Яблоко Купидона (сборник) Крючкова Ольга
«О! Это верно – его любовница. Странно видеть его здесь? А почему бы и нет? Мистер Треверс может жить, где ему вздумается. А вдруг Боголюбский вызвал его, как свидетеля? Возможно, ведь завтра днем – заседание… Ох, как неприятно! Поскорее бы все закончилось…» – размышляла графиня.
– Душа моя, вы чем-то огорчены? – заметил Завьялов.
– Да, мне предстоит закончить одно неприятное дело на днях. Мне не хотелось бы говорить об этом…
– Как пожелаете, – Сергей Львович улыбнулся любовнице и отпил вина из бокала.
Но Ольга Викторовна снова посмотрела в сторону Треверса. Завьялов уловил ее встревоженный взгляд и обернулся: и кого же он увидел?! За столом сидел мистер Треверс собственной персоной со своей, со всей видимости, уже женой – Полиной Васильевной Вересовой.
– О! Вот так встреча! – невольно воскликнул Сергей Львович.
Ольга Викторовна насторожилась.
– Вы знаете этих людей?
– Да, и вы как я вижу – тоже.
– Прошу вас, Сергей, объяснитесь! – настаивала графиня.
– Сей господин – бывший гувернер юного графа Ремезова, которого я имел несчастье оттрепать за ухо за непочтительность к взрослым. А дама – моя давняя знакомая Полина Васильевна Вересова. Как я полагаю – жена господина Треверса.
По мере рассказа Сергея Львовича, у Ольги Викторовны все более округлялись глаза. Она пришла в неподдельное волнение.
Завьялов заметил смятение женщины:
– Помилуйте, что с вами! Отчего мои слова так взволновали вас? Или я чего-то не знаю? – предположил он.
– О! Сергей, я право не знаю, что вам сказать…
– Скажите хоть что-нибудь. Какое отношение эти люди имеют к вам?
– Увы, прямое, особенно мистер Треверс…
– Он оскорбил вас? Я пристрелю его или заколю как курицу! – горячился Завьялов.
Ольга Викторовна, понимая, что ее любовник ревнив и горяч до крайности, решила признаться.
– Обещайте выслушать меня спокойно.
Слова графини насторожили Завьялова.
– Это будет зависеть оттого, что вы мне скажите, – уклончиво ответил он.
– Дело в том, что моя девичья фамилия – Морозова… А-а…
Графиня смутилась. Завьялов невольно почувствовал подвох в ее словах.
– Вы представились мне девичьей фамилией. Это я понял. И почему же, позвольте спросить?
– Потому…потому, – медлила Ольга Викторовна с признанием. – Я – графиня Ремизова…
У Сергея Львовича вытянулось лицо от удивления.
– Как Ремизова? Почему Ремизова? Ничего не понимаю…
– Я – Ольга Викторовна Ремизова, в девичестве Морозова. А во Владимир я прибыла, дабы подать жалобу на человека, избившего моего сына.
У Завьялова закружилась голова.
– Это, стало быть, – на меня.
Тут настал черед Ольги Викторовны смутиться.
– Да… Но дело в том, что я только поняла, что он – это вы… И…
– А разве вы не знали имени того человека, который жестоко избил вашего сына?
– Нет, я получила письмо от Треверса, где он указывал, что он…то есть вы находитесь в имении Митрофаново… Но Треверс не знал вашего имени…
– Все ясно. Я не знал, что вы – та самая Ремизова, вы не знали, что я – тот самый злодей. Как интересно получается! – лицо Сергея Львовича постепенно наливалось кровью.
Ольга Викторовна почувствовала неладное.
– Сергей, но это же не изменит наших отношений?! – умоляюще воскликнула она.
Завьялов медлил с ответом.
– Отчего вы молчите! – негодовала графиня. – Это чистая случайность, поверьте мне!
– Я молчу оттого, что опасаюсь: как ваш сын воспримет наши отношения?
Ольга Викторовна облегченно вздохнула.
– Имею я право любить и быть любимой?
От этого вопроса Завьялов растаял.
– Конечно, любовь моя. Но что же делать с заседанием суда, которое должно состояться завтра?
– Отменить его уже невозможно. Поедем на него, и я заберу иск, вот и все, – констатировала графиня.
– Прекрасно. Тогда не будем омрачать наш дивный вечер неприятными разговорами. Впрочем…
Графиня замерла: что означает это «впрочем»?
– Договаривайте, прошу вас.
– Впрочем, если бы не тот случай в поезде… А ведь тогда на перроне я впервые увидел вас!
– Но вы опять не договорили! – возмутилась графиня.
– Ах, простите меня, слишком увлекся. Я хотел сказать, что если бы не ваш сын, которого я, пардон, оттаскал за ухо, то мы бы не встретились.
– Да, это так…
Эпилог
Ольга Викторовна и Сергей Львович уладили все формальности, связанные с судебным иском и отправились в имение Ремезово.
По дороге Ольга Викторовна немного нервничала, правда, пытаясь скрыть это за напускной веселостью.
Завьялов понимал, что его возлюбленная обеспокоена предстоящей встречей с сыном, да что говорить, он и сам испытывал неприятное чувство тревоги. По дороги у него было достаточно времени, дабы продумать о манере поведения с пасынком и его будущей судьбе. Неожиданно ему пришла замечательная мысль:
– Ольга, душа моя. А как вы отнесетесь к тому, если я настоятельно попрошу вас определить Николая в кадетский корпус?
Графиня улыбнулась.
– Положительно. Но есть небольшое препятствие…
– И какое же? – поинтересовался майор.
– Николаю едва исполнилось четырнадцать, а в кадеты берут с пятнадцати.
– О, дорогая, это не проблема. У меня в корпусе давние связи.
– Ну, если так, то не стоит откладывать…
Сергей Львович взял руку графини и поцеловал ее.
– Я рад, что наша предстоящая семейная жизнь начинается со взаимопонимания.
В родовое гнездо графини они прибыли ближе к вечеру.
Николай вышел поприветствовать маменьку и каково же было его неподдельное удивление, когда он увидел ее под руку с тем самым «негодяем», чуть не оторвавшим его ухо.
– Маменька, что это значит? – взвизгнул юный граф.
Ольга Викторовна мило улыбнулась и предоставила возможность объясниться своему будущему супругу.
– Сударь, я – без пяти минут ваш отчим. И примите эту новость спокойно, ибо все ваши отрицательные эмоции повредят не только вашей матушке, но и в первую очередь вам.
Николай открыл было рот, дабы изречь очередную гадость, но не успел.
– Не престало вам, Николай, перебывать старших, если вы опять не хотите получить очередную трепку. Да, новость такова: вы отправляетесь в Москву, дабы поступить в кадетский корпус, – сообщил Сергей Львович.
– Ха! – нагло воскликнул юноша. – Мне еще четырнадцать, не дорос я до кадета!
– Отнюдь, дорогой мой! Начальник кадетского корпуса – мой давний друг, так что по моей просьбе на нехватку года, он вполне закроет глаза. Но вот на ваше будущее поведение – не надейтесь! Напротив, я предупрежу его о ваших дурных наклонностях.
Николай сник, ему показалось, что яблоко, которое он схватил из корзины майора, сыграло роковую шутку в его судьбе.
– Маменька! Ну, хоть вы, меня пожалейте! – взмолился он.
– Николай! Вы – уже взрослый человек, пора определиться с карьерой. Думаю, ваш покойный отец остался бы доволен нашим решением.
– Собирайте вещи, Николай! Вы отправляетесь в Москву через два дня, – подытожил майор, – не стоит терять драгоценного времени.
Николай чуть не плакал, ему казалось, что его жизнь закончена…
После отъезда Николая в Москву, Ольга Викторовна и Сергей Львович обвенчались в домовой церкви имения. Свадьба и торжество были весьма скромными, присутствовали лишь: Аглая Дмитриевна, супруги Соболевы, госпожа Милошенкова и Фридрих Карлович.
А после двух лет счастливой семейной жизни, благодаря связям графини, Сергей Львович стал генералом.
Полина и Адам прекрасно проводили время в Вересово, часто наведываясь в охотничий дом. Однажды, уже в конце октября, Полина проснулась, еще было темно. Она спустилась в гостиную, достала из книжного шкафа свой дневник, еще раз перечитала его и… бросила в камин. Огонь мгновенно охватил его. Женщина с удовольствием наблюдала, как в этом пламени сгорает ее прошлое и былые обиды.