Контрабанда Выставной Владислав

– Вот… – сказал сыщик.

Хитрук осторожно положил под голову Гильзы свернутый плащ, поднялся и отступил в сторону. Маг сделал шаг вперед, согнулся над вздрагивающим телом, провел над ним ладонью.

– Да… – проговорил он и странно посмотрел на детектива. – Подкинул ты мне задачу.

– Все так плохо, Талерон? – беспокойно спросил ИО. – Ведь ты мне поможешь?

Маг молча протянул сыщику кошель. Тот машинально принял упругий мешочек и спросил упавшим голосом:

– Ты отказываешься?

– Я помогу не тебе, – сказал маг. – Ему.

Детектив молча кивнул.

– Но тебе придется перенести его ко мне, – сказал маг.

– Но ведь это на другом конце города! – неуверенно проговорил Хитрук.

– Ты беспокоишься о его жизни или, как обычно, лишь о собственной шкуре?

Хитрук вспыхнул, но промолчал.

– Мне будут нужны мои книги и целительные снадобья, – пояснил Талерон и стал неторопливо удаляться по переулку.

– Постой! А как же… А нельзя его как-то сразу переместить к тебе? Ты же умеешь, я знаю!

– Нельзя, – отозвался маг. – Неси его. Это ведь твой друг?

Хитрук неопределенно фыркнул и с кряхтением взвалил на спину безвольное тело. Пошатываясь, поплелся вслед за магом.

– Вообще, мы о таком не договаривались! – задыхаясь, бормотал он. – Подсунули, понимаешь, нервного практиканта… Ну, Чигур, ну припомню тебе все это, ей-богу, припомню!

Впрочем, на место пришли на удивление быстро. Хитрук даже заподозрил, что Талерон все-таки незаметно использовал свои особые способности к перемещению. Иначе откуда взялась эта улочка с древними, но добротными домами, совсем не похожими на окраинные трущобы?

Дом у мага был высокий, с острой покатой крышей и необычайно узкий – будто с усилием втиснутый в расщелину между двумя солидными домами по бокам. Мощная дубовая дверь занимала чуть ли не всю ширину фасада.

Маг коснулся двери посохом, и та бесшумно провалилась в темную глубину. Сыщик невольно поежился, но решительно шагнул через порог вместе со своим живым, но бессознательным грузом.

Деверь захлопнулась. Пространство вокруг озарилось призрачным светом, и сразу стало ясно, что внутри дом значительно обширнее, чем кажется снаружи.

– Знакомые штучки, – пробормотал детектив. – Мне бы вот так расширить агентство…

Большой сумрачный зал был строг и величественен. Арочный свод поддерживали колонны из грубо отесанного серого камня, пылали масляные светильники. Посреди зала стоял огромный стол, заваленный древними книгами и свитками, заставленный колбами, ретортами и каменными ступками. Но, в отличие от подобного антуража в детективном агентстве «Длинные руки», все это было отнюдь не бутафорией.

– Клади его сюда! – потребовал Талерон, указывая посохом на широкую лавку у стены.

Гильза застонал и сжался, словно хотел спрятаться от чего-то.

– С чего все началось?

– Да ни с чего! – убежденно заявил детектив. – Просто вдруг ему стало плохо.

– Такого «вдруг» не происходит, – возразил маг. – Смотри, у него видения! И видения недобрые – они захватили и не отпускают его…

Лицо Гильзы исказилось болью, он издал тихий протяжный стон.

– Что-то мучает, грызет его изнутри… Может, он общался с какими-то странными существами? Брал в руки какие-то предметы?

– Последнее время мы только и делаем, что общаемся со странными существами, – невесело усмехнулся ИО. – Что же до предметов… Вот, что он держал в руке.

Детектив протянул измятую карточку. Маг осмотрел ее, поднес ко лбу, медленно прикрыл глаза.

– Что-то темное, – прошептал он. – Темное и злое скрывается в этом имени.

– Так все дело в этой бумажке? – удивился сыщик и жадно уставился в корявые буквы. – Голдриг… Странное имя, не спорю, но неужели из-за него парня так скрутило?

– Если бы все так просто… – произнес маг, кладя на лоб Гильзе длинную сухую ладонь. – Имя – всего лишь знак, как и незримый след, оставленный тем, кто держал в руках этот предмет. Так старая картина будит в нас давно забытые чувства. Но на этот раз чувства слишком сильны, а носитель их – слишком слаб, чтобы совладать с ними… Это имя разбудило в нем глубоко заточенное, глубоко сокрытое, до поры дремавшее зло.

– Зло – в моем практиканте? – детектив всплеснул руками. – Да он же, между нами говоря, просто лопух. Никогда ничего злого не замечал за ним.

– Расскажи, что ты о нем знаешь? – потребовал Талерон.

Хитрук нервно пожал плечами и скупыми фразами передал все, что знал о парне. Знал он, как оказалось, немного. Когда же речь зашла о серебряной пуле, маг метнул на сыщика острый взгляд:

– Отчего же ты сразу не сказал об этом? Мне приходится строить догадки и домыслы, а ключ к ответу все время был у тебя!

– Но откуда мне знать?! – детектив развел руками. – Это все ваши колдовские штучки, а мое дело маленькое…

– Знаю я твое дело, – покачал головой Талерон. – Впрочем, речь не о тебе. Серебряная пуля в голове… Что это может означать?

– Так и я спрашиваю – что?

– Это может означать следующее: серебро, к тому же, судя по всему, заговоренное, служит барьером, запечатавшим зло. Само зло никуда не делось – оно прячется в темной глубине его души и сейчас в ярости мечется, терзая его светлую сторону. Злой след, оставленный на бумаге, словно подал знак потаенному злу. И только магическое серебро в голове этого мальчика не дает случиться чему-то страшному…

– Кто же ты такой… – пробормотал сыщик. – И зачем тебя подобрал Хорос? Хоть он-то знает о тебе правду?..

Он смотрел на жалкого, содрогающегося Гильзу, словно на совершенно незнакомого человека. Да так оно, наверное, и было.

– Он может быть кем угодно, – заметил маг. – Ведь пуля намертво перекрыла доступ к опасным воспоминаниям.

– Может, он и впрямь оборотень? – боязливо предположил детектив.

– Вряд ли. Оборотня такая пуля убила бы. Скорее всего, он просто человек с прошлым.

– А можно ли узнать это самое его прошлое? – жадно спросил Хитрук.

– Можно, – кивнул маг. – Но только если он сам захочет этого. Без его согласия нельзя ворошить память.

– Жаль, что без этого не получится! – разочарованно воскликнул детектив, разглядывающий лицо практиканта, словно заспиртованного диковинного монстра из кунсткамеры.

Талерон пристально посмотрел на сыщика:

– Вот этим мы с тобой и отличаемся, ИО. Мне бы и в голову не пришло копаться в его памяти без собственного его же согласия.

– А если это ради интересов дела? – возразил Хитрук. – Ради безопасности целого мира?

– Мы скажем ему, и он решит сам.

– Решит… – проворчал детектив. – Когда это случится, если он, вон, валяется без задних ног…

– Тогда не будем терять времени, – ответил Талерон.

Он подошел к столу и стал неторопливо перекладывать книги, пока не добрался до огромной инкунабулы с замком на медном переплете. Прямо из воздуха маг извлек ключ и отпер ее. Отщелкнув застежки, раскрыл книгу и принялся листать страницы.

– Потаенное зло… – приговаривал он. – Знаком я с такими вещами. В каждом из нас прячутся две стороны, черная и белая, да только у большинства перемешаны они в один-единственный, неприметный серый цвет.

– А такой нормальный парень вроде, – качал головой Хитрук.

– Скажи спасибо этой пуле, – отозвался маг. – Это она сделала его таким, навсегда отрезав от прошлого.

Правда, трудно защититься от таких вот внезапных всплесков. Их может вызвать все, что хоть как-то напомнит о прошлом.

– Ладно, ворошить прошлое будем на досуге, – решил сыщик. – Сейчас же надо просто поставить его на ноги.

– Этим я и занимаюсь, – откликнулся Талерон.

Палец его уткнулся в страницу, губы беззвучно шевелились, проговаривая текст. Маг взмахнул руками – и пустой стеклянный шар перед ним наполнился вдруг густым фиолетовым дымом. Дым побежал через прозрачный змеевик, а Талерон уже творил новые чудеса. Ожили вдруг тяжелые каменные ступки, с деревянных ящичков сами по себе срывались крышки, и содержимое устремлялось в ступки и реторты. То и дело вспыхивало пламя. Создавалось впечатление, что на этом огромном столе заработала вдруг небольшая химическая фабрика.

Но Талерона, вроде бы, не интересовало происходящее – все шло как бы само собой. Маг прошел вдоль стола и остановился у одной-единственной склянки, над которой завис кончик длинной стеклянной трубки, идущей из гущи всего этого алхимического хаоса.

Сыщик неуверенно топтался у него за спиной.

– Надеюсь, ты не держишь на меня зла? – чуть заискивающе сказал Хитрук. – За тот случай…

– И часто тебе приходится извиняться? Принимает ли твои извинения наша славная Инквизиция?

– Ты и про это знаешь? – детектив скривился. – Это просто нелепое совпадение. Так же и с тобой получилось. Ну, не хотел я тебя подставлять…

– Череда нелепых совпадений становится нелепой закономерностью, – спокойно сказал Талерон. – Впрочем, тебе этого не понять: ты себя одного видишь в центре целой вселенной.

– Да что ты такое говоришь! – возмутился ИО. – Я альтруист по натуре и на все готов ради клиента!

– Ну, конечно! Даже облапошить ради него клиента поплоше.

Хитрук сконфуженно замолчал. Еще не скоро было суждено разрешиться их давнему спору.

На срезе трубки медленно собиралась капля густой темной жидкости. Капля постепенно увеличивалась, наливалась и нетерпеливо дрожала. Наконец, набухнув до предела, она медленно поползла вниз и звонко шлепнулась в склянку.

В тот же миг алхимическая вакханалия прекратилась: от дыма, гари и разноцветных препаратов даже следов не осталось. Маг взял склянку и направился с ней к стонущему в бреду практиканту. Встал у изголовья и опрокинул сосуд над его головой. Пока на краю собиралась все та же темная, как смола, капля, он тихо бормотал заклинания, свободной рукой совершая сложные пассы.

Хитрук на всякий случай отошел на пару шагов назад.

Капля сорвалась с края склянки и упала точно в середину лба больного. Пшик! – и черная жидкость исчезла, то ли растаяв, то ли впитавшись в кожу.

– А-а-а… – Гильза протяжно вдохнул и открыл глаза.

– Вот и все, – удовлетворенно сказал маг, чуть отходя, но не переставая любоваться результатами своей работы.

Гильза легко поднялся и сел, недоуменно озираясь и моргая.

– Где это мы? – спросил он, глядя то на сыщика, то на мага.

– У меня в гостях, – Талерон внимательно изучал «пациента». – Скажи, юноша, помнишь ли ты, что видел сейчас во сне?

– Так я уснул? – юноша наморщил лоб. – Я ничего такого не помню… Нет, не помню. Может, я что и видел, но…

Он замолчал: лицо его исказила гримаса боли.

– Говори! – приказал маг.

– Я помню только страх, – сказал Гильза, нервно ерзая на лавке. – Было очень страшно – вот и все, что я помню. Или вы мне не верите?

– Верим, верим, – успокоил его маг. Задумчиво поглаживая бороду, он медленно прошелся по залу. Взгляд его скользил по серым стенам, словно окружали мага не скучные камни, а бескрайняя даль. Внезапно Талерон поднял посох, задумчиво начертил в воздухе одному ему понятный символ – огненный след рассыпался ослепительными искрами – и посмотрел на Гильзу. Тот поежился под этим всепроникающим взглядом.

– Я должен сказать тебе одну вещь, – произнес маг. – Хотя у тебя и было какое-то прошлое, то самое, что стерто у тебя из памяти, ты только начинаешь жизненный путь. Я вижу: у тебя впереди множество интересных событий, побед и опасностей. У тебя будет много друзей, но еще больше – врагов. Ты должен запомнить главное.

Талерон помолчал немного, глядя Гильзе в глаза, так, словно в глазах его он видел бесконечность.

– Твой главный враг – в тебе самом. Он надежно заперт, и до поры до времени его можно не опасаться. Но враг этот коварен: он всегда будет пользоваться твоим страхом. А потому, сопротивляясь невзгодам, борясь с внешними недругами, будь осторожен – именно в такой момент твой главный враг захочет нанести удар.

– И что же, мне никогда от него не избавиться? – тихо проговорил Гильза. – Я обречен?

Опершись обеими руками на посох, Талерон нахмурился и отвел взгляд:

– Я мог бы тебе сказать: все обойдется. Веди тихую и спокойную жизнь, без взлетов и падений – и тогда черная неизвестность в тебе будет дремать до самой смерти…

Он словно нехотя вновь посмотрел на юношу и добавил:

– Но я не пожелал бы тебе такой жизни. Биться до конца, идти по самому краю, не боясь ни того, кто бросает вызов в лицо, ни того, кто подкрадывается сзади – вот она, настоящая жизнь.

Маг провел перед бледным лицом Гильзы ладонью, и в глазах того замелькали отражения туманных образов.

– Будущее всегда пугает неизвестностью. Но иногда и прошлое не менее таинственно и опасно. Тебе выпало оказаться меж двух огней. Прими же свою судьбу, как бесценный дар. Не каждому суждено стать героем…

– Героем? – не выдержал Хитрук. Глаза его горели от любопытства. – Ты считаешь его героем? Вроде тех, о которых пишут твои древние книги?

Маг словно ждал, когда детектив нарушит молчание. Оставив Гильзу наедине с мелькающими в зрачках неясными картинками, Талерон приблизился к сыщику.

– Небеса забавно переплетают судьбы, – сказал он. – Вот и сейчас они задали мне загадку: как же случилось, что ты, самодовольный, себялюбивый и вроде бы никчемный человек оказался в одной лодке с этим чистым душой юношей? Что связывает вас?

– По правде сказать – ничего, – пробормотал ИО, невольно отступая под пронизывающим взглядом мага. – Так сложились обстоятельства…

– Верно, – кивнул Талерон. – Это и есть судьба.

Он прикрыл глаза и резко выбросил перед собой руку.

В глазах сыщика ослепительно сверкнуло, и он ощутил… Нет, он не мог описать это словами. Это был набор странных, волнующих чувств и намеков – словно сон, когда кажется, будто ты понял невероятно ценную истину и стараешься запомнить ее, чтобы, проснувшись, так и не вспомнить ничего, ощущая лишь горькое разочарование…

Ясным был лишь мощный голос, что доносился словно издалека:

– Твоя судьба неотделима от судьбы героя. И как в душе его есть потаенное зло, грызущее изнутри, словно червь, так и у тебя есть нечто, что стремится утянуть тебя вниз. Это нечто противиться вашему союзу, как будто бы чует, что вместе вы будете стремиться одолеть зло…

– Что же это такое? – прохрипел детектив, не в силах разобраться в нахлынувшем потоке эмоций.

– Твое самодовольное «я». Эгоизм. Бесконечная, суетливая забота о собственной выгоде. Необузданная жажда теплого места под солнцем…

– Это неправда!

– Это правда, только ты никак не хочешь признаться в этом самому себе. Но это неважно. Я готов помочь тебе.

– Мне не нужна твоя помощь! – запротестовал сыщик. – Ты не мой психолог и не тебе учить меня, как жить!

– Дело совсем не в тебе, – устало сказал маг. – Ты должен быть рядом с ним. Именно поэтому я собираюсь предложить тебе сделку.

Талерон взмахнул посохом, и видения исчезли. Гильза хлопал глазами и осматривал комнату, словно видел ее впервые. Хитрук же недоверчиво косился на мага.

– Ты – сделку? – переспросил он. – Что-то на тебя не похоже.

– Зато очень похоже на тебя, – усмехнулся маг. – Итак, сделка: отныне ты станешь верным оруженосцем героя, будешь следовать за ним в любые миры и действовать исключительно в его интересах…

– А зачем мне это нужно? – пожал плечами детектив. – Ты что же, предлагаешь мне забросить практику?

– Вовсе нет. Занимайся своими делами, но имей в виду, что главное в твоей жизни – служение герою.

– Ну, допустим, – подглядывая на Гильзу, протянул сыщик. – Хоть я и не вижу в нем никакого героя. А что взамен?

– Взамен я задействую кое-какие связи и сделаю так, что Инквизиция навсегда забудет про твои проделки в Лагорe. Ты вновь обретешь возможность свободно путешествовать между мирами.

– Заманчиво… – протянул детектив. – И когда же ты сделаешь это?

– Когда герой закончит свое первое дело, – ответил Талерон. – Он должен совершить нечто, что позволит ему ощутить свою силу. То, что подымет его над серой действительностью. Он должен почувствовать вкус победы.

– Вкус победы… – причмокнув, повторил ИО. – Хорошо звучит!

– И поможешь ему в этом – ты.

– А может, тогда и ты нам пособишь, а? Если ты так заинтересован в судьбе этого малого?

– Это не дело мага, – покачал головой Талерон. – Это дело героя. И твое, между прочим, дело.

– Я так и знал: ты только поучать можешь, – Хитрук насупился. – Ладно, спасибо за помощь. Нам, пожалуй, пора. А то до утра подвигов насовершать не успеем…

Он повернулся к практиканту:

– Эй, Гильза, очухался? Тогда пойдем, нам еще этого негодяя искать… Как его… Голдрига, вот!

– Постой… – проговорил маг. – Дай-ка сюда эту бумажку…

Детектива не пришлось уговаривать. Он быстро извлек из кармана картонку и протянул магу. Тот положил карточку на ладонь и медленно провел по ней пальцами…

– Пожалуй, я все же немного помогу вам, – объяснил Талерон. – Подскажу, где его искать.

– Он до сих пор в Лагоре? – быстро спросил детектив.

– Да. Именно потому я все еще могу чувствовать его грязный след.

Даже в сопровождении мага Хитрук чувствовал себя неуютно на улицах Анарана. Он ежился, озирался и, вообще, вел себя крайне подозрительно.

– А не проще было бы ему надеть какую-нибудь личину? – шепотом спросил Гильза у Талерона.

– Для инквизиторов не существует личин. Сейчас же я наложил на вас заклятье отвода глаз. Вас просто не видят.

– Чего же он так нервничает?

– Это уже вопрос чистоты совести, – туманно ответил Талерон.

– Для меня это не вопрос, – буркнул детектив. – Моя совесть чиста! Скажи-ка лучше, почтенный маг, куда ты нас тащишь? Мне кажется, или мы идем в самый центр?

– Похоже, что так. Веду не я – ведет ваш предмет…

Талерон даже продемонстрировал сыщику картонку.

– Грязный след – самый отчетливый из всех следов. Разумеется – для белого мага. Черный маг куда лучше видит следы чистых душ – как хищник, преследующий жертву по запаху.

Вскоре их троица вышла на площадь Всех Миров. Гильза снова замер, охваченный восторгом. Ему казалось, что это место прямо-таки излучает свет, озаряющий все существующие миры.

– Я чувствую, в тебе живет художник, – сказал маг, одобрительно поглядывая на Гильзу. – Ты очень живо чувствуешь подлинную красоту.

– Это ты точно подметил! – поддакнул ИО. – Чего-чего, а умения видеть людей насквозь у тебя не отнять!

– Вижу, ты умеешь ценить красоту, – продолжил маг. – Эта площадь – центр Многомирья. Она проста, но в простоте ее – подлинное совершенство. Видишь это чудесное здание с часами? Это Магистрат – место, где вершатся судьбы миров. Здесь заседают Верховный Инквизитор и Властитель Маг – те, кто обладает властью открывать и закрывать двери в иные миры…

Гильза вздрогнул.

Он вспомнил самое главное – то, ради чего он и находился сейчас в этом удивительном, но совершенно чужом мире. Здесь, в Магистрате, и будет вершиться судьба Земли: останется ли она «своей» в бесконечном сонме миров или же превратится в чужеродный, навсегда отрезанный ломоть.

Ему очень хотелось броситься к высоким, потемневшим от времени дверям, заколотить в них и выкрикнуть всю правду – о том, что Земля не виновата в том, что случилось или еще только случится, о том, что в «Линии» работают только честные и открытые люди, что посланник Инквизиции – недобрый, подозрительный человек, что он ошибается и видит лишь то, что желает видеть…

Да только нельзя ему, Гильзе, идти к этим дверям. Потому что там, за порогом Магистрата, – боги, для которых лепетание жалкого сарга равно щебету глупой птицы. Потому что ему надлежит четко знать свое место и делать свое дело.

И сейчас его дело – искать. Искать как можно лучше и найти этих таинственных адресатов, к которым с неизвестной целью стекается пугающая контрабанда из мертвого мира…

Посреди площади Талерон остановился. Толпы людей и странных, порою даже пугающих существ проплывали мимо. Некоторые, не видя, задевали сыщика и практиканта и удивленно озирались. Впрочем, завидев мага, почтительно кивали и обходили его стороной.

Талерон оглядывал площадь из-под полуприкрытых век. Посох в его руках неторопливо колебался, словно стрелка компаса в поисках севера. Наконец, маг поднял руку и указал прямо перед собой:

– След ведет туда!

Хитрук довольно хмыкнул:

– Очень он удачно ведет, этот след! Приятель, я рассказывал тебе про знаменитую на все миры таверну под названием «Мандрагора»?

Сыщик подмигнул практиканту и бодро пошел через площадь, то и дело уклоняясь от не замечающих его прохожих.

В таверне было чисто и просторно. Приятная прохлада после уличного зноя расслабляла. «Мандрагора» настолько отличалось от харчевни из окраинных трущоб, что Гильза поначалу ощутил робость – словно по ошибке попал в библиотеку или в музей.

Большие окна с искусными цветными витражами давали свет теплых тонов, и было очень уютно. Мощные деревянные балки поддерживали галереи, где шумно пировали веселые посетители. На стенах висели закопченные гобелены, рогатые головы незнакомых животных, старые боевые щиты. Прислуживали здесь улыбчивые девушки, а у дальней стены музыканты играли удивительно красивую музыку.

Гильза успокоился и стал изучать местную публику. Надо сказать, посетители «Мандрагоры» были не менее колоритны, чем завсегдатаи давешней харчевни. Помимо человеческих лиц, здесь можно было наблюдать множество самых разнообразных физиономий и морд – назвать их лицами просто не повернулся бы язык.

– Так, а перекусить бы не помешало! – потирая руки, воскликнул сыщик. – Тем более что сегодня мы при монетах! Как же я люблю веселый звон лагория!

Он тряхнул кошелем, полным звонких империалов.

– Хотел бы заметить, – холодно сказал маг, – что мы здесь совсем по другому поводу.

– Точно! – с не меньшим энтузиазмом встрепенулся сыщик. – Так, где он, этот негодяй?

– Похоже, он крутится где-то недалеко от таверны, – прищурившись, ответил Талерон. – След путается, сложно разобраться…

– Тогда тем более! – отмахнулся ИО, жестом подзывая шуструю девушку в кружевном фартуке. – Я не могу работать на голодный желудок. У меня все мысли не о деле, а о еде… Да что же это такое, не видит она меня, что ли?! Талерон!

Маг сердито щелкнул пальцами.

– Ой! – вскрикнула румяная девушка с заставленным снедью подносом в руках, налетев на из воздуха возникшего Хирука. Ее золотые, похожие на колоски, косицы весело подпрыгнули, на лицо мигом вернулась озорная улыбка.

– Милая, нам бы перекусить по-быстрому! – заискивающе произнес сыщик. – Мне бы вашей знаменитой баранины да кубок вина! Этому почтенному старцу…

Маг сделал протестующий жест.

– … ничего не надо, – усмехнулся Хитрук, – он сегодня сердитый. А молодому человеку… Чего ты хочешь, Гильза?

Юноша пожал плечами. Потом вспомнил и сказал:

– Разве что тисс… У вас есть тисс? Мне советовали попробовать…

Девушка смущенно улыбнулась:

– У нас он только-только закончился, а свежую партию завезут лишь завтра. Приходите – мы приготовим вам самый лучший!

– Что-то не везет тебе, парень! – хохотнул детектив. – Ну да не расстраивайся, закажи, как я!

– Я не пью вино, – потряс головой Гильза. – К тому же надо поспеть за этим Голдригом.

– Не переживай, успеем! – пообещал сыщик, заправляя за воротник огромную салфетку. – У меня как в армии: война-войной, а обед – по расписанию!

– Забыл, что я говорил тебе? – покачал головой маг. – Свои желания ты ставишь выше дела, выше интересов других!

К широкому столу, шурша юбками, подпорхнула девушка и лихо поставила перед Хитруком огромное блюдо с дымящимся мясом и кубок из потемневшего металла.

– Прости, друг мой, – нараспев сказал ИО, хватая кость, словно рукоятку с насажанным на нее куском баранины, – но в данный момент мой желудок ставит свои интересы выше моих собственных. Погоди немного, и я заткну это рычащее от голода чудовище изрядным куском баранины, утоплю в добром вине и освобожусь из-под его власти! Ты согласен со мной, практикант?

Гильза терпеливо ждал, пока детектив насытится, и пользовался моментом, чтобы спокойно понаблюдать за местной публикой.

В компании музыкантов, что расположилась в углу, появилась тоненькая, бледная, темноволосая девушка. Негромким голосом она завела песню, и шум всеобщего веселья вдруг затих. Все устремили взгляды в сторону поющей – будь то люди или жуткие твари из далеких миров.

Девушка пела, и смысл запутанных паутиной слов с трудом пробивался в сознание – зато рождал бурю образов и чувство невероятной, непередаваемой грусти.

– Эта певунья – скиталица из Мира Грез, – донеслись тихие слова Талерона. – Сколько ее народ ни ищет свой мир – все напрасно. Говорят, этого мира в действительности давно не существует, а может, и не было никогда. Оттого певуны-скитальцы так любят петь про свою несбыточную мечту. И потому, что мечта эта несбыточна, она так прекрасна и так бесконечно маняща…

И хотя эта певунья была из чужого мира, и песня ее звучала совершенно непривычно, Гильзе вспомнилась Земля, знакомые улицы и лица оставшихся ТАМ. Наверное, потому, что девушка пела о своей родине, и каждый, кто слышал ее, вспоминал о собственных, родных краях. В этот миг Гильзе невыносимо захотелось вскочить и бежать – сражаться, биться, спасать все, что дорого, все, ради чего и стоит стоять насмерть…

Осоловелый от сытости сыщик с трудом поспевал за магом и Гильзой. Талерон шел быстро – то ли боялся опоздать, то ли хотел наказать ИО за очередной приступ эгоцентризма вперемешку с воинствующим гедонизмом.

– Куда ты нас тащишь? – отдуваясь, спросил Хитрук. – Сусанин, мы же идем в обратную сторону!

– Думаю, след ведет в сторону Рынка, – отозвался маг.

– Вот как… – протянул сыщик. – Ну да, пойди, попробуй, отыщи его там…

– А что, он большой, этот Рынок? – спросил Гильза.

Детектив неопределенно крякнул:

– Вольный Рынок Анарана – это особенное место. И не только для одного Лагора. Сюда стекаются товары со всех миров, и, говорят, здесь можно найти все, что когда-либо было создано разумным существом. Рынок огромен, бродить по нему можно годами, и он продолжает разрастаться. А потому, чтобы не портить городской пейзаж, в Магистрате решили перенести его в параллельное измерение. Так что снаружи он довольно компактен. Ты же знаешь, Лагор находится на перепутье – меж множества миров. Оттого здесь самое удобное место для встречи купцов и покупателей из всех точек Многомирья. Здесь рекою льются империалы, и большей частью именно за счет Рынка Лагор столь богат и могущественен. Торговцы из самых разных миров привозят удивительные, иногда довольно странные предметы, обладающие самыми невероятными свойствами, магические артефакты, книги, невиданных животных…

– Здорово! – оживился Гильза, глаза его загорелись. – Вот бы на все это посмотреть!

– Да, посмотреть стоит. Обидно, у нас нет на это времени, – с искренним сожалением сказал сыщик. – А на бегу не ощутишь подлинное величие Вольного Рынка…

Вдруг Талерон свернул в какую-то боковую улицу.

– Погоди, – озираясь, воскликнул Хитрук. – Рыночные ворота там!

Он махнул рукой в сторону.

– Похоже, ему нужен черный рынок, – пояснил маг. – Это рядом…