Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила Велесова Светлана
Глава 1
Лисса шла по ночному городу. Упругие струи дождя хлестали по лицу, но она не обращала на это никакого внимания, лишь презрительно кривила губы, когда незадачливые прохожие, застигнутые разбушевавшейся стихией врасплох, пробегали мимо, пытаясь сумками прикрыться от ливня. Те, кто совсем отчаялся, искали спасения в небольших ресторанчиках, которые зазывно сверкали неоновой рекламой, предлагая промокшим и озябшим людям тепло, уют и приличный ужин за умеренную плату.
Парень с девчонкой, хохоча и перепрыгивая через лужи, пробежали мимо Лиссы, чуть не вытолкнув ее на проезжую часть, хорошо хоть она вовремя успела отскочить, иначе могла оказаться под колесами автомобилей. Из–за поворота с ревом умирающего динозавра вырулил старенький «шевроле» и, подняв тучи брызг, пронесся мимо, чуть не обдав ее грязью. Погрозив наглецу кулаком с зажатыми в нем сандалиями, Лисса ускорила шаг и, пройдя полквартала, свернула в парк.
Территория парка была огорожена высокой каменной стеной, погруженные во тьму аллеи выглядели пустыми, мрачными и унылыми. Мало кто отважится гулять по узким извилистым дорожкам под проливным дождем, да еще ночью, в практически неосвещенном месте. Неуверенно остановившись у кованых ворот, Лисса оглянулась назад, туда, откуда доносились звуки ночного города.
Может, не стоит так рисковать и лучше вернуться обратно? Там люди, не то что здесь. Хотя нет, вон парочка таких же сумасшедших, как она. Пристроились на лавочке подальше от фонарей и страстно целуются, невзирая на ливень.
Улыбнувшись, Лисса сильнее сжала в руке сандалии и пошла через парк по давно знакомым тропинкам. Оживленные улицы остались позади, и тишина, нарушаемая только шумом дождя в кронах деревьев–исполинов, окутала ее со всех сторон. Дождя и темноты девушка не боялась, а вот непонятный шорох в кустах заставлял то и дело оглядываться и ускорять шаг – ей постоянно слышались чьи–то торопливые шаги.
Опасаясь в темноте порезать ноги об осколки бутылок, Лисса присела на скамейку, чтобы обуться. Она как раз застегивала последний ремешок, когда в поле ее зрения оказались мокрые удивительно чистые мужские туфли и край таких же мокрых, но еще хранящих следы глажки брюк. От страха сердце екнуло и провалилось… Кто сказал: в пятки? Дурак он был или никогда так не боялся. Сердце упало в желудок, вызвав спазм и рвотные позывы.
– Выходите за меня замуж, – прозвучал над ее головой мягкий баритон.
От подобного заявления Лисса чуть не опрокинулась с лавки, носом прямо в эти самые чистые туфли. А может, все–таки рухнуть? Прикинуться, что упала в обморок от столь нелепого предложения? Нет, не вариант. Мало ли что за псих ей встретился? Может, он из той породы насильников, которым нравятся девушки в обмороке. Эх, ведь чуяла же одним местом, что не стоит соваться в парк в такой час, так нет, понесла нелегкая.
– Я не выхожу замуж за черные ботинки, – ляпнула Лисса и тут же прикусила язык. Теперь ее не только изнасилуют, но и убьют самым зверским образом, и начнут ее убиение с отрезания длинного языка, который вечно мелет прежде, чем его хозяйка успеет подумать.
Сверху послышался сдавленный смех, и бархатный голос произнес:
– А за того, кто обут в черные ботинки, пойдете замуж?
Некстати вспомнился фильм про одного маньяка, который точно так же заманивал невинных дев обещанием жениться, а потом, обрядив в свадебное платье, препарировал в подземной лаборатории. Холодок страха пробежал по спине, заставив девушку очнуться от непонятного оцепенения и трезво оценить ситуацию. Бежать и драться бесполезно – это очевидно. Не дал ей бог ни силы, ни роста, ни умения постоять за себя. Обычно в шумной компании студентов всегда находился тот, кто мог это сделать лучше нее. А сегодня все друзья–подруги, испугавшись ливня, остались в родной общаге, отказавшись вместе с ней мокнуть под дождем. И что остается несчастным беззащитным девушкам? Правильно, пойдем за маньяка замуж.
Лисса с особой тщательностью застегнула сандалию. На всякий случай проверила вторую: крепко ли держится и не соскользнет ли в самый неподходящий момент, когда она будет от жениха драпать. И только после этого разогнулась и поднялась с лавки, чтобы как следует рассмотреть хозяина ботинок.
Хорош, что тут скажешь… Высок, силен и агрессивен, как притаившийся в засаде зверь. Через левую руку перекинут мокрый пиджак. Черная шелковая рубашка обрисовала прекрасную мускулатуру. Стоп, если он настолько промок, значит, идет за ней давно, а не поджидает первую попавшуюся жертву, спрятавшись среди деревьев. От этой догадки стало еще страшней. Лисса поспешила подхватить потенциального супруга под локоток и чуть ли не силой потащила за собой по дорожке в глубь парка.
– И как вы намерены это сделать? Ведь уже ночь. Или отложим на завтра? – Она несла всякую чушь, не позволяя буйному воображению рисовать ужасные картины.
– Э… что именно? – Видимо, парень готовился долго и упорно ее упрашивать, а тут такая удача – она на все согласна. Есть от чего растеряться.
– Как что? – возмутилась Лисса. – Конечно, жениться! Или ты рассмотрел меня получше, передумал и решил взять свои слова обратно?
– Нет, конечно. Я не передумал. Просто я…
– Правильно, – перебила его Лисса. – Минздрав давно предупреждает – думать вредно. Откуда только ты взялся на мою голову! Хотя неважно. Ты мне лучше расскажи…
Она болтала без умолку, не давая парню и слова вставить в свою прочувствованную речь. Ох как она ему свадьбу расписала! Сразу небось жениться расхотел. Да и кого обрадуют рассказы о таком непременном атрибуте намечающегося торжества, как толпа родичей? И неважно, что Лисса – сирота детдомовская и ближе подруги Аньки, с которой она третий год делит комнату в студенческом общежитии, у нее и нет никого. «Жениху» об этом знать совершенно не полагается. Как и о том, что у нее скоро кончатся идеи, а до выхода из парка еще ой как далеко. Только нельзя давать ему возможность опомнится, обязательно нужно постараться заболтать, иначе этот тип сразу вспомнит о своих маньячных идеях и потащит ее в кусты вершить всякое непотребство. О чем еще рассказать? Что выдумать такого, чтоб он последние мысли растерял…
В просвете среди деревьев мелькнул забор. Такой близкий и такой… высокий. Хотя, наверно, рискнуть все–таки стоит. Говорят, от отчаяния и страха люди совершают немыслимые поступки, а у нее самое что ни на есть отчаянное положение. Дождавшись удобного момента, Лисса отцепила руку от незнакомца и бросилась бежать.
Мгновение спустя за ее спиной затрещали кусты: «жених» очнулся и бросился следом за жертвой. Страх, помноженный на отчаяние, придал сил. Лисса не бежала, а буквально летела к спасительному забору, не замечая, как колючие ветви кустов рвут тонкую ткань платья и оставляют на коже кровавые порезы.
Маньяк догонял. Лисса слышала, как он сыплет страшные проклятия на ее бедную голову и, мысленно простившись с жизнью, вложила все силы в последний рывок. Совершив невообразимый прыжок, она зацепилась руками за край забора и попыталась подтянуться. Но перелезть так и не успела – преследователь ухватил ее за лодыжку и резко дернул вниз. С тихим вскриком девушка упала в грязь и принялась царапаться, кусаться и брыкаться, пытаясь скинуть с себя навалившееся тяжелое тело. Только вот позвать на помощь в тот момент девушка не догадалась. А ведь спасение было так близко.
Луч карманного фонарика скользнул поверх кустов.
– Кто тут? – поинтересовался мужской голос.
– Уверен, что это здесь? – Во втором голосе слышалось сомнение.
– Да. Они сюда побежали.
Маньяк недолго думая припал к ее губам, заглушив долгим поцелуем и без того безуспешные попытки сопротивления, поэтому взору двух полицейских открылась вполне обычная для этого места картина.
– Совсем стыд потеряли, – проворчал тот, что говорил первым. – Слышь, парень? Забирай свою девку – и валите отсюда. Парк не место для подобных развлечений.
Маньяк что–то промычал в ответ, но с места не сдвинулся. Еще бы. Ведь все его силы сейчас уходили на то, чтобы сдерживать Лиссу, не дав ей позвать на помощь. На траве рядом с парочкой полицейские разглядели баснословно дорогой мобильник, только–только появившийся на Западе (в России его можно было увидеть разве что у весьма и весьма обеспеченных людей), толстенный бумажник и рассыпанные по траве визитки, одна круче другой, и не рискнули связываться с очередным «бизнесменом», возжелавшим испытать экстрима. Стражи порядка слегка посокрушались по поводу современных нравов и распоясавшейся молодежи и пошли дальше, как будто ничего не видели.
И Лисса потеряла всякую надежду на спасение. Слезы ручьем покатились по перепачканным грязью щекам, смешиваясь с кровью из разбитого носа. Она уже простилась с жизнью, когда поняла, что ее больше не целуют (если, конечно, это можно было назвать поцелуем) и даже не удерживают.
– Чего испугалась, дуреха? Я к тебе со всей душой, а ты бежать. Эх, Василиса, Василиса. Неужели тебя мамка ничему не научила?
Парень вскочил на ноги и помог ей подняться. Скептически оглядел грязное порванное платье и накинул на плечи свой пиджак, в котором девушка просто утонула. Затем собрал разбросанные по траве вещи, кое–как рассовал их по карманам брюк и еще раз внимательно посмотрел на нее.
– Ты? – Лисса шмыгнула носом, смахнула с лица кровь и только тогда осмелилась поднять взгляд на несостоявшегося насильника. – Ты убьешь меня?
От таких слов он сначала слегка опешил, а потом рассвирепел:
– Значит, вот что ты обо мне подумала? А ничего другого ты придумать не могла? Например, что я действительно хочу жениться на понравившейся мне девушке?
Два часа спустя Лисса сидела в уютном кафе и пила горячий шоколад, не в силах до конца осознать, что вышла замуж. Если бы ее спросили, зачем она это сделала, она бы не смогла ответить. Идея показалась ей тогда просто великолепной, видно, дал о себе знать выброс адреналина – еще бы, такое пережить… Правда, когда парень представился Кощеем, она невольно рассмеялась…
Не сумела Лисса сдержать смех и на церемонии венчания при виде реакции священника, когда «раб божий» назвал свое имя. Еще добавил бы, что Бессмертный, – для пущего эффекта. Хотя эффект и так был весьма сильным: святой отец, услышав имя жениха, едва не рухнул, запутавшись от волнения в своем одеянии, и Лисса его прекрасно понимала. Не каждый день к тебе среди ночи вламываются два грязных чучела и требуют их срочно повенчать. Тут кто угодно разволнуется.
Ну, положим, требовал Кош, а она стояла в сторонке и вместе со святым отцом слушала бред про полнолуние, парад планет и смещение каких–то пространственно–временных векторов, которые должны были вот–вот совпасть, и именно в это весьма благоприятное время ему и нужно срочно жениться на юной царевне Василисе, пока не явился за ней сумасшедший Иван–царевич и не увел красавицу прямо из–под носа.
Священник красноречиво взглянул на «красавицу». Кош понял – убеждение словом не помогло, и достал бумажник. В святом отце тут же проснулось должное понимание всей сложности положения, в которое попал добрый господин, и их повенчали за пять минут прямо тут, не отходя от кассы, тьфу ты, от алтаря.
Кош («Надо срочно придумать новоиспеченному супругу прозвище, иначе я так и буду каждый раз смеяться, произнося это дурацкое имя», – решила Лисса) отложил меню и так искренне и тепло улыбнулся, что ей захотелось срочно отрастить крылья и воспарить на небо. Только сейчас она как следует рассмотрела мужа и чуть не удавилась от зависти к самой себе. Еще недавно идеально уложенные черные, цвета воронова крыла волосы растрепались от дождя и ветра, придав Кощею вид уличного мальчишки. Ироничная улыбка на красиво очерченных губах, серые глаза, одновременно веселые и серьезные… Кош с слегка равнодушным видом рассматривал девушку, пытаясь скрыть любопытство. Он явно хотел разглядеть что–то, неведомое даже ей самой. Господи, что? Она обычная девчонка, каких в городе пруд пруди. Но его интерес льстил, и Лисса чувствовала себя немного скованно и неуверенно под этим изучающим взглядом.
– Еду закажешь или еще какао?
– Какао, пожалуйста.
Он щелкнул пальцами. Тут же возле их столика возникла официантка, надеясь получить щедрые чаевые за расторопность.
– Выбрали что–нибудь?
– Да. – Кош улыбнулся. От его улыбки девушка прямо–таки разомлела и была готова немедленно исполнить любой заказ. – Два какао, пожалуйста.
При виде вытянувшегося от удивления лица официантки (она–то, видно, надеялась, что столь милый молодой человек решил заказать по меньшей мере половину меню) Лисса прыснула со смеху. Какао тут же попало ей в нос.
– Простите.
Кош с самым невозмутимым видом протянул ей салфетку, обратил внимание на ее руки с обломавшимися грязными ногтями. Вздохнул и взялся самолично вытирать ей лицо.
– Что же ты так неосторожно, милая? Где твои манеры? Ты же царевна, а не какая–то простолюдинка. Вот и веди себя соответственно.
– Не могу, – простонала Лисса в попытке сдержать рвущийся наружу смех.
– Не можешь? – чуть ли не с отеческой заботой и ангельским терпением поинтересовался парень.
– Не могу, потому что ты обознался. Никакая я не царевна.
– Почему ты в этом так уверена? – Он откинулся на спинку мягкого диванчика.
– Потому что… – Лисса задумалась. Действительно, что она знает о себе? Выросла в детском доме. Ни имен родителей, ни координат других родственников в личном деле не указано. А датой рождения стали считать тот день, когда ее, завернутую в одно лишь одеяло, подкинули на ступени приюта. И никакие слова и действия этого странного парня не могли убедить ее в том, что она – потерянная царевна. Какие уж там царевны в двадцать первом веке? А если принять во внимание, кто он такой, то вся эта история сильно смахивает на бред сумасшедшего. – Потому что это не может быть правдой.
Он хмыкнул, отметая ее слова:
– И все же это правда, и ты очень скоро в этом убедишься. В отличие от тебя, я могу с уверенностью сказать, кто ты есть на самом деле.
– И кто же я? – вскинулась Лисса. – Где находится то царство, в котором я царевна?
– Скоро узнаешь. Ладно, пошли отсюда, а то только зря время тратим.
Забыв про сделанный заказ, но, не забыв за него расплатиться, Кош резко поднялся с места и ее потянул за собой. На этот раз Лисса не сопротивлялась. Страх прошел, хотя и доверия, конечно, не было. Слишком уж все запутанно, странно и смахивает на сказку. Вот скажите, пожалуйста, к какой нормальной царевне (а по утверждению Коша, она самая что ни на есть настоящая царевна с приданым в полцарства) приходит Кощей, чтобы жениться? В нормальной сказке он ее похищает. А потом является прекрасный царевич на белом коне, убивает злобного Кощея и освобождает ее из плена. Стоп. Кажется, новоявленный супруг что–то говорил про некоего Ивана–царевича, а она, как всегда, самую важную информацию мимо ушей пропустила.
– Кош, а Кош? Куда ты меня опять тащишь?
– К тебе в общагу.
Лисса встала как вкопанная, парень тоже был вынужден остановиться.
– Откуда ты знаешь про общагу? Ты что, следил за мной?
– Конечно. – Похоже, он удивился ее наивности. – Или ты думала, что я каждой встречной Василисе делаю предложение?
– Лисса, – поправила она, уже устав чему–либо удивляться. Интересно, еще какие–нибудь сюрпризы сегодня ожидаются или лимит исчерпан? – Зови меня Лиссой. С детства ненавижу свое полное имя.
«И ненавижу все те обидные прозвища, которые мне давали в детдоме другие дети». – Говорить об этом вслух Лисса не стала, не было у нее привычки жаловаться, а Кош… пусть понимает ее как хочет.
– Я не буду тебя так звать. И тебе не советую больше на это имя отзываться. Где это видано, чтобы у царевны, потомка династии великих царей, была собачья кличка. Где твое самоуважение и твоя гордость, Василиса?
Ну и что тут возразишь? Лисса промолчала и позволила этому странному типу сопровождать ее в ее же собственное общежитие. Вспомнив о времени, посмотрела на часы. Ого! И как теперь домой попасть, ведь уже явно все закрыто. Теперь придется стучать к комендантше и придумывать причину, чтобы провести Коша на «особо охраняемую территорию». То, что он ее муж, не будет для старой перечницы достойным основанием. Попробуй, докажи факт замужества, если ты венчалась в церкви. Колечко на пальце? Так его кто угодно подарить может, да и не золотое оно – это все отблески электричества, а не благородного металла. Есть, правда, и второй способ: по привычке залезть на второй этаж по водосточной трубе. Хотя труба достаточно хлипкая и вряд ли выдержит вес такого не маленького парня. А вдруг Кош свалится? Не убьется, но покалечится? И что тогда? Бросить институт и идти в посудомойки, зарабатывая жалкие гроши на лекарства и симпатичную сиделку?
– Чего сопишь?
Веселые искры в серых глазах заставили отбросить последний страх и перенять его шутливый тон.
– Да вот, думу великую думаю. Как мы в общагу войдем? Там все давно на замок закрыто. Или опять будешь применять великую магию зеленых денег, которые баксами называются?
Кош рассмеялся, привлек ее к себе, на миг крепко обнял и тут же отпустил. Она даже испугаться не успела.
– Нет, мы по трубе полезем. У тебя это здорово получается, особенно когда ты в юбке.
– Что? Когда подсмотреть успел?
– Давно это было, ты тогда на первом курсе училась.
Ответить наглецу она не успела, хотя видит бог, очень хотела. Прямо на их пути вдруг появилась странная воронка, словно сотканная из тумана.
– Что это? – Лисса во все глаза смотрела на невиданное чудо, но, судя по всему, Коша зрелище не впечатлило.
– Бежим!
Он схватил ее за руку и сорвался с места. Она побежала следом, оглянувшись лишь раз и увидев, как воронка исчезает. Новый сгусток тумана снова возник прямо перед ними.
– Как они быстро! – Парень на бегу толкнул ее в кусты. – Сиди там и не высовывайся.
И Лисса в который раз за вечер полетела в грязь.
– Совсем сдурел? – Встав, отряхнулась и хотела выбраться из колючих зарослей, но увиденное заставило ее замереть на месте и невольно начать обозревать редкие кусты в поисках убежища понадежнее.
С Анькиной подачи Лисса перечитала кучу фэнтези и фантастики, поэтому поняла, что воронка превратилась в самый настоящий портал. В руках у Коша откуда–то взялся меч, не иначе, кладенец. Или это уже из другой сказки?
Она ждала, что из портала вот–вот появятся какие–нибудь люди (или нелюди, чем черт не шутит, мало ли кто по параллельным мирам шляется), но вместо этого из пространственной дыры вылетел град стрел. Кош ринулся им навстречу.
Лисса обомлела, забыв, что людям вообще–то полагается дышать. Парень словно танцевал со стрелами, отражая их мечом и не позволяя ни одной до нее добраться. Соприкасаясь с заколдованной сталью, стрелы вспыхивали, словно искры бенгальского огня, и исчезали. И все же их было слишком много. Теперь Кош медленно отступал, прикрывая Лиссу не только мечом, но и своим телом, и боль от каждой пронзившей его стрелы она ощущала как свою собственную.
Это было настоящее безумие. Рука скользнула в карман пиджака и сжала мобильник. Вот он, выход! Можно позвонить в службу спасения и позвать на помощь. В ответ на свои мысли Лисса горько рассмеялась. Что она скажет спасателям? Что–то вроде: «Помогите, моего мужа Кощея пронзают сотни стрел, летящих из открытого портала». Максимум кого они дождутся – это карету «Скорой помощи» с дюжими санитарами со смирительными рубашками.
Стрелы с жутким свистом пролетели над ее головой.
– Лисса, беги. – Просьба–приказ резанула по ушам, заставив действовать на одних инстинктах.
Время словно замедлилось. Она хотела бежать и тут увидела перекошенное от отчаяния лицо Кощея. Он сделал рывок, хотя прекрасно понимал, что отразить летящую в нее стрелу уже не успеет. Плечо обожгло от боли, девушка отлетела к стене соседнего дома и сползла на землю. Кош выронил меч, тут же исчезнувший в серебристом тумане, и рухнул на колени. В то же мгновение он превратился в огромного черного дракона, взмыл в небо над пятиэтажками, едва не сшиб крыльями с крыш спутниковые антенны и, на прощанье полыхнув огнем по людям, выпрыгивающим из зияющей дыры, влетел в другой портал, открывшийся прямо в небе.
Лисса зажмурилась, не желая верить в происходящее. Боль в плече мешала думать, любое движение воспринималось словно пытка. Открыв глаза, девушка увидела склонившиеся над ней лица.
– Ну–с, и кто тут у нас?
С трудом сев прямо, Лисса подняла глаза на говорившего и поняла, что переучилась. Не зря Анька предупреждала – нельзя до четырех утра зубрить всемирную экономику, так и свихнуться можно. Видимо, именно это с ней и случилось, так как сейчас девушка была окружена древнерусскими витязями в полном боевом облачении. И не было никаких сомнений в том, кого они избрали в качестве мишени для своих луков. Ближе всех к ней находился, похоже, тот самый Иван–царевич, встречи с которым так опасался Кощеюшка.
Парень присел на корточки и сжал в кулаке конец стрелы, торчащей из ее плеча.
– Потерпи, сейчас будет больно, но потом все пройдет.
Ей бы, дуре, послать его куда подальше, а она поверила. Почему дура? Это она поняла, когда царевич резко выдернул стрелу. От болевого шока Лисса едва не потеряла сознание. Мир вокруг нее странным образом завертелся, все стало каким–то неестественно огромным, и девушку, словно погребальным саваном, накрыло пиджаком, ставшим в один миг на пятьсот размеров больше.
– Ква! – квакнула она и почему–то подумала с тоской в сердце, что ей довелось поучаствовать в охоте на жаб.
А когда теплые мужские руки выудили ее, целую и невредимую (а также мелкую, зеленую, пупырчатую и противную), из вороха ставших ненужными одежд, она обвела всех присутствующих мутным жабьим взором и из чисто спортивного интереса задала вопрос:
– Ну и кто тут у нас Иван–царевич?
Глава 2
Нет, ну вы можете себе представать, чтобы Иван, да еще и царевич, женился на жабе! Фе–э–э, какая гадость! Да она бы сама на себе не женилась, побрезговала, а тут такой красавец–мужчина.
А уж как не мог поверить во все это священник (кстати, тот же самый, который три часа назад венчал ее с Кощеюшкой), когда дружинники в древнерусском прикиде во главе с Иваном–царевичем постучались к нему домой, вытрясли из кровати, по–военному споро упаковали в рясу, сунули в трясущиеся потные ладони требник (книга такая, по которой священник требы проводит – венчания там, крестины и прочее) и на руках внесли в храм Божий. И как чувствовал себя ошалевший батюшка, потребовавший предъявить невесту и узревший вместо нее… Так громко Лисса еще ни разу за всю жизнь не квакала.
И вот итог этой странной ночи (пошла, называется, погулять): она – жаба. И сидит эта самая жаба на плече у своего второго мужа, судорожно вцепившись лапками в плащ и пытаясь удержать равновесие и не свалиться. Ведь упади она – в лепешку расшибется. За Иваном–царевичем строем топают дружинники, выбивая подбитыми железом сапогами искры из мостовой. Вид у воинов настолько торжественно–вдохновленный, словно они не невесту у злодея отвоевали, а Куликовскую битву выиграли. Надо ли говорить, что дружина привлекала внимание? Хотя народ странным зрелищем, похоже, не удивишь – прохожие, завидев непонятное шествие, сразу начинали озираться по сторонам в поисках кинокамер. Видно, считали, что на этой улице очередной исторический фильм снимается.
– Иван! – Ноль реакции. – Ива–а–ан! – во все горло проквакала она ему в ухо.
– Чего тебе, Василисушка?
От такого неожиданного обращения ее лапки все–таки разжались, и она полетела прямехонько в руки второго мужа. Хорошо хоть поймать успел, а то бы шлепнулась об асфальт и расшиблась насмерть.
– Осторожно! – Парень опять водрузил ее себе на плечо.
– Ква… кхе… кха… Послушай, царевич, а ничего, что я уже за Кощея замуж вышла? Я понимаю, что священник меня не узнал, но ты–то должен понимать, что двоемужество запрещено законом. – Уцепившись задней лапкой за кольцо кольчуги, она продемонстрировала ему обе передние конечности с волшебным образом уменьшившимися обручальными колечками, ни одно из которых упорно не желало сниматься.
– Это ничего не значит. То, что произошло в твоем мире, можно считать всего лишь помолвкой. Настоящая свадьба будет дома, во дворце царя–батюшки. Просто считай, что у тебя два претендента на сердце.
– А почему руку пропустил? Ишь ты, шустрый какой, сразу на сердце замахнулся. Может, я Витьку люблю из второй общаги?
– Никого ты не любишь, Василиса. – Царевич даже остановился, чтобы опять взять ее в руки, поднести к своему лицу и заглянуть в душу синими, как само небо, глазами. – Иначе бы колдовство не подействовало, и ты бы смогла с легкостью снять оба колечка.
Лисса тут же спрятала обе лапки с украшениями под брюшко, а этот гад ей подмигнул и расплылся в улыбке. Не, у Кощея улыбка тоже была потрясающая, но царевич… Если так пойдет и дальше, Коша в битве за ее бедное сердечко проиграет даже раньше, чем они доберутся до портала.
– Мне в общагу надо.
– Зачем?
– С Анькой попрощаться. Вещи кое–какие взять. Я же не всегда буду лягушкой. – Лисса на это очень надеялась. – И если я правильно поняла план действий, дорога нам предстоит долгая, и возвращения обратно не планируется.
– И как ты себе это представляешь? – Подумав, царевич, чтобы предотвратить возможные новые падения, засунул «жену» за пазуху и надежно прикрыл плащом от любопытных взглядов.
Лисса задумалась… Даже одного Кощея протащить в общагу, как она раньше хотела, – дело не из легких, а уж про царевича и его дружину даже квакать бесполезно. Комендантша в два счета всех мужиков сдаст в психушку, а ее отправит на живодерню. Да и Аню придется долго убеждать, что милая жаба не зеленый глюк, а ее лучшая подружка. Выход из ситуации не придумывался, и Лисса была вынуждена признать:
– Каюсь, глупая была мысль.
– Зато хорошая.
– В смысле? – встрепенулась она, боясь поверить в то, что ей, возможно, повезет в последний раз увидеться с подругой. – Ты действительно отнесешь меня в общагу?
Покинув предоставленное убежище, она опять вскарабкалась на плечо и заглянула в глаза парню, боясь, что ее обманут. Но царевич, похоже, не шутил.
– Видишь ли, Василиса. – Иван помялся, словно ему было стыдно в чем–то признаваться. Воевода, исполняющий при дружинниках роль командира, фыркнул и отвернулся, будто и не ожидал от него другого.
«Странная у них субординация», – пронеслось в голове у Лиссы. Но додумать мысль ей не дали – слова царевича просто огорошили девушку:
– Кощей использовал возвратную силу нашего портала. – Чтобы до Лиссы дошел весь масштаб трагедии, Иван произнес с нажимом: – Нашего единственного портала.
Через минуту, которая понадобилась на то, чтобы осмыслить сказанное, Лисса разоралась в самом прямом смысле слова, забыв, что порядочной лягушке полагается не вопить, а квакать.
– Ты не Иван–царевич. Ты Иван–дурак!
– Не смей оскорблять царева сына, – возмутился от такого хамства воевода.
От испуга квакушка снова навернулась с плеча Ванюши. Тот в очередной раз поймал ее и с укоризной глянул на «грозного командира» (воевода, кстати, оказался всего лишь на пару лет старше своего царевича), словно прося не вмешиваться. Видимо, влипли они с этим порталом знатно, раз готовы ее слушать.
– Ну, дурак я, дурак. Кто ж знал, что Кощей до тебя раньше доберется?
– Хватит все на него валить, – возмутилась она. – Нашли козла… э–э–э… дракона отпущения.
Царевич вздохнул.
– Надо мага–пространственника искать. Они умеют межмировые порталы открывать.
– Угу, может, тебе еще и адресок волхва подсказать? Слышала я, еще те чудики были, с богами брагу пили и общались с ними на равных. Вдруг попросят по–свойски Перуна тебя домой подкинуть? Или номер телефона Зевса на «аську» скинут? Тоже бог был не из последних. Такие чудеса откалывал: закачаешься, – квакнула Лисса, понимая, что с этими горе–богатырями каши не сваришь. Если она хочет когда–нибудь в девушку превратиться, пора брать бразды правления в свои лапки. В конце концов, царевна она или как? Пусть и лягушка.
Видя, что все, включая царевича, ее не понимают, Лисса вздохнула и попыталась рассуждать здраво:
– Парни, ночь на дворе. Если собираемся и дальше гулять по городу, вам надо переодеться, иначе утро мы встретим в отделении полиции. Сомневаюсь, что хоть у кого–нибудь из вас есть российский паспорт, о гражданстве я уже молчу. Три дня будут выяснять, кто вы и откуда, а потом будете Наполеону из соседней палаты объяснять про царя–батюшку и драконокощея, закрывшего ваш портал. Поверьте, в психушке вас будут слушать очень внимательно.
Про свою участь она старалась не думать. Воображение опять нарисовало подземелье, только на этот раз стерильное, белое, залитое ярчайшим светом. Сверхсовременное оборудование, затянутые полиэтиленом стены, отгораживающие операционную от остальных помещений. И препарируют бедную лягушку маньяки, имеющие на это официальное разрешение от соответствующих спецслужб.
Брр, да что же это ее последние несколько часов на подобные мысли тянет?
Воевода от ее слов хмыкнул и сокрушенно покачал головой:
– В психушку нам не надо.
Ванюша откинул голову и захохотал. Сдавленные смешки послышались и со стороны дружинников, но одного начальственного взора хватило, чтобы мигом восстановить разболтавшуюся дисциплину.
– Ну ты и насмешила, Василиса. – Успокоившись, Ванюша погладил квакушку пальцем по голове и спинке. Хотел пощекотать под подбородком, но вдруг посерьезнел. – Вообще–то ты права. Положение у нас – хуже некуда.
– Вот и я об этом говорю. Значит, так, пункт первый – уйти с освещенных улиц. На вас и так уже достаточно насмотрелись.
– Без тебя ученые, – буркнул воевода. Видимо, ему было не по душе выслушивать чужие приказы.
Лисса удивилась. Чего он на нее взъелся? Это личная неприязнь? Или ему умные девушки в принципе не нравятся?
Царевич, устало махнув рукой, попросил воеводу отцепиться от лягушки.
– Остынь, Славий. Девушка дело говорит. Василисе этот мир родной, так что стоит прислушаться.
Славий что–то пробурчал по поводу наглых девиц, не почитающих ни возраста, ни чина, но Лиссе его ущемленное самолюбие было глубоко параллельно. Главное – дружинники наконец–то переместились с центрального проспекта на тихие темные улочки.
– Куда пойдем? – поинтересовался у нее Ванюша.
Лисса вздохнула и вдруг к собственному неописуемому удивлению зевнула во всю пасть, забыв прикрыть рот лапкой.
– Прости, – пробормотала она, радуясь, что лягухи не краснеют, а если и краснеют, то на их зеленой мордочке это никак не проявляется.
– Ты устала, – улыбнулся ей царевич, и Лисса от заботы, прозвучавшей в его голосе, опять размякла, но пришлось собраться.
– Для начала пойдем ко мне. Нам всем не помешает выспаться.
– Это реально? Нас ведь много. – Ваня покосился на своих спутников, которые не в пример ей, выглядели бодро и, казалось, совершенно не нуждались в отдыхе.
– Если удастся убедить Аньку в том, что вы не психи, то она даст ключи от двести пятой комнаты. Девчонки, которые там живут, сейчас уехали на каникулы. Только в комнате всего пять кроватей и ковер на полу. Человек десять вместится, – предупредила она, прикидывая, куда можно пристроить остальных парней. Но, похоже, переживала она зря. Среди дружинников послышались смешки. Улыбнулся даже хмурый воевода, а Ванюша, буквально сияя, пояснил:
– За нас не беспокойся. И не в таких условиях ночевать приходилось. Лишь бы у тебя проблем не было.
– У меня? – удивилась она и самыми честными глазами посмотрела на Ванюшу. – С каких это пор у лягушек могут возникнуть проблемы? Проблемы будут у Аньки, если вы из холодильника всю еду съедите, но то, что ты сказал про своих парней, вполне применимо и к Ане: она и не из таких ситуаций выкручивалась.
– Хм. – Глаза Ивана блеснули любопытством. – Я жажду познакомиться с этой юной девой. Ведь вы подруги?
– И еще какие. Она мне… – Лисса хотела сказать: «Как сестра», но вовремя закрыла рот и отвернулась от царевича. Что–то слишком быстро она с ним разоткровенничалась. Так не бывает. Два часа как встретились, а будто всю жизнь друг друга знают. Не привыкла она к такому, потому и чувствовала себя ужасно, словно предательство совершила.
Жизнь в детдоме научила ее осторожности, постоянно быть начеку и следить за каждым своим словом. И с получением билета во взрослую жизнь в виде паспорта и аттестата о среднем образовании ее привычки мало изменились. И только к концу первого курса она смогла нормально общаться с одногруппниками. С Аней все было гораздо сложнее. Девушки были вынуждены жить в одной комнате и поневоле общаться. Невольно Лисса подвергла свою соседку испытанию на прочность и верность, и когда та выдержала и не отказалась от предложения дружить, открыла перед ней душу. С тех пор подруги были неразлучны. Вот и сейчас Лиссе больше всего хотелось вернуться в общагу, чтобы пожаловаться Ане и выслушать ее, без сомнения, дельный совет, как выпутаться из этой ситуации.
Лисса представила выражение лица подруги, увидевшей, как лягушка с плеча царевича квакает: «Привет, Анюта!» и расхохоталась. И только отсмеявшись, почувствовала, как исчезает напряжение между ней, царевичем и его дружиной. Странно, до сих пор она не замечала, как все они скованы, молчаливы и стараются лишний раз ее не трогать. Воевода с его подковырками, ясное дело, не в счет.
Она была благодарна парню, своими придирками не позволившему впасть в отчаяние из–за всего, что произошло с ней за последние несколько часов. Ну вот, стоило подумать о случившемся, и на глаза навернулись слезы, а в горле застрял колючий ком.
– Эй! – в ужасе вскричал царевич. – Василиса, только не реви!
– Девка, что с нее взять. – Славий отвернулся, чтобы не видеть, как она украдкой смахивает лапкой с глаз предательские слезы.
Ванюша предпринял попытку усадить ее обратно за пазуху, но она ехидно поинтересовалась у царевича, знает ли он дорогу до общаги. Дороги тот, понятное дело, не знал, поэтому смирился с тем, что лягушка осталась сидеть на плече.
Пока дошли домой, Лисса вся издергалась. Попробуй в двух словах расскажи царевичу и его дружине, почему дорогу надо переходить именно по белым полоскам на асфальте да еще на зеленый свет светофора (о котором, кстати, никто из витязей и слыхом не слыхивал) и почему через внезапно выросшую на их пути стену посреди глухого двора надо именно перелезть, а обойти препятствие нельзя, потому что там, где можно обойти, находится универмаг. Хозяин магазина недавно установил камеры наружного наблюдения, и Лисса не преминула поинтересоваться у спутников, не собираются ли они стать звездами кино. Разумеется, те срочно захотели узнать о том, что такое кино. В общем, на каждое ее слово следовало бесконечное количество вопросов. И кто ее тянул за жабий язык? Лисса успела тысячу раз проклясть свою невезучесть, из–за которой влипла в эту историю. Пришлось объяснять сопровождающим лицам прописные истины, знакомые всем с детсадовского возраста. Дослушав лекцию на тему «Что, как, зачем и почему нельзя», парни пришли к единодушному мнению: у них даже в преисподней лучше, чем в этом чокнутом мире, и дружно попрыгали через стену. А она бессильно повисла на плече смеющегося царевича, высунув язык от жажды.
В общем, когда они добрались до общаги, то увидели, как комендантша, выпустив на улицу группу студентов, собравшихся домой на выходные, тут же заперла за ними дверь, погасила на вахте свет и отправилась спать.
– Опоздали. – Лисса с досады стукнула лапой, забыв, что сидит на плече царевича, покачнулась и чуть не упала. Он сдернул ее себе в ладонь и отполз в густые заросли, где их поджидали воевода и дружинники.
– И что теперь?
– Ждать ночи.
– Отлично. – Иван сглотнул, видимо, тоже пить хочет.
Оказывается, есть и в лягушачьей жизни свои преимущества: подпрыгнула, слизнула три капли с ближайшего листочка – и жажды как не бывало. Лисса так радовалась, что окатила мужа (или правильнее все–таки пока жениха, раз обряд все равно не действителен?) водой, скопившейся на листьях после дождя. Вон как морщится, не нравится, что ледяные капли за шиворот попали.
Затаившись в зарослях, разношерстная компания решила переждать, пока народ разойдется. Улица хоть и не центральная, но довольно–таки людная. Как назло, сейчас на стоянке у общежития было припарковано несколько машин. Парни и девушки, распахнув двери легковушек, слушали музыку, пили пиво и громко смеялись, обсуждая какой–то кинофильм. Видимо, только что вернулись с просмотра.
Истоптав всего Ванюшу, Лисса нашла уютное место в складках теплого плаща и, загребая лапами, укрылась просторной накидкой как одеялом. Тепло, хорошо, можно и поспать. Все равно разбудят, когда настанет время штурмовать общагу.
Невдалеке тихо переговаривались дружинники, обсуждая сложившуюся ситуацию. Лисса зевнула. Ничего интересного, обычные хозяйственные проблемы: чем кормить ораву молодцов, где достать другую одежду, чтобы от окружающих не отличаться, где найти такое жилье, чтобы всех вместило, а любопытных соседей поблизости не было.
– Странная ты девушка, Василиса. – Теплые пальцы прошлись по ее спине, вырвав из полусонного состояния.
– А? – Она очумело уставилась на царевича. Чего это он? Не заболел, часом?
– Не кричишь, не плачешь, не проклинаешь нас с Кощеем. Вообще ведешь себя так, будто ничего не случилось и превращение из девушки в лягушку для тебя – обычное дело.
Сонливость как рукой сняло. Лисса вскинула голову, заглядывая в лицо Ванюши. Нет, не жалеет, просто не понимает ее реакцию. Это хорошо. Услышь она в его голосе хоть каплю жалости, и царевича ждала бы встреча с жабой–ниндзя: все зубы повыбивала бы.
– Если я буду плакать, это что–нибудь изменит?
– Нет. Колдовство необычное. Я такого раньше никогда не видел.
– Тогда зачем трепать нервы себе и людям? – Она попыталась пожать плечами, чтобы продемонстрировать царевичу, что полностью равнодушна к своей нелегкой участи, но в исполнении лягушки это движение оказалось похоже на предсмертные судороги. Ванюша не на шутку испугался.
– Тебе плохо? – Он схватил ее за лапку и начал тыкать пальцем под ребра и в брюшко, проверяя, жива она или уже издохла. – Василиса, не молчи, скажи хоть слово!
– Щекотно! – Давясь смехом, Лисса брыкалась и лягалась, отпихивая от себя «реаниматора».
– Уф–ф, напугала. – Ванюша облегченно выдохнул и, завернув ее в краешек плаща, прижал к груди.
– Х–р–р… хе–е–е… – захрипела Лисса. – Отпусти, раздавишь.
– Что за день сегодня такой! Все наперекосяк. – Иван убрал ладонь, и Лисса шлепнулась ему на колени. – Прости, обычно я не такой неуклюжий.
– Ну ты… – Ее возмущению не было предела, но, увидев полные раскаяния синие глаза, успокоилась. – Ладно, проехали. – И тут ее взгляд упал на развеселую компанию. – О, похоже, они сейчас уедут.
Зазвенели покатившиеся по асфальту пустые бутылки, захлопали двери, взревел мотор одной машины, второй, третьей.
Лисса соскочила на траву и собралась было пробраться через кусты, чтобы посмотреть, как компания разъезжается по домам, но ей не дали сделать и двух прыжков. Царевич поймал ее, водрузил на плечо и аккуратно раздвинул ветки сирени, открывая обзор.
Зажглись фары, взвизгнули тормоза и, оставляя черные следы от задымившихся шин, «гонщики» укатили восвояси.
– Наконец–то. – Рядом сквозь кусты протиснулся Славий, разглядывающий опустевшую улицу и полосу асфальта между кустами и общежитием. – Слишком светло. Все равно кто–нибудь заметит. Вон в скольких окнах горит свет.
– Можно потушить фонарь, – предложила Лисса.
Иван задрал голову, рассматривая местное светило. Уличный фонарь на бетонном столбе заговорщицки подмигнул ему желтым глазом. Царевич вытаращил глаза.
– Сбой в электричестве, – пояснила Лисса. Ага, если бы ее еще кто понял.
Над ухом просвистел камень, дзинькнула лампочка, свет потух, и нужный участок улицы сразу погрузился во тьму.
– Славий! – зашипел царевич на нырнувшего в кусты воеводу.
– Зато темно.
Лисса хихикнула. Она давно мечтала грохнуть фонарь, потому как он всю ночь светил в окно их с Анькой комнаты, мешая заснуть.
– И что теперь? – Ваня посмотрел на нее, ожидая дальнейших указаний.
Читать бесплатно другие книги:
