Ричард Длинные Руки – вице-принц Орловский Гай
Барон Эйц, бледный и решительный, готовый к смертному бою, сам проводил на этаж группу лордов, сопровождающих Кейдана, но там загородил дорогу и сказал резко:
– Дальше только Кейдан!
– Его Величество! – вскрикнул герцог Боэмунд взбешенно.
– Его Величество, – выговорил с трудом Эйц. – Остальные подождут здесь.
– Это дворец Его Величества, – заявил Боэмунд с торжеством. – И распоряжается только он!
Эйц нехорошо улыбнулся и вытащил меч из ножен.
– Да? – спросил он холодно и сказал страшным голосом: – К бою!
Телохранители за его спиной разом выставили копья. Острые наконечники уперлись в грудь Кейдана и герцогов. Лица моих стражей суровые, в охране только мои армландцы, наиболее преданные и готовые умереть за своего гроссграфа.
Кейдан, что продолжал держаться надменно и свысока, промолвил величественно:
– Тихо-тихо!.. Я не хочу омрачать первый же день возобновления моих прав на королевство… ручьями крови. Ждите меня здесь.
Я поспешно отошел от двери, успел сесть за стол, но решил, что это не совсем верно, поднялся, и тут одна из половинок распахнулась, вошел Кейдан.
Лицо у меня взбешенное, и, когда я шагнул навстречу, Кейдан напрягся, даже руки чуть приподнял, то ли будет хватать мои, когда брошусь драться, то ли еще что, но поза явно бойцовская.
Я процедил зло:
– Сэр Кейдан!.. Вы для меня просто Кейдан, даже «сэр» это из присущей мне вежливости, которую никак не вытравлю. И вот что я хочу сказать…
Он руки опустил, слушает внимательно, мне показалось, что ведет себя достойнее, чем я, а это недопустимо, чтобы кто-то меня передостоил.
– Я слушаю, – изрек он холодно.
– Избрали королем вас, – прошипел я, – но это ничего не значит! В моих руках армия!..
Он ответил ровным голосом:
– Не могу сказать, что в моих руках крепости и замки, но они и не в ваших, сэр Ричард.
– Ваше высочество! – сказал я с нажимом.
– Тогда я, – ответил он тем же ровным и холодным тоном, – Мое Величество.
Я презрительно оскалился.
– Ваше Величество? Да мне достаточно только бровью повести!
– И что же вам мешает? – спросил он так же холодно. – У вас же армия, не так ли?
– Вот как заговорили, – прошипел я с яростью. – Надеетесь на заступничество императора?..
Он надменно улыбнулся.
– Вас это волнует?
– Бабетта, – сказал я злобно, – к вам частенько бегает?.. Ладно, это неважно. Вы не король, и я буду делать в Сен-Мари по-прежнему все, что захочу!
Он вздернул брови, очень высокомерный жест, словно смотрит на пьяного конюха, что обещает обогнать его лучшую скаковую лошадь.
– Думаете, получится?
– Получалось же!
Он обронил почти с соболезнованием:
– Тогда Мунтвиг не угрожал северным пределам ваших земель. И армии ваши не были весьма… далековато. Даже далеко.
– В Сен-Мари, – напомнил я, – армия стальграфа Филиппа Мансфельда, командующего первой ударной армией королевства Турнедо. Это полководец, что провел много битв и почти все выиграл!.. А еще здесь же армия рейнграфа Чарльза Мандершайда, у обоих очень закаленные и боеспособные армии. И они выполнят любой мой приказ!
– Армия стальграфа, – обронил он небрежно, – насколько помню, охраняет самое ценное для вас: бухту и флот. Это ведь самое-самое?.. А рейнграф растянул все свое войско вдоль побережья королевства, охраняет от вторжений… Если не оставить без защиты бухту и побережье, то я не понимаю, что вы можете сделать с прекрасно защищенными крепостями королевства, которых в Сен-Мари несколько сотен?
Я спросил резко:
– Значит, объявляете мне войну?
Он подумал, пожевал губами, вздохнул.
– Да, это мое желание. Весьма, надо признать, крепкое. До предела искреннее. Однако это та роскошь, которую пока что позволить себе не могу.
– Почему? – спросил я.
Он криво усмехнулся, с некоторым презрением взглянул мне в глаза.
– Боюсь, вам не понять. Вы прекрасный военачальник, но не правитель. Правитель старается избегать войн, а я понимаю, что вы в своем ослеплении и взбешенности способны повернуть северные войска и ввести их в Сен-Мари, и тогда многократный численный перевес будет у вас. Начнется долгая кровавая война. Лорды горды и упрямы, будут драться до последнего, защищая честь и достоинство. Вам всякий раз будут доставаться обгорелые руины, заваленные трупами, а на их залитых кровью камнях ваших людей будет оставаться втрое-вчетверо больше, чем защитников. Так всегда при осадах крепостей, вы это знаете, если вы в самом деле военачальник!
– И что? – спросил я. – Пат? Боевая ничья?..
Он кисло поморщился.
– Конечно же, я предпочел бы раздавить вас сейчас, пользуясь вашими непростительными промахами в политике и управлении большими территориями. И, если бы это можно было сделать одним движением, я бы сделал.
– Как и я, – заверил я. – С огромным удовольствием.
Он вздохнул, произнес с огромным сожалением:
– Но раздавить вас я могу только ценой большой крови и немалых усилий. Потому повременю до тех пор, пока вы сами сунете голову в петлю и взберетесь на скамейку. Уже зная вас, не сомневаюсь, что это будет скоро. Потому сейчас… да… вынужденное перемирие… вызванное временной невозможностью вести боевые действия.
Я спросил быстро:
– На каких условиях?
– Каждый делает свое дело, – ответил он. – Я занимаюсь королевством Сен-Мари, а вы отправляетесь на север, где схлестнетесь в героической битве с таким же… в общем, себе подобным мерзавцем.
Я спросил с подозрением:
– И что намерены делать в мое отсутствие?.. Если бы я пошел на такую сумасбродную сделку?
Он пожал плечами.
– Ничего особенного. Все останется так же, как и было. Я не люблю волновать народ переменами. А самое важное, к чему я так стремился, вы сделали за меня.
– Что я сделал за вас? – спросил я настороженно.
– Я с момента вступления на престол, – сказал он, – старался преодолеть усиливающийся раскол страны и вернуть в ее пределы Брабант и Ундерленды.
– А-а, – сказал я, – ну, насчет Брабанта помню. Когда вы вероломно, пользуюсь властью короля, пытались выдать замуж мою сестру за какого-то из ваших дураков?
Он нервно дернул щекой.
– Во-первых, он не дурак, а приличный рыцарь из очень хорошей семьи с прекрасной репутацией. А во-вторых… вы разве не так постоянно поступаете, когда нужно оставить чей-то замок и земли в своих руках?
Я поморщился.
– Ладно, некоторые вещи делаем похожие, но это ни о чем не говорит. Хорошо, мы можем разграничить наши полномочия на бумаге и скрепить подписями?
– Я сторонник таких договоров, – ответил он. – Но… нужно ли это?
– Ну-ну, – поторопил я.
Он ответил бесстрастно:
– Мы оба стремимся и будем стремиться изменить равновесие в свою пользу. Так что никакие договоры не помогут. Просто сейчас наши интересы совпадают… на начальном этапе.
– Хорошо, – сказал я. – Так и поступим.
Я посмотрел на дверь, Кейдан все понял, но покачал головой и сказал твердо:
– Еще одно…
– Да?
Он сказал холодно:
– Для спокойствия в королевстве, что важно для вас еще больше, чем для меня, я бы предложил вам обращаться ко мне «Ваше Величество». Понимаю, как вам неприятно, однако… во-первых, все равно скоро отбываете навстречу Мунтвигу, а во-вторых, страна увидит, что никакого раскола, никакой войны, всем нужно трудиться, а не собираться в разбойничьи шайки. А лорды забудут о надеждах на автономии.
Я сказал с новым приступом безнадежной ярости:
– Как будто не распустите вожжи!
Он покачал головой и ответил с циничной усмешкой:
– Я объявлю, что в нашу договоренность входит закрепление существующего положения в стране.
– Хорошо, – сказал я зло, – жрите каштаны, которые я натаскал для вас из огня!
Он ничего не ответил, холодно поклонился не как король принцу, а как равный равному, но этого никто не видит, и направился к двери.
Я смотрел ему в спину с холодной злостью и чувствовал, что меня побили по всем статьям. Я в самом деле и объединил Сен-Мари, приструнил особенно оголтелых и наглых лордов, отрицавших королевскую власть, многим вообще срубил головы и отнял земельные владения, и вот теперь все это отдаю Кейдану.
Он уже взялся за дверную ручку, когда остановился и медленно повернулся. На лице раздумье, проговорил неспешно:
– Кстати, еще одна мысль…
Я сказал зло, чувствуя новые неприятности:
– Что?
– Возьмите обе армии, – посоветовал он, – эти, турнедские.
Я сказал резко:
– С какой стати? Они здесь охраняют…
– На мой призыв охранять бухту и флот, – ответил он, – дадут войска герцоги и верховные лорды Джералд Бренан, Джеймс Гарфильд, Уильям Дэвенант, Томас Фуллер… Если обе турнедские армии уйдут через Тоннель на север, то сен-маринским лордам не будет острой необходимости держать наготове дружины в замках и крепостях.
Я подумал, поинтересовался:
– А охрана побережья?
– Вместо растянувшихся, – пояснил он, – вдоль береговой полосы отрядов велю поставить сигнальные вышки. Достаточно кучи хвороста и наскоро сколоченной вышки с двумя наблюдателями, чтобы подать сигнал всем на много миль вокруг. Думаю, это можно будет поручить герцогу Вирланду Зальскому, опытному полководцу, у которого своя армия в пять раз больше моей… Кстати, забыл сказать, все те земельные пожалования, что вы раздали своим сторонникам, останутся в их распоряжении.
– Почему?
Он посмотрел с холодным презрением, как на недоумка.
– Вы уничтожили самых ярых противников твердой власти короля. Как вы понимаете…
– Вам это на руку, – закончил я. – Какие еще идеи, о которых недоговариваете?
Он криво усмехнулся.
– Вы правы, есть идея блокировать Тоннель с этой стороны. И вы тогда вместе со всеми войсками остались бы на той стороне.
– Значит?
– Ничего не значит, – ответил он высокомерно. – Я не сказал, что я принял эту идею, хотя она весьма соблазнительна.
Я задержал дыхание, стараясь не выпустить из глубин нутра нечто темное и звериное, что рвется наружу.
– Но… примете?
Он поморщился.
– Вы же позиционируете себя, как правителя, не просто военачальника? Вот и просчитайте сами… если сумеете. Кроме того, король Херлуф по моей просьбе даст всю свою армию, пусть она и невелика, в наше временное распоряжение. Я использую ее дополнительно либо на охрану бухты, либо побережья.
– Либо, – сказал я в тон, – чтобы не допустить моего возвращения.
Он нервно дернул щекой.
– Возвращения?.. Вам лучше думать о Мунтвиге, который, по вашим же словам, амбициознее императора Карла. Хотя да, я могу ее поставить охранять Тоннель… с этой стороны.
Он начал приоткрывать дверь, я спросил быстро:
– А почему вы решили, что Херлуф даст вам свою армию?
Он холодно улыбнулся.
– Короли в таких случаях всегда помогают друг другу.
– В каких?
– Короли королям, – пояснил он медленно и с таким удовольствием, словно воткнул нож мне в печень и поворачивает рукоять. – Или для вас новость, что он побаивается вашего усиления?.. Новость? Тогда вы предельно наивны.
Он вышел и плотно закрыл за собой дверь, не слишком тихо, но и не хлопая, то и другое признак дурного тона, что короли себе позволить не могут, им это втолковывают с момента рождения.
Я со злости едва пару раз не ударился лбом в стену, наказывая себя за наив и дурость. Ну конечно же, они все меня побаиваются, даже Барбаросса с Найтингейлом, хоть и говорят о дружбе и верности. Дружба хороша среди равных, а я усиливаюсь не по дням, а по часам.
Глава 7
Отец Дитрих появился еще к началу голосования, ему предстояло короновать на трон Готфрида или меня, но, когда выяснилось насчет Кейдана, он покинул зал, повторного помазания на престол никаким протоколом не предусмотрено, кроме как возведения короля в сан императора.
Я отыскал его в соборе, он строго и властно давал наставления молодым священникам, уже не столько архиепископ и папский нунций, как великий инквизитор.
Я преклонил колено, хотя мне и трудно вот так кланяться мужчинам, тем самым признавая их полное превосходство, но у отца Дитриха и возраст, и та мудрость, которая не раз помогала мне решать сложные проблемы.
Он перекрестил меня, я поцеловал ему руку, в его глазах любовь и тревога.
– Отец Дитрих!
Он покачал головой.
– Сердце мое скорбит, отпуская тебя так далеко да еще на войну, при виде которой церковь скорбит, а Дева Мария проливает слезы. И на душе неспокойно… Я отправлю с тобой своего духовника, отца Марка. Доверяю ему полностью, он умен и знает многое. Будь стоек в соблазнах, сын мой! В тебе бурлит горячая кровь, она может толкнуть на… поступки, о которых потом мы все жалеем, но исправить уже не можем.
– Отец Марк меня удержит, – пообещал я.
Отец Дитрих кивнул молчаливому слуге.
– Позовите отца Марка. Он сейчас молится в исповедальне.
Священник переступил через порог и степенно поклонился, обычный попик, как бы я сказал, но, когда он поднял голову, я увидел лицо человека крепкого и сильного, глаза серьезные, жестко-рыжие брови, сухой тип лица, когда только кожа, кости и необходимый набор мышц.
Думаю, под прячущей тело сутаной укрывается такое же сухое, костлявое, но с толстыми и прочными сухожилиями тело.
– Отец Марк, – сказал отец Дитрих. – Он и будет как вашим духовником, так и моим представителем в походе.
Я сказал приветливо:
– Добро пожаловать, святой отец.
Отец Марк молча поклонился, затем произнес сдержанно:
– Ваше высочество…
– Надеюсь, – сказал я, – вам не будет слишком уж противно среди именитых лордов, не забывающих о своей родословной и запамятовших, что все люди перед Господом равны.
Отец Дитрих обронил коротко:
– Отец Марк вообще-то граф, но это неважно. Сейчас он слуга Божий.
Я хотел было удивиться, чего графу делать в священниках, но во взгляде отца Марка почудилась ласковая насмешка, а я насмешки как-то не совсем обожаю, потому перекрестился и сказал смиренно:
– Лучшим епископом, а потом и кардиналом в одном из великих королевств… был Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришелье. Так что, думаю, отец Марк далеко не первый и уж точно не последний из знатных лордов, посвятивших себя церкви.
– Герцог? – перепросил отец Дитрих с удовольствием.
– Да, – подтвердил я. – У отца Марка хорошие ориентиры. Добро пожаловать, отец Марк, в реальный мир!.. Выступайте немедленно, я встречу вас в Савуази. Или уже в Варт Генце.
Он взглянул на меня остро.
– А в дороге вам мое сопровождение не понадобится?
Я ответить не успел, отец Дитрих произнес с ласковой насмешкой:
– Наш юный друг очень нетерпелив. И где ему удается сократить дорогу или ускорить бег лошади… В общем, сын мой, помни главное правило рыцаря: защищай тех, кто не может себя защитить сам.
Во дворец я возвращался, уже разрабатывая планы, как сразу же вызову сэра Вайтхолда и двину войска навстречу Мунтвигу, вздрогнул, когда двое придворных с коронами Фоссано на одежде вышли навстречу и поклонились так, что я увидел их затылки.
– Ваше высочество, – сказал один сладким голосом, – вы не могли бы на минутку зайти к Его Величеству Фердинанду Барбароссе?
– Могу, – ответил я настороженно, – а он не на пиру?
– Нет, Ваше Величество.
– Интересно, что это с ним, – пробормотал я.
Они почтительно провели меня к покоям Барбароссы, сами распахнули дверь, выказывая высшую степень уважения и даже уважительности.
В комнате кроме Барбароссы еще и Найтингейл, оба с кубками в руках в глубоких креслах за низким столиком, но по лицам не видно, что пьянствуют.
Что-то громадное в лесу сдохло, мелькнула мысль, я заулыбался и сказал с одобрением:
– Что значит, государственные мужи! Пока другие пируют, эти двое делят мир.
Они переглянулись, Найтингейл сказал с лукавой усмешкой:
– Вот и скажи, что у него недостает проницательности!
– Иногда он удивляет, – согласился Барбаросса.
Я опустился по его жесту в свободное кресло, кивнул на кубки.
– Продолжаете пир?
Барбаросс с кислой гримасой опустил кубок на стол.
– Разве это вино? Вот у тебя подавали… Оставишь Кейдану или увезешь с собой?
– Если вздумаешь оставить, – сказал Найтингейл, – лучше я куплю все запасы! Деньги тебе не помешают.
Барбаросса внезапно посерьезнел, потер ладонью лоб.
– Да, вот мы о чем говорили… Ричард, тебе не выстоять против Мунтвига, если он хоть вполовину опасен, как и Карл. Без хорошей армии, я имею в виду.
– Это не новость, – сказал я утомленно.
Он снова потер ладонью лоб, помотал головой.
– Я могу заменить твои войска в Ламбертинии своими. Да-да, я давно точил на нее зубы, это все знают, но сейчас просто собираюсь помочь.
Найтингейл сказал живо:
– Хороший ход. Если сэр Ричард сумеет разбить Мунтвига и вернется с победой, вы, дорогой кузен, любезно поздравите с победой и вернете ему Ламбертинию. Если вдруг одолеет Мунтвиг… гм… то герцогство останется в ваших руках?
Барбаросса ответил с достоинством, но я уловил и скрытое раздражение:
– Должен же я что-то получить за охрану целого королевства? Но я могу и не получить ничего, кроме морального удовлетворения за то, что все-таки помог нашему Ричарду!
– Риск того стоит, – сказал Найтингейл ревниво. – Мунтвиг может не победить Ричарда, как и Ричард Мунтвига, но оба ослабеют настолько, что им будет не до окраин своих владений.
Барбаросса нахмурился.
– Это вы к чему, дорогой кузен?
– Я тоже помогу Ричарду, – заявил Найтингейл. – Введу войска в земли Сандрии и Глассиера. Это не слишком большой участок Ламбертинии, но он вонзается клином в мой Шателлен, мне всегда хотелось выровнять границы моего королевства…
– А в земли Вендовера не хотите? – спросил Барбаросса ехидно. – Там Ричард держит отборные войска, сдерживая короля Буркхарта!
– А вы?
Барбаросса пожал плечами.
– Сперва выслушаем, что скажет принц Ричард.
Я старался выдавить на деревянном лице беспечную или хотя бы жизнерадостную улыбку. Понятно, что дружба дружбой, а интересы выше. Оба за моей спиной разделят все, что я нахапал, и будут правы, я слишком уж занесся, точнее – вознесся, а теперь со всей высоты мордой о землю.
– А что сказать? – ответил я наигранно бодро. – Ваше Величество удостоили меня должности коннетабля королевства Фоссано, чем я всегда гордился необыкновенно и горжусь с каждым днем и титулом все больше!.. Доблестные войска фоссанцев покрыли себя неувядаемой славой при вторжении в Сен-Мари, где с ходу ударили в спину варваров, уже осадивших Геннегау, священную столицу Сен-Мари… Потому я просто счастлив, что Его Величество и сейчас со всем пылом рыцарских обязанностей сюзерена приходит на помощь к своему верному и преданнейшему из вассалов! А если еще и мой тесть, король Найтингейл… что еще можно желать? Я отправлюсь навстречу Мунтвигу со спокойным, как вы понимаете, сердцем.
Распростившись, я двинулся, нигде не задерживаясь, прямиком в свой кабинет, но мысли от Барбароссы и Найтингейла скакнули к Кейдану, с которым неясного намного больше.
Отношения с ним действительно сложные и… странные. Его ненависть ко мне понятна, я отнял у него корону, трон и столицу, а я его ненавижу за… ага, эта сволочь хотела выдать Дженифер за одного из своих придворных! Правда, не из прихоти, это я и тогда видел, Кейдан пытался вернуть Брабант, пока герцог Готфрид по ту сторону Большого Хребта старался одерживать победы на Каталаундском турнире, однако все равно сволочь… это уже иррациональное, словно я не политик, даже не мужчина, а какая-то капризная баба.
Правда, в Ундерлендах он ухитрился поймать меня в хитрую западню, спасло только заступничество императора Германа, который не желал разбрасываться ценными кадрами. К тому же, возможно, он предпочел сохранить меня как противовес Кейдану.
Пусть кто-то заподозрит меня в излишней осторожности, но мои покои всегда охраняют отборные и верные телохранители, обычно армландцы, и даже в это крыло не войти без контроля со стороны придирчивой стражи.
Вообще-то на самом деле охрану я создал не для охраны своей персоны, по моей беспечности всегда кажется, что с меня все как с гуся вода, а для моих нахапанных вещиц.
Самое надежное хранилище оборудовал в Савуази, дворец Гиллеберда по праву мой, нижние этажи – это залы для различных приемов, празднеств и прочих мероприятий, но на два верхних этажа посторонним доступа нет, туда только самые доверенные или по моему разрешению, а кроме того, оттуда можно попасть через подвесной мостик в соседнее здание, туда нет доступа снизу, здесь самое-самое тайное…
Кроме того, в Геннегау, Савуази и Варт Генце по моему указу установлены те самые зеркала, разумеется, в личных покоях, в которые никому нет доступа.
Я переступил раму зеркала. По телу прошла странная волна, словно на короткий миг зачесалось все тело, даже изнутри, сердце застучало чаще…
…я вышел из зеркала в моем родном кабинете в Савуази. Чем-то он временами даже ближе, чем тот в Геннегау, а мысль продолжает разматываться насчет хранилищ.
В страшной схватке с темным богом, когда погиб Логирд, расплавилось все мое оружие, доспехи и даже кольца на пальцах, а уцелели только либо те штуки, в которых не разобрался, как, например, зашитые в седло Зайчика странные металлические зерна, из которых может вырасти неизвестно что, вон Гугола до сих пор трясет, либо самые бесполезные кольца, которые я вообще не надевал на севере, как, например, полученное от короля Хенрига Первого кольцо, что в королевстве Гессен пропуск на все багеры, воздушные и наземные, большие и малые, в смысле – гроссбагеры и грандбгеры, а также во все учреждения. Еще могу показать начальнику любого гарнизона, и он выполнит мои указания. Правда, для этого мне надо оказаться по ту сторону океана.
Впрочем, после того, как после смерти Хенрига на трон сел его брат герцог Людвиг, эти привилегии могут быть и отменены.
Единственное, чем остался ценен перстенек, это связь с миром демонов, о которой сам король не подозревал.
Правда, мне так и не удавалось вызвать Серфика здесь, но, увы, то ли виной необъятная ширь океана, то ли демоны, как и люди, давно разделились на две сверхобщности: Южную и Северную, но все равно он полезен, и хорошо, что колечко сохранилось.
Кроме того, я успел еще кое-что нахапать, начиная от короны Темного Мира и кончая дропом с Хиксаны, когда я подобрал ее платье, пояс, браслет и кольца, но научился пользоваться только одним из колец, с которым могу проходить сквозь стены, даже дрожь берет, как только представляю этот ужас.
В коридоре послышались крики. Дверь с треском распахнулась, влетело огромное черное тело, ударило меня спиной в стену, я успел увидеть перед лицом страшную оскаленную пасть и острые клыки, горячий мягкий язык быстро-быстро прошелся по моему лицу и склеил ноздри.
Я кое-как спихнул его с себя, Бобик на миг опустился было на пол всеми четырьмя, затем тут же упер лапы мне в плечи и прижал к стене.
– Да люблю, люблю, – заверил я честно. – В самом деле люблю!.. И в поход помчимся, задрав хвосты, вместе!.. Правда-правда, а теперь иди скажи это Зайчику, но только не зови сюда, а то вдвоем разнесете все.
Он не убежал, продолжал вертеться вокруг, как черный смерч из оплавленных валунов, а я заорал:
– Сэр Вайтхолд!.. Не спать, не спа-а-ать!
В коридоре послышался топот, но никто не рискнул заглянуть и проверить, мой голос узнали, молодцы, да и Бобик для всех показатель, задавленного, как мышь, чужака уже выволок бы в коридор.
На пороге возник Вайтхолд, как всегда сухощавый и подтянутый, в простом деловом камзоле, но с золотой цепью на груди, обозначающей его ранг государственного секретаря королевства Турнедо.
– Что случилось? – вскрикнул он встревоженно. – Здравствуйте, ваше высочество. Что случилось?
Читать бесплатно другие книги:
