваса, он с жадностью выпил не меньше литра – даже в животе забулькало. Ему казалось, что под латами, в латных сапогах скопились лужи пота, к телу неприятно прилипало нижнее белье – хотелось поскорее скинуть железяки и смыть с себя эти выделения, но нет, впереди был самый главный бой. Наконец завыли трубы, и на арену вызвали последнюю пару: его и графа Даливита. Влад забрался на коня, переступавшего толстыми ногами, тем самым компенсируя тяжесть рыцаря. Конь всхрапнул под своими железными пластинами и плавной поступью понес хозяина на арену. Сквозь прорези своего ведрообразного шлема Влад посмотрел на графа – это был мощный человек. Несмотря на тяжелую броню, не было заметно, чтобы он с трудом держался в седле. Его латы блестели, остроклювый шлем напоминал морду какого-то гигантского муравья.
Влад положил копье на крюк справа, направив его на противника, и начал разгон. Тот ловко отбил щитом его удар, врезав своим копьем в центр щита Влада так, что он получил вмятину. Если бы на месте лекаря оказался кто-то другой, проигрыш был бы неминуем. Удар такой силы нормальный человек сдержать бы не мог. Они разъехались снова, разогнались – удар! – и Влад почувствовал, как он летит вместе с седлом на землю, – подпруга не выдержала и порвалась. Он удивился – с какой стати порвалась? Подрезать не могли, охраняли коня… Ну кто ее знает, странно. От удара у него выбило воздух из легких и все вокруг помутнело. Он открыл глаза и тут увидел, что противник уже наносит удар по нему своим мечом!.. Он едва успел откатиться в сторону, когда тот нанес еще удар, еще и еще – Влад еле успевал уворачиваться. Трибуны шумели, возмущаясь поведением рыцаря. Вообще-то такое было на грани закона – вроде и не запрещено добивать противника, оглушенного падением, но и не совсем согласуется с рыцарской честью… Однако в том, что этот граф как-нибудь переживет обвинение в отсутствии чести, Влад не сомневался. Как и в том, что в случае выигрыша противника итоги турнира точно будут утверждены герцогом. Он изловчился и, когда в очередной раз противник нанес удар по нему, лежащему, ударил его ногой под коленку, свалив на землю. Потом быстро поднялся, подошел к валявшемуся седлу, выдернул притороченный бастард, взял в правую руку, в левую – короткий меч и, как в предыдущем бою, пошел на противника, на сей раз горя желанием отбить ему башку за «неспортивное» поведение.
Граф уже поднялся, взял меч обеими руками, поднял его высоко над собой и ждал Влада. Тот стандартно встретил удар коротким мечом, отведя его в сторону, и начал методично долбить бастардом по плечам, рукам, бокам противника, желая выместить на нем ярость. Это его и подвело – надо было быстро заканчивать бой, а не заниматься удовлетворением своей жажды мести. Он вдруг почувствовал какую-то тяжесть во всем теле, стал накатывать сон, в глазах темнело… Тем временем его враг оправился от ударов и стал со всей силой бить его мечом, целясь в основном в шлем.
Влад не понимал, что с ним происходит, он реально засыпал, как будто не спал месяц подряд. Они бились уже рядом с трибунами, и ему были видны ряды орущих людей, удивленное лицо графини Саваловой, довольное – герцога. Влад, как в кошмаре, с трудом преодолевал завесу немощи, отбивая удары, но теперь уже не все – один из них с силой врезался ему в левое плечо, меч выпал, видимо, была сломана ключица. Оживившийся противник активизировался еще больше, и вдруг лекарь вспомнил: что-то подобное он испытывал, когда дракон напускал на него морок. Где-то на трибунах сидел менталист и воздействовал на его мозг. Влад собрался с силами и направил волю в сторону источника ментального нападения так, что у него чуть искры из глаз не посыпались… а может, они посыпались и от того, что противник наконец-то попал ему по шлему и в нем загудело, как в пустом ведре. И вот в голове у Влада прояснилось: на трибунах кто-то пронзительно закричал, а может, ему и послышалось это… В любом случае он сбросил с себя морок и со всей мощью и скоростью модифицированного человека бросился на графа. Он пропускал случайные удары по корпусу, вминающие броню в тело, забыл о безопасности и думал только о том, чтобы забить этого урода как можно быстрее. Его действия напоминали поведение берсерка, не заботящегося о своей безопасности и думающего лишь о том, чтобы убить перед смертью как можно больше врагов. Граф был ошеломлен и, похоже, находился в состоянии грогги[1], когда меч Влада, описав сверкающий полукруг, обрушился на его шлем сверху с такой силой, что разрубил его и вошел в голову, пустив фонтанчик крови. При этом конец меча обломился от силы удара, отлетел вперед и вонзился в деревянное ограждение арены, прямо перед побледневшими герцогом и графиней. Бой закончился.
Влад отстегнул шлем от стального воротника, снял его с трудом – уши еле пролезли через помятое ударами «ведро», поморщился от боли в сломанной ключице, которая уже начала срастаться, но все еще дико болела, и подошел к герцогу и графине. Герцог поднялся и сухо объявил победителем барона Унгерна, затем повернулся и ушел прочь. Его глаза сверкали ненавистью, и Влад понял: он приобрел в императорском доме заклятого врага. Ну не первый и не последний враг, решил он для себя и подмигнул графине, теперь уже не отводившей глаз и со странной смесью любопытства и предвкушения рассматривающей своего будущего мужа. Она кивнула ему и, сопровождаемая своими спутницами, тоже покинула место борьбы за ее руку и сердце. Герольды объявили об окончании турнира и имя победителя. Затем распорядитель сообщил, что свадьба барона Унгерна и графини Саваловой назначена на послезавтра и что все желающие могут присутствовать на ней. Зрители радостно зашумели, предвкушая веселье и пьянку, и стали расходиться. Влад потащился к себе в шатер, где с него наконец-то сняли помятые и порубленные доспехи. Тело было в синяках, медленно, на глазах, желтеющих и исчезающих. Влад попросил подать теплой воды, которую уже нагрели в бочке, кинув туда раскаленные камни, и с наслаждением стал смывать с себя грязь и пот.
Он уже два часа как дремал на раскладной кровати, когда за плечо его тронул Борислав:
– Господин Влад, вас приглашают в замок. Пора готовиться к свадьбе и к вступлению в права. Мы поедем с вами вперед, а остальные подтянутся за нами, когда соберут шатры и вещи. Теперь этот замок ваш дом. Вернее, станет вашим домом, когда вы женитесь.
– Отдохнуть не дали… ну что же, поехали. В замок так в замок. Честно говоря, мне надоело уже жить в палатке, как-то хочется на нормальной кровати поваляться.
Через полчаса они шли по коридорам замка, сопровождаемые слугами и распорядителем. Он отвел будущего графа в его комнату, где на постели лежал приготовленный костюм. Как ни странно, он был впору Владу – или заранее на глаз сняли мерки, или он на кого-то шился, но достался Владу. «Скорее всего, на графа Даливита, который теперь лежал при смерти в своем шатре», – подумал Влад. Одевшись, он поспешил за слугой в небольшой зал, где находились герцог, графиня, архимаг и несколько дворян из свиты герцога. Были накрыты столы, уставленные всевозможными яствами и напитками. Влада усадили по правую руку от графини, слева от герцога. Первый тост провозгласил герцог. Он поздравил победителя турнира и объявил, что свадьба состоится послезавтра, в двенадцать часов пополудни. На лугу будут установлены столы для рыцарей, а также, ниже, для простонародья. Потом пошли другие тосты, от остальных гостей. Влад говорил какие-то банальные глупости в ответ. Вечер закончился в полночь, когда люди уже зевали и на столах все было съедено и выпито.
Таким образом Влад уже был помолвлен, и от того, чтобы стать женатым, его могла отвлечь только смерть. Впрочем, как всегда, она кружила рядом. На следующий день, с утра пораньше, в замок явился посланец от графа Красуна – того, с которым Влад сцепился в придорожном трактире. Этот Красун предлагал ему встретиться в поединке, о котором они сговаривались раньше, в двенадцать часов пополудни. Место встречи было выбрано в версте от замка, на опушке леса, вдали от любопытных глаз. Так как вызывал граф Красун, то выбор оружия был за Владом – он остановился на длинном прямом мече, довольно легком, напоминающем палаш. Борислав отговаривал его соглашаться на дуэль именно теперь – мало ли какие неожиданности могли таиться в вызове, слишком уж придворные интриги прихотливы и непредсказуемы. Вот после женитьбы – тогда да, можно сходить потрясти железками, а до того – просто глупо. Но Влад заартачился. Ему было скучно весь день сидеть на месте и наблюдать за тем, как выкатывают бочки и разделывают быков и баранов, готовясь к свадьбе. В общем, он собрался, надел обычный кожаный костюм для верховой езды, взял дуэльный меч и водрузился на коня. С ним поехали Борислав и Степан – в отличие от него в полном боевом вооружении, в кольчугах, с модифицированными мечами. По договоренности с Красуном с ним должны были прибыть тоже двое секундантов.
Опушка леса была уже суха, с вылезающей небольшой ярко-зеленой травкой и первыми подснежниками. Дышалось очень приятно – прохладный ветерок слегка трогал разгоряченные тела дуэлянтов. Они скинули куртки, чтобы показать, что под ними нет кольчуг, оставшись в нательных рубахах. Влад снял и положил в сумку амулет – чтобы уж все было по-честному. Дуэлянты встали в позицию, и бой начался. Влад вяло отбивал нападения Красуна – он не представлял ничего особенного в плане фехтования, и все это выглядело как аэробика на свежем воздухе – когда вдруг со стороны леса просвистели стрелы, и одна из них впилась Владу в плечо. Две другие он успел отбить мечом. Из леса выскочили человек двадцать, которые охватили место дуэли дугой, отрезая пути отхода. Телохранители Влада сразу сориентировались, бросились к нему и прикрыли от нападавших, встретив их плотной завесой из мелькающих клинков. Влад со стоном вырвал из плеча глубоко засевшую стрелу, оставив организму самостоятельно залечивать рану, и присоединился к своим соратникам. Несмотря на численное превосходство, у нападавших не было никаких шансов – они атаковали модифицированных воинов, для которых их умение владеть оружием было детскими играми. Борислав рубил противников огромным мечом, рассекая их до пояса, как картонных. Степан тоже положил несколько врагов, и в конце их осталось пятеро – двух очень быстро убил Влад, одного проткнув, другому разрубив голову, оставшиеся трое побежали в сторону леса, где еще прятались стрелки. Но Борислав и Степан догнали их быстрыми летящими прыжками и зарубили, потом, не снижая скорости, побежали в лес, откуда вскоре стали слышны звон клинков и крики. Наконец все стихло.
Влад с отвращением взглянул на стоявшего в стороне графа и спросил:
– Граф, ну как не стыдно? Кто вас заставил устроить засаду? Герцог? Его это люди, да?
– Его. Он обещал руку графини, если я вас убью. Ну не безродному же какому-то выскочке она должна достаться… вместе с графством.
– Граф, вы болван – он готовил ее для своего племянника. Вы бы никогда не получили ни графства, ни графини. Защищайтесь, теперь я намерен вас убить.
Граф встал в позицию, сделал выпад, Влад легко обвел своим клинком вокруг его клинка – и вонзил меч ему в живот. Бой закончился за три секунды. Граф стонал на траве, зажав живот с льющейся сквозь пальцы кровью, Влад подошел, посмотрел на него и коротким движением воткнул меч в сердце. Тот дернул ногами и затих, уставив в небо пустые мертвые глаза. Влад очень не любил людей, не держащих свое слово, а тем более – бьющих в спину.
Степан и Борислав обшарили трупы, собрали кошельки, перстни и цепочки, рассовав их по своим карманам, – не помешают. Влад смотрел на это дело с пониманием – наемники есть наемники, это их честная добыча. Потом они посовещались и решили прислать сюда повозку за снаряжением и оружием нападавших. Они стоят приличных денег – чего им валяться, в хозяйстве сгодятся.
Рука Влада болела. Что-то в последнее время его телу стало уж очень доставаться, думал он, склонившись к луке седла и доставая из сумки амулет. Он как-то уже привык, что из-за амулета до него нельзя достать ни стрелами, ни другим оружием, а тут – два ранения за день. Перебор, однако. С этими светлыми мыслями он добрался до замка и пошел к себе в комнату. Там он приказал слуге принести большую ванну и наполнить ее горячей водой, потом забрался в нее и стал наслаждаться, попивая холодное пиво из глиняной кружки. Этот контраст горячего и холодного привел его в хорошее расположение духа, он прикрыл глаза и забылся, чувствуя, как зудит заживающая рука.
Скрипнула дверь, он напрягся, готовый вскочить и отразить нападение, но это была его будущая жена. Она, опустив глаза, прошла к кровати Влада и присела на краешек.
– Господин Влад, извините, что я врываюсь в такой момент, мне хочется с вами поговорить.
– На какую тему, графиня? Действительно. Момент довольно неудачный… а может, ко мне присоединитесь? – Влад улыбнулся и подмигнул графине, сразу порозовевшей и отрицательно мотнувшей головой.
– Я бы хотела знать ваши планы по поводу меня и графства, если возможно. Что вы думаете делать дальше, после того как женитесь на мне и получите титул? О вас ходят противоречивые слухи, говорят, что вы магик большой силы. Кто-то утверждает, что вы простолюдин, присвоивший себе титул барона, кто-то, что вы удачливый наемник, завоевавший титул мечом, – так кто вы такой на самом деле? Что хотите от меня?
– Хм… ну что же, давайте объяснимся. – Влад, не обращая внимания на шокированную графиню, вылез из ванны, обстоятельно обтерся льняным полотенцем, с ухмылкой заметив, что Лесана с интересом разглядывает его тело, особенно некоторые части, надел нижнее белье, штаны, куртку и присел в кресло рядом с камином. – Давайте напрямую, раз вы хотите. Меня, конечно, интересует графство. Оно дает мне возможность осуществить мои задумки, мои планы, обрести необходимый статус в империи. Вы, как женщина, меня мало интересуете. Заверяю вас, есть много прекрасных и просто очень красивых женщин, которые считают за счастье лечь со мной в постель. Для завершения церемонии брака необходимо, чтобы мы с вами совокупились. Это я сделаю. Кстати, не бойтесь последствий, беременности не будет, я за этим прослежу. Мне ни к чему сейчас обзаводиться наследниками, да и вы, скорее всего, этого не хотите. Вы останетесь здесь, в замке. Я не напрягаю вас по поводу измен или чего-то там такого – делайте что хотите, только чтобы это было не нагло и потихоньку. Если вы пуститесь во все тяжкие со всеми солдатами нашего гарнизона, я этого не потерплю и вас накажу. Это надо понимать. Я собираюсь жить то в замке, то у себя в клинике. В мое отсутствие вы будете вести дела в замке и мне потом отчитываться, или тем, кому я скажу. Если вы окажетесь дурой и начнете разрушать хозяйство, а не налаживать, я вас от него отстраню. Я слышал, вы благотворительностью занимались, крестьянам помогали – это похвально. Будете помогать и после замужества. Ну о каких-то еще нюансах мы с вами поговорим потом. Надеюсь найти в вашем лице не только жену, но и друга. Я понимаю ваше положение и заверяю вас, вы не пожалеете, что именно я дан Богом вам в мужья. Ну вот как-то так. Вам все понятно?
– Понятно. Только хочу спросить: а почему вы считаете, что я не хочу от вас наследника? – Графиня весело усмехнулась и подмигнула ему.
Влад поперхнулся клюквенным морсом, который он в этот момент пил, она еще веселее рассмеялась и вышла из его комнаты. «Из огня да в полымя, – подумал он. – А графиня та еще штучка. Везет мне на горячих женщин!» С этими мыслями барон, он же будущий граф, завалился на постель и закинул руки за голову. Завтра операция «Захват графства» завершится. Что это ему готовит?
Глава 4
Уже стемнело, замок отходил ко сну, когда в дверь Влада кто-то постучал. Он ответил, и в комнату неслышно вошел архимаг Борута.
– Извините, барон, что я беспокою вас. Вы, наверное, собирались отходить к сну? Но мне хотелось переговорить с вами окончательно по поводу наших дел. Разрешите присесть?
– Конечно. – Влад придвинул архимагу кресло возле камина и сам уселся напротив, незаметно рассматривая его лицо.
А оно у архимага было непростое. Определить по лицу, что он думает, какие эмоции испытывает, было практически невозможно. «Старый интриган, скорее всего, научился держать свои эмоции при себе за те сотни лет, что он прожил, – подумал Влад. – Ну-ка прощупаю его эмпатически. Те-э-экс… удовольствие, опасение, доброжелательность, спокойствие… Похоже, ты договорился с гильдией».
Влад сразу же решил перехватить инициативу и повести разговор в нужном ему ключе.
– Господин Борута, не проясните ли вы мне один вопрос?
– Что именно? Проясню… если это в моих силах.
– Скажите, на гостевых трибунах во время турнира не было смерти кого-либо? Или какого-то другого странного происшествия?
Влад сосредоточился и опять начал сканировать чувства архимага: удивление, опасение, доброжелательность…
– А откуда вы знаете? Магику герцога на трибунах неожиданно стало плохо, он потерял сознание и не приходит в себя… вернее, пришел, но в виде растения – пускает слюни, мочится под себя, даже есть сам не может. Хм… – Архимаг поднял глаза на Влада, остро взглянул на него: – Ваша работа? Каким образом?
– Вначале скажите мне: это не вы его на меня натравили? Только давайте без уверток, честно, я все равно увижу. Так ваша работа или нет? С ведома гильдии или нет?
– Господин барон, надеюсь, вы не считаете меня и гильдию идиотами? Скажите, зачем нам резать курицу, несущую золотые яйца? Тем более что в общем и целом ваши предложения были приняты и одобрены, за исключением одного – проценты подняты до десяти. – Архимаг развел руками с сожалением: – Я ничего не мог сделать. Даже так это очень хорошо, заверяю вас. Вы могли пострадать гораздо больше. Теперь с вас пылинки сдувать будут, чтобы ничего не случилось, а вы про какие-то натравливания. Я вообще не в курсе, что случилось. Не поясните ли мне?
Влад посмотрел на собеседника, внимательно сканируя: нет, тот не врал. Он действительно был не в курсе произошедшего.
– Во время последнего боя я почувствовал давление на мое сознание: мозг был одурманен, заторможен, меня кидало в сон, я засыпал на ходу. Я понял, что кто-то воздействует на меня с трибун, и постарался наказать напавшего, отправив все обратно. Вероятно, я, не умея управлять этими способностями, доставшимися мне недавно, выжег сознание этого менталиста. К тому же я был в ярости и постарался надавить как следует. Ну вот и вся история.
Влад откинулся на спинку кресла, взявшись за поручни, и продолжил:
– Я сам удивился, решив, что вы напустили на меня этого менталиста. Ведь это на самом деле нелогично. Я определил вас как умного и умелого интригана, простите за откровенность, который способен понять, что выгодно ему и гильдии, и вот это нападение не вписывалось в картину. Теперь мне кое-что понятно. Непонятно только одно – вы что, не контролируете магиков? Как он мог, находясь рядом с вами, проводить ментальную атаку? Вы что, не говорили с герцогом? Почему он пошел против вас?
– Герцог та еще штучка – в глаза говорит одно, за спиной делает другое, – скривился архимаг. – Я говорил с ним, он обещал не вмешиваться в процесс турнира, не мешать – ну вот результат. С ним особо-то и сделать ничего нельзя – воздействовать магией на членов императорской семьи противозаконно… – Архимаг вдруг замолк, видимо, понял, что сболтнул лишнего, ведь если нельзя воздействовать магией только на членов императорской семьи, значит, на остальных людей можно. Потом добавил: – По поводу контроля за магиками. Мы же не можем контролировать всех – кто-то из них работает на членов императорской семьи, кто-то на родовитых дворян, в общем, на тех, кто может оплатить их услуги. Я и не мог проконтролировать его никоим образом. Вообще, вы меня удивили – магики-менталисты большая редкость. А уж такой силы, как у вас, чтобы выжечь мозг нападавшего… я о таком вообще не слыхивал. Может, вы что-то мне недоговариваете? – Архимаг впился взглядом в глаза Влада.
– Уважаемый Борута, вы тоже мне не все рассказываете. Но все обстоит именно так, как я сказал: у меня есть способности, о которых я и не предполагал. Я не могу вам помочь с этим – многого я и сам не знаю. Я и просил вас предоставить мне учителя, если возможно. Что же касается процентов, конечно, мне это неприятно. Но я понимаю, что должен показать свое желание сотрудничать. Предлагаю вернуться к обсуждению процентов отчислений через полгода-год, как вы, не против? Может, за это время гильдия решит, что с меня проценты брать вообще грех, как со святого! – Влад улыбнулся и взял со столика бутылку с вином. – Вам налить?
Архимаг кивнул и тоже улыбнулся:
– Сомневаюсь, конечно, что срежут проценты или совсем уберут – деньги есть деньги, но кто знает? Может, вы проявите себя очень нужным гильдии, а может, вообще станете великим магиком! Чего только не бывает… Что касается учителя, то после церемонии вступления вас в права, после женитьбы, я отправлюсь в Лазутин и пришлю вам учителя, магистра. Он попробует вам помочь. Есть у меня один старый магик, немного эксцентричный, но очень, очень знающий. – Он допил бокал красного вина и встал: – Ну что же, теперь я вас покидаю до завтрашней церемонии. Увидимся. Спокойной ночи… граф.
Они простились, и архимаг вышел из комнаты. Влад разделся и залез под атласное одеяло, с удовольствием ощущая кожей прикосновение нежного натурального шелка. «Все-таки в богатстве есть свои прелести… и еще какие!» – подумал он.
Влад стал вспоминать прошедшие дни, визиты графини, архимага и размышлять: «Самое большое достижение – это перемирие с гильдией. Конечно, в конце концов я их пошлю подальше, но сейчас – это лучший выход. Пусть подавятся своими процентами. Забавно, как я вроде бы с готовностью все выложил архимагу, но и ничего не сказал! Он может видеть, когда ему врут, как и я. И я не дал ему ни одного ложного ответа, но и не сказал правды – он ничего не знает ни о моем родном мире, ни о том, что я могу омолаживать людей, ни о драконьей магии. Все-таки я сумел выкрутиться и безболезненно выйти из положения. Беспокоит герцог: он так и не оставил попыток устранить меня. Что делать? Убить его? Это вызовет большой скандал, может начаться расследование, которое мне навредит. Зомбировать его? Это непросто – надо захватить герцога, привести его в бессознательное состояние, а потом… где гарантия, что зомбирование получится? Не зря ведь дракон как-то упоминал, что это можно проделать, если существо согласно на такую процедуру, а значит, и не сопротивляется… А если не желает? Если его сознание сопротивляется контролю, если у него имеется ментальный блок против таких штучек? Ну да, можно сломать блок, ворваться в мозг – а что потом будет? А если мозг выгорит, как у того менталиста, и получится овощ – на кого сразу подумают? Кому предъявит претензии вся империя, вся карательная система государства? Тем более что воздействие на членов императорской семьи запрещено. Легче тогда просто убить его. А как? Прислать к нему манкурта, сделав его, к примеру, из племянника? Ага, разбил ему башку на турнире, потом являюсь его лечить… И какого хрена мне лечить того, кто со мной подло поступал и чуть не убил? Вот я какой благородный идиот! Вбиваю в башку мысль убить дядю. Если даже все получается и он при этом не выгорит… Вдруг р-раз – и он грохнул дядю. Все тотчас начнут вспоминать: а кто заходил к нему из магиков-менталистов? А-а-а, его враг, граф такой-то?! Да он же лекарь-менталист! Люди же не идиоты, связать такие вещи легко. Нет. Не так надо. И не сейчас. Сейчас – точно нельзя. Это настолько все шито белыми нитками… все наверняка вылезет. Надо позже. Все позже… Графиня – не могу ее понять. Вроде симпатичная девица, явно так и хочет мужика – время пришло. Одновременно какая-то слишком инфантильная, может, играет? Их с детства учат интригам и политическим играм. Ну там посмотрим, что получится. Отдыхать. Завтра свадьба…»
Утром его разбудил распорядитель – и понеслось: ванна, свадебный костюм, инструкции, беготня слуг… Наконец в сопровождении большой свиты будущий граф Савалов двинулся по коридору навстречу будущей жене. Влад был одет в темно-синий камзол, украшенный кружевами и сверкающими небольшими бриллиантами. Он был ужасно тесным и неудобным. Влад все время прикидывал, как в нем двигаться и махать мечом, получалось – никак.
Наконец в коридоре показалась невеста. Она была в ярко-красном атласном платье, как пожарная машина. Владу с усмешкой вспомнилось, что кто-то писал про наряды невест Средних веков: казалось, будто они отправляются не на свадьбу, а на костер. Белый цвет у богатых и родовитых людей считался цветом простолюдинов, недостойным праздника, а посему – вот такая «пожарная машина». Сверху невеста была укрыта от любопытных глаз фатой, а по ее платью узорами были рассыпаны сверкающие камни. «Небедный вообще-то был граф. Сколько можно наделать амулетов из этих камней», – усмехнулся Влад.
Церемония шла своим чередом – жениха и невесту водили, выводили, подводили… вокруг суетились какие-то люди, потом их привели в часовню, где ожидал приглашенный священник. Вся церемония венчания прошла быстро и незаметно – гораздо быстрее, чем в земном загсе. Владу показалось, что все было как-то смазано, урезано… или ему это просто показалось. Наконец они вышли к народу, с утра ожидающему во дворе замка. Там собрались люди из окрестных деревень, съехались из каких-то городков, много было и рыцарей, оставшихся после турнира, – со своей свитой, любовницами, прислугой. Какие-то из женщин, особо родовитые и важные, сопровождали невесту в свадебном шествии. Жених предпочел взять на эту роль своих телохранителей, они по случаю приоделись, но при этом не переставали быть смертельно опасными. Присутствовали и еще какие-то родовитые и важные господа, оказывающие ему внимание, как графу Савалову, видимо рассчитывая на различные куски с графского стола – жирные и не очень. Влад отказался надеть какие-либо украшения, ограничившись лишь кольцом-амулетом с красным алмазом. Следом за ним вынесли мешки с серебрениками и начали разбрасывать их горстями в толпу. Народ давился, кидался за монетами, засовывая найденное прямо в рот, – Влада от вида такой антисанитарии даже передернуло. Наконец герольд объявил:
– Приветствуйте графа Савалова и графиню Савалову!
Люди стали кричать что-то типа: «Многие лета! Славься!» – то, что нужно было кричать в подобных случаях.
Неожиданно Влад почувствовал опасность – слева из толпы на него кинулись два человека с обнаженными кинжалами. В графской свите закричали, дамы визжали, кто-то упал в обморок, телохранители Влада сработали молниеносно, и нападавшие тут же были разрублены едва ли не напополам. Все успокоилось, но тут из толпы вылетел арбалетный болт и угодил прямо в грудь Владу, немного наискосок. Амулет принял удар на себя, болт скользнул по его груди, отрикошетил и вонзился графине чуть ниже левой груди. Она ахнула, посмотрела удивленно на торчавший из тела металлический черенок – глаза ее закатились, и она медленно осела на камни площади. Из уголка ее рта потянулась тонкая струйка крови, и начали выдуваться розовые, радужные на солнце пузыри. Влад оцепенел на секунду, краем сознания отмечая, как Борислав и Степан кинулись в толпу, откуда прилетел болт, рассекли ее как ледоколы и уже сбили с ног неизвестного мужчину с арбалетом.
Влад очнулся, в уши ему ворвался шум толпы и крики людей. Он, не обращая внимания на окружающих, подхватил на руки умирающую графиню – она синела и захлебывалась выкашливаемой кровью – и рванул назад, в замок, как спринтер. По дороге он свалил несколько не успевших отбежать гостей, слуг, добежал до своей комнаты, положил графиню на кровать и рванул с нее платье, оставив совершенно голой. Быстро вошел в транс. Посмотрел ауру – она была слаба и мигала, накачал Силой, потом вырвал из тела болт, уцепившись за скользкий кончик, из раневого канала хлыстнула кровь фонтаном, забрызгав его новый красивый камзол и попав в глаз.
Он вытер кровь, размазав ее по лицу, усилием воли остановил кровотечение и сосредоточился: рана стала медленно смыкаться, перебитая артерия затягиваться, разбитые ячейки легких восстанавливаться. Наконец на месте раны остался легкий шрам, ямка. Потом и он исчез. Влад, уже по привычке, осмотрел тело графини: отметил прекрасное здоровье – даже все зубы были целы, оценил ее формы – немного коротковаты ноги и толстоваты лодыжки, сосредоточился… бедренная кость и кости голени стали удлиняться, высасывая энергию из тела. Есть, готово! Грудь пусть остается как есть – второй размер тоже недурно. Подумал… и разом удалил все волосы с тела, – да здравствует гигиена! Если спросит, можно сказать, что удалил магически – вот такая прихоть, и все тут, – когда лечил. Осмотрел магическим зрением низ живота – девственница. Хотел дефлорировать магически, но не стал, ведь потом – он это знал – надо будет, как идиотам, демонстрировать вещественное доказательство, что половой акт совершен. Без этого женитьба не считается окончательной и может быть расторгнута. Простыней с кровью на ней будут потом размахивать, как флагом. Не стал рисковать – потерпит немного, все женщины через это проходят и даже иногда не умирают.
Влад провел рукой над головой графини – она очнулась, недоуменно посмотрела на него и вдруг спросила:
– Что, уже? Я стала женщиной? Столько крови… А почему вы одеты?
– Ну как вам сказать, Лесана… женщиной в полном смысле слова вы еще не стали, а вот покойницей – едва не стали.
Лесана непонимающе осмотрелась, заметила на полу валяющийся арбалетный болт и вскрикнула, зажав рот:
– Вспомнила! Я умирала! Вы меня спасли?
– Спас. Я же лекарь и магик. Вам же говорили, наверное…
– Говорили… но я не поверила. Вы не похожи на магика… Ой! я совсем голая! А где мои волосы? – Она прикрыла ладонью голый лобок и с недоумением посмотрела на него: – Это вы сделали? Зачем?
– Тьфу! Чувствую себя просто извращенцем каким-то! Ну нравится мне так, да и полезнее для организма, и чище. Вам что, не нравится?
– Нравится… странно только как-то… а я вам нравлюсь? – Она убрала руки с низа живота и от груди. – У меня хорошее тело? Идите ко мне… – Она протянула руки, а ее глаза стали глубокими и влажными.
Влад подумал: «Правда, а какого черта ночи-то ждать? Я уже без женщины целую вечность!» Он сбросил с себя одежду и нырнул в ее упругие объятия…
Через полчаса Лесана, водя пальчиком по его груди, сказала:
– А совсем и не больно было… давай попозже еще повторим?
– Повторим, – усмехнулся Влад. – Вот только теперь нам как-то на люди надо выйти. Одежда-то наша пришла в негодность.
– Я боюсь на улицу… а вдруг опять нападут? Мне так страшно вспоминать. Они в тебя стреляли?
– В меня. Ты просто случайно попала под выстрел. Из-за меня.
– А все равно, так хорошо получилось… может, еще повторим? Ой! болит еще. Наверное, не смогу пока дня два. Или больше.
– Ну я тебе могу помочь, хочешь?
– Хочу…
Влад быстро ввел ее в транс, залечил повреждения и разбудил супругу. Через несколько минут они снова сплелись в объятиях.
На сигнал колокольчика к ним в комнату вошел слуга. И, не обращая внимания на валяющиеся на полу окровавленные одежды новобрачных, спокойно спросил:
– Что желают господа?
– Принесите одежду, чего-нибудь поесть и попить… и еще: пусть Борислав ко мне зайдет.
Слуга удалился, а Влад быстро надел штаны, закрыл занавеси балдахина и распахнул дверь. На пороге стоял Борислав, спокойный и невозмутимый.
– Привет, Борислав. Вы определили, кто это напал?
– Это были трое из бывшего окружения покойного графа Савалова, вы еще их в плен брали и выпустили. Вот они и напали. Одного мы взяли живым, но добиться ничего не можем, он только повторяет: «Я должен убить графа Савалова, должен убить графа Савалова» – и все.
Влад нахмурился – он понял, кто это был.
– Борислав, убей его. Он опасен, пока жив. Для меня. Как там обстановка на улице? Народ не разбежался?
– Да какое там… празднуют вовсю. Им объявили, что брак свершился, графиня жива и здорова и все нормально.
– А откуда ты знаешь, что она жива и здорова?
– Хм… ну, во-первых, ее потащил лучший лекарь империи – и что, неужели вы бы дали ей умереть? А во-вторых, – он ухмыльнулся в усы, – мертвые так не кричат на весь замок. Так что тут уже все в курсе, что брак свершился. И не один раз… – Он еще раз улыбнулся и добавил: – Только вот надо, чтобы распорядитель и нотариус засвидетельствовали акт свершения брака. Сейчас они придут, вы им дайте простыню со следами крови, и они посмотрят на вас, лежащих в постели. Вот тогда все будет официально завершено.
Через час так и случилось – торжественная «комиссия» зафиксировала факт завершения брачной церемонии, и Влад с Лесаной спокойно продолжили свои занятия, прерываемые на поедание различных яств, принесенных в комнату в огромном количестве.
Поздно вечером Влад лежал на кровати рядом с усталой посапывающей Лесаной и думал: «Странно как все закрутилось. Я изготовил живые торпеды и направил их на врага… и эти торпеды вернулись и чуть не погубили невинных людей. Манкурты были нацелены на графа Савалова. И когда меня объявили графом Саваловым – сработал спусковой механизм мозга, и три торпеды, оставшиеся в живых, ударили в цель. Если бы не амулет, если бы на моем месте стоял обычный человек – он бы уже лежал в гробу. Впрочем, если бы я был обычным человеком, этих бы манкуртов не существовало. Круг замкнулся…» Он закрыл глаза и постарался уснуть – через полчаса у него это получилось.
Последующие несколько дней прошли в суете: Влад разбирался с системой безопасности замка, делал смотр гарнизона, порядком уменьшившегося после войны с клиникой. Командиром гарнизона он поставил Борислава – опытней его у него в окружении не было. Сейчас гарнизон состоял из восьмидесяти латников, довольно потрепанных и не вполне умелых. Работа предстояла большая.
Хозяйство замка было сильно запутано – непонятно, откуда и сколько причитается доходов, куда идут расходы. Влад попытался разобраться – так и не смог. Оставил это на будущее.
Герцог Ламунский, сухо попрощавшись, покинул замок вместе со своей свитой и уехал, не оглядываясь. Ясно было, что теперь оглядываться в ближайшие годы придется Владу. Правда, ему было на это наплевать.
Как-то в один из дней он попросил Лесану показать ему замок, в котором она выросла. Они долго бродили, она показывала ему портреты предков – засиженные мухами и закопченные. Он вначале с интересом слушал, потом ему это надоело, и после трех часов хождения Влад отправил ее заниматься своими делами, а сам решил спуститься в подвалы замка – он так и не удосужился туда зайти. Пройдя длинными коридорами, он подошел к темному спуску в подземелье. Возле него стоял охранник, который было заступил ему дорогу, но, узнав графа, отошел в сторону.
– Что там находится? – Влад с интересом смотрел на темный зев, начинающийся крутыми ступеньками.
– Ну вначале, господин граф, тюремные камеры. А потом, дальше – запертые помещения, и я не знаю, что там. Может, управляющий знает?
– А где он, управляющий?
– Где? Да там же, в тюрьме, и есть. В одной из камер.
– А кто его туда посадил-то? С какой стати? – Влад очень удивился, так как знал, что управляющий был доверенным лицом старого графа, и он во всем на него полагался.
– Молодой граф… покойный. Какие-то у них с управляющим вышли неприятности, вот он его и посадил. А потом все о нем забыли. Так и сидит с тех пор.
– Ну-ка пошли, покажешь мне, где он сидит.
Они спустились по крутой лестнице с выщербленными и грязными ступеньками, протоптанными поколениями узников. Факел трещал, отбрасывая неверные призрачные блики на стены подземелья. Влад заметил странную вещь – явно основание замка, подземелье, было гораздо старше, чем сам замок. Они отличались по цвету камня, по строению кладки. Более того, тоннель, ведущий к камерам, был как будто высечен из целиковой глыбы и напоминал древнюю пещеру. Вдоль коридора тянулись закрытые решетками комнаты, где на полу лежали люди в разной степени измождения. Некоторые высовывали руки из-за решетки и слабым голосом просили:
– Еды! Бога ради, еды!
Кто-то уже не поднимался и лежал на полу, в охапках соломы. Владу показалось, что охапки эти как-то странно шевелятся – он присмотрелся: на соломе и на еще живых (а может, и мертвых) людях копошились мириады клопов, вшей, тараканов – солома будто шелестела от насекомых.
– Эт-то что за безобразие?! Что тут за концлагерь?! – Влад с ужасом и отвращением смотрел на это торжество человеческой подлости и бессердечия.
– Так всегда было… при старом графе еще как-то о сидельцах заботились – еда была получше, прибирали в камерах, а уже молодой граф запретил что-то делать для заключенных.
– А кто здесь вообще сидит?
– Ну в основном те, кто бунтовал против графской власти, преступники. Часть заключенных – пойманные разбойники, но таких мало. В основном крестьяне. Те, кто был против, чтобы молодой граф позабавился с его женой или дочерью. Но они тут долго не задерживались – молодой граф любил сам их пытать. Там, в конце коридора, дверь пыточной, граф забирал туда узников, потом их уже никто не видел. – Стражник понизил голос и добавил: – Сказывали, молодой граф якшался с нечистой силой, совершал какие-то древние обряды. Если честно, мы все вздохнули, когда его убили.
– А вы-то как могли служить этому уроду? Вы же видели, что творится?
– А жить как-то надо? Деньги нужны опять же… Напьешься после службы, вроде и забыл… а начнешь возмущаться – сам тут окажешься. – Стражник указал на страшную дверь в конце коридора. – Были такие случаи. Панас как-то сказал графу, что надо прибраться в камерах и хоть немного помочь узникам – там и пропал, в пыточной. Вот мы все и молчали…
– Ладно, разберемся. Где тут управляющий сидит, в какой клетке? Если он еще живой…
– Живой. Вон, шевелится, – стражник показал рукой на крайнюю от пыточной клетку, – живой, родимый. Он так-то мужик хороший, справедливый. Похоже, это молодому графу и не понравилось. Сейчас я открою.
Читать бесплатно другие книги:
