Ричард Длинные Руки – принц Орловский Гай
– У короля Хайбиндера особая разведка. Он, отважно отбросив ваши непонятные христианские ценности, пошел на сотрудничество с самыми ужасными уродами, какие только есть на свете… Дает им покровительство, а они за это выполняют для него всякую подлую работу.
Я спросил настороженно:
– Например?
– Его разведка, – пояснил он, – вся на оборотнях. Днем – как все остальные люди, однако ночью могут быстрее кошки взбежать по отвесной стене, промчаться по потолку, перепрыгивают стены в три ярда высотой, а если нужно догнать жертву, ну, сами понимаете…
Я пробормотал:
– Ничего себе… Хайбиндер зашел слишком далеко…
– Он старается все скрывать, – пояснил Логирд, – иначе, как понимаете, христианские короли пойдут войной и тогда уже никакие оборотни не спасут. Все-таки, пусть их у него хоть пара десятков или даже сотня, но против армий трех-четырех королевств, что вторгнутся с разных сторон, не поможет сам дьявол. Хотя у него есть некоторые штуки и поинтереснее оборотней…
– Что?
Он покачался в воздухе из стороны в сторону.
– Не знаю пока. Я могу проникать практически везде…
– Но не везде?
Он кивнул, на мгновение скрыв призрачное лицо.
– Есть магические защиты, которые не пройти и призраку. Но я ваш вассал, сэр Ричард…
– Ты мой друг, – возразил я, – ты отдал жизнь за меня, а некромант, как я понимаю, ценит свою шкуру выше, чем рыцарь! Так что я в неоплатном долгу.
– То был мой долг вассала, – напомнил он высокопарно. – В общем, буду стараться узнать больше. Должен заметить, ваше высочество, если вы – завоеватель, то Ламбертиния как раз самое лакомое. Это, можно сказать, счастливая страна. Уже тем, что некий древний маг, наложив страшное заклятие на герцогство, одновременно взял и под защиту.
– Под защиту?
Он сказал скучно:
– Ну, не под защиту в прямом смысле, просто сказал, что пока герцогство останется герцогством, ему ничего не грозит. И пока местные династии не восхотят стать королями… А слухи ходят насчет того… Но я всегда был уверен, что слухи насчет того, якобы древний маг защитит герцогство от любого нашествия, распускают сами члены герцогской династии, оправдываясь, что им никогда не стать королями.
– И что, – спросил я с недоверием, – герцогство в самом деле такое… счастливое?
Он подвигал призрачными плечами, на миг превратив их в бесформенное облачко.
– Ваше высочество, – произнес он так, что я и в бесплотном голосе уловил едкую иронию, – не поверю, что вы не навели о нем всякие там справки! Но во всем герцогстве всего два места, которые принято обходить стороной. Темный Плес и Лысое Плато. Если взять любое другое королевство, такое же по размерам, там таких мест десятки, а то и сотни.
– Прекрасно, – пробормотал я с завистью. – Темный Плес – это что?
– Место, которое свободно посещают звери и птицы, но люди там исчезают, – ответил он, – а Лысое Плато – поле великой битвы, случившейся тысячу лет тому. Тогда воины великой расы керубей, так они себя называли, вышли на бой с бозардами, что прилетели с вершин далеких гор на крыльях страшной черной бури, блистающей молниями. От грохота содрогалась земля, реки заполнились кровью, керуби полегли почти все, но разгромили бозардов, и те отныне никогда не смели прилетать в эти края… А керуби поклялись, что снова выйдут из могил и вступят в бой, если бозарды когда-либо рискнут…
– Красивая легенда, – согласился я.
Логирд проговорил медленно:
– Да, красивая. Только это не совсем легенда… Керуби в самом деле могут подняться. Правда, не мертвые, но те, кто выжил тогда. Они не захотели оставаться без своего народа и погрузились в вечный сон, нарушить который может только появление ненавистных им бозардов.
Я зябко повел плечами.
– Не хотел бы, чтобы эти чудовища проснулись!.. Прошлое лучше не будить.
Он светски улыбнулся.
– Надеюсь, я для вас не прошлое.
Глава 8
Я вернулся и медленно опустился за стол, стараясь сосредоточиться на следующем шаге, но так, чтобы правильном, а не только эффектном.
Эльфийка подошла тихонько со спины и принялась чесать меня за ушами. Надо узнать, это у них ласка, насмешка или знак презрения, она еще и попискивает что-то птичье-эльфячье, ну да ладно, нас оскорбляют, а мы не оскорбляемся, просто получаем удовольствие вопреки любой логике…
В общем, когда-то, после Последней из Великих Войн, на разоренной и обезлюдевшей земле нежити и нечисти было гораздо больше, чем людей. Но часть их вымерла, а остальных успешно истребляли объединившиеся в группы люди.
Часть нелюдей сумела прикинуться людьми: вампиры, оборотни, демоны, и так было довольно долго, затем чистку человечества взяла на себя церковь с неведомой и недоступной пониманию нелюдей святостью.
Постепенно среди людей их не осталось, последние из нелюдей прятались в дремучих лесах, высоких горах, глубоких пещерах, куда люди не добирались, да и не собирались добираться.
С некоторыми из них, что научились жить обществами, теми же гномами, кобольдами или эльфами, постепенно установились полулегальные товарно-денежные отношения. Кобольды не выносят света и не показываются на поверхности, но чуют в породе любую руду и умеют вытаскивать ее до крупинки, а из рук гномов выходит такая сталь, которую не под силу выковать человеку.
Только вампиры упорно стремились жить среди людей, используя тех как скот, но их практически истребили всех. Оборотни избегли этой участи, живя в лесу и прячась от всех, однако со временем умные и щепетильные люди ухитрились их использовать в своих целях…
Король Хайбиндер создал, как говорит Логирд, из них целый штат разведчиков. Думаю, он не один такой сообразительный и нещепетильный. Разумеется, втайне от населения королевства. Народ не потерпит такого короля, не говоря уже о благородных лордах, но когда в руках власть и деньги, то многое можно сделать втайне.
Мне приходится труднее, я искренний сторонник церкви и стараюсь ее усилить, однако она сильна подвижниками и фанатиками вроде Ульфиллы, что сразу же, только дай ему волю и силу, уничтожит эльфов, троллей, алхимиков и все, что не укладывается в его понятие чистоты и справедливости.
Впрочем, я пока что ухитрялся лавировать, а если меня и заносило вправо или влево, то пока не чересчур так уж…
– Ладно, – сказал я наконец, – скоро день кончится, а я сижу тут, как сыч какой…
Она отпрянула, глаза округлились.
– Ты хочешь куда-то поехать?
– По крайней мере, – пояснил я, – выйти из здания. А что?
– Но ты только что прибыл!
– Я здесь переночевал, – напомнил я. – Целую ночь, подумать только! С вечера и до самого утра. По мерках людёв это безумно много.
– Ты сумасшедший?
– Еще какой, – ответил я гордо. – Ведь сумасшедший – это человек, наделенный исключительно сильной интеллектуальной независимостью! Для доступности скажу проще – гений.
Она сказала саркастически:
– Ах-ах!
– Осваиваешься, – заметил я одобрительно.
Она догнала меня у двери.
– Я пойду с тобой!
– Не сейчас, – ответил я строго. – Учись по-волчьи выть, тебе жить среди людёв.
– Людей?
– Людей, – согласился я. – Вот видишь, как эльфы действуют на людей? Во всем с вами соглашаемся. Как жить, спрашиваю?
В коридоре телохранители бдят в усиленном режиме, прямо напротив входа расположился молодой священник со строгим бледным лицом и глазами праведника. Он внимательно посмотрел на эльфийку, что не успела уйти с линии его взгляда, по лицу его промелькнула тень неудовольствия, однако тут же повернулся ко мне и учтиво поклонился.
– До нашей глуши доходят слухи, ваше высочество, – произнес он нерешительно, – что вы очень ревностны в вере и почитании основ Святого Писания…
Во мне сразу нечто ощетинилось, как же, догадываюсь, что за слухи доходят, я ответил почти враждебно:
– Ну-ну, еще как верны! И что?
Он ответил мирно:
– Отрадно, что столь молодой человек так ревностен. Обычно молодость бунтует и все отвергает.
– Вы тоже не старик, – ответил я хмуро, – так что неча свысока… Вы прибыли с отцом Дитрихом? В моем войске много священников, можете пообщаться с ними, рассказать о своих нуждах. Я дал им широкие права и возможности пользоваться даже ресурсами армии для своих нужд.
– Ваше высочество, – проговорил он с недоверием, но уже с зарождающимся энтузиазмом, уже и про эльфийку забыл, – это даже больше, чем мы рассчитывали! Вы истинный Защитник Веры!
– Стараюсь, – ответил я все еще настороженно, однако он так и не заговорил об эльфийке, молодец, главное все-таки дело, а не наше облико морале.
Эльфийку видели не только монахи-цистерцианцы, что едут вместе с армией, но и рядовые священники, однако и они смолчали, хотя кто-то и хмурился. Главное – дело, а эти пустяки со временем уладим…
– Кстати, – сказал я, – отец Дитрих, как Великий Инквизитор, защищен от любой нечисти… как и любых чар колдунов, но острый клинок может поразить его так же легко, как и любого человека.
Священник кивнул, взгляд был тверд, как скальная порода.
– В рай не входят на перинах. А с поля битвы – чаще.
– Согласен, – сказал я, – но стараться уйти в рай пораньше – это трусливое бегство от земных трудностей. Потому вы с отцом Дитрихом уж постарайтесь помучиться здесь еще. Я скажу Переальду, это старший над телохранителями, чтобы выделил двух для сопровождения отца Дитриха. Вы им не мешайте и не препятствуйте.
Он ответил строго, не сводя с меня взгляда:
– Мы будем работать вместе.
Хрурт, что прислушивался к разговору, вмешался на правах давнего знакомого:
– Ваше высочество, мы все сделаем. Не отойдем от него ни на шаг!
Я покачал головой.
– Увы, отходить придется. Он не захочет, чтобы его охраняли. Потому охраняйте так, чтобы он этого не видел.
– Сэр Ричард!
– Это будет нетрудно, – успокоил я. – Он всегда окружен народом. Будьте среди них, только смотрите не на отца Дитриха, а на… просителей.
Бобик, как только услышал, что едем к Меганвэйлу, тут же исчез, во дворе я его не обнаружил, но когда мы с Зайчиком покинули город, то в раскинувшемся за его стенами лагере я усмотрел скачущего на всех четырех перед Меганвэйлом Адского Пса. В прошлый раз он так его достал просьбами бросить бревнышко, что доблестный герцог неделю жаловался на боль в вывихнутом плече и распухших мышцах.
Я тогда посоветовал не баловать собачку, на что Меганвэйл ответил с укором, а кого же тогда баловать, да и как откажешь, когда он смотрит такими детски умоляющими глазами…
Бобик увидел нас, когда подъехали совсем близко, бросился навстречу, Меганвэйл сделал шаг и преклонил колено.
– Герцог…
– Ваше высочество…
– Герцог, – сказал я, – мне приятно видеть, что доблестные полководцы предпочли обитать в шатрах, чтобы оставаться ближе к войску, хотя в столице для них приготовили роскошные апартаменты.
Он воскликнул:
– Ваше высочество!
– Герцог, – сказал я, – ваша армия еще не разбрелась на ловлю кур и гусей, а также веселых женщин?.. Можете встать.
Он поднялся, глаза горят восторгом.
– Удивительная армия, – воскликнул он с чувством. – Никогда не видел такой дисциплины! И вообще, ваше высочество, мне даже нравится вот такое… ну, когда без сражений или почти без оных устанавливаем контроль над городами и крепостями!..
– Растете, герцог, – сказал я и пояснил: – Умный человек растет всю жизнь, а дурак останавливается рано. Одолеть в сражении – это даже не половина дела, увы. Самое главное начинается потом, как вы сейчас испытываете на своей шкуре.
Он победно ухмыльнулся.
– Ваше высочество, но мне это нравится.
– Значит, – сказал я, – нагружу вас еще. Пока не взвоете.
– Ваше высочество?
– Вам новое задание, – сказал я. – Берете с собой наиболее боеспособные части и вторгаетесь в королевство Вендовер. Я туда уже послал гонца с гневным требованием перестать скрывать… нет, это простонародное слово… лучше прекратить укрывать герцога Блекмора и выдать его вместе с плененной им Ротильдой Дрогонской, королевой Мезины…
Он не обратил внимания, что я начал называть Ротильду королевой Мезины, слушает внимательно, спросил деловито:
– Сопротивление ожидать серьезное?
– Вряд ли, – сказал я. – С герцогством у них союз, даже какие-то родственные связи плюс династический брак отца герцога.
– Его мать из Вендовера, – сказал он, явно очень довольный, что может блеснуть знанием таких связей, – поэтому нападения со стороны герцогства там никогда не ждали и оборонных сооружений нет.
– Прекрасно, – сказал я.
– Так что продвинемся далеко, – добавил он довольно.
– Нет, – ответил я. – Как только король Вендовера Буркхарт Третий выдаст королеву Ротильду, вы остановите войска.
Он ответил с неохотой:
– Слушаю, ваше высочество.
– Мне вовсе не нужны войны, – объяснил я. – Даже победоносные.
Он посмотрел на меня в недоумении.
– Почему?
– Мне нужно большее, – ответил я.
Глава 9
Эльфийка сидит в кресле, забравшись туда с ногами, скукожилась в комок, хотя во дворце тепло, блымет на меня огромными глазищами, дивно раскосыми к вискам, что сейчас в полутьме кажутся темно-фиолетовыми.
Днем здесь толклись два священника, окурили ладаном, от которого эльфийка расчихалась, побрызгали святой водой, закрепили молитвами окна и двери, однако еще вчера отец Дитрих предупредил, что так перекрывают доступ нежити, нечисти и демонам, проще говоря, нечистой силе, но если кто явится во плоти, то его могут только лишить магической защиты, как было с оборотнем…
Неделю назад я купил за большие деньги волшебное стекло-амулет. Если посмотреть сквозь него, то можно увидеть то, что было сто или тысячу лет тому.
Я несколько раз заглядывал в дороге, но ничего интересного, даже деревья одни и те же, никогда на месте березняка не растут сосны или наоборот, а скалы и горы вообще не меняются миллионы лет.
Теперь же во дворце начал заглядывать чаще, кто тут правил, как правил, кто куда деньги прятал, вдруг да забыл достать, или ему помешали…
Затем ощутил, что в этом есть нечто непристойненькое, не совсем непристойное, а именно непристойненькое, что еще хуже, все-таки в великих грехах и великих преступлениях есть некое достоинство, а вот мелкое и есть мелкое…
Да еще однажды увидел Ротильду в роскошных покоях, сидящей в кресле с кубком вина в руке, и поспешно убрал волшебное стекло. Не знаю, был ли в той же комнате герцог, и знать не хочу, а то получается, что подглядываю, это нормально для простолюдина, но не для гордого рыцаря.
В дверь стукнули, это приучаю к деликатности, заглянул Переальд и спросил тихонько:
– Отец Дитрих?..
– Проси, – сказал я и поднялся.
Отец Дитрих, заметно посвежевший за эти дни, зашел с деловым видом, протянул руку для поцелуя, я отвел его к лучшему креслу, придвинул поближе легкий столик и сотворил для него большую чашку с горячим сладким кофе, а потом создал еще и блюдце с рассыпным печеньем.
– С утра отбуду дальше, – пояснил он. – Я же прибыл не только для того, чтобы завезти тебе отпечатанные экземпляры Хартии. Раз уж я архиепископ еще и Турнедо, то побываю и погляжу, что сделать для укрепления и величия церкви…
Я смотрел, как он взял чашку обеими руками, пальцы тонкие, худые, вдохнул одуряющий запах, даже глаза прикрыл от удовольствия.
– А еще Варт Генца и Скарляндии, – напомнил я. – Думаю, в вашу епархию нужно вписать и Ламбертинию. Что-то я не заметил здесь оживленной церковной жизни!
Он кивнул, лицо стало строгим, но сперва сделал глоток, прежде чем ответить:
– Враг пролезает в любую щель, чтобы ослабить нас. В борьбе душа мужает, а в благополучии чаще всего теряет бдительность, потому враг предпочитает прокапываться изнутри. Демоны внутри нас… это самое опасное, потому что человек должен бороться сам с собой, а это ох как нелегко! И никто с собой бороться не любит.
– Демоны, – пробормотал я. – Приходилось сталкиваться, но… это не то, что внутри нас.
Он отхлебывал неспешно, наслаждаясь бодрящим напитком, но улыбка оставалась невеселая.
– Ты говоришь о других демонах, сын мой. Как известно, до грехопадения Адам был бессмертным. Как, впрочем, и Лилит. Они нарожали массу детей. Хотя Лилит не имела души, это не мешало их… союзу. Да и когда мужчине мешало отсутствие души у женщины? Но однажды Господь объявил, что отныне человек будет властелином всего сущего, хозяином вселенной и всего, что в ней есть… и часть ангелов, как ты помнишь, были весьма даже недовольна.
– Помню, – сказал я и уточнил: – По старым книгам.
– Вот-вот, – проговорил он мирно, – но только Лилит сразу резко и решительно отказалась поклониться Адаму и признать его господином. Якобы она сказала, что они оба из одной и той же глины, потому равны и подчиняться Адаму не будет, хотя ряд богословов утверждают, что она была сотворена Господом из огненной материи… но это неважно. Важнее то, что из-за ее постоянного спора с Адамом за первенство Господь создал для Адама жену плоть от плоти его, кровь от крови, тихую и послушную. Дети, рожденные Лилит от Адама, остались бессмертными, однако, не имея души, постепенно превращались в чудовищ.
Я спросил хмуро:
– И только со временем их перестали считать людьми и нарекли демонами?
Он ответил невесело:
– Их расплодилось столько, что у них теперь свой мир, скрытый от потомков Евы.
– Отец Дитрих, – спросил я, – но у Адама же была душа? Почему у них…
– У них тоже, – ответил он, – у некоторых… Но души даже у людей, бывает, гаснут, а уж у демонов неистовая звериная натура Лилит подавляет все человеческое… Первое потомство Адама и Лилит почти ничем не отличалось от людей, ты наверняка слышал о стоккимах, нефилимах, рефанах, но когда пошли плодиться в своем кругу, они все больше уходили от первых, а огненная природа Лилит все больше брала верх. Сейчас это… просто демоны.
Я зябко повел плечами, вспомнив демонов, что помогли мне одолеть могучего мага на Юге.
– Демоны бессмертны, – сказал я, – но не креативны. И с каждым тысячелетием… а теперь все быстрее, попадают в зависимость от людей, магов, что ухитряются отыскивать их слабые места. Это опасно, отец Дитрих!
– Знаю, – сказал он. – Церковь постоянно укрепляет защиту против демонов.
Я сказал с неловкостью:
– Вообще-то надо не против демонов…
Он задержал чашку у рта и посмотрел на меня поверх с вопросом в глазах.
– Сын мой?
– А против магов, – пояснил я. – У демонов свой мир, и они отделяются от нашего все больше. А маги стараются получить над ними власть и заставить действовать в нашем мире! Вопреки воле самих демонов.
Он подумал, покачал головой.
– Защиту нужно укреплять против всего, что грозит нам, сын мой. Это как на войне, сперва перемалываешь армии противника, прежде чем доберешься до тех, кто их направил… А так да, конечно, лучше всего было бы сразу убирать тех, кто командует!.. Но неужели тебе кажется, что первым додумался ты?
Я поежился, вспомнив попытки достать меня мечами, когтями, магией, женщинами…
Он допил, со вздохом сожаления опустил чашку на стол и поднялся.
– Надо успеть поспать перед дорогой.
Я подхватился, взял его под локоть и бережно проводил до двери. Он обернулся и перекрестил неподвижную эльфийку.
– Мудрый ход, сын мой… Хоть и забегаешь далеко вперед. Надеюсь, у тебя получится и это.
Он не уточнил, что такое «это», вышел, и лишь когда дверь закрылась, Лалаэль перевела дыхание.
– Уф… Как я его боюсь!
– Почему? – спросил я. – Он хороший.
– Он замечательный, – возразила она с пылом. – Но это как огромная сверкающая гора, что надвигается и надвигается… Я чувствую такую ужасающую мощь, что может сметать горы…
– Понятно, – сказал я, – ты боишься, как тушканчики страшатся приближения грозы с громом и молниями, хотя гроза приходит вовсе не из-за тушканчиков…
– Я тебе не тушканчик!
– Еще какой, – заверил я. – Прямо тушкан. Принцесса тушканчиков.
В коридоре послышались голоса, я не успел прислушаться, как сама по себе отворилась дверь, в комнату вошла цветущая и радостная Бабетта. Все так же налита солнцем, золотые волосы падают на спину в подчеркнутом и строгом беспорядке, губы – спелые черешни, в глазах смех, на щеках сильный и здоровый румянец.
– Рич, – сказала она щебечуще, – какие у тебя красивые мужчины в охране!.. Но ты все-таки ярче. И намного интереснее!..
Я пробормотал ошалело:
– Бабетта… Ты умеешь удивить…
– Я такая, – заявила она, увидела эльфийку в кресле, моментально умилилась: – Ой, какая хорошенькая!.. Рич, у тебя прекрасный вкус!.. Я даже не предполагала и… знаешь, начинаю ревновать.
Я фыркнул, как большой боевой конь на краю поля битвы.
– Ну да, ревновать, слово-то какое!.. Ты хоть знаешь его значение? Жаль, у меня нет толкового словаря, а сам объяснить не сумею…
Она продолжала рассматривать испуганную эльфийку очень внимательно и оценивающе.
– Она не просто хорошенькая, – комментировала она так, словно рассматривает на рынке щенков в корзине, – она… она прекрасна!.. Давно не видела эльфов. Как тебе удалось? Хотя тебе все удается, вон меня как сумел, я и опомниться не успела.
Я сказал мирно:
– Садись вот сюда. Вино?.. Мясо?.. Ты еще не перешла на человечину?
Она грациозно опустилась в кресло, глаза живо блестят, захохотала весело и непритворно:
– А что, пора?.. Знаешь, ты прав, когда все в жизни перепробовано, может быть, стоит… как думаешь?
– И что останавливает? – поинтересовался я.
Она посмотрела с хитрой усмешкой.
– А откуда идея, что я остановилась?
– Чутье.
Она пожала плечами.
– Не знаю даже. Какой-то страх… Нет, не моральные запреты, а нечто иное… Может быть, то, из чего и возникли эти дурацкие моральные запреты? В общем, пока не решаюсь…
Слуга внес на подносе вино, жареное мясо и белый рыхлый сыр, нарезанный толстыми ломтями. Я взял кувшин и собственноручно, с предельной галантностью, налил ей в кубок.
Она наблюдала, как темно-вишневая струя слегка выгибается дугой, медленно взяла, в задумчивости повертела ножку в пальцах, продолжая рассматривать слегка вспененную поверхность.
– Вообще-то, – проговорила она с хитрой усмешкой, – я знаю о твоей способности создавать вино и еду…
Я открыл и закрыл рот, потом сказал с неловкостью:
– Знаешь, не люблю признаваться, но меня это так истощает, что прибегаю к такому только в редких случаях.
Она чуть кивнула.
– Когда очень уж хочется похвастаться?
– Скорее, – уточнил я, – когда похвастаться надо.
– Да, – согласилась она, – магия требует нешуточных сил… Ладно, у герцога, оказывается, прекрасное вино. А я еще и проголодалась.
– Да, – сказал я ей в тон, – и перемещение с помощью магии требует сил. Верно?
Она красиво вскинула брови в наигранном изумлении.
– На что ты намекаешь? Я?.. С помощью магии?.. Рич, я примчалась на прекрасном быстром коне! Все видели, как я проехала через арку городских ворот!
– Это тоже объяснимо, – сказал я, – и ты это знаешь… что я знаю. Вообще-то, Бабетта, когда ты попадалась мне вроде бы случайно в Сен-Мари, это еще можно было объяснить, хоть и с натяжкой. Но когда вот здесь, по эту сторону Великого Хребта, то и самый тупой поймет, что послана проследить за кем-то. Но если прибыла именно сюда…
Она бросила беглый взгляд в сторону эльфийки, ее мы в разговор не вовлекаем, это не детские игры, поморщилась.
– Какие ужасные слова употребляешь!..
– Подбери более точные, – предложил я любезно.
– Ну-у-у, – протянула она, – где твое мужское самолюбование? Почему не предположить, что я, будучи безумно влюбленной в тебя, такого замечательного, последовала за тобой, чтобы втайне вздыхать и восторгаться?.. Девочка, ты нас не слушай, в него все влюбляются, противного такого!
– Да, – согласился я, – это здорово. И слушать приятно, ты права. Но я в самом деле все глыбже влезаю в шкуру правителя и государя.
– И что?
– На такого мелкого червячка не ловлюсь, – сообщил я.
– А на какого?
– Размером с королевство, – сообщил я. – И чтоб это королевство было размером с планету. Ты знаешь, что такое планета?
Читать бесплатно другие книги:
