Семь ключей к вечной жизни. Мысли о пути человека к Небу Сербский (Велимирович) Святитель Николай

Любовь к Богу и ближнему

Любовь делает меня Богом, а Тебя, Господи, человеком.

Смотри, там, где один, – там нет любви. Где двое собираются – там лишь призрак любви. Где соединились трое – там любовь. Имя Тебе – Любовь, ибо имя Тебе – Троица Единосущная.

Был бы Ты один, не был бы ни любовью, ни ненавистью.

Был бы двоичен, ненависть и любовь в Тебе сменяли бы друг друга.

Но троичен Ты, и нет в Тебе ни тени перемен.

Любовь не знает ни пространства, ни времени. Она вне времени и пространства. День для нее как век и век как день. Когда я соединен с Тобой любовью, нет ни земли, ни неба – есть только Бог, нет разделения на «я» и «ты» – есть только Бог.

Три ипостаси в Любви – девство, познание и святость. Если нет в любви девства, нет в ней умиления, есть эгоизм и страсть. Если нет в ней мудрости, она – безумие. Без святости любовь – не сила, без святости любовь – слабость. Когда страсть, безумие и слабость объединяются, наступает ад, который дьявол называет любовью.

Если душа моя сохранит чистоту девства, разум – мудрость прозорливую, а дух – свет животворящий, тогда и я стану любовью, которая с Твоей любовью – одно. Через любовь себя вижу, как Тебя, и Ты видишь меня, как Себя. Через любовь на Тебя смотрю и себя не вижу, и Ты через любовь смотришь на меня и Себя не видишь.

Любовь приносит себя в жертву и переживает жертву как дар, а не как потерю.

Чада земные, слово «Любовь» – из всех молитв самая долгая.

Есть ли земная любовь? – спрашивают меня ближние. Настолько же, насколько есть земной Бог! Земная любовь горит и сгорает, Небесная горит, не сгорая. Земная любовь, как и все земное, лишь мечта и сказка о любви. На Небесную похожа она не более чем идолы на Бога. Как дым похож на пламя, так и ваша земная любовь на любовь Божественную.

Когда разменяете золотой на гроши, уже не назовете гроши золотым, – грошами назовете. Отчего любовь Божественную, измельченную и в прах размолотую, не прахом, но любовью называете?

Господи, удостой меня любви, которой Ты живешь, которой живот подаешь.

Удостой меня любви Твоей, Господи, и буду я свободен от всех законов.

Всели Любовь Свою в меня и любовь соединит меня с Тобою.

Мученики великой любви,

молите Бога о нас.

Вы, познавшие любовь, которая сильнее смерти, молитесь Любви о нас.

Вы, счастливо миновавшие сети преходящей любви, подобной смытому дождем пятну краски на стене.

Вы, проповедавшие, что любовь таинственней плоти и долговечнее звезд небесных.

Любовью понимали вы деревья и камни, зверей в горах и рыб в воде. Ибо Любовь вскрывает печати всех тайн, и все творения предстают в наготе перед любящим.

Любовью исполняли вы пророков, отвечали всем религиям и покрывали все законы.

Великие завоеватели, кто сильнее вас?

Великие мудрецы, кто мудрее вас?

Редчайшие сокровища, кто малочисленнее вас?

Боги, видевшие себя в Боге и Бога в себе?

Имеющие честь выше ангельской, ибо Ангелы Ангелами стали без мученичества.

Вам молимся и поклоняемся –

молите Бога о нас!

Чтобы и нам очиститься от призрачной любви, конец которой ненависть.

Чтобы и нам увенчать веру нашу и надежду венцом, перед которым меркнет солнце.

Чтобы и нам прозреть, познать и возрадоваться радостью ангельской.

Чтобы и наша жизнь стала трисолнечным сиянием, подобным Тому, от Которого исходит сияние, с тьмой не смешанное.

Чтобы и мы открыли в себе деву вечную, и Превечного Сына Девы, и Духа Голубиня.

Мученики любви великой, только страдание ваше меньше любви вашей. Земная любовь несет страдание, большее, чем сама любовь. Вы же возлюбили то, что продолжительнее времени и шире пространства.

Слыша о страданиях ваших, братья ваши смертные невероятными их мнят. Лишь оттого, что за страданиями не способны видеть любви, смысла страданий. О, если бы смогли они проникнуть в любовь вашу! Показались бы им безделицей страдания, так же как ледяной дождь и порывы ветра – безделица для матери, спешащей домой к ребенку своему.

Тому, у кого есть цель больше мира, мир не причинит вреда.

Того, кто спешит к дому, что обширней пространства, пространство не помеха.

Того, кто стяжал любовь, превосходящую временное, время не поглотит и не раздавит.

Сквозь все бури и ураганы ведет Любовь избранников своих и влечет за собой.

Мученики великой любви,

молите Бога о нас.

Любовь моя бодрствует, не утомляется. Тот, Кого люблю и ожидаю, грядет ко мне в окружении свиты небесной. Как же спать мне и как бдение может утомить меня?

Бодрствую, слушая притчи людей и прислушиваясь к притчам тварей бессловесных: не угадаю ли в них тайное послание от Любви моей? Не занимают меня притчи ради притч или ради сказителей их, только Тебя ради.

Словно человек, потерявший голос и в поисках его слушающий чутко голоса чужие: не найдет ли свой? В каждом голосе он находит нотки своего, но ни в одном всей полноты его.

Словно человек, разбивший хрупкое зеркало и идущий отразить лицо свое в лицах людей, в животных и предметах. И всюду находит он черты, сходные лицу своему, но нигде не видит его в целости.

Вслушиваюсь в многоголосье, наполняющее вселенную, в надежде услышать голос Любви своей. Вглядываюсь в образы, населяющие вселенную, от белой гальки на берегу озера до колесницы солнечной, в надежде увидеть образ Любви своей.

И никто не обманывает надежд моих, но каждый в меру знания говорит о Тебе.

Когда людей спрашиваю, ответа от Тебя жду. В голосах тварей бессловесных к Твоему голосу прислушиваюсь. В красоте природы Твоей красоты ищу.

Когда люди задумчивым застают меня, кажется им, что мысли мои о них, я же о Тебе думаю. Когда видят усердие мое, думают, что ради них труды мои, я же ради Тебя тружусь.

Когда природа слышит имя свое на устах моих, кажется ей, что песнь моя о ней, я же о Тебе пою. Когда голубя кормлю, Тебя угощаю. Когда ягненка ласкаю, Тебя ласкаю. Когда солнцу улыбаюсь, улыбка моя сквозь солнце пробивается, пока не встретится с Твоей улыбкой. Когда лилию белоснежную целую, сквозь семь миров посылаю поцелуй к подножию ног Твоих.

Бдение любви моей идет за руку с молитвой веры и постом упования. И никто из них друг без друга не засыпает и не пробуждается.

Все дела ума моего вере служат.

Все дела сердца моего надежде служат.

Все дела души моей любви служат.

Когда привязался я к Тебе, Любовь моя, все прежние узы мои рассыпались.

Смотрю, как ласточка тревожно мечется над разоренным гнездом своим, и говорю: не привязан я ко гнезду своему.

Смотрю на сына, скорбящего об умершем отце, и говорю: не привязан я к родителям своим.

Смотрю, как задыхается оставшаяся без воды рыба, и говорю: вот так и я, если исторгнут меня из объятий Твоих, в единый миг задохнусь, словно рыба, выброшенная на песок.

Матерь Божия, открой око Свое в душе моей, чтоб уметь мне различать добро и зло. Чтобы видеть мне, какие плоды она приносит, кто обитает в ней. Не имея ока Твоего зрячего, безнадежно блуждаю по душе своей, как заплутавший полночный путник в холодной безразличной тьме. И падает путник и снова встает, и то, что встречает он в пути, кажется ему значительным событием.

Единственное событие моей жизни – Ты, Свет души моей.

Для ребенка, спешащего в материнское объятие, нет ничего более значительного. Невеста, спешащая навстречу жениху, не видит цветов луговых, не слышит приближения грозы, не ощущает ни благоухания кипарисов, ни звериного запаха; только его лицо она видит, только музыку его слов слышит, лишь аромат его души вдыхает. Когда любовь спешит навстречу любви, все теряет свое значение. Время и пространство уступают дорогу любви.

Путникам, не имеющим цели и не знающим любви, пустые истории и события кажутся значительными. Любовь не знает истории, история не знает Любви.

Когда кто-то катится с горы или карабкается в гору, не понимая цели, события преследуют его и представляются целью пути. Воистину, события – оправдание для не имеющих цели и история для не нашедших пути. Потому они попадают в плен событий, не могут преодолеть события.

Молчаливо спешу я к Тебе, то в гору, то с горы, презирая события, сердито разбегающиеся от шагов моих.

Будь я камнем, сорвавшимся с крутизны, не думал бы о камнях, что бьют меня в пути, думал бы о пропасти, на дне которой окажусь.

Будь я потоком горным, не думал бы я о каменистом русле своем, думал бы об озере, которое ждет меня.

На рассвете, когда просыпаюсь, к Тебе летят первые мысли мои; первое движение души – дотянуться до улыбки Твоей; первый мой шепот – имя Твое; первое изумление – Ты рядом.

Словно младенец, увидевший страшный сон, спешит укрыться в объятиях матери и радуется, что сон не разлучил его с ней, так я, пробудившись, спешу в объятия Твои, радуясь, что странствия во сне не разлучили меня с Тобой.

Как не любезен я с Тобой, Любовь моя! Стыд съедает меня за нелюбезность мою к Тебе. Ни на миг не покидаешь Ты меня, я же часами странствую по снам моим без Тебя. Потому кляну я сновидения и сон свой и восхищаюсь Силами Небесными, ни днем ни ночью не сводящими с Тебя очей.

Сон утомляет, Ты приносишь покой и отдых. Не будет покоя уставшему без созерцания Тебя, ни утешения скорбящему без беседы с Тобой, ни здоровья больному без касания десницы Твоей, ни очищения нечистому без омовения в свете Твоем. Спешу в храм Твой улицами пустынными, спешу и не встречаю никого на пути своем. Все спят и в снах своих мучаются от разлуки с Тобой, а ты сидишь на каждой постели и ждешь, пока души вернутся из дальних скитаний.

Стыд съедает меня, Любовь моя, за нелюбезность к Тебе душ человеческих, что так надолго покидают они Источник жизни своей.

Звери лесные проснулись на заре, и Ты стоишь рядом с ними и пасешь их. Думают звери о пище, о пище думают они утром ранним, так же как и я, но знаю, что Тобой лишь могу утолить голод свой.

Пустынными улицами на рассвете спешу я, Славы Твоей взыскуя. Слышу муэдзина[6], на башне кричащего, слышу колокола, в храм зовущие. И возношусь мыслями, и смотрю с высоты на землю, чтобы видеть, сколько чад человеческих отказалось от скитаний безумных и встретило Сущего, далекого от безумства сна.

Проснулись в кельях и пещерах святые отшельники и беседуют с Тобой. Встали те, чьи души никогда не ложатся, но, как свечи горящие, день и ночь прямо стоят пред Тобой.

Благослови, Господи, всех молитвенников и отшельников, жизнью своею, словно ладаном, кадящих землю сонную.

Многие тысячи душ на рассвете с телом расстаются. И когда родится солнце, загорится оно свечой поминальной над множеством умерших.

И смотрю на Тебя, Любовь моя, как склоняешься Ты над тысячами умирающих и ждешь, что призовут они имя Твое. И слышишь, как каются некоторые за всю жизнь свою и вопиют к Тебе о помощи.

Благослови, Господи, всех кающихся на одре смертном и отзовись на вопль их.

Пустынными улицами спешу, Слава моя, и вхожу в храм Твой, чтобы петь Тебе величание. И один в храме стою, Тобою и Ангелами Твоими наполненном. И на колени падаю и молюсь в слезах: пробуди к Себе, Господи Небодержец, все души спящие братьев моих и народа моего!

Отяжелели и ослабели души грешников и опустились до границ адовых. О Любовь, вечно бодрствующая, пробуди их прежде, чем смерть столкнет их в сон беспробудный, вечный, в сон страшный, который не осенит свет лица Твоего.

Принесешь ли свое богатство в иной мир, в дар Тому, Кто обладает всеми богатствами вселенной, небом и землей, солнцем и звездами, царствами известными и неизвестными! Не встречаем ли мы каждый день тех, кто в юности был прекрасен и силен, а ныне идет, сгорблен и немощен, опираясь на палку или руку проводника. Телесная красота и сила сослужили злую службу многим, чьи сердца истлели раньше, чем кожа и кости. Блаженны все, кто в юности полюбил не преходящую смертную красоту, а Творца, чья сила вечна и красота неизменна. На их любовь Господь ответил стократной любовью и открыл их сердцам Свое.

У того, кто любит временное: имение, плоть, почести и славу, – помрачается разум. Любовь к вечному Богу награждается вечной наградой.

Святой Игнатий, имея пламенную любовь к Спасителю, спокойно вышел на растерзание львам и сердился на христиан, которые удерживали его.

Любовь представляет Отца, мудрость – Сына, а сила – Духа Святого. Следовательно, любовь первоначальна, от нее рождается мудрость, а из нее исходит духовная сила. Никто не может обладать мудростью и духовной силой без любви. Кто носит в себе Отца, тот носит с Ним и Сына и Духа Святого. А кто не имеет в себе Отца, не имеет ни Сына, ни Духа. Один духовник из монастыря святого Саввы сказал: «Братья, три главные добродетели – Любовь, воздержание и молитва. Но из трех любовь больше. Если страх Божий – корень духовной жизни, любовь ее плод».

Одно из проявлений любви к ближнему – радость о чужой радости. Святой Иоанн Златоуст говорил, что сострадания среди людей больше, чем сорадости, люди охотнее сочувствуют, чем сорадуются чьей-то радости. Причина – зависть. А зависть – сатанинское семя, если его не выкорчевать в самом начале, оно заполонит всю душу и погубит ее. Любовь – огонь, сжигающий зависть. Ничем нельзя искоренить и выжечь зависть, кроме любви.

Поэтому важнее всего в жизни стяжать в своем сердце Божественную любовь. И если мы знаем, как Творец любит нас, нам нетрудно любить Его и все, что принадлежит Ему.

Жили два старца и братски любили друг друга, и, слыша о ссорах, они не понимали, почему люди не могут жить в любви. «Давай и мы поссоримся, – сказали они однажды, – чтобы узнать, как люди ссорятся». «Это моя чашка», – сказал один. – «Нет, моя», – сказал другой, и так они повторяли, пока один не сказал: «Возьми ее, пусть она будет твоя». Они рассмеялись и продолжили жить в любви, не понимая, почему люди ссорятся из-за вещей, если любовь лучше и полезней ссоры.

Любовь не боится страданий, именно в страдании она крепнет. Об одном монахе рассказывали, что он, поправившись после долгой болезни, стал печален и задумчив. Его спросили, что с ним, инок ответил: «Оставил меня Господь, вот уже целый год Он не посещает меня, ибо я здоров».

Бог – Любовь – не оставляет любящих Его. Святые мученики Евтропий, Клеоник и Василиск[7] были брошены в темницу за веру во Христа. Долго они томились в узах, пока судья не вспомнил о них и не вывел на суд. Он думал, что увидит их еле живыми после долгого пребывания в тюрьме, но, увидев их здоровыми и радостными, удивился. Спросил судья-язычник, как им удалось сохранить радость и светлые лица. Ответил Евтропий: «Воистину, во все дни нашего заключения нас радовал Господь, посещая Своею благодатию». Когда судья попытался двух из них обратить в другую веру, они отвечали: «Как нераздельна Троица, так мы неразделимы в любви и вере».

Святой Патрик, просветитель Ирландии, крестил нескольких царей, князей и множество простых людей. Он всегда плакал, вспоминая моменты своей жизни, в которые забывал о любви Божией к себе.

«Любящий мир всегда печален, – говорил преподобный Серафим, – ибо мир изменчив, а любовь к временному обращается в печаль».

Когда одного духовного старца спросили, кто может принять от Господа дар любви, он ответил: «Тот, кто, видя своего брата в грехе, от всего сердца возопит к Богу о его спасении». Именно так поступали блаженный Серапион, и блаженный Виталий, и многие другие святые праведники, которые многих от блуда обратили к покаянию.

Воистину, братья, пост не поможет нам, если не имеем любви, ибо не сказано Бог – пост, а сказано Бог – Любовь.

Святые отцы являли свою любовь ближним в такой мере, что многим она кажется невероятной, но нет ничего невероятного для тех, кто изменил свой ум и начал думать и жить по-евангельски.

Величайшее препятствие любви – гордость. Гордость и любовь не могут жить в одном сердце. Для того чтобы исполнить высшую заповедь Христа, заповедь о любви к Богу и ближнему, христианин должен искоренить в сердце гордость. С Божьей помощью это нетрудно. Но гордость нападает и на тех, кто считает, что достиг духовного совершенства. Говорили об одном пустыннике, который с гордостью подумал, что он превзошел в совершенстве всех людей мира. «Найдется ли кто-нибудь в мире лучше меня?» – спросил он себя однажды. Но услышал голос с неба: «Пойти в город и увидишь того, кто лучше. Он отправился в город и встретил старика, несущего на спине вязанку дров. Они разговорились, и из разговора пустынник узнал, что единственное занятие старика – продажа дров в городе, а выручку он делит на три части: одну отдает сиротам, другую церкви, а третью оставляет себе. Услышав об этом, инок устыдился и признался в сердце, что нашел человека, который лучше его, и исцелился от гордости.

Однажды Спаситель остановился пред вратами Иерусалимского храма и, присев отдохнуть неподалеку от ящика, в который приходящие в храм опускали пожертвования, смотрел на собравшийся народ. Многие опускали в ящик большие деньги, одни по усердию, другие по тщеславию. Господь молчал. Среди многих подошла к ящику и одна бедная вдовица и опустила две лепты, по всему было видно, что она отдала все свое имение. Для людей с фарисейским воспитанием такое пожертвование не заслуживало никакого внимания, но Господь смотрел не на деньги, а на сердца жертвователей, и поступок вдовицы был очень важен для Него. Позвав учеников, которым Он хотел показать это, сказал: «Видите, эта бедная вдовица пожертвовала на храм больше всех. Другие дали от избытка, – продолжал Господь, – а она от бедности, другие жертвовали на храм то, без чего могут жить, а она пожертвовала все, что имела, может быть, последний кусок хлеба» (см. Мк. 12: 41–44, Лк. 21: 1–4).

Разве вам не кажется, что Господь также смотрит и на нас, что мы жертвуем Богу и как мы приносим свой дар. Не только с небесных высот взирает на нас Всевидящий и Всезнающий, но стоит рядом и созерцает, как мы приближаемся к храму Божию и что приносим Богу. Кроме пожертвования Господь ждет наше сердце и искреннюю любовь к Нему. «Дай Мне сердце твое!» – стучит Господь в двери наших сердец, милости хочу, – говорит Он – а не жертвы (Мф. 9: 13). И в самом деле, Бог не нуждается в наших дарах и жертвах, но хочет по этим дарам узнать наше сердце и увидеть нашу любовь к Нему. Отец Небесный относится к нам так, как земной отец относится к своим детям. И так же, как отцу и матери дороги нежность, внимание и любовь детей, так и Отцу Небесному дорога наша сердечная искренняя любовь к Нему. Это сердечное чувство Господь может, помимо прочего, увидеть и по нашей ревности к храму Его.

Вот мы приходим в храм и по возможности жертвуем свою лепту, и Господь смотрит, с каким расположением мы совершаем это… Или, может быть, мы проходим мимо храма Божия, даже и не думая остановиться. Господь все видит! Может быть, мы давно не задерживались у врат храма и равнодушно проходили дальше… Господь смотрит на нас.

Идут богатые знатные люди в дорогих одеждах, они, имея «много лепт», равнодушно проходят мимо, они спешат, им некогда остановиться у входа в храм. Это неблагодарные, гордые и самолюбивые дети Отца Небесного. Нахмурив брови, глядит на них Господь, они неблагодарны, но в сердце Божием есть место и для них, для этих заблудших и непослушных детей. Некоторые из них торопливо заходят в храм, открывают кошельки, бросают в церковную казну деньги, но их сердца закрыты для Господа. Разве звон торопливо брошенных монет не звучит оскорбительно для святыни Божией? Другие, остановившись перед храмом, думают: «Зачем давать на храм? Лучше отдать бедным». С грустью смотрит на них Христос: «Бедных всегда имеете рядом с собою, а в храм приходите так редко, так редко имеете в сердцах Бога и ничего не хотите принести Ему в дар!» Лучше дать бедным! И рука тянется к бедняку не из любви к нему, а из славолюбия. И такая жертва не откроет их сердце для Бога…

Господь смотрит на каждого приходящего. И, се, видит Он, подходит к храму бедный человек, благоговейно крестится и достает из оборванного кармана монетку и опускает в ящик. Он ради этого и пришел, чтобы принести свой малый дар, но великое дело совершил он! Господь с любовью взирает на него и говорит, что он дал больше других, несмотря на то что они жертвовали серебряные и золотые монеты. Что дало преимущество маленькой монетке? Расположение сердца, с которым этот бедный человек принес ее и положил перед Господом.

И Господь принял малую жертву нищего и отошел от храма, радуясь драгоценному дару… Часто то, что люди считают ничтожным и малым, велико в очах Божиих, велико и драгоценно. Как велика бывает на небесах радость об одном кающемся грешнике, так и малая лепта на храм Божий, данная с искренним сердечным расположением, приносит человеку великое благоволение Божие.

Если бы сегодня какой-нибудь юноша спросил меня, как спасти свою душу, я не раздумывая ответил бы ему: возьми на себя бремя заботы о ближнем! Ибо всякая душа, не знающая заботы ни о ком, кроме самой себя, или уже погибла, или находится на грани гибели. Там, где еще не поздно, нужно спасать свою душу заботой о ближнем. Трудно только начать, но когда начнешь, убедишься, что забота о других много слаще заботы о себе. Все великие учители веры, следуя закону, учили людей жить, трудясь и заботясь о других людях, ближних и дальних. Живя ради других, мы не отказываемся от своей собственной жизни, – наоборот, мы утверждаем и расширяем ее границы. Заботясь о других, мы свою жизнь делаем не горше, а, наоборот, вносим в нее сладость и утешение. Потому Христос не проповедовал ничего противоестественного или сверхъестественного, когда проповедовал любовь к ближнему… О своем личном опыте я мог бы сказать вот что: в жизни человека столько радости, сколько он проявляет заботы о людях.

Человеку пострадать ради других много слаще, чем страдать ради себя. Потому и Христу было легче переносить крестные муки, чем двум разбойникам, распятым слева и справа от Него.

Заботясь о других, человек приобретает большее достоинство.

Заботясь о других, человек становится возвышеннее.

Заботясь о других, человек приближается к Богу, лучше понимает Бога и по-товарищески становится плечом к плечу с Ним, прислушиваясь к Нему, исповедуясь Ему.

Я замечал, что семейные люди религиознее одиноких, а офицеры в дни войны истовее молятся Богу, чем простые солдаты, и правители, отвечающие за жизнь народа, с большим трепетом говорят о вере, чем люди, заботы которых ограничены собственным благосостоянием. Говорят, что среди морских капитанов нет ни одного неверующего. Это объяснимо: ответственность за множество доверенных душ неизбежно приводит мысль человека к Богу. Однажды я переплывал через Атлантику, и мне довелось присутствовать в трапезной на молитве. В воскресенье в одиннадцать часов зазвучал горн, мы все собрались в трапезной, где капитан «служил молебен»: стоя на коленях, он читал молитвы, а мы пели псалмы. Мы проплывали ровно посередине между двумя огромными могилами – местами гибели «Луизитании» и «Титаника». Вокруг нас бурлил океан, равнодушный к нашим жизням. Под нами зияла могила, глубины которой было достаточно, чтобы в ней поместились Карпатские горы. Тогда капитан корабля вознесся в моих глазах до положения библейского патриарха – до Моисея или Самуила: мысленно я входил в его душу, и мне казалось, что он должен быть исполнен достоинства и возвышен в собственных глазах, потому что его мудрости и мужеству доверены сотни жизней, и в то же время он должен чувствовать священную дрожь перед таинственным присутствием Божиим и невероятное смирение, вызывающее слезы и заставляющее пасть перед Всесилием, Которое и корабль, и все, что на корабле, и океан, и все, что в океане, и всю планету, и вселенную держит в Своей власти.

У простого пастуха, на попечении которого есть хоть десяток овец, душа десятикратно шире, чем у богача-одиночки, который гуляет, обедает и ужинает один, один перебирает свое золото и акции, сидя в тупом, себялюбивом одиночестве, томясь от скуки, которая толкает либо к пороку, либо к самоубийству. Когда Моисей пас овец своего тестя под горой Хорив, то очень заботился о тысячах этих созданий Божиих и был возвышеннее, чем философ Шопенгауэр, искавший во Франкфурте квартиру на первом этаже, чтобы в случае пожара быстрее выскочить, спасая свою собственную жизнь и не задумываясь о том, что будет с жизнями его ближайших соседей. Насколько же духовнее и благословеннее стал Моисей, когда на его попечение был отдан целый народ. Чем забота и ответственность больше, тем больше близость к Богу. Пока Моисей пас овец, он мог восхищаться красотой Божьего мира и трепетать перед несказанным чудом смены дня и ночи. Но когда он стал пастырем и вождем народа, он постоянно должен был быть проводником воли своего Повелителя. Читайте и смотрите, как Моисей молится Богу о спасении народа от неприятельского войска, или от голода, или от жажды, или от змей в пустыне, или от болезни; как воздевает он руки к небу, пока его народ сражается с противником; как он внимает воле Божией, когда устанавливает законы для своего народа; как все в своей жизни и жизни своего народа он объясняет Божиим Промыслом: помните сей день, в который вышли вы из Египта, из дома рабства, ибо рукою крепкою вывел вас Господь оттоле (Исх. 13: 3); как все дела свои сверяет он с волей Божией; как затеняет себя, чтобы вознести Бога в глазах народа; как на все свои замыслы и планы ищет благословения свыше, от Яхве; как смиренно и без ропота предается всегда решению Всевышнего: и когда призывается стать освободителем и вождем народа, и когда ему преграждается путь в землю обетованную у самой ее границы.

Возьмите на себя попечение о своих ближних, которые в этом нуждаются, и вы сразу обогатите свою душу двумя лучшими чувствами (одно принадлежит области Божественного, другое – области человеческого): благочестием и снисходительностью. Только носители большой и искренней заботы о других могут быть хранителями истинного благочестия, а самые заботливые – одновременно и самые снисходительные.

Будьте сыновьями заботы и станете сынами Божиими. Станьте заботливыми братьями и станете друзьями Божиими. Создайте малое царство душ, о которых вы будете заботиться, и вы почувствуете в себе широту души великих вождей и царей. Знаете ли ценность свою? Она равна количеству людей, которые не могут жить без вашей заботы. Начните счет с нуля. Если вы живете только заботой о себе, вы еще даже не единица. Если никто на свете не чувствует вашей заботы, значит, вы нисколько не заботитесь о себе. Ваша забота должна охватывать и душу и тело. Не одними только плотью и хлебом жив человек. Если вы хотите позаботиться о своей душе, вы не сможете сделать этого, не взяв на себя заботы о других. Это естественный закон, очень сокровенный и малоизвестный, но не оккультный или противоестественный. Это естественный закон. Если никто на свете не ощущает вашей заботы, значит, вы трудитесь только для своей плоти, для своего физического удобства, значит, вы еще не стали единицей, а все еще дробь нуля и единицы, все еще очень и очень малы, малы даже для заботы о самом себе.

Почему Моисей так часто и так помногу разговаривал с Богом? Потому что велика была забота его. В заботе о других людях человек собирается, одухотворяется и поднимается к Богу. Моисей ближе других израильтян стоял к Богу, даже ближе своего брата Аарона, потому что больше разговаривал с Богом. Постарайтесь и вы как можно больше заботиться о других, и вы увидите, как вступите в разговор с Ним. Сокровенная молитва, связующая с Богом, является необходимой потребностью всех, чьи души полны заботы о других.

Все мы рабы Божии, сознаем мы это или нет. А осознаем мы это тогда, когда начинаем заботиться о других. Это осознают родитель и друг, настоящий священник и настоящий правитель. До тех пор пока мы заботимся только о своем собственном благополучии, мы чувствуем себя осколком этого мира или неким самодостаточным элементом. Только забота о других открывает нам глаза и дает нам возможность видеть мир и жизнь в их естественной сущности. Только в свете заботы о ближнем мы видим себя как маленькое звено в длинной цепи, связующей Бога и людей, рабов Божиих и человеческих.

Миллионер Рокфеллер был рабом Бога и людей, понимал он это или нет. Для него было бы лучше, если бы понимал: кому много дается, с того много спросится. Горе тому, кто не отдаст должного: взыщется с него неумолимой силой нравственного закона, взыщется с него так, как не ждет, и тогда, когда не ждет, и принесет боль вместо радости, которую бы ощутил, если бы отдал добровольно. Ничего и никому не дает Господь в исключительную собственность, но дает как посреднику, который будет помогать Ему в распределении даров. Все мы посредники и помощники в распределении даров. Всё – Божие, ничего нашего нет. Если бы Эмерсон[8] сказал, что его гениальный ум дан ему ради его собственной славы, в этом было бы столько же правды, сколько в заявлении миллионера Рокфеллера, что миллионы даны ему ради его личного удовольствия. То и другое было бы так же истинно, как то, что два плюс два равняется пяти. Оба знаменитых американца были только хранителями Божиих даров. Одного шага в сторону от общепринятого поверхностного восприятия вещей достаточно, чтобы понять, что на всемирной сцене жизни присутствует настоящий коммунизм. Гений Эмерсона и богатство Рокфеллера явились бы всеобщим благом, принадлежа коммуне всего человечества и Богу. Обладатели таких благ только тогда становятся великими и счастливыми, когда они осознают это. Нужно лишь однажды отрешиться от оглушающей мирской суеты, чтобы вспомнить о смерти и признаться искренне, что нам ничего не принадлежит.

Поймите это и вы, братья, поймите, что ваша ценность и ваше счастье в этой жизни зависят от взаимной заботы. Все, что вы имеете, – это всего лишь временный кредит Божий, все вы в одинаковом долгу пред Господом. Все, что дано вам сверх вашей потребности, не ваше и не для вас дано. И знайте, что каждому из вас для жизни нужно намного меньше, чем вы думаете. Больше заботьтесь о других, и все будет хорошо: в этом закон и пророки – в этом Бог единый, а все вы, заботясь о ближних, становитесь чадами Его и друзьями.

Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей.

Да никогда не вспыхнет в нем гнев на сильного, не зародится презрение к слабому. Посмотри, роса утренняя – всех слабее…

Да никогда не совьет гнезда в сердце моем ненависть к ненавидящим меня. Да вспомню я о конце их и сохраню мир свой.

Милосердие открывает путь к сердцу всякой твари и несет радость. Немилосердие омрачает чело и несет печаль одиночества.

Помилуй милостивого, Рука Пренежная, и открой ему тайну милости Твоей.

Богочеловек – чадо милости Отца и святости Духа.

Прочел я в газете об одном необычном виде современной мобы[9]. Крестьянин Милия Н. из деревни Брзана жил беднее бедного, не имел ни кола ни двора. Невозможно было смотреть, как скитается и голодает несчастный Милия, и односельчане решили собраться на мобу и построить ему дом. И сделали это, сделали быстро и легко. Собрали денег для мастера, нарубили бревен, принесли необходимый материал, и делу конец. Когда совершали освящение дома, веселилась вся деревня. Радовался Милия, а еще больше радовались добрые люди, построившие для него дом. Ибо всякое доброе дело радует и того, кто его совершил.

Подобное произошло и в деревне Висибаба, близ Ужицкой Пожеги. И там односельчане выстроили дом одной бедной семье и потом все вместе веселились.

Моба – древний и благословенный сербский обычай. Моба прокладывала дороги, моба помогала бедным и в севе, и в жатве. Вот и теперь, как узнаем, бездомный получил крышу над головой. Сербы искони мобой решали вопрос помощи бедным и сиротам (так называемый социальный вопрос), который в других странах решался насилием и бунтами. Долг священников и учителей – укреплять и распространять этот прекрасный обычай в наши дни, ради славы Божией и ради мира между людьми.

Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих… не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим (Втор. 15: 7).

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5: 7). Милосердие – рай в душе, а немилосердие – ад. Устроитель ада вселял в души людей страх, внушая, что им мало в жизни того, что имеют, что им нужно иметь еще и еще, чтобы вынудить их отнимать, а не отдавать, заставить эгоистично беспокоиться только о себе. Внушая такие помыслы, он многих сделал гражданами ада, в котором плач и скрежет зубовный (Мф. 8: 12). Милостивый же отдает, и Господь милует его и воздаст ему сполна: на Суде он будет помилован и его грехи будут прощены.

Благодарность Богу, поклонение Ему

Если б мог я из камня сотворить музыкантов, танцовщиков из песка озерного, из всех листьев, в горах шелестящих, сделать певцов, чтобы помогли они мне Господа славить. Чтобы и голос земли зазвучал в хоре ангельском. Набросились сыны человеческие на трапезу отлучившегося Хозяина, никого не благодарят, кроме себя, хвалят угощение богатое, что рано или поздно в землю вернется.

Прискорбна слепота человеческая, не видящая Славы и Силы Божией. На горе птица живет – горы не видит. В воде рыба плавает – воды не видит. Крот в земле роется – земли не видит.

Воистину, прискорбно подобие человеческое птицам, рыбам и кротам. Люди, словно животные, перестают замечать то, чего слишком много, и распахивают ресницы свои лишь на диковины и чудеса невиданные. Слишком щедр Ты, Господи, дыхание мое, потому не замечают Тебя люди. Слишком очевидно существование Твое, Господи, воздыхание мое, потому более внимательны они к жизни медведей белых полярных и диковин заморских. Слишком усердно служишь Ты рабам Своим, Верность сладчайшая, потому и презрели Тебя они. Слишком рано встаешь Ты, чтобы засияло солнце над озером, потому не терпят Тебя ленивые. Слишком ревностно ночные кадила на небосводе возжигаешь Ты, Усердие непостижимое, но нерадивое сердце человеческое охотнее слышит о рабе беспечном, нежели о ревностном. О Господи мой возлюбленный, если бы хватило сил у меня позвать всех земнородных и воспеть гимн Тебе. Если бы мог я очистить очи Земли от проказы, чтобы блудница вновь стала девственной, какой создал ее Ты. Воистину, Господи, велик Ты.

На колени, племена и народы, на колени перед величием Божиим. Быстро падаете вы ниц перед правителями земными, а пасть к ногам Всемогущего медлите.

Пахарь, не твоя нива важна, но Господь, Взирающий на труд твой.

Певец, не песни твои важны, но Господь, Внемлющий им.

Спящий, не сон твой важен, но Господь, Бдящий над ним.

Не мелководье прибрежное важно, важно озеро.

Восстаньте, все творения, послужите Богу Живому, Который заботится о вас. Поклонитесь и послужите Ему, ибо никто милосерднее, чем Он, не посетит вас в этой юдоли страха и печали.

Приходили рабы и представлялись господами. Пришел Господь и соделался рабом. Рабы, назвавшиеся господами, спешили подчинить себе всех, Господь, в зраке раба пришедший, спешил послужить всем.

Восстаньте, лилии полевые, и заблагоухайте, ибо имя ваше помянули уста Его святые.

Восстаньте, камни, и поклонитесь Ему, ибо вас касались стопы Его святые.

Взыграй, пустыня, и возрадуйся, ибо тебя Он освятил самыми долгими и сокровенными молитвами.

Восстаньте, пшеница и лоза виноградная, ибо вас благословил Он более всех творений. Восстаньте и благословите Его.

Возрадуйтесь, рыбы, и прославьте Господа, ибо был Он голоден, и вы накормили Его.

Взыграйте, вода и ветер, и послужите Ему, ибо вас Он очищал и умирял силою Своею.

Восстань, смоковница, и облачись в шелка, ибо на тебе узрел Он грешника и спас его.

Возрадуйтесь, волы и овцы, и исполнитесь трепета, ибо в ваших ветхих яслях Он родился.

Воспойте, птицы, ибо вас возвысил Он, указав людям в пример.

Взыграй, елей, и разгорись перед престолом Его, ибо тобою помазанный возрадовался Он и спас грешницу.

Восстаньте, терн и тростник, и устыдитесь, ибо вы причинили Ему боль.

Восстаньте, железо и дерево, и покайтесь, ибо, пусть невольно, вы принесли Ему муки крестные.

Восстаньте, жители городов, и возрыдайте, ибо вы не поверили Ему.

Восстаньте, старейшины народные, и посыпьте пеплом главы ваши, ибо вы осудили Его.

Восстаньте, нищие, и прильните к Нему, ибо Он – богатство ваше.

Восстаньте, цари, и сложите короны свои к ногам Его, Он один научил вас мудрости о первенстве и старшинстве.

Восстаньте, грешники, и восплачьте пред Ним, ибо только Его рука не кидает в вас камень.

Восстаньте, праведники, и трезвитесь, ибо Величайший Праведник спешит к вам.

Взыграйте, звезды, ибо Светоносец ваш идет в гости к вам.

Восстань, вселенная, и воспой гимн Господу, ибо Господь Живой, о тебе пекущийся, вселился в тебя.

Немым и беспомощным чувствую себя, Господи, Благолепие мое, когда пытаюсь выразить полноту и неизменность Твою. Потому обращаюсь к вселенной: «Встань на колени со мною и говори вместо меня, немого и беспомощного».

Тебе возвожу алтари каменные, о Камень Краеугольный упования моего. Но горделивые сыновья мира, себя считающие ближе к Тебе, нежели святые Твои, глумятся надо мной: «Смотри, вот безбожник, не Богу – камням кланяется!»

Не камню я кланяюсь, но камень сотворившему – Богу Живому! Ибо и камень от Господа удалился и в спасении нуждается. Грех сделал меня перед лицом Неба более нечистым, чем камень тот. Пусть и камень спасется со мною и, как воплощение постоянства, пусть поможет беспомощным словам моим выразить постоянство правды Божией. Потому обнимаю я камень, словно собрата в погибели, собрата в молитве и спасении.

Возжигаю елей и воск на алтарях каменных, Тебе, Свет Неугасимый. А горделивцы надменно восклицают: «Вот муж суеверный, не ведомо ему, что Бог есть Дух!»

Знает раб Твой, Господи, что Ты – Дух, знает и милость Твою ко всякой плоти. Когда вижу блеск елея и ощущаю благоухание воска, говорю себе: «Чем ты лучше елея и воска? Подобно солнцу полуденному, свеча и елей, возжигаемые в полночь, яснее тебя рассказывают о Свете Господнем. Пусть они будут тебе помощниками в молитве, собратьями в молитве и спасении».

Украшаю алтарь Твой иконами деревянными, крестами золотыми, рипидами серебряными, покровами шелковыми, книгами священными в переплетах кожаных. И делаю поклоны земные пред алтарями Твоими. А горделивые насмешники мои все смеются: «Вот идолопоклонник, покланяется вещам бессловесным!»

А Тебе ведомо, Единственный Боже мой, что Тебе только покланяюсь. Но чтобы гордость не овладела сердцем моим и не повредила спасению, призываю деревья и травы, птиц и зверей, да вопиют они к Тебе со мной вместе, всякий своим языком. Ибо всякое творение нуждается в спасении и все должны вознести молитву с человеком, виновником греха и виновником спасения.

Освящаю хлеб и вино на алтаре Твоем и питаю ими душу свою. Пусть глумятся горделивые до конца времен, не постыжусь я желания своего питаться Тобой, Хлеб Животворящий мой. Кланяюсь алтарю каменному, дабы научиться мне видеть всю вселенную алтарем Бога Всевышнего.

Питаюсь освященными на алтаре Твоем хлебом и вином, дабы научиться мне видеть во всем, что вкушаю, Твое святое Тело и святую Кровь Твою.

Молюсь со всеми тварями Твоими и за тварей всех, чтобы научиться мне смирению пред Тобою, чтобы суметь высказать всю тайну моей любви к Тебе, Любовь Всеобъемлющая.

Повредились люди и говорят: «Что дает нам Господь?»

Господь дает жизнь всякой плоти; Господь дает лик всякой твари. Как дитя милостив Господь и самости не ведает Он, как и тьмы.

Господь каждому дает то, что ищет от Него. Вечность свою наполняет Он даянием, а вы говорите: «Что дает нам Господь?» Разве спросили бы об этом, если бы Господь не дал вам сил вопрошать?

Господь собирает слезы скорбящих в ладони Свои, Господь посещает узников, Господь сидит на постели болящих.

Господь бдит над путями опасными, хранит над пучинами морскими, а вы говорите: «Что делает нам Господь?»

Что вы ищете от Господа, то и дает вам. Но оттого, что от мира более взыщете, нежели от Господа, чувствуете себя обманутыми в упованиях своих, говоря: «Что делает нам Господь?»

Словно добрый хозяин, собрал Господь трапезу и ждет гостей. Чуток Господь к стуку каждому и скор открыть любому гостю. На трапезе Его теснятся угощения невиданные, просторно за столом Его. Кто найдет врата Его и постучит, тому отверзется, а вы говорите: «Почему не отворил нам Господь, когда стучали мы?» Потому что стучали в дверь Господню сомнением, а верою – в двери мира.

При дверях души вашей стоит Господь с метлой, готовый, если позовете Его, вымести из нее нечистоты обильные, и, очищенную, облагоухать кадилами и благовониями, и красотою девства украсить ее, – стоит Господь и ждет приглашения вашего.

И при входе в сердце ваше стоит Господь со свечою, горящею без дыма и копоти, стоит и ждет приглашения внести свечу в сердце вам и освятить его, и выжечь все страхи, страсти и желания постыдные, изгнать из него дым и зловоние.

И на пороге ума вашего стоит Господь с мудростью Своею и глаголом Своим, готовый войти на зов ваш и разогнать все мысли безумные, все воспоминания лютые, все заблуждения, изгладить все образы призрачные, стоит Господь и ждет внести разум Свой, Свои печати и Свои слова.

А вы говорите: «Где Господь?» На обочине жизни вашей, оттого и жизнь ваша уродлива. Будь Господь в центре ее, где Ему надлежит быть, и жизнь ваша бы выпрямилась, и видели бы Господа, и не страдали бы в Его поисках, вопрошая: «Где Господь?»

Повредились вы, потому и спрашиваете: «Где Господь?»

Предобр Господь, потому недобрым не ведом Он. Пречист Господь, потому нечистым не виден Он. Пресвят Господь, потому несвятые Его не чувствуют.

Покаяние

Покайтесь в путях своих, народы земли. Смотрите, Око Хозяина мира бдит в душах ваших. Не верьте своим очам, соблазняющим вас, дайте Его Оку осветить ваш путь. Очи человеческие – завеса на очах Божиих.

Покаяние есть признание неверного пути. Оно указывает новый путь. Кающемуся открываются два пути: тот, которым он шел, и тот, которым должен пойти.

Кающихся лишь словами больше, чем тех, кто поворачивает колесницу своей жизни на новый путь. Дважды должен быть храбр кающийся, первый раз – оплакать прежний путь, второй – обрадоваться новому.

Что за польза, покаявшись, ходить прежними путями?

Как назовете того, кто тонет и зовет на помощь, но когда помощь приходит, отвергает ее? Вот так называю и вас.

Покайтесь в вожделении мира и мирского, ибо мир сей – кладбище предков ваших с вратами открытыми, ждущее принять вас. Еще совсем недолго, и вы станете предками чьими-то и захотите услышать слово «покаяние», но не услышите его.

Словно порыв ветра, разгоняющий туман от света солнечного, так и смерть отнесет жизнь вашу от лица Божия.

Покаяние бодрит сердце и продлевает жизнь. Слезы покаяния смывают тьму с очей и придают им сияние детской чистоты. Глаза озера моего, словно глаза лани, всегда влажны и сияют алмазным блеском. Воистину, влага в очах гасит гнев в сердце.

Подобна месяцу молодому душа кающегося. Полная луна опадает и уменьшается, молодой месяц – растет.

Кающийся пропалывает ниву души своей, освобождая ее от сорняков, давая расти семени доброму.

Воистину, кающийся не тот, кто скорбит об одном совершенном грехе, а тот, кто скорбит о всех грехах, которые способен совершить. Мудрый хозяин выпалывает с поля не только то терние, что укололо его, но всякое, желающее его уколоть.

Господи, поспеши и покажи кающемуся новый путь, когда он возненавидит прежний путь свой.