Чудесное наследство. Книга 2 Каришнев-Лубоцкий Михаил

Глава восемнадцатая

После обеда старая баронесса собрала нас всех вместе в гостиной.

– Я долго думала и вот что решила, – сказала она, поглядывая лукаво на моего дядюшку. – Мы не станем ждать, когда приедут наши мужчины, мы сами наведем порядок в замке! Это важное дело я поручаю Кэтрин, Дитриху и Паулине. «Глаза боятся, а руки делают» – вы не забыли еще такую пословицу?

– А что вы поручите нам с дядюшкой? – невольно вырвалось у меня.

Фрау Луиза улыбнулась:

– Я слышала, что у вас, господа пуппитролли, накоплен богатый опыт по борьбе с мышами. Вот изгнанием этих серых разбойников вы и займетесь.

– Это шутка или оскорбление? – взвился, было, мой дядюшка. Но быстро остыл и уже спокойнее произнес: – Работать котом категорически отказываюсь. Можете даже не упрашивать.

К счастью, нам на помощь пришла фроляйн Кэтрин. Она вдруг хлопнула ладонью себя по лбу и громко рассмеялась:

– Как же я о Маркизе раньше не вспомнила! Вот кто всех мышей переловит! Маркиз!

– Странные какие-то у нас в Гнэльфланде аристократы пошли, – фыркнул насмешливо дядюшка и покачал головой. – Баронессы с привидениями дружбу водят, маркизы на мышей охотятся…

– Маркиз не аристократ, а соседский кот! – объяснила ему, а заодно и мне, Паулина. – Он у господина Шрайбера живет, местного учителя! Ну, у того, у которого Пугаллино в саду на шесте пугалом торчал, пока я его не расколдовала.

– Точнее, не заколдовала, – поправила внучку фрау Луиза (она во всем любила точность и ясность). – Хорошо, пусть с мышами Маркиз разберется, я не возражаю. Кэтрин, зайди, пожалуйста, к господину Шрайберу и попроси от моего имени на арочку ночей его любимца. Надеюсь, он не откажет в моей просьбе.

– Господин Шрайбер не откажет, – вздохнула Паулина, – а вот Маркиз может. Такого наговорит, лишь бы отвертеться!

– У вас и коты здесь водятся говорящие? – удивился я, услышав эти слова.

Но девочке пришлось меня огорчить:

– Нет, в Мерхендорфе один только говорящий кот – Маркиз. Все остальные обычные.

– А ты с другими беседовала? – улыбнулась фрау Луиза. – У нас и козлята с поросятами разговорчивые попадаются!

– Знаю, знаю! – рассмеялась Паулина. – Ты, бабушка, Хрю-Хрю и Ме-Ме имеешь в виду?

– Не только их. – Старая баронесса вдруг слегка помрачнела. – Скорей бы Гансик с Ольгердом приезжали… Дел много, а работников мало. Хоть бы завтра к вечеру заявились, и на том спасибо!

– Заявятся, – успокоил ее заботливый сын. И почему-то добавил: – Если, конечно, с ними ничего не случится…

Глава девятнадцатая

Кэтрин не стала откладывать дело в долгий ящик и сразу же помчалась к господину Шрайберу просить у него «взаймы» кота Маркиза.

– Я не против… – замялся старый учитель, услышав странную просьбу. – Но вы, милая фроляйн, лучше поговорите с ним самим…

И показав на своего любимца, мирно дремлющего в мягком кресле, поспешил удалиться в сад, не желая, видимо, мешать их задушевной беседе.

Спросонок Маркиз долго не мог понять, чего от него добивается юная гнэльфина, одетая в оранжевый, как спелый мандарин, спортивный костюм. А когда понял, то так перекривился, что Кэтрин даже испугалась: уж не начались ли у бедного котика предсмертные судороги? К счастью, все обошлось. Спустя минуту Маркиз опомнился и вновь обрел дар речи.

– Интересно, – сказал он, поднимаясь на все четыре лапы и нервно помахивая пушистым хвостом, – кому в голову взбрела такая умная мысль?

– Мне пришла, – честно призналась Кэтрин и слегка зарделась от смущения.

– Тогда вынужден вас огорчить, фроляйн, эта мысль оказалась не совсем удачной. – Маркиз сделал паузу, взглянул на девушку, понял, что та ждет дальнейших объяснений, и продолжил: – В моем возрасте коты предпочитают лежать в мягких теплых креслах, а не на холодном жестком полу возле мышиной норки. Романтика хороша в юности, в зрелые годы больше тяготеешь к домашнему уюту…

– Что же нам делать? – Веселые глаза Кэтрин стали вдруг печальными. – Старая баронесса не может спокойно себя чувствовать, когда повсюду шмыгают эти серые твари!

– Разве фрау Луиза вернулась?! – обрадовался Маркиз и еще сильнее распушил хвост. – Вот приятная новость!

– Да… Но мыши…

– Что-нибудь придумаем! Сам не берусь – не хватало радикулит на старости лет подхватить! – а вот кого-нибудь из приятелей попробую уговорить. Ступайте домой, фроляйн…

– Кэтрин!

– Боже, как я мог забыть такое чудесное имя!.. Ступайте домой, фроляйн Кэт, и успокойте госпожу баронессу. И передайте ей заодно от меня привет!

– Хорошо. Спасибо. – Кэтрин попятилась от кресла к дверям. – До скорой встречи!

– Всего доброго!

Маркиз дождался, когда незванная гостья покинет дом, и снова свернулся калачиком на мягком сиденьи уютного кресла. «Господи, – подумал он, с наслаждением прикрывая веки, – ведь от хорошего воспитания нет никакой пользы! Мало того, что мне пришлось простоять истуканом перед этой девчонкой – ведь не мог же я сесть или лечь в ее присутствии! – так еще теперь придется ломать голову над тем, как помочь старой баронессе. А как же: дал слово – держи! Можно подумать, меня за язык тянули…»

Маркиз сморщил носик и тихо чихнул – так он всегда смеялся над чем-нибудь очень забавным. После чего лениво взмахнул хвостом, прогоняя назойливую мушку, и вновь погрузился в раздумья.

«Кто же у нас в Мерхендорфе чемпион по ловле мышей? Пират? Гринго? Аннель? Пожалуй, и не вспомню… А по телевизору об этом не сообщают, такая жалость! Хотя, постойте… Ну да, конечно, Фауст! Мой старый дружище Фауст! Вот кому не было равных в Мерхендорфе среди охотников за мышами! Правда, он тоже не юноша, но все-таки на три года меня моложе…»

Маркиз быстро открыл глаза и снова ыстал на лапы. Сладко потянулся, выгибая спинку, и одним прыжком перелетел из кресла на письменный стол. Подошел к телефону, небрежным жестом правой передней лапки дал пощечину ни в чем не повинной телефонной трубке и, когда та упала на раскрытую книгу, ловко набрал нужный номер.

– Добрый день, фрау Марта! Простите, что беспокою… Да, это – Маркиз… Я могу побеседовать с Фаустом? Ах, он опять спит… Вы не боитесь, что у него появятся пролежни? Спасибо, фрау Марта, вы очень добры, я подожду…

Маркиз на мгновение поднял голову от телефонной трубки и снова, наморщив носик, тихо чихнул. «Вот лежебока! – подумал он, вспоминая старого приятеля. – Когда бы я ему не позвонил, слышу одно и то же: – „Фауст спит!“ Я сам люблю поваляться в кресле, но не целыми же сутками!»

Маркиз вновь склонил голову к телефонной трубке и, услышав в ней знакомое мурлыканье, быстро затараторил:

– Фауст, дружище, привет! Как здоровье? Надеюсь, кошмары во сне не мучают? А у меня к тебе есть одно небольшое дельце: нужно помочь старой баронессе фрау Луизе… Да-да, она вернулась и обнаружила в своем замке пополнение. Нет, не новых привидений. У нее завелись мыши! Что? Да кто же их пересчитывал… Много, так и шмыгают по комнатам. Я сам не могу помочь – годы не те, одышка появилась, глаз притупился… Что? И ты не можешь?! Да ты же наша гордость! Чемпион Мерхендорфа!.. Вот как, дал клятву не обижать мышек… Тебе во сне явилась совесть и призвала к милосердию… А ты не мог проснуться раньше ее прихода?! Тогда бы у меня сейчас не было этих проблем! Спи, лежебока, приятных снов!

И Маркиз в гневе так поддал лапкой телефонную трубку, что та взвилась вверх чуть ли не до потолка, а затем с грохотом упала на телефонный аппарат.

«Неплохой удар, – с гордостью подумал Маркиз, медленно остывая от праведного гнева. – Но на ринг с мышами я все-равно не выйду. Что-то надо срочно придумать… Но что именно?!»

Глава двадцатая

Потратив полчаса на глубокие раздумья, Маркиз решил нанести Кэтрин и фрау Луизе ответный визит. Прошмыгнув в приоткрытую парадную дверь, кот учителя Шрайбера проник в холл замка, а оттуда направился на поиски старой баронессы или ее юной помощницы. И в первой же комнате, в которую он заглянул, Маркиз обнаружил Кэтрин, старательно протиравшую мокрой тряпкой запыленные окна.

– Привет! – снова поздоровалась немного удивленная этим визитом девушка. – Ты пришел нам помочь?

– Можно и так сказать, – отозвался Маркиз, останавливаясь посреди комнаты и брезгливо посматривая по сторонам (он был страшный чистюля, этот Маркиз!). – Я кое-что придумал насчет мышек…

– Вот как?! – обрадовалась Кэтрин и ловко спрыгнула с подоконника. – Приятная новость! Когда возьмешься за дело?

– Да хоть сейчас. Только мне нужна помощь.

Кэтрин немного растерялась.

– Я мышей ловить не умею…

Маркиз сморщил носик и чихнул:

– Ты и не будешь их ловить! Возьми, пожалуйста, большой лист бумаги, фломастер и напиши то, что я тебе продиктую.

– Хорошо, сейчас…

Кэтрин сбегала в комнату баронессы и принесла письменные принадлежности. Села за журнальный столик и посмотрела на кота:

– Можно диктовать!

Маркиз взмахнул хвостом, словно дирижерской палочкой, и, выдержав паузу, громко произнес первое слово будущего послания:

– «Ультиматум»!

– Боже, – вздрогнула невольно Кэтрин, – неужели мы начинаем с кем-то сражение?!

– Пока нет. Надеюсь, все обойдется.

И Маркиз, снова сделав паузу, продолжил диктовку:

– «Дамы и господа! Уважаемые мыши! Мы, владельцы этого замка и его постоянные обитатели, предлагаем Вам убраться отсюда подобру-поздорову в кратчайший срок – до шести часов ноль-ноль минут утра завтрашнего дня. Если наше требование не будет выполнено, то Вы жестоко об этом пожалеете. Надеемся на Ваше здравомыслие. Баронесса Луиза фон Фитингоф и др.»

– А это еще кто? – спросила Кэтрин, закончив писать текст грозного ультиматума.

– Кто – кто? – удивился Маркиз.

– Ну, этот «Дры»?

Ответа на свой вопрос Кэтрин пришлось ждать долго, потому что Маркиз расчихался вдруг не на шутку. Наконец он успокоился и проговорил, перемешивая гнэльфские слова с кошачьим мурлыканьем:

– «Дры» – это значит «другие»! То-есть, мурлы… мы все!!

И он, еще раз громко чихнув, приказал юной гнэльфине:

– Повесь этот плакат на видном месте в подвале! И оставь на время включенным свет! Вот увидишь: уже к вечеру все мыши уберутся из дома баронессы, как миленькие!

Глава двадцать первая

Кэтрин все так и сделала, как велел говорящий кот. Взяла гвоздик, молоток, спустилась в подвал и приколотила плакат с ультиматумом к стене возле лестницы. А потом быстро поднялась наверх и закрыла за собою дверь.

«Интересно, а мыши читать по-гнэльфски умеют? – подумала она, возвращаясь вновь в комнату, в которой наводила порядок. – Все-таки они здесь недавно поселились, да и учить их грамоте некому было…»

Измучившись, но так и не найдя ответа на свой вопрос, Кэтрин, едва только закончила работу, поспешила к баронессе.

– Фрау Луиза, – спросила она, входя в комнату владелицы замка, – как по-вашему: здешние мышки могут читать письма и другие послания? Мне кажется, что не могут!

– Почему ты так считаешь, Кэтрин? – спокойно отозвалась старая баронесса, даже нисколько не улыбнувшись.

– Они такие маленькие!

– Да, слоны покрупнее мышек будут. Но это вовсе не значит, что они гораздо грамотнее.

– Так вы думаете…

– Если честно сказать, – перебила баронесса юную помощницу, – то до сей счастливой минуты я совсем об этом не думала. Но ты, Кэтрин, добилась своего: я задумалась.

– Ну и…?

– Мышки могут читать! В моей библиотеке они зачитали до дыр несколько книг. Особенно их тянет почему-то на старинные фолианты. Возможно, им нравятся переплеты из кожи?

Кэтрин развела руками:

– Кто их поймет, фрау Луиза. С ними по душам не побеседуешь. Одно меня волнует: прочтут они мой ультиматум или нет?

– Какой ультиматум? – удивленно подняла густые брови старая баронесса.

– По совету Маркиза я предъявила мышам ультиматум. В подвале его повесила, на видном месте.

– Ну-ка, поехали!

Фрау Луиза включила моторчик и покатила из комнаты в коридор, а оттуда к двери, ведущей в подвал.

– Позови Дитриха, одна я вниз не скачусь!

Кэтрин знала, что с баронессой, когда той что-то взбредало в голову, лучше не спорить. Поэтому она быстро сбегала за господином Дитрихом и вместе с ним спустила коляску и любопытную старушку в глубокое подземелье.

– Господи! – всплеснула руками фрау Луиза, едва колеса ее транспортного средства коснулись каменного пола. – Эти негодницы рассыпали по подвалу горох!

– Как странно, однако, они его рассыпали… – пробормотал ее сын, вглядываясь в россыпи светлых горошин. – Похоже на буквы…

– Даже на целые слова! – воскликнула Кэтрин и подошла к удивительным письменам поближе. – «Уважаемая г-жа баронесса! – прочитала она по складам первую фразу. – В ответ на Ваш наглый ультиматум…»

– Подожди, я сама прочитаю! – Фрау Луиза достала из кармана платья очки для чтения и водрузила их себе на нос.

– «…В ответ на Ваш наглый ультиматум…» Так, это мы уже слышали… «Наше сообщество выдвигает встречное предложение. Первое: мы обязуемся не прогуливаться по замку, а обещаем жить здесь, в темном и сыром подвале…» Кстати, не такой уж он темный и сырой! Вот и свет почему-то электрический горит…

– Это я оставила, – призналась Кэтрин, – чтоб ультиматум лучше было видно.

– Мыши его увидели.

И фрау Луиза продолжила чтение мышиного послания:

– «…За это Вы должны поставлять нам регулярно (сроки поставок мы обсудим позже) еду в достаточном количестве (список продуктов Вы получите завтра) и дадите клятву, что не будете ставить в подвале мышеловок и вообще откажетесь от мысли портить нам и без того несладкую жизнь. Если Вы не примите наши условия, то Вас ждут веселые денечки (точнее, ночки). Более подробно о будущих кошмарах Вы можете узнать из популярного мультсериала про Тома и Джерри. С уважением Главный Мышекомандующий Хрумхрум Двенадцатый-младший.»

– Какое нахальство! – вскрикнула баронесса, едва успев дочитать до конца грозный ответ таинственного Хрумхрума. – Платить дань этим наглецам я категорически отказываюсь!

– Может быть, сначала поднимемся наверх и там все обсудим? – Господин Дитрих перешел вдруг на шепот: – Я не боюсь мышиных угроз, но все-таки наверху нам будет спокойнее…

Кэтрин внезапно хихикнула:

– А я сомневаюсь! Мыши – они такие проныры!

Однако умная баронесса вняла совету сына и попросила вытащить ее вместе с коляской на божий свет.

– Ну, Кэтрин, теперь ты убедилась в том, что мыши умеют читать? – спросила она свою помощницу, когда они вновь оказались в просторном коридоре.

– Если бы только читать! Они и писать научились. Причем – вот смех-то! – совсем без ошибок!

И Кэтрин, весело хихикая, пошла в столовую наводить порядок и готовиться к ужину.

Глава двадцать вторая

После долгих раздумий фрау Луиза решила пойти на уступки мышам.

– Хорошо, – сказала она, – пусть они остаются здесь. Мы скоро вновь уедем, а в замке хоть кто-то будет жить. Не думала я, конечно, что у меня появятся такие «наследнички», но делать нечего, придется мне смириться!

– Будем считать это временным отступлением, – утешил ее господин Дитрих. – Когда Ганс и Ольгерд узнают о новых обитателях замка, вряд ли они станут их терпеть.

– Скорей бы они приезжали, – вздохнула Кэтрин, – работы полно, а помощников раз-два и обчелся.

И тут фрау Луиза произнесла фразу, которую я не забуду, наверное, никогда:

– А ты, Кэтрин, не станешь возражать, если тебе немного поможет Рихард?

– Рихард? Какой Рихард?!

– Тот, который торчит в витрине магазина модных сорочек.

Лицо юной гнэльфины покрылось пунцовыми пятнами.

– Он манекен…

– Я помню.

Старая баронесса ласково улыбнулась.

– И вы хотите…

– Надеюсь, у меня все получится.

Услышав эти слова, Паулина радостно воскликнула:

– Конечно, у тебя все получится, бабушка! У меня же получилось с Пугаллино!

– Какой-то сумашедший дом, а не замок… – пробурчал мой дядюшка и потянул меня за рукав курточки. – Идем, Тупсифокс, у нас есть дела поважнее…

– Куда ты собрался? – удивился я и попробовал вырваться из цепкой руки Кракофакса. – Сейчас начнется самое интересное!

Но дядюшка упрямо стоял на своем:

– Я не желаю смотреть на то, как из полезной вещи станут делать еще одного дармоеда. Идем на рынок, там можно увидеть кое-что полюбопытнее.

И он прошипел мне в самое ухо:

– Ты не забыл, для чего мы прилетели в Мерхендорф? Нам нужно отыскать злюков!

Пришлось подчиниться его напору. Опустив голову, я нехотя поплелся за дядей, кляня в душе старого пуппитролля за излишнюю спешку. Ну, куда эти злюки денутся, если они здесь в Мерхендорфе? И что мы с ними станем делать, если вдруг нам улыбнется фортуна и мы повстречаем их на городском рынке?

К счастью, вместе с нами засобиралась на рынок и Кэтрин.

– Пойду-ка и я с вами, – сказала она, откладывая в сторону тряпку и снимая с себя красивый фартук. – Продуктов нам теперь понадобится уйма! Завтра целая гвардия нагрянет, да и этих нахалов в подвале прикармливать нужно…

Она посмотрела изподлобья на фрау Луизу и робко спросила:

– Насчет Рихарда вы не пошутили?

И когда услышала ответ: «Конечно, не пошутила. Сейчас этим делом и займусь!» весело произнесла:

– А заодно и Рихарду куплю там какой-нибудь гостинчик! Вот только что любят есть на десерт бывшие манекены?..

Глава двадцать третья

Сначала мы с дядюшкой обрадовались: вот здорово, Кэтрин отвезет нас на рынок на своем мотоцикле и нам не придется натирать на ногах мозоли, тащась в такую даль. Кракофакс даже потер в радостном возбуждении ладошки и пробормотал под нос: – «Давненько я не катался на мотоциклах!» Но вскоре нас, увы, постигло глубокое разочарование. Оказывается, Кэтрин вот уже несколько месяцев, как забросила своего двухколесного любимца и передвигалась по городу только пешком или на автобусах и трамваях. И все из-за того, что однажды она сумела выиграть на мотогонках кубок Мерхенштайна! После блистательной победы ее мотоцикл жутко зазнался, стал громко фыркать на всех и даже иногда порыкивать на свою хозяйку. И еще он признался Кэтрин в том, что теперь очень стесняется ездить на рынок за овощами. «Я создан не для того, чтобы возить на себе картофель и сельдерей! – заявил он как-то раз опешившей девушке, тихо фырча и помигивая покрасневшей от гнева фарой. – Я создан для великих побед!»

– Теперь он стоит в гараже, а я даже боюсь к нему подходить, – закончила свой печальный рассказ юная гнэльфина и стала разыскивать сумки и пакеты для продуктов.

А Кракофакс, этот старый хитрюга, как только узнал неприятную новость, так сразу же передумал идти вместе с нами и заискивающим голоском обратился к Кэтрин:

– Милая фроляйн, пожалуй, я останусь в замке… А вы, если вас это, конечно, не затруднит, захватите с собой моего племянника. Его можно положить в сумку, тогда вам не придется все время останавливаться и оглядываться назад – уж не отстал ли этот малыш-пуппитролльчик? Тупсифокс легкий, как пушинка, он вам не будет в тягость!

– Носила предметы и потяжелее, – гордо вскинула белокурую головку юная спортсменка. – Хорошо, я согласна.

И она бесцеремонно взяла меня двумя пальцами за ворот клоунской курточки и сунула в большую хозяйственную сумку.

– Смотри, не залезь в мой кошелек! – строго сказала Кэтрин. – А то я вас, пуппитроллей, знаю!

– Хи-хи-хи! – смущенно рассмеялся Кракофакс. – Он если и залезет в бумажник, то далеко не убежит! Хи-хи-хи!

– А ведь верно, – согласилась с ним девушка, – как я только сама об этом не подумала!

Кэтрин вышла из дома и зашагала по тропинке к воротам. Открыла скрипучую дверь и оказалась за пределами замка.

– Пойдем пешком или прокатимся на автобусе? – спросила она меня и, не дожидаясь ответа, вприпрыжку побежала к автобусной остановке.

А я, вцепившись обеими руками в матерчатое дно хозяйственной сумки и увертываясь от прыгающего рядом со мной, словно гигантская жаба, кошелька, мысленно стал сыпать проклятья в адрес злюков и моего хитрюги дядюшки.

Глава двадцать четвертая

К счастью, страшная болтанка вскоре прекратилась и я смог придти немного в себя. Отдышавшись, я решил не терять времени даром и принялся просверливать в сумке игрушечным перочинным ножичком небольшие отверстия. Когда четыре наблюдательных пункта были готовы, я окончательно успокоился, спрятал в карман нож и присел на пузатый кожаный кошелек, набитый хрустящими купюрами и звонкими монетами.

Однако долго прохлаждаться мне не пришлось. Минут через пять я услышал громкий голос водителя: «Следующая остановка конечная – „Городской рынок“!», и я снова ощутил толчки небольшого, балла в три – четыре, землетрясения.

Но любые муки рано или поздно, как известно, вознаграждаются по заслугам. Мне повезло, я увидел на рынке Грифонию! Сухопарая, высокая, как телевизионная вышка, супруга Мерзопакса даже в толпе снующих туда – сюда гнэльфов и гнэльфин выделялась очень заметно, и я сразу приметил ее, едва успев припасть глазами к одной из дырок в сумке.

Голова Грифонии гордо плыла над толпой и только изредка ныряла вниз, чтобы получше рассмотреть какой-нибудь товар, выложенный продавцами на прилавок. При этом выражение ее лица нисколько не менялось: делая покупку или уходя от очередного торговца с пустыми руками, на физиономии этой дамочки сияла одна и та же снисходительно-вежливая официальная улыбка.

«Могла бы и поласковее улыбку нацепить, – подумал я, вспомнив о том, что злюки всегда ходят с приклеенными на лица искусственными улыбками. – С такой, как эта, тебе вряд ли сбавят цену!»

Вдруг, в самый разгар моих размышлений, мне на голову свалился пучок зеленого лука. А следом за ним посыпались пучки петрушки, укропа и крупные головки чеснока.

– Извини, я тебя случайно не пришибла? – с некоторым опозданием спросила меня Кэтрин, залезая в сумку за кошельком с деньгами. – Я так увлеклась покупками, что совсем о тебе забыла!

– Это твоя ошибка, помнить нужно и о живых… – Я потер ладонью большую шишку на лбу и уже мягче добавил: – Хорошо, я тебя прощаю, Кэтрин. Но ты должна оказать мне услугу. Видишь вон ту телебашню возле торговца яблоками? Постарайся незаметно идти за ней и узнай, пожалуйста, где она живет.

– А не проще ли спросить у нее адрес?

– Проще. Но… В общем, делай, пожалуйста, как я прошу, а объяснения будут потом.

Я нырнул в груду зелени, пробрался сквозь заросли лука и петрушки к наблюдательному пункту и вновь стал следить за Грифонией. Кэтрин была покладистой девушкой, поэтому она без долгих размышлений послушно побрела следом за супругой Мерзопакса, лишь изредка останавливаясь у приглянувшихся ей лотков и быстренько прицениваясь к товару. Но покупок она уже не делала, а только приговаривала: – «Так… Спасибо… В следующий раз… Сейчас я спешу…»

Кэтрин сама не заметила, как расстояние между нею и Грифонией медленно стало сокращаться и в конце концов сократилось до такой степени, что неопытная преследовательница налетела на свою жертву.

– Простите… Кажется, я вас слегка задавила…

– Слава Богу, ты не грузовик, глупая девчонка! – рявкнула супруга Мерзопакса, сияя снисходительно-вежливой улыбкой. – Попробовала бы ты меня задавить, да я сама бы тебя задавила!

Удивленные перебранкой женщин (бранилась одна Грифония, но зато за двоих!), вокруг них стали собираться зеваки. Когда зрителей перевалило за сотню, супруга Мерзопакса все-таки опомнилась и прошипела на прощанье: – «Ну, попадись ты мне в лапы!»

И только хотела скрыться от любопытных глаз, как вдруг услышала в сумке Кэтрин оглушительное «Апчхи!».

– Знакомый голосок… Похож на пуппитролльский… – прошептала Грифония, и ее пунцовое от гнева и злости лицо стало бледным, словно кочан капусты, который она держала в руках.

«Все!.. Пропал!..» – подумал я с ужасом и снова оглушительно чихнул.

А когда посмотрел в свое наблюдательное окошко, то с удивлением увидел улепетывающую с рынка Грифонию. Бедняга так испугалась моего чиханья, что даже забыла расплатиться с продавцом за купленную капусту!

Глава двадцать пятая

– Ах ты, глупый мальчишка! Не мог сдержаться и не чихнуть! Ищи теперь этих прохвостов злюков: наверняка они удерут из Мерхендорфа, когда узнают, что сюда приехали суровые мстители!

Кракофакс бегал по комнате из угла в угол и все никак не мог успокоиться, так на него подействовал мой рассказ о происшествии на городском рынке.

Я пытался оправдаться, даже предложил дядюшке провести эксперимент – самому залезть в сумку, набитую чесноком, перцем, корицей и луком, и просидеть в ней хотя бы минуту не чихая, – но Кракофакс и слушать не хотел мои доводы.

– Сидел я в сумках, меня этим не удивишь! – огрызнулся он только в ответ и горделиво вскинул вверх остренький подбородок. – Ты слышал, чтобы я там чихал? Не слышал!

– Зато ты пел песни…

– В сумке?! Да?! В сумке?!

Дядюшка снова вышел победителем в споре: песни он пел уже не в сумке…

Усталые и охрипшие мы вскоре побрели в столовую ужинать. Там все уже были в сборе, ждали только нас двоих. Кэтрин быстро подала еду и собралась, было, сама присесть на стул, как вдруг услышала звяканье колокольчика, висевшего над парадной дверью, и побежала впускать незванного гостя.

А через секунду из холла раздался громкий вопль перепуганной Кэтрин: – «Боже мой! Это ты, Рихард?!» И вслед за этим мы все услышали какой-то странный звук: как будто кто-то уронил на пол мешок с мукой или сахаром.

– Бедная девочка, она упала в обморок! – первой догадалась о случившемся старая баронесса. – А я-то хотела сделать ей приятный сюрприз!

– Терпеть не могу это слово! – выкрикнул фальцетом мой дядюшка и кинулся в холл вслед за помчавшимися туда гнэльфами.

Я тоже соскочил с груды диванных подушек и бросился спасать Кэтрин. Но когда я влетел в холл, то понял, что помощь уже ничья не требуется: юная гнэльфина лежала не на полу, а на мускулистых загорелых руках красавца-гнэльфа.

– Добрый вечер, – поздоровался с нами незнакомец и бережно поставил на ноги пришедшую в себя девушку, – извините. Что заявился без предупреждения…

Он вытащил из-под мышки красивый букет и вручил его Кэтрин.

– Я хотел позвонить, но ваш телефон…

– У нас его нет, – успокоила незнакомца фрау Луиза. – Раньше был, но Ганс-Бочонок от безделья и любопытства год назад разобрал его на части.

Старая баронесса вдруг замолчала и после небольшой паузы представила нам вечернего гостя: