Большая книга заговоров-3 Степанова Наталья

Я буквально стал бегать от нее, и тогда она позвонила моей жене под видом доброжелателя.

Дома были слезы и неприятный разговор. Я поклялся своей жене своими детьми, что люблю только ее и не собираюсь бросать свою семью.

На другой день я решительно сказал Лене, что не люблю ее и никогда с ней не буду. И Лена мне сказала:

– Сегодня не любишь, а завтра без меня не сможешь жить.

Не прошло и недели, как я стал сходить по своей бывшей любовнице с ума. Я не мог работать, не мог находиться у себя дома, во сне мне снились ее объятия и поцелуи. Я стал бешено ее ревновать и даже влезал по ночам на дерево, которое росло рядом с ее подъездом, чтобы убедиться в том, что в ее комнате не было постороннего мужчины.

С женой я спать больше не мог. У нас с ней просто ничего не получалось. Я врал ей, что иду на дежурство, и бежал к Елене.

Жена делала вид, что мне верит, и это было неприятней всего. Пишу Вам потому, что хочу разлюбить Елену. Есть ли сильный способ, который бы отвернул мою душу от Елены? Ведь это из-за нее страдаем я и моя семья.

С уважением, Андрей».

Чтобы разлюбить человека навсегда, нужно пойти на чьи-нибудь похороны. Положить на пути следования похорон ветку ели, и когда похоронная процессия по ней пройдет, эту ветку нужно поднять и отнести туда, где живет человек, который вас присушил. Бросив там ветку ели, следует сказать:

Как покойник переехал эту ель В последний раз,

Так и я сюда пришел в последний раз.

Как у покойника тело остыло,

Так и я чтобы к рабе Божией (имя) остыл

И навсегда ее имя забыл.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Выньте сучок из напольной доски в своем доме. Сожгите его со словами:

Сучок был сух, сгорел и потух.

Так бы и раб Божий тоже

Потух и остыл ко всем женщинам,

Кроме меня, рабы Божией (имя).

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из письма: «Здравствуйте, многоуважаемая Наталья Ивановна. Знаю и понимаю, что к Вам обращаются те, кому очень плохо. Вот и я осмелилась попросить у Вас подсказки, как мне вернуть мужа.

По глупости, а точнее сказать, с отчаяния я его часто выгоняла, а теперь, когда он от меня ушел, просто схожу с ума.

Прожили мы с ним 26 лет. Взял меня мой Николай разведенную с дочерью Ириной. Ей тогда было только пять лет. Он ее удочерил и очень хорошо к ней относился, даже баловал, как балуют любимую дочь.

Когда мы с ним поженились, у нас ничего не было, начинали жить с нуля. Я все оставила тогда первому мужу, а Коля мой вырос в многодетной небогатой семье. Помимо основной работы мы с ним еще работали за жилье: он дворником, а я сторожем.

Квартиру мы отработали, а подработку не бросили, так как строили дачу. Конечно, мы очень уставали, но ведь нам нужны были деньги, так как потом у нас родился совместный ребенок.

Жили мы вначале дружно, но со временем все стало меняться. Муж потерял интерес к работе. Он ничего не хотел делать ни на даче, ни дома. Говорил:

– Я восемь часов отработал – и хватит: я не раб и не лошадь.

Но ведь и я всю жизнь работаю, причем даже больше стараюсь делать, чем он. На мне не только две работы и дача, но и заботы по дому.

Я какое-то время молчала, а когда стала ему выговаривать, то у нас начались скандалы. Одно время я ему по злости говорила:

– Найди себе женщину и уходи, оставь меня в покое.

Он не уходил, но отношение резко изменилось. Вроде бы мы жили одной семьей, но уже как чужие люди. Он перестал со мной спать. Смотрел на меня то пустыми, то злыми глазами. Но все равно я надеялась, что как-нибудь все наладится.

Я пыталась говорить с ним по душам, но он уперся и на мои слова отвечал:

– Про какую любовь ты говоришь, если чуть что гонишь меня как собаку, а ведь я тоже зарабатывал это жилье, двадцать лет разгребал чужое говно метлой.

В ноябре прошлого года он уехал в санаторий, сказав, что имеет полное право хотя бы раз в жизни отдохнуть как человек. Я не стала спорить – боялась с ним ругаться.

Он уехал и там встретил женщину. Когда вернулся, то, видимо, продолжал с ней встречаться, а весной сказал, что разводится со мной и уезжает жить к родителям знакомой женщины в Москву.

Я теперь очень жалею, что не смогла к нему подстроиться. Нужно было быть более терпимой. И он, наверное, прав: нельзя было требовать, чтобы он работал и работал.

У мужа появилась ко мне такая ненависть, что любое мое слово вызывало в нем лютую ярость. Он орет на меня и оскорбляет, а у меня только страх, что он меня бросает навсегда.

Очень Вас прошу, научите меня молитве, которая бы не дала ему меня бросить. Мне уже 54 года, вряд ли кто еще возьмет меня снова замуж».

Читать на сильный ветер и после этого звать его по имени из окошка:

Сей заговор не на час, не на день,

Не на месяц, не на год,

А на весь век и на всю жизнь.

Аминь. Аминь. Аминь.

Расходится твердь земная,

В ней щель большая.

Из щели той крик и вой,

Стучат там, кричат дети Сатаны,

Духи нечистые и плечистые.

Ой вы, плечистые и нечистые,

Как вы громко умеете стучать, кричать,

Покоя, продыху не давать,

Крикните, окликните раба Божия (имя).

Зовите его, ведите его

Ко мне, Божией рабе (имя).

Пусть раб Божий (имя)

Меня страстно любит, голубит,

Плачет, страдает и скучает по мне,

По своей жене, Божией рабе (имя),

Плачет без меня и страдает,

Никого, кроме меня, не замечает.

Как парни любят белую грудь,

Так и ты, раб Божий (имя), меня не забудь.

Мать-земля, сомкнись,

А мои слова чтобы все до единого сбылись.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из письма: «По служебной необходимости я уеду на полгода за границу. Но я очень боюсь потерять своего мужа. Он у меня очень красивый, и женщины пялят на него глаза даже при мне. Не поехать я не могу.

Я слышала от одной женщины, что Вы знаете все заговоры, в том числе и такие, которые сохраняют супружескую верность.

Очень прошу Вас напечатать этот заговор в своей книге.

С искренним уважением, Рита».

По четным дням заговаривают еду или питье для мужа. Тогда он вам никогда не изменит.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Не считаю кудри моего мужа,

А считаю, считываю его кровь.

Войди в него, недюжинная любовь.

Встряхнись, шевельнись,

Чтобы ему, милому мужу моему,

Ни ходить, ни есть, ни спать,

Ни отца, ни матери не поминать,

А меня, рабу Божию (имя), не забывать.

Как люди не могут без воздуха,

Без отдыха и еды,

Так бы и раб Божий (имя)

Без меня жить не мог,

На чужой бы не ходил порог,

Ни к старой, ни к молодой,

Ни к черной, ни к седой,

Ни к рыжей, ни к бесстыжей.

В постель к любушкам не ложился,

Ни до какой бабы не стремился,

А звал меня и ждал,

Мучался по мне и страдал

Ныне, вечно и бесконечно.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Когда будете есть, то, прежде чем откусить кусок хлеба, перекреститесь и скажите:

Как людям без куска хлеба нелегко жить,

Так чтобы и рабу Божию (имя)

Без меня не жить,

От зари до зорьки про меня думать и тужить.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Накануне Петрова дня встаньте до восхода Солнца. Одним ударом ножа разбейте куриное яйцо и, глядя на желток и белок, скажите:

Как этот желток и этот белок Вместе народились,

Так чтобы и мы с Божиим рабом (имя)

Поженились.

Пасха яйцо прославила,

Так чтобы и любовь ко мне

Раба Божия (имя) не оставила.

И как Светлой Пасхи не бывает без яйца,

Так чтобы и раб Божий

Не смог прожить своей жизни без меня.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из письма: «Дорогая Наталья Ивановна!

Вы – моя надежда и спасение. Решилась использовать талон из книги на Вашу консультацию. Пишу, а сама боюсь, что Вы не найдете для меня времени на ответ, ведь я такая невезучая.

Ради Христа, ответьте мне в своей книге. Я боюсь, что если ответ послать письмом по почте, то оно может попасть моему мужу в руки. Чтобы Вы поняли, как мне тяжело, я коротко опишу мою судьбу. Замуж я вышла в 17 лет. Вышла по любви за парня, который от меня не отходил ни на шаг. Иногда даже спал возле моего дома на лавочке. Голова моя закружилась от его ласковых слов и клятв. Заваливал он меня цветами полевыми, первой черемухой благоуханной. Играл на гармошке для меня, и, конечно, я не устояла. Мама меня уговаривала не выходить замуж рано, но молодость упряма, а любовь сильнее послушания. Прожили мы с ним душа в душу. В будни мы вместе трудились, а в праздники он играл, а я пела. Родила я ему сына и дочь. Когда заболела его мама, я ходила за ней пять лет, и до самой ее смерти она ни разу не услышала от меня слов недовольства.

Умирая, она сказала: «Это благодаря тебе я при такой болезни так долго протянула. Это ты подарила мне пять лишних лет жизни, врачи-то меня сразу списали. Спасибо тебе, дочка, за все!» Это слышал мой муж и даже заплакал от слов своей мамы.

Сыграли мы с ним серебряную свадьбу, и после этого к нам в дом пришла беда. Соперница моя, молодая и наглая, работает поваром на заставе, а муж мой водителем, как вольнонаемный. Я сразу заметила в нем перемену. Стал тщательно бриться, душиться одеколоном. Все рубахи в шкафу переберет, прежде чем выберет, какую надеть. Волосы расчесывает на пробор и в зеркало внимательно себя разглядывает. Спрашиваю у него: «У тебя что, новая любовь объявилась?» Он смутится и говорит: «Нет, начальство новое вожу, требует, чтобы был аккуратно одет и хорошо выбрит». Не верила, но надеялась, что перебесится, ведь уже внуков имеем.

Однажды она позвонила мне и говорит: «Знаешь, где сейчас твой муж?» – «Знаю, он на работе». – «Нет, он в ванне у меня, а потом мы с ним в постель ляжем. Он на меня не надышится, а тебя он не хочет, жалеет тебя, только и всего. А не веришь, так приезжай ко мне по адресу», – и назвала мне свой адрес. Я подъехала к ней. Звоню в дверь, она открывает. Молодая, не старше нашей дочери, лет 25, не больше. Он выглядывает из-за нее, видно, и ему любопытно, кто это к его крале пришел так поздно. Вдруг жених. А это я, его старая жена. На нем новое трико, майки нет, видно, что только из ванны и готов ложиться спать.

Молодуха говорит: «Выбирай: или я, или эта старуха. Либо ты остаешься, либо уходишь, но уже навсегда. Я больше не хочу быть на втором плане». Гляжу я на него, а он пятнами пошел, и ему плохо. Стоит молча, оперся на косяк, наверное, его ноги не держали. И так мне его стало жалко, даже злость и обида ушли. Повернулась я и пошла. Утром он приходит. Ни я, ни он об этом не говорим. Боюсь, что в ответ он скажет, что уходит к ней и меня оставляет. И стал он ночевать по очереди: то у нее, то у меня. И сразу же у меня весь интерес к жизни пропал. Стала я худеть, все абсолютно болит. Однажды начала я с ним разбираться. Он пошел в сарай да и голову в петлю сунул. Едва я его откачала. Решила я, что никогда ему больше слова не скажу. Как будет, так пусть и будет, лишь бы живой был. Но не подумала я тогда, на какие муки себя обрекаю.

Только она позвонит, он все бросает и тут же летит к ней решать ее проблемы. Деньги он отдает ей до копейки, не оставляет себе даже на столовую. Она хоть и повар, но обед в кассе нужно оплачивать. Вот и берет он с собой бутерброд с килькой или банку с супом, а потом ест его холодным.

Пишу Вам вот почему. Решила я, что пора этому положить конец. Не могу так больше, все силы иссякли. Вот и прошу Вас, Наталья Ивановна, дать мне заговор на вразумление блудного мужа. Об этом заговоре мне одна тетка говорила. Если его применить, то муж в ум входит и от семьи больше ни на шаг. Ради Христа прошу, не откажите мне в просьбе.

С искренним уважением, Вероника. г. Земнухов».

Уважаемая Вероника, заговор на вразумление блудного мужа я знаю и с удовольствием выполняю вашу просьбу. Читают этот заговор в то время, когда муж уехал к своей любовнице. Пойдите к мосту, который соединяет два берега. Встаньте на середину моста и скажите:

Шла Божия Матушка через мост,

Навстречу Ей Николай Угодник крест нес,

С ним рядом шел Илья Пророк,

За Ильей Пророком Иоанн Богослов.

– Куда, Божия Матушка, идешь,

Кого, Божия Матушка, зовешь?

– Иду Я к рабу Божию (имя), поспешаю,

Зову его к рабе Божией (имя), возвращаю,

И зовет его со мной един Сын Мой.

Сын мой, Господи, возьми раба (имя) за руки,

Сын мой, Господи, сними с него блудные муки.

Ум, разум его поправь

И к своей венчанной жене на порог отправь.

А ты, блудный и гульный дух,

Выйди из моего мужа, из его тела,

От молитвы моей святой и от моего дела.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Найдите в поле сухой пень и обвяжите его поясом от своей одежды. Концы пояса затяните узлом. Прежде чем завязать узел, скажите:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Вода к реке, пень к земле,

Рука мужа к моей руке.

Когда только муж мой к этому пню придет,

Когда он мой узел развяжет и разорвет,

Тогда только муж мой, раб Божий (имя),

От меня, рабы Божией (имя),

К другой женщине уйдет.

Дело мое крепко, слово мое лепко.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Мне хочется рассказать один случай, который отпечатался в моей памяти так крепко, как будто это было только вчера. В ту пору я уже обучалась ремеслу у своей бабушки. Была тогда очень вьюжная и холодная зима. Нынешнее поколение вряд ли понимает истинный смысл фразы «стояли рождественские морозы». Чтобы это понять, нужно было почувствовать те морозные зимы. Дышать было невозможно. Мерзлый воздух обжигал и колол легкие, и уже через пять минут обмораживались нос и щеки. Воздух трещал и гудел, снег хрустел так, что было слышно, как на соседней улице кто-то идет за водой к колодцу. Люди без конца обмораживали руки и ноги. У нас дома пахло топленым гусиным жиром, потому что бабушка готовила мази для лечения обмороженных.

Как-то вечером вместе с клубом морозного воздуха к нам ввалилась замотанная в шали женщина. Она была такого маленького роста, что я вначале решила, что это пришел ребенок. И только когда гостья размотала свои платки, я увидела, что это вполне взрослая, но маленького роста женщина.

Едва отдышавшись от мороза, она заплакала. Плакала тоже по-детски, тоненько и жалобно. Иней на ее бровях и ресницах таял и смешивался с ее слезами. Выглядела она такой жалкой, что я стала поглядывать на бабушку, ожидая, что она строго пресечет рыдающую женщину. Обычно она так специально делала, чтобы плач не переходил в истерику. Она и меня учила: «Когда будешь знахарить, никому не позволяй рыдать, иначе все сердце себе сорвешь. А чтобы ты могла помогать больным, ты должна быть крепкой и здоровой. Пресекай слезы сразу, уговоры жалостливые только лишь распаляют слезы, а строгость быстро образумит». Но в этот раз бабушка молча встала с табуретки и подала гостье стакан воды. Я поняла, что бабушке жалко эту маленькую женщину.

Выпив воды, женщина успокоилась, наверняка бабушка успела шепнуть свое словечко.

Женщина осталась у нас ночевать, успокойные слова действовали, и она уже без слез рассказала свою историю, которая потрясла мое детское воображение.

Вот рассказ Нины: «Моя мама родила двойню: это были я и мой брат. Брат родился крупным, а я была маленькая, как кусок мяса. Меня выходили, а вот брат умер. Мама сильно об этом не горевала, ведь у нее, кроме меня, было уже семеро детей. С утра до вечера работали, а есть было нечего. И когда мне исполнилось 15 лет, мама отдала меня за нашего деревенского дурачка. Все знали, что он ненормальный. Знала и моя мама. Но время было очень голодное, а мать моего будущего мужа дала моей маме слово, что не оставит нашу семью без помощи. Ради остальных детей мама пожертвовала мною, и я ее не виню.

Семья моего мужа была из кулаков, зажиточной. На них работала половина нашего села. Почему именно меня, голодранку, выбрали в снохи? Да потому, что на меня положил глаз их Федот. Увидев меня однажды, Федот стал каждый Божий день сидеть возле нашей хаты и не уходил. И тогда его мать пришла уговаривать мою мать отдать меня за Федота. Так я из грязи попала в князи. Еды у них было полно. Масло и мясо на столе были каждый день. Сливки они пили, как воду. Сперва я их боялась, но потом поняла, что свекровь меня балует и опекает, как дочку. Однажды она купила мне в городе красивый наряд, и когда я его надела, она с восхищением в голосе сказала: «Сколько я тебя знаю, все на твою красоту удивляюсь. Хороша же ты, девка, ни у кого у нас в селе нет такой сно-шеньки, как ты. Тело у тебя белое, как сахар, глазки, как смола, черные, косы ниже колен, а махонькая ты, как кукла немецкая!»

В то время в местной торговой лавке продавали немецкую куклу. У куклы глаза открывались и закрывались. Вот эту куклу свекровь, Улита Панкратовна, принесла мне в коробке, выстеганной атласом. Свекровь лично любила заплетать мне косы атласными лентами и все приговаривала: «Это ж надо такую красу иметь, что даже дурачок неразумный и то эту красоту углядел».

Так прожили мы с моим мужем два года. Ругаться не ругались – он смирный был. Но любить я его не любила, да и любви я тогда не понимала. А порой я им брезговала, но вида никогда не подавала, знала, что он сын моей свекрови, а она его жалела и любила. Спать мы с ним не спали, лежали, как брат с сестрой. Было ли что у него ко мне мужское, не знаю, скорее всего, смотрел он на меня просто как на картину, и то сидел, в носу ковырял. И еще любил он уходить на речку и бросать камни в воду. Однажды он ушел и больше не вернулся. Через неделю выловили его за 10 верст от села.

После его похорон свекровь сказала мне: «Не уходи от нас, Нина, не бросай нас». Сынка я своего глупенького любила, я он тебя полюбил. Я тебе все завещаю, все, что у меня есть, отдам. А есть у меня очень многое, ведь отец моего мужа, мой свекор, был купцом и все потом осталось нам. Я послушалась и согласилась. Да и куда идти: дома нищета, а я уже привыкла к пышкам и сливкам. А перед Пасхой свекровь моя заболела и преставилась. Сперва я не знала, как поступить со своим богатством. Матери сказать – они сразу у меня все забрали бы. Вот я и решила: буду своим потихоньку помогать, а всей правды им не скажу.

Прошел год и еще год. В нашем селе объявился добрый молодец, и стал он меня охаживать. А ухаживать он умел, такой мудреный да ласковый, что я и глазом не успела моргнуть, как вся в его власти оказалась. А как стал моим мужем да прознал про мои деньги и золото, так все повернул таким макаром, что раз он мне муж, то и всему хозяин. В общем, доверилась я ему, а зря. Постепенно не стало меда в его речах. Перестал он меня обнимать и целовать. Зато без конца стал ездить в город по каким-то своим делам. Возьмет с собой деньги, а приедет пустым. Начну я ему выговаривать, а он мне в ответ: «Тебе деньги дороже, чем муж, если так, то я и совсем уйду!» А я белого света без него не вижу, в рот ему гляжу пуще верной собаки. Понимаю, что веревочки он из меня вьет, а гордость и обида молчат, одна любовь в голове и сердце. Видно, в возраст я стала входить, а другой любви не было никогда. Однажды приехал он, а на шее у него засосы и пиджак весь в длинных рыжих волосах. Я к нему с вопросом, а он с кулаком. Избил меня и говорит: «Будешь бита, если хоть слово против скажешь». Я его спрашиваю, до каких пор он гулять будет, а он в ответ: «Пока вкусно, до тех пор и есть буду». Не знаю, что со мной сотворилось: чем больше он гулеванил, тем больше я о нем сохла. А он все больше наглел, будто чувствовал свою власть надо мной. Как-то приехал он из города и привез с собой девку. По виду она ладная и одета по-городскому. Часики у нее на руке золотые. Но я сразу же поняла, что девка эта распутная и продажная, он сам сказал, что в кабаке ее подобрал. Звали эту девицу Людмилой, а называла она себя – Люси.

Муж мой сказал мне при ней: «Хоть слово на нее скажешь, тут же прибью. Жить она будет с нами, а спать будем втроем». Заставил меня накрыть стол, сам сидит, а она у него на коленях. Он ее за титьки шарит, а она папиросу курит. Не вытерпела я и стала ругаться. Он меня избил и на кровать кинул. Сам с ней на кровать лег и по очереди с нами спал. Прошло полгода. Я из хозяйки превратилась в ее служанку. Мыла ее, убирала за ней, а они напьются и хохочут.

Вскоре я поняла, что беременна. И тут выяснилось, что Люська тоже брюхата. Ходили вместе с животами и родили почти в одно время. Однажды, пока я корову доила, Люська задавила моего Васеньку. Приехал муж, я к нему с плачем, а он: «Заткнись, хочешь, еще обрюхачу, детей я строгать умею». А Люська и своего ребенка не любила. Соберутся и уедут в город, а он орет. Я его своим молоком кормила и все представляла, что это мой сыночек, Васенька мой. У них и глазки-то были одинакового цвета, будто васильки. Глаза в отца получились.

Потом Люська в город сбежала, а ребенка мне оставила на память. Уходя, сказала: «Обрыдло мне ваше село, я на волю хочу. В кабаках – жизнь, там весело, а здесь сиди, как в клетке, это не по мне. Не могу я с одним мужиком жить, мне радость и свобода нужны. А радости нет, когда один и тот же бык скачет. Не обижай Ваську, я тебе его дарю, а себе еще нарожаю».

За ее уход муж отыгрался на мне. И руками бил, и ногами. А я все равно рада, что она ушла, даже боли от его побоев не чуяла.

Года два прожили мы плохо. Сынок мой приемный подростал. Я стала надеяться, что выветрилась у мужа гулянка, вроде как за ум взялся. Но, видно, рано я радовалась. Стал он, как прежде, то к одной ходить, то к другой. С возрастом еще красивее стал. Статный, сильный, волос волной, плечи широкие, глаза васильковые. Пропадаю я по нему. Как-то раз неделю не приходил, у Зинки хороводился. Так у меня душа ныла, что не могла я больше этой боли терпеть, взяла веревку и стала из нее петлю делать.

Заходит тут мой мальчонка, уставился на меня синими глазками и как заплачет: «Мамка, мамка». Будто понял, что может меня лишиться. Сняла я петлю и думаю: «Попытаю я счастье, поеду до Евдокии». И у нас ведь о Вас известно, хоть и два дня подводой до Вас добиралась. Обороните Вы мою жизнь от его гулянок, нет моих сил. Иначе согрешу и руки на себя наложу».

Именно в этот день, почти полвека назад, я узнала заговор от гулянок мужа-изменника. Этот заговор я передаю и вам и искренне хочу, чтобы женщины могли этой молитвой остепенить своего блудного мужа и отца своих детей.

Читают заговор поздно вечером. В центр стола поставьте миску с дюжиной яиц. Каждое яйцо держите к себе острым концом и давите его так, чтобы между пальцев стекало его содержимое, т. е. белок и желток.

При этом нужно произносить заговорные слова:

Яиц двенадцать,

Святых двенадцать.

Как святые зло уничтожали,

Так бы и моего мужа (имя) провожали

Девки, бабы, вдовицы,

Седые и молодицы.

Путь он будет со мной жеребцом,

А со всеми другими мерином.

Дюжина яиц разбивается,

Кольцо на душу надевается,

А слово и дело мое сбывается.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

В первый день новолуния наговорите на медовую воду, а все члены семьи пусть ее выпьют. Наговаривают так:

Запираю я, раба Божия (имя),

Всю хулу, все худые думы,

Суды, пересуды, Споры и ссоры.

Замыкаю я их семьюдесятью семью замками,

Семьюдесятью семью цепями.

Кто мудрей меня взыщется,